К вопросу о внедрении "параллельного расследования" в уголовный процесс

Размещено на http://www.allbest.ru/

Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)

К вопросу о внедрении "параллельного расследования" в уголовный процесс

Топилина Татьяна Аркадьевна

магистр, институт адвокатуры

Вопрос о возможности введения «параллельного расследования» в уголовный процесс является дискуссионным. Так, Е.Р. Россинская и Е.И. Галяшина считают, что реальная состязательность экспертов является единственной возможностью проверки научной обоснованности и достоверности экспертного заключения, для достижения которой необходимо предоставить право назначения судебных экспертиз не только суду и стороне обвинения, но и стороне защиты[1].

По мнению Зинина А.М. и Горянова Ю.И., при наделении стороны защиты правом назначать экспертизу досудебное производство может превратиться в череду проводимых заинтересованными участниками процесса экспертиз, затягивающих сроки предварительного расследования[2]. Кроме того, по их мнению, адвокат, как материально заинтересованное в оправдании обвиняемого или подозреваемого лицо, избирает такие методы и способы защиты, которые направлены на сокрытие истинных обстоятельств дела[3].

Самутичева Е.Ю. считает, что «введение англо-американской экспертизы умалит континентальные начала российского уголовно-процессуального доказывания»[4]. В своей работе Е.Ю. Самутичева, используя сравнительно-правовой метод, пытается обосновать нецелесообразность предоставления права защите самостоятельно назначать эксперта для проведения экспертизы. Вместе с тем, автор, анализируя законодательство Нидерландов, Германии, России, Украины, Франции не обращает внимание на ключевые отличительные особенности регулирования производства экспертизы, которые не могут позволить объединить данные страны в какую-либо единую группу регулирования. Например, в Германии экспертиза назначается судом и становится доказательством только после допроса эксперта в суде[5].

Вместе с тем, Дж. Спенсер, выделяя континентальную и англосаксонскую систему проведения экспертизы в уголовном процессе, отметил, что несмотря на то, что ученые правоведы в континентальной Европе восхваляют систему экспертных свидетелей («expert witnesses») и выступают за ее внедрение в свои собственные системы, реформированная итальянская система сохранила систему официальных экспертов, предоставляя сторонам право назначать собственного эксперта, который может проверять работу официального эксперта и быть услышанным с ним или против него на суде[6].

При этом некоторыми английскими и американскими учеными состязательная экспертиза подвергается критике за пагубное влияние на показания экспертов и предлагается заменить экспертов, назначенных противниками, нейтральными экспертами («neutral experts»)[7].

Данный подход критикуется адвокатами государств англо-саксонской правовой семьи. Во-первых, эксперты, назначенные судом, обладают слишком большой властью и им почти невозможно заявить отвод или противоречить, при этом назначение эксперта судом компрометирует беспристрастность судьи, подрывает состязательную систему судебных разбирательств (путем ограничения контроля сторонами за развитием доказательств) и уничтожает право сторон на убеждение присяжных (поскольку эксперт станет фактически правым)[8].

Во-вторых, эксперты, назначенные судом, вводят в заблуждение, так как они не являются по-настоящему беспристрастными, и они столь же ошибочны, как и все остальные, но они создают ложную ауру непогрешимости, что особенно опасно в вопросах, когда имеется несколько экспертных мнений[9]. В общем, назначенный судом эксперт также, вероятно, будет выполнять рутинную и неряшливую работу, при этом не будет той тщательности, которой отмечается работа состязательного эксперта. Также стоит отметить, что при внедрении института нейтральных экспертов в уголовные процессы стран англо-саксонской правовой семьи, стороны лишатся возможности подготовки данного рода свидетелей к перекрестному допросу, что является отличительной особенностью состязательной системы. Такого рода эксперт является «лошадью без всадника»[10].

Самуэль Р. Гросс предложил следующие пути реформирования судебной экспертизы в состязательном процессе:

1. Предоставление права экспертам сторон отвечать на доказательства друг друга, то есть задавать через суд друг другу вопросы;

2. Подготовка совместного заключения экспертами сторон с указанием любых существенных вопросов, по которым они не согласны и ответов на любые конкретные вопросы;

3. Создание органа надзора за экспертами, у которого будет возможность по требованию суда или противоположной стороны провести анализ заключения эксперта, а также фактическое внедрение письменных экспертных доказательств, так как устная проверка посредством перекрестного допроса может исказить смысл экспертного заключения;

4. Назначение экспертизы только судом[11].

Право на составление вопросов экспертами фактически и так присутствует. Эксперты могут задать свои вопросы другому эксперту другой стороны, заказавшей экспертизу. Внедрение данного положения позволит говорить об эксперте, как о третьей стороне в уголовном процессе. Предложение по созданию экспертами сторон единого заключения следует оценивать критически. Эксперты в результате совместного исследования могут повлиять на позицию друг друга, что может повлечь выработку иных выводов, чем те, что могли бы составить изначально. Известно, что англо-саксонская правовая система основана на допросе, как основном методе проверки доказательств. Критика данного метода проверки доказательств выглядит как критика всего состязательного процесса в целом. Назначение экспертизы только судом также следует оценивать критически. Во-первых, нагрузка суда не позволяет внимательно относится к подобного роду действий. Думается, что в этом случае создастся аналогичная ситуация, как в российской уголовно-процессуальной практике, когда экспертизы назначаются в одни и те же государственные учреждения. Во-вторых, данное положение негативно скажется на состязательных началах уголовного процесса.

Анализируя предложения по реформированию судебной экспертизы в странах англо-саксонской и романо-германской правовой семьи, можно прийти к выводу, что исследователи пытаются внедрить определенные положения в свою правовую систему из другой правовой семьи. При этом в некоторых странах уже сделаны конкретные шаги по смешению положений законодательств англо-саксонской и романо-германской правовой семьи.

Автор не разделяет позицию Е.Ю. Самутичевой и считает, что появление гибридных форм уголовного процесса является закономерным этапов в развитии законодательства. Использование лучших практик иных правовых систем позволит выработать оптимальную форму уголовного процесса с точки зрения справедливости. В настоящее время внедрение и смешение положений различных правовых систем идет активным образом. Суды уже активно исследуют и применяют судебную практику при рассмотрении дела и принятии окончательного решения. Появление на досудебной стадии уголовного процесса состязательных начал является неизбежным из-за открытости зарубежного законодательства, наличия правовых исследований в этой области и стремления государств к обеспечению реализации общепризнанных принципов уголовного процесса.

Самуэль Р. Гросс указывал на следующие наиболее заметные опасности состязательной экспертизы: предвзятый выбор экспертов сторонами, а также возможность сторон уклоняться от присутствия этих экспертных свидетелей[12]. Российскими исследователями нередко отмечается, что эксперты, привлеченные адвокатами, будут искать способы для подтверждения позиции стороны защиты. Однако Редмейн М. отметил, что большинство обвиняемых не могут позволить себе привлекать экспертов, а тем более оказывать на них финансовое воздействие[13]. При этом Редмейн М. связывает возможность различных экспертных мнений с эффектом колокообразной кривой («the bell curve effect»), согласно которому большинство мнений экспертов будет сосредоточено вокруг определенной точки, однако стороны будут привлекать экспертов с позицией из крайних точек, так как зачастую сторонам необходимы иные выводы экспертизы, чем у оппонента[14].

Как правило, в российских исследованиях предвзятого выбора экспертов опасаются именно со стороны защиты. Интересно, что в этом плане английские и американские исследователи указывают на данный недостаток в отношении как стороны защиты, так и стороны обвинения. В Российской Федерации у профессионального сообщества юристов, а также иных граждан, сложилось мнение, что защитники будут «подкупать» экспертов в случае предоставления им права самостоятельно предоставлять заключение эксперта. Однако то обстоятельство, что страны англо-саксонской правовой семьи до сих пор придерживаются состязательного «параллельного расследования», свидетельствует, что проблема «подкупа» не является значительной для отказа от подобной системы процесса. Как верно было замечено выше, не у каждого обвиняемого есть финансовая возможность платить эксперту. Эксперт несет уголовную ответственность за дачу заведомо ложного заключения. Его заключение всегда может проверить противоположная сторона процесса и суд. Возможность уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения при реальной возможности вызова иного эксперта заставит любого подумать, прежде чем идти на подобные риски. В настоящее время получается, что у нас действует монополия на проведение экспертиз по уголовным делам. У экспертов нет стимула развивать свои знания, повышать квалификацию, внимательно составлять заключения, проверять и искать новые методики для исследований. Соперничество экспертов приведет к развитию науки и экспертных методик, так как противоположные мнения ученых создают основания для исследований конкретного вопроса.

В настоящее время в США согласно правилу 706 Федеральных правил доказывания заключение эксперта могут предоставлять как стороны, так и суд может самостоятельно назначить судебную экспертизу по своему выбору[15]. Таким образом, процесс назначения судебной экспертизы в США нельзя назвать чисто состязательным, так как суд также является активным участником процесса доказывания. Редмейн М. верно отмечает, что, если бы кто-то разрабатывал систему уголовного процесса с нуля, то не было бы слишком много размышлений о состязательной системе или инквизиционной, так как каждая из них имеет свои хорошие и плохие стороны, при этом данные системы являются гибкими, что предоставляет возможность их реформирования, не разрушая их по существу[16].

Действующий инструментарий стороны защиты по оспариванию заключения эксперта, а также его применение не может обеспечить обвиняемого достойным отстаиванием его интересов.

Многие авторы в своих рассуждениях используют довод о том, что дознаватель, следователь обязаны собирать как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого доказательства. Данное положение авторы дублируют из ст. 20 УПК РСФСР, где было закреплено, что за судом, прокурором, следователем и лицом, производящим дознание, обязанность принятия всех мер для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств, выявления как уличающих, так и оправдывающих обвиняемого, а также смягчающих и отягчающих его ответственность обстоятельств[17]. Согласно п. 5 ст. 73 УПК РФ установлению подлежат обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния, п. 6 ст. 73 УПК РФ - обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, п. 7 ст. 73 УПК РФ - обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания[18]. Формулировка несколько иная, принимать все меры теперь не требуется.

В этой связи интересны европейские правовые стандарты справедливого правосудия. Заслуживает внимание позиция ЕСПЧ по делу Ходорковский и Лебедев (Khodorkovskiy and Lebedev) против Российской Федерации, согласно которой одно лишь право стороны защиты просить суд о назначении другой экспертизы не является достаточным, чтобы реализовать это право эффективно, сторона защиты должна иметь ту же возможность представления собственных «экспертных доказательств»[19]. В рассматриваемом деле ЕСПЧ пришел к выводу, что имело место нарушение пункта 1 и подпункта «d» пункта 3 статьи 6 Конвенции: был создан дисбаланс между защитой и обвинением в сфере сбора и представления "экспертных данных", что нарушало равенство сторон[20]. В другом деле ЕСПЧ отметил, что разные способы участия в сборе доказательств у стороны защиты и у стороны обвинения не должны ставить первую в явно неблагоприятное положение по сравнению со стороной обвинения, а «правила о получении доказательств и представлении их в суде не должны делать невозможным осуществление стороной защиты прав, гарантированных статьей 6 Конвенции»[21].

В то же время страны континентального права не только подтверждают свою приверженность состязательному процессу, но и придают ему новые черты, заимствуя типичные для стран общего права институты, такие как перекрестный допрос, свидетели-эксперты, раскрытие доказательств и др.

В таблице 1 представлен сравнительно-правовой анализ законодательства государств на наличие права в них у стороны защиты самостоятельно привлекать эксперта для составления заключения. В таких государствах, как Украина, Республика Казахстан, Азербайджанская Республика, Республики Молдова, Грузия стороне защиты предоставлено право предоставить суду заключение эксперта.

Таблица 1. Сравнительно-правовой анализ законодательства зарубежных стран на наличие права стороной защиты привлекать эксперта[22]

Между тем украинские исследователи выделяют проблемы, с которыми столкнулись практикующие адвокаты после предоставления права стороне защиты самостоятельно получать заключение эксперта.

В.А. Кирина отмечает, что в УПК Украины не определен документ, который будет являться основанием для проведения экспертизы, а также не внесены изменения в профильное законодательство, регулирующее виды экспертиз[39]. При этом сложности также возникают на этапе проведения экспертизы, так как вопрос об обеспечении стороны защиты эффективными инструментами получения образцов, вещей, документов не урегулирован[40]. Сложности возникают с получением оригиналов документов, которые в дальнейшем должны быть предоставлены эксперту[41].

Сведение деятельности адвоката-защитника к фактическому наблюдению и пребыванию с доверителем на стадии предварительного расследования, когда происходит процесс формирования всего уголовного обвинения, приводит к отсутствию состязательности в самом судебном процессе. Доводы о материальной заинтересованности адвоката-защитника в исходе дела, опровергаются той же заинтересованностью дознавателя, следователя, прокурора в повышении, получении премии, награды и т.п. Заинтересованность в результате процесса есть у каждой стороны, кроме суда. Нельзя построить систему уголовного процесса, исключающую человеческий фактор. Как и на стороне обвинения, так и на стороне защиты могут встретиться участники с материальной заинтересованностью, которые будут пытаться воздействовать на принятие определенных решений. Однако уголовно-процессуальная политика приписывает подобную материальную заинтересованность только одной стороне, исключая другую.

Библиография

оспаривание эксперт адвокат защитник

1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 19.02.2018) // Российская газета. № 249. 22.12.2001.

2. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР (утв. ВС РСФСР 27.10.1960) (ред. от 29.12.2001, с изм. от 26.11.2002) // Свод законов РСФСР. т. 8. с. 613.

3. Постановление Европейского суда по павам человека от 25.07.2013 по делу «Ходорковский и Лебедев (KHODORKOVSKIY AND LEBEDEV) против РФ» (Жалобы № 11082/06 и 13772/05) // Постановление получено с сервера Европейского суда по правам человека .

4. Постановление ЕСПЧ от 27.03.2014 «Дело «Матыцина (Matytsina) против Российской Федерации» (жалоба № 58428/10) // Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2014. № 4(04).

5. Зинин А.М., Горянов Ю.И. Использование института судебной экспертизы в условиях реализации принципа состязательности в уголовном судопроизводстве // Lex Russica (Научные труды МГЮА). 2005. No 3. С. 497-513.

6. В.А. Кирина. (Не)Равенство сторон в уголовном производстве. Украинская версия // Издание «ЮРИСТ & ЗАКОН». 2017. № 19.

7. Е.Р. Россинская, Е.И. Галяшина. Настольная книга судьи: судебная экспертиза. -- Москва: Р76 Проспект, 2010. -- 464 с. С. 149.

8. Самутичева Е.Ю. Заключение эксперта и его оценка в уголовном процессе. С. 67.

9. Федеральные правила доказывания 1975 г. (ред. от 01.12.2015) (Federal Rulesof Evidence) // URL: https://www.rulesofevidence.org/article-vii/rule-706/ (дата обращения 11.04.2018).

10. Уголовно-процессуального кодекс Германии 1877 г. [версия на немецком языке (в версии, опубликованной 07.04.1987, ред. от 30.10.2017): URL: http://www.gesetze-im-internet.de/stpo/BJNR006290950.html (дата последнего обращения: 06.04.2018); версия на английском языке (по сост. на 23.04.2014): URL: http://www.gesetze-im-internet.de/englisch_stpo/index.html (дата последнего обращения: 06.04.2018)].

11. Уголовно-процессуальный кодекс Украины от 13.04.2012 № 4651-VI (ред. от 16 марта 2018 г.) // Голос Украины. 19.05.2012. № 90-91.

12. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь от 16 июля 1999 года № 295-З (ред. от 20 января 2018 г.) // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 2000. № 77-78, 2/71.

13. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Казахстан от 4 июля 2014 года № 231-V (ред. от 01 марта 2018 г.) // Казахстанская правда. 10 июля 2014 г. № 133 (27754).

14. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Армения от 1 сентября 1998 года № ЗР-248 (ред. от 07 июля 2016 г.) // Официальные ведомости Республики Армения. 21 сентября 1998 года. № 22 (55).

15. Уголовно-процессуальный кодекс Азербайджанской Республики, утвержденный Законом Азербайджанской Республики от 14 июля 2000 года № 907-IQ (ред. от 30 сентября 2016 г.) // Сборник законодательных актов Азербайджанской Республики. 2000 год. № 8.

16. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Молдова от 14 марта 2003 года № 122-XV (ред. от 21 июля 2017 г.) // Официальный монитор Республики Молдова, №104-110. 7 июня 2003 года. Ст. 447.

17. Уголовно-процессуальный кодекс Кыргызской Республики от 30 июня 1999 года № 62 (ред. от 04 декабря 2017 г.) // "Эркин Тоо" от 21 июля 1999 года № 59-62.

18. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Таджикистан от 3 декабря 2009 года (ред. от 24 февраля 2017 г.) // http://base.mmk.tj/view_sanadhoview.php?showdetail=&sanadID=334.

19. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Таджикистан от 3 декабря 2009 года (ред. от 24 февраля 2017 г.) // http://base.mmk.tj/view_sanadhoview.php?showdetail=&sanadID=334.

20. Уголовно-процессуальный кодекс Туркменистана от 18 апреля 2009 года (ред. от 01 марта 2018 г.) // Ведомости Меджлиса Туркменистана, 2009 г., № 2, ст. 29.

21. Уголовно-процессуального кодекса Германии 1877 г. [версия на немецком языке (в версии, опубликованной 07.04.1987, ред. от 30.10.2017): URL: http://www.gesetze-im-internet.de/stpo/BJNR006290950.html (дата последнего обращения: 06.04.2018); версия на английском языке (по сост. на 23.04.2014): URL: http://www.gesetze-im-internet.de/englisch_stpo/index.html (дата последнего обращения: 06.04.2018)].

22. Уголовно-процессуальный кодекс Франции [версия на французском языке (в версии, опубликованной 02.03.1959, ред. от 02.04.2018): URL: https://www.legifrance.gouv.fr/affichCode.do;jsessionid=379DCF5BB268E0BC225B50D0307C8BA0.tplgfr33s_1?cidTexte=LEGITEXT000006071154&dateTexte=20180408 (дата последнего обращения: 08.04.2018).

23. Уголовно-процессуальный кодекс Грузии от 09 октября 2009 года № 1772 (ред. от 23 декабря 2017 г.) // Законодательный Вестник Грузии-ЗВГ, 31, 03/11/2009.

24. Уголовно-процессуальный кодекс Италии от 24 октября 1989 года (ред. от 08.04.2018) [версия на итальянском языке (в версии, опубликованной 24.10.1989, ред. от 08.04.2018): URL: http://www.normattiva.it/uri-res/N2Ls?urn:nir:stato:decreto.del.presidente.della.repubblica:1988-09-22;447 (дата последнего обращения: 08.04.2018).

25. Уголовный кодекс Нидерландов 1886 г. (ред. от 01.01.2018) версия на нидерландском языке: URL: http://wetten.overheid.nl/BWBR0001903/2018-01-01 (дата последнего обращения: 08.04.2018).

26. Spencer J.R. Evidence // European criminal procedures/ Ed. by M. Delmas-Marty, J.R. Spencer. Cambridge: Cambridge University Press, 2006. P. 634.

27. Redmayne, M. // Expert evidence and criminal justice (Oxford monographs on criminal law and criminal justice). Oxford: Oxford University Press. 2001. P. 198.

28. Sumuel R. Gross // Expert evidence. Wisconsin L. Rev. 1991. P. 1189-1230.

Размещено на Allbest.ru