Проблема государственных языков в свете концепта этнической мобилизации

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Проблема государственных языков в свете концепта этнической мобилизации

Кузиванова Ольга Юрьевна, к.и.н.

Коми республиканская академия государственной

службы и управления

В статье рассматриваются особенности политико-языковых процессов у восточно-финских народов в конце XX - начале XXI в. Политико-языковые процессы исследуются в контексте концепта этнополитической мобилизации. Анализируются социальные последствия и конфликты, вызванные реализацией законов о языках в финно-угорских республиках. В статье делается вывод, что реализация законов о языках вызывает социокультурный конфликт в общественной среде республик и провоцирует обострение латентного статусного этнического конфликта.

Ключевые слова и фразы: этнополитическая мобилизация; восточно-финские народы; «мобилизованный лингвицизм»; законы о государственных языках; социокультурный конфликт.

OFFICIAL LANGUAGES PROBLEM IN VIEW OF ETHNIC MOBILIZATION CONCEPT

Kuzivanova Ol'ga Yur'evna, Ph. D. in History

Komi Republican Academy of State Service and Administration

The article considers the features of political-linguistic processes among the Eastern Finnish peoples at the end of the XX^th - the beginning of the XXI^st century. Political-linguistic processes are studied in the context of ethno-political mobilization concept. Social consequences and conflicts caused by the implementation of laws on languages in the Finno-Ugric republics are analyzed. The article concludes that the implementation of laws on languages causes a social-cultural conflict in the social environment of the republics and provokes the exacerbation of the ethnic conflict latent status.

Key words and phrases: ethno-political mobilization; the Eastern Finnish peoples; Їmobilized linguicism?; laws on official languages; social-cultural conflict.

Язык народа играет особую роль в процессах этнополитической мобилизации. Начиная с врем?н классического национализма и строительства национальных государств в Европе вплоть до настоящего времени, язык служит политическим ресурсом, маркером идентичности, средством интеграции и мобилизации этнических групп. Одним словом, роль его как политического фактора, видоизменяясь со временем, не ослабевает.

Ученые-обществоведы отдают дань языковому фактору в процессах этнополитической мобилизации, проводят масштабные сравнительные исследования, изучают социологические и политологические аспекты языковых процессов. Среди зарубежных исследователей роль языка в этнополитических процессах изучали Ф. Грин, Т. Гурр, Р. Филипсон, Дж. Фишман и др. Среди отечественных исследователей наиболее полно и всесторонне эту проблему исследовал М. Губогло.

Наличие в структуре Российской Федерации наравне с территориальными образованиями национально-государственных единиц, помимо политических, правовых и экономических проблем, порождает политико-лингвистическую проблему, связанную с наличием в республиках второго государственного языка - языка титульного народа. Юридическое оформление, т.е. принятие законов о государственных языках в национальных республиках происходило в сложный, переломный период российской истории и сопровождалось процессом этнополитической мобилизации, выступало е? ресурсом и результатом одновременно.

Этнополитическая (этническая) мобилизация происходит в кризисные периоды развития этничности, имеет более или менее организованный характер, возглавляется этнической элитой. По словам М. Н. Губогло, «этничность, организованную во имя общих целей и ради самосохранения, было предложено именовать мобилизованной этничностью» [1, с. 13]. Характеризуя этнополитическую практику союзных республик периода распада Советского Союза, когда язык титульного народа получал статус государственного и использовался в качестве основного политического и культурного ресурса мобилизации, М. Н. Губогло вводит понятие «мобилизованный лингвицизм». В интерпретации исследователя «мобилизованный лингвицизм» - это «идеология, практика и этнополитическая деятельность, направленные на создание национальной государственности с помощью предварительного утверждения статуса государственного языка как основы национального возрождения, а также проведения кадровой политики, ведущей к установлению этномонополии во власти» [2, с. 14].

В разгар дезинтеграционных процессов в СССР начался процесс этнополитической мобилизации народов, являющихся титульными в автономных республиках и областях. Этнополитические процессы на союзном и российском уровнях существенно отличались друг от друга в целях, методах, идеологии, в то же время имели некоторые общие формы, символическое сопровождение. Например, принимались Декларации о суверенитете, повышался статус титульных языков до уровня государственных. В связи с этим возникает вопрос, насколько применим термин «мобилизованный лингвицизм» в отношении политико-языковых процессов в российских автономиях?

Рассмотрим эти процессы на примере таких восточно-финских народов как коми, марийцы, мордва, удмурты. Помимо того, что эти народы входят в число финно-угорских народов, их объединяет сходство социально-политического развития. В 1920-30-х гг. в административно-территориальной структуре советского государства они получили сначала областную автономию, затем - в результате принятия Конституции 1936 г. - республиканскую автономию. В период «парада суверенитетов» финно-угорские республики приняли Декларации, повышающие их статус: Декларации о государственном суверенитете в 1990 г. приняла Коми АССР (29 августа), Удмуртская Республика (20 сентября), Марийская Республика (22 октября). В декабре этого же года Декларацию о государственно-правовом статусе республики приняла Мордовская ССР [3].

К настоящему времени восточно-финские народы находятся в ситуации численного меньшинства на территории своих национально-государственных образований, прич?м доля этих народов в общей численности жителей республик сокращалась постепенно на протяжении нескольких десятилетий. С 1939 г. по 2010 г. численность коми сократилась с 72,5 до 22,5%, мари - с 47,2 до 41,8%, удмуртов - с 39,2 до 27%. До 2002 г. сокращалась и численность мордвы - с 34 до 32% [12, с. 37]. Тот факт, что к переписи 2010 г. удельный вес мордвы в республике увеличился до 39,9%, скорее объясняется процессом реидентификации части населения вследствие проведения широкой агитационной кампании, призывающей мордву «вспомнить о своих корнях» [7]. Процесс уменьшения доли этнических групп в структуре населения сопровождался их ассимиляцией и аккультурацией. Неуклонно снижалось количество лиц, владеющих языком своей национальности. По переписи 2002 г. в республиках владели языком своей национальности: марийцы - 84,2%, мордвины - 84,6%, удмурты - 71,8%, коми - 72,1% [11, с. 140]. В озвученных Росстатом данных по результатам переписи 2010 г. родным указали русский язык 40% коми, 38% удмуртов, 35% мордвы и 25% марийцев [9].

На фоне лидирующей роли русского языка языки титульных народов постепенно теряли свою функциональную значимость. К середине 1980-х гг. обучение на родном языке сохранялось в начальной школе у мари, мордвинов, удмуртов (за пределами Удмуртии). На коми языке обучение прекратилось в середине 1970-х годов, после чего в школе он изучался как предмет [11, с. 146].

В автономных республиках со второй половины 1980-х гг. начались процессы этнополитической мобилизации, двигателем которых стала национальная интеллигенция. В своей основе национальные движения имели культурную направленность и ставили задачи возрождения культур и языков титульных народов. Вскоре под влиянием общих процессов демократизации политической жизни, а также дезинтеграционных процессов в СССР, национальные движения переросли в общественно-политические, а вопросы национальной культуры и языков в рамках нового этапа национально-государственного развития вышли на качественно иной уровень.

Во всех республиках, где титульными являются восточно-финские народы, были приняты законы о государственных языках, которые провозгласили на этих территориях в качестве государственных наравне с русским языком языки титульных народов. Законы о языках были приняты: в Республике Коми «О государственных языках Республики Коми» (1992 г.); в Республике Марий Эл «О языках в Республике Марий Эл» (1995 г.); в Республике Мордовия «О государственных языках в Республике Мордовия» (1998 г.); в Удмуртской Республике «О государственных языках Удмуртской Республики и иных языках народов Удмуртской Республики» (2001 г.).

Принятие титульных языков в качестве вторых государственных в финно-угорских республиках в корне отличалось от процессов «мобилизованного лингвицизма» в бывших союзных республиках. Законы о языках в финно-угорских республиках принимались политическими элитами республик, которые в основном состояли из представителей не титульных народов. Принятие законов проходило на фоне лояльности российского законодательства: Закон РСФСР «О языках народов РСФСР» (1991 г.), Конституция Российской Федерации 1993 г. имеют статьи о праве республик вводить второй государственный язык на своей территории. На процесс принятия законов, конечно же, оказывали влияние процессы демократизации в России, национальные движения в самих республиках, опыт западноевропейских государств функционирования нескольких государственных языков. Но политико-языковые процессы в финно-угорских республиках вызвали конфликты, которые имеют свои, обусловленные особенностями исторического порядка характерные черты.

Законы о языках в финно-угорских республиках, выполняя, несомненно, важнейшую функцию поддержания общественного статуса языков, тем не менее, являются факторами, часто вызывающими волнение среди общественности. Введение второго государственного языка всегда вед?т за собой целый ряд формальных мероприятий и процедур по обязательному переводу официальных документов, обеспечению языковых прав граждан, введению преподавания языков в школе и т.п., что часто продуцирует самые разные конфликты. Конфликт возникает тогда, когда вста?т вопрос о необходимости владения обоими государственными языками руководителями республик, чиновниками, когда речь ид?т об обязательности изучения второго государственного языка в школе.

В 1992 г. Законом Республики Коми «О государственных языках Республики Коми» за коми языком был закрепл?н статус государственного наравне с русским. Данная норма была подтверждена стать?й 67 Конституции Республики Коми, принятой в 1994 г. Эти законодательные акты повлекли за собой серию государственных мероприятий, реализующих высокий статус коми языка. В настоящее время осуществляется публикация всех нормативно-правовых актов государственной власти Республики Коми на двух языках. На коми язык переведена Конституция Республики Коми, официальная символика Республики Коми. Коми язык сегодня представлен на вывесках учреждений и организаций, независимо от форм собственности, в названиях улиц и площадей.

В Законе Республики Коми «Об образовании» присутствует положение об обязательности изучения коми и русского языков как государственных языков Республики Коми во всех имеющих государственную аккредитацию общеобразовательных учреждениях. Несколько раз эта норма, в части изучения коми языка, становилась предметом рассмотрения на заседаниях Конституционного суда Республики Коми, и каждый раз Конституционный суд подтверждал законность данного положения. В очередной раз в ответ на жалобу о противоречии нормы обязательности изучения коми языка нормам Конституции Республики Коми 1 сентября 2011 г. Конституционный суд Республики Коми вынес решение о законности данной нормы и практики. Данное событие, освещ?нное в региональных СМИ, вызвало резонанс среди посетителей новостного сайта Агентства экономической информации «Бизнес-новости Республики Коми» (БНКоми) [5]. Более 350 комментариев оставили посетители сайта по данному факту. Как и следовало ожидать, выделялись две полярные позиции: «в школах все дети должны изучать коми язык как государственный» и «коми язык не надо навязывать русскоговорящим жителям и их детям».

Данное противоречие отражает реальное отсутствие консенсуса среди общественности республики по вопросу обязательности преподавания в школах коми языка. Оно прослеживается и в результатах репрезентативного социологического опроса населения 2006 г. по региональной выборке [6, с. 124, 141]. Полученные результаты опроса свидетельствуют о преимущественно низкой оценке общественной значимости коми языка двумя самыми большими этническим группами: 53% русских и 69% коми респондентов считают, что общественная значимость коми языка «недостаточно высокая» и «низкая». Только 26,2% русских респондентов и 58% коми поддерживают обязательность изучения коми языка в школе. Ещ? 22% русских и 18% коми нейтрально относятся к такой практике. Не поддерживают обязательность изучения коми языка 40% русских и 17% коми. Схожие процессы происходят и в других финно-угорских республиках. Например, удмуртская школа сталкивается с негативным отношением родителей к идее изучения детьми удмуртского языка. По мнению исследователей, взгляд родителей на удмуртский язык как «ненужный» переда?тся детям, которые усваивают подобное отношение к языку с раннего детства, а придя в школу, уже с начальных классов задают учителю вопрос: «Зачем нужен удмуртский язык?» [4, с. 514].

Несмотря на внешнюю этническую окрашенность данного языкового противоречия, конфликт нельзя однозначно определять как межэтнический. Это социокультурный конфликт, вызванный новыми социокультурными реалиями, предъявляющими индивидууму требования овладения основными ресурсами социальной мобильности, в число которых не входит знание языка титульного народа. В подтверждение социокультурного характера этого конфликта можно привести тот факт, что в республиках к настоящему времени существует высокая степень лояльности к финно-угорским языкам как региональным символам традиционной финно-угорской культуры и государственности.

Как справедливо отмечает Ю. Сем?нов, исторически получилось так, что большинство языков народов России не могли трансформироваться из староментальных в новоментальные, остались ограниченными применением в сфере быта и не развились до коммуникативного уровня индустриального общества [8]. Социокультурную природу данного конфликта Ю. Сем?нов выразил следующим образом: «Главный принцип подлинной демократической языковой политики должен состоять в том, что вопрос о том, каким языком должен владеть человек, на каком языке он должен получать образование, какие языки он должен изучать, может решать только сам человек. Никто не может его обязывать знать тот или иной язык. Не должно быть никакого принуждения в этой области» [Там же]. Несомненно, данный конфликт должен решаться, в том числе, пут?м повышения общественного статуса языков титульных народов, их модернизации, а также на основе общественных компромиссов.

Другой аспект конфликтности языковой политики кроется в особенностях социальной структуры восточно-финских народов. На момент переписи 2002 г. более половины (52%) численности населения финноугорских народов являлись сельскими жителями, что намного выбивается из средних цифр по России: 73% - горожан и 27% - сельских жителей. Наименее урбанизированными народами являются коми - 52,5% коми проживают в сельской местности, марийцы - 57,6%, удмурты - 53,4%. Более высокий уровень урбанизации (более 50% городских жителей) характерен для мордвы [10, с. 20].

Культура финно-угорских народов, являясь традиционной, сельской, не приживается в городской среде в полной мере, а присутствует в основном на символическом уровне. Став горожанами, сельские финно-угры во втором поколении уже теряют язык. Низкий уровень жизни на селе накладывает дополнительный отпечаток на статус культуры и языка титульного народа, которые в восприятии населения становятся «деревенскими». Это способствует появлению негативной этнической идентичности среди молодежи. Наиболее остро разницу в социальном статусе ощущают именно молодые финно-угры, многие из которых стараются не демонстрировать в городской среде знание родного языка, боясь быть отвергнутыми своими городскими сверстниками.

Латентный конфликт по линии «город-село» имеет характерные черты статусного конфликта, что в противоборстве по поводу обязательного преподавания в школе второго государственного языка проявляется в виде негативно окрашенных конфликтогенов. Например, спор по поводу коми языка на упоминавшемся сайте БНКоми очень скоро переходит на противостояние по линии «коренной житель» - «не коренной», используются сильные конфликтогены («комяки», «оккупанты» и т.п.). Эффект «мобилизованного лингвицизма» может проявиться в этой ситуации именно как конфликтоген, например, в аргументе, что «если ты жив?шь в Республике Коми, то обязан знать язык титульного народа». Региональное общественное движение «Коми войтыр», проводя ж?сткую линию в отстаивании необходимости полной и обязательной реализации положений Закона Республики Коми о государственных языках, в том числе об обязательном изучении коми языка во всех школах республики, тем самым неизбежно сталкивается с социально-культурным и статусным этническим конфликтом. Очевидно, что решение обоих конфликтов находится в русле модернизации села, инкорпорирования традиционной культуры финно-угорских народов в современность.

Таким образом, придание государственного статуса языкам титульных восточно-финских народов порождает несколько разноплановых общественно-политических конфликтов. Во-первых, утверждение титульных языков в качестве государственных вызвало социально-культурный конфликт, причиной которого является низкая общественная значимость и социальная невостребованность финно-угорских языков, а значит их слабая функциональность в условиях современности. Этот конфликт происходит на фоне лояльности в целом к языкам и культурам финно-угорских народов со стороны большинства жителей республик, в том числе и со стороны политических элит. Поэтому самая значительная и плодотворная работа по превращению языка из староментального в новоментальный может происходить сегодня на уровне повышения качества преподавания языков, выработке новых методик преподавания, написании современных учебников, на уровне создания интернет-сайтов на этих языках и применении других современных коммуникационных технологий.

Во-вторых, политико-языковые процессы неизбежно становятся индикаторами статусного этнического конфликта, который существует латентно и определяется крайне сложно в силу своей слабой отрефлексированности и артикулированности. В эмоциональном противостоянии по поводу обязательности преподавания языка титульного народа в школе эффект «мобилизованного лингвицизма» может проявиться как сильный конфликтоген не только в дискуссиях на интернет-форумах, но и со стороны радикальной части национальной элиты. Разрешение данного конфликта требует значительного временного периода и целенаправленной работы по включению села в модернизационные процессы.

государственный язык этническая мобилизация

Список литературы

1. Губогло М. Н. Идентификация идентичности: этносоциологические очерки. М., 2003. 765 с.

2. Губогло М. Н. Языки этнической мобилизации. М., 1998. 810 с.

3. Доленко Д. В., Кониченко Ж. Д., Логинов А. В. Становление финно-угорских национально-государственных образований в Российской Федерации // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2012. № 6 (20): в 2-х ч. Ч. II. С. 69-74.

4. Кондрашкина Е. А. Проблемы функционирования удмуртского языка в Удмуртской Республике и за е? пределами // Решение национально-языковых вопросов в современном мире. Страны СНГ и Балтии / под ред. акад. Е. Н. Челышева. М., 2010. С. 511-520.

5. Конституционный суд Коми предписал детям изучать коми язык в школах [Электронный ресурс]. URL: http://bnkomi.ru/data/news/9427/ (дата обращения: 12.07.12).

6. Кузиванова О. Ю. Этнополитические и культурные ресурсы этничности (на примере коми народа). Сыктывкар: КРАГСиУ, 2011. 183 с.

7. Росстат: Мордва - самый многочисленный финно-угорский этнос в России [Электронный ресурс]. URL: http://www.rg.ru/2012/03/29/reg-pfo/mordva-anons.html (дата обращения: 15.06.2013).

8. Сем?нов Ю. Этническая культура и политическая борьба (размышления над книгой М. Н. Губогло «Языки этнической мобилизации») [Электронный ресурс]. URL: http://scepsis.ru/library/id_712.html (дата обращения: 17.05.2012).

9. Суринов А. Е. Об итогах Всероссийской переписи населения 2010 г. [Электронный ресурс]. URL: http://www.gks.ru/ free_doc/new_site/rosstat/smi/prez-0409-2012.pdf (дата обращения: 05.05.2013).

10. Финно-угорские и самодийские народы России: статистический сборник. Сыктывкар: Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Республике Коми, 2006. 274 с.

11. Финно-угорские народы России: вчера, сегодня, завтра. Сыктывкар, 2008. 271 с.

12. Финно-угорский мир: информационно-статистический сборник. Сыктывкар: Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Республике Коми, 2012. 115 с.

Размещено на Allbest.ru