Особенности личностных свойств и качеств современного вора

Размещено на http://www.allbest.ru/

ОСОБЕННОСТИ ЛИЧНОСТНЫХ СВОЙСТВ И КАЧЕСТВ СОВРЕМЕННОГО ВОРА

Н?рм?ханбет Д.Ы. - к.ю.н., доцент, член РАЮН

Дуйсенбаев К.И. - магистрант специальности «Юриспруденция»

?сынылып отырыл?ан ма?алада ?азіргі заман?ы ?рыны? жеке т?л?алы? ?асиеттері ?арастырыл?ан.

В настоящей статье рассмотрены особенности личностных свойств и качеств современного вора.

виктимность жертва преступление потенциальный

In the present article features of personal properties and qualities of the modern thief are considered.

Для криминологии представляет интерес не только выявление фактического количества потерпевших от преступлений. Как отмечает Н.Ф. Кузнецова, необходимо выявлять реальные формы поведения потерпевших, чтобы глубоко и всесторонне изучать личность преступника, ее поведение. Именно поэтому в последние годы в криминологической литературе все чаще стала подниматься проблема изучения жертв преступлений. Это обусловлено, в частности, и выдвижением на первый план в иерархии целей правоохранительной деятельности защиты личности, ее прав и свобод.

Как отмечал еще в 1967 году А. Фатах, «Вполне возможно, что наши неудачи в области предупреждения преступности обусловлены тем, что в течение столетий все внимание было сосредоточено на самом проступке или же на преступнике и не уделялось внимания жертве, которого она заслуживает». Опыт борьбы с преступностью подтвердил данный тезис, ибо в целях более эффективного предупреждения преступлений информации о самих преступникам и причинах, способствовавших совершению преступления, явно недостаточно. «Давая полную и цельную характеристику тех или иных преступлений, надо иметь в виду не только сами эти преступления, но и лиц их совершающих. Кроме того, в анализ включается и потерпевший от преступлений, без учета лиц, причастных к преступлениям, характеристика последних будет не только неполной, но и не цельной, она становится еще и качественно искаженной. Но в любом случае основной вопрос - это личность преступника, все ее связи и действия». Л.П. Конышева также замечает, что жертва вносит определенный вклад в содержание и динамику развития ситуации. Ее действия или бездействие, физический и социальный статус, состояние, психологические особенности наряду с направленностью личности преступника выступают нередко в качестве одного из элементов, конструирующих саму криминальную ситуацию [1, с.8].

Продолжая это, З.А. Астемиров отмечает, что «любое преступление так или иначе всегда имеет жертву, которая не столь безучастна в процессе совершенного преступления, как это иногда может показаться» [2, с.29]. Поэтому важную информацию, которая может существенно дополнить данные о ситуации совершения преступления, можно почерпнуть от потерпевшего. Более того, знание особенностей и закономерностей влияния различных виктимологических факторов на конкретное преступление позволяет определить и конкретные направления профилактического воздействия на потенциальных и реально состоявшихся жертв преступлений.

Изменить ранее сложившуюся практику и взгляд на существующую систему мер предупреждения преступности, поставив наравне с другими важными направлениями повышение эффективности виктимологической профилактики в нашей стране, пока еще не удается. Проведенный нами опрос сотрудников ОВД, показал, что почти% из них (72,8%) не слышали даже термина «виктимология», более половины из них (52,3%) не смогли впоследствии назвать основные меры виктимологической профилактики.

Тем не менее, виктимологические исследования стали набирать силу. Опорой этому послужила зарубежная практика. Так, в США с учетом имевших место проблем, связанных с получением и использованием данных официальных полицейских отчетов, еще в начале 90-х годов возникла необходимость проведения Национальных виктимологических опросов. В результате введения такого новшества удалось получить более надежные оценки абсолютного уровня преступлений, достоверные сведения о тенденциях преступности, подробно изучить ситуационные факторы (место, время способ и другие обстоятельства), а также собрать наиболее ценную информацию о жертвах преступлений (их социально- демографических, нравственно-психологических и уголовно-правовых признаках), в том числе о размере причиненного им ущерба и результатах его компенсации и возмещения [3, с.8].

Изучая преступление и преступное поведение, криминологи обнаруживают непосредственную связь и обусловленность их личностными и ролевыми качествами потерпевшего. К тому же в центре внимания виктимологии стала и ситуация, которая не только предшествует и сопровождает преступление, но и позволяет понять, каковы мотивы виктимного поведения, насколько криминально значимо поведение жертвы в данной ситуации [4, с.160].

Вероятность стать жертвой любого преступления зависит от особого феномена - виктимности. При этом в одном случае лицо может оказаться жертвой преступления, не приложив к тому никаких усилий со своей стороны; в другом - оказаться жертвой преступления, спровоцировав его своим поведением. Для первого случая характерным является взаимодействие личностных свойств преступника и конкретной социальной ситуации. Как отмечает Г.Х. Хохряков, «в 60 - 70-е гг. появилась мода на русские иконы, которые пользовались спросом на Западе и у отечественных знатоков искусства, вследствие чего жертвами мошенничества, краж, грабежей и разбойных нападений стали одинокие старики, хранившие в своих домах иконы. Сегодня, когда в моде недвижимость, жертвами мошенничества, а порой и убийств стали опять же старые и не всегда старые, но, в любом случае, неимущие владельцы квартир, на чью недвижимость зарятся охочие до наживы любыми средствами». Для второго важным является обусловленность преступления соответствующим поведением потерпевшего, его «виной». Как отмечает Н.Ф. Кузнецова, криминогенность виктимности может ранжироваться от провокационной до непровокационной. Последняя виктимность ни объективно, ни субъективно ситуативным криминогенным условием, в том числе поводом для преступления, не выступает. В таких случаях правильно говорить об отсутствии виктимности, т.е. личной способности быть жертвой в данном конкретном случае, или о случайной виктимности. По нашему мнению, элемент случайности применительно к потерпевшим от краж может присутствовать, но только лишь условно. Становление жертвой кражи опосредовано от необдуманного и некритичного поведения, определенного образа жизни (постоянное нахождение на работе, в командировке), демонстрации «атрибутов богатства и достатка».

Виктимное поведение - один из типов социально-отклоняющегося поведения. Его специфика определяется, исходя из того, жертвой каких преступлений становится потерпевший. К тому же процесс становления жертвой, как и процесс становления преступником, не бывает сиюминутным, спонтанным и беспричинным. В этой связи нельзя не согласиться со следующим выводом ученых: преступность и виктимность рассматриваются не только как статичные величины. Криминализация (становление преступника) и виктимизация (становление жертвы преступления) могут анализироваться как процессы социального взаимодействия. Потерпевший и преступник фигурируют в социальных процессах возникновения преступности и контроля за нею как субъекты, которые взаимно определяют и интерпретируют себя и свои действия.

При осуществлении виктимологического анализа современных краж появляется возможность более глубоко разобраться в том, почему столь часто наши граждане становятся жертвами этих преступлений, какие лица являются их «участниками» и как сказываются их отношения на поведении каждого. В этой связи нельзя рассматривать кражи и вне других компонентов. Так, в системе объективных факторов, влияющих на выбор преступником способов совершения кражи, важную роль играют виктимологические факторы. Значимость виктимологических факторов обусловлена тем, что преступник и его жертва представляют собой две взаимосвязанные стороны преступления. При этом, как отмечает В.В. Вандышев, «жертва посягательства нередко является активным компонентом ситуации, который оказывает влияние на возникновение преступного умысла и в ряде случаев «управляет» поведением вора. Именно этим объясняются ситуации перерастания некоторых краж личного имущества в грабеж, разбой и умышленное убийство из корыстных побуждений» [5].

Многие ученые задаются вопросом - способствовало ли поведение потерпевшего совершению преступления или нет? Однако однозначных ответов на эти вопросы, к тому же зачастую носящие расплывчатый характер, пока нет. Это в частности относится и к тем, что пытался затронуть виктимологическую проблему краж.

Сложность здесь состоит в том, что исследователи не обладают полной информацией об исследуемом объекте, а получаемые при этом сведения имеют значительные погрешности. Как отмечают американские исследователи, «мы должны признать, что о значительной части имущественных преступлений в полицию вообще не сообщают. Анализ уровня преступности за 1996 год показал, что 76% автомобильных краж не попали в поле зрения правоохранительных органов, в то время как для других имущественных преступлений величина этого индекса значительно меньше: в полицию не сообщили о 51% насильственных вторжений и 28% краж». Как тревожную, зарубежные криминологи отмечают и ситуацию в Польше - из 1801 опрошенного юноши 68,4% сообщили о том, что уже совершали кражу, среди 1564 девочек такой же ответ дали 48,6%. Только 5% всех опрошенных сообщили, что из-за противоправного поведения имели дело с полицией, только 2,1% за совершенные преступления предстали перед молодежным судом.

Характер виктимизации среди потерпевших от современных краж своеобразный. На первый взгляд может показаться, что от поведения потерпевших от краж зависит немногое, ибо для них характерна в основном пассивная форма поведения. По мнению В.В. Владимирова, потерпевший может не сознавать происходящего похищения и в силу того, что для изъятия его имущества похититель применяет особые воровские приемы и ухищрения, позволяющие ему незаметно вытащить вещь из кармана, сумки и ДР.

Такие преступления совершаются как бы без содействия со стороны жертв, во многих случаях они узнают о факте кражи лишь спустя определенное время (придя с работы, вернувшись с рынка и т.п.). Между тем такое понимание ситуации обманчиво, а факт воровства у жертвы следует считать важным элементом совершения преступления, поскольку многие поведенческие акты выступают в роли криминогенных факторов, которые могут рассматриваться как своеобразные условия совершения преступлений, иначе говоря, виктимное поведение отражается в преступных действиях и приобретает криминальную окраску.

Криминологическая значимость виктимного поведения достаточно характерна для многих преступлений, в том числе и краж, что позволяет дать им определенную классификацию, основаниями которой могут служить такие виктимологически значимые признаки, как: возраст, пол, образование и специальность жертв, совершение ими преступлений и правонарушений в прошлом, характер взаимоотношений между преступником и другие [6, с.65].

Все эти виктимологические данные, характеризующие жертву современной кражи, можно разделить на две группы: объективные и субъективные. К первой группе следует отнести поведение ее до, во время и после совершения преступления; особенности предмета преступного посягательства; характер и размер материального вреда, причиненного преступлением; особенности и степень защиты имущества от возможности его хищения и т.п. Во вторую группу следует включить нравственно- психологические свойства, процессы и состояния жертвы, ее мировоззрение, черты характера, интересы, социально-политическая ориентация, субъективные качества личности.

Как справедливо указывает В.В. Вандышев, при подготовке к совершению кражи личного имущества, ее совершении и сокрытии преступник учитывает виктимологические данные, входящие как в первую, так и во вторую группы. При этом на выбор виновным способов подготовки к преступлению, его совершения и сокрытия оказывает влияние не вся информация виктимологического содержания, а лишь та ее часть, которая отразилась в его сознании. Отсюда следует, что в конкретном случае круг криминологически значимых виктимологических данных существенно сужается, что объективно облегчает решение предупредительных задач [7, с.22].

Анализ социально-групповой распространенности свидетельствует об особенностях криминальной виктимизации представителей различных социальных групп населения от краж. Проведенный нами анализ и изучение уголовных дел показали, что в абсолютном большинстве случаев жертвами краж становились взрослые, доля потерпевших несовершеннолетних не превысила 3,5%. В основном такие подростки пострадали от квартирных воров в силу родственных отношений с лицом, имущество которого было похищено, либо они стали жертвами карманных воров.

Примерно 6% потерпевших от краж являлись пожилыми людьми, для которых характерна легкомысленность, неосмотрительность и беспечность, что выражается в выборе случайных знакомых, излишнем желании поговорить с ними, совместном распитии спиртных напитков и т.д. Положительные черты характера жертв преступления широко учитываются ворами при совершении так называемых краж с использованием доверия расчет на отзывчивость, доброту, душевную щедрость, воспитанность и тактичность, которые не позволяют многим людям потребовать у преступников документы или осуществить иную проверку, чаще всего оказывается, к сожалению, психологически точным. Излишняя, чрезмерная доверчивость жертв преступления выступает в этих ситуациях обстоятельством, способствующим совершению преступления.

ЛИТЕРАТУРА

1. Белогриц-Котляревский Л.С. Учебник русского уголовного права. - М.: БЕК, 2003. - 180 с.

2. Зайцев В.Л., Городецкий А.Е., Илюхина Р.В. Финансирование терроризма и противодействие этому процессу // Организационно-правовые вопросы борьбы с терроризмом: сб. ст. / Сост. В.Л. Шульц. - М.: Наука, 2006.-175 с.

3. Уголовный кодекс Эстонской Республики / Пер. с эстон. - СПб.: Изд- во “Юридический центр Пресс”, 2001. - 145 с.

4. Уголовный кодекс Латвийской республики. / Пер. с лат. канд. юрид. наук А.И. Лукашова. - СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2001. - 125 с.

5. Шнитенков A.B. Использование служебного положения как квалифицирующий признак преступлений. - М.: Юрист, 2003. - 174 с.

6. Черебедов С.С. Злоупотребление полномочиями по российскому уголовному праву: автореф. дис.... канд. юрид. наук: 12.00.08. - М., 2008. - 183 с.

7. Ииогамова-Хегай, Л.В., Черебедов С.С. Квалификация преступлений, совершенных с использованием служебного положения // Уголовное право. - М.: Норма. - 2008. - №4. - 112 с.

Размещено на Allbest.ru