У истоков зарождения деятельности по предупреждению девиантного поведения несовершеннолетних в России

Вестник Кузбасского института № 3 (28) / 2016

Размещено на http://www.allbest.ru/

У истоков зарождения деятельности по предупреждению девиантного поведения несовершеннолетних в России

Всесторонность исследования проблемы предупреждения девиантного поведения несовершеннолетних, соотнесения нормального и ненормального, осуждаемого и одобряемого, дозволенного и запрещенного обусловливает применение исторического подхода для установления преемственности и новизны в путях по его преодолению. Анализ литературных источников показывает, что девиантное поведение несовершеннолетних всегда волновало общество и его институты.

На начальных этапах развития социума предупреждение нежелательных форм поведения и реагирование на него осуществлялось посредством ритуалов, обычаев, традиций, позднее -- на основе сложившихся моральных норм. С развитием и усложнением социальных отношений, появлением и углублением разделения труда, возникновением частной собственности складывается социально-нормативная система предупреждения отклонений поведения. Ее возникновение -- объективная необходимость существования социума, ответ на деструктивные воздействия в целях его защиты и самосохранения. Формы и средства предупреждения, всегда носили конкретно-исторический характер и были обусловлены особенностями экономических и общественных отношений, характером социально-политических воззрений на это явление.

Обращаясь к изучению становления мер предупреждения отклоняющегося поведения несовершеннолетних в России, необходимо отметить, что термин «девиантное», нашедший широкое применение в современной науке, стал употребляться сравнительно недавно, лишь с середины прошлого века. Его содержание до сих пор не имеет однозначной трактовки и продолжает уточняться. Терминология, обозначающая формы отклоняющегося поведения и его носителей, многообразна. К несовершеннолетним, требующих особого внимания общества, относили: детей сирот, брошенных, подкинутых детей, обездоленных, незаконнорожденных, бродяг, бездомных, попрошаек, нищенствующих, посмевших ослушаться родителей, падших детей, нравственно испорченных, порочных, правонарушителей, преступников и др. Все они своим поведением в силу тех или иных причин могли докучать общественному спокойствию, вносить разлад в его функционирование и требовали своевременного принятия мер реагирования.

С момента зарождения предупредительной деятельности в отношении девиантного поведения несовершеннолетних можно выделить два параллельно развивающихся направления. Первое направление связано с устранением неблагоприятных условий жизни, оказанием помощи ребенку, предупреждением самой возможности возникновения девиантного поведения, в том числе и в процессе неправильного воспитания. Второе направление предусматривало использование наказания за такое поведение, осуществляемого в различных его формах и рассматриваемого одновременно в качестве превенции.

Начиная с X-XI вв. в исторических памятниках Древней Руси появляются сведения об оказании помощи детям, попавшим в трудную жизненную ситуацию. Такую помощь оказывали крестьянские общины, церковь, русские князья. Великие князья Владимир, Ярослав Владимирович, Владимир Мономах возлагали общественную заботу и обучение сирых и убогих на духовенство и обеспеченных граждан. Ярославом Мудрым в Новгороде было создано сиротское училище. С именем этого князя связана первая кодификация древнерусского права и составление свода законов, получившего название Русская Правда. Позднее в Пространной редакции Русской Правды по сути, являющейся второй кодификацией русского писаного права, подробное освещение получает сфера семейных отношений: порядок наследования, раздела имущества, опекунства после смерти родителей, а также впервые появляется особый объект правоотношений -- дети малые, правовые меры защиты сирот. На наш взгляд, это можно рассматривать как первую законодательную попытку предупреждения возможного девиантного поведения. Очевидно, что внеправовой раздел имущества или его утраты несовершеннолетними мог породить бродяжничество, нищенство, а также конфликты и месть, в сферу которых могли быть вовлечены как оставшиеся родственники, так и другие лица.

В ст. 99 этого документа отмечается: «Если будут в доме дети малые, и не смогут они сами о себе позаботиться, а мать пойдет замуж, то тому, кто будет их близкий родственник, дать их на руки с приобретениями и основным хозяйством, пока не смогут сами заботиться о себе…если что растратит (имеется в виду опекун), то за все это тем детям заплатить; если отчим возьмет детей с наследством, то такое же условие». В следующей, ст. 100 читаем: «А отчий дом без раздела всегда младшему сыну» [7, с. 513]. Нормы Русской Правды во многом несовершенны и суровы. Например, в качестве превенции таких наиболее общественно опасных деяний, как убийство без причины, поджег гумна или двора солидарной ответственности изгнанию и разграблению (ст. 7, 83) подвергалась вся семья, в том числе и дети [7, с. 498, 511].

Опираясь на нормы, содержащиеся в другом памятнике древнерусского права -- Уставе Ярослава о земских делах, можно предположить, что к несовершеннолетним применялись различные наказания наравне со взрослыми, за исключением смертной казни. Смертная казнь для лиц, не достигших двенадцати лет, могла быть заменена другим наказанием. «Сквернители творяй стража и мечем усечени будут; аще ли жъ стража меньше двенадесять лету будет, тогда холост, взроста таковая казни перменити» [8, с. 44].

Однако при всех недостатках и архаичности мер, сложившихся в этот период, их значение трудно переоценить. Зародышевые формы предупредительной деятельности патриархально-общинной формации Древней Руси легли в основу последующих шагов уже централизованного государства, направ-ленных на преодоление явления.

Заметный вклад в становлении общих подходов в предупреждении нежелательного поведения и их последующего развития внесли идеи, содержащиеся в литературном памятнике конца XV -- начала XVI в. -- Домострое. Как справедливо отмечает В. В. Колесов, «в обычном смысле Домострой -- это не литературное произведение. Это своего рода сценарный план проведения нескольких жизненно важных семейных и общественных действий» [3, с. 13]. Этот документ, регулировавший многие сферы общественного бытия, формулировал общий подход предупредительной деятельности -- ответственности родителей за воспитание детей и их поступки. В гл. 19 отмечается: «И хранить, и блюсти чистоту телесную и от всякого греха отцам чад своих как зеницу ока и как свою душу. Если же дети согрешат по отцовскому или материнскому небрежению, о таковых грехах и ответ им держать в день Страшного суда. Так что если дети, лишенные наставлений отца и матери, в чем согрешат или зло сотворят, то отцу и матери с детьми их от Бога грех, а от людей укор и насмешка, дому убыток, а себе самим скорбь, от судей же позор и пеня». [3, с. 134].

На родителей возлагалась ответственность по обучению ремеслам и рукоделию, «какие кому способности Бог даст», «научению всякому знанию и порядку», контроль за деяниями и поступками. Будучи своеобразным регламентом жизни, строго регулируя социальные отношения, нормы Домостроя исключали всякого рода вольности в поведении, требовали их безупречного соблюдения.

На необходимость предупреждения различных форм девиантного поведения указывается и в таком историческом памятнике средних веков, как Стоглав. Стоглав -- сборник постановлений церковно-земского собора, состоявшегося в 1551 г. На протяжении более ста лет, вплоть до Московского церковного собора 1666-1667 гг., он рассматривался как источник церковного канонического права, содержащий правила поведения, обязательные не только для служителей церкви, но и мирян.

В гл. 36 «О наказании чад своих» содержатся требования к нравственному облику православного населения и детей, даются рекомендации, что нужно делать, чтобы несовершеннолетние не нарушали требований христианской морали и заповедей церкви. В основе таких мер должно лежать правильное воспитание в семье. На родителей возлагалась обязанность учить своих чад «страху божию, чтобы жили в чистоте и в покаянии и прочих добродетелях. А сквернословие и прзнословие никогда же именовалося» [6, с. 299]. Осуждаются татьба (воровство), лихоимство, пьянство и различные формы половой распущенности (мужеложство, скотоложство, содомия, блуд, прелюбодеяние и др.).

В качестве меры предупреждения половых пороков предлагается создание семьи и законного брака. «А которые ваши дети духовные не возмогут чистоты хранити, и они бы женилися и браком сочиталися и жили бы со своими женами по закону» [6, с. 299].Другой мерой воздействия могло быть отлучение от Церкви, что в тех исторических условиях было весьма действенным и суровым шагом к понуждению соблюдения установленных норм, поскольку вело к различным ограничениям и запретам социально-экономического и бытового характера. Необходимо отметить, что в случае покаяния и исправления существовал порядок возвращения в Святую Церковь.

В Соборном Уложении 1649 г., представляющем собой систематизированный свод русских законов XVII в., применительно к несовершеннолетним появляется такая норма, как взятие ответчика на поруки. В ст. 185 главы X, посвященной вопросам судопроизводства отмечается: «А будет кто в каком деле нибудь приставит к недорослю, или ко вдове, или к девке, и отвечати им за себя не умети …И давати их на поруки с записями в том, что их тех, кому за них отвечати, ко указному сроку ко ответу поставити безо всякого переводу…» [5, с. 168]. В законе не оговаривается, при каких проступках или нарушении каких норм права это может происходить. Очевидно, что эти нарушения не связаны с тяжкими для того времени деликтами, в то время как условия поручительства в отношении взрослых, обвиняемых в «разбойных и татиных» делах, достаточно четко определены в ст. 36 и 37 гл. XXI.

Можно предположить, что институт поручительства выполнял несколько важных функций. С одной стороны, он призван загладить вред, причиненный малолетними или недееспособными в процессе гражданских правоотношений, поскольку обязывал поручителя выплачивать убытки пострадавшему, с другой --передавая их на поруки, возлагал на поручителя ответственность по осуществлению контроля за поведением, т. е. заключал в себе воспитательно-профилактический смысл.

Вместе с тем необходимо отметить, что законодательство того периода не определяло возраст малолетства, с которого наступает правовая ответственность. Дети, родители которых обвинялись в таких политических и государственных преступлениях, как измена государю, недонесение на государеву измену, подделка государевых печатей, денег, поджог и др., наказывались наравне со взрослыми. Таких нарушителей предписывалось казнить смертью.

В гл. XXII (ст. 1, 2) Уложения устанавливалась мера ответственности детей за убийство родителей. Она была безальтернативной -- смерть без всякой пощады. Ответственность же родителей за смерть детей определялась наказанием в виде тюремного заключения сроком на один год (ст. 3). Только спустя почти 20 лет после издания Уложения, в 1666 г., в Новоуказныя статьи Сыскного приказа (ст. 79) вносится положение «еще седьми лет отрок убиет кого…, не повинен, есть смерти» [2, с. 9].

В числе других мер, применяемых для предупреждения нежелательного поведения (таких, как непослушание или жалоба, поданная детьми на родителей), к несовершеннолетним могли применяться торговая казнь или тюремное заключение. Судя по документам того периода, малолетние подвергались тюремному наказанию, не взирая на возраст. А. Богдановский приводит выдержки из челобитной XVII столетия, из которой видно, что даже восьмилетние дети могли быть помещены в тюрьму: «Ивашко Жучков лет 8-ми или 9-ти сидит в тюрьме и, в тюрьме сидя, клеплет напрасно…» [1, с. 44].

При царе Алексее Михайловиче в 1670 г. был учрежден Приказ строения богаделен, в обязанности которого входил надзор за нищенствующими, бездомными, в том числе и детьми, предоставление трудоспособным нуждающимся заработка, а позднее и принятие мер к тунеядцам.

Земский собор 1681 г. инициирует подготовку царем Федором Алексеевичем в 1682 г. проекта Указа, в соответствии с которым ставился вопрос об открытии специальных домов («шпитальней»), «чтобы впредь по улицам бродящих и лежащих нищих (меж которых многие притворные воры, и всем здоровы и работать могут) не было» [4 ,с. 31]. В документе достаточно четко сформулирована мысль, что незанятость в общественном производстве и всякая праздность приводят человека к злым делам и воровству «…тогда те здоровые нищие, также и дети их, которых множество великое по улицам бродят, и ничему их не учат, а возрастя, кроме воровства от таких бродящих людей не возможно быти…» [4, с. 32].

В Указе из общего числа нищих выделялись и дети. Со ссылкой на зарубежный опыт ставится вопрос о построении для них дворов, в которых «перво изуча их грамоте, научают ремеслу, какому кто похочет, или отдают мастерам их учить по домам; а девок отдают по монастырем для ученияж. И изуча, и в лета совершенные пришед, как может хлеб свой зажить, и себя с женою прокормить, отпускают на волю. Или, купя дворы тем, поженят. И от таких людей и впредь уж во градах прибыток, а воровства от таких опасаться нечево, потому что ему уже способ, чем сыту быть, дан» [4, с. 35].Фактически это была программа не только помощи сиротам, но и предупреждения их девиантного поведения, во многом созвучная современной социально-педагогической мысли. Очевидно, что вероятность совершения поступков, запрещенных в обществе, человеком, владеющим ремеслом, способным прокормить себя и свою семью, намного меньше, нежели у лиц с маргинальным статусом. Однако, как показала жизнь, эти идеи были обречены на неудачу. Несовершеннолетние в условиях формирования крепостного права рассматривались как источник бесплатной рабочей силы. Они не могли самостоятельно обеспечить себе пропитание и физическое выживание без участия частных лиц и церковных учреждений и были зависимы от них. Государство же в силу слабости своего экономического положения и отсутствия правовых механизмов защиты детства не могло обеспечить выполнение Указа, который после смерти царя был забыт. Однако эти инициативы, как и ранее наработанные подходы в предупреждении девиантного поведения несовершеннолетних, не прошли бесследно. Они были положены в основу последующих организационных мер Российского государства в пресечении этого явления, а некоторые из них не потеряли своей актуальности для нашего времени.

Литература

девиантный поведение несовершеннолетний

1. Богдановский А. Развитие понятий о преступлении и наказании в Русском праве до Петра Великого. --М.: Типография Каткова и К?, 1857. -- 150 с.

2. Гуревич С. А. Ответственность юных преступников по русскому законодательству // Дети-преступники: сб. статей / предисл.М. Н. Гернета. -- М., 1912. -- 550 с.

3. Домострой / сост., вступ. ст., пер. и коммент. В. В. Колесова. -- М.: Сов. Россия, 1990. -- 304 с.

4. Общественное призрение в России. -- СПб., 1818. -- 114 с.

5. Отечественное законодательство XI-XX веков: пособие для семинаров. Часть XX (XXI -XX вв.)/ под ред. проф. О. И. Чистякова. -- М.: Юристъ, 2004. -- 464 с.

6. Российское законодательство X-XX веков. В 9 томах. -- М.: Юрид. лит., 1985. -- Т. 2: Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. -- 520 с.

7. Русская правда. Библиотека литературы древней Руси. -- СПб.: Наука, 1997. -- Т. 4. -- 587 с.

8. Собрание важнейших памятников по истории Древнего русского права. -- СПб., 1854. -- 428 с.

Размещено на Allbest.ru