Нарушение прав евреев на приобретение и аренду недвижимых имуществ в черте постоянной оседлости в конце XIX века

Понятие «толерантность», происходящее от латинского tolerantia -- «терпение», в современном контексте имеет много значений. Уже в античности обнаруживаются приметы того, что сегодня принято обозначать термином «толерантность». Однако вопрос о том, когда возник принцип толерантности, остаётся открытым в современной науке [3, c. 119].

Один из путей постижения смыслов и границ толерантности -- анализ форм и проявлений ее противоположности -- интолерантности, или нетерпимости. Нетерпимость основывается на убеждении, что твое окружение, твоя система взглядов, твой образ жизни стоят выше остальных. Часто это не просто отсутствие чувства солидарности, это неприятие другого за то, что он выглядит, думает, поступает иначе, иногда просто за то, что он существует [16, c. 132].

Именно такое убеждение бытовало в Российской империи в конце XVIII века. В результате разделов Польши Российское государство «получило» более миллиона подданных иудейского вероисповедания, и перед русским правительством встал вопрос, какой политики придерживаться по отношению к этой этнической группе, чуждой основной массе населения не только по религии, но и по языку, быту и даже одежде [1, c. 8].

Окончательный переход евреев Речи Посполитой в состав русского государства совершается в течение 1772-1795 гг. Возникает «еврейский вопрос» [5-7]. Целый ряд самых разнообразных законодательных экспериментов был направлен на то, чтобы, так или иначе, его решить. Консервативное отношение к евреям Екатерининского и Павлова царствований сменяется либеральными мероприятиями начала царствования Александра I, которые позже опять уступают место строго-ограничительной политике [5, c. 45].

Интолерантность, нетерпимость часто проявляются в виде дискриминации. Дискриминация имеет две основные формы: дискриминация de jure, закрепленная в законах, и de facto, укоренившаяся в социальных обычаях. Дискриминация de facto имеет место в ситуациях, когда доминирующая группа пользуется преимуществами по отношению к меньшинству. В отличие от дискриминации de jure, которая может быть уничтожена

путем изменения законов, дискриминацию de facto искоренить непросто. Дискриминация de facto обычно существует долгое время, т.к. она закреплена в обычаях или институтах общества. О положении иудеев (именно иудеев, а не евреев, поскольку основное значение имел вероисповедный ценз, но в документах того времени под «евреями» понимались именно иудеи, со всеми вытекающими последствиями) в Российской империи достаточно полно говорит тот факт, что по отношению к ним существовали обе эти основные формы.

De jure. Положение евреев регулировалось многочисленными, порой неясными, часто противоречащими друг другу законами и подзаконными актами: даже высшие сановники не всегда знали, как трактовать тот или иной законодательный акт [12, c. 18]. К концу XIX века правовое положение евреев в российском законодательстве было уникальным. Евреи были отнесены к категории инородцев. Но даже среди нерусского населения страны, которое, согласно законодательству, делилось на два разряда, евреи занимали особое положение [15, c. 35]. В России все, кроме евреев, имели право жить повсеместно; для евреев же установлена была особая черта оседлости, дальше которой они не имели права жить; каждый раз для выезда из этой черты оседлости даже на короткое время необходимо было особое разрешение, которое давалось очень редко и после долгих хлопот [6, c. 3]. В законодательстве существовало более 50 глав с четырьмя сотнями сепаратных статей о евреях, которыми прямо или косвенно ограничивались их права то с целью ограждения населения от вредного влияния евреев, то ради пользы самих же евреев [7, c. 22]. Если в целом российское законодательство исходило из тезиса, что всё, что не запрещено законом, считается дозволенным, в отношении иудеев действовал другой принцип: всё недозволенное положительным законом считается запрещённым [2, c. 220].

De facto. Например, в Петербурге градоначальник Грессер издал приказ, чтобы на вывесках магазинов и мастерских, принадлежащих евреям, писались не только фамилии владельцев, но и полностью имена их и отчества, как они значатся в паспортах «в видах устранения возникающих недоразумений». Цель этого приказа заключалась в том, чтобы христианская публика не покупала в таких магазинах и могла еще потешаться над именами владельцев, которые в русских метрических записях и паспортах обыкновенно искажались безграмотными писарями до смешного [5, c. 15-16]. Или, например, бытовала такая точка зрения: никакие реформы, вплоть до принятия конституции и установления республики, не устранят неприязненности, так как причина такого характера отношений заключается в самих душах двух народов. Лучшее и даже единственное средство навсегда капитально устранить это печальное явление заключается в их разлуке [26, c. 3-4]. Неудивительно, что подобное отношение к евреям существовало и в царской семье: 1 ноября 1916 г. император Николай II в Ставке Верховного главнокомандования встречался с великим князем Николаем Михайловичем. Они беседовали о внутреннем положении, великий князь говорил о невозможности «так дальше управлять Россией», призывал царя оградить «себя от постоянных, систематических вмешательств» императрицы Александры Федоровны и в конце беседы передал ему письмо, где все изложил письменно. О беседе и письме стало известно императрице [19, c. 93-96]. Александра Федоровна бурно отреагировала на этот визит и письмо, в ответ она прислала императору гневное послание, где несколько раз обращалась к характеристике личности Николая Михайловича, отмечая: «Я чувствовала, что Николай не к добру поехал в Ставку, - скверный он человек, внук еврея!» [18, c. 129].

Часто существующие законы трактовались таким образом, что и без того бедственное положение иудеев еще более ухудшалось неправомерными действиями администрации, или решение, отданное на административное усмотрение, выходило за рамки возможного. Это не были единичные случаи, это было планомерное преследование. Например, на вопрос, что будет с евреями в России при системе непрерывных преследований, К.П. Победоносцев однажды откровенно ответил: одна треть вымрет, одна треть выселится из страны, одна треть бесследно растворится в окружающем населении [8, c. 400]. С другой стороны, проблемой эмансипации еврейского населения были озабочены многие российские ученые: например, данной проблеме уделял внимание в своих работах известный юрист, социолог М.М. Ковалевский. По мнению М.М. Ковалевского, прямая обязанность всякого, даже неконституционного правительства - положить конец бесправию и самосуду: необходимо усилить строгость законов против всякого вида эксплуатации и обеспечить действительное равенство подданных любой национальности перед законом [10, c. 82; 11, c. 37].

В Западной Европе антисемитская реакция была направлена против данной уже евреям гражданской эмансипации, а в России - против эмансипации, ожидаемой со времени либеральных реформ Александра II. Уже в 70-х годах ясно обозначились черты контрреформы [4, c. 544-555].

Единственным государственным органом, на который могли рассчитывать евреи, права которых, по их мнению, были нарушены, - это Правительствующий Сенат, высший орган зарождающейся в Российской империи административной юстиции. Дела по жалобам частных лиц на неправильные действия местной администрации и о привлечении к ответственности чиновников за злоупотребления по службе поступали в I Департамент Сената. 1-я экспедиция рассматривала дела по жалобам на постановления городских дум, утвержденные министром внутренних дел или губернатором, и постановления губернских по городским делам присутствий.

Количество жалоб, поступивших от евреев, весьма значительно. Особенно объем их увеличился после принятия Временных правил 1882 года [17], которые воспретили евреям вновь селиться вне городов и местечек. Практика стала возбуждать сомнения и вопросы один за другим, но все они имели одну общую тенденцию - дальнейшее стеснение прав еврейского населения. Было, прежде всего, возбуждено сомнение, должен ли считаться воспрещенным поселением вновь в сельской местности переход еврея на жительство из одной сельской местности в другую. Дело дошло до Государственного Совета, и 29 декабря 1887 года состоялось аутентическое толкование в том смысле, что такой переход евреев, проживавших в сельских местностях до 3 мая 1882 года, из одной сельской местности в другую должен считаться воспрещенным под страхом потери права на жительство в сельских местностях вообще.

До Сената доходило дело по жалобе еврея на воспрещение ему переселиться в дом его заболевшей бабки для ухода за нею, так как дом бабки находился в другом селении, находящемся в 70 саженях от места жительства еврея. До Сената доходил даже вопрос о том, не составляет ли поселение вновь переход еврея в пределах одного и того же селения из дома в дом, дела о выселении евреев из домов, часть которых выступала за плановую черту городского поселения, и многие другие [9, c. 19-20].

Помимо запрета вновь селиться вне городов и местечек, пункт Высочайшего повеления 3 мая 1882 года «временно» приостановил в губерниях постоянной еврейской оседлости совершение купчих крепостей и закладных на имя евреев, а равно засвидетельствование на имя евреев арендных договоров на недвижимые имущества, находящиеся вне черты городов и местечек, и доверенностей на управление и распоряжение сими имуществами (Примечание 2 к ст. 780 и Примечание 2 к ст. 784 Закона о Состояниях). Однако ограничения эти касались столь существенных гражданских прав, что применение их, как свидетельствовала практика, часто было равносильным лишению права жительства.

В качестве примера рассмотрим несколько характерных дел по жалобам евреев, поступивших в Правительствующий Сенат, касающихся запрещения приобретения и аренды недвижимых имуществ в черте постоянной оседлости [14, c. 96]. Интересно, что закон 1864 года, воспретивший евреям покупать в 9-ти западных губерниях сельскую недвижимость, и особенно закон 3 мая 1882 года, запретивший им, кроме того, приобретение земель и в прочих губерниях, входящих в черту еврейской оседлости, а также и аренду имений во всех губерниях, в коих евреи имеют право жительства, хотя и направлены были исключительно против евреев, но в действительности отразились крайне неблагоприятно не только на евреях, но и на христианском землевладельческом населении, и в особенности на лицах русского происхождения, которых правительство в течение последней четверти столетия привлекало в западный край: дела вести тяжело, иногда надо и продать, и сдать в аренду.

Определение I Департамента от 20 марта 1884 года за № 6957 по жалобам купца Александра Зефа и поверенного его, присяжного поверенного Михаила Мыша, на постановление Волынского Губернского Правления о приостановлении постройки его пивоваренного завода [21, кн. 30, д. 6957] подтвердило право евреев иметь недвижимость вне черты городов и местечек, при условии, что они не собираются жить там, а также в данном определении указано, что суждение о том, нарушает ли существующая гражданская сделка пункт 2 правил 3 мая 1882 года, принадлежит гражданскому суду, обязанности же администрации по надзору за соблюдением этого узаконения ограничиваются предъявлением исков об уничтожении незаконных сделок.

По постановлению Волынского Губернского Правления, 11 марта 1883 года еврею Зефу была разрешена постройка пивоваренного завода на арендованной им по контракту 18 октября 1882 года земле помещицы Валевской. После Губернское Правление, обнаружив, что земля эта находится вне пределов г. Ровно, 13 сентября 1883 года постановило: постройку завода приостановить и воспретить Зефу жительство в местности, где завод строится.

Правительствующий Сенат нашел, что, хотя по закону от 3 мая 1882 года еврею Зефу и может быть воспрещено проживание в местности, где устраивается им пивоваренный завод, как находящийся, по указанию самого просителя и его поверенного, вне пределов города Ровно, в районе 1-го стана Ровенского уезда, но, так как упомянутый закон не воспрещает евреям иметь вне пределов города недвижимую собственность, то Губернское Правление не имело основания запрещать Зефу достройку пивоваренного завода, тем более что

Зеф, даже не имея права жить на означенном заводе, мог продать его или сдать в аренду лицу, имеющему такое право, или извлекать доход из завода, поручив заведывание им другому лицу. Что же касается соображения Губернского Правления о том, что Зеф не мог строить завод не земле помещицы Валевской, так как не имел права арендовать означенную землю, то этот вопрос разрешению Губернского Правления вовсе не подлежал, так как Правление не имело права вторгаться в гражданские отношения частных лиц и уничтожать контракт, заключенный нотариальным порядком, хотя бы контракт тот и был составлен вопреки закону от 3 мая 1882 года, тем более что от Валевской зависело, разрешить или не разрешить Зефу постройку на ее земле завода даже и без всякого контракта. Таким образом, признав заключение Волынского Губернского Правления неправильным, Правительствующий Сенат определил: состоявшееся 13 сентября 1883 года по настоящему делу постановление Волынского Губернского Правления о воспрещении еврею Зефу постройки пивоваренного завода отменить. Аналогично в 1885 году было разрешено дело по жалобе Лейбы Слиозберга на Черниговское Губернское Правление о воспрещении продавать на пристани, пользуясь домом и амбаром, принадлежащими Мальцевскому промышленно-торговому товариществу [22, кн. 34, д. 7545].

На примере следующих дел можно показать, что практикой были установлены изъятия из запрещения евреям брать в аренду недвижимые имущества относительно аренды земли по словесным договорам под постройку домов для жительства и найма квартир.

Еврей Чернов проживал в Старых Бобовичах до издания закона 3 мая 1882 года и имел здесь дом, выстроенный на земле общества крестьян этого села, арендованный им по словесному условию; дом этот во время бывшего в Старых Бобовичах пожара, истребившего значительную часть села, сгорел. Вследствие этого пожара земскою управою село Старые Бобовичи было распланировано для новых построек, и земля, на которой был выстроен дом Чернова, отошла под площадь. Не имея возможности выстроить на прежнем месте новый дом, Чернов, по словесному условию, нанял у крестьянина этого же села землю и приступил уже к постройке дома, но постройка эта ввиду закона 3 мая 1882 года была приостановлена местною полицией.

Правительствующий Сенат в своем определении от 13 апреля 1888 года № 3549 по возбужденному Черниговским Губернатором вопросу о том, может ли еврей Шмерка Чернов, пользуясь правом проживать в Старых Бобовичах, выстроить в селе дом на земле, не бывшей до 3 мая 1882 года в его аренде, или же арендовать для жительства чей-либо дом [23, кн. 12, д. 3549], нашел, что Высочайше утвержденным 3 мая 1882 года положением Комитета Министров впредь до общего пересмотра законов о евреях постановлено:

• о воспрещении евреям, в местах их оседлости, селится вне городов и местечек, за исключением ныне существующих еврейских колоний, занимающихся земледелием;

• о приостановлении совершения купчих на имя евреев и засвидетельствования арендных договоров на недвижимые имущества, вне черты городов и местечек находящихся.

Первая часть приведенного узаконения к еврею Чернову не может иметь применения на том основании, что он, проживая в селе Старые Бобовичи до 3 мая 1882 года, не может быть рассматриваем как вновь поселившийся в том селе. Вновь составленный после пожара план на селение не может быть рассмотрен как случай постройки дома на новом месте, так как подобный план, составленный с соблюдением требований пожарного и строительного уставов, влечет за собою полное перемещение усадебных оседлостей в селении, чем и обусловливается правило об обязательном составлении планов для селений, застроенных прежде с нарушением требований сказанных уставов.

Таким образом, Правительствующий Сенат подтвердил право еврея Чернова выстроить в селе дом на земле, не бывшей до 3 мая 1882 года в его аренде.

Подобным образом и достаточно подробно Сенат высказал свои соображения в Определении I Департамента от 10 июня 1892 года № 4909 по жалобе мещанина Моти Стриера на распоряжение Волынского Губернатора о воспрещении ему арендовать недвижимое имущество в селе Хотешове по словесному договору [24, кн. 14, д. 4909]. Правительствующий Сенат признал последовавшее по настоящему делу распоряжение Волынского Губернатора неправильным и определил распоряжение это отменить, принимая во внимание, что:

• на основании примечания 4 к ст. 959 Закона о состояниях, по продолжению 1890 года, евреям, поселившимся в сельской местности до издания закона 3 мая 1890 года, воспрещающего евреям вновь селится вне городов и местечек, разрешается оставаться на жительстве в означенных местностях;

• на основании 5 прим. к той же статье, хотя евреям, поселившимся в сельской местности до 3 мая 1882 года, переход в другие сельские местности, безусловно, воспрещается, но исключение делается в пользу тех евреев, которые перешли из одной сельской местности в другую до обнародования этого разъяснения (29 декабря 1887 года), каковым евреям разрешается проживать в тех селениях, в которых их застало это разъяснение;

• относительно арендных договоров в упомянутом законе установлено только приостановить временно засвидетельствование подобных договоров на имя евреев;

• для осуществления права, предоставленного им законом проживать в сельских местностях, за евреями, поселившимися в таких местностях до 3 мая 1882 года или перешедшими из одной сельской местности в другую до обнародования закона 27 декабря 1887 года, должно быть признано право нанимать в тех местностях квартиры или строить для собственного жительства дома на арендованных ими с этой целью участках земли;

• вышеприведенные законы не заключают в себе указаний на то, чтобы такой способ осуществления предоставленного евреям права был им воспрещен.

То же было разъяснено и во многих других определениях I Департамента Правительствующего Сената, например, в определении № 9081 от 24 ноября 1893 года по делу мещанина Углера Модного о воспрещении арендовать участок помещичьей земли [25, кн. 25, д. 9081].

С течением времени количество жалоб, направленных в Сенат, сильно возросло (например, в описи за

1871 год имеется всего четырнадцать записей о поступлении в Сенат жалоб по делам евреев [20]), можно сделать предположение, что одной из причин явились Временные правила 1882 года. Это неизбежно привело к необходимости упорядочения потока жалоб по административно-спорным делам. С этой целью в 1885 году были приняты специальные Правила написания и подачи прошений и жалоб, приносимых I Департаменту Правительствующего Сената (Примечание к ст. 49 Учреждения Правительствующего Сената).

Таким образом, Правительствующий Сенат, а точнее, его I Департамент, получив статус высшего органа административной юстиции, под давлением общественного мнения имел возможность рассматривать каждое распоряжение и отменять его не только на основании той части ст. 2 своего Учреждения, в которой говорится, что Сенат как хранитель законов «печется о повсеместном соблюдении правосудия», но и той, согласно которой Сенат «печется о средствах и облегчении народных нужд» [13, c. 1929-1930]. Практика показала, что Сенат выполнял данную функцию, и обращение в него подданных Российской империи было достаточно эффективным.

Список литературы

правовой статус еврей

1. Дикий А. Евреи в России и в СССР. М.: Алгоритм, 2010. 317 с.

2. Дорская А.А. Правовой статус подданного Российской империи в начале ХХ века: вероисповедный аспект // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. 2002. № 2. С. 213-224.

3. Дорская А.А. Роль международного права в регулировании государственно-конфессиональных отношений. СПб.:

Астерион, 2011. 212 с.

4. Дубнов С.М. Новейшая история еврейского народа (1789-1881 гг.). СПб.: Север, 1914. 631 с.

5. Дубнов С.М. Об изучении истории русских евреев. СПб., 1891. 91 с.

6. Евреи в России. М.: Народное право, 1906. № 16. 58 с.

7. Евреи в Южной России: историческая справка. Киев: Тип. Имп. Ун-та св. Владимира, 1901. 24 с.

8. Еврейская Старина. СПб., 1914. Т. 6. 425 с.

9. Зайденман Л.О. Правовое положение евреев в России. СПб.: Голос, 1905. 60 с.

10. Игнатьева М.В. М. М. Ковалевский как антрополог права. СПб., 2007. 168 с.

11. Игнатьева М.В. Роль М. М. Ковалевского в изучении обычного права народов Кавказа // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. Аспирантские тетради. 2006. № 2. С. 31-37.

12. Кальмина Л.В. Еврейские общины Восточной Сибири (середина XIX в. - февраль 1917 г.). Улан-Удэ: ВСГАКИ, 2003. 422 с.

13. Лазаревский Н.И. Отмена постановлений городских дум по несоответствию местным пользам и нуждам // Право. 1902. № 43. С. 1927-1933.

14. Лозина-Лозинский В.С. Доклад члена Высшей комиссии по вопросу о правах евреев на приобретение и арендование недвижимых имений, находящихся вне городов и местечек. СПб., 1888. 99 с.

15. Лызлова Т. Антисемитские настроения на Смоленщине в первой трети ХХ века // Родина. 2006. № 2. С. 33-38.

16. Матушанская Ю. Толерантность и интолерантность в Танахе и Новом Завете // Научные труды по иудаике. М, 2010. Т. 1. С. 130-141.

17. О правах личных и по имуществу: временные правила от 3 мая 1882 года // Свод законов Российской империи. 1889. Т. IX. Раздел 5. О состоянии инородцев. Глава II. О евреях. Ст. 768-786.

18. Переписка Николая и Александры Романовых. 1916-1917 гг. М., 1927. Т. V. 303 с.

19. Петрова Е.Е., Битюков К.О. Великокняжеская оппозиция в России 1915-1917 гг. СПб.: Астерион, 2009. 215 с.

20. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1341. Оп. 126.

21. РГИА. Ф. 1341. Оп. 201.

22. РГИА. Ф. 1341. Оп. 202. 23. РГИА. Ф. 1341. Оп. 205.

24. РГИА. Ф. 1341. Оп. 209. 25. РГИА. Ф. 1341. Оп. 210.

26. Хр. Пр…ко. Евреи!!! Киев: Русское Братство, 1906. 8 с.

Размещено на Allbest.ru