Криминологические и уголовно-правовые аспекты использования современных биотехнологий

Размещено на http://www.allbest.ru/

1

1

Криминологические и уголовно-правовые аспекты использования современных биотехнологий

Трусов Александр Игоревич, кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры административного права и административной деятельности Ставропольского филиала Краснодарского университета МВД России

Сныткин Руслан Иванович, кандидат юридических наук, преподаватель кафедры криминологии Краснодарского университета МВД России

Подгайный Андрей Михайлович, кандидат юридических наук, преподаватель кафедры административной деятельности и организации деятельности ГИБДД Краснодарского университета МВД России

Аннотация

преступление биотехнология гуманистический угроза

Существует много перспектив гуманистического использования биотехнологий, но все это касается лишь легальной части биотехнологической революции. В среднесрочной перспективе следует ожидать появления совершенно новых для России преступлений, связанных с использованием современных биотехнологий. В статье на основе мнений специалистов авторы приходят к выводу о реально существующей угрозе преступлений, совершение которых связано с использованием биотехнологий, и предлагают ряд мер по ее решению.

Ключевые слова: общественно опасные деяния, криминология, биотехнологии, причины, факторы, девиации, опасность, последствия, предупреждение, криминологическая характеристика.

Annotation

Criminological and criminal law aspects of the use of modern biotechnology

Alexander I. Trusov candidate of legal sciences, senior lecturer in administrative law and administrative activities of the Stavropol branch of the University of Krasnodar Russian Interior Ministry

Ruslan I. Snytkin candidate of legal sciences, lecturer department of criminology University of Krasnodar Russian Interior Ministry,

Andrej M. Podgainyi candidate of legal sciences, lecturer department of administration and organization of traffic police University of Krasnodar Russian Interior Ministry

There are a lot of prospects humanistic biotechnology, but this applies only to the legal part of the biotech revolution. In the medium term we should expect a completely new for Russian crimes associated with the use of modern biotechnology. In the article, based on the opinions of experts, the authors come to the conclusion that real-life threat of offenses related to the use of biotechnology and proposes measures to its solution.

Keywords: socially dangerous acts, criminology, biotechnology, reasons, factors, deviation, dangers, laters, preventions, criminological research.

Поскольку биотехнологическая революция открывает возможности для реализации новых научных проектов и обеспечивает новые потребности социума, то всегда найдутся субъекты, готовые использовать эти возможности в сугубо утилитарных целях (военных, оперативных, коммерческих), что обуславливает выделение отдельной группы преступлений, совершение которых связано с использованием достижений в биотехнологии.

Уголовный закон ориентирован на запрет нелегитимного применения биотехнологий, и можно выделить даже в действующем УК РФ ряд составов преступлений, которые дают уголовно-правовую оценку соответствующим деяниям, среди них:

1) предусматривающие ответственность за преступления в сфере медицинской генетики (ч. 1 ст. 137, ст. 237);

2) предусматривающие ответственность за преступления в сфере производства генно-модифицированных объектов (ст.ст. 238, 171.1);

3) предусматривающие ответственность за преступления в сфере производства биологического оружия (ст.ст. 248, 355);

4) предусматривающие ответственность за военные преступления с применением биотехнологий (ст. 355);

5) предусматривающие ответственность за преступления в сфере трансплантологии применительно к человеку (п. «м» ч. 2 ст. 105, ст. 109, п. «ж» ч. 2 ст. 111, ст.ст. 112, 118, 120, 127.1);

6) предусматривающие ответственность за преступления в сфере производства биомедицинских экспериментов на человеке (ст.ст. 109, 111, 112, 117, 118).

Каждая из перечисленных норм УК РФ ориентирована на защиту специфического сегмента общественных отношений, затрагивающих в том числе и сферу биотехнологий, а специальных норм, предусматривающих уголовную ответственность за преступные деяния в сфере биотехнологий, в УК РФ не существует.

Одной из главных проблем в выявлении общественно опасных деяний, сопряженных с использованием современных биотехнологий, мы считаем невозможность квалификации всех данных деяний имеющимися в УК РФ составами преступлений.

Привлечение к уголовной ответственности по факту незаконной трансплантации и продажи фетальных (эмбриональных) тканей в нашей стране невозможно ввиду того, что эмбриональные ткани не являются объектом преступления, предусмотренного ст. 120 УК РФ, а за нарушение порядка трансплантации и незаконный оборот органов и тканей человека уголовная ответственность не предусмотрена. Однако исследования и эксперименты клеточной терапии, как метода лечения, в нашей стране осуществляются в отсутствие адекватной правовой базы.

В.С. Овчинский в своей работе «Криминология и биотехнологии» предполагает проведение работ по нелегальному клонированию человека и даже созданию человекоподобных химер в будущем, несмотря на любые запреты и ограничения. При этом автор ссылается на совершение данных преступлений в военных, оперативных и коммерческих целях. Овчинский В.С. также выдвигает гипотезу о возможности появления псевдоклонирования человека, человеческих органов и тканей, согласно которой возможны заявления о клонировании человеческих органов и легитимизации этого процесса в гуманных целях, а на самом деле осуществление криминального оборота реальных человеческих органов и тканей под видом продуктов клонирования. Автор предупреждает, что легализация клонирования открывает возможность легального прикрытия преступным группам для убийства людей с целью извлечения органов. Так же Овчинский В.С. указывает на такой процветающий мафиозный вид бизнеса, как индустрия криминальных и некриминальных абортов для использования эмбрионов в целях экспериментов со стволовыми клетками, который имеет место в России, проверялся правоохранительными органами, которые не нашли рационального правового решения из-за отсутствия соответствующих норм в уголовном законодательстве [1, с. 60, 62-63].

В России клеточная терапия рассматривается рядом биологов и врачей как революционный и весьма перспективный метод лечения серьезных, трудно поддающихся излечению или на сегодняшний день вовсе не излечимых заболеваний. Эти исследования и эксперименты осуществляются сегодня в отсутствие адекватной правовой базы. При этом под угрозу поставлено не только будущее нашей страны, в которой ежегодно уничтожаются миллионы эмбрионов, но и здоровье, а подчас и жизнь самих пациентов, в отношении которых применяются экспериментальные методики и препараты, изготовленные из фетальных тканей, не прошедших надлежащего контроля и процедуры стандартизации.

Российский юрист М.Н. Малеина справедливо отмечает, что в нашей стране пора принять решение о неиспользовании или использовании (с указанием условий) человеческого плода для научных исследований и лечения. Вместе с тем, автор полагает, что такой важный вопрос, имеющий большое общественное значение, должен решаться не ведомствами или общественными организациями, а законодательными органами [2, с. 76].

Помимо клеточной терапии, в медицинской практике встречаются случаи трансплантации целых органов или их частей, полученных от абортированных плодов. В юридической литературе описывается история, произошедшая за рубежом (государство не называется). Для спасения жизни семилетнего мальчика необходима была почка ребенка или недоношенного младенца. Родители по договоренности с врачом зачали ребенка-донора, устроили преждевременные роды, и у недоношенного плода были изъяты почки. Разумеется, плод погиб, но семилетний мальчик был спасен. Врача, проводившего эту операцию, оправдали. Известны случаи, когда в кору головного мозга больного эпилепсией был пересажен трансплантат, взятый из мозга абортированного плода. Проведенная операция улучшила интеллектуальную функцию пациента и облегчила течение болезни. Были случаи подобного лечения пациентов с синдромом Дауна [2, с. 77]. Какой должна быть правовая оценка, в результате совершения всех перечисленных деяний в России, необходимо определиться законодателю. В этой части важно понять, что фактически сложившиеся общественные отношения необходимо регулировать в нормативно-правовом поле.

В качестве биологического оружия могут быть использованы и те патогены, которые конвенциально не запрещены для применения в исследовательских целях, получения диагностических систем, вакцин и других медицинских препаратов [3, с. 690]. При этом в правовое поле действия ст. 248 УК РФ не попадают ранее не известные токсины и агенты, не предусмотренные соответствующими списками опасности, но отвечающие требованиям таких списков, а также лица, создавшие их.

Следует с сожалением констатировать существенное отставание национального законодательства в вопросах уголовно-правовой регламентации ответственности за общественно опасные деяния в сфере биотехнологий.

Следует также отметить, что объективная оценка состояния преступности, связанной с использованием современных биотехнологий, сегодня, к сожалению, максимально затруднена по ряду причин. Во-первых, действующий уголовный закон не содержит специальных норм, устанавливающих уголовную ответственность за совершение преступлений с использованием биотехнологий, в том объеме, который соответствовал бы фактически сложившейся ситуации или (в идеале) был бы ориентирован на вполне реалистичные прогнозные оценки. Соответственно, криминальной статистики, отражающей состояние преступности в изучаемой сфере общественных отношений, объективно не существует. Во-вторых, все попытки оценить масштабы и качественное состояние преступности, сопряженной с использованием биотехнологий, так или иначе в основном опираются на экспертные оценки, пусть даже и весьма компетентные. Но экспертные оценки по своей природе субъективны и могут отражать лишь мнение (хотя и основанное на знаниях в конкретной сфере) по тому или иному вопросу, и они, кроме того, подвержены колебаниям.

Однако отсутствие формализованных сведений заставляет обращаться именно к экспертным оценкам. С точки зрения криминологической методологии данный прием позволяет с большой долей достоверности определить причины, генерирующие преступность, сопряженную с использованием биотехнологий, перспективы ее развития, основные направления предупреждения, а также - что немаловажно - установить приемы снижения латентности данных деяний, несомненно, представляющих повышенную общественную опасность. Большинство опрошенных нами специалистов подтверждают существование изучаемого типа преступности, указывая при этом, что удельный вес преступлений, связанных с использованием современных биотехнологий, составляет не более 1 % от общего объема преступности. Однако, 70 % опрошенных лиц считают, что данные преступления обладают весьма значительным коэффициентом общественной опасности [4, с. 117] (опрашивались сотрудники аппарата уголовного розыска, профессиональная деятельность которых непосредственно связана с раскрытием и расследованием данных преступлений, судебные медики и врачи НИИ скорой помощи им. Н.В. Склифосовского и эксперты АТЦ СНГ, время проведения опроса: 2009-2012 гг.).

Анализируя преступность в сфере биотехнологий, необходимо обратить внимание на механизм совершения соответствующих деяний в связи с организованной преступностью. На наш взгляд, в большинстве случаев совершение данных преступлений предполагает взаимодействие лиц, находящихся в соучастии. Имеет место жесткое распределение ролей, необходимость привлечения лиц, обладающих специальными знаниями в одной из сфер биотехнологии, достаточность финансирования подобной деятельности, необходимость детализированной подготовки к их совершению и т.д. Соисполнителей подобных преступлений может быть несколько, но хотя бы один из исполнителей обязан обладать надлежащими специальными знаниями в сфере генетики, биологического оружия, трансплантации органов и т.д., т.е. обладать высокой профессиональной компетентностью. Полагаем, такого рода деятельность возможна только в рамках организованной преступной деятельности.

Об опасности совершения преступлений с использованием биотехнологий именно мафиозными группами говорит и В.С. Овчинский, который моделирует направления теневого (криминального) использования биотехнологий, и круг субъектов, эту деятельность осуществляющих. Единственным субъектом, которому присуще осуществление всех выделенных В.С. Овчинским направлений теневого использования биотехнологий являются, по его мнению, мафиозные структуры [1, с. 55, 56]. Солидаризируясь с данным небезосновательным мнением, мы считаем, что организованность совершения преступлений с использованием биотехнологий - это одна из проблем ее выявления.

Следует подчеркнуть, что при совершении данных преступлений состав деяния будет характеризоваться сложностью формы вины, так как возможно разное отношение субъектов к совершаемому деянию, хотя один из субъектов (не обязательно исполнитель) должен умышленно желать наступления преступного результата, и на практике может возникнуть сложность в доказывании умышленной формы вины.

К преступлениям изучаемого вида непосредственное отношение имеет коррупция, так как их совершение возможно лишь при попустительстве со стороны органов власти, в том числе силовых структур. Ведь для того, чтобы заниматься генетическими манипуляциями, необходимы лабораторные условия, как и для трансплантации органов и проведения запрещенных биомедицинских исследований, а для создания ГМП растительного происхождения - огромные площади земли. Однако, совершение данных преступлений возможно и на базе действующих, в том числе государственных, лабораторий, земельных участков институтов и исследовательских учреждений, где необходим тщательный контроль деятельности (отгороженность территории, расположение камер видеонаблюдения, проверка деятельности и бухгалтерской отчетности) и отбор кадров (учет социального и материального положения всех сотрудников, проверка связей).

Говоря о качественных характеристиках преступности, необходимо сказать, что не будет большой зависимости от времени совершения данных преступлений, т.е. сезонности и времени суток, так как в настоящий момент тяжело выделить какие-либо закономерности, однако определенно точно можно сказать, что от начала преступления до наступления преступного результата могут проходить значительные промежутки времени. Например, в репродуктивном клонировании это девять месяцев (срок для физиологического развития эмбриона в организме женщины), а иногда совсем небольшие, например, начало производства запрещенного биомедицинского исследования, посадка в почву семян сортов наркотикосодержащих либо традиционных (злаковых и др.) растений, подвергшихся генно-модифицированной обработке, и т.д. Скорее всего, будет зависимость от чрезвычайных ситуаций и стихийных бедствий, в результате которых становится возможным бесследное похищение людей, дорогостоящего сырья и т.п.

Овчинский В.С. указывает на развитие криминальных направлений использования биотехнологий в странах с совершенно разными видами политических режимов [1, с. 54]. Мы поддерживаем данную точку зрения и считаем, что распространенность данных преступлений в мире не будет зависеть от конкретного вида политического режима, но будет зависеть от правовой системы конкретных государств. В основном, их совершение возможно в менее развитых странах, с недостаточно развитой системой противодействия их совершению, прежде всего правовой. Считаем, что Россия в данном случае займет далеко не последнее место среди них.

Однако детерминанты изучаемой преступности не ограничиваются только правовыми проблемами. Определенное влияние на ее совершение оказывают голод, миграция, а также фоновые явления. В нашей стране территориальная локализация данных преступлений довольно сильно может зависеть от географии научно-исследовательских учреждений, мест хранения биоагентов, складов вооружения и других аналогичных мест. Конкретные причины существенной неравномерности территориального распределения преступлений требуют в каждом конкретном случае специального, углубленного изучения [5, с. 54; 6, с. 45]. В общем виде они будут объясняться различиями в условиях жизни, особенностями демографического состава населения. Могут зависеть от специфических форм социального контроля, когда общинные (этнические, клановые) отношения, во-первых, удерживают от крайних проявлений насилия, а во-вторых, неформальный контроль в определенной степени заменяет формальный, и случаи попыток совершения рассматриваемых преступлений не становятся известны правоохранительным органам. Думается, что не будет большой зависимости от совершения указанных преступлений в городах либо в сельской местности.

Количество жертв рассматриваемых преступлений, безусловно, должно быть велико, это не вызывает никаких сомнений. Проблема цифрового выражения данного критерия заключается в невозможности обозначения его количества в силу латентности преступлений и непреступности указанных ранее деяний. 90 % опрошенных нами специалистов считают, что латентность рассматриваемой преступности достигает 100 % по отдельным деяниям [4, с. 120] (опрашивались сотрудники уголовного розыска, деятельность которых непосредственно связана с выявлением и раскрытием данных преступлений, время проведения опросов: 2009-2012 гг.). По данному вопросу также необходимо привлечение других специалистов, деятельность которых в силу своей специфики может быть связана с биотехнологиями, а также различные статистические данные. Однако можно сказать, что, например, при клонировании практически всегда потерпевшей будет выступать женщина, как и при трансплантации стволовых клеток из зародышевой ткани эмбриона.

Необходимым мы также считаем проведение отдельного исследования по определению социально-криминологической «цены» рассматриваемой нами преступности, так как в настоящее время ее сложно установить, ввиду сложности подсчета ее жертв и степени влияния на окружающую среду, на отдельных лиц и общество в целом.

Говорить о тенденциях социально-демографического состава лиц, совершающих рассматриваемые преступления, а также о состоянии, в котором они совершаются, опять же возможно только при наличии статистических данных, которые в настоящий момент присутствуют в явно недостаточном объеме. Можно только предположить большее количество мужчин при их совершении, сославшись на традиционно большую активность мужского населения в преступной деятельности.

Вопрос виновности в совершении данных преступлений требует специального изучения применительно к тому или иному государству и обществу. Главным фактором совершения генетических преступлений становится целеполагающая деятельность человека, при которой человек фактически разбирается «по полочкам» (способен-не способен, предрасположенне предрасположен) и тем самым приговаривается к той или иной роли в жизни и подчас лишается каких-либо перспектив, что само по себе уже неприемлемо. Напомним, что такая схема - «способный-неспособный» - может перейти в другую - верх и низ, элита и безликая масса и т.п., т.е. является продолжением евгенической практики.

Мы разделяем умозаключения относительно существенного фактора совершения данных преступлений, который заключается в непреодолимом желании сверхбогатого меньшинства («включенных», «included») увеличить разрыв в уровне и образе своей жизни и жизни нищего и полунищего большинства («исключенных», «excluded»). Данный фактор выделен Я.И. Гилинским по отношению к девиациям вообще [7, с. 234-238].

При раскрытии преступлений, совершаемых с использованием биотехнологий, большое внимание необходимо придавать оперативнорозыскной работе и агентурному аппарату, которые в данном случае будут основными источниками информации о ней.

Проведенный нами анализ позволяет говорить о том, что делинквентное поведение, связанное с применением современных биотехнологий, находится в сфере латентности только для уголовно-правовых отношений. Практика показывает, что факты причинения вреда в результате применения биотехнологий «проявляются» при реализации гражданских правовых отношений и применении соответствующих норм гражданского права [8, с. 239].

Необходимо подвести итоги:

1) не все современные общественно опасные деяния, совершаемые с использованием биотехнологий, влекут за собой уголовную ответственность по действующему уголовному закону:

* ст. 120 УК РФ не предусматривает ответственность за принуждение к изъятию иных фрагментов тела человека и ограничивает цели такого принуждения;

* ст. 136 УК РФ не предусматривает ответственность за дискриминацию человека в зависимости от его генетических признаков;

* ст. 171.1 УК РФ не предусматривает квалификацию преступных деяний, содержащих признаки данного преступления, но совершенных менее чем в крупном размере;

* ст. 238 УК РФ не предусматривает ответственность за испытание товаров и продукции, не отвечающих требованиям безопасности жизни или здоровья потребителей и товаров, запрещенных в гражданском обороте;

* ст. 248 УК РФ не предусматривает ответственность за создание, хранение, перевозку, сбыт либо испытание ранее не известных микробиологических либо других биологических агентов или токсинов;

* действующий Уголовный кодекс Российской Федерации содержит пробел относительно параметров уголовной ответственности за незаконное изменение генотипа человека и другие манипуляции с генами человека, приводящие к утрате им генетической индивидуальности; производство репродуктивного клонирования человека; незаконное производство терапевтического клонирования человека; незаконный оборот органов, тканей человека и иных фрагментов тела человека; незаконное изъятие органов, тканей человека и иных фрагментов тела человека; рекламу незаконной трансплантации органов, тканей человека и иных фрагментов тела человека; принуждение к даче согласия на аборт в целях изъятия эмбриональных тканей для клеточной терапии, косметологии, производство мезотерапии или в иных целях; незаконное производство искусственного оплодотворения и имплантации эмбриона; заведомо ложную рекламу; незаконное осуществление медицинских, научных или иных экспериментов на человеке;

2) статистические данные, которыми располагает ГИАЦ МВД России, не позволяют составить должную характеристику преступлений, механизм которых связан с использованием современных биотехнологий, что актуализирует необходимость разработки методов их изучения, в том числе введение новых критериев статистических данных, учет статистических данных медицинских учреждений, учет бухгалтерской отчетности о деятельности предприятий, промышленно-хозяйственный или научно-исследовательский оборот которых предполагает использование биотехнологий, а также анализ оперативно-разыскной информации;

3) проблемами выявления и аналитической оценки преступлений и общественно опасных деяний, совершаемых с использованием биотехнологий, следует считать следующие: отсутствие высокоэффективной налаженной системы оперативно-розыскной работы и агентурного аппарата, являющихся основными источниками информации; большая латентность совершения подобных преступлений; отсутствие полноценных статистических данных; преимущественное совершение данных преступлений организованными преступными группами; правовой вакуум в сфере регламентации фактически сложившихся общественных отношений в области применения биотехнологий;

4) диспозиции отдельных статей Особенной части УК РФ сформулированы таким образом, что порождают дополнительные проблемы выявления и аналитической оценки преступлений, и подлежат изменению:

* цель совершения деяния, предусмотренного ст. 120 УК РФ, должна являться не более чем факультативным признаком состава преступления и может быть исключена из конструкции диспозиции данной статьи;

* из числа обязательных признаков объективной стороны преступления. предусмотренного ст. 127.1 УК РФ, следует исключить указание на действия, образующие, по-существу, соучастие, а цель «эксплуатация человека», как конструктивный признак данной статьи, должна быть альтернативна совершению данного преступления с целью «изъятия органов или тканей человека»;

* из обязательных признаков объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 171.1 УК РФ, следует исключить указание на его совершение в крупном размере в качестве конструктивного признака состава, а во второй части статьи предусмотреть квалифицирующий признак за его совершение в крупном размере.

Литература

1. Овчинский В.С. Криминология и биотехнологии. - М.: Норма, 2005. -192 с.;

2. Малеина М.Н. Человек и медицина в современном праве. Учебное и практическое пособие. - М.: БЕК, 1995. - 260 с.;

3. Требин М.П. Терроризм в XXI веке. - Минск: Харвест, 2003. - 816 с.

4. Трусов А.И. Криминологические и уголовно-правовые аспекты предупреждения преступлений, связанных с использованием биотехнологий : дис.… канд. юрид. наук. - М., 2011. - 221 с.;

5. Ростов К.Т. Преступность в регионах России. - СПб., 1998. - 422 с.;

6. Юзиханова Э.Г. Моделирование криминогенных процессов в субъектах Российской Федерации. - Тюмень, 2005. - 340 с.;

7. Гилинский Я.И. Криминология: теория, история, эмпирическая база, социальный контроль. 2-е изд., перераб. и доп. - СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2009. - 504 с.;

8. Крылова Н.Е. Уголовное право и биоэтика: проблемы, дискуссии, поиск решений. - М.: ИНФРА-М, 2006. - 320 с.

Literature

1. Ovchinskii V.S. Criminology and biotechnology. - M .: Norma, 2005. -192 р.

2. Maleina M.N. Man and medicine in modern law. Educational and practical guide. - M .: BEK, 1995 - 260 р.;

3. Trebin M.P. Terrorism in the XXI century. - Minsk: Harvest, 2003 - 816 р.;

4. Trusov A.I. Criminological and penal aspects of the prevention of crimes related to the use of biotechnology: dis. ... candidate. jurid. sciences. - M., 2011 - 221 р.;

5. Rostov K.T. Crime in the Russian regions. - St. Petersburg., 1998 - 422 р.;

6. Yuzihanova E.G. Simulation of criminogenic processes in the Russian Federation. - Tyumen, 2005 - 340 р.;

7. Gilinskii Y.I. Criminology: theory, history, empirical base, social control. 2nd edition, revised and expanded. - St. Petersburg.: Publisher Aslanova "Press Law Center," 2009 - 504 р.;

8. Krylova N.E. Criminal Law and Bioethics: issues, discussions, finding solutions. - M.: INFRA-M, 2006 - 320 р.

Размещено на Allbest.ru