Уголовно-процессуальные средства противодействия распространению заведомо ложного доноса (ст. 306 УК РФ) и клеветы (ст. 1281 УК РФ) в отношении сотрудников уголовно-исполнительной системы

Вестник Кузбасского института № 1 (34) / 2018

Размещено на http://www.allbest.ru/

Уголовно-процессуальные средства противодействия распространению заведомо ложного доноса (ст. 306 УК РФ) и клеветы (ст. 1281 УК РФ) в отношении сотрудников уголовно-исполнительной системы

А.Б. Диваев

В представленной статье рассмотрена проблема противодействия такой форме злоупотребления правами как распространение заведомо ложного доноса и клеветы в отношении сотрудника УИС. В настоящее время участились случаи заведомо ложных обращений о совершении преступлений и ином порочащем поведении сотрудниками УИС, распространяемыми как самими осужденными и заключенными под стражу, так и их родственниками, и иными лицами. Причем, проблему усугубляет, с одной стороны, то, что это форма поведения не всегда носит противоправный характер, являясь злоупотреблением правом, а с другой -- даже в тех случаях, когда она преступна, органы предварительного расследования, обязанные рассматривать вопрос о возбуждении уголовного дела в отношении заявителя, не выполняют своей обязанности. Имеются и чисто нормативные противоречия в системе правовых установлений, призванных обеспечить права и законные интересы сотрудников УИС. Все это привело к необходимости исследования ряда вопросов. В частности, здесь рассмотрены: возможные варианты распространения этой информации; порядок передачи этих сообщений по подследственности; предложены, основанные на уголовно-процессуальном законе меры по привлечению к уголовной ответственности лиц, распространивших заведомо ложную информацию или клевету в отношении сотрудника УИС; выявлены недостатки уголовного и уголовно-процессуального закона в этой сфере и предложены соответствующие изменения в законодательство.

Ключевые слова: злоупотребление правом, заведомо ложный донос, клевета, заявление или сообщение о преступлении, подследственность.

A.B. Divaev. Criminal procedure means of combating the spread of knowingly false denunciation (art. 306 of the criminal code) and defamation (art. 1281 of the criminal code) in respect of the penal system staff

In the presented article the problem of counteraction of such form of abuse of the rights as distribution of obviously false denunciation and slander concerning the employee of criminal and Executive system is considered. Currently, cases of knowingly false complaints about the Commission of crimes and other defamatory behavior by the staff of the penal system distributed by both the convicts and detainees, and their relatives, and other persons, have become more frequent. Moreover, the problem is aggravated, on the one hand, by the fact that this form of conduct is not always illegal, being an abuse of law, and on the other -- even in cases where it is criminal, the preliminary investigation bodies, obliged to consider the institution of criminal proceedings against the applicant, do not fulfill their duties. There are also purely normative contradictions in the system of legal regulations designed to ensure the rights and legitimate interests of employees of the penal system. All this led to the need to study a number of studies. In particular, here are considered: possible options for the dissemination of this information; the order of transmission of these messages under investigation; proposed, based on the criminal procedure law measures to bring to justice persons who spread knowingly false information or libel against an employee of the penal system; identified shortcomings of the criminal and criminal procedure law in this area and proposed appropriate changes to the legislation.

Keywords: abuse of rights, false accusation, slander, statement or report the crime, the jurisdiction.

Безусловным правом осужденного, отбывающего наказание, является право на обращение с заявлением о совершенном в отношении него преступлении, в том числе и сотрудниками уголовно-исполнительной системы (далее -- УИС). Данное право находит отражение в таких законодательных актах, как Уголовно-процессуальный кодекс РФ (далее -- УПК РФ, ст. 140-142), Федеральный закон РФ от 02.05.2006 г. № 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан РФ», и на подзаконном уровне -- в Инструкции о приеме, регистрации и проверке в учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы сообщений о преступлениях и происшествиях, утвержденной приказом Минюста России от 11.07.2006 г. № 250 (далее -- Инструкция).

Наличие такого права и его всемерное обеспечение необходимо только приветствовать. Не является секретом, что в само положение осужденного, отбывающего наказание за уголовное преступление, который находится в условиях строгой изоляции и (или) существенного ограничения прав и свобод, создает благоприятные условия для совершения в отношении него противоправных деяний как со стороны таких же как он лиц, отбывающих наказание за совершенные преступления, так и со стороны сотрудников УИС. В последнем случае такое поведение сотрудников УИС может выразиться в их уклонении от своей обязанности обеспечивать права и законные интересы осужденного, либо в умышленном совершении в отношении осужденного противоправных и даже преступных деяний.

Однако любое субъективное право имеет как позитивную, общественно полезную, так и негативную, общественно вредную и даже опасную стороны. Выражается этот дуализм в том, что право можно не только использовать, но и злоупотреблять им. уголовный процессуальный ложный донос

Право на обращение с заявлением о совершении преступления не является исключением. Как сами осужденные, так и члены их семей, близкие лица и иные зачастую, реализуя свое право на обращение о совершенном в отношении них сотрудником органа или учреждения УИС преступлении, распространяют сведения не соответствующие действительности.

Конечно, определенная часть этих обращений связана с неправильной оценкой случившегося, когда осужденный или иное лицо, объективно заблуждаясь, обращаются с заявлением или сообщением о преступлении в условиях, когда сотрудник УИС реализовывал принадлежащие ему по закону полномочия, действовал в рамках нормативных установлений. Однако другая часть таких обращений содержит заведомо ложные или клеветнические сведения в отношении сотрудника УИС, представляет собой не что иное, как злоупотребления данным правом, либо даже преступление.

Вопрос о правовой природе злоупотребления правом и отграничении этой формы правового поведения от противоправного (в том числе и преступного) поведения является достаточно актуальным и востребованным в правовой науке. Мы не будем останавливаться на нем подробно, однако считаем необходимым некоторые моменты, все же, зафиксировать.

Злоупотребление правом следует отличать от правонарушения. Оба этих вида деятельности представляют собой варианты правового поведения, однако отождествлять их нельзя. В правовой науке под правонарушением, обычно, понимают общественно опасное, противоправное, виновное и наказуемое деяние, запрещенное нормами конкретного закона. Очевидно, что злоупотребляя правом, правообладатель формально действует в рамках закона, а, следовательно, его поведение не противоправно и поэтому невиновно и ненаказуемо. Из всех перечисленных признаков правонарушения его схожесть с злоупотреблением правом, и то лишь в определенной мере, простирается в области общественной вредоносности этих форм поведения. Однако и здесь нужно признать, что объективно злоупотребление правом должно обладать гораздо меньшей опасностью для общественных отношении, нежели чем правонарушение. В остальном же правонарушение и злоупотребление правом -- это разные формы правового поведения.

Анализируя правовую природу злоупотребления правом, следует также его отличать от злоупотребления полномочиями. В уголовно-процессуальной науке, в частности, такое мнение было поддержано О. И. Андреевой [1, с. 54-56] и О. В. Желевой [2, с. 24-28]. При всей внешней схожести этих двух форм злоупотребления при их оценке следует исходить из того, что «полномочие» и «право» -- это не тождественные понятия. Полномочие, в отличие от права, если так можно выразится, является «правом, возведенным в обязанность» для обладателя полномочия, а следовательно, уклонение от реализации полномочия -- это неисполнение обязанности, т. е. всегда противоправное поведение, отличающееся только степенью общественной

опасности.

Исходя из сказанного, злоупотребление правом можно определить как самостоятельную форму правового поведения правообладателя, состоящую в использовании им предоставленных прав в противоправных целях, следствием чего является нарушение прав и законных интересов других лиц и организаций. Несколько упрощая, можно сказать, что злоупотребление правом -- это поведение, состоящее в использовании «годных» средств с «негодными» целями.

Условно, исходя из их правовой природы, все обращения осужденных или иных лиц, осуществляемые в отношении сотрудников органов и учреждений УИС, можно разделить на три группы: 1) правомерные обращения; 2) обращения, сопряженные с заведомо ложным сообщением о совершении в отношении осужденного преступления (заведомо ложный донос), или с распространением заведомо ложной информации о совершении сотрудником УИС иного тяжкого или особо тяжкого преступления, а равно преступления сексуального характера (клевета); 3) обращения, сопряженные с распространением заведомо ложной информации о совершении сотрудником УИС преступления небольшой или средней тяжести, а равно иной порочащей его информации.

Думается, что правовая природа обращений первых двух групп очевидна, и не нуждается в особых пояснениях. Так, с правомерным обращением сотрудники прокуратуры, органов предварительного расследования или начальники органов или учреждений УИС сталкиваются в тех случаях, когда ими получено сообщение, в котором изложены сведения, соответствующие действительности, либо не соответствующие ей, однако заявитель добросовестно заблуждался относительно истинности сообщенных им сведений, либо неверно оценил обстановку. Примером таких обращений могут быть случаи, когда осужденные, к которым сотрудниками УИС были применены физическая сила или спецсредства, заявляют о неправомерном их применении, считая, что у сотрудника УИС отсутствовали законные основания для этого, однако проведенная проверка говорит об обратном -- о наличии таких оснований. В таких случаях обращение, обычно, является основанием для служебной проверки, по итогам которой следует отказ в удовлетворении обращения, который не порождает каких-либо правовых последствий ни для заявителя, ни для сотрудника УИС.

Совершенно иначе выглядит ситуация, когда осужденный или иное лицо направляют в соответствующий компетентный орган (прокуратура, органы Следственного комитета РФ, орган или учреждение УИС) или его уполномоченному должностному лицу заведомо ложное сообщение о совершении в отношении осужденного сотрудником УИС преступления. Такое обращение либо сразу представляет собой повод для возбуждения уголовного дела, требующий проверки и разрешения (если обращение направлено в территориальный орган Следственного комитета РФ), либо является поводом для надзорной (если обращение направляется прокурору) или служебной (при направлении обращения начальнику органа или учреждения УИС) проверки, с последующим решением вопроса о возбуждении уголовного дела в отношении сотрудника УИС в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законом.

Однако, учитывая заведомую для заявителя ложность такого сообщения, последствием проверки должен стать отказ в возбуждении уголовного дела (акт об отсутствии нарушений закона, отказ в удовлетворении обращения) в отношении сотрудника УИС, с последующим решением вопроса о возбуждении в отношении заявителя (осужденного или иного лица) уголовного дела по ст. 306 Уголовного кодекса РФ (далее -- УК РФ), предусматривающей ответственность за заведомо ложный донос.

Примерно так же разрешается ситуация и в ситуации распространения заведомо ложной информации о совершении сотрудником УИС тяжкого или особо тяжкого преступления, а равно преступления сексуального характера, в случае, если сведения, отраженные в этом сообщении, не подтвердились. Также при установлении заведомой ложности этих сведений, должен быть решен вопрос о возбуждении в отношении заявителя уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ч. 4 и 5 ст. 1281 УК РФ -- клевета, соединенная с распространением обвинения в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления.

Таким образом, мы подошли к первой проблеме, на которой необходимо остановиться подробнее. Сразу оговоримся, что она носит комплексный: одновременно и уголовно-правовой и уголовно-процессуальный характер.

В чем она заключается? Как мы уже отметили, безусловными признаками преступления обладает распространение заведомо ложных сведений о совершении сотрудником УИС преступления сексуального характера (ч. 4 ст. 1281 УК РФ), а равно тяжкого или особо тяжкого преступления (ч. 5 ст. 1281 УК РФ). А как быть, если в отношении него распространена заведомо ложная информация о совершении им преступления небольшой или средней тяжести или, как это гораздо чаще бывает, иная порочащая честь сотрудника УИС заведомо ложная информация?

Конечно, процессуальный механизм привлечения к уголовной ответственности существует и на этот случай, но, возьмем на себя смелость утверждать, что он не достаточен.

Согласно уголовному закону, факт распространения заведомо ложной информации, порочащей честь сотрудника УИС, в любом случае, когда отсутствуют квалифицирующие признаки данного преступления, должен квалифицироваться по ч. 1 ст. 1281 УК РФ. Уголовные дела об этих преступлениях, в соответствии с положениями ч. 2 ст. 20 УПК РФ считаются уголовными делами частного обвинения, а, следовательно, по общему правилу, возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего, его законного представителя. Общий порядок производства по таким делам, как известно, не подразумевает производства предварительного расследования. Потерпевший лично, по собственной инициативе, вправе направить мировому судье соответствующее заявление и представлять свои интересы в суде как частный обвинитель.

Очевидно, что здесь мы сталкиваемся с ситуацией, когда одна та же ситуация, в зависимости от отношения к ней потерпевшего, может расцениваться и как злоупотребление правом -- когда тот, в отношении которого была распространена информация, не счел нужным обратиться с заявлением о привлечении лица, распространившего заведомо ложные сведения к уголовной ответственности, и как преступление -- когда потерпевший обращается с заявлением в суд и тот выносит обвинительный приговор, сочтя доводы заявителя достаточными для этого.

С учетом специфики объекта посягательства при совершении такого преступления, как клевета, думается, что закрепленный в законе механизм защиты частных прав и законных интересов обычных граждан от посягательства лица, распространившего клеветническую информацию, вполне достаточен. Но удовлетворяет ли он интересам защиты прав гражданина -- сотрудника органа или учреждения УИС? Думается, что нет.

В случае распространения клеветнической информации в отношении сотрудника УИС, ее тень падает не только на самого сотрудника. Затрагиваются интересы всего государственного органа, сотрудником которого является потерпевший, а также интересы правосудия, так как ставится под сомнение осуществляемая им деятельность по исполнению акта правосудия -- приговора суда по уголовному делу. Что это, если не посягательство на публичный интерес? Однако по какой-то причине государство предлагает сотруднику органа или учреждения УИС отстаивать свою честь, забывая о публичных интересах.

Это тем более вызывает недоумение, учитывая, что УК РФ содержит в себе специальный состав ст. 2981, предусматривающий ответственность за клевету в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание (правильнее -- дознавателя. Прим. мое. -- А. Д.) и судебного пристава. Совершенно непонятно, почему в этом перечне отсутствует сотрудник органа или учреждения УИС, которому в силу его полномочий поручено исполнять решение суда -- приговор. Тем более, это ощущение усиливает наличие в перечне возможных потерпевших от клеветы, предусмотренном в ст. 2981 УК РФ, судебного пристава, осуществляющего деятельность по исполнению приговора, решения суда или иного судебного акта.

Исходя из сказанного, единственно верным решением проблемы считаем включение сотрудников органов и учреждений УИС в число потерпевших от преступления, предусмотренного ст. 2981 УК РФ, наряду с судьей, присяжным заседателем, прокурором, следователем, дознавателем и судебным приставом.

Такое изменение уголовного закона создаст дополнительные гарантии для сотрудников УИС от распространения в отношении них клеветнической информации. В этом случае, любой факт распространения клеветы в отношении них будет расцениваться как посягательство на публичные интересы, и, следовательно, влечь обязательное уголовное преследование лица, распространившего клеветническую информацию.

Известную проблему в связи с возбуждением уголовных дел о заведомо ложном доносе, осуществленном в отношении сотрудника УИС, представляет вопрос о том, какой орган предварительного расследования уполномочен рассмотреть вопрос о возбуждении данного уголовного дела и принять его по подследственности.

Казалось бы, все вопросы разрешает пп. «в», п. 1, ч. 2, ст. 151 УПК РФ, согласно которому предварительное следствие по уголовным делам о преступлениях, совершенных сотрудниками учреждений и органов УИС, а также в отношении этих лиц, в связи с их служебными обязанностями, осуществляется следователями Следственного комитета РФ.

Однако не все так просто, так как этой норме логически противоречат положения ч. 6 ст. 151 УПК РФ, согласно которым предварительное следствие о преступлении, предусмотренном ст. 306 УК РФ (заведомо ложный донос), должно осуществляться следователями того органа, к чьей подследственности относится преступление, в связи с которым возбуждено соответствующее уголовное дело (так называемая подследственность по связи дел). Складывается парадоксальная ситуация. Если логически истолковать данную норму, то предварительное следствие о заведомо ложном доносе, по правилам данного вида подследственности, должен осуществлять тот орган, который расследует некое уголовное дело, в связи с которым возбуждено дело о заведомо ложном доносе. Но, здесь этого уголовного дела нет и быть не может. Наоборот, уголовное дело о заведомо ложном доносе подлежит возбуждению, только в силу того, что в возбуждении уголовного дела о фактах, сообщенных в заведомо ложном заявлении или сообщении о преступлении, было отказано.

Указанный пробел закона можно устранить только специальной оговоркой, которую целесообразно закрепить отдельным пунктом в ст. 151 УПК РФ, следующего содержания: «По уголовным делам о преступлениях, предусмотренных статьей 306 Уголовного кодекса Российской Федерации, предварительное следствие производится следователями того органа, которым осуществлялась проверка заявления или сообщения о преступлении, содержащего заведомо ложные сведения о совершении преступления».

Еще одной из проблем правоприменительной практики, которая, как думается, существенно сказывается на гарантиях прав сотрудников УИС и интересах всей уголовно-исполнительной системы в целом, является проблема обжалования ими решений следователя об отказе в возбуждении уголовного дела по фактам заведомо ложного доноса.

Как известно, согласно ч. 2 ст. 148 УПК РФ при вынесении постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по результатам проверки сообщения о преступлении, связанном с подозрением в его совершении конкретного лица или лиц, руководитель следственного органа, следователь, орган дознания обязаны рассмотреть вопрос о возбуждении уголовного дела за заведомо ложный донос в отношении лица, заявившего или распространившего ложное сообщение о преступлении.

Закон не предусматривает каких-либо исключений из этого правила, а поэтому если следователь соответствующего территориального органа Следственного комитета РФ, проверив заявление или сообщение осужденного или заключенного под стражу о преступлении, совершенном сотрудником УИС, принимает решение об отказе в возбуждении уголовного дела, он обязан рассмотреть вопрос о наличии признаков преступления, предусмотренного ст. 306 УК РФ (заведомо ложный донос) в действиях осужденного или заключенного под стражу (заявителя).

К сожалению, как показывает практика, несмотря на указание закона, а также ряда подзаконных актов (например, совместный приказ Генеральной прокуратуры России № 147, МВД России № 209, ФСБ России № 187, СК России № 23, ФТС России № 596, ФСИН России № 149,

Минюста России № 196, ФССП России № 110, Министерства РФ по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий № 154 от 26.03.2014 «Об усилении прокурорского надзора и ведомственного контроля за законностью процессуальных действий и принимаемых решений об отказе в возбуждении уголовного дела при разрешении сообщений о преступлениях»), следователи недостаточно ответственно относятся к осуществлению объективной и всесторонней проверки фактов заведомо ложного доноса и принятию решения о возбуждении уголовного дела в отношении осужденного или заключенного под стражу, распространившего такое сообщение о преступлении.

Решением этой проблемы могут служить меры как правового, так и организационного характера.

В тех случаях, кода следователи территориального органа Следственного комитета РФ игнорируют свою обязанность по рассмотрению вопроса о привлечении к уголовной ответственности лица, распространившего заведомо ложный донос, начальнику соответствующего органа или учреждения УИС (его заместителю) следует своим заявлением, направленным в территориальный орган Следственного комитета РФ, инициировать проверку факта заведомо ложного доноса со стороны осужденного или заключенного под стражу в отношении сотрудника данного органа или учреждения УИС в порядке, установленном ст. 144 УПК РФ, а также принятие по ее итогам соответствующего уголовно-процессуального решения.

В принципе, такое заявление о совершенном в отношении него преступлении вправе направить в территориальный орган Следственного комитета РФ сам потенциальный потерпевший -- сотрудник органа или учреждения УИС, в отношении которого осужденный или заключенный под стражу распространил заведомо ложный донос. Однако, как нам представляется, заявление о преступлении, направленное от имени начальника органа или учреждения УИС заставит следователя с бульшей ответственностью отнестись к проверке изложенных в нем фактов и принять законное и обоснованное решение в отношении осужденного или заключенного под стражу.

Одновременно с направлением заявления о преступлении в отношении осужденного или заключенного под стражу, распространившего заведомо ложное сообщение о преступлении, начальнику органа или учреждения УИС также необходимо сообщить руководителю соответствующего территориального следственного органа Следственного комитета РФ о факте противоправного поведения подчиненного ему следователя, который, несмотря на прямое указание закона, проигнорировал свою обязанность по проверке факта заведомо ложного доноса. Согласно п. 1.2 вышеупомянутого межведомственного приказа руководители соответствующих следственных органов несут персональную ответственность за несоблюдение законодательства РФ при приеме, регистрации и проверке сообщений о преступлениях, несоблюдение порядка их рассмотрения и вынесение процессуальных решений, не соответствующих законодательству РФ.

Несколько иначе, как представляется, следует действовать в ситуации, когда следователь соответствующего территориального органа Следственного комитета РФ при отказе в возбуждении уголовного дела по заявлению или сообщению осужденного или заключенного под стражу в отношении сотрудника УИС, свою обязанность выполнил, вопрос о возбуждении в отношении осужденного или заключенного под стражу уголовного дела о заведомо ложном доносе рассмотрел, однако принял решение об отказе в возбуждении уголовного дела, которое, по мнению самого сотрудника УИС или начальника данного органа или учреждения УИС, является необоснованным.

Возможности противодействия решению следователя в этом случае ограничены положениями УПК РФ. Согласно ст. 148 УПК РФ постановление об отказе в возбуждении уголовного дела может быть обжаловано прокурору, руководителю следственного органа или в суд. Правом обжалования располагает лишь заявитель.

Учитывая, что решение в рассматриваемой ситуации принимается следователем территориального органа Следственного комитета РФ, круг лиц и органов, которым может быть обжаловано решение об отказе в возбуждении уголовного дела ограничивается руководителем соответствующего территориального органа Следственного комитета РФ и судом.

При этом, в рассматриваемой ситуации лицом, управомоченным обжаловать решение об отказе в возбуждении уголовного дела, согласно ст. 148 УПК РФ является исключительно заявитель. Однако, если следователь, исполняя свою обязанность, сам, по собственной инициативе, рассмотрел вопрос о возбуждении уголовного дела в отношении лица, распространившего заведомо ложный донос, фигура заявителя отсутствует. Начальник органа или учреждения УИС и сам сотрудник этого органа или учреждения могут в этой ситуации рассматриваться исключительно как заинтересованные лица, которые не имеют права обжаловать решение следователя.

Для решения этой проблемы мы можем рекомендовать начальникам органов или учреждений УИС (их заместителям) в каждом случае, когда имеются основания полагать наличие заведомо ложного доноса, направлять в соответствующий территориальный орган Следственного Комитета РФ заявление о распространении в отношении сотрудника органа или учреждения УИС заведомо ложного доноса, безотносительно того рассмотрен ли следователем вопрос о возбуждении уголовного дела о заведомо ложном доносе или нет.

Такой подход позволит в любом случае воспользоваться правом обжалования решения следователя, если им будет принято решение, не удовлетворяющее требованиям законности и обоснованности.

Однако для окончательного устранения рассматриваемой проблемы, требуется дополнить положения ст. 148 УПК РФ частью 2.1 следующего содержания: «В случае отказа в возбуждении уголовного дела за заведомо ложный донос в отношении лица, заявившего или распространившего сообщение о преступлении, копия постановления об отказе в возбуждении уголовного дела направляется прокурору и лицу, в отношении которого было заявлено или распространено сообщение о преступлении. При этом лицу, в отношении которого было заявлено или распространено сообщение о преступлении, разъясняется его право и порядок обжалования данного постановления».

Литература

1. Андреева, О. И. Некоторые аспекты вопроса о пределах свободы поведения личности в российском уголовном процессе // Вестник Томского государственного университета. -- 2006. -- № 292. -- С. 54-56.

2. Желева, О. В. Особенности средства злоупотребления правом в уголовном судопроизводстве // Уголовная юстиция. -- 2015. -- № 1 (5). -- С. 24-28.

References

1. Аndreeva, O. I. Nekotorye aspekty voprosa o predelah svobody povedeniya lichnosti v rossijskom ugolovnom processe [Some aspects of the question of the limits of personal freedom in the Russian criminal process ] // Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta [Tomsk State University journal], 2006, no. 292, рр. 54-56.

2. ZHeleva, O. V. Osobennosti sredstva zloupotrebleniya pravom v ugolovnom sudoproizvodstve [Features of the means of abuse of rights in criminal proceedings] // Ugolovnaya yusticiya [Russian Journal of Criminal Law], 2015. no. 1 (5). рр. 24-28.

Размещено на Allbest.ru