Проблема относительности политики и международного права в современном мире

One of the main problems о f real policy is manipulation of the rules of international law or even ignoring these rules, in connection with which the international community must develop universal safeguards against such manipulations.

Keywords: politics, international law, manipulation.

В начале XXI века одной из важнейших проблем остается провоцированные некоторыми крупными государствами искусственная несовместимость международного права и реальной политики и их неадекватность. В реальной политике часто манипулируют нормами международного права или вовсе игнорируют. Более того, происходит искусственно инспирированное противопоставление между двумя главными принципами международного права и ООН - права народов на самоопределение и территориальной целостности.

В реальной политике сепаратистские политические круги часто спекулируют именно правом народов на самоопределение и стараются реализовать свои политические амбиции созданием независимых государств. Ситуацию драматизирует и то, что часто за спиной сепаратистов стоят внешние силы - государства. События в Грузии, Приднестровье, Нагорном Карабахе и Украине можно рассматривать как классические примеры инспирированных извне внутренних беспорядков.

Рассматривая в ретроспективе те международные документы, в которых вместе представлены принципы самоопределения и территориальной целостности, начиная с Устава ООН, в каждом новом документе значительно усиливается акцент на территориальную целостность, и это естественно в связи с динамикой происходящих в мире процессов. В 1975 г. в первом же абзаце заключительного документа Хельсинкского совещания точно определены рамки «права народов распоряжаться своей судьбой», абсолютизированного сепаратистами: «Государства-участники признают равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой; действовать в соответствии с целями и принципами ООН, а также международными правовыми нормами, в том числе с теми нормами, которые касаются территориальной целостности» [1, с. 15]. Несмотря на такую четкую формулировку, не удалось избежать «двоякого прочтения» этого документа. Имеется в виду официальное заявление Кремля о том, что «26 августа 2008 года Президент России Д. Медведев, учитывая свободную волю осетинского и абхазского народов, руководствуясь Уставом ООН, положениями декларации 1970 года о международном праве и дружеских отношениях между государствами, заключительными актами ОБСЕ, Хельсинкского совещания 1975 года и другими основополагающими международными документами, подписал Указ о признании Российской Федерацией Южной Осетии и Абхазии».

Лишено здравого смысла также упоминание в Указе экс-президента России вопроса о проведенных в 1987 и 1992 годах в Абхазском и Цхинвальском регионах референдумах; Особо подчеркивается тот факт, что все т.н. «референдумы» проводились после осуществления «этнической чистки», что в корне отрицает их легитимность. Постановление Конституционного суда России от 13 марта 1992 года о декларации, принятой по делу государственного суверенитета республики Татарстан также является иллюстрацией конъюнктурной и беспринципной непоследовательной позиции России по отношению к вопросам сепаратизма и самоопределения. Дело в том, что 30 августа 1990 года в Татарстане была принята декларация о государственном суверенитете, в апреле 1991 года ? Закон об изменениях и дополнениях Конституции республики, а 29 ноября 1991 года ? Закон о референдуме. Этот последний должен был определить государственный статус республики. Конституционными поправками была изъята ключевая фраза о том, что республика Татарстан находится в составе Российской Федерации и российские законы имеют преимущество перед внутригосударственными законами. Конституционный суд РФ признал конституционное право Татарстана на самоопределение, но тут же дал полное и аргументированное (правовое) определение понятию самоопределения и законному праву. «В современной международно-правовой системе право на самоопределение включено в круг норм, регулирующих права и свободы человека (статья 1 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах и статья 1 Международного пакта о гражданских и политических правах от 19 декабря 1966 года, ратифицированы Президиумом Верховного Совета СССР 18 сентября 1973 года). В соответствии с этими международными документами право на самоопределение имеют все народы и в силу этого права народы «свободно устанавливают свой политический статус и свободно обеспечивают свое экономическое, социальное и политическое развитие», все государства обязаны «поощрять осуществление права на самоопределение и уважать это право». Согласно Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 24 октября 1970 года, право на самоопределение является одним из основных принципов международного права. Способами осуществления права на самоопределение могут быть: «создание суверенного и независимого государства, свободное присоединение к независимому государству или объединение с ним, или установление любого другого политического статуса».

Наряду с этим статья 29 Всеобщей декларации прав человека устанавливает, что при осуществлении прав и свобод необходимо обеспечивать должное признание и уважение прав и свобод других. Согласно резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 41/ 117 от 4 декабря 1986 года «развитие и защита одной категории прав никогда не могут служить предлогом или оправданием для освобождения государств от развития и защиты других прав». В противном случае при реализации любого права, в том числе и права на самоопределение, будет иметь место не осуществление права, а злоупотребление правом.

Рассмотренное выше постановление Конституционного суда РФ, где на высоком научном и профессиональном уровне доказывается недопустимость манипулирования принципом самоопределения, а также Постановление экс-президента РФ о признании «независимости» Абхазского и Цхинвалького регионов, аппелируя теми же принципами, можно рассмотреть как двойной стандарт, свойственный Москве.

К «двойным стандартам» можно отнести политические и правовые оценки, сделанные в заключении Талявина о русско-грузинской войне 2008 года: политический манипуляция международный право

1. Описанные в заключение комиссии военные операции, осуществленные Россией нечто иное, как агрессия, но, несмотря не это, в отчете на этот факт акцент не делается. Комиссия Талявина своим заключением дал в руки серьезный козырь русской стороне перед Международным судом.

2. Что касается геноцида, фактически комиссия Талявина признает признаки геноцида по отношению к грузинам с осетинской стороны, но, несмотря на это, воздерживается от такой квалификации, чем становится неперспективным подтверждение геноцида грузинского населения в Международном уголовном суде [2, с. 255].

3. Комиссия сознательно обошла стороной и не коснулась преступлений, направленных против человечности, предусмотренной ст. 408 Уголовного кодекса Грузии. Видимо, у Евросоюза и других евроструктур не было политической воли дать грузинской стороне юридическое основание в Международном уголовном суде против России, хотя имелось множество подтверждающих фактов [там же].

4. Отчет комиссии по отношению посягательства суверенитета Грузии несовершенен и непоследователен, суть суверенитета рассматривается в самом узком смысле, что дало комиссии возможность сделать обобщенное, почти ничего не значащее заключение: «Конфликт, произошедший летом 2008 года в Грузии выявил тенденции некоторых политических игроков. Они выражали отдаление от таких общепризнанных принципов международного права, как уважение территориальной целостности» [2, с. 256].

К сожалению, человечество пока не создало универсальные защитные механизмы от таких манипуляций. На игнорирование международных норм редко реагируют адекватно ООН и отдельные великие державы. В серьезный барьер превратилась практика Вето в Совете безопасности ООН, что делает невозможным принятие принципиальных решений, если это противостоит узким политическим интересам какого-либо постоянного члена. Попытки ООН и международного сообщества - регуляции самоопределения и территориальной целостности вовлечь в рамки международного права останется неэффективной и нерешенной проблемой для всего мира, если ООН не сможет более четко и однозначно зафиксировать - кто имеет право самоопределения, когда и в каких ситуациях должны быть задействованы правовые и политические регуляции внутреннего и внешнего самоопределения, а также в целях поддержания процессов в рамки международного права какие документы должны быть приняты предварительно на уровне ООН.

Считаем целесообразным, чтобы Конституционный суд Грузии на основе соответствующего иска рассмотрел вопрос о признании Абхазии и Южной Осетии независимыми государствами. В частности, насколько соответствовало нашему национальному законодательству и международному праву такое решение, тем более, что имеется прецедент, в частности: федеральное правительство Канады в 1998 году обратилось в Верховный суд страны для установления легитимности одностороннего выделения Квебека. Суд установил, что в соответствии с канадским законодательством Квебек не имеет права на одностороннее выделение и подтвердил, что международное сообщество не имеет права узаконить сецессию, осуществленную незаконным путем и что в таком случае признается верховенство национального законодательства перед признанием международным сообществом какой-либо части государства. Жаль, что по сей день этот вопрос не обсуждался в Конституционном суде Грузии, тем более, что такой запрет предусмотрен как канадским, так и нашим национальным законодательством. Политический анализ ситуаций в Испании дает нам повод думать, что в таком же порядке будет обсуждаться вопрос о Каталонии. Не преувеличивая, можно заключить, что в течение последних 200 лет признание Россией Абхазии и Южной Осетии независимыми государствами является самым коварным решением [3, с. 42].

Что касается исторической реальности, с нашей точки зрения, мировое сообщество на задний план отодвинул этот вопрос, тогда как он должен быть важнейшим аспектом в международном праве и политике. Абхазия и Осетия всегда были в составе Грузии. А историческая реальность требует исторической справедливости и международное право обязано признать ее основополагающим принципом, все решения также должны исходить из этого.

Размещено на Allbest.ru