Понятие половых преступлений в отечественной уголовно-правовой науке середины ХIХ – начала ХХ в.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Понятие половых преступлений в отечественной уголовно-правовой науке середины ХIХ - начала ХХ в.

Стетюха Марина

The article touches upon the issue of the notion of sexual crimes in the pre-revolutionary criminal-legal thought of Russia in the middle of the ХIХ - at the beginning of the ХХ century. In this regard, the works of pre-revolutionary legal scholars, which research sexual crimes, are studied, and their classification is given. The author pays attention to the non-compliance of the legislative and scientific classifications of crimes relating to sexual assault, and ascertains the open-mindedness of prerevolutionary legal scholars` views on sexual crimes, their characteristic as multi-object crimes in the sphere of sexual life.

Key words and phrases: pre-revolutionary criminal law; crimes; sexual crimes; carnal offences; marital sexual assault; extramarital sexual assault; legislative and scientific classifications of crimes.

Статья раскрывает историко-культурные и религиозно-метафизические корни политической доктрины правого экстремизма. Основное внимание автор акцентирует на необходимости определения аутентичной правой политической идеологии и практики, дифференциации правоконсервативной и правоэкстремистской политических позиций. Рассматриваются религиозно-метафизические модели, лежащие в основе идеологий правоконсерватизма и правоэкстремизма. Анализируются сущностные признаки и социальноисторические аспекты, формулируется определение идеологии и практики правого экстремизма как «конструктивного человеконенавистничества».

Ключевые слова и фразы: правый экстремизм; политическая доктрина; правоконсерватизм; монархизм; религиозно-метафизическая модель; конструктивное человеконенавистничество.

Понятие половых преступлений имеет межотраслевое значение. Оно используются не только в юридических науках, в частности, науках уголовно-правового цикла, но и в таких отраслях знаний, как история, социология, психология, сексология и других. Не принижая роль иных отраслей знаний, признаем, что определение того, что является преступлением, а что таковым не является, в конечном счете, задает уголовный закон, а вместе с ним и уголовно-правовая наука. Этим и обусловлено обращение к вопросу о понятии половых преступлений в науке уголовного права России.

В уголовно-правовой науке вопрос о понятии половых преступных посягательств относится к числу дискуссионных. Современные исследователи неодинаково трактуют его с точки зрения содержания и объема [1, с. 122-123; 4, с. 20-23; 6, с. 83-84]. Нередко понятие половых преступлений не выводят за рамки преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности, ответственность за совершение которых предусматривается в гл. 18 УК РФ [9, с. 25]. Данный аспект, с которым вряд ли можно согласиться, привлекает к себе внимание, мотивирует на научный поиск ответов на вопросы: «что представляют собой половые преступления?», «какие преступления относятся к половым?» и т.д.

Научный поиск можно осуществлять с помощью разных методов исследования. Но полное и всестороннее познание требует не только изучения современного состояния объекта, но и истории его развития. Всестороннее исследование истории понятия половых преступлений, в конечном счете, способно открыть завесу «тайны» столь неоднозначного подхода к определению известного понятия на всем протяжении развития уголовно-правовой науки. В том числе нельзя не учитывать, что состояние последней во многом обусловливается культурой общества (в том числе, сексуальной культурой) в конкретно-исторический период развития, преломляющейся в сознании и находящей свое непосредственное отражение во взглядах ученых-юристов (в том числе на половые посягательства).

Понятие «половые преступления» не использовалось (и, соответственно, не раскрывалось) ни в одном нормативно-правовом акте в истории России и на современном этапе развития, что позволяет охарактеризовать его как научную категорию. Как и иные научные категории, исследуемая в настоящей работе прошла определенный путь развития, на который значительное влияние оказала эволюция науки уголовного права.

В развитии науки уголовного права выделяют несколько этапов. Согласно одной из предложенных периодизаций, следует выделить четыре этапа развития уголовно-правовой мысли в России. Первый этап характеризуется зарождением научного подхода и концепций в области уголовного права в России (до начала ХIХ в.); второй этап - становление и формирование научной мысли (с начала ХIХ в. до 1917 г.); третий этап - становление и развитие социалистической и постсоциалистической науки уголовного права (1917-1996 гг.); четвертый этап - генезис современных научных концепций в области уголовного права (с 1996 г. по настоящее время) [8, с. 132].

Если переходить к вопросу об эволюции понятия «половые преступления», начать следует со второго этапа развития уголовно-правовой мысли. Именно в этот период (конец ХIХ - начало ХХ столетия) происходит осмысление действующего уголовного законодательства об ответственности за половые преступления и истории его развития.

В исследовании истории вопроса о половых преступлениях (как с точки зрения широты, так и глубины) сложно обозначить или установить границы. Потому следует оговорить те аспекты, которые в большей степени интересуют меня в исследовании понятия половых преступлений в дореволюционной уголовноправовой мысли России. Интерес представляют вопросы, во-первых, какой признак был положен в основу обособления группы половых преступлений в уголовно-правовой науке; во-вторых, какие преступления дореволюционные ученые-юристы относили к половым посягательствам. В-третьих, как половые преступления (научная классификация) соотносились с системой уголовного законодательства дореволюционного периода (законодательная классификация).

В конце ХIХ - начале ХХ века предметом тщательного уголовно-правового анализа были нормы двух нормативно-правовых актов: Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., которое действовало в нескольких редакциях - 1857 г., 1866 г., 1885 г. (далее - Уложение о наказаниях) и Уголовного уложения 1903 г., которое в полном объеме так и не вступило в действие (далее - Уголовное уложение).

Не во всех дореволюционных трудах по уголовному праву, с которыми удалось ознакомиться, авторы затрагивали вопрос о понятии соответствующих преступлений. Нередко ученые либо описывали историю половых посягательств, либо ограничивались комментированием действующего уголовного законодательства [3; 7; 15].

Вместе с тем в некоторых работах дореволюционных ученых-юристов теоретический анализ половых преступлений проводился, в частности, в работах Л. С. Белогриц-Котляревского, В. Д. Набокова, Н. А. Неклюдова, Н. Н. Розина, И. Я. Фойницкого.

Одним из первых ученых-юристов, использующих понятие «половые преступления» для обозначения преступлений особого рода, был дореволюционный научный деятель Л. С. Белогриц-Котляревский. В своей работе «Очерки курса русского уголовного права. Общая и Особенная части. Лекции» он провел не только исторический анализ развития уголовного законодательства дореволюционной России об ответственности за половые преступления, но и охарактеризовал их с точки зрения действующего на тот период времени Уложения о наказаниях.

Л. С. Белогриц-Котляревский на основе норм Уложения о наказаниях известную группу посягательств разделил на две большие группы: а) брачные половые посягательства; б) внебрачные половые посягательства. «В виду того, - писал ученый, - что половые посягательства могут быть рассмотрены или как нарушения конкретного брака, или как нарушения его принципа или идеи, их можно разделить на две категории: брачные и внебрачные посягательства» [2, с. 525].

Брачными половыми посягательствами были названы прелюбодеяние, многобрачие и вступление в брак с нарушением условий, закрепленных в законе. К числу последних отнесены принудительный брак, обманный брак, брак в недозволенном возрасте; брак в четвертый раз, брак с иноверцем, брак без дозволения начальства, родителей и опекунов, брак духовных лиц, которым запрещено вступать в брачные отношения и др. [Там же, с. 525-542].

К внебрачным половым посягательствам Л. С. Белогриц-Котляревский отнес посягательства на целомудрие. Главным отличием их от первой группы преступлений явилось то, что здесь не требовалось нахождение хотя бы одного из виновных лиц в браке. К таким половым преступлениям отнесены простое любодеяние и блуд (в узком смысле), под которым понималось добровольное естественное совокупление мужчины и женщины, не находящихся между собой в близких степенях родства или свойства [Там же, с. 542].

Далее к внебрачным половым преступлениям отнесено «несоблюдение лицами, занимающимися непотребством, как ремеслом, правил, относящихся к его предупреждению или к пресечению вредных от него последствий». Это - нарушение медицинских и полицейских правил, устанавливаемых в интересах общественного здоровья и нравственности (занятие проституцией без разрешения полиции, допущение к занятию проституции женщин, зараженных венерической болезнью и др.).

В группу внебрачных половых посягательств также включено «публичное бесстыдство» (публичное или соединенное с соблазном для других простое любодеяние); конкубинат (длящееся сожитие мужчины с женщиной, не состоящих в браке); обольщение; растление; изнасилование; кровосмешение; любострастие (мужеложство и скотоложство); сводничество [Там же, с. 542-562].

Такой широкий взгляд на половые преступления обосновывался ученым их тесной связью с половой нравственностью, центральное место в которой занимало целомудрие (половое воздержание). Целомудрие понималось Л. С. Белогриц-Котляревским не только как благо личности, но и как благо общественное. «Как благо частное, - писал ученый, - целомудрие предполагает свободу личности от посягательств на ее половую сферу, нарушающих или ее идеальную сторону - стыдливость, или ее материальную сторону - телесную неприкосновенность» [Там же, с. 524].

Как общественное благо целомудрие предполагало «только брачные половые отношения; брак в принципе представляется единственно нормальным видом половых отношений и притом в его моногамической форме» [Там же]. Нарушение принципа моногамного брака объявлялось не только грехом, но и преступлением против существующего уже брака или самого принципа брака [Там же, с. 525].

Половые преступления были предметом обсуждения других дореволюционных ученых-юристов, хотя, в отличие от Л. С. Белогриц-Котляревского, им было дано иное название. Так, например, встречаются такие обозначения исследуемой группы преступлений, как «любодеяния» [13, с. 360], «плотские преступления» [11, с. 5], «посягательства на целомудрие» [18, с. 131], и др.

Известный дореволюционный ученый-юрист Н. А. Неклюдов полагал, что половые (плотские) преступления лучше именовать «любодеяния», т.е. «посягательства, заключающиеся в удовлетворении половой похоти».

К половым преступлениям он относил простое любодеяние (непотребство и сводничество, конкубинат, прелюбодеяние, обольщение, плотское развращение несовершеннолетних); насильственное любодеяние (растление и изнасилование). Также к половым посягательствам отнесен противоестественный блуд (кровосмешение, мужеложство, скотоложство) [13, с. 360-361].

Детальный теоретический анализ половых преступлений провел дореволюционный ученый-юрист В. Д. Набоков, который именовал их плотскими преступлениями. В частности, такой анализ проведен автором в научной статье «Плотские преступления по проекту уголовного уложения», которая была напечатана в журнале «Вестник права» (ноябрь-декабрь, 1902 г.), и в «Элементарном учебнике особенной части русского уголовного права» (1903 г.) [11; 12].

Обозначение им данной группы посягательств как «плотские преступления» было связано с ориентацией на западноевропейские традиции. Термин «плотские преступления» утвердился в средневековье под влиянием церкви, когда плоть рассматривалась как греховное начало. В указанном названии известной группы преступлений греховность сливалась с противоправностью [10, с. 13].

В статье «Плотские преступления по проекту уголовного уложения» В. Д. Набоков дает анализ системы плотских преступлений по Уложению о наказаниях и Уголовному уложению, отмечая как их достоинства, так и недостатки.

К плотским преступлениям В. Д. Набоков, в частности, отнес так называемое «непотребство», занявшее в системе Уголовного уложения самостоятельное место (глава 27 «О непотребстве» - ст. 513-529). Понятие непотребство включало в себя ряд преступлений. Первую группу составили любострастные действия, т.е. «противоестественное» удовлетворение и возбуждение половой похоти, включая мужеложство как вид любострастных действий. Во вторую группу были включены наказуемое естественное совокупление в виде обольщения, совокупление с родственником или свойственником (кровосмешение), добровольный блуд, изнасилование. Третью группу составили «деяния примыкающие» - сводничество, потворство разврату несовершеннолетнего, склонение лица женского пола к разврату, сутенерство, вербовка проституток, неисполнение правил для предупреждения непотребства и пресечения его последствий, принятие в притон разврата лица женского пола, заведомо моложе двадцати одного года; удержание в таком притоне проститутки, изъявившей желание оставить свой промысел [11, с. 90]. половой преступление законодательный

Приступая к анализу указанной совокупности преступлений, которые законодатель обозначил как «непотребство», В. Д. Набоков пишет: «Став на принципиальную точку зрения, положенную в основание системы проекта, мы не будем в состоянии отыскать то единое правовое благо, которое нарушается непотребством. Ибо таких благ несколько» [Там же]. В числе благ, которые нарушаются плотским преступлением, называются, во-первых, целомудрие (нравственная нетронутость, чистота в половом отношении). Это благо охранялось законом независимо от воли его носителя. Далее - половая неприкосновенность (свобода), т.е. «право каждого лица по собственному усмотрению служить или не служить предметом удовлетворения чужой похоти»; затем - чистота семейных отношений в случае кровосмешения. Эта чистота охранялась не в интересах личных, а в интересах общества; наконец, еще одним благом, охраняемым уголовно-правовыми нормами о непотребстве, была названа общественная нравственность [Там же].

Констатируя, что плотские преступления посягают на множество правовых благ в области половой сферы жизни, В. Д. Набоков назвал объединение их под наименованием «непотребство» произвольным, по существу, неправильным [Там же]. Если под «непотребством» законодатель имел в виду любое противозаконное удовлетворение «половой похоти», то почему, спрашивает В. Д. Набоков, он не включил сюда прелюбодеяние, которое было отнесено законодателем к преступлениям «против прав семейственных» [Там же, с. 110].

Равным образом, вызвало непонимание ученого то, что похищение женщины для непотребства или для вступления в брак без согласия было отнесено законодателем к преступлениям против личной свободы (ст. 505 глава ХVI). При том, что цель похищения указана самим законодателем.

В этом смысле, по мнению ученого, при всем несовершенстве системы половых преступлений в Уложении о наказаниях, оно выглядело более логичным. Интересно то, что эту логичность В. Д. Набоков видел не в обособлении плотских преступлений в системе Уложения о наказаниях. В указанном нормативно-правовом акте уголовно-правовые нормы, предусматривающие ответственность за половые посягательства, были разбросаны по нескольким разделам, а в рамках одного раздела - по нескольким главам [17, с. 441-446, 589-597, 614-615, 619-623].

Оценка В. Д. Набоковым подхода законодателя к половым преступлениям (в плане логичностинелогичности) в Уголовном уложении и Уложении о наказаниях позволяет говорить о том, что он не привязывал понятие половых (плотских) преступлений к законодательной классификации преступных посягательств.

Развернутую классификацию плотских преступлений В. Д. Набоков проводит в элементарном учебнике особенной части русского уголовного права [12]. По мнению ученого, плотскими преступлениями следует считать те, которые посягают на целомудрие, половую неприкосновенность и половую честь, а также примыкающие деяния, которые своим объектом имеют общественную нравственность.

К посягательствам на целомудрие В. Д. Набоковым отнесены следующие преступления: похищение несовершеннолетней с ее согласия, но с использованием ее невинности, для непотребства; любострастное действие с ребенком, не достигшим 14 лет, или с несовершеннолетним от 14 до 16 лет с согласия последнего, но с использованием его невинности; добровольное мужеложство; естественное совокупление с несовершеннолетней от 14 до 16 лет с ее согласия, но с использованием ее невинности; совокупление с ребенком, не достигшим 14 лет.

К посягательствам на половую неприкосновенность отнесены похищение для непотребства лица женского пола без его согласия; недобровольные любострастные действия, в том числе мужеложство; обольщение девицы, находящейся под властью или попечением виновного; совокупление с несовершеннолетней с использованием ее беспомощного положения; совокупление без согласия потерпевшей, совокупление насильственное (изнасилование).

К посягательствам на половую (женскую) честь отнесено похищение незамужней женщины, достигшей 16 лет, для вступления в брак, без ее согласия.

Помимо указанных посягательств В. Д. Набоков выделил так называемые «деяния примыкающие» к плотским преступлениям. К ним он отнес посягательства, направленные как против целомудрия, так и против половой неприкосновенности. Эти преступления охарактеризованы В. Д. Набоковым как «поощрение разврата», наказуемое как в интересах частных лиц, так и в интересах общественной нравственности [Там же, с. 88]. К плотским преступлениям эти деяния отнесены ввиду охвата ими половой сферы человека.

К деяниям, примыкающим к плотским преступлениям, отнесены следующие преступления: сводничество; поощрение разврата несовершеннолетнего; наказуемое содействие проституции (склонение к проституции посредством насилия; сутенерство; вербовка лиц женского пола к проституции и др.) [Там же, с. 91-92].

Как видно, в указанной системе не нашлось места таким преступлениям как прелюбодеяние, кровосмешение, скотоложство. Однако можно предположить, что В. Д. Набоков относил их к плотским преступлениям, ссылаясь на их связь с половой сферой жизни человека [Там же, с. 87-88, 90]. По крайней мере, такой вывод следует из контекстных рассуждений ученого о плотских преступлениях в проанализированных работах.

Некоторое внимание половым преступлениям уделил дореволюционный ученый-юрист И. Я. Фойницкий в работе «Уголовное право. Посягательства личные и имущественные» (1907 г.), назвав их «посягательствами на целомудрие». Целомудрие, отмечал ученый, может быть рассмотрено или «как одно из частных благ личности, или как одно из условий общежития». В первом случае речь идет о посягательствах в виде оскорблений женской чести (хотя ученый не отрицал их совершение в отношении лиц мужского пола). Во втором случае, если рассматривать целомудрие как условие общежития, посягательства на него есть посягательства на один из устоев общественной нравственности вообще [18, с. 131].

К посягательствам на половую сферу личности И. Я. Фойницкий относил, во-первых, преступления, которые в Уголовном уложении носили название «непотребство»; во-вторых, некоторые посягательства из числа преступлений «против прав семейственных» [Там же].

Руководствуясь положениями Уголовного уложения, к непотребству И. Я. Фойницкий отнес: 1) любострастное действие; 2) любодеяние, в том числе кровосмешение; 3) сводничество, потворство несовершеннолетнему к непотребству, наказуемое склонение женщин к непотребству, сутенерство; 4) наказуемые нарушения правил о домах терпимости. К «посягательствам на целомудрие» из числа преступлений против прав семейственных И. Я. Фойницкий относил прелюбодеяние и конкубинат [Там же, с. 131-156].

Несмотря на распространение широкого взгляда на половые преступления, в дореволюционной уголовноправовой литературе можно встретить попытку отделить половые преступления от преступлений «против прав семейственных» [5; 15] и преступлений против нравственности [14], тем самым сузив объем понятия «половые преступления». Отделение половых посягательств от преступлений «против прав семейственных» было обнаружено у историков права, однако в соответствующих работах не удалось найти обоснование и однозначные отличия указанных преступлений. Второй же вариант, нашедший отражение в «Конспекте лекций по уголовному праву» Н. Н. Розина (1904 г.), в некоторой степени растолковывается [Там же]. Однако рассуждения ученого позволили сделать вывод о том, что грань между половыми преступлениями и преступлениями против нравственности имеет неотчетливый характер.

Выделяя собственно половые преступления и преступления против нравственности, Н. Н. Розин лишь отчасти не разделяет широкий взгляд на половые посягательства. Более того, им обосновывается факт объединения в одну группу половых преступных деяний, посягающих на блага частные и общественные. «Наряду со свободой и честью частных лиц, - пишет автор ЇКонспекта лекций по уголовному праву?, - законодатель ограждает их нравственное чувство, запрещая все, что противоречит этому чувству, выражается ли это в посягательстве на половую неприкосновенность или в посягательстве на чувство пристойности и стыда. Так как блага эти во многих случаях настолько важны в общественном смысле, что нуждаются в охране <…>, то закон соответственно расширяет область относящихся сюда деяний» [Там же, с. 625-626].

Н. Н. Розин исходит из того, что половые преступления являются посягательствами на публичные и частные права (интересы). «Специфически, - писал он, - половые преступления предусматриваются нашим действующим правом (имеется в виду Уложение о наказаниях - М. С.) - отчасти в отделах о посягательствах на права публичные, отчасти среди посягательств на блага частных лиц» [Там же, с. 626].

Таким образом, все половые преступления разделены на две группы: а) половые преступления, имеющие своим объектом права (интересы) публичные; б) половые преступления, посягающие на частные блага.

К преступным половым посягательствам, признанным таковыми в интересах общества, относится ряд разнообразных по своему характеру деяний, которые характеризуются либо нарушением «общественной нравственности и ограждающих ее постановлений», либо нарушением «прав семейственных».

К преступлениям против нравственности Н. Н. Розин относил благоприятствование лицами, имеющими надзор за малолетними или несовершеннолетними, склонности последних к непотребству или другим порокам, или побуждение их к этому внушениями или обольщениями; противоестественные пороки: мужеложство и скотоложство, содомия; сводничество и иное содействие любодеянию.

К половым преступлениям, нарушающим «права семейственные», отнесены похищение замужних женщин; нарушение обязанностей супружества в виде прелюбодеяния; преступление против союза родственного в виде кровосмешения.

Что касается половых преступлений против частных лиц, Н. Н. Розин назвал таковыми изнасилование; растление; похищение лица женского пола с целью изнасилования; обольщение [Там же, с. 625-633].

Помимо указанных «специфически половых преступлений» Н. Н. Розин акцентирует внимание на деяниях, «оскорбляющих чувство пристойности или стыда», т.е. собственно преступлениях, посягающих на общественную нравственность. К таковым он отнес, прежде всего, публичное совершение действий сексуального характера («половое бесстыдство»). Это преступление, отмечает Н. Н. Розин, наказуемо только «при условии их публичности, т.е. как посягательство на общественную нравственность» [Там же, с. 638-639]. Если же совершены интимно, они утрачивают характер преступления. К преступлениям, посягающим на общественную нравственность, Н. Н. Розин считал возможным отнести изготовление и распространение порнографических изображений как проявлений публичного бесстыдства через средства печати [Там же].

Анализ приведенных точек зрения на половые преступления в уголовном праве России в дореволюционный период (конец ХIХ - начало ХХ столетия) позволяет сделать некоторые обобщающие выводы.

Во-первых, на начальном этапе эволюции понятия половых преступлений в уголовном праве отсутствовало как четкое определение данной группы преступлений, так и единый подход к их наименованию. Внимание уделялось не столько содержанию понятия половых преступлений, сколько объему указанного понятия, то есть ученые стремились перечислить и дать уголовно-правовую характеристику тем преступным посягательствам, которые они относили к половым.

Во-вторых, несмотря на то, что и в Уложении о наказаниях, и в Уголовном уложении половые преступления содержались в разных структурных частях указанных законов, в науке дореволюционного уголовного права соответствующие преступления выделялись в отдельную, специфическую группу посягательств. Игнорируя признак классификации преступлений в уголовных законах (а таковым считался объект преступного посягательства), ученые для обособления половых преступлений руководствовались иными признаками. Таковыми могли выступать идеальная сторона половых отношений (принцип, идея брака, целомудрие как личная и общественная ценность); материальная (внешняя, объективная) сторона половой жизни (противозаконные действия, направленные на удовлетворение половой похоти) и т.д.

В-третьих, несмотря на то, что мнения ученых различались в части объема понятия «половые преступления», они характеризовались как посягательства на несколько объектов уголовно-правовой охраны, охватывающие частные и общественные интересы (блага). В то же время половые преступления мыслились в рамках сферы половой жизни. То есть этот признак (половая сфера жизни) являлся объединяющим все половые преступления.

В-четвертых, под половыми преступлениями в дореволюционной уголовно-правовой науке понимались посягательства в половой сфере жизни, имеющие своим объектом а) целомудрие; б) половую неприкосновенность; в) семейные отношения; г) общественную нравственность. Такой подход к половым посягательствам объясняет широту взгляда ученых-юристов на половые преступления.

Список литературы

1. Агафонов А. В. Половые преступления. М.: Юрлитинформ, 2009. 376 с.

2. Белогриц-Котляревский Л. С. Очерки курса русского уголовного права. Общая и Особенная части. Лекции. Киев - Харьков: Южно-русское книгоиздательство Ф. А. Югансона, б.г. 681 с.

3. Будзинский С. Уложение о наказаниях с комментарием, в применении к Варшавскому судебному округу. Варшава: Типография К. Ковалевского, 1892. 485 с.

4. Гнилицкая Д. А. К вопросу о видовом объекте преступлений, предусмотренных главой восемнадцатой Уголовного кодекса России // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2010. № 2 (6). С. 20-23.

5. Грибовский В. М. Древнерусское право. Петроград: Типография «Двигатель», 1915. Вып. 1. Древнейший земскокняжеский период. 136 с.

6. Дьяченко А. П. Уголовно-правовая охрана граждан от преступлений в сфере сексуальных отношений: дисс. … д.ю.н. М., 1993. 344 с.

7. Евангулов Г. Г. Уголовное уложение, Высочайше утвержденное 22 марта 1903 г. СПб.: Издание юридического книжного склада «Право»; Типография СПб. акционерного общества «Слово», 1903. 398 с.

8. Епифанова Е. В. Преступление как правовая категория в науке и законодательстве России: история развития и особенности современного состояния: монография / под науч. ред. д.ю.н., проф. В. В. Момотова. М.: Юрлитинформ, 2013. 400 с.

9. Конева М. А. Преступления против половой неприкосновенности и половой свободы, совершаемые лицами с гомосексуальной направленностью: автореф. дисс. … д.ю.н. Волгоград, 2002. 43 с.

10. Люблинский П. И. Преступления в области половых отношений. М. - Л.: Изд. Л. Д. Френкель, 1925. 246 с.

11. Набоков В. Д. Сборник статей по уголовному праву. СПб.: Типография товарищества «Общественная польза», 1904. 318 с.

12. Набоков В. Д. Элементарный учебник особенной части русского уголовного права. СПб.: Сенатская типография, 1903. Вып. 1. Кн. 1. 102 с.

13. Неклюдов Н. А. Руководство к Особенной части русского уголовного права: в 2-х т. СПб.: Типография П. П. Меркульева, 1876. Т. 1. Преступления и проступки против личности. 552 с.

14. Розин Н. Н. Конспект лекций по уголовному праву. Б.м., 1904. 804 с.

15. Сергеевич В. И. Лекции и исследования по древней истории русского права. СПб.: Типография М. М. Стасюлевича, 1910. 674 с.

16. Таганцев Н. С. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. Петроград: Государственная типография, 1915. 1287 с.

17. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1866 г. / сост. Н. С. Таганцев. Изд-е 4-е, дополненное. СПб.: Типография М. М. Стасюлевича, 1882. 758 с.

18. Фойницкий И. Я. Уголовное право. Посягательства личные и имущественные / под ред., с предисл. А. А. Жижиленко. Изд-е 7-е, дополненное и пересмотренное. Петроград: Юрид. общество при Петрогр. ун-те, 1916. 443 с.

Размещено на Allbest.ru