Совершившая проступок девочка должна быть перевоспитана, и средства к ее перевоспитанию должны быть сведены к искоренению дурных зачатков и развитию добрых качеств (о противодействии детской проституции в России в конце XIX в.)

2

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Всероссийский институт повышения квалификации сотрудников МВД России

Кафедра оперативно-технических мероприятий органов внутренних дел

Совершившая проступок девочка должна быть перевоспитана, и средства к ее перевоспитанию должны быть сведены к искоренению дурных зачатков и развитию добрых качеств (о противодействии детской проституции в России в конце XIX в.)

доктор юридических наук, профессор

Невский Сергей Александрович

Аннотация

В статье на основе архивных материалов рассматриваются вопросы предупреждения детской проституции в Российской Империи. Приводится утверждение руководителей МВД Российской Империи о том, что совместная деятельность администрации и населения в лице представителей благотворительных учреждений могла оказать непосредственное влияние на прекращение или ослабление детской проституции. Одной из проектируемых мер предупреждения этого негативного социального явления было перевоспитание малолетних девочекпроституток на приюте-ферме, средствами которого стали бы дисциплина трудовой жизни, умственное и нравственное развитие, а также религиозное воспитание.

Ключевые слова: детская проституция, приют-ферма, перевоспитание, благотворительность, патронат, церковь, труд.

Annotation

In the article on the basis of archival material addresses the issues of prevention of child prostitution in the Russian Empire. Is the approval of the heads of the MINISTRY OF INTERNAL AFFAIRS of the Russian Empire that joint administration and the population in the face of charitable institutions could have a direct impact on the cessation or reduction of child prostitution. One of the proposed measures for the prevention of negative social phenomena was re-educating young girl prostitutes at the orphanage-farm, which would be the discipline of working life, mental and moral development, as well as religious education.

Keywords: child prostitution, shelter-farm, re-education, philanthropy, patronage, Church, work.

В современном российском государстве очень острой является проблема противодействия проституция, среди различных видов которой наибольшую опасность представляет детская проституция. Разработка наиболее эффективных мер по противодействию этому негативному социальному явлению предполагает изучение исторического опыта правоохранительных органов в данной сфере. В этой связи представляют ценность материалы Департамента полиции Российской Империи, с помощью которых можно получить информацию о состоянии детской проституции и мерах, которые принимались к ее ликвидации. В частности, нами было изучено одно из дел 2-го делопроизводства Департамента полиции Российской Империи, именующееся

«Относительно проституции среди малолетних детей гор. Одессы» [1]. 20 ноября 1896 г. Одесский градоначальник направил министру внутренних дел письмо, в котором подчеркнул, что осуществление заботы о сохранении добрых нравов среди жителей вверенного ему градоначальства становится невозможным в случаях, «когда условия современной жизни создают такия совершенно новыя явления, которыя не могли быть в виду законодателя». Это обусловлено тем, «различныя изощрения всерастлевающаго разврата, вызвали к участию в нем детей самаго юннаго возраста, побуждаемых к занятию непотребством иногда по собственному почину, а в некоторых случаях родителями детей извлекающими из этого пользу» [1; л. 1].

Из письма следует, что в Одессе приставание малолетних девочек на улице к прохожим дошло до «такой смелости и нахальства», что полиция была вынуждена задерживать этих детей, докладывать о них лицам прокурорского надзора. При этом в результате проведенного дознания установлено, что некоторые из числа 12 задержанных девочек в возрасте 11 - 14 лет стали «жертвой вследствие жестокости их родителей» [1; л.1].

При каждой из этих девочек постоянно состоял мальчик-сутенер, «кормившийся на вырученныя девочкою деньги», сумма которых колебалась, согласно показанию обвиняемых, от 1 до 10 рублей в день.

По заявлению градоначальника, основанному на докладе полицмейстера, задержаны далеко не все малолетние девочки, промышлявшие развратом. По его заключению, «указанное зло разрослось в Одессе уже до больших размеров» [1; л. 1 об].

Градоначальник поставил перед министром вопрос о том, что, наряду с наказанием родителей, делать с этими малолетними проститутками после окончания производившегося над ними следствия. Временно они помещены в местный приют для неимущих, однако, содержать их в нем было нельзя, так как в этом приюте находилось около 260 детей, «многия из коих хотя и подобраны полициею также на улице, но пока еще не заражены пороком» [1; л. 1, 1 об.]. Далее в письме говорилось, что, конечно, на обязанности полиции лежала борьба с эти злом. Проблема заключалась в том, что регулярно этих проституток задерживали, затем опять выпускали. Они же, как показали результаты дознания, склоняли других детей к порочным занятиям. Таким образом, деятельность полиции в данном случае оказывалась совершенно не достигающей цели. При этом, в условиях усложнявшихся обязанностей чинов Одесской полиции, ограниченный штат которой оставался без изменений, градоначальник был лишен возможности требовать от полиции, чтобы она обратила исключительное свое внимание на данное явление, тем более, что формальное лишь отношение к делу не могло принести никаких результатов. В этой связи градоначальник просил дать ему какие либо указания по данному вопросу [1; л. 1 об.] 21 декабря 1896 г. Одесскому градоначальнику было направлено письмо из Министерства внутренних дел (исх. № 5834) за подписью министра внутренних дел И.Л. Горемыкина.

В письме министр согласился, что проституция «в той форме, какую она приняла в Одессе, представляет явление, выходящее из ряду обычных». В то же время, он отметил, что вопрос о том, какие «мероприятия представлялись-бы наиболее соответственными для борьбы с этим злом», мог быть успешно разрешен лишь местной администрацией, «которой ближе сего известны условия, порождающия означенное явление», вследствие чего она могла воздействовать непосредственно на причины, вызывавшие проституцию среди детей. Содействие администрации по этому вопросу могло оказать городское общественное управление, которое едва ли могло оставаться безучастным к искоренению этого зла. Возможно также привлечение местных благотворительных обществ к заботам и призрении и исправлении детей, задерживаемых за занятие постыдным промыслом. Удаление детей из растлевающей их среды, при помещении их в приюты или особые убежища, могло иметь громадное значение для их перевоспитания. Таким образом, по мнению министра, совокупная деятельность администрации, городского общественного управления и самого населения в лице представителей местных благотворительных учреждений скорее всего могла оказать непосредственное влияние на прекращение или ослабление такого ненормального явления, как проституция среди детского населения [1; л. 5, 5 об., 6].

Материалы архивного дела дают основание сделать вывод о том, что министр внутренних дел дал поручение тайному советнику Г.Г. Маразли, состоявшему при Министерстве внутренних дел, поручение о проработке вопроса о мерах к прекращению дальнейшего распространения в Одессе проституции среди малолетних девочек.

20 марта 1897 г. Г.Г. Маразли направил министру внутренних дел рапорт, к которому была приложена особая записка «О приюте-ферме для падших малолетних девочек», в которой он высказал свои соображения по данному вопросу. детский проституция российский империя

В начале записки отмечено, что характер быстро растущего приморского города, способствовал распространению проституции среди женщин «нормальнаго» возраста. Возникновение «непотребства» среди малолетних девочек вызывалось, главным образом, крайне неблагоприятными, тяжелыми условиями, в которые поставлены дети «скитающагося по приютам бездомнаго люда». Крайняя безнравственность родителей и зачастую гнусная эксплуатация детей самими родителями являлись, по мнению автора записки, главнейшей причиной возникновения «печальнаго явления развращенности и непотребства» [1; л. 9].

Существовавшее законодательство, каравшее лиц, способствовавших соблазну и развращению детей, при самом бдительном со стороны со стороны администрации надзоре, лишь до некоторой степени парализовало распространение и упрочение зла. В записке, высказана такая же мысль, как и в письме министра внутренних дел, направленному Одесскому градоначальнику: «Рука об руку с администрацией и Судом, для борьбы с аномальным явлением, должны идти Общество и благотворительность, на долю которых выпадает трудное дело возвращения совращенных на правильный путь» [1; л. 9].

Как отметил Г.Г. Маразли, если в отношении к взрослым совратителям закон должен иметь исключительно карательную цель, то по отношению к несовершеннолетним должно применяться не наказание как возмездия за содеянное, а наставление, поучение, добрый пример. «Совершившая проступок девочка должна быть перевоспитана, и средства к ея перевоспитанию должны быть сведены к искоренению дурных зачатков и развитию добрых качеств» [1; л. 9].

По мнению Г.Г. Маразли, единственной целесообразной мерой для борьбы с возрастающим в Одессе злом являлось основание фермы-приюта со школой, домовой церковью и постоянно находившимся при учреждении наставнике-священнике, главным назначением которого было бы перевоспитание девочек влиянием церкви и нравственности. Дисциплина трудовой жизни, умственное и нравственное развитие девочек под влиянием школы стали бы существеннейшими элементами «для выполнения нелегкой задачи пресечения порока и нравственнаго перерождения».

Предлагая учреждение приюта-фермы, автор записки исключил в нем односторонний ремесленный труд, приспособленный к нуждам городской жизни, единственно возможный в существовавших уже исправительных приютах, находившихся внутри городской черты. Выходя из приютов, девочки будут снова искать работу только в городах, возвращаясь в обстановку, которая толкнула их к падению. На ферме же они ознакомятся с новыми формами труда, более отвечающими условиям жизни не городской, а сельской. Такие занятия, как птицеводство, садо- и цветоводство, огородничество, уход за домашним скотом и молочное хозяйство, давая девочкам полезные практические знания, подготовят их к полезной хозяйственной деятельности как для города, так и для сельской местности. Необходимо, чтобы, насколько это окажется возможным, девочек, по выходе из фермы, устраивали на работу не в городах, а главным образом, в селах. Однако, устройство фермы не исключало введения в программу труда этих девочек также ремесленные занятия: шитье одежды, вязание чулок, ведение кухни, плетение веревочных и соломенных матов, стирку белья, изготовление корзин и т.п.

По убеждению Г.Г. Маразли, что учреждение должно носить, согласно назначению, характер не карательный, а исправительно-воспитательный [1; л. 9, 9 об.].

Учредителям фермы должны стать частные лица; администрация, город и земство должны оказать помощь частной благотворительности.

Учреждение патроната, имевшего главной целью общее управление перевоспитанием, должно быть рассчитано также и на попечение о девочках и по выходе их из стен учреждения, предположительно до 19-летнего возраста. Таким образом, патронат в составе которого желательно видеть преимущественно дам-патронесс, имел бы задачей «примирение провинившихся с обществом, воздержание их от соблазнов, облегчение им перехода к честно жизни, борьбу даже с предубеждением общества относительно нравственно павших».

При оставлении приюта, воспитанницы, заслужившие поощрения своим поведением, прилежанием и трудолюбием, могли, в случае нужды, получить пособие деньгами и вещами.

По мнению автора записки, ферма должна управляться лицом, которому доверено ведение дел на ферме. В этом качестве могла выступать, например, начальница фермы, которая, как и все воспитательницы, должна иметь к принятым на себя обязанностям, кроме воспитательного ценза, внутреннее призвание и безграничную преданность. Администрацию фермы, в виде старшей инстанции, должны составлять совет или правление, в состав которого входили бы патронессы, а также члены мужского пола, по выбору из числа членов общества, и представители от администрации, города и земства [1; л. 10].

Предполагалось, что сама ферма обустроится вначале на небольшом пространстве от 1 до 3 десятин и при небольшом штате воспитанниц - от 10 до 15 душ. Такой скромный штат и размер фермы необходим, с одной стороны, чтобы обеспечить на первое время правильную постановку дела, с другой - чтобы гарантировать в некотором отношении как действительное перевоспитание и исправление девочек, так и будущее фермы в хозяйственном отношении [1; л. 10, 10 об.].

В тот же день, 20 марта 1897 г., Г.Г. Маразли направил министру внутренних дел еще одно письмо, в котором выразил уверенность, что учреждением указанного приюта был бы восполнен в Одессе значительный пробел разумной и просвещенной благотворительности. Однако, в виду того, что осуществление предлагаемого мероприятия потребует немало времени, как для составления и утверждения устава и организации самого приюта, Г.Г.

Маразли полагал необходимым немедленно применить к «обличенным в нравственной преступности» девочкам меры для их перевоспитания на временных положениях [1; л. 12, 12 об.].

Достигнуть этого можно было, по его мнению, наймом на время частного помещения, по возможности отдаленного от центра города. Этим разрешался, с одной стороны, вопрос о том, что делать с малолетними проститутками до реализации разрабатывавшихся мер, а с другой - подготавливался проект документов для применения в жизни настоятельно необходимого учреждения [1; л. 12 об., 13].

В этой связи, Г.Г. Маразли вошел по этому поводу в контакт председателем местного Общества покровительства отбывшим наказания и бесприютным, деятельности которого, судя по его уставу, более всего соответствовала забота и попечение о малолетних проститутках. Мысль об оказании помощи несчастным «недоросткам» на временных положениях, впредь до утверждения устава предполагавшегося исправительного приюта для девочек, встречена председателем указанного Общества действительным статским советником М.В. Шимановским «вполне сочувственно», несмотря на то, что Общество не изобиловало средствами и не могло на свой счет содержать предполагаемое временное убежище [1; л. 13, 13 об.].

В виду готовности М.В. Шимановскаго помочь малолетним проституткам, «вследствие глубокаго сознания полезности в данном деле участия столь просвещеннаго деятеля, как М.В. Шимановский», Г.Г. Маразли, выразил уверенность, что если мнение об учреждении в Одессе приюта будет встречено со стороны «высшаго» правительства одобрительно, можно было немедленно приступить к изолированному призрению «недоросток» [1; л. 13 об.].

27 марта 1897 г. министр внутренних дел И.Л. Горемыкин направил Г.Г. Маразли письмо (исх. № 1539), в котором выразил ему благодарность за принятый труд по разработке вопроса об организации в Одессе приюта-фермы для падших малолетних девочек с целью перевоспитания и устранения их от растлевающего влияния уличной городской жизни. Особо подчеркнуто, что намеченные Г.Г. Маразли главные основания, на которых мог быть устроен приют-ферма для девочек, министром одобрены. По получении проекта Устава приюта-фермы со стороны министра будет оказано полное содействие к скорейшему его утверждению и введению в действие. Одновременно министр согласился с мнением Г.Г. Маразли о настоятельной необходимости принять срочные меры к призрению малолетних проституток, не ожидая утверждения Устава названного приюта. В этой связи министр просил его войти по этому предмету в соглашение с Одесским градоначальником [1; л. 15, 15 об.].

Литература

1. Государственный архив Российской Федерации. Ф. 102. 2-е делопроизводство. 1896. Оп. 53. Д. 146 (при цитировании архивных документов сохранены, по возможности, их стиль и орфография. Даты приведены по старому стилю).

Размещено на Allbest.ru