История становления и развития ответственности за угон в уголовном законодательстве России

Размещено на http://www.allbest.ru/

1

1

ИСТОРИЯ СТАНОВЛЕНИЯ И РАЗВИТИЯ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА УГОН В УГОЛОВНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ РОССИИ

Кештова Женя Арзумановна

К первым правовым нормам об уголовной ответственности за угон в отечественном законодательстве можно, с известной долей условности, отнести положения «Русской правды» об ответственности за «коневую татьбу» или конокрадство. «С известной долей условности» - потому, что речь велась не о временном заимствовании лошади, как транспортного средства, а о ее хищении. Кроме того, значимость для потерпевшего самого предмета «коневой татьбы», на наш взгляд, существенно отличается от значимости для потерпевшего предмета современного угона. Русская правда регламентировала за коневую татьбу самые суровые из применявшихся санкций - поток и разграбление. Наиболее строгие виды санкций за коневую татьбу предусматривали и иные древние отечественные нормативные акты. Так например, Псковская Судная Грамота предусматривала за конокрадство смертную казнь, Соборное уложение 1649 года - отсечение руки.

Уложение 1845г. рассматривало конокрадство (как и кражу любого другого рабочего скота) в качестве квалифицированного вида кражи и регламентировало ужесточение наказания за нее на одну степень. Вместе с тем, необходимо отметить, что древнее законодательство, помимо наиболее суровых мер правового воздействия на конокрадов, регламентировало поощрительные нормы, представляющие прообраз современного института деятельного раскаяния. Так, «в 1848г. установлены были, в виде опыта на 3 года, особые правила для губерний, в которых конокрадство было особенно распространено» [1]: выдача сообщников гарантировала конокраду смягчение наказания. Законодательная регламентация поощрительных (или компромиссных [2]) норм в борьбе с конокрадством, судя по всему, приносила свои ощутимые плоды, поскольку уже в 1854г. обозначенные поощрительные нормы об обязательном смягчении наказания в случае деятельного раскаяния конокрада были введены в западных губерниях - во всей Западной Сибири.

Оценка высочайшей ценности и значимости лошади или любого другого скота прослеживается и в законодательстве советского периода. Так, в соответствии с Декретом «О земле» регламентировалось безвозмездное изъятие следующей собственности в доход государства: «помещичьи имения (…) со всем их живым и мертвым инвентарем (…) переходят в распоряжение Волостных Земельных Комитетов…» [3], что определяло допустимость применения к конокрадам самых суровых мер уголовно-правового воздействия.

Угон автомототранспортного средства, как самостоятельная уголовно-правовая норма, впервые появилась в отечественном уголовном законодательстве в 1965 году после внесения изменений и дополнений [4] в УК РСФСР 1960г. До этого момента отечественное уголовное право позволяло квалифицировать угон по аналогии, как хулиганство, самоуправство или как хищение государственного или общественного имущества [5].

Включенная в УК РСФСР 1960г. ст. 212.1 предусматривала ответственность за «Угон автомототранспортных средств или других самоходных машин без цели хищения». Необходимо отметить, что данное преступление относилось к категории менее тяжких [6]. При этом максимальный размер наиболее строгого наказания по ч. 1 ст. 212.1 УК РСФСР не превышал одного года лишения свободы, а по ч. 2 ст. 212.1 УК РСФСР - трех лет. Ответственности подлежали лица, достигшие ко времени совершения преступления шестнадцатилетнего возраста. Таким образом, законодатель четко разграничивал хищение и угон автомототранспортного средства, определяя разницу в общественной опасности данных преступлений посредством существенно различающихся санкций: ст. 144 УК РСФСР «Кража» уже в основном составе предусматривала ответственность в виде лишения свободы на срок до трех лет, а основной состав угона - до одного года лишения свободы.

Право собственности в рассматриваемый период не рассматривалось в качестве непосредственного объекта угона, в связи с чем соответствующая норма продолжала сохранять свое место в системе норм об ответственности за посягательства на общественную безопасность, общественный порядок и здоровье населения. С нашей точки зрения, подобный подход обосновывался малозначительностью причинения вреда в результате угона праву собственности: угнанное транспортное средство в подавляющем большинстве случаев возвращалось владельцу, в связи с чем куда большую общественную опасность представлял сам процесс его неправомерного использования, сопровождающийся нарушением правил его безопасной эксплуатации.

Необходимо отметить, что дифференциация ответственности за угон только на основании признака повторности вызывала определенные сложности в процессе квалификации насильственных угонов. Такие действия квалифицировались как разбой [7], что не вполне соответствовало характеру их общественной опасности и, как следствие, справедливости квалификации. В связи с этим признак насилия, примененного в процессе угона к потерпевшему, в 1982г. находит свое законодательное закрепление в качестве квалифицирующего и особо квалифицирующего признаков в ч.2 и ч.3 новой редакции [8] ст. 212.1 УК РСФСР. В связи с обозначенными изменениями ст. 212.1 УК РСФСР получает новую редакцию, состоящую из трех частей, квалифицированным и особо квалифицированными видами которой выступают [9] угон автомототранспортных средств и иных самоходных машин, соединённый с насилием, не опасным и, соответственно, опасным для жизни и здоровья потерпевшего или с угрозой применения такого насилия.

Необходимо отметить, что даже в модернизированном виде рассматриваемая норма сохраняла свое место в системе преступлений против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения вплоть до середины 1994г.

В соответствии с п. 39 Федерального закона от 01.07.1994 N 10-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно - процессуальный кодекс РСФСР» [10] ст. 212.1 УК РСФСР 1960г. была исключена и одновременно, в соответствии с п. 27 названного Федерального закона, УК РСФСР был дополнен ст. 148.1 в следующей редакции:

«Статья 148.1. Неправомерное завладение транспортным средством, лошадью или иным ценным имуществом без цели хищения

Неправомерное завладение транспортным средством, лошадью или иным ценным имуществом без цели хищения - наказывается лишением свободы на срок до трех лет, или исправительными работами на срок до двух лет, или штрафом до пятидесяти минимальных размеров оплаты труда.

Те же действия, совершенные повторно или по предварительному сговору группой лиц либо соединенные с насилием, не опасным для жизни или здоровья потерпевшего, или с угрозой применения такого насилия, а равно причинившие собственнику значительный ущерб, - наказываются лишением свободы на срок от трех до семи лет, или исправительными работами на срок до двух лет, или штрафом от пятнадцати до ста минимальных размеров оплаты труда».

Действия, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, соединенные с насилием, опасным для жизни или здоровья потерпевшего, или с угрозой применения такого насилия, - наказываются лишением свободы на срок от пяти до восьми лет.

Действия, предусмотренные частями первой, второй или третьей настоящей статьи, совершенные организованной группой либо повлекшие уничтожение или утрату транспортного средства, лошади или иного ценного имущества, - наказываются лишением свободы на срок от пяти до десяти лет».

Необходимо отметить, что новая норма об ответственности за угон в УК РСФСР, отличная по содержанию от норм УК об ответственности за хищения, свидетельствовала о законодательном разграничении хищения и временного заимствования имущества, что подтверждается дополнением УК РСФСР обозначенным Федеральным законом статьей 148.2 об ответственности за неправомерное завладение чужим недвижимым имуществом с корыстной целью при отсутствии признаков хищения.

Анализ содержания санкций за рассматриваемые преступления позволяет судить о существенной разнице в оценке законодателем степени общественной опасности временного заимствования чужого имущества (или угона) и хищения (в частности, хищения транспортного средства).

Так, с одной стороны, одинаковое максимально строгое наказание в виде трех лет лишения свободы предусматривалось и за неквалифицированную кражу и за неквалифицированный угон.

Вместе с тем, с другой стороны, едва ли тайное, ненасильственное завладение транспортным средством, преследующее цель хищения, могло бы быть квалифицировано по ч. 1 ст. 144 УК РСФСР как кража, поскольку ч.2 и ч.3 ст. 144 УК РСФСР предусматривали ответственность за кражу, причинившую значительный ущерб гражданину (ч.2) и за кражу в крупном размере (ч.3), что, с учетом стоимости транспортного средства и его значимости для потерпевшего, было наиболее вероятными вариантами квалификации кражи автомобиля. При этом названные квалифицированный и особо квалифицированный виды кражи предусматривали в качестве наиболее строгих наказаний, соответственно, семь и десять лет лишения свободы (причем в обоих случаях - с конфискацией имущества). Такое же различие в наказаниях прослеживается при сравнении санкций за разбой и грабеж с санкциями за соответствующие им по способам насильственные виды угона.

Так, к примеру, наиболее строгое наказание за угон, совершенный с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья (ч.2 ст. 148.1 УК РСФСР), - лишение свободы сроком до семи лет, а за насильственный грабеж (ч.2 ст. 145 УКРСФСР) - до десяти лет лишения свободы с конфискацией имущества.

Наиболее строгое наказание за угон, совершенный с применением насилия, опасного для жизни или здоровья (ч.3 ст. 148.1 УК РСФСР), - лишение свободы сроком до восьми лет, а за разбой (даже неквалифицированный) (ч.1 ст. 146 УК РСФСР) - до десяти лет лишения свободы с конфискацией имущества.

Таким образом, законодатель, включив в главу пятую Особенной части УК РСФСР об ответственности за преступления против собственности специальную норму об ответственности за угон, определил существенную разницу в наказании за угон и соответствующие ему по способам виды хищений чужого имущества.

С нашей точки зрения, подобный подход в полной мере согласуется с представлениями о справедливости уголовно-правового воздействия и, в частности, о соответствии уголовно-правовых мер, применяемых к лицу, совершившему преступление, характеру и степени опасности преступления, а также обстоятельствам его совершения. Являясь менее опасным по сравнению с хищениями преступлением, угон, соответственно, предусматривал менее суровые санкции.

Необходимо отметить, что, помимо квалифицирующих признаков применения в процессе угона той или иной степени насилия, в ст. 148.1 УК РСФСР были включены еще два особо квалифицирующих признака (ч. 4 ст. 148.1 УК РСФСР): совершение преступления организованной группой и угон, повлекший уничтожение или утрату предмета преступления. При этом максимально суровое наказание в виде десяти лет лишения свободы все равно, как минимум, не превышало (например, при краже), а в большинстве случаев было меньше (например при грабеже и разбое), чем наказание за совершенные организованной группой хищения.

С нашей точки зрения, представляется вполне обоснованным и справедливым обозначенный подход законодателя к определению верхних пределов наказаний за угон и хищения в системе преступлений против собственности в УК РСФСР в редакции Федерального закона от 01.07.1994 года N 10-ФЗ. Наказание за угон, на наш взгляд, как за преступление, не преследующее цели хищения, должно быть всегда ниже наказания за соответствующие угону по способам и другим квалифицирующим признакам виды хищений.

Следующим этапом в развитии отечественного законодательства об уголовной ответственности за угон является принятие в 1996г. Уголовного кодекса Российской Федерации [11], в главу 21 которого («Преступления против собственности») была включена ст.166 УК РФ «Неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения».

В процессе создания УК РФ 1996г. в ст. 166 законодателем была использована описательная диспозиция, в связи с чем угон, как преступление, получил свое законодательное определение: «Неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения (угон)».

Считаем необходимым отметить, что в процессе определения санкций за угон в УК РФ 1996г. законодатель не сохранил имевшее место в предыдущем уголовном законе их соотношение с санкциями за соответствующие по способам виды хищений.

Так, наказание за угон без отягчающих обстоятельств в первоначальной редакции УК РФ не превышало трех лет лишения свободы; за групповой, неоднократный или насильственный угон - семи лет лишения свободы; за угон, совершенный организованной группой или причинивший крупный ущерб - десяти лет лишения свободы; за угон, совершенный с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия - двенадцати лет лишения свободы.

Сравнивая наказание за угон с наказаниями за хищения в рассматриваемой редакции УК РФ, можно отметить, что в УК РФ угон далеко не всегда предусматривал менее суровые санкции по сравнению с санкциями за соответствующие по способам и иным отягчающим обстоятельствам виды хищений.

Такое соотношение, к примеру, прослеживается только при сравнении наказаний по ч. 1 ст. 158 УК РФ (Кража) и ч.1 ст. 166 УК РФ (Угон). Данные нормы предусматривали одинаковое максимально возможное наказание в виде трех лет лишения свободы. Вместе с тем, с учетом стоимости транспортного средства и его значимости для потерпевшего абсолютное большинство краж транспортных средств квалифицировалось, как минимум, по ч. 2 ст. 158 УК РФ (с причинением значительного ущерба гражданину), что предусматривало куда более суровое наказание, чем «простой» угон, - до пяти лет лишения свободы, вместо трех лет лишения свободы за угон.

Сравнивая максимальные наказания за квалифицированные виды угона и наказания за соответствующие им по способам и иным отягчающим обстоятельствам виды хищений в УК РФ 1996г., необходимо отметить, что законодатель фактически уровнял наказания за данные преступления.

Так, насильственный угон (при применении не опасного для жизни или здоровья насилия) (ч. 2 ст. 166 УК РФ ред. 1996г.) предусматривал наказание до семи лет лишения свободы, равно как и насильственный грабеж (п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ). Более того, наказание за угон с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, (ч.4 ст. 166 УК РФ) - до двенадцати лет лишения свободы - превышало наказание за простой разбой - до восьми лет лишения свободы. Представляется, что подобный подход не вполне соответствует принципу справедливости, закрепленному в УК РФ 1996г., в соответствии с которым наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны соответствовать характеру и степени опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.

С нашей точки зрения, сравнивая степень опасности угона и хищения, необходимо отметить, что угон, по своим признакам объективно совпадающий с соответствующими по способам совершения хищениями, всегда субъективно менее опасен именно в связи с тем, что не преследует цели хищения. На наш взгляд, данная позиция должна обязательно учитываться не только в процессе назначения наказания, но и в процессе государственно-правовой регламентации наказаний за рассматриваемые преступления в тексте УК.

Необходимо отметить, что данный подход не нашел должного отражения в последующих изменениях ст. 166 УК РФ. Так, в соответствии с масштабными изменениями в УК РФ в декабре 2003 года (ФЗ РФ от 08.12.2003 № 162-ФЗ) из ст. 166 УК РФ было исключено такое отягчающее обстоятельство, как неоднократность совершения преступления. Кроме того, изменения коснулись санкций за угон по ст. 166 УК РФ, причем как в сторону их смягчения, так и ужесточения. Несмотря на то, что санкции за угон в ч.1 и ч.2 ст. 166 УК РФ были существенно расширены и дополнены наказаниями в виде штрафа [12], тем не менее, был увеличен верхний предел наказания за угон, предусмотренный ч. 1 ст. 166 УК РФ - с трех до пяти лет лишения свободы.

Установление столь сурового наказания, на наш взгляд, фактически стирает грань между хищением и угоном автомобиля, что, как представляется, не может иметь места в УК в соответствии с принципом справедливости.

Представляется, что законодательное решение об ужесточении наказания за угон вызвано стремлением побороть преступность посредством регламентации более жесткого наказания, что, как показывают многие криминологические исследования, не оказывает существенного влияния на уровень преступности.

Данный вывод подтверждается, в том числе, и динамикой угонов, соответственно, до и после рассматриваемого ужесточения наказания.

Так, по данным МВД РФ, в период с января по ноябрь 2003г. в России было зарегистрировано 48085 угонов [13]. В соответствующий период, после ужесточения наказания за угон, с января по ноябрь 2004г., по данным МВД РФ в России было зарегистрировано 50405 угонов, [14] что характеризует рост числа угонов на 4, 82%.

Картина роста угонов наблюдается и в соответствующие периоды (январь-ноябрь) последующих лет: 2005г. - 52870 (прирост - 4, 9%) [15], 2006г. - 54205 (прирост - 2, 5%) [16]. В 2007г. даже при снижении числа угонов по сравнению с январем-ноябрем 2006г. на 5, 3%, их число все равно превышает показатели числа угонов в январе-ноябре 2003г., т.е. до обозначенного ужесточения наказания.

Таким образом, с нашей точки зрения, ужесточение наказания за угон в декабре 2003г. не способствовало снижению числа рассматриваемых преступлений, что в очередной раз подтверждает выводы об отсутствии взаимосвязи между ужесточением наказания и снижением уровня преступности.

Следующие изменения, внесенные в положения УК РФ об ответственности за угон, были приняты известным законом об исключении нижних пределов наказаний [17].

В соответствии с пунктами «а», «б», «в» ч. 36 ст. 1 ФЗ РФ от 07.03.2011г. № 26-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации», из санкции ч.1 ст. 166 УК РФ был исключен нижний предел наказания в виде ареста «от трех месяцев», в санкциях ч.3 и ч.4 ст. 166 УК РФ - нижние пределы наказаний в виде, соответственно, пяти и шести лет лишения свободы.

С нашей точки зрения, сокращение нижних пределов наказаний есть большой шаг в процессе гуманизации уголовного законодательства. Вместе с тем, в процессе исключения нижних пределов наказаний за особо квалифицированные виды угона возникла ситуация, при которой возможно, с нашей точки зрения, излишне широкое судебное усмотрение.

Так, в соответствии с положениями ст. 166 УК РФ в редакции ФЗ РФ от 07.03.2011 № 26-ФЗ, наказание за угон, совершенный организованной группой или причинивший крупный ущерб, может варьироваться в пределах от двух месяцев до десяти лет лишения свободы, а за угон, совершенный с применением опасного для жизни или здоровья насилия (или его угрозы) - от двух месяцев до двенадцати лет.

Представляется, что возможность столь широкого судебного усмотрения в процессе принятия решения о назначении наказания не вполне соответствует принципу справедливости, вносит неопределенность в наказуемость угона и оценку степени его общественной опасности в сравнении с иными преступлениями.

Следующие изменения, внесенные в статью 166 УК РФ, были произведены в соответствии с положениями п. «а» и «б» ч. 78 ст. 1 ФЗ РФ от 07.12.11 № 420-ФЗ[18]: санкции ч.1 и 2 ст. 166 УК РФ были дополнены альтернативным наказанием - принудительными работами на срок до пяти лет.

Представляется, что расширение системы наказаний за угон за счет ее дополнения принудительными работами - есть реализация общих направлений уголовной политики России по экономии мер уголовной репрессии, прослеживающейся, по крайней мере, наиболее ярко, с 2011 года. При этом необходимо отметить, что дополнение в последние годы санкций за угон наказаниями, не связанными с лишением свободы, не решает, на наш взгляд, обозначенной выше проблемы - фактического соответствия видов и размеров наказаний за угон видам и размерам наказаний за соответствующие ему по способам и квалифицирующим признакам виды хищений, что характеризует бессистемность и несправедливость положений отечественного уголовного законодательства об ответственности за хищения транспортных средств, а также неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения.

С учетом вышеизложенного, представляется возможным сделать следующие обобщающие выводы.

Появление в отечественном уголовном законодательстве специальной нормы, регламентирующей ответственность за неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения, свидетельствовало о стремлении законодателя разграничить ответственность за хищения и угон. Такое разграничение выразилось в существенной разнице в наказаниях, изначально регламентируемых уголовным законодательством за угон и соответствующие ему по способам и отягчающим обстоятельствам виды хищения. При этом наказание за угон было намного ниже наказания за соответствующий вид хищения, что представляется в точности соответствующим положениям принципа справедливости.

Рост числа угонов в конце 1990-х - начале 2000 годов заставил законодателя прибегнуть к ужесточению наказания за угон, фактически сравняв его с наказанием за соответствующие виды хищения, что не принесло успехов в борьбе с угонами, а лишь внесло бессистемность в уголовно-правовую регламентацию ответственности за рассматриваемые преступления.

В еще большей степени этому способствовало исключение нижних пределов санкций за квалифицированные виды угона при сохранении максимальных размеров наказаний, по сути, соответствующих максимальным размерам наказаний за хищения.

Все это негативно сказалось на справедливости уголовно-правовой регламентации ответственности за угон современном отечественном законодательстве.

ответственность угон уголовный законодательство

Литература

1. Полное Собр. Зак. № 21905.

2. Аликперов Х.Д. Компромисс как имманентное свойство уголовного права //http://crimpravo.ru/blog/3225.htm

3. Декрет о земле, абз. 2 преамбулы

4. Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 03.07. 1965г.

5. Пантелеев В.П. Угон; автомототранспортных средств (уголовноправовые и криминологические: вопросы): учеб. пособие. Караганда: Изд-во Кар. ВШ МВД СССР, 1982. С. 4.

6. Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1982. № 49. Ст. 1821.

7. Гуров А.И. Профессиональная преступность: прошлое и современность. М.: Юридическая литература, 1990. С. 72.

8. Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 03.12.1982 года «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР

9. Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1982. № 49. Ст. 1821.

10. Собрание законодательства РФ, 04.07.1994, N 10, ст. 1109; Российские вести, N123, 06.07.1994 // http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_4016/?frame=1#p259

11. Собрание законодательства РФ, 17.06.1996, N 25, ст. 2954; Российская газета, N 113, 18.06.1996, N 114, 19.06.1996, N 115, 20.06.1996, N 118, 25.06.1996.

12. Пункт 89 Федерального закона от 08.12.2003 N 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации».

13. http://mvd.ru/upload/site1/import/739fe8f5ef.pdf

14. http://mvd.ru/upload/site1/import/f384680024.pdf

15. http://mvd.ru/upload/site1/import/0315b52943.pdf

16. http://mvd.ru/upload/site1/import/a79609a72f.pdf

17. Федеральный закон Российской Федерации от 07.03.2011г. № 26-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации»

18. Федеральный закон от 07.12.2011 N 420-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации». Российская газета", N 278, 09.12.2011.

Размещено на Allbest.ru