Правовое положение женщины в Уэссексе VII— IX веков

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 94(410)“06/08”

Правовое положение женщины в Уэссексе VII-- IX веков

Болдырева Ирина Ивановна (2016),

кандидат исторических наук, доцент кафедры философии и гуманитарной подготовки,

Воронежский государственный медицинский университет (Воронеж, Россия)

Рассматриваются особенности правового положения женщины в уэссекском обществе VII--IX веков на материале судебников королей Ине и Альфреда. Обсуждаются типичные правонарушения в отношении женщин и девушек, имущественное положение вдовы, порядок расторжения помолвки. Новизна исследования обусловлена недостаточной изученностью статуса раннесредневековой женщины в отечественной медиевистике. По мнению автора, в VII--IX веках англосаксонская женщина не была лишена правовой активности, несмотря на то что ее статус был тесно связан с семейным положением. Показано, что представительница слабого пола несла ответственность за совершаемые ею проступки и могла приносить очистительную присягу. Отмечается, что особую социальную категорию составляли монахини, которые, с одной стороны, пользовались повышенной защитой со стороны государства, с другой, со всей строгостью несли ответственность за нарушение монашеских обетов. Указывается, что внимание кодекса короля Альфреда к моральнонравственным проступкам, совершенным против женщин или с участием представительниц слабого пола, следует воспринимать как проявление особого отношения к женскому целомудрию в раннее Средневековье. судебник женщина правовой

Ключевые слова: женщина в раннее Средневековье; англосаксонское право; королевство Уэссекс; судебник Ине; судебник Альфреда.

The legal status of woman in Wessex society of VII--IX centuries is considered on the material of law books of the kings Ine and Alfred. The common offences against women and girls, property status of widows, the order of termination of the engagement are discussed. The novelty of the study is determined by insufficient knowledge of the sta- tus of early Middle Ages woman in domestic medieval studies. According to the author, in VII--IX centuries the Anglo-Saxon woman was not deprived of legal activity, despite the fact that her status was closely linked to marital status. It is shown that the weaker sex was responsible for the committed misconducts and could bring a cleansing oath. It is noted that the nuns were special social category. They, on the one hand, enjoyed greater protection from the state, on the other, were responsible for breaches of monastic vows. It is stated that attention of King Alfred's law code to the moral and ethical misconducts, committed against women or involving women, should be seen as a manifestation of a special relation to female chastity in the early Middle Ages.

Key words: woman in the early Middle Ages; Anglo-Saxon law; Kingdom of Wessex; law code of Ine; law code of Alfred.

Интерес к «женской истории» на современном этапе развития медиевистики обусловлен растущей популярностью социально-культурного и антропологического направлений исторических исследований, которые открывают новые грани видения и понимания человеческого прошлого. Трехчастная общественная структура (oratores, laboratores, bellatores), упоминаемая в сочинениях европейских писателей рубежа раннего и высокого Средневековья, не предусматривала для представительниц прекрас ного пола отдельного места. Однако в средневековом социуме женщина занимала особое положение, что проявлялось в ее восприятии современниками, имущественном и правовом статусе.

Правовое положение женщины в раннее Средневековье остается одной из наименее изученных проблем отечественной историографии и за некоторым исключением находит отражение лишь в обзорных работах, посвященных средневековой повседневности и генезису феодальных отношений [Болдырева, 2016; Данилова, 1974, с. 136--153; Савело, 1977, с. 70--74; Сванидзе, 2014, с. 211--271]. Целью настоящей статьи стала характеристика правового статуса английской женщины VII--IX веков на материале законодательных кодексов, составленных в королевстве Уэссекс.

2. Женщина в законодательстве короля Ине

Королевство Западных саксов (Уэссекс) еще в VII веке представляло собой одно из наиболее могущественных государственных образований на территории Британии. На протяжении ряда столетий западно-саксонские правители неоднократно вступали в борьбу со своими соседями за политическую гегемонию. В IX веке Уэссексу было суждено возглавить процесс объединения англосаксонских земель и оказать достойный отпор экспансии скандинавов.

Самый ранний свод законов западных саксов был составлен в правление короля Ине (688--725) [Die Gesetze …, 1903, S. 88--123], который смог подчинить своему влиянию практически весь юг Англии.Судебник короля Ине исследователи, как правило, датируют 688--694 годами [Die Gesetze …, 1903, S. 88; LEEK, 1922, p. 34]. Следующий по времени англосаксонский свод законов появляется лишь спустя двести лет, при короле Альфреде (871--899 / 901), который опирался на опыт законотворчества своих предшественников [Die Gesetze …, 1903, Aelfred. Prol., S. 46]. Во всех сохранившихся рукописях законы Ине помещены как приложение к кодексу короля Альфреда.

О положении женщины у англосаксов судебник Ине сохранил лишь отрывочные сведения, которые в известной степени дополняют информацию ранних кентских кодексов. Здесь представительницы слабого пола упоминаются лишь в шести титулах, которые рассматривают кражу (титулы 7, 57), убийство иноземца (титул 23), порядок расторжения помолвки (титул 31), имущественное положение вдовы (титул 38) и перечисляют слуг гезита (титул 63).

Кража -- единственный проступок, в котором женщина фигурирует как ответчица в раннем уэссекском праве. Воровство, многократно упо минаемое англосаксонскими судебниками, по всей видимости, являлось одним из наиболее распространенных правонарушений в раннее Средневековье. Интересно, что титулы 7 и 57 судебника Ине не называют женщину воровкой, а лишь допускают возможность ее соучастия в преступлении:

«Если кто-то совершит кражу, а его жена и дети не будут об этом знать, пусть он уплатит штраф 60 шилл.Если же он украл с ведома своих домашних, все они переходят в рабство.Мальчик десяти лет может быть соучастником кражи» (Gif hwa stalie, swa his wif nyte 7 his bearn, geselle LX scill. to wite. Gif he рonne stalie on gewitnesse ealles his hiredes, gongen hie ealle on рeowot. X wintre chiht mжg bion рiefрe gewita) [Die Gesetze …, 1903, Ine, 7, S. 92].

«Если кэрл украдет какое-либо имущество и принесет в свой дом, и там его застигнут, то он виновен один, без жены, так как она обязана повиноваться своему мужу; если она сможет подтвердить под присягой, что не пользовалась украденным, то пусть ей достанется третья часть [домашнего имущества]» (Gif ceorl ceap forstilр 7 bireр into his жrne, 7 befehр южrinne mon, юonne biр se his dжl synnig butan юam wife anum, forрon hio sceal hire ealdore hieran: gif hio dear mid aрe gecyрan, юњt hio южs forstolenan ne onbite, nime hire рriddan sceat.) [Die Gesetze …, 1903, Ine, 57, S. 114].

В англосаксонской народной культуре домашнее хозяйство и семья традиционно ассоциировались со сферой женского [Болдырева, 2014]. Тем не менее в доме мужа женщина не была полноправной хозяйкой. В повседневной правовой практике вопрос о виновности жены человека, принесшего в дом украденное, видимо, возникал достаточно часто, что и объясняет закрепление подобных норм в законодательстве. Очень похожий титул присутствует в английском праве XI века. Согласно второму кодексу Кнута Великого (1017--1035), жена вора несла ответственность только в тех случаях, когда украденное имущество было обнаружено в помещениях, от которых она хранила ключи [Die Gesetze …, 1903, II Cnut, 76--76.1, S. 368]. Вероятно, эти помещения имели хозяйственное назначение.

Раннее англосаксонское право на примере кентских и уэссекских судебников подтверждает, что брак у англосаксов имел характер деловой сделки. Еще кодекс Этельберта предписывал возвращение жениху его брачного выкупа, если родственники невесты нарушали условия договора[Die Gesetze …, 1903, Aethelberht, 77--77.1, S. 7--8]. О существовании у ранних англосаксов брачного соглашения, предполагающего финансовые обязательства сторон, и о его важности в повседневной правовой практике свидетельствует титул 31 законов короля Ине:

«Если кто-нибудь купит жену, но свадьба не состоялась, оговоренную плату следует возвратить и уплатить еще раз столько же в возмещение и уплатить поручителю столько, сколько следует уплатить за нарушение поручительства» (Gif mon wif gebyccge, 7 sio gyft forр ne cume, agife южt feoh 7 forgielde 7 gebete юam byrgean, swa his borgbryce sie) [Die Gesetze …, 1903, Ine, 31, S. 102].

Из текста титула не ясно, кто является нарушителем, родственники девушки или жених. Возможно, кодификатору были известны и те, и другие прецеденты. В раннее Средневековье разрыв помолвки по инициативе жениха вовсе не был редкостью, о чем свидетельствуют тексты целого ряда континентальных правд. В меровингской «Салической Правде» за отказ от невесты полагалась выплата компенсации [PLS, 65a, 1962, p. 234]. В баварском и аламаннском обществах помимо выплаты компенсации жених был обязан в присутствии соприсяжников поклясться, что оставляет девицу не по причине какого-либо порока или изъяна, но ради любви к другой [LB, 8.15, 1926, p. 359--360; LA, 53, 1966, p. 110--111]. Согласно эдикту короля лангобардов Ротари, если жених затягивал оформление брака более чем на два года, невеста сохраняла обещанный в день помолвки подарок жениха, а опекун женщины получал право выдать ее замуж за любого свободного [ER, 178, 1868, p. 41--42].

Особое внимание раннесредневековые кодексы традиционно уделяют вдовам. Титул 38 судебника Ине был направлен на защиту имущественных интересов семьи умершего крестьянина. Если у него оставались дети, они жили с матерью, за которой признавалось право их воспитать. Родственники мужа должны были ежегодно давать вдове по шесть шиллингов на ребенка, приводили домашних животных, чтобы обеспечить пропитание семьи, а также присматривали за домом до достижения детьми совершеннолетия [Die Gesetze …, 1903, Ine, 38, S. 104--106]. Если принимать во внимание титул 26 судебника Ине, где содержание найденного ребенка в первый год оценивалось в 6 шиллингов, во второй -- в 12 шиллингов, в третий -- в 30 шиллингов [Die Gesetze …, 1903, Ine, 26, S. 100], то ежегодная сумма, выделяемая вдове на ребенка, покажется достаточно скромной.

Еще одна категория женщин, фигурирующая в судебнике Ине, -- это аббатисы. Они наряду с аббатами упоминаются в титуле, оговаривающем наказание за убийство иноземца. При отсутствии у убитого родственников и друзей аббаты и аббатисы становились теми лицами, которые делили вергельд с королем [Die Gesetze …, Ine, 23, S. 98--99]. Титул явно указывает на то, что в VII веке настоятельницы англосаксонских женских монастырей имели право оказывать покровительство иностранцам на территории своих королевств. Игуменьи крупных монастырей пользовались в тот период большим авторитетом. Многие из них принадлежали к королевским домам, и их статус был не ниже статуса аббата [Болдырева, 2015].

3. Женщина в законодательстве короля Альфреда

Не менее ценные сведения о правовых практиках и повседневной жизни англосаксов, в том числе о положении женщины, предоставляет составленный на рубеже 80--90-х годов IX века судебник короля Альфреда. В пространном прологе к сборнику Альфред пишет об использовании им норм раннего кентского, мерсийского и западно-саксонского законодательства [Die Gesetze …, 1903, Aelfred. Prol., S. 46]. Однако строгие заимствования из более ранних кодексов в его законах отсутствуют. По всей видимости, для Альфреда ассоциация своей кодификаторской деятельности с законотворчеством правителей прошлого была не просто топосом, получившим широкое распространение в раннее Средневековье [Wormald, 1999, p. 277--278], но декларацией политического единства, которое складывалось в тот период под эгидой Уэссекса.

Титулы судебника Альфреда, упоминающие женщин, главным образом рассматривают проступки морально-нравственного характера. Исключением является титул 9, определяющий наказание за убийство беременной. В ряде варварских правд подобные правонарушения предусматривали выплату повышенного вергельда [СП, 24.3, 1950, с. 28], что можно объяснить вниманием общества к демографическим проблемам. Англосаксонское законодательство не стало исключением. Убийца и его родственники должны были уплатить вергельд женщины в соответствии с ее сословной принадлежностью и дополнительно половину вергельда отца ребенка [Die Gesetze …, 1903, Aelfred, 9, S. 54]. Некоторые статьи судебника подтверждают, что право на часть вергельда имел материнский род [Die Gesetze …, 1903, Aelfred, 8.3, S. 54].

В законодательстве Альфреда впервые у англосаксов упомянуты преступления против монахинь. В более позднем праве этой категории женщин наряду с вдовами уделяется повышенное внимание. В IX веке похищение монахини из монастыря каралось штрафом в 120 шиллингов [Die Gesetze …, 1903, Aelfred, 8, S. 54]. Он поступал в пользу короля, епископа, а также глафорда той церкви, под покровительством которой находилась женщина. Сумма в 120 шиллингов в те времена была весьма существенной, учитывая, что вергельд свободного крестьянина кэрла составлял 200 шиллингов [Die Gesetze …, 1903, Aelfred, 29, S. 64]. Та же сумма полагалась к уплате за прелюбодеяние с женой представителя знати, чей вергельд равнялся 1200 шиллингам [Die Gesetze …, 1903, Aelfred, 10, S. 56]. Из уголовных преступлений 120 шиллингов в качестве штрафа полагалось уплатить каждому из участников убийства скопом, если убитый принадлежал к сословию нобилей, а также за вторжение на огороженную королевскую территорию [Die Gesetze …, 1903, Aelfred, 31, 40, S. 64, 72].

Несмотря на молчание повествовательных источников можно предположить, что похищения инокинь, действительно, случались нередко. После начала скандинавских вторжений в Англию в конце VIII века англосаксонское монашество переживало упадок. В эпоху короля Альфреда на территории Англии сохранилось всего несколько женских обителей. Десятки монастырей были разорены викингами. Монашеская дисциплина регулярно нарушалась, по поводу чего сетовал сам король [Alfred the Great, 1983, p. 182--183].

Параграфы 1--3 рассматриваемого титула должны были служить предостережением для инокинь, пренебрегших своими обетами, а именно: незаконное сожительство с мужчиной лишало бывшую монахиню многих материальных и социальных гарантий. После смерти похитителя ни женщина, ни дети, рожденные от этого союза, не имели прав на его имущество. Кроме того, в случае убийства ребенка инокини-расстриги материнская родня лишалась своей части вергельда в пользу короля. Отцовский же род получал положенную долю виры [Die Gesetze …, 1903, Aelfred, 8--8.13, S. 54]. Вряд ли эту правовую норму следует комментировать в контексте отсутствия равенства между полами в тот период. Более вероятно, что в данном случае строгость закона по отношению к женщине объяснима ее монашеским статусом.

Несмотря на то что о воле женщины здесь ничего не говорится, из контекста очевидно признание ее вины наряду с виной похитителя. В этом плане очень интересна параллель, присутствующая в более позднем законодательстве Кнута Великого, которое под угрозой потери имущества запрещало вдове вступать в повторный брак ранее, чем через год после смерти супруга. Если женщину вынуждали к поспешному браку, она должна была оставить нового мужа и возвратиться домой, и лишь в этом случае сохраняла свое имущество [Die Gesetze …, 1903, II Cnut, 73--73a, S. 360]. Вероятно, в IX веке общество ожидало от похищенной монахини возвращения в родную обитель, возлагая на нее ответственность за собственную судьбу.

Однако в большинстве случаев упоминание инокинь в памятниках англосаксонского права связано с особой защитой их чести и безопасности. Например, в титуле 18 судебника короля Альфреда за оскорбление монахинь предписывалась выплата двойного штрафа [Die Gesetze …, 1903, Aelfred, 18, S. 58].

Правовой статус англосаксонской женщины в IX веке был достаточно сложен. В отдельных случаях компенсация за преступления, совершенные в ее отношении, взималась в пользу мужчины, с которым ее ассоциировали. Защита монахинь считалась прерогативой епископа и короля. Вступление в незаконную связь с чьей-либо женой недвусмысленно воспринималось как оскорбление мужа. Сума компенсации могла быть различной, от 40 до 120 шиллингов, и вычислялась в зависимости от его вергельда:

«Если кто ляжет с женой человека, чей вергельд равен 1200 шилл, пусть уплатит мужу 120 шилл.; шестисотеннику [человеку с вергельдом в 600 шиллингов] уплатит 60 шилл.; кэрлу уплатит 40 шилл.» (Gif mon hжme mid twelfhyndes monnes wife, hundtweltig scill. gebete рam were; syxhyndum men hundteontig scill. gebete; cierliscum men feowertig scill. gebete) [Die Gesetze …, 1903, Aelfred, 10, S. 56].

Из текста не ясно, идет ли речь о прелюбодеянии или изнасиловании. Видимо, для кодификатора этот вопрос был непринципиален, поскольку сумма компенсации и в том, и в другом случае оставалась одинаковой.

Иначе вычислялась компенсация за оскорбление незамужних девушек. В судебнике короля Альфреда детально перечислены преступления против чести девиц. Каждое из них предусматривало уплату суммы, размеры которой варьировались в зависимости от родовитости потерпевшей и определялись ее собственной вирой:

«Если кто-то девицу, принадлежащую к сословию кэрлов, схватит за грудь, пусть уплатит ей [hire gebete] 5 шилл.Если он повалит ее, но без соития, пусть уплатит 10 шилл.Если он ляжет с ней, должен уплатить 60 шилл.Если другой человек ложился с ней ранее, то выплата [пусть будет] в половину меньше.Если она под обвинением, то должна очиститься присягой в 60 гайд или лишается половины выплаты.Если это будет совершено в отношении более благородной женщины, выплата увеличивается в соответствии с ее вергельдом» (Gif mon on cirliscre fжmnan breost gefу, mid V scill. hire gebete. Gif he hie oferweorpe 7 mid ne gehжme, mid X scill. gebete. Gif he mid gehжme, mid LX scill. gebete. Gif oрer mon mid hire lжge жr, sie be healfum ржm юonne sio bot. Gif hie mon teo, geladiege hie be sixtegum hida, oррe рolige be healfre южre bote). Gif borenran wifmen рis gelimpe, weaxe sio bуt be рam were) [Die Gesetze …, 1903, Aelfred, 11--11.1-5, S. 56].

По мнению К. Фелл, выражение hire gebete (пусть уплатит ей), фигурирующее в первом параграфе титула 11, подтверждает, что непосредственным получателем компенсации являлась сама пострадавшая [Fell, 1984, p. 63]. В этой связи интересно, что тот же титул предоставлял девушке возможность очистить себя клятвой в присутствии соприсяжников, таким образом, признавая за ней роль активного субъекта права. Впервые англосаксонское законодательство упоминает возможность принесения женщиной очистительной присяги еще в конце VII века [Die Gesetze …, 1903, Ine, 57, S. 114]. Актовый материал подтверждает это право с начала IX века. Например, одно из первых англосаксонских завещаний, составленное около 804 года, оговаривает право наследницы Кеолбурги подтвердить законность своих земельных владений при помощи клятвы в суде [EHD, 1979, p. 513].

Вместе с тем формулировки англосаксонских законов, как правило, не отражают деталей существовавшей правовой практики. Нельзя исключать, что hire gebete предполагало не только право самой девицы, но также право людей, с которыми она ассоциировалась, прежде всего близких родственников или опекуна, получить компенсацию за совершенные против нее проступки. Семья незамужней девушки несла ответственность за ее благополучие и была заинтересована в ее доброй репутации.

С титулом 11 законодательства Альфреда тематически связаны параграфы 1--3 титула 18, где речь идет о прелюбодеянии невесты. Чем высокороднее была девушка, тем большая сумма полагалась к уплате жениху [Die Gesetze …, 1903, Aelfred, 18.1-3, S. 58]. Вероятнее всего, выплата этой суммы ложилась на плечи родственников провинившейся. Подобный проступок наверняка становился поводом для разрыва помолвки, а девушка теряла шансы заключить удачный брак.

Завершает тему измены в судебнике Альфреда параграф 7 титула 42, посвященный поимке участников адюльтера с поличным. Если мужчиной был застигнут «обидчик» его законной жены, сестры, дочери или матери, то он получал право его убить, не опасаясь вендетты [Die Gesetze …, 1903, Aelfred, 42.7, S. 76]. Этот закон имеет близкие континентальные параллели [LB, 8.1, 1926, p. 353--354; LG, 68, 1892, p. 95].

В целом несмотря на фрагментарный характер предоставляемых сведений ранние уэссекские судебники сохранили важную информацию о жизни и правовом статусе англосаксонской женщины. Главными событиями в ее жизни являлись вступление в брак или принятие монашеских обетов, рождение детей и вдовство. О степени зависимости женщины от родственников законы Ине и Альфреда не сохранили точных сведений. Однако в раннем англосаксонском обществе женщина не была лишена правовой активности. В VII веке начальницы монашеских общин наряду с аббатами и королем оказывали покровительство иноземцам и имели право на часть вергельда. За женщинами и девицами законодательство признавало право на очистительную клятву в присутствии соприсяжников. Особенности статуса монахинь, с одной стороны, заключались в их повышенной защите законом, с другой -- предусматривали невозможность отказа от монашеских обетов без серьезных правовых последствий, которые значительно затрудняли социализацию. Внимание судебника короля Альфреда к преступлениям морально-нравственного характера, совершенных против или с участием женщин, свидетельствует об особом отношении к женскому целомудрию в раннем Средневековье.

Источники и принятые сокращения

1. CП -- Салическая правда / пер.Н. П. Грацианского. -- Москва : Моск. гос. пед. ун-т, 1950. -- 168 с.

2. Alfred the Great. Asser's Life of King Alfred and Other Contemporary Sources / ed. and trans. S Keynes, M. Lapidge. -- L. : Penguin Books, 1983. -- 368 p.

3. Die Gesetze der Angelsachse / hrgs. F. Liebermann -- Halle : Max Niemeyer, 1903. -- Bd. I. -- 675 S.

4. EHD -- English Historical Documents c. 500--1042 / ed. D. Whitelock. -- 2nd ed. -- London ; New York : Eyre Methuen, Oxford University Press, 1979. -- Vol. I. -- 952 p.

5. ER -- Edictus Rothari // Monumenta Germaniae Historica. Legum. T. 4 : Leges Langobardorum / ed. G. H. Pertz. -- Hannoverae : Impensis Bibliopolii Aulici Hahniani, 1868. -- Pр. 1 -- 90.

6. LA -- Lex Alamannorum // Monumenta Germaniae Historica. Legum Sectio I. T. 5. P. 1 : Leges Alamannorum / ed. K. Eckhardt. -- Hannoverae : Impensis Bibliopoli Hahniani, 1966. -- Pр. 35--157.

7. LB -- Monumenta Germaniae Historica. Legum Sectio I. T. 5. P. 2 : Lex Baiwariorum / ed. E. L. Schwind. -- Hannoverae : Impensis Bibliopoli Hahniani, 1926. --491 p.

8. LEEK -- The Laws of the earliest English Kings /ed. F. L. Attenborough. -- Cambridge : Cambridge University Press, 1922. -- 256 p.

9. LG -- Liber Constitutionum sive Lex Gundobadae // Monumenta Germaniae Historica. Legum Sectio I. T. 2. P. 1 : Leges Burgundionum / ed.L. R. de Salis. Hannoverae : Impensis Bibliopoli Hahniani, 1892. -- Pр. 29--116.

10. PLS -- Monumenta Germaniae Historica.Legum Sectio I. T. 4. P. 1 : Pactus Legis Salicae / ed. K. Eckhardt. -- Hannoverae : Impensis Bibliopoli Hahniani, 1962. -- 327 p.

Литература

1. Болдырева И. И. Гендерные стереотипы в англосаксонской культуре и социальных практиках (VII--XI вв.) / И. И. Болдырева // Адам и Ева. Альманах гендерной истории / под ред. А. Ю. Серегиной. -- Москва : ИВИ РАН, 2014. -- Вып. 22. -- С. 147--167.

2. Болдырева И. И. Житие святого Уилфреда Йоркского о статусе англосаксонских аббатис VII века / И. И. Болдырева // Общество. Гендер. История : сборник статей и тезисов докладов VIII международной научной конференции. -- Липецк : Гравис, 2015. -- С. 13--16.

3. Болдырева И. И. Положение женщины в кентском обществе VII века /

И. И. Болдырева // Научный диалог. -- 2016. -- № 2 (50). -- С. 207--219.

4. Данилова Г. М. Проблемы генезиса феодализма у славян и германцев /

Г. М. Данилова. -- Петрозаводск : Карелия, 1974. -- 231 с.

5. Савело К. Ф. Раннефеодальная Англия / К. Ф. Савело. -- Ленинград : Изд-во Ленингр. гос. ун-та, 1977. -- 144 с.

6. Сванидзе А. А. Викинги -- люди саги : жизнь и нравы / А. А. Сванидзе. -- Москва : Новое литературное обозрение, 2014. -- 800 с.

7. Fell C. Women in Anglo-Saxon England and the Impact of 1066 / C. Fell, C. Clark,

E. Williams. -- Oxford : Basil Blackwell, 1984. -- 208 p.

8. Wormald P. The Making of English Law : King Alfred to the Twelfth Century / P. Wormald. -- Vol. I : Legislation and it limits. -- Oxford : Blackwell, 1999. -- 574 p.

References

1. Boldyreva, I. I. 2014. Gendernyye stereotipy v anglosaksonskoy kulture i sotsialnykh praktikakh (VII--XI vv.). In: Seregina, A. Yu. (ed.). Adam i Eva. Almanakh gendernoy istorii, 22. Moskva: IVI RAN. 147--167. (In Russ.).

2. Boldyreva, I. I. 2015. Zhitiye svyatogo Uilfreda Yorkskogo o statuse anglosaksonskikh abbatis VII veka. In: Obshchestvo. Gender. Istoriya: sbornik statey i tezisov dokladov VIII mezhdunarodnoy nauchnoy konferentsii. Lipetsk: Gravis. 13--16. (In Russ.).

3. Boldyreva, I. I. 2016. Polozheniye zhenshchiny v kentskom obshchestve VII veka.

4. Nauchnyy dialog, 2 (50): 207--219. (In Russ.).

5. Danilova, G. M. 1974. Problemy genezisa feodalizma u slavyan i germantsev. Petrozavodsk: Kareliya. (In Russ.).

6. Fell, C., Clark, C., Williams, E. 1984. Women in Anglo-Saxon England and the Impact of 1066. Oxford: Basil Blackwell.

7. Savelo, K. F. 1977. Rannefeodalnaya Angliya. Leningrad: Izd-vo Leningr. gos. un-ta. (In Russ.).

8. Svanidze, A. A. 2014. Vikingi -- lyudi sagi: zhizn? i nravy. Moskva: Novoye literaturnoye obozreniye. (In Russ.).

9. Wormald, P. 1999. The Making of English Law: King Alfred to the Twelfth Century, I: Legislation and it limits. Oxford: Blackwell.

Размещено на Allbest.ru