К вопросу о правовой характеристике понятия "экстремизм"

Размещено на http://www.allbest.ru/

1

1

Чеченский государственный университет

Кафедра уголовного права и процесса

К вопросу о правовой характеристике понятия «экстремизм»

соискатель Хадысов Мамед Абубакарович

Аннотация

В данной статье ставится задача дать определение понятию «экстремизм», выступающего одной из проблем, как российской государственности, так и глобального сообщества в целом. Представляется, что тема статьи является актуальной и имеет существенное теоретическое и практическое значение. Действительно, противодействие экстремизму и иным противоправным действиям, составляющим данный вид преступления, представляют собой сложное правовое явление. Этот вопрос недостаточно изучен. Автор в статье изложил свой подход к пониманию правовой природы определения экстремизма, его признаков, истории зарождения и развития.

Ключевые слова: экстремизм, правовая характеристика, глобальная проблема, государство, общество.

Summary

In this article the task to give definition to the concept "extremism", both the Russian statehood, and the global community acting as one of problems in general is set. It is represented that the subject of the presented article is actual and has essential theoretical and practical value. Really, counteraction to extremism and other illegal actions making this type of a crime represent the difficult legal phenomenon. This question is insufficiently studied. The author in article stated the approach to understanding of the legal nature of definition of extremism, its signs, stories of origin and development.

Keywords: extremism, legal characteristic, global problem, state, society.

Эффективное противодействие криминальному экстремизму -- одному из наиболее опасных видов экстремизма, связано с перспективами разработки системы обязательных и альтернативных критериев (признаков), позволяющих выделить его среди иных видов социальных отклонений, создать предпосылки для непротиворечивого законодательного закрепления норм об ответственности за отдельные виды преступлений, сопряженных с экстремизмом, а также для повышения эффективности планирования борьбы с криминальным экстремизмом на всех уровнях государственного управления [1, с. 41].

Однако, для государственно-политического подхода такого, предельно широкого понимания экстремизма, очевидно недостаточно. Оно должно быть сужено введением в него дополнительных признаков, каковым, с нашей точки зрения, прежде всего, должен быть признак общественной опасности. Только те сторонники крайних взглядов и мер могут быть признаны экстремистами с государственно-политической точки зрения, приверженность которых своим убеждениям угрожает прямо или косвенно безопасности личности, общества и государства [2]. Если же такой опасности они не представляют, то и отнесение их к экстремистам может носить только чисто формальный, казуистический характер.

Разработка эффективной и всеобъемлющей системы государственно-политических мер профилактики и противодействия экстремизму требует выработки достаточно корректного и глубокого общего определения экстремизма, рассматриваемого именно с государственно-политической точки зрения.

До настоящего времени не дана его полная социально-правовая характеристика, исчерпывающим образом не определен характер многосторонних связей с преступностью, содержание и формы криминогенного действия, другие криминологически значимые признаки, без познания которых невозможна научно обоснованная организация противодействия связанным с политическим и религиозным экстремизмом преступлениям, в целом представляющим большую общественную опасность и имеющим тенденцию к росту. Для теории и практики противодействия таким преступлениям важно получить аргументированные и исчерпывающие ответы на такие вопросы: что такое экстремизм в его социально-правовом, в том числе криминологическом аспекте, каковы его основные проявления и виды, связи с преступностью, в чем причины распространения экстремистских идеологий, образования организаций экстремистского толка и масштабы их влияния на криминогенную ситуацию, каковы основные направления и меры предупреждения преступлений, связанных с политическим и религиозным экстремизмом в современных условиях и на перспективу. Дать ответы на эти актуальные научно-практические вопросы означает, во-первых, продвижение по пути познания сложных связей и опосредования определенной разновидности преступлений с недостаточно изученными социальными явлениями и процессами; во-вторых, расширение возможностей и арсенала средств общесоциального, правового и иного воздействия на криминогенные факторы с перспективой их ограничения и ослабления, нейтрализации и блокирования.

Особой проблемой в настоящее время также является то, что отсутствие принятого и единого понятия экстремизма, в котором бы были собраны все проявления различных экстремистских действий, не позволяют сформировать единообразную судебную практику по вопросу наказания за подобную деятельность.

Основной сложностью, с которой сталкиваются правоприменители, является то, что в каждом конкретном случае, когда лицо привлекается к уголовной ответственности, следователь, или впоследствии, суд на стадии судебного разбирательства, устанавливают не только сами факты проявления экстремизма, но и критерии оценки, по которым сам правоприменитель будет определять, является ли данный факт экстремизмом, и был ли преступлен, в данном случае, закон.

В рамках проведенного социологического опроса среди работников судебных органов нескольких субъектов РФ и сотрудников правоохранительных органов в ходе проведения исследования был произведен социологический опрос сотрудников судебной системы (судов Республики Татарстан и Чеченской Республики), по вопросу готовности судебной системы к рассмотрению дел об экстремизме. В ходе опроса выяснилось, что большая часть сотрудников судов (61%) считает, что судебная система приспособлена к рассмотрению уголовных дел по экстремизму, в то время как 25% считает, что судебная система не подготовлена к рассмотрению подобных дел, в особенности по делам по религиозному экстремизму, остальные считают, что судебная система готова рассматривать, но не в достаточной степени.

Общего, универсального критерия отделения экстремистских действий, которые наказуемы, и действий, близких по смыслу, но не нарушающих закон, не установлено. Безусловно, необходимо оговориться, что установление всеобщего мерила, определяющего экстремистские действия, не представляется возможным и даже вероятным. Однако в данном случае можно утверждать, что целью является установление общих принципов, используя которые, правоприменитель сможет достаточно четко, по анализу юридических фактов и доказательств, сделать вывод о наличии либо отсутствии в действиях конкретных граждан состава преступления/правонарушения, связанного с противоправной экстремистской деятельностью.

Судебная практика судов Российской Федерации по вопросам экстремизма в настоящее время также требует придания ей определенного русла. Хотелось бы отметить, что тот костяк решений, которые уже успели сформироваться в настоящее время, достаточно разрозненны, так как преступления на почве национальной либо религиозной ненависти не объединяются в единый блок преступлений экстремистской направленности [3, с. 8], и не происходит учет всех возможных проявлений экстремистской деятельности, не наступает ответственности, как уголовной, так и административной.

Постановление Пленума Верховного суда РТ от 28 июня 2011 года №11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» является в настоящее время определяющим судебную практику в этом вопросе. Оно устанавливает, что в интересах реализации названных конституционных запретов и выполнения международных обязательств в Уголовном кодексе Российской Федерации предусмотрена ответственность за совершение преступлений экстремистской направленности. И в целях обеспечения единства судебной практики по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности Пленум Верховного Суда Российской Федерации указывает, что при рассмотрении уголовных дел о преступлениях экстремистской направленности судам следует обеспечивать, с одной стороны, охрану публичных интересов (основ конституционного строя, целостности и безопасности Российской Федерации), а с другой - защиту гарантированных Конституцией Российской Федерации прав и свобод человека и гражданина - свободы совести и вероисповедания, свободы мысли, слова, массовой информации, права свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, права собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование.

Подобное руководящее указание Пленума Верховного суда и может лечь в основу общего определения преступлений экстремистской направленности, которые смогут выстроить процесс наказания реально виновных лиц в совершении подобных преступлений.

Официальная статистика судебной практики показывает, что в 2009 г. было зарегистрировано 38 преступлений, предусмотренных ст. 280 УК РФ, по 16 из которых расследование было окончено, соответственно 170 (98) преступлений, предусмотренных ст.282 УК РФ, 24 (21) преступлений, предусмотренных ст. 282.1 УК РФ и 16 (22) преступлений, предусмотренных ст.282.2 УК РФ. В 2010 г. указанные показатели составили по ст.280 УК РФ 29 (22) преступлений, по ст. 282 УК РФ соответственно 182 (139) преступлений, по ст.282.1 УК РФ 18 (17) преступлений и по ст. 282.2 УК РФ 24 (20) преступлений. В 2011 г. цифры равнялись 45 (23) преступлений по ст.280 УК РФ, 223 (178) преступлений по ст.282 УК РФ, 19 (15) преступлений по ст.282.1 УК РФ и 20 (20) преступлений по ст.282.2 УК РФ. А в 2012 году данные уже составили 51 (21) преступлений по ст. 280 УК РФ, 272 (216) преступлений по ст. 282 УК РФ, 23 (22) преступлений по ст. 282.1 УК РФ и 27 (16) преступлений по ст. 282.2 УК РФ.

Анализ литературы и судебной практики позволяет признать наличие некоторых проблем, связанных с квалификацией преступлений, предусмотренных ст. 282.1 и ст. 282.2 УК РФ. Так, с учётом рекомендаций, изложенных в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. N 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» можно сформулировать одну из существующих проблем, и решение которой станет возможным, на основании результатов, полученных в настоящем исследовании. Понятия экстремистской организации в постановлении не приводится и её признаки не раскрываются. Оно содержится в ст. 1 ФЗ от 25 июля 2002 г. «О противодействии экстремистской деятельности»: экстремистская организация - это общественное или религиозное объединение либо иная организация, в отношении которых по основаниям, предусмотренным указанным федеральным законом, судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности.

К сожалению, Верховный суд не выполнил своего намерения разъяснить термин «социальная группа», фигурирующий в Уголовном кодексе РФ. Для практики правоприменения важно, что Верховный суд не указал, что не следует выделять как отдельную требующую защиты группу сотрудников правоохранительных органов, которые и так защищены законом.

Верховный Суд подчеркивает, что «не допускается постановка перед экспертом не входящих в его компетенцию правовых вопросов, связанных с оценкой деяния, разрешение которых относится к исключительной компетенции суда. В частности, перед экспертами не могут быть поставлены вопросы о том, содержатся ли в тексте призывы к экстремистской деятельности, направлены ли информационные материалы на возбуждение ненависти или вражды» [4].

В постановлении Верховного суда содержится определение экстремистского сообщества, организация которого подпадает под действие ст. 282.1 УК. Верховный суд указывает на то, что под таким сообществом "следует понимать устойчивую группу лиц, заранее объединившихся для подготовки или совершения одного или нескольких преступлений экстремистской направленности, характеризующуюся наличием в ее составе организатора (руководителя), стабильностью состава, согласованностью действий ее участников в целях реализации общих преступных намерений". Отметим, что в 2010 году в кассационном решении по делу группы неонацистов Дмитрия Коробкина (Землегора) Верховный суд дал менее точное определение экстремистского сообщества, в результате чего обвиняемые были оправданы по ст. 282.1 только потому, что у образованной ими группы не было устава.

Кроме того, экстремистская организация не носит обязательного преступного характера, поскольку юридически "порождена" не уголовным законом и имманентной связи с какой-либо формой соучастия не имеет.

Непреступная сущность экстремистской организации прослеживается и в рекомендациях, излагаемых Пленумом Верховного Суда РФ относительно квалификации действий, входящих в объективную сторону состава преступления, предусмотренного ст. 282.2 УК РФ.

Таким образом, изучение преступлений экстремистской направленности и процесса квалификации подобных деяний в настоящее время не только актуально, но и носит ярко выраженный практически направленный характер, так как потребности правоприменительной практики в настоящее время указывают на необходимость научно обоснованных понятий экстремизма и действий экстремистской направленности.

экстремизм государственность противоправный преступление

Литература

1. Право и безопасность. 2002. № 2-3. С. 41.

2. Арестов В.Н. Религиозный экстремизм: содержание, причины и формы проявления, пути преодоления. - Киев, 1984. 188 c.

3. Килясханов Х.Ш. Социально-философский анализ феномена политического экстремизма в условиях реформирования российского общества: дис. … канд. филос. наук. - Тверь, 2006. С. 8

4. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. N 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности»

Размещено на Allbest.ru