Советская исправительно-трудовая политика в 1920-е гг.: возникновение института условно-досрочного освобождения осужденных и применения к ним мер, не связанных с лишением свободы

Размещено на http://www.allbest.ru/

Советская исправительно-трудовая политика в 1920-е гг.: возникновение института условно-досрочного освобождения осужденных и применения к ним мер, не связанных с лишением свободы

Вячеслав Сергеевич Михайлов

Кафедра режима и охраны в УИС

Самарский юридический институт ФСИН России

В статье рассматриваются особенности формирования уголовно-исполнительного законодательства в отношении лиц, лишенных свободы, в период 20-х годов ХХ века в условиях сочетания попыток применения достижений дореволюционной пенитенциарной науки с активно формировавшейся карательной системой. Анализируются истоки возникновения советской прогрессивной системы исполнения наказания при одновременно классовом подходе судебных органов к личности подсудимого при назначении наказания.

Ключевые слова и фразы: история пенитенциарной системы; прогрессивная система наказания; условное осуждение; перевоспитание.

исполнение наказание трудовой исправительный

Уголовно-исполнительная система Российского государства, как и любой другой государственный институт, имеет уникальную и продолжительную историю. В процессе ее становления и развития возникали проблемы, требующие научного решения, а затем и практического внедрения в деятельность органов и учреждений, исполняющих наказание. В связи с этим обращение к исследованию правовых основ и практики исполнения уголовных наказаний в историческом аспекте является не только желательным, но и крайне необходимым.

После Октябрьской революции 1917 года наряду с традиционной, исторически сложившейся, системой мест заключения начала формироваться сеть новых карательных учреждений, неизвестных ранее в России, - лагерей принудительного труда, ставших впоследствии, во-первых, основным каналом реализации карательной политики Советского государства, во-вторых, целостной репрессивной системой, создававшейся в течение ряда лет, главную и неотъемлемую часть которой составлял ГУЛАГ.

Изучение проблем исполнения наказания в виде лишения свободы, статистика по исправительно-трудовым учреждениям, а также все, что связано с подготовкой пенитенциарных кадров, с середины 30-х годов ХХ века по 1956 год велись строго в системе НКВД - МВД и были засекречены для посторонних. В связи с этим крайне сложный доступ к материалам специальных архивов, запрет на публикации в открытой печати не давали возможности серьезно и вплотную заняться разработкой этой проблемы.

Вместе с тем, начиная с 1990-х годов, в научный оборот введено огромное количество материалов государственных архивов Российской Федерации, позволивших отразить репрессивный механизм, особенности политики в части содержания различных групп заключенных с момента образования РСФСР до середины 1950-х годов, выявить специфические черты советской пенитенциарной системы. С этими материалами в последние годы работали многочисленные российские историки. Так, некоторые аспекты затронутой темы рассматривал в своих трудах профессор Уральской государственной юридической академии А. С. Смыкалин. В его диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук упомянуты основные звенья системы мест лишения свободы [5, с. 121]. Весомый вклад в исследование системы ГУЛАГа СССР внесли А. И. Кокурин, Н. В. Петров, Ю. Н. Моруков, опубликовавшие цикл статей в журнале «Свободная мысль XXI», в которых содержится большое количество документов, ранее недоступных исследователям [4].

Тем не менее, несмотря на наличие работ, затрагивающих некоторые сферы деятельности мест лишения свободы в СССР, следует отметить, что проблемы правовой регламентации и реализации установленных норм отражены в них достаточно фрагментарно, что несколько затрудняет составление полной картины деятельности пенитенциарных учреждений того времени.

Советская репрессивная система уходит корнями в хаос революции и Гражданской войны. Однако было бы неверно утверждать, что эта система возникла на пустом месте. Она не только органически включила в себя все пенитенциарные учреждения Российской империи, но и впитала ее богатый репрессивный опыт. Процесс становления советских репрессивных органов можно охарактеризовать сочетанием двух тенденций: с одной стороны, делались попытки воплотить в жизнь уже имевшиеся на тот момент достижения пенитенциарной науки, с другой стороны, шло формирование принципиально новой карательной системы, соответствовавшей широко практиковавшимся репрессивным мерам.

Безусловно, сталинским репрессиям, в какой бы связи они ни проводились, нет оправдания. Но и излагать всю историю пенитенциарных органов Советской России только черными красками несправедливо. Такие идеологические передержки не способствуют установлению подлинной истории органов, исполняющих наказание. Ввиду этого следовало бы отметить, что у истоков жесткой репрессивно-карательной политики сталинского режима все же стояли демократические принципы функционирования пенитенциарной системы государства, а также дифференциация при обращении с осужденными за совершение различных видов преступлений.

Подтверждением вышесказанного служит следующее. Одной из отличительных черт советской исправительно-трудовой политики было то, что личность преступника не рассматривалась как нечто застывшее и неизменное. Уже начиная с 20-х годов ХХ века предполагалось, что режим отбывания наказания для осужденного изменит ему антиобщественные установки и возвратит обществу нового человека. Поэтому исправительно-трудовая политика в 20-е годы исходила из необходимости сочетания кары, трудового воздействия, политического и культурного воспитания.

В советских исправительно-трудовых учреждениях применялась так называемая прогрессивная система исполнения наказания, суть которой заключалась в прямой зависимости положения заключенного от его поведения. Эта система не была изобретением советских пенитенциаристов, она уже снискала известность в мировой практике тюремного заключения. Сущность данной системы на Западе заключалась в делении срока отбывания наказания на несколько этапов. Примерные поведение и труд на предыдущем этапе давали новые льготы и послабления режима на последующем. Так сочетание принципов принуждения и убеждения уже в те годы легло краеугольным камнем в фундамент пенитенциарной системы страны. Но, безусловно, нужно помнить и о том, что расколотое Гражданской войной общество не было социально однородным. Уже тогда перед советскими судами ставилась задача внимательно отслеживать классовую принадлежность подсудимого, от чего в большинстве случаев зависели приговор и его исполнение в системе ИТУ страны.

Первым официальным документом, определившим правовой статус осужденных с точки зрения режима, стало Положение об общих местах заключения, изданное НКЮ РСФСР 15 ноября 1920 года [7, с. 141]. Осужденные теперь делились на три категории: осужденные за преступления, не имеющие корыстного характера; осужденные за корыстные преступления; рецидивисты той или иной группы. Режим содержания заключенных различался в зависимости от следующих разрядов: а) испытуемые;

б) штрафной разряд;

в) исправляющиеся;

г) образцовый разряд.

При этом, по мнению ряда советских исследователей, отсутствовал классовый подход [3, с. 104].

Объем и характер прав и обязанностей осужденного зависели от разряда, к которому он был отнесен. К примеру, «образцовый» разряд давал право на отпуск (2 раза в год по 7 дней), а также на досрочное освобождение (аналогичное право имели осужденные разряда «исправляющихся»). Следовательно, существовавшая система служила стимулирующим фактором досрочного освобождения.

В 1921 году ЦК РКП(б) создал комиссию, которая предложила пересмотреть дела в отношении всех лиц, попавших в места заключения в годы Гражданской войны. В результате были проведены массовые амнистии и пересмотр дел тех заключенных, которые не подпали под них. Указанные мероприятия в 1923 году продолжила комиссия ВЦИК и ЦК РКП(б), проверявшая деятельность мест заключения [10, с. 36].

Большое воспитательное значение имел подписанный В. И. Лениным декрет СНК «О лишении свободы и о порядке условно-досрочного освобождения заключенных» [6, с. 138], где была сформулирована задача частного предупреждения, выполняемого местами лишения свободы, и указаны цели, которые должно преследовать лишение свободы, а именно:

1) поставить заключенных в условия фактической невозможности причинять вред; 2) предоставить им возможность исправления и приспособления к трудовой жизни.

Таким образом, декрет не только уточнил содержание прогрессивной системы наказания, но и нацелил на более широкое применение принудительных работ (задачи восстановления разрушенного Гражданской войной народного хозяйства требовали все большего привлечения свободных рабочих рук, и, естественно, пенитенциарные учреждения не могли остаться в стороне), а также впервые узаконил институт условнодосрочного освобождения.

Определенный интерес представляет декрет СНК РСФСР от 28 ноября 1921 года «Об использовании труда заключенных в местах лишения свободы РСФСР и отбывающих принудительные работы без лишения свободы» [9, с. 112]. Этот документ обязал Народный комиссариат труда и его местные органы содействовать трудоустройству заключенных, для чего была издана также специальная инструкция.

Произошли изменения и в системе исправительно-трудовых учреждений. Общие места заключения (тюрьмы) стали именоваться исправительными домами (исправдомами). В 1921 году были созданы переходные исправительные дома с облегченным режимом (ПИД). В соответствии с Положением о переходных исправительных домах последние предназначались для заключенных, приговоренных на срок свыше 3 лет и переведенных в общем месте заключения (исправдоме) в разряд «образцовых», а также для приговоренных на срок до 3 лет, отбывших не менее одной четверти общего срока наказания в разряде «исправляющихся» при условии безукоризненного поведения, трудолюбия и успехов в школьных занятиях. Заключенные поступали в ПИД из исправдома по постановлению Губернской распределительной комиссии; общее число находящихся в переходном исправительном доме не должно было превышать 200 человек. Заключенным разрешалось носить собственную одежду, отсутствовали ограничения на право переписки [8, с. 646].

Однако переходные исправительные дома не получили широкого распространения, ибо требовали дополнительного финансирования, которым государство не располагало. Постепенно исправдома были вытеснены колониями, развитию которых стало придаваться особое значение. В них начали больше работать непосредственно с личностью преступника, вспомнив дореволюционный опыт такой работы. Во главу угла была поставлена культурно-просветительская деятельность, тем более что ее объект - преступник - в большинстве своем был вообще неграмотный.

Как писал журнал «Еженедельник советской юстиции» в 1922 году, «обучение грамоте, книга, лекция теперь уже не случайные гости в камере, за решеткою, они уже здесь не исключение, а правило тюремной жизни современности» [2, с. 11]. О том же говорят и данные относительно учебно-воспитательной деятельности в местах лишения свободы Наркомата РСФСР в марте 1922 года.

Анализ статистических данных по 155 местам заключения (около 60% общего числа), в которых в 1922 году содержались более 44 000 заключенных, дает следующий результат в отношении культурного уровня (т.е. уровня образования) лиц, лишенных свободы: - неграмотных - 17,1%, - малограмотных - 32%, - грамотных - 50,9%.

С целью поднятия общей культуры в указанных местах читались лекции по общественно-политическим вопросам, истории, литературе, естествознанию, прикладным наукам. Впервые в местах лишения свободы стали работать кружки: общеобразовательные, политической грамоты, литературно-педагогические, музыкально-художественные, драматическо-декламационные, спортивные и пр. [Там же, с. 12].

Однако если в вопросах борьбы с общеуголовной преступностью на первом плане стояла задача перевоспитания преступника, то в отношении «социально чуждых» лиц - политических противников диктатуры пролетариата - политика была иная. Правовое положение этой категории определялось секретными инструкциями ВЧК - ОГПУ. Декрет ВЦИК от 10 августа 1922 года ввел новую меру наказания в виде административной высылки сроком до 3 лет, которая применялась «в целях изоляции лиц, причастных к контрреволюционным выступлениям» [8, с. 648]. Постановлением ВЦИК от 16 октября 1922 года исключительное право административной высылки и заключения в лагерь было предоставлено Особой комиссии НКВД.

Высланные социально опасные лица брались под официальный надзор органов ГПУ.

Поскольку после окончания Гражданской войны и перехода к мирному строительству сократилось количество заключенных в лагерях ВЧК, возникла потребность объединить в ведении одного органа все места заключения. Поначалу было принято решение о передаче лагерей из НКВД в НКЮ, но затем постановлением СНК от 25 июля 1922 года и совместным постановлением НКЮ и НКВД от 12 октября 1922 года все управление было сосредоточено в НКВД, с образованием в его составе Главного управления местами заключения (ГУМЗ).

В соответствии с Временным положением о Главном управлении местами заключения РСФСР и его местных органах на ГУМЗ возлагались следующие обязанности:

а) общее руководство по исполнению приговоров к лишению свободы и принудительным работам;

б) управление всеми местами лишения свободы, в коих содержатся отбывающие наказания по приговорам судебных учреждений, постановлений органов бывшей ВЧК, подследственные, заключенные, числящиеся по судебным учреждениям, следственным органам и органам ГПУ;

в) проведение в жизнь основных начал карательной политики путем применения к заключенным необходимых мер изоляции и воспитательного исправительно-трудового воздействия.

В этот период такая суровая мера социальной защиты, как расстрел, сохраняется на протяжении 1923, 1924, 1925 годов на одном уровне и составляет 0,1%, что идет вразрез с установившимся в исторической (главным образом мемуарной) литературе мнением о массовых расстрелах, производимых в этот период по приговорам советских судов.

Зато преобладает условное осуждение, составляя 10,4%, 13,5%, 21,1% соответственно. Выговор и общественное порицание тоже неуклонно растут 1,3%, 1,8%, 2,5% по тем же годам. Изгнание из РСФСР вообще не поддается процентному определению: фактически эта мера была применена в 1923 году к 21 осужденному, в 1924 году - к 7 осужденным, в 1925 году - к 17 осужденным. Окончание Гражданской войны и период восстановления народного хозяйства повлекли за собой снижение доли принудительных работ: 1923 год - 20,6%, 1924 год - 13,8%, 1925 год - 15,6%.

Из сказанного следует закономерный вывод, что изменившиеся условия развития страны и переход к мирному строительству позволили изменить динамику уголовных репрессий в РСФСР. В 1923-1925 годах наблюдается тенденция к смягчению наказаний в соответствии с теоретическими постулатами пенитенциарной теории того времени, ставящими основной задачей исправительно-трудовой политики борьбу за «нового человека» социалистического общества.

Таким образом, в период формирования и развития отечественной пенитенциарной системы заложены основные позитивные и негативные традиции отечественной пенитенциарной практики. Проводя параллели между рассмотренным и современным периодом развития уголовно-исполнительной системы, целесообразно отметить, что необходимым условием повышения эффективности ее деятельности сегодня является использование опыта пенитенциарных систем Российского государства на различных этапах его функционирования, в том числе в советский период.

В связи с этим обращение к исследованию правовых основ и практики исполнения уголовных наказаний в историческом аспекте является не только желательным, но и крайне необходимым. Современная пенитенциарная система требует качественно нового подхода к процессу ее развития, что должно отражаться на законодательном, организационном и управленческом уровнях.

Список литературы

1. Государственный архив Российской Федерации. Спецфонд. Ф. 4042. Оп. 1.

2. Еженедельник советской юстиции. 1922. № 19-20. 480 с.

3. Исаев М.М. Основы пенитенциарной политики. М. - Л., 1927. 196 с.

4. Кокурин А. И., Петров Н. В., Моруков Ю. Н. ГУЛАГ: структура и кадры (статьи с 1 по 19) // Свободная мысль XXI.

5. М., 1999-2001.

6. Смыкалин А. С. Пенитенциарная система Советской России 1917 - начала 1960-х годов: историко-юридическое исследование: дисс. … д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 1998. 325 с.

7. Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства РСФСР. 1921. № 22. 486 с. 7. Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства РСФСР. 1921. № 23. 506 с. 8. Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства РСФСР. 1922. № 51. 648 с.

8. Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства РСФСР. 1922. № 77. 649 с.

9. Сперанский И. А., Стручков Н. А., Ткачевский Ю. М., Шмаров И. В. Советское исправительно-трудовое право. М., 1983. 352 с.

Размещено на Allbest.ru