Судебная защита индивида в Международном Суде Организации Объединенных Наций

Размещено на http://www.allbest.ru/

Альманах современной науки и образования

СУДЕБНАЯ ЗАЩИТА ИНДИВИДА В МЕЖДУНАРОДНОМ СУДЕ ОРГАНИЗАЦИИ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ

Самович Ю.В.

К третьей группе относятся принципы, отражающие специфику положения ребенка и его особые нужды. Это либо положения совершенно новые по сравнению с текстом Всеобщей декларации, либо весьма косвенно связанные с этим текстом. К ним относятся, в частности, правила о создании необходимых условий для развития ребенка в семье и об ответственности родителей. правовой норма судебный свобода

Что касается участия детей в вооруженных конфликтах, то на сегодняшний день миллионы детей становятся их жертвами, при этом сотни тысяч из них задействованы в качестве комбатантов [UN Bodies Call for a Prohibition on the Recruitment and Participation of Children Under the Age of 18 in Armed Conflict. 2000: 1].

Данный вопрос всегда вызывал особенную озабоченность в международном сообществе и 20 ноября 1989 года резолюцией 44/25 Генеральной Ассамблеи ООН была принята и открыта для подписания, ратификации и присоединения Конвенция о правах ребенка, в которой содержатся нормы, регулирующие отдельные аспекты участия детей в вооруженных конфликтах (Конвенция вступила в силу 2 сентября 1990 года).

25 мая 2000 года Генеральной Ассамблеей ООН был принят Факультативный протокол к Конвенции 1989 года, в котором норма о прямом участии в вооруженном конфликте дополнена и запрещает даже косвенный характер участия детей в вооруженном конфликте (подписан Российской Федерацией 15 февраля 2001 года).

В заключении необходимо отметить, что подписание Российской Федерацией Факультативного протокола свидетельствует о прямой заинтересованности России на деле укреплять международно-правовой режим защиты детей.

Рассматривая вопрос о праве человека на судебную защиту и его регламентации в международном праве нельзя обойти стороной «главный судебный орган» международного сообщества - Международный Суд ООН. Разумеется, индивиды не обладают locus standi в Международном Суде ООН, хотя подобная идея возникла достаточно давно и получила широкое распространение.

В.П. Кормли отмечал, что «частные лица должны обладать правом выступать в Международном Суде от своего имени против нанесшего ему ущерб правительства, в частности, против своего собственного [Cormley 1966: V].

Тем не менее, решения Суда отражали утвердившуюся на тот момент точку зрения о том, что права индивида если и существуют в международном праве, то только как права государства. Этот «процесс поддержки», названный «юридической фикцией» [D'Amato 1987: 194-198], требовал от гражданина следующих действий: убедить свое правительство поддержать его претензию; пойти на риск политизации своей претензии; согласиться с неопределенностью перспективы ее реализации [Арцт 1996: 76].

В практике Международного Суда ООН было довольно много конфликтов, связанных с вопросами о правах физических или юридических лиц: англо-норвежский рыбный промысел (решение от 18 декабря 1951 г.), где рассматривался вопрос о праве использования физическими лицами чужих территориальных вод; дело Айа де ла торе (решение от 20 ноября 1950 г. и 13 июня 1951 г.) - спор о праве убежища между Колумбией и Перу; дело Амбатьелос (решение от 1 июля 1952 г.) - о выполнении обязательств по контрактам, заключенным частным лицом с иностранным государством; американские граждане в Марокко (решение от 27 августа 1952 г.) - регулирование государством прав иностранцев на своей территории; дело Ноттебома (решение от 6 апреля 1955 г.) - о возможностях применения дипломатической защиты; дело о норвежских займах (решение от 6 июля 1957 г.) - о компенсации держателям иностранных займов; дело об опеке несовершеннолетних (решение от 28 ноября 1958 г.) - о применении Конвенции 1902 года об опеке несовершеннолетних и т. д. [Толстых 1996].

Основной характеристикой всех упомянутых дел можно считать тот факт, что индивиды, как правило, играли в процессе достаточно активную роль. «Практически индивидуальное лицо и государство встречаются в Международном Суде так же, как стороны в национальном» [Rosenberg 1995: 8-9], отмечает Розенберг, а Ф.

Джекоб и А. Атертон вообще считают, что «рассмотрение Судом ООН споров и конфликтов между индивидуальной личностью и государством вытекает из самой сущности международной судебной процедуры» [Jacob 1965: 310]. И, хотя Международный Суд не рассматривал ни одного дела, где бы физическое лицо выступало в качестве истца или ответчика, тем не менее, выносимые им решения достаточно серьезно сказываются на формирование доктринальных и практических позиций в международном праве.

Уже в 80 гг. двадцатого века отношение к правам индивида в международном праве начинает изменяться: «В определенной мере частные лица несут международные обязательства, однако последние не обеспечены каким-либо существующим постоянным органом. Процессуальное право инициировать процесс в международном органе предельно ограничено и предоставляется только договором. Таким образом, оно существует лишь в отношении отдельных, четко ограниченных дел и зачастую только в отношении государств, которые согласились на это. Кроме того, такое соглашение может быть отозвано по усмотрению государства» [Арцт 1996: 87]. С другой стороны, не следует забывать, зачем индивиду предоставляется такое право - для защиты его нарушенных прав и свобод со стороны государства, которое в этом же договоре обязывалось соблюдать и защищать его права. Каким же образом такое соглашение может быть отозвано? Защита прав человека - это право или все-таки обязанность государства?

Действительно, трудно согласиться с тем, что права человека, предусмотренные соответствующими договорами, - это права «в потенции», или вообще не права, а обязательства государств, оторванные от конкретных субъектов, то есть эти права становятся таковыми, приобретают действительность только тогда, когда во внутригосударственном праве возникают соответствующие конкретные правоотношения, а до этих пор они - ничто в юридическом смысле [Кожеуров 2001: 137].

Современный период развития международно-правового регулирования прав человека характеризуется установлением общепризнанной международно-правовой нормы, исключающей вопросы правового статуса личности и защиты ее основных прав и свобод из сугубо внутренней компетенции государства. Отсюда совершенно логично следует, что «правовой статус личности формируется не только из тех свобод, которые зафиксированы в Конституции и других национальных законах, но и из прав и свобод, провозглашенных в международных договорах, т. е. международно-признанных прав и свобод» [Игнатенко 2001: 101].

Международный Суд ООН, рассматривая дело ЛаГранд (решение № 104 от 27 июня 2001 г.) сделал чрезвычайно важный вывод о правах личности, установленных международными договорами. Суть предъявленных Германией к США требований сводилась к следующему: братья ЛаГранд, граждане Германии, были приговорены к смертной казни в Аризоне за совершение ряда тяжких преступлений. Германия узнала об обстоятельствах дела только восемь лет спустя, хотя согласно Венской конвенции о консульских сношениях 1961 года власти США должны были известить Германию об этом деле во время ареста, с целью получения юридической помощи от германского консульства. Попытки Германии поднять вопрос о несоблюдении конвенции не увенчались успехом. США сослались на доктрину «procedural default» - «нарушение сроков процессуальных действий.

В итоге, первый из ЛаГрандов был казнен в 1999 году, а за день до казни второго брата Германия, исчерпав все попытки урегулирования вопроса по дипломатическим каналам, возбудила в Международном Суде ООН дело о несоблюдении США Венской конвенции о консульских сношениях.

Решение Международного Суда ООН по данному делу затронуло достаточно широкий ряд вопросов, но в том числе, Международный Суд ООН дал оценку правам физических лиц по международным договорам, в частности Суд отметил, что Венская конвенция о консульских сношениях устанавливает не только права государств, но и права физических лиц.

В частности, в п. 74 своего решения Международный Суд ООН отметил, что п. 1 ст. 36 Венской конвенции о консульских сношениях 1963 года содержит взаимосвязанные права государства и гражданина, облегчающие выполнение консульских функций: «В целях облегчения выполнения консульских функций в отношении граждан представляемого государства:

a) консульские должностные лица могут свободно сноситься с гражданами представляемого государства и иметь доступ к ним. Граждане представляемого государства имеют такую же свободу в том, что касается сношений с консульскими должностными лицами представляемого государства и доступа к ним;

b) компетентные органы государства пребывания должны безотлагательно уведомлять консульское учреждение представляемого государства о том, что в пределах его консульского округа какой-либо гражданин этого государства арестован, заключен в тюрьму или взят под стражу в ожидании судебного разбирательства или же задержан в каком-либо ином порядке, если этот гражданин этого потребует. Все сообщения, адресуемые этому консульскому учреждению лицом, находящимся под арестом, в тюрьме, под стражей или задержанным, также безотлагательно передаются этими органами консульскому учреждению. Указанные органы должны безотлагательно сообщать этому лицу о правах, которые оно имеет согласно настоящему подпункту».

США, не выполнив данные требования, нарушили не только права Германии, но и права Карла и Уолтера ЛаГрандов. «Ясность этих условий (п. 1 ст. 36 Конвенции), рассматриваемых в данном контексте, не допускает сомнений. Суд считает, что п. 1 статьи 36 создает индивидуальные права, которые…были нарушены в существующем случае» [Решение Международного Суда ООН 2001: 87].

Таким образом, Международный Суд ООН подтвердил, что определенными международными договорами между государствами создаются не только права и обязанности для последних, но и индивидуальные права для частных физических лиц.

В данном случае, мы говорим о праве индивидов на судебную защиту (доступ к правосудию), причем как следует из большинства международно-правовых актов, регламентирующих права человека, данное право не оговаривается как право, для исключительного применения в рамках национальной юрисдикции. Данный вывод следует даже из простого факта существования международных судебных учреждений: поскольку право на судебную защиту оговаривается вообще, логично предположить, что оно касается судов любого вида.

Список использованной литературы

1. Арцт Д. Е. Участники международно-правовых отношений / Д.Е. Арцт, И.И. Лукашук // Вне конфронтации: Международное право в период после холодной войны. Сборник статей. - М.: СПАРК, 1996. - С. 73-107.

2. Игнатенко Г. В. Международно-признанные права и свободы как компоненты правового статуса личности // Правоведение. - 2001. - № 1. - С. 87-101.

3. Толстых В. Л. Деятельность международных юрисдикционных органов. - Новосибирск: Сиб АГС, 1996. - 50 с.

4. Cormley V. P. The Procedural Status of Individual before international and supranational tribunals. - N.Y., 1966.

5. D'Amato A. International Law: Process and Prospect. - 1987.

6. Jacob Ph. E. The Dynamic of International Organization, the Making of World Order / Ph. E. Jacob, A. L. Athertone. - Illinois, 1965.

7. Rosenberg J. N. A way to bring Life to the World Court // War and Peace Report. - Vol. 5. - № 8.

Размещено на Allbest.ru