К вопросу об идее национального самоопределения и устойчивости функционирования политических структур в квазигосударствах

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 321

ФГОУ ВПО «Северо-Кавказская академия государственной службы», филиал в г. Ставрополе litvinenko58@mail.ru

Кафедра гражданско-правовых дисциплин

К вопросу об идее национального самоопределения и устойчивости функционирования политических структур в квазигосударствах

Виктор Тимофеевич Литвиненко, к.ю.н., доцент

Аннотация

политический гражданский бюрократия элита

Статья раскрывает сущность идеи самоопределения и устойчивости функционирования политических структур, определяющих пути становления и развития гражданского общества, а также роль элиты в поддержании социального порядка.

Ключевые слова и фразы: национальное самоопределение; государственный суверенитет; этничность; гражданское общество; структурный функционализм.

Annotation

The article reveals the essence of the idea of self-determination and stability of political structures functioning defining the ways of civil society formation and development and the role of йlite in keeping social order.

Key words and phrases: national self-determination; state sovereignty; ethnic origin; civil society; structural functionalism.

Идея национального самоопределения находит свою реализацию в международном праве, что является фактором ее дальнейшего воплощения в законодательствах государств. В международном праве данная идея реализуется в нормах прав и свобод человека, которые являются нормативным условием института национального самоопределения как совокупности правых норм, гарантирующих осуществление самобытности этнической культуры, традиций, ценностей и образа жизни. Поскольку в качестве важного компонента данная идея включает реализацию прав и свобод посредством государственного суверенитета, то ее воплощение в международном законодательстве, имеющем отношение к этничности, исключает нормы реализации национального самоопределения через отделение от государства как носителя суверенитета Ковалева Е. В. Философско-правовые аспекты проблемы национального самоопределения // Миграционная безопасность: материалы Международной научно-практической конференции. Ростов н/Д, 2006; Ковалева Е. В. Идея национального самоопределения и национализм // Социальные и гуманитарные науки. 2006. № 6. . В квазигосударствах структуры гражданского общества слишком слабы, чтобы предлагать отправные пункты, на которых строилось бы здание государственности. Поэтому именно находящаяся во власти элита выбирает направление развития, а также артикулируют «друзей» и «врагов».

Образ «врага» позволяет длительное время держать нацию в состоянии мобилизации, что в определенной мере способствует развитию политических институтов нового государства. Как известно, основным назначением государства является поддержание «социального порядка». Эта идея варьируется многими исследователями, в первую очередь теми из них, кто полагает, что в основе функционирования государственной власти лежит социальный консенсус. При этом одни прямо опираются на теорию «общественного договора» Ж.-Ж. Руссо, другие пытаются найти иные обоснования. «Если договор между властью и народом действительно когда-нибудь существовал, то даже в этом случае его целью было определить условия подчинения, но никак не изобрести само подчинение» [8]. В случае же неэффективности функционирования общественного договора, одна из ключевых проблем, грозящих привести к разрушению общества, - низкое качество менеджмента и управления существующими в государстве институтами власти.

В квазигосударствах политические режимы имеют признаки демократического устройства. Такая ситуация вполне объяснима с точки стратегии выживания территории во враждебном окружении. «Причем, в самом понимании демократичности вырисовываются два аспекта. Первый измеряет демократичность массовостью и действенностью участия населения в выработке, принятии и реализации государственноуправленческих решений. Второй связывает управление с государственной властью, что обеспечивает и гарантирует практическую реализацию государственно-управленческих решений. Управление без опоры на власть, без ее введения в управленческие процессы, является мнимым, призрачным, создает нередко видимость деятельности. Оба аспекта взаимозависимы и в общественном движении представляют ценность тогда, когда выступают в единстве» [1]. Единство же проявляется в деятельности государственных и социальных структур.

Известный ученый Никлас Луман утверждал: «Структуры... реальны только тогда, когда их используют. Здесь нет такого уровня, стабильного самого по себе, который, подобно миру идей или чему-то бытийнонеизменному, возвышался бы над текущими событиями. Реально существует только само оперирование. И тогда вопрос заключается в том, как одна операция приходит к другой, следующей операции, и именно в этом состоит функция структур» [3]. Устойчивость функционирования политических структур в квазигосударствах является важным фактором, как на международной арене, так и при обеспечении политического порядка внутри страны, в том числе и в части обеспечения безопасности иностранных граждан постоянно проживающих на их территории.

«Мы являемся свидетелями того, что институты общества, его учреждения, законы, а также существующие формы их взаимодействия, наличествующие в качестве экономических, политических, социальных, религиозных структур, являются внешними опорами человека, делающими возможной мораль и нравственное поведение» [9]. Такая трактовка государства в определенном отношении таит в себе угрозу манипулирования сознанием и поведением людей, но это лишь неизбежные «издержки» всеобъемлющего характера институтов государства.

Рассматривая роль бюрократии в решении проблемы непризнанных государств, на мой взгляд, следует опирается на теоретические положения Мишеля Крозье, автора получившей признание в политологическом сообществе монографии «Бюрократический феномен» [7]. Методологическим основанием теории власти по М. Крозье является структурный функционализм. Одной из особенностей структурно-функционального метода является то, что он апеллирует к социальному явлению как к существующему факту. Его не интересуют ни условия, его породившие, ни законы, управляющие его развитием. Он берет это явление в его функциональных, т.е. поверхностных связях, основывается на внешних, непосредственно данных нам фактах, какими являются для Крозье социальные действия людей. Такое ограничение изучением простой координационной связи между действиями приводит к тому, что автор понимает социальные отношения как “видимые” стратегии между различными группами давления. Он совершенно отказывается от социально-классового анализа. В результате получается, что социальные отношения основываются на равенстве социальных групп, которые “делят власть” и участвуют в игре в одном сообществе [4]. Элита Абхазии, Приднестровья и Южной Осетии убеждена, что США и ЕС заботит не демократия, как таковая, а возможность использовать этот политический конструкт в качестве инструмента, позволяющего решить геостратегические проблемы.

Аналогичной точки зрения придерживаются и некоторые западные политологи. В частности, Тьерри де

Монбриаль - член Академии гуманитарных и политических наук, основатель и генеральный директор Французского института международных отношений: «Сказать, что мироустройство гетерогенно - значит признать, что общественно-политические образования, и особенно на фоне их превращения в самостоятельные полюсы, не разделяют в одинаковой степени ценности, заложенные в эпоху Просвещения и безоговорочно признанные Европейским союзом и США» [6]. В этом контексте представляется важным для понимания специфики функционирования институтов квазигосударств использование конструкта «самосознание общности».

Самосознание общности необходимо рассматривать как одну из самых существенных детерминант нации. Завершающей же, синтетической стадией национального самосознания, является идеал. При построении идеала вечная оппозиция должного и сущего разрешается в пользу долженствования. Именно с точки зрения долженствования и воспринимается будущее нации, идет ли речь о культурной автономии, создании самостоятельного государства или выполнении некоего мессианского предназначения.

Речь идет о своеобразном переходе от национальной психологии к идеологии, ведь предвидение будущего и выработка идеала имманентно входит в задачи любой идеологической системы. Специфической задачей национальной идеологии является формулирование долгосрочных, "стратегических" целей нации, ее исторических задач и - в соответствии с ними - выдвижение конкретных лозунгов дня.

Особенностью подобного идеологического предвидения является то обстоятельство, что идеал становится предметом веры. Если прогнозы в науке преследуют цель теоретического объяснения существующих тенденций, их исследования, то цель идеологического предвидения - не только объяснить, но и воздействовать на мир в том или ином направлении. Для этого необходим "перевод" идеала во внутренний мир человека в качестве духовного регулятора его поведения. Идеология выступает своеобразным инструментом социального ориентирования и прогнозирования для общности, а конструируемая в ее рамках модель развития - исходным пунктом для оценки конкретных социальных явлений. При этом результаты такого предвидения носят характер, как поиска, так и норм. Являясь ядром любой идеологии, идеал устанавливает иерархию духовных ценностей и сам выступает как императив нравственного порядка [5]. Для народов квазигосударств Абхазии, Приднестровья и Южной Осетии в качестве указанного идеала является общность с Россией, которая оказала им реальную помощь в условиях агрессии соответственно Грузии и Молдавии. Подтверждением данного тезиса служит факт принятия большинством граждан квазигосударств на постсоветском пространстве российского гражданства.

Список литературы

1. Баяхчева С. Л. Идеология гражданского общества и опыт России: автореф. М.: Современная гуманитарная академия, 2006. С. 20.

2. Ковалева Е. В. Философско-правовые аспекты проблемы национального самоопределения // Миграционная безопасность: материалы Международной научно-практической конференции. Ростов н/Д, 2006.

3. Луман Н. Введение в системную теорию / пер. с нем. К. Тимофеевой. М.: Логос, 2007.

4. Спиридонова В. И. Бюрократия и реформа: анализ концепции М. Крозье. М.: Институт философии РАН, 1997.

5. Татаренко И. В. Национальная идентификация в переходных обществах: автореф. М.: МГУ им. М. В. Ломоносова, 2003.

6. Терри де Монбриаль Т. Многополярность и многообразие // Россия в глобальной политике. 2007. № 6.

7. Crozier М. Le phenomene bureaucratique. Paris: Editions du Seuil, 1964.

8. Halbecq M. L'йtat, son autoritй, son pouvoir (1880-1961) // Thиse. P., 1964. № 5. P. 603.

9. Weber W. Spznnungen und Krafte im westdeutschen verfassungasystem. B. (West), 1970. S. 44.

Размещено на Allbest.ru