Проблемы определения критериев нравственности и защиты частной жизни в США периода судебного активизма

Размещено на http://www.allbest.ru/

ПРОБЛЕМЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ КРИТЕРИЕВ НРАВСТВЕННОСТИ И ЗАЩИТЫ ЧАСТНОЙ ЖИЗНИ В США ПЕРИОДА СУДЕБНОГО АКТИВИЗМА

Светлана Леонидовна Сергеева

Вторая половина XIX века ознаменовалась в США началом периода активной правотворческой деятельности Верховного суда США в экономической, социальной и культурной сферах, основанной на следовании политическим и экономическим мотивам в процессе рассмотрения дел с применением права конституционного контроля в качестве правового инструмента [4, c. 81-88].

Причинами развития судебного активизма были историческая преемственность принципов англосаксонского права, роль судебной власти в соответствии с положениями Конституции США, доступность судебной защиты и сформировавшийся в XIX веке институт конституционного контроля, что давало судьям возможность вмешиваться в законодательную деятельность, вносить собственное видение в содержание нормативных актов.

Судебная власть распространяла свою активность на все сферы общественной жизни, в том числе и на морально-эстетическую. Задача настоящей статьи заключается в том, чтобы показать, насколько велика была роль Верховного суда США в формировании конституционно-правовых основ регулирования различных аспектов частной жизни. Результатом глубокой и фундаментальной правотворческой деятельности суда стало понятие «privacy» - право на неприкосновенность частной жизни. Отдельными проявлениями этого права являются рассматриваемые здесь вопросы нравственности в области сексуальных отношений (эротика и порнография).

Одним из самых противоречивых вопросов был вопрос определения границ нравственности. Надо сказать, что в 1960-1970 гг. через суды проходило очень большое количество дел, по которым торговцы и изготовители порнографии отстаивали конституционность своего бизнеса со ссылками на свободу слова и печати. На Верховный суд легла непосильная задача - девять верховных судей должны были предложить всей нации некие универсальные правовые стандарты, запрещающие непотребства. Трудность в принятии решений состояла в том, что по вопросу о порнографии - как ни в какой иной сфере - на процессе судебного нормотворчества сказывались не только мировоззренческие позиции верховных судей в отношении конституционной свободы слова и печати, но и их личные вкусы и субъективные взгляды.

Надо заметить, что во многих государствах, в том числе и в России, этот аспект общественных отношений является слабоурегулированным на законодательном уровне [7, с. 7]. В США правотворческую инициативу по этому вопросу взял на себя Верховный Суд в лице судьи Уильяма Дж. Бреннана младшего, который предложил весьма либеральную норму, позволяющую определить нравственный предел в произведениях литературы и искусства. Фактически норма, выработанная судьей Бреннаном, предлагала столь широкое толкование «непристойного» ради защиты литературы и искусства от судейского произвола, что она открыла дорогу для свободного распространения сущей порнографии. Таким образом, Верховный суд сделал почти невозможными усилия прокуроров доказать, что то или иное произведение литературы и искусства является непристойным, но при этом облегчил адвокатам задачу обоснования того, что такое-то произведение создано и распространяется их клиентом в полном соответствии с первой поправкой [5, c. 198-230]. В регулировании такого рода отношений суд ориентировался на первую поправку к Конституции США, которая гласила: «Конгресс не должен издавать ни одного закона… ограничивающего свободу слова или печати» [6].

В 1967 году Верховный суд в решении по делу «Редрап против Нью-Йорка» признал свои поиски универсального стандарта определения «непристойности» субъективистскими и провозгласил, что любой спорный материал, не признанный непристойным большинством голосов судей вопреки их индивидуальным определениям непристойности, считается охраняемым первой поправкой. В вопросе о порнографии в описываемый период известные своим либерализмом верховные судьи У. Дутлас и Г. Блэк занимали позиции «абсолютистов», т.е. адептов школы, отвергающей законодательные и административные посягательства на свободу слова и печати. Однажды в суде Блэк заявил, что суд выступает в качестве наименее приемлемого для общества «Верховного совета цензуры» [2, c. 74-77]. Консервативно настроенные судьи, одним из которых был У. Бергер, стремились все же установить некоторые критерии допустимого. Однако в целом этот вопрос так окончательно и не разрешился, поскольку он основывался на личном понимании вопросов морали и эстетики, с трудом поддающихся четким критериям унификации. При этом сами вопросы, которые ставили для себя судьи при рассмотрении дел, очень важны для анализа судебного правотворчества, ибо вопрос о нравственности и о пределах регулирования нравственности характеризует американское общество, с одной стороны, как свободное от посягательств государства на частные интересы и вкусы, а с другой стороны - пытающееся узаконить критерии этих «вкусов» в форме прецедента.

По сути, вопросы нравственности являются индивидуальными и сугубо личными, однако частные интересы не должны посягать на основы нравственности и культуры всего общества и государства. Фактически в этом и заключается основа правовой жизни США - необходимо устанавливать и соблюдать баланс частных интересов и интересов государственных.

Достижением судебного правотворчества периода судебного активизма явилось именно то, что Суд впервые заявил, сформулировал и развил в своих решениях новое для американского общества того времени право на защиту частной жизни. «Веховым» решением о невмешательстве в частную жизнь является решение по делу «Гризвольд против Коннектикут». Верховный суд, таким образом, признал право человека на частную жизнь, обозначив это право как «privacy», хотя и прямо не упоминаемого в Конституции, но ею подразумеваемого, и потому права фундаментального.

В. Власихин, исследуя данную новацию Верховного суда, отмечал, что американский термин «прайвеси» не имеет адекватно емкого аналога ни в русском языке, ни в российском праве. Под «прайвеси» понимаются все те аспекты жизни человека, которые подлежат безусловной правовой охране от каких-либо посягательств извне (будь то со стороны государства или других индивидов): интимный мир человека, сфера его личных отношений, в том числе семейная жизнь, убеждения, личные права, неприкосновенность личности, жилища, корреспонденции, репутация, личные неформализованные связи с другими людьми, религиозные и политические убеждения. Американские юристы включают сюда и такие дефиниции, как право человека контролировать «собственное жизненное пространство», «собственную личность», «информацию о самом себе» [3, c. 55-58].

Одна из первых попыток сформулировать суть понятия «прайвеси» была предпринята в 1890 г. известными американскими юристами Сэмюэлем Уорреном и Луисом Брандейсом, которые определили его как «the right to be alone» - право быть оставленным в покое или право быть предоставленным самому себе. В своей публикации в Harvard Law Review они утверждали, что приватность подвергается опасности со стороны новых изобретений и методов ведения бизнеса, и обосновывали необходимость создания специального «права приватности».

Американский юрист Р. Смит рассматривал в качестве составляющих «прайвеси» и право контролировать собственное жизненное пространство, собственную личность и информацию о самом себе. Американский социолог А. Вестин выделял четыре формы «прайвеси»: уединение, интимность, анонимность и сдержанность [1, c. 92-105].

При оглашении решения Верховного суда по делу Гризвольд прозвучали следующие слова: «Мы здесь имеем дело с правом прайвеси, которое по возрасту старше Билля о правах - оно старше наших политических партий, старше нашей школьной системы…». «Конкретные гарантии, содержащиеся в Билле о правах, имеют полутона, образуемые эманацией этих гарантий, которая наполняет их жизнью и сутью. Самые различные конституционные гарантии создают зоны прайвеси. Право на объединение в ассоциации, содержащееся в полутонах I поправки к Конституции, является одной из таких гарантий. III Поправка в своем запрете на постой солдат “в любом доме” в мирное время без согласия владельца представляет собой еще один аспект этого прайвеси. IV Поправка четко утверждает “права народа на охрану личности, жилища и имущества от необоснованных обысков и ареста”… V Поправка в своей клаузуле о недопустимости принуждать к даче самообвиняющих показаний дает возможность гражданину образовать зону прайвеси, которую государство не может заставить его уступить… У нас было много споров по поводу этих полутоновых прав на “прайвеси и покой”, например, по делу “Скиннер против Оклахомы”. Все такого рода дела свидетельствуют, что право на прайвеси, которое по данному делу взывает к своему признанию, является законным» [3, c. 55-58].

Содержащийся имплицит в пяти из первых десяти поправок стал обоснованием мнения судьи Дугласа при принятии решения. Другой судья исходил из Девятой поправки, в которой сказано: «Перечисление в Конституции определенных прав не означает, что упраздняются или ограниваются другие права, полагающиеся народу» [8, c. 36]. С особым мнением по этому делу выступили только двое судей: судья Блэк высказался за сохранение закона в силе, ибо он не нарушает ни одного конкретного положения Конституции. Судья Стюарт в сжатом особом мнении признал, что рассматриваемый закон «является чрезвычайно глупым», но тем не менее отметил, что «высказывание оценок о том, является ли закон глупым или прямо-таки идиотским», не входит в компетенцию Верховного суда [Там же].

Данное нормотворчество судебной власти было полностью одобрено Конгрессом США. Суд фактически создал право, которое ранее не существовало и не упоминалось в тексте Конституции. В Акте о прайвеси 1974 года было указано следующее: «Конгресс полагает, что… право на прайвеси является личным и фундаментальным правом, охраняемым Конституцией Соединенных Штатов» [3, c. 55-58].

Таким образом, судебная власть, обеспечив правовое закрепление прав человека на охрану прайвеси, предоставила американцам конституционный аргумент против любого вторжения государства в частную жизнь. Более того, данное решение примечательно еще и тем, что оно фактически опровергает слова знаменитого американского юриста Р. Дворкина: «Нельзя отождествлять Конституцию с тем, что о ней говорит Верховный суд» [9, р. 211]. Данное дело наглядно продемонстрировало, насколько сильно решение суда влияет и на формирование права, и на понимание текста Конституции США.

Признание права на неприкосновенность частной жизни в качестве фундаментального конституционного права показывает решающую роль Верховного суда в процессе конституционного судебного правотворчества. Кроме того, внесение этого права в каталог прав человека, обеспеченных судебной защитой, свидетельствует о значении для американского общества правового регулирования различных аспектов частной жизни. При этом уважение частных интересов личности увязывается с установленной государством ответственностью за нарушение общественной морали. В дальнейшем Верховный суд стремился сохранить такой баланс.

правотворчество суд американский свобода

Список литературы

1.Балашкина И. В. Особенности конституционного регулирования права на неприкосновенность частной жизни в Российской Федерации // Право и политика. 2007. № 7. C. 92-105.

2.Власихин В. Миллер против Калифорнии: эротика и порнография в решениях Верховного суда США // Российская юстиция. 2001. № 5. С. 74-77.

3.Власихин В. Феномен Верховного суда США: американский ареопаг в первом доме на первой улице // Там же. 2000. № 11. С. 55-58.

4.Голдобина З. Г. Активизм и оригинализм в деятельности Верховного суда и политико-правовой доктрине США // Российский юридический журнал. Екатеринбург: Изд-во УрГЮА, 2006. № 3. С. 81-88.

5.Грация Э. де. Девушки оголяют колени везде и всюду: закон о непристойности и подавлении творческого гения / пер. с англ. О. Анеркринского // Иностранная литература. 1993. № 5. С. 198-230.

6.Поправки к Конституции США [Электронный ресурс]. URL: http://www.russiantampa.com/about_usa/us_const_ammend.php (дата обращения: 01.04.2011).

7.Сергеева С. Нравственный предел // Эж-юрист. 2009. № 43.

8.Франковски С., Гольдман Р., Лентовска Э. Верховный суд США: о гражданских правах и свободах. Польша: БЕГА, 1999.

9.Dworkin R. Taking Rights Seriously. Cambridge (Mass.): Harvard Univ. Press, 1977.

Размещено на Allbest.ru