Участие населения в выборах депутатов Тюменского городского Совета в годы НЭПа

Размещено на http://www.allbest.ru/

1

1

Участие населения в выборах депутатов Тюменского городского Совета в годы нэпа

Сухарев Анатолий Анатольевич

Проблема политического поведения различных групп населения России привлекает повышенное внимание современных исследователей [1] [2] [3] [4], многие из которых видят в советских избирательных кампаниях «выборы без выбора», своеобразный «фарс», опиравшиеся на меры принуждения и «фактор страха» [5, с. 107] [6, с. 97]. Однако такая оценка вряд ли применима к эпохе нэпа, когда процедура формирования депутатского корпуса местных Советов сохраняла элементы альтернативности, хотя, разумеется, и ограниченной. Изучение форм политического поведения горожан-участников выборов в советские органы власти позволяет взглянуть на советский избирательный процесс 1920-х гг. глазами «простого» человека, к интересам и нуждам которого апеллировал правящий режим.

После восстановления в Тюмени советской власти первые выборы депутатов городского Совета состоялись в октябре 1920 года. В последующее десятилетие в городе прошло еще семь избирательных кампаний, в каждой из которых официальным «штабом» подготовки и проведения выборов являлась избирательная комиссия. Она образовывалась из представителей губернского (позднее - окружного) исполкома, профсоюзов, других общественных организаций, а также дислоцировавшейся в городе воинской части [7, л. 27]. Обычно каждый член избиркома являлся членом большевистской партии или «сочувствующим» и находился под контролем партийных структур, фактически определявших и направлявших всю деятельность комиссии.

На следующем этапе избирательной кампании в избирком представлялись списки кандидатов в депутаты, которых выдвигали партийные и профсоюзные организации, а также отдельные группы избирателей. Согласно «Положению о выборах в Тюменский городской Совет» 1920 г., выдвижение кандидатов в депутаты проходило открытым голосованием (как правило, поднятием руки) [8, л. 88 об.]. Аналогичная практика сложилась и в других регионах страны, и, по мнению некоторых исследователей, использовалась «как дополнительный и достаточно простой и эффективный способ контроля за поведением населения на выборах» и «давления на избирателей с целью проведения в Советы заранее утвержденных кандидатов» [2, с. 157]. В то же время попытки провести «своих» людей в депутаты с помощью подобных приемов отнюдь не всегда гарантировали властным структурам ожидаемый результат - избиратели, несмотря на возможные негативные последствия такого шага, порой «проваливали» таких кандидатов.

В Тюмени правом избирать или быть избранными обладали от 18, 5 тыс. (1920 г.) до 24 тыс. человек (1929 г.), что составляло около 40% горожан. Помимо них, в городе насчитывалось в разные годы от 350 до 1975 «лишенцев», не имевших права голоса. Они составляли от 1, 5% до 8% совершеннолетних жителей [9, л. 21] [10, л. 45].

Во время избирательных кампаний правящая партия призывала избирателей активно участвовать в выборах депутатов и голосовать за большевиков. Для этого организовывались выступления партийных и советских работников на избирательных участках, публикации в периодической печати. С 1927 г. для мобилизации избирателей стали использоваться различные формы агитационно-художественной пропаганды - инсценировки, демонстрации кинофильмов, театральные спектакли, размещение лозунгов и призывов [10, л. 9]. В 1929 г. накануне выборов в центральной части Тюмени состоялось факельное шествие, в котором, по сообщению городской газеты, участвовали «сотни демонстрантов» [11]. Проведенные расчеты показывают, что в день выборов на участки для голосования приходили от 6, 5 тыс. в 1920 г. (сведения на 1921 г. недостоверны) до 15, 5 тыс. избирателей в 1929 г. [12, 13], т.е. от 35% до 65% их общей численности. Причем постепенное повышение этого показателя начинается только с 1926 года.

Традиционно избирательные участки в Тюмени формировались в соответствии с производственно-территориальным принципом - на предприятиях, в учреждениях и воинских частях, а также в «избирательных районах». При этом члены профсоюзов, военнослужащие и «неорганизованное» население голосовали отдельно друг от друга. Активность участия в выборах указанных групп горожан также значительно различалась. Если явка членов профсоюзов поначалу оставалась невысокой, в среднем 35%, то в последующие годы она стабильно росла и достигла 80% в 1929 году. В то же время избирательные собрания «неорганизованного» населения нередко «проваливались» из-за низкой явки избирателей, которая в начале 1920-х гг. в лучшем случае составляла около 20%, а к концу десятилетия поднялась до 40 процентов. Одна из важных причин отмеченного явления (кстати, почти не привлекающего внимания исследователей) - это разная интенсивность большевистской пропаганды и мер давления на население центральных и окраинных районов города, а также на членов партии или профсоюзов, с одной стороны, и кустарей, работников-одиночек, домохозяек и иные группы горожан - с другой. В результате «неорганизованные» группы тюменцев оказывались в меньшей зависимости от власти, а их политические настроения были более противоречивыми, а порой и враждебными по отношению к ней.

В первой половине 1920-х гг. списки кандидатов в депутаты составлялись, как правило, горкомом (иногда ячейками) РКП(б) или профсоюзными комитетами, реже - группами избирателей. Сложившаяся процедура во многом предопределяла политическое поведение горожан. Свидетельства о ходе выборов показывают, что тюменцы, как правило, голосовали за списки правящей партии или профсоюзов и отвергали кандидатуры, предлагавшиеся группами избирателей. В определенной степени такие результаты объясняются действительной поддержкой курса советской власти, с которой многие рабочие и служащие продолжали связывать надежды на улучшение материального положения и построение справедливого общества. Однако описанная модель электорального поведения, на наш взгляд, свидетельствует также о конформизме определенной части избирателей. Материалы официальной печати демонстрируют, какую реакцию представителей власти вызывали «неправильные» действия горожан. Так, когда в 1921 г. избирательное собрание рабочих-химиков отклонило список кандидатов, составленный правлением профсоюза и фракцией РКП(б), губернская газета «Трудовой набат» отреагировала на это статьей «Позор химикам!», в которой резко осуждала их решение и призывала провести повторные выборы [14]. Позднее, в 1923 г., предложение одного из работников «Хлебопродукта» голосовать за кандидатов персонально, а не за список месткома профсоюза в целом, также было прокомментировано в печати с явным осуждением как «проскользнувшая обывательщина» [15].

Неудивительно, что, сталкиваясь с подобными фактами, жители города нередко склонялись к уступкам партийно-профсоюзному аппарату, навязывавшему им определенную линию поведения на выборах.

Только в 1925 г. жесткий административный контроль над избирательным процессом был несколько смягчен. К этому времени дефицит доверия к местным органам власти уже был осознан высшим руководством страны, о чем свидетельствует начавшаяся по его указанию кампания по «оживлению Советов». В Тюмени зримым отражением новых веяний стала статья одного из профсоюзных руководителей «Выбирать персонально», появившаяся в газете «Трудовой набат». В ней в критических тонах описывалась процедура голосования, доминировавшая в первой половине 1920х гг.: «Заслушают рабочие список и единогласно его утверждают. Редко-редко бывают какие-либо дополнения. А об отводе кандидатур и говорить не приходится» [16]. В этой связи автор предлагал отказаться от выдвижения кандидатов списком хотя бы при выборах профсоюзных комитетов. Как показал ход ближайшей избирательной кампании, этот принцип распространился и на выборы городского Совета, что привело к постепенному росту явки избирателей: с 45% в 1926 г. до 65% в 1929 году.

Как результат, во второй половине 1920-х гг. избирательные кампании стали проходить в менее формализованной атмосфере и активнее, нежели раньше, шире освещаться прессой. По оценке городского советского руководства, в ходе выборов 1926 г. «наиболее организованно» выступили работники медицинских учреждений, отклонившие официальный список и проголосовавшие за «своих» кандидатов, среди которых только двое являлись членами ВКП(б), а пятеро были беспартийными [17, л. 42]. Аналогичным образом проявил себя и профсоюз учителей. Причем на этот раз результаты выборов на «диссидентствующих» участках не пересматривались. В некоторых профсоюзах проходили предвыборные дебаты, оценивались деловые качества каждого из претендентов. Принятые властью меры по возвращению доверия избирателей привели к уменьшению доли депутатов-коммунистов в составе Тюменского городского Совета на 10-20 процентов. В то же время в президиуме и исполкоме Совета доминирующие позиции большевиков остались неизменными.

Таким образом, характерные для первой половины 1920-х гг. попытки правящей партии обеспечить преобладание своих сторонников в городских органах власти с помощью, главным образом, организационных и административных мер вели к падению доверия населения Тюмени к Совету, высокому уровню абсентеизма, особенно среди «неорганизованных» избирателей. Положение стало меняться в середине десятилетия, когда на фоне общего улучшения социально-экономической ситуации провинциальная элита встала на путь расширения круга сторонников новой власти и поддержала инициированный центром курс на «оживление» Советов. Следствием этого стало ослабление административных рычагов манипулирования массовым сознанием и относительный рост политической активности горожан. Однако «либерализация» избирательного процесса во многом носила мнимый характер и не затрагивала его системных основ, а правящий режим сохранял контроль над политическим поведением населения.

политический электорат избирательный депутат

Литература

1. Красников В.В. Особенности избирательного процесса при формировании местных органов власти Тамбовской губернии в середине 1920-х гг. // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2013. № 6: в 2-х ч. Ч. I. C. 91-93.

2. Саламатова М.С. Советская избирательная система 1918-1936 гг.: преемственность и новации // Историко-правовые проблемы: Новый ракурс. 2013. № 6. С. 142-163.

3. Скрыпников А.В. Нэп: столкновение тенденций в государственном строительстве // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: История и политические науки. 2009. № 1. С. 121-126.

4. Яхутль Ю.А. Формирование местных органов власти на Кубани в период нэпа // Культурная жизнь Юга России. 2011. №2. С. 30-33.

5. Будаева Д.Ц., Черкун Е.Ю. Электоральное поведение и электоральные предпочтения как элементы политической культуры // Вестник Бурятского государственного университета. 2013. № 6. С. 105-109.

6. Ковров В.Ф. Электоральное поведение в аспекте взаимодействий социально-политических и социально-экономических структур общества // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2007. № 121. С. 94-100.

7. Государственный архив Тюменской области (ГАТО). Ф. 5. Оп. 1. Д.4

8. ГАТО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 21 9. ГАТО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 335.

10. Государственный архив социально-политической истории Тюменской области (ГАСПИТО). Ф. 7. Оп. 1. Д. 162.

11. Красное знамя. 1929. 8 февраля.

12. Известия Тюменского губернского исполнительного комитета. 1920. 27 октября.

13. Красное знамя. 1929. 23 марта.

14. Трудовой набат. 1921. 9 сентября.

15. Трудовой набат. 1923. 14 ноября.

16. Трудовой набат. 1925. 2 сентября.

17. ГАСПИТО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 98.

Размещено на Allbest.ru