Судебное правотворчество в России

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Юридический институт Владимирского Государственного Университета имени А.Г. и Н.Г. Столетовых

Судебное правотворчество в России

Соловьев Е.А.

Научный руководитель: Шумов П.В.

В данной статье рассматриваются современные взгляды на судебное правотворчество в России, а также дается оценка современному состоянию судебного правотворчества. Автор проводит анализ трех основных научных взглядов на поднимаемый вопрос, выделяет положительные стороны каждой из сторон, а также выражает собственный взгляд на судебное правотворчество в России.

Ключевые слов: юридическая практика, правотворчество, судебное право, судебный прецедент, Верховный суд РФ, Конституционный суд РФ.

JUDICIAL LAWMAKING IN RUSSIA

Solovev E.A.

Scientific adviser: Shumov P. V.

This article tells about current views on judicial lawmaking in Russia, as well as on the current state of judicial lawmaking. The author analyzes the three major scientific theories about the raises the question, highlight the positive aspects of each theory, expresses own opinion about judicial lawmaking in Russia.

Keywords: judicial practice, law-making, judge -made-law, precedent, The Supreme Court of the Russian Federation, the Constitutional court of the Russian Federation.

В современном развивающимся и постоянно прогрессирующем обществе, когда старые правоотношения изменяются, а новые возникают вновь и вновь, неизменным остаются вопросы: Кто вправе регулировать эти правоотношения? Какой орган наделен правом создавать правовые нормы, а какой ни в коем случае это делать не должен? Может ли судья создавать право или должен только руководствоваться законом как трафаретом, «прикладывая» его к конкретному делу? А если и может создавать, то каждый ли судья или же таким правом должно быть наделено ограниченное количество судей? Данная дискуссия не прекращается и в России, что с учетом господствующей правовой доктрины, делает этот вопрос еще более актуальным.

Целью настоящего исследования является комплексный анализ современных научных взглядов на судебное правотворчество в России, обобщение полученного материала и дача собственной оценки современному состоянию судебного правотворчества. В ходе настоящего исследования нами были применены такие методы познания как: сравнительный метод, метод комплексного анализа, логики и синтеза.

Ключевым вопросом дискуссии о судебном правотворчестве в России является фактор признания или отрицания судебного прецедента, как источника права в России, а также формы его существования. Данный вопрос мог бы отпасть сам по себе, если бы существующая правовая система не имела бы в себе пробелов и коллизий, а окружающая же действительность не подлежала изменению. Поэтому наиболее стимулирующим фактором развития судебного прецедента как источника права в России, по мнению Т.А. Васильевой, является неспособность законодателя своевременно реагировать на изменения в обществе, а также принимать абсолютно определенные нормы, лишенные факторов неоднообразного применения [4]. Учитывая то, что в составе Федерального собрания РФ не превалирует количество профессиональных юристов, участие в процессе правотворчества профессиональных практикующих юристов - судей выглядит целесообразным. Именно поэтому возрастает роль суда, не только как правоприменителя, но и как правотворца.

Отправной точкой данной дискуссии для научного сообщества стало появление в России Конституционного суда, деятельность которого, по мнению П.А. Астафичева и М.Н. Марченко, существенно укрепила роль судебной системы в государственном механизме, наделив ее не только правоприменительными, но и «правотолковательными» [2] и «правообразовательными» [10] функциями.

Научное сообщество разделилось на три группы. Первые считали, что суд ни в коем случае не является правотворческим органом, а его акты не имеют нормативного значения. Это такие представители юридической науки как В.П. Божьев, Н.И. Ветров, Н.Н. Ковтун, Е.И. Козлова, М.И. Кукушкин, С.А. Карапетян, С.Д. Князев, В.С. Нерсесянц, В.Г. Стрекозов. Суд, по их мнению, «не законодательствует и не управляет, а применяет право»[12]. В обоснование своих аргументов данные сторонники ссылаются в первую очередь на нормы законодательства и Конституцию РФ в частности. В первую очередь, сторонники данного взгляда указывают, что в РФ, как в ряде других стран, закреплен принцип разделения государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную, «органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны», и ни в одном действующем ФКЗ или ФЗ судебная власть напрямую не наделена функцией правотворчества. В действительности, в настоящее время судебная система и соответствующее законодательство претерпело ряд изменений, в то же время ни в одном действующем законе не установлено, что принятый судебный акт закрепляет общеобязательное правило поведения или то, что постановления Верховного суда РФ обязательны к применению иными судами.

Сторонниками другой точки зрения являются такие юридические теоретики как М.В. Баглай, Н.Н. Кропочев, В.В.Кулагин, М.Н.Марченко, А.В. Наумов Р.З. Лившиц, Н.М. Чепурнова. Они считают, что теория разделения властей Ш.Л. Монтескье нигде в мире не нашла стопроцентного отражения, а реальная действительность такова, что функции судебной власти не могут ограничиваться «лишь компетенцией вершить правосудие» [7, c.14]. Утверждая это, они признают источниками права не только законы, но акты Конституционного Суда РФ, но и Верховного суда РФ.

Третья группа юристов, такие как Э.П. Григоши, В.Н. Кудрявцев, Б.В. Яцеленко, отрицают идею судебного прецедента в России, но при этом нисколько не умоляют важность и обязательность применения судами разъяснений и решений Верховного суда РФ.

Говоря о правотворческой функции судов, следует отметить важное отличие двух дефиниций: правотворчество и законотворчество. Противники теории позитивизма (нормативизма) в его чистом виде активно разделяют два этих понятия, утверждая, что законотворчество является составляющей правотворчества, которое в свою очередь не ограничивается рамками законотворческой процедуры и включает в себя также иные действия субъектов права, направленные на выработку, изменение и отмену правовых норм (в т.ч. санкционирование обычаев и прецеденты) [5]. И если на уровне правовой доктрины позитивизма все, что не есть закон - не право, то существующая реальность доказывает обратное.

Так в настоящее время почти не поддается сомнению правотворческие функции Конституционного суда РФ. Остается открытым лишь квалификация форм и видов правотворчества, которое им осуществляется, а именно «разрешение споров о праве и официального толкования норм Конституции РФ, оформленных в виде обязательных решений»[11. c.71], в т.ч. о соответствии КонституцииРФ: федеральных законов, нормативных актов Президента Российской Федерации, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства Российской Федерации; конституций республик, уставов, а также законов и иных нормативных актов субъектов Российской Федерации, изданных по вопросам, относящимся к ведению органов государственной власти Российской Федерации и совместному ведению органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти субъектов Российской Федерации; договоров между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации, договоров между органами государственной власти субъектов Российской Федерации; не вступивших в силу международных договоров Российской Федерации[13] и т.д.

Решения Конституционного суда РФ обязательны на всей территории Российской Федерации для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений, а также для самого Конституционного суда РФ, поскольку суд связан системой аргументаций и интерпретаций, данных им ранее [13].

Между тем, спорным остается вопрос, а являются ли постановления Конституционного суда РФ нормативными, т.е. отвечают ли признаком общеобязательности, рассчитаны ли они на неопределенный круг лиц и предполагают ли многократность своего применения. Васильева Т.А. в качестве примера приводит Постановление Конструкционного Суда РФ от 15 января 1998 г. по делу о проверке конституционности положений ФЗ от 15 января 1996 г. «О порядке выезда из РФ и въезда в РФ». Рассмотрев жалобу гражданина, Конституционный суд РФ признал отдельные статьи ФЗ не соответствующими Конституции и постановил руководствоваться Конституцией РФ впредь до установления порядка оформления документов федеральным законом. В данном случае постановление отвечает признакам применения неопределенным кругом лиц и признакам общеобязательности. Но может ли оно существовать независимо от Конституции РФ? Пожалуй, что нет.

При этом даже сами судьи Конституционного суда РФ осознают явное несоответствие действительности законодательным основам: «Каждый раз, когда Конституционный Суд РФ дает конституционно-правовое истолкование оспоренных норм, он тем самым исключает из самой нормы либо (что бывает чаще) из сложившейся правоприменительной практики неконституционное содержание. Но может ли Конституционный Суд Российской Федерации заменить баланс, предложенный законодателем? Принятие же судом актов, которые вносят поправки в решения законодателя путем самостоятельного изменения баланса ценностей в пользу тех или иных прав или интересов, едва ли существенно отличается от позитивного нормотворчества. Подчиняясь в известной мере субъективизму самих судей и их представлениям о должном, подобные действия суда выходят за пределы той компетенции, которая отведена им КонституциейРФ в системе разделения властей…По моему мнению, зал суда, в отличие от трибуны парламента, не должен становиться местом для политического волеизъявления. В крайнем случае, подобный судебный активизм (Judicial activism), граничащий с правотворчеством, может быть оправдан в кризисных ситуациях... но и в этом случае он вступает в противоречие с принципом разделения властей» [6].

Таким образом, роль Конституционного суда РФ крайне важна для правового регулирования, между тем его правотворчество ограничивается изменением или отменой нормативных актов (в результате проверки их соответствию Конституции РФ), а не созданием новых норм. Конституционный суд РФ не заменяет, а лишь дополняет законодателя, а его правотворческие функции можно считать «усеченными» и цель законодателя и всего общества в том, чтобы Конституционный суд РФ пользовался этой функцией как можно реже. правотворчество конституционный суд

Теперь обратимся к правотворческой деятельности Верховного Суда РФ. Правотворчество Верховного Суда РФ, как и любое судебное правотворчество «есть побочный продукт правосудия» [3, c.121], осуществляется в рамках и на основе закона, основано на толковании закона, а не на его создании и только «на основе принципов права, а не своей субъективной воле» [3, c.121].

Современные суды стоят перед сложнейшей задачей - разрешение каждого конкретного дела в условиях действия огромного количества нормативных актов. Всестороннему и правильному рассмотрению дела способствует издание постановлений пленума Верховного Суда РФ (и действие некоторых действующих постановлений ВАС РФ) целью которых является обеспечение единообразной судебной практики. При этом обязательность руководства постановлениями пленума ВС РФ судами напрямую не установлена ни одним действующим законодательством. Но вывод об обязательности положений пленума можно сделать лишь комплексно, проанализировав законодательство и действующую доктрину. Бывший Председатель Высшего Арбитражного Суда РФ А.А. Иванов предельно ясно обозначил современное значение постановлений пленумов ВС и

ВАС: «Естественно это нетипично для континентальной правовой системы, и наших коллег в Западной Европе всегда удивляет то, что наши пленумы могут принимать обязательные постановления по толкованию законов. Для многих это означает, что мы косвенно принимаем англо-саксонский подход к формулированию правовых позиций. Более того, нормативность пленумов еще более высока, чем прецедентов. Ведь прецеденты работают только в судах, а постановления пленумов - далеко за их пределами» [9].

Несмотря на то, что постановления пленума ВС РФ являются высшим интерпретационным авторитетом для нижестоящих судов, они никогда не будут иметь свойства нормы права, поскольку не могут существовать обособлено от действующего законодательства. Их цель - восполнение пробелов в праве, которые в дальнейшем должны быть ликвидированы законодательно [8, c.147].

Таким образом, основной целью Верховного Суда РФ является выработка наиболее точных рекомендаций для единообразного применения действующего законодательства и его единого толкования.

В заключении хочется отметить, что, несмотря на то, что современный суд имеет обширный объем полномочий в сфере правотворчества, а судьи имеют возможность руководствоваться не только законом, но и «внутренним убеждением», применять аналогию закона и аналогию права, задача современное общества состоит в том, чтобы судьи вынуждены были как можно меньше пользоваться данными полномочиями, ведь как четко подметил Арановский К.В.: «Правосудие, разумеется, создает право. Из этого, однако, не следует, что даже согласованная длящаяся серия судебных актов может заменить закон…установление в этой области правил, прав и обязанностей…за счет судебного правотворчества едва ли отвечало бы конституционному принципу разделения властей» [1].

Список литературы

Арановский К.В. Особое мнение судьи: Постановление Конституционного Суда РФ от 14.05.2013 N 9-П «По делу о проверке конституционности пункта 4 статьи 26 Федерального закона от 22 августа 2004 года N 122-ФЗ «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием федеральных законов «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» и «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» в связи с жалобой гражданки Н.М. Моренко»//Вестник Конституционного Суда РФ, N 5, 2013.

Астафичев П.А. Принцип разделения властей в правовых позициях Конституционного суда России\П.А.Астафичев.Российская академия юридических наук. Научные труды.Вып.2 Т.1. М,2002 С.653-658.

Барак А. Судебное усмотрение. М., 1999. С.121.

Васильева Т.А. Судебное правотворчество в Российской Федерации\Т.А.Васильева.

Вестник Волжского университета им. В.Н. Татищева - №70. 2009.

Валитов Д.Р. Понятие и признаки судебного правотворчества. Символ науки - №10-1 . 2016.

Гаджиев Г.А. Особое мнение судьи Конституционного Суда РФ Г.А. Гаджиева по делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 23 федерального закона «О международных договорах Российской Федерации»: Постановление Конституционного Суда РФ от 27.03.2012 N 8П //Вестник Конституционного Суда РФ, N 3, 2012.

Ливший Р.З. Судебная практика как источник права. М. 1997. С.14.

Загайнова С.К. Судебный прецедент. М.:РГБ, 2002. - С.147.

Иванов А.А. Речь о прецеденте//Выступление Председателя Высшего Арбитражного Суда

Российской Федерации на Третьих Сенатских Чтениях в Конституционном Суде Российской Федерации 19 марта 2010 года; URL: http://www.arbitr.ru/press-centr/news/speeches/27369.html (дата обращения: 16.05.2017 г.)

Марченко М.Н. Теория разделения властей: история и современность\М.Н. Марченко. М., 2004.

Невинский В.В. Конституционный суд РФ и правотворчество в России //Вестник Конституционного суда РФ, 1997. №3. С.71.

Нерсесянц В.С. Суд не законодательствует и не управляет, а применяет право. Судебная практика как источник права. М., 1997.

О Конституционном Суде Российской Федерации: Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ: принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 24 июня 1994 г. одобр. Советом Федерации Федер. Собр. 12 июля 1994 г. //Рос. газ. -1994-23 июля.

Размещено на Allbest.ru