Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПЕНЗЕНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Кафедра «Государственно-правовые дисциплины»

Курсовая работа

по дисциплине “Конституционное право”

на тему “Разграничение компетенции в федеративном государстве ”

Выполнил студент:

Квасов Н.А.

2017



Содержание

Введение

1. Развитие конституционного права в сфере разграничения предметов ведения в РФ

1.1 Разграничение полномочий РФ и ее субъектов как важнейший принцип федеративного устройства

1.2 Конституционно-правовой механизм разграничения полномочий между РФ и субъектами РФ

2. Конституционные правоотношения РФ и ее субъектов

2.1 Об исключительных предметах ведения субъектов РФ

2.2 Проблемы определения предметов ведения субъектов РФ

2.3 Федеральное вмешательство в РФ

Заключение

Список используемых источников



Введение

Актуальность вопросов, связанных с правовым статусом субъектов Российской Федерации и прежде всего с разграничением предметов ведения и полномочий Российской Федерации и ее субъектов отмечают все исследователи данной проблемы. Более того, ученые справедливо подчеркивают не только теоретическую неразработанность многих сторон организации и деятельности органов государственной власти субъектов Федерации, но и несовершенную правовую основу для решения этих вопросов. В ежегодных Посланиях Президента Российской Федерации Федеральному Собранию неоднократно указывалось на необходимость совершенствования механизма взаимодействия федеральных органов государственной власти и органов государственной власти субъектов Федерации.

Несмотря на общее признание актуальности данной проблемы, нет специальных исследований в этой области. Позиции авторов сходятся по таким вопросам, которые не являются в действительности спорными: о конституционной норме, закрепляющей равенство субъектов Российской Федерации, о необходимости дальнейшего совершенствования федеративных отношений, о целесообразности приведения в соответствие с конституционными нормами реальной практики договорных отношений органов государственной власти Российской Федерации с органами государственной власти субъектов Федерации. Следует отметить общее неприятие практики уступок отдельным республикам - субъектам Федерации при подписании таких договоров.

Очевидно, что необходим поиск реальных правовых и политических механизмов, отражающих объективную потребность общественного развития и способность всех структур власти запустить отработанную модель. В исследовании этой темы большое значение имеет анализ норм Конституции, федеральных законов, договоров о разграничении предметов ведения и полномочий федеральных органов государственной власти и органов государственной власти субъектов Российской Федерации, а также конституций (уставов) субъектов Федерации и субъектного законодательства.

Проблема разграничения предметов ведения и полномочий органов государственной власти Российской Федерации и ее субъектов возникла в связи с приобретением субъектами Федерации реального статуса государственных образований. Однако она не нашла пока достаточно глубокого освещения в специальной литературе.

Цель курсовой работы - анализ теоретических и практических аспектов правового регулирования разграничения предметов ведения и полномочий в свете принципов федерализма в РФ.

Поставленная цель достигается посредством решения следующих задач:

- исследовать основные направления развития конституционного права в сфере разграничения предметов ведения в РФ;

- охарактеризовать конституционно-правовой механизм разграничения полномочий между РФ и ее субъектами;

- проанализировать различные аспекты конституционных правоотношений РФ и ее субъектов

Объектом исследования являются правовые и организационные принципы разграничения предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов РФ.

Предмет исследования составляют общественные отношения, возникающие в процессе правового регулирования механизмов разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти РФ и ее субъектов.

Теоретической основой курсовой работы стали труды ученых-правоведов в области общей теории права, государственного права, теории государственного управления, муниципального права.

Нормативную базу исследования составили Конституция РФ, федеральные законы, Указы Президента РФ, постановления Конституционного Суда РФ и Правительства РФ, конституции республик, уставы и другие нормативные правовые акты субъектов РФ, а также договоры о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов РФ.



1. Развитие конституционного права в сфере разграничения предметов ведения в РФ

1.1 Разграничение полномочий РФ и ее субъектов как важнейший принцип федеративного устройства

Понятие «предметы ведения» используется Конституцией РФ в двух значениях.

Первое и основное значение связано с обозначением с помощью данной категории вопросов ведения Российской Федерации и ее субъектов. Их перечень закреплен в главе 3 Конституции РФ - «Федеративное устройство», причем ст.71 и 72 посвящены исключительно данной задаче. В настоящее время в юридической науке предметы ведения анализируются именно в этом аспекте.

Вместе с тем, категория «предметы ведения» рассматривается и в другом аспекте. Он связан с обозначением их как составной части понятия «компетенция» органа государственной власти

Компетенция государственного органа определяется через два ее элемента: предмета ведения и полномочия. Под компетенцией государственного органа понимается совокупность его властных полномочий по определенным предметам ведения

Конкретное полномочие органа государственной власти означает юридическое закрепленное за органом государства право и одновременно, как правило, обязанность принятия правовых актов и осуществление иных властных мер, направленных на решение конкретных задач и функций данного органа.

Разграничение предметов ведения - это вопрос об отношениях между Федерацией и ее субъектами, а вопрос о разграничении компетенции и полномочий касается отношений между отдельными видами федеральных органов и органов субъектов Федерации.

Суть предметов ведения Российской Федерации и ее субъектов производна от функций государства, под которыми понимаются основные направления его деятельности, выражающие сущность и социальное назначение, цели и задачи государства по управлению обществом в присущих ему формах и присущими ему методами.

Одна из особенностей функций состоит в том, что они представляют собой устойчивую, сложившуюся предметную деятельность в той или иной сфере - в экономике, политике, государственном строительстве, в праве и т.д.

Таким образом, в предметах ведения выражаются и конкретизируются функции государства. Для более успешной реализации они могут быть распределены между государством в целом (Федерацией) и его составными частями (субъектами Федерации).

И здесь возникает один из сложнейших вопросов государственного строительства - оптимальность распределения сфер деятельности предметов ведения Российской Федерации и ее субъектов.

После принятия Конституции РФ 1993г. возникало и возникает много сложностей с реализацией предметов ведения, как Российской Федерацией, так и ее субъектами. Со всей остротой эти проблемы встают и при осуществлении в последнее время укрепления вертикали государственной власти.

Проблема определения компетенции федеральных органов власти является главной и наиболее сложной в любом федеративном государстве. Федерация не может обладать неограниченными полномочиями по управлению страной, она обязана делиться этими полномочиями с субъектами Федерации, без чего государственная власть не может носить демократический характер. Субъекты Федерации заинтересованы в существовании сильной федеральной власти, наделенной широкими полномочиями для защиты и обеспечения общих интересов. Но в то же время они не хотят утратить своей самостоятельности и обладать правом решать лишь второстепенные вопросы жизни своего населения. Это - объективное противоречие любой федерации, заставляющее власти тщательно и оптимально проводить разграничение компетенции государственных органов федерации и ее субъектов.

Мировая практика выработала формулу решения этой проблемы, которая состоит в установлении:

- исключительной компетенции федеральных органов власти;

- совместной компетенции органов власти федерации и ее субъектов;

- исключительной компетенции субъектов федерации.

Такое решение проблемы характерно для США, ФРГ. Австралии и других федераций.

Российская Федерация следует по этому испытанному пути (хотя термин «исключительная компетенция» в ней не употребляется): ст. 71 Конституции содержит перечень вопросов, находящихся в ведении Федерации; ст. 72 - перечень вопросов, находящихся в совместном ведении Федерации и ее субъектов; а в ст. 73 закреплена (без перечня вопросов) вся остаточная (т. е. за пределами ведения первых двух) компетенция субъектов Федерации.

Разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Федерации и ее субъектами возможно только на основе Конституции, Федеративного договора и иных договоров по этим вопросам. Это положение включено в число основ конституционного строя (ч. 3 ст. 11 Конституции), оно призвано воспрепятствовать решению проблемы разграничения внеправовых формах или путем произвольного принятия законов, а также постановлений исполнительной власти. Здесь самый чувствительный нерв федерализма и одновременно залог стабильности власти на всей территории Федерации.

Отнесение Конституцией тех или иных вопросов к числу предметов ведения Федерации означает установление исключительной компетенции федеральных органов (Президента РФ, Федерального Собрания, Правительства РФ). Эти и только эти органы вправе издавать по перечисленным вопросам присущие им правовые акты (законы, указы, постановления), осуществляя нормативное регулирование и текущее управление. Предметы ведения, таким образом, это и сферы полномочий федеральных органов государственной власти, в которые не вправе вмешиваться органы государственной власти субъектов Федерации.

В основу структурирования предметов ведения в действующей Конституции России положен принцип кооперации. С точки зрения способа структурирования предметов ведения по уровням власти, российская конституционная модель пошла по пути признания предметов совместного ведения Российской Федерации и се субъектов. Непосредственно в самой федеральной Конституции представлен перечень двух видов предметов ведения: предметов ведения Федерации и предметов совместного ведения Федерации и ёе субъектов.

Предметы ведения Российской Федерации - это круг вопросов, отнесенных Конституцией РФ к исключительному ведению России как федерального центра.

В юридической литературе отмечается, что при определении предметов ведения Российской Федерации имеют место неточности и противоречия.

И.А. Умнова вполне обоснованно констатирует тот факт, что данный в ст.71 перечень предметов ведения Российской Федерации неполон. Из содержания ряда других статей Конституции РФ следует, что к ведению Федерации относятся вопросы установления государственных символов: государственного флага, герба, гимна (ст.70 Конституции РФ); введения чрезвычайного положения (ст.56, 88 Конституции РФ); введения военного положения на отдельных территориях РФ (ст.87 Конституции РФ). Однако данные вопросы не включены в круг предметов ведения Российской Федерации в ст.71.

В мировой практике встречается два способа структурирования предметов совместного ведения. Первый способ - закрепляются предметы ведения федерации и предметы совместного ведения федерации и ее субъектов (ФРГ, Австрия, Бразилия, Пакистан, Нигерия).

Второй - определяются предметы исключительного ведения федерации, предметы совместного ведения и предметы ведения субъектов федерации (Индия, Малайзия, Россия).

Хотя перечень предметов совместного ведения Российской Федерации, данный в ст.72 Конституции, является закрытым, но, как отмечается в юридической литературе, фактически он неточен и неполон.

И.А. Умнова, обстоятельно исследовавшая эту проблему, приходит к выводу, что «несовершенна юридическая техника и достаточно высока степень пробельности в определении круга предметов совместного ведения. Не все сферы, объективно нуждающиеся в признании их предметами совместного ведения, обозначены в федеральной Конституции».

По предметам совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов издаются федеральные законы и принимаемые в соответствии с ними законы и иные нормативные правовые акты субъектов РФ. В случае отсутствия федерального закона действует закон субъекта РФ.

Проекты федеральных законов по предметам совместного ведения, принятые Государственной Думой в первом чтении, направляются в органы государственной власти субъектов РФ для возможного внесения предложений и замечаний в месячный срок. Представленные предложения и замечания подлежат обязательному рассмотрению соответствующим комитетом Государственной Думы и принимаются либо отклоняются в порядке, установленном Регламентом Государственной Думы. В случае, если органы государственной власти более чем трети субъектов РФ выскажутся против проекта федерального закона в целом, по решению Государственной Думы создается согласительная комиссия с участием депутатов Государственной Думы и представителей органов государственной власти заинтересованных субъектов РФ.

До принятия федеральных законов по вопросам, отнесенным к предметам совместного ведения, субъекты РФ вправе осуществлять по таким вопросам собственное правовое регулирование, но после принятия соответствующего федерального закона законы и иные нормативные правовые акты субъектов РФ приводятся в соответствие с принятым федеральным законом.

Как уже говорилось выше, в годы президентства Б.Н. Ельцина получила широкое распространение практика заключения между органами государственной власти РФ и органами государственной власти субъектов РФ договоров и соглашений по вопросам разграничения предметов ведения и полномочий. Соглашения заключаются между федеральными органами исполнительной власти и органами исполнительной власти субъектов РФ о передаче друг другу осуществления части своих полномочий.

Предметы ведения субъектов РФ определены в Конституции РФ по остаточному принципу, а именно: в Российской Федерации к ведению субъектов РФ относится все то, что не отнесено к ведению Федерации и совместному ведению Федерации и ее субъектов.

При этом следует различать:

- предметы ведения субъектов Федерации;

- предметы исключительного ведения субъектов Федерации.

В сферу ведения субъекта Федерации входит, во-первых, то, что им реализуется совместно с Федерацией, и, во-вторых, все то, что не отнесено к ведению Федерации согласно ст.71 Конституции РФ и по договорам между Федерацией и ее субъектами.

Для определения предметов ведения, принадлежащих исключительно субъекту РФ, необходимо оставить лишь те предметы ведения, которые не относятся ни к предметам ведения Федерации, ни к предметам совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов.

Приоритет правовых актов субъектов Федерации перед правовыми актами Федерации существует только по предметам исключительного ведения субъекта Федерации, и в этой связи очень важно определить предметы исключительного ведения субъекта Федерации.

Таким образом, можно сделать вывод, что разграничение полномочий РФ и её субъектов РФ является важнейшим принципом федеративного устройства и российского федерализма.

1.2 Конституционно-правовой механизм разграничения полномочий между РФ и субъектами РФ

За более чем через десятилетний срок действия российской Конституции произошло осмысление конституционно-правового механизма разграничения полномочий между РФ и субъектами РФ и наработан достаточный опыт по его применению.

Проводимые в России конституционные реформы властной вертикали, берущие начало в 2000 году с образования семи федеральных округов, охватили многие сферы общественных отношений. Процесс упорядочения федеративных отношений не мог не коснуться вопроса разграничения федеральной и региональной компетенции.

Конституционная модель разграничения предметов ведения и полномочий Федерации и ее субъектов отражена в ст.71 - 73 Конституции РФ, а распределение полномочий между ними проведено законодательно.

Реформа российского федерализма в целом характеризуется смещением полномочий от субъектов к Федерации, что в определенной мере было необходимо выполнить в целях обеспечения единства правового пространства и равенства прав граждан. Но задумаемся: концентрируя в своих руках такое огромное количество полномочий, сможет ли Федерация эффективно и объективно их выполнять? Кроме того, есть группа совместных полномочий (в сфере природопользования, образования, культуры), которые лучше осуществлять не из Центра, а в регионах, что требует деконцентрации правового регулирования с учетом региональной специфики.

Новая модель разграничения предметов ведения и полномочий в сфере совместной компетенции в отличие от прежней не соединяет рамочного федерального регулирования и детального регулирования субъектами РФ, а содержит конкретный перечень полномочий органов власти субъектов, которые они осуществляют самостоятельно и за свой счет. Тем самым сокращена сфера правовых возможностей субъектов РФ в рамках совместной компетенции, а в области собственных полномочий субъектов Федерация оставляет за собой право правового регулирования, которое нельзя теперь назвать, как ранее, рамочным.

Тот факт, что федеральный законодатель в ст.26.3 Федерального закона от 6 октября 1999г. «Об общих принципах…» определил 41 полномочие субъектов РФ по предметам совместного ведения, закрепляя все остальное за Федерацией, явственно свидетельствует не только о централизации федеративной системы, но и об ограничении деятельности регионов в сфере совместной компетенции, они попросту вытесняются из нее.

И совершенно справедливо отмечает А.Н. Кокотов, что в таких условиях сфера совместного ведения за рамками названного перечня (41 позиция), по сути, превратилась в придаток исключительных федеральных полномочий (ст.71), а субъекты в рамках такой политики потеряли право комплексного правового регулирования. Интересным видится предложение ученого постепенно возвращать субъектам РФ полномочия, которые они ранее имели. Такой путь возможен, но может повлечь злоупотребления и иные издержки «дележа». И потом: где гарантия, что затем Федерация вновь не захочет себе их вернуть? Прав и А.А. Кондрашев в том, что значительная часть таких полномочий не относится к категории «осуществляемых самостоятельно», поскольку основы нормативного регулирования содержатся именно в федеральных актах, хотя трудно согласиться с положительной оценкой автором их законодательной фиксации.

Представляется, что требуются более радикальные меры, а именно - законодательно определить исчерпывающий перечень не региональных, а федеральных полномочий в совместной сфере, отдав все оставшиеся полномочия регионам. Причем установить для федерального законодателя пределы установления общих принципов, исключив детальное правовое регулированием в совместной сфере, которые должны выполнять регионы в развитие рамочного федерального законодательства, в необходимых случаях опережая его.

Несмотря на то, что уже утратила актуальность проблема опережающего правового регулирования субъектов РФ по предметам совместного ведения, напомним, что автором предлагалось законодателю ограничить «опережающее» законодательство ее положением «в исключительных случаях». Среди таких исключительных случаев предлагались «наличие необходимости правового регулирования конкретных правоотношений, входящих в предмет совместного ведения, при условии внесения соответствующим законодательным органом субъекта Федерации в порядке законодательной инициативы в Государственную Думу проекта соответствующего закона (рамочного) и непринятия его российским парламентом в течение одного года с момента такого внесения». Такое предложение встретило возражение в литературе. Так, А.А. Кондрашев полагает, что при отказе от права «опережения федерального законодателя» принудительно ограничивается и конституционный статус субъекта РФ. Действительно, природа совместного ведения предполагает совместное участие федеральных и региональных органов в реализации таковых полномочий. Однако, во-первых, речь не идет об отказе в праве опережающего регулирования субъектов РФ по совместной рамке, речь идет об ограничении возможностей субъектов РФ в опережении федерального законодателя, которое должно проводиться только тогда, когда промедление федерального законодателя повлечет негативные последствия, и, во-вторых, иной подход выбивается из логики правового регулирования, поскольку ч.2 ст.76 Конституции РФ предполагает первоначальное издание федерального закона по предметам совместного ведения и уже в соответствии с ним принятие регионального акта.

Спорно суждение А.А. Кондрашова о том, что установление условия внесения законопроекта по предметам совместного ведения в Госдуму и непринятие рамочного закона Думой в течение одного года означает давление на федеральную власть. Напротив, это является оптимальной формой взаимодействия законодателей, и отсутствие своевременной реакции федерального законодателя позволяет региональному законодателю оправданно действовать с опережением. Соглашаясь с необходимостью ограничения федерального регулирования по совместным предметам ведения, трудно поддержать идею автора определять формы привлечения органов субъектов РФ для работы над законопроектом по предметам совместного ведения в подзаконном акте - Указе Президента РФ.

Представляется, что правовое регулирование таких вопросов должно проводиться на законодательном уровне. И потом, не будет ли определение таких форм привлечения региональных органов давлением на субъекты РФ? Федерация и так достаточно оказывает давление на субъекты, проявляется в различных сферах (избирательное законодательство, назначение губернаторов и т.д.). Поэтому план совместных законодательных мероприятий должен разрабатываться не в одностороннем порядке Центром, а совместно законодателями и не Президентом РФ.

Таким образом, закрепление полномочий органов государственной власти субъектов в сфере совместного ведения означает тенденцию к сглаживанию различий между моделью кооперативного способа разграничения полномочий между Федерацией и ее субъектами, в котором присутствуют федеральная и совместная компетенция, и моделью дуализма, в которой устанавливаются две сферы - Федерации и ее субъектов.

Не определена и судьба исключительных полномочий субъектов РФ. В российской конституционной модели «остаточная компетенция» распределяется на основе способа децентрализации, по принципу «все, что не закреплено за Федерацией и совместными полномочиями, остается субъектам РФ» (ст.73).

Часть 1 ст.76 Конституции РФ исключает существование (по крайней мере, применение) законов субъектов РФ, затрагивающих предметы федерального ведения. В то время как ч.5 ст.76 Конституции допускает действие законов субъектов России, регулирующих вопросы федеральной компетенции, если они не противоречат федеральным законам.

Анализ конституционных положений позволяет выявить и другие противоречия. Часть 4 ст.76 Конституции РФ предоставляет право субъектам РФ осуществлять собственное правовое регулирование вне пределов федерального и совместного ведения России и ее субъектов. Причем ч.6 ст.76 провозглашает приоритетность нормативно-правовых актов субъектов РФ, изданных ими по предметам собственного ведения, перед федеральными законами в случае их противоречия.

Здесь важно обратить внимание на два момента. Во-первых, положение ч.6 ст.76 идет вразрез с ч.2 ст.4 Конституции РФ, провозгласившей верховенство Конституции РФ и федеральных законов на всей ее территории. В таком случае необходимо либо исключить ч.6 ст.76 Конституции РФ, либо же уточнить положение ст.4 Конституции РФ о верховенстве федеральных законов только по предметам федерального и совместного ведения.

Во-вторых, в силу ч.6 ст.76 Конституции РФ в случае коллизии федерального и регионального правового акта, принятого по предметам собственного ведения субъекта РФ, действует последний, и такая коллизия должна разрешаться на основе регионального акта! Но возникает вопрос: кто и каким образом должен отменять такой акт? Имелись ли на практике такие прецеденты? Попытался ответить на данный вопрос Парламент Республики Башкортостан, обратившись с запросом о толковании ст.76 Конституции РФ в КС РФ, который вынес отказное определение. Не далек от истины А.А. Сергеев, отмечая, что в сегодняшней действительности исключительных полномочий субъектов РФ не существует. Закрепление собственных полномочий по остаточному принципу делает их юридически неопределенными. И потому нормы ч. 6 ст. 76 Конституции РФ не реализуются. полномочие федеративный конституционный правовой

Установление сферы ведения субъектов определяется федеральным законодателем по своему усмотрению. Например, вопросы архитектурной деятельности и градостроительства не включены в вопросы федеральной и совместной компетенции (ст.71 - 72), однако федеральный законодатель в Градостроительном кодексе РФ определяет субъектам РФ лишь часть полномочий в этой сфере. Непонятно, на каком основании? Ведь Конституция РФ предписывает, что все то, что находится за сферой ст.71 - 72, остается субъектам РФ.

Сказанное приводит к выводу о том, что не только остаточная компетенция субъектов РФ остается неопределенной, но и полномочия субъектов РФ в сфере совместной компетенции не являются исключительными и могут в одностороннем порядке произвольно меняться федеральным законодателем, который концентрирует полномочия в совместной компетенции у Федерации. А неконституционное изъятие у регионов конституционного полномочия самостоятельно формировать свои органы государственной власти (ч.2 ст.11) препятствует становлению подлинного российского федерализма, превращает его в фикцию.

Другой аспект - это изменение подходов к договорному регулированию в разграничении федеральных и региональных полномочий. После приостановления практики заключения таких договоров в новом законе возрождается договорная практика, но с рядом условий. Согласно ст.26.7 Федерального закона от 6 октября 1999г. заключение договоров допускается только в том случае, если это обусловлено экономическими, географическими и иными особенностями субъекта РФ и в той мере, в которой указанными особенностями определено иное, чем установлено федеральным законом, разграничение полномочий. Договоры должны стать вспомогательным механизмом, призванным уточнить отдельные вопросы разграничения компетенции с учетом региональной специфики.

Введена процедура согласования (одобрения) договоров с законодательными органами. В ч. 4 ст. 26.7 Закона предусмотрено первоначальное одобрение проекта договора региональным парламентом в форме постановления, решение которого затем сообщается главой региона Президенту РФ. После этого договор подписывается Президентом РФ и главой региона и в течение 10 дней после подписания подлежит направлению в Государственную Думу для утверждения его федеральным законом (ч.7 - 8 ст.26.7), после чего он вступает в юридическую силу.

Важно обратить внимание на два новых условия, характеризующих юридическую силу и момент вступления в силу договора о разграничении полномочий. Во-первых, в Законе закреплено положение (ст. 26.7), что рассматриваемые договоры имеют силу федерального закона. Во-вторых, в той же статье указано, что договор вступает в силу со дня вступления в силу федерального закона о его утверждении.

Соглашаясь со второй позицией и в целом с необходимостью усложнения процедуры заключения внутрифедеративных договоров, вряд ли можно признать правильной постановку знака равенства между законом и договором по юридической силе. Логика таких рассуждений законодателя может привести и к тому, что договором можно будет изменять положения федеральных законов, что может повлечь массу негативных последствий. В литературе можно уже встретить мнения о приоритете утвержденных федеральным законом договоров перед другими федеральными законами.

Представляется, что такое положение федерального закона должно быть незамедлительно изменено парламентом. Несмотря на то, что договор - акт подзаконный, утверждается федеральным законом, это не дает оснований приравнивать его к федеральному закону, который принимается в особой законодательной процедуре. И если согласиться с равенством их юридической силы, то сегодня договорный процесс придется рассматривать в качестве стадии законодательной процедуры, что само по себе абсурдно, учитывая, что в такой процедуре стороны договора - глава государства и глава исполнительной власти региона. Такое положение противоречит ст.10, 11 Конституции РФ, устанавливающим принцип разделения властей, и ч.2 ст.4 Конституции РФ, провозглашающей верховенство Конституции РФ и федеральных законов.

Таким образом, оптимальным выходом из сложившейся ситуации будет постепенное перемещение властных полномочий от Федерации к субъектам путем установления закрытого перечня федеральных полномочий в совместной рамке и конкретизации полномочий субъектов РФ в собственной сфере. В договорном регулировании предстоит уточнить юридическую силу договоров и, возможно, упростить процедуру их заключения. Только в таком случае сместится вектор в направлении построения действительно правового демократического федеративного государства в России, где в механизме взаимодействия Федерации и ее субъектов будут учитываться, как федеральные, так и региональные интересы, а права человека должным образом будут обеспечены слаженной федеративной системой.



2. Конституционные правоотношения РФ и ее субъектов

2.1 Об исключительных предметах ведения субъектов РФ

Проблема обеспечения самостоятельности регионального законодательства по предметам ведения субъектов Российской Федерации, как фундаментальный признак исключительной компетенции субъектов РФ, остается открытой, поскольку в федеральном законодательстве редко встречаются прямые указания на регулятивные полномочия субъектов РФ, а попытки региональных законодателей восполнить пробелы в правовом регулировании нередко истолковываются как противоправные попытки посягательства на регулятивные полномочия федерального центра.

Вне пределов ведения Российской Федерации, совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации последние осуществляют собственное правовое регулирование, включая принятие законов и иных нормативных правовых актов. Нормативные правовые акты субъекта РФ, принятые по собственному предмету ведения, имеют приоритет над федеральным законом в случае противоречия между ними, что обязывает всех применить закон субъекта Российской Федерации. Следовательно, наличие у субъектов Федерации своих конституций (уставов) и своего законодательства является правовой формой реализации полноты государственной власти субъектов РФ. Однако Конституция РФ дает весьма ограниченные ориентиры для регионального законотворчества. Так, Федеральный закон от 6.10.99 г. «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации», с последующими изменениями, включая изменения порядка наделения полномочиями высшего должностного лица субъекта Федерации, жестко унифицировал порядок решения законодательных вопросов организации государственной власти в субъектах РФ.

Положения о главе администрации края, области, города федерального значения, автономной области, автономного округа Российской Федерации, утвержденные Указом Президента РФ, в частности вопросы его назначения и снятия «в связи с утратой доверия» Президентом РФ, являются еще одним весомым доводом в несамостоятельности ведения субъекта Федерации и унитарности российского государства. Данный вывод следует и из особых мнений А.Л. Кононова по делу о проверке конституционности отдельных положений Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации», который указывает, что является бездоказательным и ошибочным отнесение полномочий по формированию (образованию) исполнительных органов субъектов РФ к общим принципам организации системы органов государственной власти, т.е. к предмету совместного ведения, регулируемому федеральным законом, а вопросы, связанные с определением порядка, сроков проведения выборов глав администраций, относятся к ведению субъектов Федерации.

Важной особенностью конституций (уставов) субъектов Федерации является их учредительный характер. Учредительный характер предполагает самостоятельность субъектов Федерации по решению важных вопросов организации и функционирования региональной власти без излишней опеки и чрезмерного вмешательства органов федерального центра. Конституционное законодательство субъектов РФ сводиться к дублированию Конституции РФ или федерального законодательства, а его цель - регулирование общественных отношений с учетом характерных особенностей субъекта РФ. Российской Федерации важно обеспечить не единообразие, а единые принципы, отвечающие критериям федеративного государства. Законодательная база должна представлять собой гармоничную систему, где общее - предмет федерального законодателя, а частное - забота субъектов РФ

В целях решения указанных выше проблем, считаем необходимым закрепить перечень исключительных полномочий субъектов Российской Федерации в качестве уточнения статьи 73 Конституции РФ в договорах между Российской Федерацией и ее субъектами. Данное положение будет соответствовать ч. 3 ст. 11 Конституции РФ. Перечень должен быть открытый, с закреплением основных исключительных полномочий субъектов, что не позволит произвольно вмешиваться Федерации в предметы исключительного ведения субъектов РФ. Реализация указанных предложений позволит обеспечить реализацию конституционного разграничения предметов ведения между Российской Федерацией и ее субъектами, права субъектов Российской Федерации по осуществлению всей полноты государственной власти вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения в соответствии со статьей 73 Конституции Российской Федерации.

2.2 Проблемы определения предметов ведения субъектов РФ

В научной литературе не сложилось и единого подхода к определению понятия «предметы ведения». Так, О.Е. Кутафин и К.Ф. Шеремет определяют предметы ведения как определенные области (сферы) общественных отношений, в рамках которых действует орган власти, как круг деятельности органа, подчеркивая, что это не отдельные вопросы и не совокупность каких-то вопросов, а обозначение определенных областей государственной деятельности. В.И. Фадеев понимает под предметами ведения органа государственной власти или органа местного самоуправления те сферы общественной жизни, в которых действует данный орган и в которых он юридически компетентен. Ю.А. Тихомиров, определяя предметы ведения как юридически определенные сферы и объекты воздействия уполномоченных субъектов, предлагает следующие типичные предметы ведения как элементы компетенции:

- сферы государственной и общественной жизни, отрасли экономики и социально-культурного строительства;

- политический курс и устойчивый вид деятельности;

- юридические действия;

- материальные объекты (собственность и т.п.);

- финансово-денежные средства;

- государственные и иные институты, органы, организации;

- руководители, должностные лица;

- правовые акты (с учетом их иерархии).

Различные комбинации этих предметов как объектов воздействия, по мнению автора, и отличают компетенцию разных субъектов права.

Несмотря на заслуживающую внимания новизну данного подхода к предметам ведения, как справедливо отмечает Т.М. Бялкина, что не все из предложенного перечня может быть бесспорно отнесено к таковым. Поскольку предметы ведения - это все-таки определенные общественные отношения, возникающие по различным основаниям, на которые воздействует субъект компетенции, то вряд ли целесообразно считать предметами ведения сами материальные объекты, по поводу которых возникают общественные отношения, тем более считать таковыми конкретных должностных лиц.

Можно согласиться с определением, которое дает В.Г. Стрекозов: «предмет ведения - это круг вопросов, решаемых высшими органами государственной власти с помощью установленных Конституцией и другими законодательными актами полномочий этих органов». В определении, которое дает В.Г. Стрекозов, содержится главная проблема, возникающая при определении предметов ведения субъектов России, а именно: Конституция России не определяет четко круг вопросов, решаемых самостоятельно органами государственной власти субъектов России.

Кроме того, в тексте Конституции России не содержится термин «предметы ведения субъектов РФ». Вместо него употребляется такое понятие, как «вне пределов ведения РФ и полномочий РФ по предметам совместного ведения РФ и субъектов РФ» (ст.73, п.4 ст.76 Конституции России).

Отсутствие четкого перечня предметов ведения субъектов России дает возможность федеральному законодателю постоянно ограничивать полномочия субъектов России.).

В связи с вышеизложенным, трудно согласиться с мнением Ю.В. Кудрявцева, который говорит о том, что закрепленная схема распределения предметов ведения и полномочий между Россией и ее субъектами содействует укреплению федерации, и вместе с тем она способствует определенной самостоятельности субъектов.

На наш взгляд целесообразнее было бы в Конституции России перечислить предметы ведения субъектов федерации для того, чтобы избежать посягательства органов государственной власти России на компетенцию субъектов Федерации.

2.3 Федеральное вмешательство в РФ

Правовой институт федерального вмешательства является одним из важнейших институтов государственного права большинства федераций мира. Его содержание определяется самой природой федеративного устройства, которая предполагает не только разграничение предметов ведения, но и диктует необходимость обеспечения единства экономической и политической организации союзного государства, закрепления соответствующих механизмов интеграции, объединяющей субъекты федерации.

Действующее в настоящее время законодательство Российской Федерации о федеральном вмешательстве не позволяет считать формирование рассматриваемого института завершенным. Так, законодательством не предусмотрены все необходимые для достижения целей института меры федерального вмешательства, бессистемно сформулированы основания федерального вмешательства, отсутствует унифицированный порядок осуществления федерального вмешательства. При этом применение мер федерального вмешательства в настоящее время практически невозможно.

Федеральный Закон от 6 октября 1999 года № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» в части закрепления института федерального вмешательства, вышел за рамки своего названия, что повлекло также расхождение норм Закона с конституционными установлениями. Указанный Федеральный закон содержит в высшей степени детальное нормативное правовое регулирование, далеко выходящее за рамки «общих принципов».

В Конституции Российской Федерации не содержатся нормы, прямо устанавливающие основания для федерального вмешательства. Вместе с тем, Конституционный суд Российской Федерации в своих Постановлениях признает существование федерального вмешательства в РФ. Конституция РФ содержит общие положения, открывающие возможность федерального вмешательства в дела субъектов РФ. Президент Российской Федерации и Правительство Российской Федерации обеспечивают осуществление полномочий федеральной государственной власти на всей территории Российской Федерации (ст.78, ч.4), включая меры по обеспечению законности, прав и свобод граждан (ст.110, ч.1; п. «е» ч.1 ст.114).

Необходимость введения института федерального вмешательства определяется тем, что далеко не всегда, как показывает практика, «договорные, согласительные, координационные и иные механизмы, направленные на достижение взаимопонимания между Российской Федерацией и ее субъектами, являются оптимальными. В условиях игнорирования властями ряда субъектов Российской Федерации требований и законных интересов Федерации последняя вынуждена прибегать к использованию принудительных мер обеспечения государственного и правового единства страны».

Основанием применения мер федерального вмешательства (в отличие от мер конституционно-правовой ответственности) является не только нарушение норм конституционного законодательства, в том числе наиболее общих норм, закрепленных в гл. 1 и 2 Конституции Российской Федерации, среди которых и норма о приоритете права и свобод человека, но и объективная неизбежность такого вмешательства, основанная на необходимости выполнения базовых функций государства по обеспечению правопорядка, защите интересов граждан страны в различного рода чрезвычайных ситуациях, в том числе природного и техногенного характера.

В соответствующих случаях вмешательство во внутренние дела субъекта Федерации никоим образом не связано с нарушением действующего законодательства, что служит дополнительным аргументом в пользу разграничения институтов федерального вмешательства в дела субъекта Федерации и конституционно-правовой ответственности его органов государственной власти и соответствующих должностных лиц.

Таким образом, мы предлагаем исключить из ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» статьи и пункты закрепляющие основания и меры федерального вмешательства и предлагаем законодательное закрепление норм федерального вмешательства единым правовым актом.



Заключение

Основу Российского федеративного устройства составляют ее субъекты, многие из них имеют свои, базирующиеся на законах и традициях, отношения с Центром. Невозможно одним законом или даже принятием новой конституции, раз и навсегда разрешить все существующие сегодня проблемы. Для того чтобы не допустить крайностей и не разрушить стабильность в обществе, важно установить оптимальное соотношение двух федеративных начал - единства и многообразия. Очевиден тот факт, что федерация и ее субъекты должны строить свои отношения только с учетом необходимости сохранения баланса интересов. Формирование полноценной федерации сегодня входит в число приоритетных задач государственной национальной и региональной политики.

Исключительные полномочия федеральных органов затрагивают далеко не все сферы деятельности граждан и общественной жизни. Но именно в этих сферах проявляется суверенитет и территориальное верховенство Российской Федерации, ее назначение обеспечивать общие интересы многонационального населения страны.

Конституция РФ дает преимущества субъектам в том смысле, что законы, изданные субъектами Федерации в пределах их исключительной компетенции, имеют верховенство по отношению к федеральному закону. Все договоры по разграничению полномочий должны проходить обязательную процедуру утверждения федеральным законом.

Уже приведены в соответствие с федеральным законодательством около 4,5 тыс. региональных законодательных актов, однако противоречия в законотворческой деятельности федеральной и региональной власти остаются. Необходимо внести и существенные корректировки в существующие федеральные законы, регламентирующие распределение полномочий между уровнями власти.

Проблемы разграничения предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов Российской Федерации стали решаться в последний период более интенсивно, но остается еще достаточно много нерешенных вопросов стратегического характера.

К исключительному ведению отнесены вопросы, которые должны быть отнесены к предметам совместного ведения или даже самой Конституцией трактуются как таковые. В частности, порядок внесения поправок в Конституцию, обозначенный ст.136, достаточно убедительно свидетельствует о том, что изменение Конституции Российской Федерации без участия субъектов Российской Федерации (в лице их законодательных собраний) невозможно, но п. «а» ст. 71 и ч. 1 ст. 76 Конституции относят изменение Конституции к исключительному ведению Федерации.

Ряд вопросов, отнесенных к федеральному ведению, нуждается в совместном правовом регулировании - федеративное устройство Российской Федерации (п. «б» ст. 71), установление основ федеральной политики и федеральные программы в области государственного, экономического, экологического, социального, культурного и национального развития Российской Федерации (п. «е» ст. 71), формирование федеральных органов государственной власти на территории субъектов Российской Федерации (п. «г» ст. 71, ч. 1 ст. 78), оборонное производство, производство ядовитых веществ, наркотических средств (п. «м» ст. 71).

Кратко сформулируем основные проблемы в изучаемой сфере на данном этапе:

1. Вместо того, чтобы более детально распределить предметы ведения предпринимается поспешная попытка разделить полномочия.

3. Игнорируется основной принцип: полномочия должны передаваться на тот уровень власти, на котором их реализация будет наиболее рациональной и эффективной.

4. На федеральный уровень переданы полномочия в части контроля и надзора, управления ресурсами. Полномочия РФ не предполагают ответственности федеральных органов государственной власти перед местным населением.

5. Предпринята попытка разграничить все полномочия при помощи одного Закона, в котором невозможно учесть всех особенностей различных отраслей законодательства, социально-экономических и природных условий регионов.

6. Отсутствует взаимодействие между федеральными органами государственной власти (службами, министерствами).

Для решения вышеуказанных проблем можно предложить следующее:

Для условий России целесообразно законодательно закрепить компетенцию органов государственной власти Российской Федерации, а все остальное, без ограничений, отнести к компетенции субъектов РФ. Также необходимо определить механизм и меру ответственности федеральных органов государственной власти перед местным населением.



Список используемых источников

1. «О разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами власти автономной области, автономных округов в составе Российской Федерации»: Федеративный договор от 31.03.1992 // Федеративный договор: Документы. Комментарий. - М.: Республика, 1994. - С.23-39.

2. «О принципах и порядке разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации»: Федеральный закон от 24.06.1999 № 119-ФЗ (с изм. и доп. от 20 мая 2002г.) (утратил силу) // Российская газета, №71, 30.06.1999.

3. «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации»: Федеральный закон от 06.10.1999 № 184-ФЗ (ред. от 05.04.2010) // Собрание законодательства РФ, 18.10.1999, № 42, ст. 5005.

2. «Об утверждении Положения об обеспечении контроля за соблюдением соглашений о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами исполнительной власти и органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации»: Постановление Правительства РФ от 02.02.1998 № 129 // Российская газета, № 31, 18.02.1998.

3. Определение Конституционного Суда РФ от 25 декабря 2003г. № 452-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Государственного Собрания - Курултая Республики Башкортостан о толковании частей 4 и 6 статьи 76 Конституции Российской Федерации» // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. - 2004. - № 3.

4. Безруков А.В. Договорный характер федеративных отношений в России: правовая природа и перспективы / А.В. Безруков // Российский юридический журнал. - 2006. - №2. - С.21.

5. Безруков А.В. Конституционная модель разделения предметов ведения и полномочий Российской Федерации и субъектов РФ / А.В. Безруков // Российский юридический журнал. - 2007. - №3. - С.15.

6. Зорькин В.Д. Основы конституционного строя России / В.Д. Зорькин. - М.: КноРус, 2009. - 416с.

7. Коваленко А.И. Конституционное право Российской Федерации / А.И. Коваленко. - М.: Артания, 2009. - 698с.

8. Кокотов А.Н. Новая модель разграничения полномочий / А.Н. Кокотов // Российский юридический журнал. - 2006. - №1. - С.12.

9. Кокотов А.Н. Разграничение и согласование полномочий РФ и субъектов РФ / А.Н. Кокотов // Российское право: образование, практика, наука. - 2005. - №1. - С.20.

10. Комментарий к конституции Российской Федерации / под ред. Л.А. Окунькова. - М.: БЕК, 2008. - 512с.

11. Комментарий к Конституции РФ / Общ. ред. Ю.В. Кудрявцева. - М.: Фонд «Правовая культура», 2009. - 604с.

12. Кондрашев А.А. Разграничение полномочий между Российской Федерацией и ее субъектами: современные проблемы и практика законодательного регулирования / А.А. Кондрашев // Конституционное и муниципальное право. - 2005. - №1. - С.35.

13. Конституционное право: Учебное пособие: в 2-х частях. - М.: Юридический колледж МГУ, 2008. - 563с.

14. Конституционный строй и конституционализм в России: Монография / Боброва Н.А., Лучин В.О. - М.: Закон и право, ЮНИТИ-ДАНА, 2006. - С.101.

15. Овсепян Ж.И. Источники российского конституционного права / Ж.И. Овсепян // Северо-кавказский юридический вестник. - 2003. - № 1. - С. 29

Размещено на Allbest.ru

...