Об особенностях юридических текстов и юридических дефиниций

Размещено на http://www.allbest.ru/

ОБ ОСОБЕННОСТЯХ ЮРИДИЧЕСКИХ ТЕКСТОВ И ЮРИДИЧЕСКИХ ДЕФИНИЦИЙ

Мария Мущинина

Законодательство и юрисдикция являются общественными институтами, функции которых тесно связаны и взаимообусловлены. Эту взаимосвязь доказывает, например, тот факт, что адресатом закона, который имеет нормативную и прескриптивную функции, являются не столько граждане, сколько, в первую очередь, юрисдикция. Закон действует только по прохождении нескольких промежуточных станций. Юрисдикцию напротив, нельзя рассматривать как «автомат» для принятия решений и толкования законов. Она не может быть предопределена законодательством, так как между законом и судопроизводством всегда находится действительность, которая в большой степени определяет юрисдикцию. С другой стороны, юрисдикцию нельзя считать институтом, который стоит «ближе» к гражданам, чем законодательство, так как всё, то происходит между юрисдикцией и гражданами, определено законом. Особую роль играет правоведение. С одной стороны, она имеет лишь узкий круг адресатов, профессиональных юристов, и представляет юридические понятия, соответственно, в полном содержательном объеме, с другой стороны, она требует от своих адресатов определённого уровня владения юридическим материалом, что делает правоведческие тексты мало доступными для непрофессионала.

Закон как тип юридического текста

При рассмотрении вопроса о том, являются ли законы связными текстами в смысле лингвистики текста, речь идёт о том, какие структуры можно описать средствами лингвистики текста, а какие (систематические) взаимосвязи переходят границы возможностей лингвистического описания [Busse, 1993, с. 47]. С текстами законов обращаются иначе, чем с любым другим видом текстов. Общие правовые принципы, стоящие над любым законом, но не обязательно сформулированные в текстах [Busse, 1993, с.256.], определяют работу юристов с законами в большей степени, чем связность текста в понимании лингвистики текста, то есть чисто текстовые взаимосвязи. Кроме того, каждый закон находится в тесной связи с другими, поэтому лингвистического понятия связности, когерентности, недостаточно для описания внутренних связей в законе. Таким образом, содержащиеся в законе ссылки на другие законы или же на части текста внутри самого закона, свидетельствуют о том, что законы являются особым типом организации информации, свойственным деятельности юриста, разработанным юристами и имеющим свою собственную текстовую форму. В этой связи Буссе ставит вопрос о том, являются ли содержательные структуры в тексте закона, которые можно было бы обозначить термином «когерентность», значимыми в юридическом смысле, или же они отходят на второй план и уступают место догматически созданным смысловым связям. Из этого вытекает вопрос, можно ли вообще предполагать наличие в законах структуры текста в понимании лингвистики текста. Таким образом, не структура текста как таковая, а принципы работы с текстами определяют языковую форму законов.

В то время как когерентность законодательных текстов с точки зрения формальной структуры достаточно свободна, с точки зрения содержательных взаимосвязей на различных уровнях внутри закона она прочна. Для работы с терминологией в этой связи важен вопрос о том, являются ли содержательные связи внутри закона предпосылкой языковой последовательности, то есть получает ли понятийная сторона на всех уровнях, в частности, на уровне терминологии, последовательное отражение в языке. Ответ должен быть положительным, иначе не может быть обеспечена стабильность системы понятий права.

Следующий вопрос касается статуса законодательных текстов в сравнении с другими юридическими текстами. Для работы с терминологией этот вопрос важен с той точки зрения, что он определяет статус используемых в законах языковых средств по сравнению со средствами других типов юридических текстов.

Если рассматривать законодательные тексты как тексты более высокого ранга, в частности, как точку отсчета для толкования юридических понятий, то и законодательные термины могут рассматриваться как эталон в отношении языковой формы, употребления и содержания.

Наоборот, если рассматривать законодательные тексты как «равноправную» часть юридической практики наряду с другими типами юридических текстов, то и их языковые структуры (в данном случае термины) следует проверить на предмет «догматической» правильности.

В качестве аргумента в пользу первого варианта можно привести тот факт, что в юридической практике европейской континентальной системы права при толковании и применений законов за точку отсчёта берётся текст закона.

В пользу второго варианта свидетельствует тот факт, что язык закона при ближайшем рассмотрении не является абсолютно первичным по отношению к другим сферам права, а развивается в процессе изменения правовой системы в соответствии с общественными потребностями и, таким образом, с развитием юрисдикции.

По мнению Буссе, если понимать закон (как и другие тексты юридического содержания) как продукт «обращения юристов со своим языковым материалом в процессе толкования», являющегося «частью (динамической) практики», тогда и закон можно считать частным случаем употребления языка наряду с другими областями, например, судебным употреблением (судебные решения) [Busse, 1993, c 257].

Ответ на вышеописанный вопрос можно дать на основании эмпирических исследований определённых языковых феноменов, например, терминологии. При этом критериями определения статуса законодательных текстов и текстов юрисдикции могут стать показатели непоследовательности, нестабильности в соотношении между юридическими понятиями и их языковым выражением в терминологии.

Тексты юрисдикции

Судебные решения представляют собой конкретизацию законов, они являются точной формулировкой закона. Под «точностью» здесь следует понимать конкретное толкование закона для конкретного случая.

Язык юрисдикции является своего рода «двуликим Янусом». С одной стороны, язык юрисдикции требует знания и умения пользоваться языком законов, с другой стороны, язык юрисдикции должен быть более приближен к языку граждан для обеспечения понятности процесса судопроизводства. Таким образом, в области юрисдикции при формулировании и применении законодательства должны обнаруживаться свои языковые особенности.

Т. Губаева называет следующие функции языка судопроизводства:

1) закрепление и передача информации о предмете правового спора;

2) формулировка и отстаивание позиций сторон;

3) координация деятельности участников судопроизводства;

4) выявление нормативного содержания и смысла правовых предписаний;

5) обоснование, оформление и провозглашение судебных актов [Губаева, 2003, 84-85].

Что касается терминологии текстов судопроизводства, то она должна в соответствии с функциями судопроизводства проецировать понятия законодательства на конкретные случаи, что ведёт к конкретизации, а значит, и к сужению объема многих понятий. Этот процесс приводит к изменениям формальной стороны юридических терминов.

Рассмотрим некоторые особенности формальной стороны юридического языка: дефиниции законодательства, судопроизводства и правоведения.

Особенности юридических дефиниций

Юридические дефиниции имеют различный статус в зависимости от автора юридического текста и типа текста, в котором они приводятся. Несмотря на это дефиниции различных правовых областей взаимосвязаны и определяют друг друга.

Нормативные дефиниции лежат в основе толкования толкования термина закона. Благодаря им любой текст, в котором они встречаются, приобретает определённый юридически значимый вес. Как только нормативная дефиниция появляется в указании нормативного источника, значение слова сознательно переносится на другие нормы и приобретает юридическую силу [Ebel, 1974, с. 147]. Нормативные дефиниции должны содержать наиболее важные для процесса судопроизводства понятийные признаки. При этом нормативные дефиниции часто не предоставляют весь объем признаков, оставляя определённую свободу толкования. Благодаря этому и возможно развитие правовых норм. В языковом отношении нормативные дефиниции являются одним из вариантов описания юридических понятий. При этом форма дефиниции не обязательно является наиболее точной и идеально передающей смысл правовой нормы. Об этом свидетельствуют многочисленные критические замечания со стороны правоведов.

Если нормативная дефиниция отсутствует, то она формулируется правоведами или в процессе судопроизводства.

Дефиниции судопроизводства по отношению к нормативным дефиниция вторичны. Они не могут противоречить дефинициям, данным в законе, но могут уточнять приведённые в них понятийные признаки в целях прояснения конкретного случая юридической практики. Но и внутри сферы судопроизводства дефиниции могут иметь различный вес в зависимости от судебной иерархии.

Правоведческие дефиниции имеют несколько функций. Они определяют понятия, которые не определены законодательством, уточняют нормативные дефиниции, подвергая их языковую форму и специальное содержание критическому анализу. Правоведческая дефиниция может ограничивать свободу толкования, предоставленную нормативной дефиницией, в тех случаях, когда дефиниция закона недостаточно точна для обеспечения процесса судопроизводства. Основное отличие дефиниций правоведения и судопроизводства заключается в том, что дефиниция судопроизводства определяет более узкие рамки толкования понятия, в то время как правоведческая дефиниция сохраняет свободу толкования, данную нормативной дефиницией, в отношении возможностей применения правовой нормы, содержащей определяемое понятие. Ограничения свободы толкования, возможные в правоведческих дефинициях, обусловлены скорее принадлежностью правоведа, дающего понятию определение, к определённой правовой школе, чем особенностями данного им определения. Определения, сформулированные правоведами, могут играть важную роль в развитии права. Однако они оказывают влияние и на судопроизводство, которое тем сильнее, чем больше свобода толкования понятий, предоставленная законодателем [Wiesmann, 2004, с.37]. Превалирующее толкование понятия в правоведении может служить своего рода «приложением» к закону и в значительной степени определять судопроизводство.

закон юрисдикция судопроизводство дефиниция

Литература

1. Губаева, Т.В. Язык и право. Москва: Норма, 2003.

2. Busse, Dietrich. Juristische Semantik. Grundfragen der juristischen Interpretationstheorie in sprachwissenschaftlicher Sicht. Berlin: Duncker & Humblot, 1993.

3. Ebel, Friedrich. Ьber Legaldefinitionen. Rechtshistorische Studie zur Entwicklung der Gesetzgebungstechnik in Deutschland, insbesondere ьber das Verhдltnis von Rechtsetzung und Rechtsdarstellung. Berlin: Duncker & Humblot, 1974.

4. Wiesmann, Eva. Rechtsьbersetzung und Hilfsmittel zur Translation. Wissenschaftliche Grundlagen und computergestьtzte Umsetzung eines lexikographischen Konzepts. Tьbingen: Narr, 2004.

Размещено на Allbest.ru