Международно-правовой режим передачи технологий в целях устойчивого ведения сельского хозяйства: содержание и программно-стратегические основы

Если говорить о режиме передачи биотехнологий в соответствии с положениями КБР, то надо учитывать, что само понятие биотехнология трактуется достаточно широко, даже по сравнению с Картахенским протоколом по биобезопасности 2000 года к КБР. В конвенции под биотехнологией понимаются традиционные знания, различные методы, практики, собственно технологии, управленческие процедуры, предполагающие устойчивое сохранение и использование генетических ресурсов, тогда как в Картахенском протоколе - это главным образом методы генной инженерии (п. i ст. 3 «Использование терминов»). Но самое главное - это характер обязательств по передаче технологий. В частности, А. Гиллеспик полагает, что обязательства в сфере передачи технологий, равно, как и обязательства в сфере технической помощи, формирования потенциала являются производными ^{[23, p. 530]}.

В сущности, с этой позицией следует согласиться, так как основные обязательства изложены в ст. 2 «Цели» и представляют собой приятие мер по сохранению биоразнообразия ex-situ и in-situ, устойчивому использованию компонентов биоразнообразия, а также по совместному получению на справедливой основе выгод, связанных с использованием генетических ресурсов. Обращает на себя внимание то, что в качестве инструмента достижения данных целей названа надлежащая передача соответствующей технологии, сопряженная с использованием других средств - обеспечением необходимого доступа к генетическим ресурсам, финансированием, формированием потенциала.

Тем не менее, несмотря на положения ст. 2, обязательства Сторон в сфере передачи технологии, закрепленные в п. 1 ст. 16 «Доступ к технологии и ее передача», действительно, ограничены целями сохранения и устойчивого использования. Со временем это потребовало активных усилий по развитию режима совместного использования выгод, элементами которого выступает передача технологии. По этой причине говорить о конфликте международных режимов передачи технологий по КБР и по Договору о генетических ресурсах растений нельзя. Другое дело, что режим передачи технологий в КБР, действительно, более связан с достижением цели сохранения и устойчивого использования (мы бы сказали - даже более сохранения, чем использования), тогда как в Договоре - с достижением совместного распределения выгод, составной частью режима которого является передача технологии вместе с режимом доступа. Но при этом в данных международных договорах совпадают предусмотренные в них цели.

Важнейший вклад в совершенствование международно-правового режима передачи технологии в рассматриваемом секторальном срезе устойчивого развития внес Нагойский Протокол 2010 г., направленный на совершенствование режима доступа к генетическим ресурсам Его цель заключается в достижении совместного использования выгод от применения генетических ресурсов. Следуя подходу, закрепленному в КБР, преамбула Протокола закрепляет признание важного вклада передачи технологий и технологического сотрудничества в устойчивое развитие для создания исследовательского и новаторского потенциала в целях добавления ценности генетическим ресурсам в развивающихся странах в соответствии со ст. 16 и 19 Конвенции. Данное положение воспроизводится в подп. g ) п. 5 ст. 22 «Потенциал», где говорится о передаче технологии и создании инфраструктуры и технического потенциала для обеспечения устойчивости такой передачи технологий. В Нагойском протоколе акцент ставится на надлежащей передаче технологий, а именно биотехнологий, связанных с использованием живых систем в целях противодействия изменению климата и для устойчивого ведения сельского хозяйства. Помимо этого, вопросам регулирования передачи технологий специально посвящена ст. 23 Протокола «Передача технологии и технологическое взаимодействие и сотрудничество», касающаяся содействия развивающимся государствам в доступе к технологиям.

Обратимся далее к положениям упомянутого Договора о растительных генетических ресурсах, администрируемого ФАО. Не без оснований он считается единственным специальным международным договором по вопросам рационального использования генетических ресурсов растений для целей питания и сельскохозяйственного производства. Как это следует из ст. 1.1, Договор нацелен на сохранение и устойчивое использование растительных генетических ресурсов для производства продовольствия и ведения сельского хозяйства и одновременно - на справедливое и равноправное распределение выгод, получаемых от их использования, что призвано создать предпосылки для успешного решения социально-экономических проблем в сельскохозяйственном секторе. В силу своего специального характера он рассматривается в международно-правовой доктрине в качестве наиболее важного международного соглашения в сельскохозяйственной сфере ^{[24, p. 27]} и даже своего рода ключевого инструмента «международного права устойчивой агрикультуры» ^{[25, р. 631]}.

Договор содержит достаточно пространные положения по интересующей нас проблематике в п. b) «Доступ к технологии и передача технологии» ст. 13 «Распределение выгод в Многосторонней системе». Включение положений о передаче технологий в статью с таким названием является прямым доказательством того, что, передача технологии является элементом режима доступа и распределения выгод, тесно пересекающегося с режимом сохранения и использования, главным образом в научно-исследовательских целях и целях селекции.

Обращает на себя внимание наличие видовой идентификации технологии, доступ к которой Стороны в соответствии с подп.i ) п. b)ст. 13 обязуются предоставлять и/или облегчать. Здесь имеется ввиду технология сохранения, определения признаков, оценки и использования растительных генетических ресурсов для производства продовольствия и ведения сельского хозяйства, на которые распространяется Многосторонняя система доступа к генетически ресурсам и распределения выгод. Предусматривается также предоставление и/или облегчение доступа к технологиям, которые могут передаваться только посредством генетического материала. На достижение данной цели направлена функциональная цель, предусмотренная в п. р) ст. 1 «Цели». Она заключается в поощрении доступа к технологиям, их передачи, а также технического сотрудничества, по взаимному согласию, на льготных и преференциальных условиях.

Особенностью Договора о растительных генетических ресурсах для производства продовольствия и ведения сельского хозяйства 2001 г. является то, что в подп. ii ) п. b ) «Доступ к технологии и передача технологии» ст. 13 приводятся конкретные механизмы доступа и передачи: учреждение и поддержание тематических групп по культурам, а также по вопросам использования растительных генетических ресурсов для производства продовольствия и ведения сельского хозяйства и участия в них, всевозможные отношения партнерства в области исследований и разработок и коммерческих совместных венчурных предприятиях, которые связаны с полученными материалами, развитием людских ресурсов и действенным доступом к исследовательским объектам.

Несмотря на выявленные выше незначительные различия в рассмотренных международно-правовые режимах передачи биотехнологий, заключающиеся в различных акцентах в целях передачи технологий, они строятся на императивных принципах международного права jus cogens - не только принципе сотрудничества, но и принципе равенства. На данное обстоятельство специально указывает C. Широлла, подчеркивающая, что принцип равенства как основополагающий принцип цивилизованных наций отражен в положениях о передаче технологий в КБР и Договоре о генетических ресурсах растений ^{[26, p. 15]}. С нашей точки зрения, это отражает то обстоятельство, что несмотря на расширение тенденции приватизации технологий, становящихся объектами интеллектуальной собственности, последние являются глобальными благами, доступ к которым должен быть обеспечен для всех заинтересованных пользователей на благоприятных условиях, тем более, что речь идет о производстве продовольствия и, в конечном счете, - об обеспечении продовольственной безопасности и права человека на питание.

Соответственно, такой доступ должен быть обеспечен и в отношении генетических ресурсов растений, которые также, как убедительно показывается в литературе, являются глобальными общественным достоянием, охраняемом международно-правовым режимом, установленным Договором о генетических ресурсах растений ^[27]. При этом, со своей стороны отметим, что генетические ресурсы растений, в настоящее время представлены не только в их первозданном виде или в форме селекционных достижений, но и в виде биоизобретений, полученных на основе использования методов генной инженерии. В этом смысле, обеспечение передачи технологий, по сути, является обеспечением доступа к биотехнологическим генетическим ресурсам.

Как было замечено, сельское хозяйство, составляющее самостоятельный сектор перехода к устойчивому развитию, включает в себя межсекторальные аспекты, проявляющиеся также и в сфере МИНТС. К одному из таких аспектов относится пересечение с повесткой дня в сфере изменения климата, что придает новое содержание понятию устойчивого ведения сельского хозяйства. Это определяется тем, что климатические изменения, произошедшие в последнее время, негативным образом сказываются на ведении сельского хозяйства и осложняют переход к его устойчивому ведению. Так, на 21-ой сессии Конференции Сторон РКИК (Париж, 2015) было обращено внимание на то, что изменение климата оказывает пагубное воздействие на продовольственную безопасность. Более того в преамбуле Парижского Соглашения о климате 2015 г. была отмечена связь между обеспечением продовольственной безопасности, ликвидации голода и последствиями изменений климата. Интересно отметить, что подавляющим числом государств в настоящее время при определении вклада на национальном уровне в предотвращение изменение климата были учтены вопросы аграрного сектора.

Отмеченные обстоятельства требуют уточнения характеристик передаваемых технологий. В частности, они должны быть не только экологически чистыми, но и одновременно обеспечивающими устойчивое ведение сельского хозяйства в условиях климатических изменений. Как отмечается в доктрине, «климатически умная агрикультура» (climate smart agriculture) предполагает использование технологий, которые обеспечивали бы рост сельскохозяйственного производства в условиях неблагоприятных климатических изменений и обеспечивали бы адаптацию к ним при одновременном сокращении негативного влияния со стороны самого сельского хозяйства на окружающую среду в форме уменьшения эмиссии парниковых газов ^{[28, p. 31-32]}.

В свете данного уточнения комплексный характер международно-правового режима передачи технологий в сельскохозяйственной сфере, предполагает включение в его состав международно-правовых норм, касающихся международно-правового регулирования технологий и содержащихся в климатических международных договорах - не только в Парижском соглашении о климате 2015 г. (ст. 10), но и ранее принятой Рамочной конвенции ООН об изменении климата 1992 г. В этой связи нельзя не обратиться к п. 1(с) ст. 4 «Обязательства» данной конвенции, в которой, как нам представляется, разработка и передача технологии является не производным, а одним из основных обязательств. В числе секторов, применительно к которым должны разрабатываться, использоваться и, соответственно, передаваться технологии, содействующие снижению и даже прекращению эмиссии парниковых газов, указано сельское хозяйство.

В дополнении к сказанному обратим внимание на то, что в основополагающих документах программно-стратегического характера специальное внимание уделяется решению задачи по обеспечению доступа к недорогим/недорогостоящим технологиям, таким как технологии эффективного орошения, повторного использования очищенных сточных вод, сбора и хранения воды и т.д. В качестве международно-правовой основы режима международной передачи технологий в сфере устойчивого водопользования, а также устойчивого землепользования выступает Конвенция ООН по борьбе с опустыниванием 1994 г., которая входит в блок так называемых рио-де-жанейрских конвенций. В п. 2 ст. 2 данной конвенции в качестве инструмента достижения главной ее цели - обеспечение комплексного подхода к достижению устойчивого развития в регионах, затронутых опустыниванием и засухой, - указана комплексная стратегия, направленная на повышение продуктивности земель, восстановление, а также сохранение и устойчивое использование водных и земельных ресурсов, что должно повысить уровень жизни населения, особенно общин. Составной частью данной стратегии выступает не только передача технологий на национальном, но и на международном уровне. Это ясно следует из п. 1 ст. 18 «Передача, приобретение, адаптация и разработка технологии».

И еще одно дополнение. Поскольку в современном сельском хозяйстве используются разного рода химические вещества, подчас весьма опасные, то в состав комплексного международно-правового режима передачи сельскохозяйственных технологий входят нормы, регулирующих передачу технологий в сфере оборота опасных химических веществ в той части, в которой они согласуются с интересами устойчивого ведения сельского хозяйства. Здесь следует указать на следующие международные договоры, включающие положения об обязательствах Сторон по передаче технологий, - Монреальский протокол 1989 г. по веществам, разрушающим озоновый слой, к Венской конвенции об охране озонового слоя 1985 г. (ст. 4), Базельская конвенция 1989 г. о контроле за трансграничной перевозкой опасных отходов и их удалением (ст. 10, 13, 14), Роттердамская конвенция о процедуре предварительного обоснованного согласия в отношении отдельных опасных химических веществ и пестицидов в международной торговле 1998 г. (ст. 12.4), Протокол 1998 г. по стойким органическим загрязнителям к конвенции ЕЭК о трансграничном загрязнении воздуха на большие расстояния 1979 г. (ст. 5), Стокгольмская конвенция 2001 г. о стойких органических загрязнителях (ст. 12), Минаматская конвенция о ртути 2013 г. (ст. 14).

Ввиду укрепления межсекторального взаимодействия в рамках сельского хозяйства отсутствуют достаточные основания утверждать о высоком уровне фрагментации анализируемого режима. Тем не менее такие риски существуют по причине возникновения все новых и новых инновационных технологий, например, ИКТ, технологий сбора, транспортировки и хранения сельскохозяйственной продукции и т.д., передача которых еще не предусмотрена международными договорами. Тем не менее, в условиях отсутствия надлежащих международно-правовых договорных основ положение спасает активно развивающееся программное регулирование. Например, по линии МАГАТЭ осуществлено около 50 программ по международной передаче ядерных технологий в интересах сельского хозяйства.

По этой причине вряд ли целесообразно в международно-правотворческом аспекте обосновывать необходимость инициатив по разработке единого международного договора о сотрудничестве государств в сфере сельского хозяйства, в котором была бы специальная глава о передаче технологий в целях устойчивого ведения сельского хозяйства. Однако достаточно интересными являются предложения по разработке Глобальной конвенции об агроэкологии, в которой были бы кодифицированы международно-правовые основы для агроэкологии ^{[7,p. 296-324]}.

Еще одним вопросом, требующим пристального внимания, является согласование международной передачи технологий на уровне многостороннего сотрудничества государств - с одной стороны, и сотрудничества, осуществляющегося на региональном и двухстороннем уровне.

Итак, как можно было видеть, развитие сельского хозяйства предполагает обмен знаниями и технологиями на международном уровне, что позволяет улучшить экономические, экологические и социальные результаты функционирования сельскохозяйственного сектора. Эффективность данного обмена, особенно, если исходить из институционального характера МИНТС, во многом зависит от успешности функционирования организационных структур (механизмов) по передаче и распространению знаний и технологий, в том числе в международном формате. Данные структуры, характеризующиеся разной степенью формализации, являются инструментами в выполнении всего многообразия политических и международно-правовых обязательств применительно к международной передаче технологий.

Не будет ошибкой сказать, что к важнейшему конвенционному механизму, обеспечивающему передачу сельскохозяйственных технологий, относится учрежденная в рамках Договора о растительных генетических ресурсах для производства продовольствия и ведения сельского хозяйства 2001 г. Многосторонняя система доступа и распределения выгод, которая в целом способствует развитию сотрудничества между государствами в области обмена генетическими ресурсами растений в целяхселекции и проведения исследований в сфере сельского хозяйства, направленных на развитие сельского хозяйства и повышение его устойчивости. Многосторонняя система, на 2016 год содержащая более 1,8 млн. образцов культур, способствует решению задачи 2.5 и задачи 15.6 ЦУР, которые связаны с сохранением генетических ресурсов, доступа к ним и совместным использованием выгод от применения генетических ресурсов в соответствии с Айтинскими задачами № 13 и 16 в области биоразнообразия.

Приводным финансовым «рычагом» данного механизма является Фонд распределения выгодДоговора о растительных генетических ресурсах. Его деятельность органично вписана в реализацию стратегии финансирования выполнения договорных обязательств на основе повышения доступности, транспарентности и эффективности предоставления финансовых ресурсов для реализации поддержанных мероприятий.

Важным направлением деятельности Фонда является, во-первых, содействие формированию и поддержка развития потенциала научно-исследовательских институтов в области селекции и проведения геномных исследований. Начиная с 2009 года, он поддержал более 200 учреждений из 40 стран, занимающихся участием в исследованиях, направленных на выведение сортов, устойчивых к изменению климата. Во-вторых, Фонд оказывает поддержку по разработке и передаче технологии, специализируясь на вопросах оказания поддержки мелким фермерам и селекционерам в государствах - участниках, которая проявляется в том числе в содействии адаптации местного семенного материала и сельскохозяйственных культур к изменяющимся экологическим и социальным требованиям, что положительным образом сказывается на сохранении фермерами источников средств к существованию. Фонд оказывает всестороннюю поддержку тем организациям в развивающихся странах, которые разрабатывают стратегические планы по решению проблемы изменения климата на основе использования генетического разнообразия и выведения новых сортов, устойчивых к изменению климата.

Примером содействия международных организаций передаче и внедрению перспективных сельскохозяйственных технологии является деятельность ФАО, оказывающая, например, консультативные услуги по продвижению интенсификации зерноводства на устойчивой основе. ФАО предлагает комплекс мер, осуществление которых приведет к упрочнению устойчивого земледелия на основе агроэкологосистемного подхода и рационального водопользования.

В настоящее время по причине демократизации МИНТС, в том числе в сфере сельского хозяйства, что выражается в реализации мультистейкхолдерского подхода, широкое развитие получила такая разновидность организационных структур, как представительные партнерства с международным участием, включающие фермеров, директивные органы, гражданское общество, агробизнес, академические круги. Вполне очевидно, что данные партнерства, имея многосторонний и транспарентный характер, предполагают государственное участие, в том числе в виде государственных инвестиций.

В качестве примера организационных структур по распространению новых методов ведения сельского хозяйства необходимо отметить неправительственные организации, такие как консорциум «Устойчивая продовольственная лаборатория. Это неправительственная организация, занимающаяся биотехнологическими разработками, направленными на улучшение сортов сельскохозяйственных растений и пород животных и их распространением во всем мире. В сущности, важным механизмом в сфере трансфера сельскохозяйственных технологий является Международная служба передачи и использования сельскохозяйственных технологий, занимающаяся разработкой и распространением результатов генной инженерии.

В рассматриваемый сфере активность проявляет и собственно частный сектор. Например, следует упомянуть компанию «Нетафим». Данная компания формирует свою аудиторию по всему миру. К способам передачи знания и технологий относятся тренинги, индивидуальные демонстрации практического применения, семинары по вопросам выращивания сельскохозяйственных культур. Как центры «Нетафим» в самом Израиле, так и дочерние компании в Мексике и Индии организуют обучение для всех заинтересованных лиц по использованию своих разработок по капельному орошению на открытом грунте и в теплицах.

Заключение. Как мы показали, рост эффективности сельскохозяйственного сектора зависит от эффективного распространения и в дальнейшего активного использования инновационных технологий. Опосредующим звеном здесь является передача технологий, в отношении которой государства приняли многообразные политические и международно-правовые обязательства, в выполнение которых вовлечены все заинтересованные субъекты.

Тем не менее надо отдавать отчет в том, передача технологий как таковая окаймлена целым «клубком» разнообразных проблем. На национальном уровне на пути передачи сельскохозяйственных технологий, например, из сектора публичных исследовательских институтов в частный сектор возникают разного рода барьеры - финансовые, организационные, а также барьеры, связанные с защитой прав интеллектуальной собственности ^{[29, р. 137]}. Безусловно, аналогичного ряда проблемы возникают и в процессе передачи технологий из частных исследовательских институтов и агробиотехнологических корпораций для их использования фермерами. Данного рода проблемы должны решаться, как на национальном, так и на международном уровне, особенно в ситуации международной передачи технологий.

Из сказанного следует, что международно-правовой режим передачи технологий, несмотря на его нынешнюю фрагментарность, будет эффективным только в случае синергийного выполнения международно-правовых обязательств в отношении других средств устойчивого развития сельского хозяйства - финансирования, формирования потенциала, гармоничного развития мировой торговой системы, развития инвестиционного сотрудничества и, конечно же, развития международного формата НИОКР. Только в случае скоординированного решения всех сопутствующих проблем, а также укрепления межсекторального взаимодействия можно достигнуть кумулятивного эффекта от использования новых и уже существующих технологий, доказавших свою эффективность. Это способно привести к изменениям в экономической, социальной и экологической сферах жизни общества в развивающихся странах и обеспечит доступность для них разного рода социальных благ. А для этого, как представляется, необходимо решить такие задачи: укрепить доверие между разными группами стран на уровне международной сельскохозяйственной торговой политики; обеспечить условия для более активного технологического сотрудничества по линии «Юг - Юг»; расширить сотрудничество между конвенциями, включающими положения о передаче технологий, релевантных для сельскохозяйственного сектора.

Библиография

1. Anderson J.R. Agricultural Technology: Policy Issues for the Interna-tional Community. New York: CAB International, 1994 (680 p.)

2. Contreras-Moreno N. Agricultural Technology Transfer: Assessing 60 Yeas of Experiences in Mexico. Madison: University of Wisconsin, 2003. (196 p.)

3. Цели развития тысячелетия: доклад за 2015 год. Вашингтон: ООН, 2015. 73 с. // http://www.un.org/ru/millenniumgoals/mdgreport2015.pdf (дата обращения: 20.03.2017).

4. Преобразование нашего мира: Повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года // A/70/L.1 от 18 сентября 2015 г. // http://www.un.org/ru/documents/ods.asp?m=A/70/L.1 (дата обращения: 17.05.2017).

5. Повестка дня на XXI век. Принята Конференцией ООН по окружающей среде и развитию (Рио-де-Жайнеро, 3 - 14 июня 1992 г.) // http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/agenda21_ch14.shtml (дата обращения: 18.08.2017).

6. Taylor R., Entwistle J. Agriculture and Environment: Fundamentals and Future Perspectives. In: Handbook on the Globalization of Agriculture. Ed. by G.M. Robinson and D.A. Carson. Cheltenham, Northampton, MA: Edward Elgar, 2015. P. 31-76 (528 p.).

7. Head J.W. International Law and Agroecological Husbandry: Building Legal Foundations for a New Agriculture. London, New York: Routledge, 2016 (446 p.).

8. Frisan Ch., Lopez F., Esquinas-Alcazar J. Plant Genetic Resources and Food Security: Stakeholder Perspectives on the International Treaty on Plant Genetic Resources for Food and Agriculture. London, New York: Routledge, 2012. P. 135-236 (352 p.).

9. Chaytor B. The State of Trade and Environment Negotiations within the WTO. In: From Doha to Cancun: Delivery a Development Round. Ed. by I. Mbirimi, B. Chilora and R. Grynberg. London: Commonwealth Secretariat, 2003. P. 239-268 (334 p.).

10. Amon I. Agricultural Research and Technology Transfer. London, New York: Elsevier, 2012. (841 p.).

11. Tladi D. Sustainable Development in International Law: an Analysis of Key Enviro-Economic Instruments. Pretoria: University of Pretoria, 2007 (274 р.).

12. Vinuales J.E. The Rio Declaration on Environmental and Development: a Commentary. Oxford: Oxford University Press, 2015 (530 p.).

13. Выполнение обещания: объединение во имя достижения целей в области развития, сформулированных в Декларации Тысячелетия: Итоговый документ Пленарного заседания высокого уровня Генеральной Ассамблеи ООН на ее 65-ой сессии, посвященного целям в области развития, сформулированных в Декларации Тысячелетия развития, от 19 октября 2010 г. // http://www.un.org/ru/documents/ods.asp?m=A/RES/65/1 (дата обращения: 20.03.2017).

14. Итоговый документ Конференции ООН по устойчивому развитию «Будущее, которого мы хотим» // A/RES/66/288 от 11 сентября 2012 года // http://www.un.org/ru/documents/ods.asp?m=A/RES/66/288 (дата обращения: 13.05.2017).

15. Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 70/198 «Использование сельскохозяйственных технологий в целях устойчивого развития» // A/RES/70/198 от 22 декабря 2015 г. // http://www.un.org/ru/documents/ods.asp?m=A/RES/70/198 (дата обращения: 24.07.2017).

16. Доклад Генерального секретаря ООН «Использование сельско-хозяйственных технологий в целях развития» // А/68/308 19 августа 2013 г. // http://www.un.org/ru/documents/ods.asp?m=A/RES/68/308 (дата обращения: 10.08.2017).

17. Conference of the parties to the Convention on biological diversity. Decision IX/I «Access to genetic resources and the fair and equitable sharing benefits arising from their utilization» // UNEP/CBD/COP/DEC/IX/I (29 October 2010) // http://www.cbd.int/doc/decisions/cop-10/cop-10-dec-01-en.pdf (дата об-ращения: 2.09.2017).

18. Конвенция ООН о биоразнообразии 1992 года // http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/biodiv.shtml (дата обращения: 20.08.2017).

19. Нагойский протокол регулирования доступа к генетическим ресурсам и совместного использования на справедливой и равной основе выгод от их применения 2010 года к Конвенции о биологическом разнообразии // http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conv_geneticres.shtml (дата об-ращения: 25.08.2017).

20. Международный договор о растительных генетических ресурсах для производства продовольствия и ведения сельского хозяйства 2001 г. // http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conv_geneticres.shtml (дата обращения: 11.03.2017).

21. Oliva M.J., Musungy S.F. The TRIPS Agreement at a Crossroads: Intellectual Property and Sustainable development in the Doha Round. In: Sustainable Development in World Trade Law. Ed. by M.W. Gehring and M.-C. C. Segger. The Netherlands: Kluwer Law International, 2005. P. 273-320 (735 p.).

22. Guneratne G. Genetic Resources, Equity and International Law. Cheltenham, Northampton: Edward Elgar, 2012 (336 p.).

23. Gillespic A. Conservation, Biodiversity and International Law. Cheltenham, Northampton: Edward Elgar Publishing, 2013 (624 p.).

24. International Law of Relevance to Plant Genetic Resources: a Practical Review for Scientists and Other Professionals Working With Plant Genetic Resources. Ed. by S. Bragdon. Rome: International Plant Genetic Institute, 2004 (124 p.).

25. Rose G. International Law of Sustainable Agriculture in the 21st Century: The International Treaty of Plant Genetic Resources for Food and Agriculture // Georgetown International Environmental Law Review. 2003. Vol. 15. P. 583-632.

26. Chirolla C. Intellectual Property, Agriculture and Global Food Security: the Privatization of Crop Diversity. Cheltenham, Northampton: Edward Elgar, 2011 (232 p.).

27. Crop Genetic Resources as a Global Commons: Challenges in Inter-national Law and Governance. Ed. by M. Halewood, I.L. Noriega, S. Louafi. Abingdon: Routledge, 2013 (399 p.).

28. Angelo M.J., Plessis A.D. Research Handbook on Climate Change and Agricultural Law. Cheltenham, Northampton: Edward Elgar, 2017 (488 p.).

29. Christy R., Mabaya E. Enabling Environments for Competitive Agro-industries. In: Agro-industries for development. Ed. by A. da Silva. Cambridge, MA: CAB International, 2009. Р. 136-185 (278 p.)

Размещено на Allbest.ru