Размещено на http://www.allbest.ru/

О ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЙ ТЕХНИКЕ ОПИСАНИЯ ПРЕСТУПНОГО ВРЕДА В УК РФ

В своей работе «Техника, толкование и казуистика уголовного кодекса» знаменитый русский юрист П.И. Люблинский писал: «Искусству развивать мысль законодателя и извлекать из неё нужное содержание учит нас юридическое толкование. Но оно мыслимо только при знакомстве с теми техническими приёмами, которыми пользовался законодатель при построении своих норм». Знание законодательной техники «…имеет несомненную важность для правильного понимания велений закона» [Люблинский, 2004, с. 1-2].

Вред, являясь определяющим элементом преступного деяния, значим для разграничения преступлений и иных правонарушений, дифференциации уголовной ответственности и наказания. Вместе с тем толкование этого признака состава преступления вызывает наибольшие сложности. Трудности его понимания предопределены прежде всего свойствами самого преступного вреда, который по характеру является весьма неоднородным: он может причиняться в сфере нравственности, безопасности, политики, экономики и т. д., иметь материальные и нематериальные формы своего проявления, заключаться как в разрушении, умалении ценностей, так и в создании предметов, обладающих опасными для общества свойствами. Вред варьируется и по величине. Это создаёт объективные трудности его точного, краткого и ясного описания в нормах Кодекса. Однако проблемы толкования преступного вреда во многом связаны и с недостаточным знанием особенностей законодательной техники его фиксации в нормах Уголовного кодекса.

Анализ положений УК РФ показывает, что при описании преступного вреда использованы разнообразные способы:

Например, в ряде статей закона указывается на характер и размер вреда. Так, в ст. 167 УК РФ говорится об умышленном уничтожении или повреждении имущества, причинившим значительный ущерб. Ст. 168 УК РФ карает за уничтожение или повреждение имущества в крупном размере. Данное описание представляется наиболее правильным, так как дает полную характеристику причиняемого вреда.

Вместе с тем в некоторых статьях закона содержится указание лишь на характер вреда. В частности, согласно ст. 165 УК РФ ответственность наступает за причинение имущественного ущерба собственнику или иному владельцу имущества путём обмана или злоупотребления доверием. В соответствии со ст. 140 УК РФ неправомерный отказ должностного лица в предоставлении собранных в установленном порядке документов и материалов, непосредственно затрагивающих права и свободы граждан, наказывается, если причинён вред правам и законным интересам граждан. Однако использование таких формулировок не означает, что уголовный закон не интересует размер нанесённого вреда. Правоприменитель в этом случае должен ориентироваться на ч. 2 ст. 14 УК РФ, которая гласит, что преступлением не может быть малозначительное деяние. Следовательно, ч. 2 ст. 14 УК РФ определяет общую нижнюю границу уголовно-значимого, преступного вреда: по своему размеру он должен быть всегда значительным.

В УК существуют и нормы, в которых признаки, характеризующие преступный вред, непосредственно не отражены. Это стало основанием для классификации в уголовном праве составов преступлений на «материальные» и «формальные». Учёные, обосновывающие значимость такого деления, при разграничении составов преступлений принимают во внимание лишь внешние признаки: наличие или отсутствие в диспозиции статьи терминов «вред», «ущерб», «последствие» либо оборотов, включающих слова - «повлекло», «причинило», «повлекшее», «причинившее» и т. п. Составы, содержащие подобные слова или конструкции, относят к «материальным». «Формальными» предлагают считать составы преступлений, в которых нет такого прямого указания на вред. На базе этой классификации учёными высказываются и практические рекомендации: для привлечения к ответственности за преступление, состав которого является «формальным», характер и размер вреда устанавливать не требуется.

Данное деление представляется поверхностным, не отражающим сущностных черт преступления и преступного вреда. Вред является необходимым элементом преступления и потому обязательным признаком его состава. Отсутствие упоминания о нём в статье закона связано с техническим приёмом умолчания, позволяющим существенно экономить текст закона. Данный приём заключается в том, что при описании законодательной модели преступления указываются лишь наиболее значимые признаки состава преступления, несущие информацию о составе в целом. Как справедливо заметил А.С. Шляпочников, «…во всех подобных случаях неполнота уголовного закона может быть восполнена путём толкования: недостающие элементы состава преступления выясняются при сопоставлении толкуемой нормы с другими нормами…уголовного права, при установлении всех связей и опосредствований этой нормы [Шляпочников, 1960, с. 80].

В науке выработаны определённые ориентиры для установления вреда в рассматриваемых составах преступлений. Так, Н.Ф. Кузнецова правильно пишет, что самая общая характеристика преступного вреда представлена в заголовках разделов, глав и статей УК словами «против» и обозначением объекта посягательства: «против личности», «против собственности», «против государственной власти» и проч. [Российское уголовное право, 1999, с. 291]. Ведь само слово «против» означает «борясь с кем-чем-нибудь», «для борьбы с кем-чем-нибудь» [Ожегов, 1982, с. 555].

Отметим также, что при описании объективной стороны в «формальных» составах преступлений использованы такие термины, как «нарушение», «похищение», «совершение», «изготовление» и т. п. Эти существительные обозначают не только процесс совершения действия, но и достигнутый результат. Аналогично трактуются слова «изнасилование», «вовлечение» «оскорбление». Например, видный дореволюционный юрист Н.Д. Сергеевский так охарактеризовал традиционно «формальный» состав оскорбления: здесь закон запрещает не сами действия, а требует для полноты состава известного результата; не действия сами по себе образуют преступное явление, а то воздействие, то влияние, которое они производят на окружающих; не будь этого последствия, действия остались бы безразличными для уголовного права [Сергеевский, 1880, с. 5].

Следовательно, преступный вред может закрепляться в нормах УК РФ как путём непосредственного указания, так и в опосредованной форме.

Обратим внимание на терминологию уголовного закона, посредством которой описывается преступный вред. Специфика Уголовного кодекса требует использования различных по своему объёму терминов. Так, родовые понятия, объединяющие все виды преступного вреда в УК РФ, выражены в терминах «вред», «общественно опасные последствия», «последствия». В качестве видовых - использованы те же «вред» и «последствия», но в сочетании с уточняющими словами и выражениями (например, «тяжкие последствия», «вред здоровью», «вред правам и законным интересам граждан»…), а также «ущерб», который обозначает различный по своему характеру преступный вред. В частности, в большинстве статей УК РФ «ущерб» выражает имущественный вред. Кроме того, этот термин использован в ст.ст. 146, 147 УК РФ, объектом которых являются конституционные права и свободы человека и гражданина. Изложенное свидетельствует о том, что при описании преступного вреда основное правило законодательной техники, требующее, чтобы одно понятие определялось одним термином, а один термин не использовался для обозначения различных понятий, не соблюдено. Более того, в современной юридической литературе отмечается, что неоднозначность терминологии при описании преступного вреда будет неизбежна всегда, так как детерминирована разнообразием преступного вреда и ограниченностью словарного запаса для выражения рассматриваемого явления [Кострова, 2000, с. 41; Кузнецова, Кострова, 2001, с. 27-30]. Однако, несмотря на такой вывод, выскажем некоторые рекомендации, направленные на совершенствование терминологии уголовного закона:

В качестве универсального, обозначающего все виды преступного вреда, на наш взгляд, наиболее приемлем термин «вред». Данный выбор продиктован требованиями законодательной техники, которые в наиболее жестком варианте указывают на необходимость единообразного применения терминологии во всём законодательстве [Язык закона, 1990, с. 117]. Анализ положений смежных отраслей уголовного законодательства свидетельствует о том, что в качестве родового понятия он использован в уголовно-процессуальном, административном, гражданском законодательстве. Термин «ущерб» должен применяться исключительно для обозначения вреда, носящего имущественный характер. Для описания иных видов преступного вреда допустимо использование термина «вред», дополняемого уточнениями. Полагаем, что положительную роль будет иметь применение в уголовном законе терминов: «результат» - для обозначения итога умышленной преступной деятельности и «последствие» - для характеристики преступных изменений, причиняемых только по неосторожности.

При описании преступного вреда в нормах УК РФ использованы как общеупотребительные (например, «смерть», «уничтожение», «повреждение»), так и специальные термины. Специальные термины можно подразделить на термины других отраслей права (технические) и собственно уголовно-правовые (юридические). К специально-техническим относятся такие понятия, как «тяжкий вред здоровью», «средней тяжести вред здоровью, «лёгкий вред здоровью», «эпидемия», «эпизоотия» и др. Их широкое применение в нормах Кодекса обусловлено характером охраняемых уголовным правом отношений. Основополагающие правила использования таких терминов в уголовном законе были сформулированы Н. Ф. Кузнецовой: в соответствии с назначением бланкетных норм объяснение в Кодексе технических терминов не требуется; если термин раскрывается в законодательстве других отраслей права, то необходима отсылка к этим нормам [Кузнецова, 1973, с. 32]. Например, примечание к ст. 228 УК РФ содержит указание о том, что размеры средних разовых доз наркотических средств и психотропных веществ устанавливаются Правительством РФ. Было бы логично сделать подобное разъяснение и в ст. 111 УК РФ, пояснив, что признаки тяжести вреда здоровью определяются в соответствии с Правилами судебно-медицинской экспертизы тяжести вреда здоровью. Однако в некоторых случаях, в целях повышения эффективности уголовного закона и исключения ошибок в квалификации деяний, технические термины нуждаются в легальном объяснении. Яркий пример этому - понятие дохода в ст. 171 УК РФ. С момента принятия УК РФ в юридической литературе велись дискуссии по поводу его толкования. Суть споров сводилась к следующему: равен ли доход чистой прибыли или при его определении следует учитывать всю выручку без вычета расходов. Это негативно сказывалось на практике применения данной нормы. И только в 2004 г. в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретённых преступным путём» была дана дефиниция этого термина, разъяснено, что при определении дохода расходы учитывать не следует. Следующим шагом должно стать включение этой дефиниции в Уголовный кодекс.

Собственно юридические термины специально создаются законодателем для выражения понятий, не имеющих адекватных терминов в общенародном языке. В дореволюционном праве они именовались «искусственными терминами» [Люблинский, 2004, с. 10]. К числу таких понятий можно отнести «существенный вред», «тяжкие последствия», «значительный ущерб», «крупный ущерб» и др. Их использование имеет практическое значение, так как позволяет передать развернутое содержание такого понятия в лаконичной форме, создает экономию слов в законе. Но как верно заметил И.П. Люблинский, создание искусственного термина есть частица общей проблемы терминологии. Дальнейшим вопросом является установление его точного значения. Поэтому «…всякий искусственный термин должен быть определён законодателем прямо или косвенно» [Люблинский, 2004, с. 12, 14]. Тогда как в УК РФ многим из специально-юридических терминов, характеризующих преступный вред, дефиниции не даны, они являются оценочными понятиями, содержание которых вызывает споры, как в теории, так и в практической деятельности. В действующей редакции Уголовного кодекса такие оценочные термины включены в 31, 9 % статей. Однако их правильнее называть условно-оценочными [Кузнецова, 2004, с. 50], так как они вполне поддаются раскрытию, путём конкретизации в диспозициях норм, формализации размеров ущерба и законодательного толкования. Например, Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» были названы стоимостные критерии «крупного и особо крупного ущерба» в 17 статьях УК РФ, «крупных… и особо крупных размеров» в 36 статьях УК РФ. Требования законодательной техники обязывают к легальному определению всех условно-оценочных понятий, использованных в УК РФ.

Самостоятельная группа правил законодательной техники посвящена вопросам конструирования составов. В доктрине уголовного права выработаны специальные требования к описанию преступного вреда при формулировании умышленных и неосторожных, общих и специальных, основных и квалифицированных составов преступлений [Землюков, 1988, с. 80-85; Ковалёв, 1986, с. 6]. Назовём их:

Наказуемость неосторожного преступления должна быть значительно меньше по сравнению с умышленным деянием. Поэтому размер вреда минимально необходимый для привлечения к уголовной ответственности должен быть выше при неосторожной вине, чем при умышленной. Выбранное соотношение необходимо выдержать во всех нормах Кодекса. Например, в действующем Кодексе ответственность за физический вред, причинённый личности умышленно, наступает уже за побои, то есть за действия, повлёкшие физическую боль (ст. 116 УК РФ). При неосторожной форме вины минимально наказуемый вред - это причинение тяжкого вреда здоровью человека (ст. 118 УК РФ). Данная граница соблюдена и во всех других неосторожных составах преступлений, предусмотренных в УК РФ. Исключением является лишь ст. 124 УК РФ «Неоказание помощи больному», в которой определен более низкий размер уголовно-наказуемого неосторожного вреда, что, видимо, объясняется характером этого преступления.

При формулировании общих и специальных составов преступлений необходимо соблюдать соответствие размера вреда и способов его описания. Проиллюстрируем это правило. В ч. 1 ст. 285 УК РФ предусмотрена ответственность за злоупотребление должностными полномочиями. Она наступает только в случае существенного нарушения прав и интересов граждан. В ст. 140 УК РФ «Отказ в предоставлении гражданину информации», содержащей специальный состав по отношению к ч. 1 ст. 285 УК РФ, законодатель ограничился указанием на причинение вреда правам и законным интересам граждан, не назвав его размера. Данные составы требуют своего согласования.

Описывая вред в основных и квалифицированных составах преступлений, законодатель должен придерживаться формулировок, чётко указывающих на увеличение объема вреда в квалифицированных составах. В частности, это требование выполнено в ст. 158 УК РФ. Ответственность за кражу дифференцирована в зависимости от размеров ущерба: простая кража (ч. 1 ст. 158); кража, причинившая значительный ущерб (ч. 2 ст. 158); в крупном размере (ч. 3 ст. 158); в особо крупном размере (ч. 4 ст. 158). Примером нарушения данного правила может служить состав самоуправства (ст. 330 УК РФ). Так, по ч. 1 ст. 330 УК РФ ответственность за самоуправство наступает при причинении существенного вреда. Квалифицирующим признаком ч. 2 данной статьи является применение насилия или угроза его применения. Однако насилие по своему характеру различно: оно может быть как опасным для жизни или здоровья, так и не опасным, заключающимся всего лишь в побоях, других насильственных действиях, причиняющих физическую боль или ограничивающих свободу. По нашему мнению, насилие не опасное для жизни или здоровья и угроза его применения охватываются содержанием существенного вреда. Поэтому при формулировании в ст. 330 УК РФ основного и квалифицированного составов преступлений чёткой дифференциации вреда проведено не было. Логичнее было бы в ч. 2 этой статьи включить только насилие опасное для жизни или здоровья и угрозу применения такого насилия.

Итак, законодательная техника описания преступного вреда включает в себя совокупность правил, устанавливающих требования к способам его фиксации в нормах уголовного закона, терминологии Кодекса и учёту вреда при конструировании составов преступлений. Знание этих правил необходимо не только законодателю в целях создания эффективных норм закона, но и правоприменителю, так как даёт критерии для правильного понимания и толкования положений Кодекса.

преступление закон уголовный

Литература

Землюков С.В. Об одном аспекте совершенствования уголовно-правовой терминологии // Государство и право. 1988. № 9.

Ковалёв М.И. Роль законодательной техники в конструировании норм уголовного законодательства // Вопросы совершенствования уголовно-правовых норм на современном этапе: Межвузовский сборник научных трудов. Свердловск, 1986.

Кострова М.Б. Эффективность уголовно-правовых норм и язык закона // Уголовное право. 2000. № 4.

Кузнецова Н.Ф., Кострова М.Б. Общественно опасные последствия: лингвистический аспект // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 11: Право. 2001. № 6.

Кузнецова Н.Ф. Эффективность уголовно-правовых норм и язык закона // Соц. законность. 1973. № 9.

Кузнецова Н.Ф. О законодательной технике в уголовном праве // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 11: Право. 2004. № 4.

Люблинский П.И. Техника, толкование и казуистика уголовного кодекса. Серия: Русское юридическое наследие. М., 2004.

Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1982.

Российское уголовное право. Курс Лекций. Т. 1: Преступление / Под ред. А.И. Коробеева. Владивосток, 1999.

Сергеевский Н.Д. О значении причинной связи в уголовном праве. Ярославль, 1880.

Шляпочников А.С. Толкование советского уголовного закона. М., 1960.

Язык закона / Под ред. А.С. Пиголкина. М., 1990.

Размещено на Allbest.ru