Социально профессиональная группа государственных служащих в России: история и современность

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Социально профессиональная группа государственных служащих в России: история и современность

Болдина М.Ю.

Происходящие в современном российском обществе преобразования системы государственной службы требуют подробной операционализации самого понятия «государственный служащий». Социологическое определение этого понятия предполагает выявление статусно-ролевой позиции государственного служащего, институциональной и деятельностной компоненты.

Теоретические основы исследования проблем взаимодействия управляющей и управляемой общественных подсистем были заложены в трудах М. Вебера. Его теория бюрократии включает рассмотрение таких вопросов, как условия сосуществования бюрократии и гражданского общества, политики и управления, элиты и бюрократии. Согласно веберовской теории социального действия, политика - это совокупность человеческих поступков, предполагающих господство одних людей над другими. При этом господство необходимо и полезно не только для управляющих, но и для управляемых, то есть, для всего общества. Господство предполагает не физическое принуждение, а обеспечение структурирования и упорядочивания общества как целого [1, с.647].

Бюрократия, по Веберу, является идеальным типом легального господства, воплощением рациональности власти. Однако, несмотря на функциональность бюрократических структур, Вебер также обращает внимание на потенциальные опасности, которые несет в себе бюрократизация: деперсонализация принятия решений в соответствии с правилами и процедурами, следовательно, деперсонализация ответственности за их реализацию; концентрация ресурсов управления; возможность сращивания бюрократических и политических структур. Последнее, по мнению Вебера, особенно опасно, так как разведение «чиновнического» и «политического» институтов отвечает за баланс сил в системе разделения властей (между исполнительной и законодательной ветвями соответственно). «Подлинной профессией настоящего чиновника... не должна быть политика. Он должен управлять, прежде всего, беспристрастно - данное требование применимо даже к так называемым «политическим» управленческим чиновникам. Итак, политический чиновник не должен делать именно того, что всегда и необходимым образом должен делать политик, - как вождь, так и его свита, - бороться» [1, с.666].

Идеи, заложенные М. Вебером в основу любого теоретического и эмпирического исследования социальной группы чиновничества, являются отправной точкой для рассмотрения характерных черт этой группы, применительно к российским реалиям.

Статус государственного служащего в современном российском обществе может быть определен с юридической и социальной точки зрения через выявление специфики его правового и социального положения, понимание которых не по всем показателям совпадает. Правовой статус государственного служащего закреплен, главным образом, в Федеральном законе от 27 мая 2003 г. N 58-ФЗ «О системе государственной службы Российской Федерации» [2] и Федеральном законе от 27 июля 2004 г. N 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» [3].

В Федеральном законе от 27 мая 2003 г. N 58-ФЗ «О системе государственной службы Российской Федерации» дано определение государственной службы Российской Федерации как профессиональной служебной деятельности граждан Российской Федерации по обеспечению (курсив автора) исполнения полномочий Российской Федерации, ряда органов государственной власти и государственных органов, а также лиц, замещающих государственные должности [2]. Из определения следует, во-первых, что законодатель придерживается деятельностного подхода к определению государственной службы, во-вторых, что государственная служба - это служба обеспечивающая, то есть, вспомогательная, в-третьих, законодатель разводит понятия «государственный служащий» и «лицо, замещающее государственную должность». Лица, замещающие государственные должности, непосредственно исполняют полномочия государственных органов, в отличие от государственных служащих, обеспечивающих это исполнение. В указанной плоскости лежит линия размежевания юридического и социологического понимания термина «государственный служащий».

Система государственной службы включает в себя государственную гражданскую службу, военную службу, правоохранительную службу [2]. В рамках настоящего исследования автор ограничивается рассмотрением специфики государственной гражданской службы. То есть, под наименованием государственный служащий подразумевается исключительно государственный гражданский служащий как лицо, профессиональная деятельность которого напрямую связана с обеспечением условий жизнедеятельности населения.

Государственная гражданская служба подразделяется на федеральную и гражданскую службу субъекта Российской Федерации, в зависимости от уровня государственного управления, обеспечение полномочий которого призвана осуществлять данная служба, а также в зависимости от уровня бюджета, финансирующего эту службу.

Определение государственного гражданского служащего также закреплено в законе: государственный гражданский служащий - гражданин, осуществляющий профессиональную служебную деятельность на должности государственной гражданской службы и получающий денежное содержание (вознаграждение) за счет средств соответствующего бюджета [2]. Ключевыми понятиями в данном определении являются профессиональная служебная деятельность и должность.

В исследовании статуса государственного служащего определяющим фактором выступает анализ должностей государственной службы, которые классифицируются по категориям и группам. Законодательно закреплены следующие категории должностей:

1. Руководители, к которым относятся руководители и заместители руководителей государственных органов и их структурных подразделений. Должности этой категории замещаются как на определенный срок, так и без ограничения срока полномочий, и подразделяются на высшую, главную и ведущую группы должностей гражданской службы.

2. Помощники (советники) - должности, учреждаемые для содействия лицам, замещающим государственные должности, и руководителям. Должности этой категории замещаются на срок, ограниченный сроком полномочий указанных лиц или руководителей, и подразделяются на высшую, главную и ведущую группы должностей гражданской службы.

3. Специалисты - должности, учреждаемые для профессионального обеспечения выполнения государственными органами установленных задач и функций. Должности этой категории замещаются без ограничения срока полномочий, и подразделяются на высшую, главную, ведущую и старшую группы должностей гражданской службы.

4. Обеспечивающие специалисты - должности, учреждаемые для организационного, информационного, документационного, финансово-экономического, хозяйственного и иного обеспечения деятельности государственных органов. Должности этой категории замещаются без ограничения срока полномочий, и подразделяются на главную, ведущую, старшую и младшую группы должностей гражданской службы [3].

Гражданским служащим в соответствии с замещаемой должностью в пределах группы должностей присваиваются классные чины гражданской службы. Приведенная классификация представляет собой должностную иерархию гражданских служащих, в рамках которой реализуется карьерное продвижение. На законодательном уровне установлены квалификационные требования только к уровню образования гражданских служащих, требования к стажу, профессиональным знаниям и навыкам устанавливаются подзаконными нормативными актами, включая должностной регламент гражданского служащего.

Правовой статус гражданского служащего определяется кругом прав и обязанностей, а также рядом ограничений, налагаемых в связи со спецификой деятельности. В числе прав гражданского служащего основными являются право на оплату труда и отдых, обеспечение материально-техническими средствами, право доступа к необходимым сведениям и информации, медицинское страхование и пенсионное обеспечение, должностной рост на конкурсной основе, право на профессиональную переподготовку, повышение квалификации.

Круг обязанностей очерчен требованиями соблюдения законодательства РФ, исполнения должностных обязанностей и поручений соответствующих руководителей, соблюдения прав и законных интересов граждан и организаций, соблюдения служебного распорядка, поддержания необходимого уровня квалификации, неразглашения сведений, составляющих государственную иную охраняемую федеральным законом тайну, представления предусмотренных федеральным законом сведений, соблюдения ограничения и выполнения требований к служебному поведению. Также гражданский служащий не вправе исполнять данное ему неправомерное поручение [3]. государственный служащий правовой

Более подробно следует остановиться на рассмотрении запретов, связанных со служебной деятельностью, так как эти ограничения носят характер антикоррупционной составляющей в законодательстве. В частности, в связи с прохождением гражданской службы гражданскому служащему запрещается участвовать на платной основе в деятельности органа управления коммерческой организацией, оставаться на должности гражданского служащего в случае избрания или назначения на государственную должность, избрания на выборную должность в органе местного самоуправления или на оплачиваемую выборную должность в органе профессионального союза. Особые ограничения касаются занятия предпринимательской деятельностью, приобретения ценных бумаг и представительства дел третьих лиц в государственном органе. Гражданским служащим также запрещается получать в связи с исполнением должностных обязанностей вознаграждения от граждан и организаций и выезжать в связи с исполнением должностных обязанностей за пределы территории Российской Федерации за счет их средств. Гражданский служащий не должен допускать публичные высказывания, суждения и оценки, в том числе в средствах массовой информации, в отношении деятельности государственных органов, их руководителей, включая решения вышестоящего государственного органа. Кроме того, для государственных служащих существует требование сохранения политического нейтралитета. Таким образом, ограничения, налагаемые на деятельность и поведение государственных служащих, носят экономический, политический и этический характер и призваны обеспечить отсутствие предвзятости в деятельности государственных служащих.

Принципиальным вопросом в исследовании специфики карьерного продвижения государственных служащий является конкурсная основа замещения должностей. Конкурс заключается в оценке профессионального уровня претендентов на замещение должности гражданской службы, их соответствия установленным квалификационным требованиям к должности гражданской службы [3]. Конкурс не проводится в случае назначения на определенный срок на должность руководителя и помощника (советника), назначения на должность руководителя Президентом или Правительством Российской Федерации, при заключении срочного служебного контракта или при назначении на должность гражданина, состоящего в кадровом резерве, сформированном на конкурсной основе [3]. Эти «внеконкурсные» механизмы представляют особый интерес в исследовании возможностей карьерного продвижения на государственной службе.

Социальный статус государственного служащего включает в себя его правовой статус, а также организационный, политический, экономический и нравственный статусы. Содержание и соотношение указанных компонентов определяет положение государственного служащего в системе социальных институтов.

С точки зрения ценностной системы, социальный статус государственного служащего рассматривается как социальная оценка относительно определенного критерия, которую получает служащий. Критериями оценки могут выступать проявления располагаемых капиталов: собственность, влияние, власть, престиж, доверие и другие. Т. Парсонс отмечал относительность социального статуса в иерархической системе, так как сама иерархичность зависит от господствующей в обществе системы культурных стандартов и ценностей. Соответственно, социальный статус не может рассматриваться вне исторической ретроспективы [4].

В царской России карьера будущих чиновников начиналась, как правило, с должности копииста. При этом дворяне могли «пропустить» начальные канцелярские чины. Однако представителей дворянского сословия на гражданской службе было только около 16 %, в середине XVIII века большинство чиновников занимало низшие ступени служебной иерархии и было выходцами из непривилегированных сословий, для дворян же гражданская служба не считалась престижной. Основу «чиновничьего сословия» составляли дети канцеляристов и лиц духовного звания. Именно они играли ключевую роль в воспроизводстве гражданской службы как социального института. В отличие от дворян, для этих служащих жалованье было основным источником дохода [5].

Время достижения определенного чина варьировалось для служащих, в зависимости от сословной принадлежности, уровня образованности, личных способностей, расположения начальства, возраста, а также губернии, где проходил службу чиновник. В начале XIX века распространенной практикой было присвоение чина несовершеннолетним дворянам (иногда в возрасте 9-13 лет).

Непрестижность гражданской службы в царской России сопровождалась крайне низким уровнем ее социального обеспечения. Продолжительность рабочего дня достигала 12 часов, помещения под государственные учреждения отводились ветхие, необеспеченные необходимыми принадлежностями. Кроме того, в XVIII веке распространенным явлением были наказания гражданских служащих. Наказанию подвергались лица, опоздавшие или не явившиеся на службу, недобросовестно исполнявшие служебные обязанности, проявлявшие леность, уличенные в пьянстве. Формы наказания были весьма изощренные: служащих содержали под арестом на хлебе и воде, сажали на цепь, применяли розги, палки, плети.

Ситуация стала изменяться с созданием министерств в 1802 году. Централизация власти способствовала ее бюрократизации, которая выражалась в увеличении числа бумаг, усложнении делопроизводства, что приводило к разрастанию чиновничьего аппарата. Перераспределение власти между министерствами и губернскими учреждениями, в результате которого в ведении последних оставались, главным образом, исполнительные функции, заложило истоки одной из наиболее актуальных проблем современного государственного управления: диспропорции власти между центром и регионами. Результатом реформ стал окончательный подрыв престижа гражданской службы в губернии. 

Неравенство престижа столичной и губернской службы формировало представление о том, что настоящая карьера возможна только в Петербурге. Стремление получить должность в столице привело к появлению обширного круга чиновников «сверх штата» (до 7% всех служащих), которые служили, не получая жалованья.

В это время формируется два типичных образа российского чиновника: министерский и губернский. Министерский чиновник, попадая в определенным образом сформированную социальную среду, фактически «растворялся» в ней, демонстрируя некое групповое поведение: гордость и достоинство по отношению к нижестоящим и подобострастие по отношению к вышестоящим. Главным социальным лифтом получения должности при министерстве была протекция. Губернский чиновник отличался дистанцированием от «просителей», выражавшимся в подчеркивании собственной значимости, требовании ожидания приема, демонстрацией высокой занятости и, наконец, принятием дополнительного вознаграждения за положительное решение вопроса просителя [5].

В это же время появляется особый тип чиновника, называемый столоначальником. Такие чиновники, как правило, начинали карьеру с низших канцелярских должностей, набирались практического опыта, изучали делопроизводство, и в силу исполнительности и усидчивости получали постепенное карьерное продвижение. Благодаря личным способностям и приобретенным навыкам их деятельность становилась необходимой для работы учреждения, так как старшие чиновники дворянского звания, как правило, не вникали в тонкости служебной деятельности. В результате, секретарь или столоначальник приобретал неограниченное доверие руководителя, доступ к закрытой информации и возможность прямого влияния на принимаемое решение, так как стала распространяться практика подписи руководителем любых документов, которые приходят к нему из канцелярии [5].

Таким образом, в системе государственного управления царской России можно проследить зарождение некоторых типических черт, характерных для российского чиновничества, сохранивших свою актуальность вплоть до настоящего времени.

В советское время для организации системы государственной службы использовался принцип номенклатуры. Под «номенклатурой» понимался перечень наиболее важных государственных и общественных должностей. Назначение на «номенклатурные» должности производилось через предварительное рассмотрение и рекомендацию кандидатур партийными комитетами -- от райкома (горкома) до ЦК партии. Отзыв (освобождение от должности) производился теми же органами [6, с.48]. Должности в ветвях власти строго фиксировались, выступая своего рода схемами поведения. Они указывали, к кому и по какому вопросу необходимо обращаться для решения конкретных вопросов [7].

С понятием номенклатуры в общественном сознании тесно переплетено понятие блата как формы неденежного обмена, бартера услуг, предоставляемых на основе личных отношений. А. Леденева под блатом в СССР понимает практику «использования личных контактов (каналы, сети) для получения доступа к общественным ресурсам: товарам, услугам, источникам дохода (образование, рабочие места, должности и т.д.) и привилегиям в обход формальных процедур, регулирующих доступ к ресурсам личного потребления» [8].

Механизм функционирования «блатных» отношений предполагал обмен услугами по принципу: «ты - мне, я - тебе». Этот обмен широко использовался при устройстве на работу и продвижении по службе, получении доступа к образованию определенного вида. Естественно, особый вес в таких отношениях имела протекция людей со статусом, чьи имена и рекомендации помогали решать любые, порой даже незначительные, проблемы. Такими влиятельными людьми, чаще всего и выступали чиновники.

«Питательной средой» для возникновения и развития блата явилась командная экономика с ее постоянным дефицитом и ограниченной эффективностью денежного обращения. При этом отношения блата состояли не в натуральном обмене, а в обмене услугами особого рода - «услугами доступа». Такой взаимообмен порождал взаимозависимость на основе личных связей, тем самым внося в формальные экономические структуры неформальные отношения. По своему характеру система блата была негосударственной, но к определенному моменту стала для государства функционально необходимой [8]. С.Д. Кордонский называет эту систему сращивания политического и экономического капиталов в СССР административным рынком. Каждая административная должность в этой системе имела свой «административный вес», который определял успех, уровень и масштаб позиционных торгов: от возможности «достать» дефицитные товары до протекции в получении высокопоставленной должности [7]. Некоторые характерные черты этой системы были унаследованы современным российским государственным строем, что дает основания для рассмотрения социального статуса современного российского чиновника как чиновника «постсоветского типа».

Социальный статус описывается рядом количественных и качественных показателей (заработная плата, денежные премии, почетные звания и награды, статусные привилегии). С формальной позиции, статус государственного служащего является исключительно достигаемым посредством получения профессионального образования, занятия определенной должности, приобретения связанных с этой должностью прав, принятия на себя ответственности, обязанностей, ограничений и запретов, получения социальных гарантий и льгот. Однако учитывая традиционно сложившуюся специфику отношений на государственной службе, о которой было сказано выше, социальный статус государственного служащего является в определенной степени предписанным, включающим возраст, социальное происхождение, круг родственных связей и знакомств. Более того, по мнению О.М. Ермаковой, в настоящее время на государственной службе наиболее распространен именно предписанный социальный статус. Это выражается в жестко закрепленной системе иерархии, в рамках которой переход из одной социальной «страты», представленной группой должностей, в другую крайне затруднен или ограничен личными, родственными, этническими и другими социальными связями. В сложившейся на государственной службе системе отношений мало условий для получения достигаемого статуса и перемещения государственных служащих по служебной лестнице, зависящего от личных качеств и активности [4].

В статусном наборе индивида выделяется его главный статус, определяющий его образ мысли и стиль жизни, его социальное окружение, манеру общения и поведения. С этим статусом его идентифицируют другие и он сам. В данном случае, гипотетически можно предположить, что это статус «государственный служащий», однако соотношение оценки и самооценки этого статуса не является очевидным и требует специального исследования. То есть, необходимо определить содержание понимания этого статуса в среде самих служащих и в среде населения. 

Социальный статус государственного служащего может трактоваться как определенная позиция в социальной структуре, связанная с позициями других социальных агентов через систему прав и обязанностей. Из определения видно, что понятия «габитус» и «социальный статус» соотносятся как общее и частное. Таким образом, социальный статус государственного служащего может рассматриваться как элемент его габитуса.

Рассмотрение социального статуса государственного служащего как аспекта его габитуса целесообразно начать с анализа позиций предписанного статуса, таких как пол и возраст. По данным, опубликованным в 2005 году Ю.Н. Полетаевым, на государственной службе сложилась половозрастная структура, отличная от половозрастной структуры занятого населения страны. В общей численности государственных служащих женщины составляли более 70%, что объясняется тем, что женщины на государственной службе замещают большую часть старших и младших групп должностей. Средний возраст государственных служащих составляет 40 лет [9]. Таким образом, в половозрастной структуре государственной службы заметны два асимметричных «сдвига»: в сторону феминизации структуры и в сторону увеличения среднего возраста служащих.

Анализ позиций достигаемого статуса государственного служащего состоит в исследовании содержания экономического, социального, символического и культурного капиталов. По экспертным оценкам, соотношение заработной платы в коммерческом секторе и на государственной службе складывается не в пользу последней. Так оплата труда руководителей организаций и их заместителей в 10 - 15 раз, руководителей структурных подразделений организаций в 7 - 10 раз, специалистов, руководителей отдельных проектов в 3 - 7 раз, администраторов в 1,5 - 3 раза превышает оплату труда государственных служащих, замещающих соотносимые должности [9].. Соответственно, можно предположить, что материальный фактор не является основой мотивации поступления и построения карьеры на государственной службе.

Социальный капитал государственных служащих описывается системой социальных связей, формирующихся вокруг определенной должности и формирующих чиновничество как социальную группу. Значимость системы социальных связей для современных государственных служащих «унаследована» от советской системы в форме пережитков феномена блата. Алена Леденева указывает на то, что «неформальные отношения в СССР паразитировали на теле государства, эксплуатировали, но в то же время поддерживали его, став, по существу, функцией системы. А потому трудно было бы ожидать, что после развала советского государства и исчезновения питательной почвы для блата формы солидарности, обслуживавшие его практику, вольются в общие демократические преобразования. Произошло обратное: они подрывали складывание гражданского общества, ибо были направлены на еще большую эксплуатацию остатков советской государственной системы и привели к беспрецедентному взлету коррупции. Неформальные отношения проникали в новые, негосударственные секторы экономики, противодействовали рыночным тенденциям и, не находя законных способов реализации, приобретали криминальный характер» [8]. Таким образом, социальный капитал современных российских чиновников имеет отрицательную символическую окраску в глазах общественного мнения.

Определение характеристик символического капитала в политическом поле связано с выявлением уровня социального престижа государственной службы. Само понятие престижа является ценностным в том смысле, что выступает социальной ценностью для государственного служащего, и оценочным, так как оно определяется субъективными оценками положения личности со стороны общества. По данным опросов молодых людей, поступающих на государственную службу, одним из мотивов служебной деятельности выступает престиж профессии [10]. Однако ряд объективных проблем, возникающих сегодня на государственной службе, таких как интенсивная ротация кадров в условиях социально-экономической нестабильности, частая смена содержания деятельности, несовершенство нормативной правовой базы, регламентирующей порядок оценки и аттестации госслужащих [11], частая смена кадрового состава, следующая за сменой руководителя подрывает представление и о стабильности, и о престижности служебной деятельности.

Одной из символических характеристик социального статуса государственного служащего также является авторитет - понятие, связанное с оценкой репутации государственного служащего в лице окружающих. Эта оценка имеет высокую степень чувствительности, в зависимости от действий конкретного носителя репутации. При этом совокупность коллективных оценок формирует коллективное представление о репутации, а на следующей ступени - об авторитете государственной службы. Оценка авторитета государственной службы как статусной позиции связана с рядом негативных стереотипов массового сознания в отношении чиновничества. Современная государственная служба характеризуется усложнением форм деятельности в условиях роста и обострения политических, экономических и социальных проблем. В этой связи получает широкое распространение представление о том, что государственные служащие не справляются с принятыми обязательствами [11], следовательно, теряют авторитет общества.

О содержании культурного капитала государственных служащих судить довольно сложно. Средства массовой информации изобилуют сообщениями, содержащими примеры «некультурного» поведения государственных служащих, однако научное исследование не может базироваться на слухах, а примеров серьезного социологического анализа указанного вопроса на сегодняшний день недостаточно. Единственную возможность оценки культурного капитала представляет анализ образовательного уровня государственных служащих. Система государственной службы, прежде всего управленческая система, соответственно, ее эффективность зависит от того, в какой степени она представлена специалистами с образованием в области управления. Современный исследователь культуры государственной службы Д.М. Ким, проведя социологическое исследование в Иркутской области в августе-сентябре 2008 г., определил профиль высшего образования руководителей и специалистов органов государственного управления. В таблице 1 представлены полученные им данные. Примечательно, что управленческое образование имеют только 6,25% специалистов, в то время как среди руководителей такового нет вообще.

Таблица 1. Профиль образования руководителей и специалистов органов государственного управления [12, с.119]

Неудивительно, что проблема профессиональной компетентности в системе государственной службы занимает важное место в ответах респондентов [12, с.119].

На современном этапе разработана программа регулярной переподготовки и повышения квалификации государственных служащих, но последствия реализации этой программы неоднозначны. С одной стороны, признается объективная необходимость повышения образовательного и квалификационного уровня чиновников, с ругой стороны, временное отвлечение на учебу приводит к обострению затруднений в работе различных органов государственной власти. В этой связи возникает ряд затруднений, связанный с противодействием и негативным отношением к самой идее профессиональной подготовки и повышения квалификации со стороны коллег и руководителей [11]. Таким образом, авторитет образования в среде государственных служащих остается невысоким.

Определение социального статуса государственного служащего, помимо внешней оценки, предполагает анализ собственного социального положения самими служащими. Уже упомянутое исследование Д.М. Ким дает представление о характере институциональных проблем, с которыми сталкивается государственный служащий в своей деятельности. Современное состояние системы государственной службы несколько отличается в восприятии респондентов разных должностных уровней. Так, среди руководителей в качестве основных проблем современной государственной службы были названы: низкая оплата труда, низкий уровень профессиональной компетентности служащих и отсутствие хорошего психологического климата в коллективе, взаимопонимания, уважения (33,3% по каждой позиции), в то время, как специалисты выделили: низкую оплату труда (42,31%), отсутствие ответственности во властных структурах государственной службы (28,85%) и низкий уровень профессиональной компетентности служащих (22,12%). Примечательно, что обе категории государственных служащих примерно одинаково оценили степень такой проблемы государственной службы как отсутствие инициативности (14,81% и 14,42% соответственно) [12, с.118].

Ролевая позиция государственного служащего отличается от его статусной позиции тем, что предполагает конкретизацию модели ожидаемого и исполняемого поведения. Само слово «служащий» предполагает служение обществу, а потому сопровождается ожиданием в обществе от государственных служащих высокой степени ответственности, профессионализма, оперативности, порядочности и неподкупности [11].

Государственный служащий является представителем государственной власти. В этой связи его имидж, профессиональные компетенции, такие как умение регулировать, контролировать, организовывать, а также его профессиональное поведение оказывают большое влияние на формирование доверия не только к нему как субъекту деятельности, но и к государственным структурам в целом. Приведенные характеристики ожидаемого от социальной роли чиновника поведения должны коррелировать с исполняемым поведением.

Определяя специфику государсвенно-служебной деятельности в Волгоградской области, М.А. Анипкин в результате серии глубинных интервью с высокопоставленными чиновниками выявил ряд противоречий между ожидаемым и исполняемым ролевым поведением. В частности, демонстрация отсутствия профессионализма в деятельности, воспринимаемая как характеристика личности руководителя, принимает системный характер в силу того, что профессионально несостоятельный руководитель формирует соответствующую команду. В сложившейся ситуации традиционно предписываемое конкретному должностному лицу поведение становится сущностной чертой функционирования всего органа [13, с.184]. Выявленная тенденция вскрывает еще одну проблему: сведение сложности взаимоотношений между «центром» и регионом к традиционному субъективному восприятию Волгоградской области как «красного пояса» дает возможность «замалчивать» ряд объективно существующих проблем, порождаемых конкретными действиями должностных лиц, при том, что действия эти носят системно некомпетентных характер, по оценкам экспертов [13, с.186].

Помимо статусной и ролевой позиции, социально-профессиональная группа государственных служащих описывается рядом количественных характеристик, включающих социально-демографические параметры: численность, половозрастной состав, уровень доходов. По данным Федеральной службы государственной статистики Российской федерации, в органах государственной власти Российской Федерации на региональном уровне (в федеральных государственных органах и государственных органах субъектов Российской Федерации) на конец сентября 2011г. замещали должности государственной гражданской службы 752,7 тыс. человек. Среднемесячная начисленная заработная плата гражданских служащих в январе-сентябре 2011г. составила 28,5 тыс. рублей (105,0% к январю-сентябрю 2010г.), из них: в федеральных государственных органах - 24,9 тыс.рублей, в государственных органах субъектов Российской Федерации - 37,6 тыс.рулей. В Волгоградской области численность государственных гражданских служащих федеральных органов исполнительной власти составила 7586 человек, органов исполнительной власти субъекта Российской Федерации - 2232 человека, со среднемесячной начисленной заработной платой 20,99тыс. рублей и 39,89 тыс. рублей соответственно [14]. Гендерный состав кадров государственной службы в 2009 году не изменился, по сравнению с данными 2005 года, приведенными выше: 70% государственных служащих - женщины, 30% - мужчины [15]. Средний возраст государственных служащих составляет 40 лет [15].

Характеристика государственной службы как социального института требует определения места социально-профессиональной группы государственных служащих в стратификационной структуре современного российского общества. Оценки российских социологов в этом вопросе неоднозначны. В частности, М. Горшков утверждает, что «новая российская бюрократия… сумела опровергнуть самого Маркса. Он говорил, что жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Оказывается, можно. Бюрократия встала над обществом, забирает у него что хочет, управляет им как хочет, может выполнить принятые наверху решения, а может их и «придержать». По аналогии с «андерклассом» (отверженными) мы имеем здесь «суперкласс» - неприкасаемых» [16]. При этом М. Горшков выделяет критерии среднего класса, которым соответствуют приведенные выше социально-демографические показатели социальной группы чиновников: «Во-первых, это характеристики социально-профессионального статуса (критерий нефизического характера труда); во-вторых, образование (наличие как минимум среднего специального образования); в-третьих, уровень благосостояния (показатели среднемесячных душевых доходов не ниже их медианных значений для данного типа поселения или количество имеющихся товаров длительного пользования не ниже медианного значения по населению в целом); в-четвертых, показатель самоидентификации (интегральная самооценка своего положения в обществе по десятибалльной шкале от 5 баллов и выше)» [17, с.19]. Авторская позиция соотносится с позицией Тихоновой Н.Е., Мареевой С.В., которые отмечают, что «одной из наиболее характерных особенностей среднего класса в России является то, что обеспечивающие попадание в него структурные позиции в наибольшей степени сосредоточены в госсекторе и в наименьшей степени - на приватизированных предприятиях» [18, с.100]. Тот факт, что чиновники являются элементом зарождающегося среднего класса в России, характеризует стадию развития российского общества как позднеиндустриальную.

Приведенные статусные и ролевые характеристики государственных служащих как социальной группы, которые включают конкретизацию располагаемых этой группой капиталов и ролевых ожиданий, являются первичной концептуальной разметкой габитуса государственного служащего, которая обретет содержательное наполнение в результате анализа данных эмпирического исследования. 

Литература

Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. - 808 с.

О системе государственной службы Российской Федерации: Федеральный закон от 27 мая 2003 г. N 58-ФЗ (ред. от 06.12.2011) // Собрание законодательства РФ. 02.06.2003. N 22. ст. 2063.

О государственной гражданской службе Российской Федерации: Федеральный закон от 27 июля 2004 г. N 79-ФЗ (ред. от 30.12.2012) // Собрание законодательства РФ. 02.08.2004. N 31. ст. 3215.

Ермакова, О.М. Социальный статус государственного служащего: сущность, структура, функции // Образование и общество. 2004. №3. С. 14-19.

Писарькова, Л.Ф. Российский чиновник на службе в конце XVIII - первой половине XIX века [электронный ресурс]. URL: http://vivovoco.rsl.ru/VV/PAPERS/MEN/PISAR_1.HTM (дата обращения: 03.11.2011).

Граждан, В.Д. Государственная гражданская служба. М.: КНОРУС, 2007. 496 с.

Кордонский, С.Г. Административные рынки СССР и России. М.: ОГИ, 2006. 192 с.

Леденева, А. Неформальная сфера и блат: гражданское общество или (пост)советская корпоративность? [Электронный ресурс]. URL: http://uisrussia.msu.ru/docs/nov/pec/1997/4/ProEtContra_1997_4_07.htm (дата обращения: 09.11.2011).

Полетаев, Ю.Н. Правовое положение государственных гражданских служащих в сфере труда [Электронный ресурс]. URL: http://ex-jure.ru/law/news.php?newsid=252 (дата обращения: 02.11.2011).

Лотова, И.П. Профессиональная карьера госслужащих: вариативный подход [Электронный ресурс]. URL: http://www.chelt.ru/2003/10-03/lotova-10-03.html (дата обращения: 29.09.2011).

Повалкович, Т.Г. Психологические ресурсы построения карьеры государственного служащего [Электронный ресурс]. URL: //http://region86.ugrariu.ru/arhive/1_5_mart_2008/psihologicheskie_resursi_postroeniya_kareri_gosudarstvennogo_slujaschego (дата обращения: 29.09.2011)

Ким, Д.М. Аксиологические основы организационной культуры государственной службы в современном российском обществе: дисс. ... канд. социол. Ростов н/Д., 2009. 181 с.

Анипкин, М.А. Власть и общество: социальная и системная интеграция: региональный аспект. Волгоград: Волгоградское научное издательство, 2009. 234с.

О численности и оплате труда государственных гражданских и муниципальных служащих на региональном уровне в январе-сентябре 2011 года [электронный ресурс]. URL: http://www.gks.ru/bgd/free/b04_03/IssWWW.exe/Stg/d02/265.htm (дата обращения: 12.12.11).

Численность работников, замещающих должности государственной гражданской и муниципальной службы Российской Федерации, по полу, ветвям власти и уровням управления [электронный ресурс]. URL: http://www.gks.ru/free_doc/2009/gos-kadr/tab1.htm (дата обращения: 12.12.11).

Горшков, М.К. Новые черты российского менталитета: выдержка и последовательность действий // Президентский контроль. Информационный бюллетень. Издание Администрации Президента Российской Федерации. 2010. №5. С. 1-13.

Горшков, М.К. Российское общество в социологическом измерении // Социологические исследования. 2009. №3. С. 15-26.

Тихонова Н.Е. Средний класс: теория и реальность. М.: Альфа_М, 2009. С.100.

Размещено на Allbest.ru