Военная медиация в Российской Федерации

Размещено на http://www.allbest.ru/

Военная медиация в Российской Федерации

Елина Наталья Владимировна

Медиация представляет собой совершенно новый, ранее не существовавший в правовой системе России институт альтернативного урегулирования споров. Несмотря на то что нормативно-правовое регулирование медиативных процедур существует в российском праве еще с 2010 г., сама процедура медиации развита еще недостаточно. Относительно военной медиации можно отметить очевидный рост интереса к этому новому явлению. В настоящей статье проводится общеправовой анализ нормативно-правового регулирования и практики реализации процедур военной медиации, даются прогнозные оценки и оцениваются перспективы развития самого этого института при разрешении правовых споров с участием военных организаций.

Медиация представляет собой достаточно новое явление в российском праве. Несмотря на то что законодательное регулирование данного института существует уже довольно длительное время (Федеральный закон «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» (далее - Федеральный закон о медиации) был принят еще 27 июля 2010 г.), институт медиации не обладает в настоящее время той степенью правовой прочности, которая ожидалась при принятии указанного Закона. Дополнительный ряд особенностей медиации придает статус ее субъектов, особенно если таковыми являются военные организации.

Кроме названного Федерального закона медиативная деятельность регулируется целым рядом нормативных правовых актов, в которых предусмотрена возможность применения самой медиации или схожих альтернативных способов урегулирования споров. Расширение применения медиации в различных сферах правоотношений также предусмотрено официальными документами, утвержденными Президентом Российской Федерации и Правительством Российской Федерации.

Следует отметить, что специализированного нормативно-правового регулирования военной медиации в настоящее время не существует. Также крайне небольшое количество научных и научно-практических публикаций издано по вопросам медиации в целом и по специализированной медиации в частности. Среди них можно назвать следующие работы: Иванова Е.В. Медиация в российском праве. М., 2015; Корякин В.М. Медиация как способ урегулирования споров и возможность ее применения к воинским правоотношениям // Право в Вооруженных Силах. 2010. № 10; Мовчан А.Н. Альтернативная процедура урегулирования споров с участием посредника (процедура медиации). Процедура медиации в военном суде // Право в Вооруженных Силах. 2011. № 7.

Основными причинами такой низкой степени развитости и исследованности института медиации в военных организациях является то, что ни в одной такой организации в уставе не указана обязательность досудебного урегулирования правовых споров, в штатах организаций нет медиаторов, а сама процедура не достаточно адаптирована к таким специфическим условиям работы [2].

Существуют, однако, и иные правоприменительные проблемы военной медиации. В первую очередь это проблемы, связанные с инициированием процедуры медиации.

В настоящее время у российских судов имеются очень ограниченные ресурсы по инициированию процедуры медиации, что обусловлено действующим процессуальным законодательством. Возможные формы участия суда в направлении сторон на процедуру медиации строго ограничены несколькими нормами Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, которые затрудняют активные действия суда в данном вопросе в связи с опасениями, что усилия судьи по предложению и рекомендации применения процедуры медиации могут быть истолкованы как основание для отвода судьи [1]. Данный довод особенно актуален, когда речь идет о военных судах и инициировании медиации судьями этих судов.

В действующей редакции Федерального закона о медиации не содержится четкого алгоритма действий судьи по инициированию медиационных процедур. Представляется логичным более детально урегулировать права, а особенно обязанности, суда по назначению медиации в определенных случаях.

Кроме того, более четкое описание действий военного суда в целях инициирования процедуры медиации, направления сторон на медиацию в процессуальном законодательстве будет способствовать развитию медиации в военной отрасли, так как в случае наделения суда нормативно установленными полномочиями инициировать процедуру медиации значительно снизится необходимость дальнейшего правового стимулирования применения процедуры медиации путем включения отдельных норм о медиации в нормы материального права [5].

Еще одной причиной слабой развитости военной медиации является сугубая добровольность сторон в применении данной процедуры.

Федеральный закон о медиации и процессуальное законодательство не содержат норм, которые бы предусматривали невозможность принятия иска к рассмотрению, если стороны определили договором медиацию в качестве обязательного досудебного порядка урегулирования возникающих споров. При этом если обратиться к опыту иностранного правового регулирования, станет очевидным: зарубежная практика применения медиации в досудебном порядке по соглашению сторон показывает эффективность и целесообразность придания медиативной оговорке обязательного характера, что обеспечивается возможностью суда обязать стороны исполнить медиативную оговорку [3]. Так, довольно часто и эффективно используются механизмы применения негативных правовых последствий неисполнения сторонами медиативных оговорок, например, применение судебных штрафов, возложение судебных расходов на уклоняющуюся от исполнения медиативной оговорки сторону и т. д.

Таким образом, существует необходимость в более четкой законодательной регламентации действий военного суда в случае, если стороны до обращения в суд договорились о применении медиации. Одновременно с этим необходимо соблюдение гарантий конфиденциальности самой процедуры медиации, установление границ для суда при исследовании вопроса о соблюдении досудебного порядка урегулирования спора.

Еще одной процессуальной проблемой на пути к широкому применению военной медиации является несогласованность сроков проведения медиации, установленных Федеральным законом о медиации, и сроков рассмотрения дел в военных судах, установленных процессуальным законодательством.

Федеральный закон о медиации и ГПК РФ содержат коллизионные нормы в части установления сроков рассмотрения гражданских дел (п. 1 ст. 154 ГПК РФ - 2 месяца в общем случае, 1 месяц - для мировых судей) и сроков отложения судебного разбирательства в связи с проведением процедуры медиации (в соответствии с Федеральным законом о медиации - до 60 дней). Таким образом, в случае обращения к процедуре медиации и отложения судебного разбирательства по данному основанию мировой судья или суд общей юрисдикции рискует нарушить сроки рассмотрения дел. При этом для арбитражного процесса проблема сроков в связи с проведением процедуры медиации отсутствует, так как согласно п. 3 ст. 152 АПК РФ срок, на который судебное разбирательство было отложено по основаниям, предусмотренным АПК РФ, не включается в общий срок рассмотрения дела [4]. В рамках процедуры медиации могут рассматриваться требования сторон по спорам, подведомственным разным судам, т. е. может быть необходимо отложение разбирательства как в арбитражном суде, так и в военном суде

Дополнительно отметим, что наряду с процедурой медиации стороны могут предусмотреть обязательность третейского разрешения спора, и в этом случае медиативная и третейская процедуры могут вступать в противоречие. В соответствии со ст. 49 «Применение процедуры медиации к спору, который находится на разрешении в арбитраже» гл. 10 «Соотношение арбитража и процедуры медиации» Федерального закона от 29 декабря 2015 г. № 382-ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации», который вступил в силу 1 сентября 2016 г., упразднена неоднозначная норма о невозможности передачи дела на рассмотрение третейского суда при наличии медиативной оговорки. Однако значение и юридическая сила медиативной оговорки для третейского суда так и не были законодательно регламентированы. Желательно внесение соответствующих изменений в законодательство о третейских судах, которые бы однозначно устанавливали последствия включения медиативной и третейской оговорки в текст договора сторон, а также определяли возможные действия арбитра, которые могут быть предприняты для обеспечения реализации медиативной оговорки. Это особенно актуально, если речь идет о медиативной оговорке в контракте, заключенном военной организацией [7].

Еще одной проблемой является неясность в отношении требований к оформлению соглашения о проведении процедуры медиации, что выражается в недостаточной корректности терминов. Так, теоретически соглашение о проведении процедуры медиации может быть заключено сторонами без ведома и согласия медиатора. Это следует из буквального толкования норм п. 6 ст. 2 и ст. 8 Федерального закона о медиации, которые устанавливают, что условие о проведении процедуры медиации является соглашением сторон спора. При этом Федеральный закон о медиации не содержит указаний о необходимости подписания медиатором каких-либо документов в связи с проведением процедуры медиации [6]. Поскольку военная медиация крайне специфична и военные медиаторы являются уникальными специалистами, обладающими редким комплексом знаний, такое предварительное несогласование действий может привести к невозможности или существенной задержке в проведении медиации.

Отдельно отметим, что в Федеральном законе о медиации отсутствуют императивные нормы, устанавливающие правила проведения процедуры медиации. Статьей 11 Федерального закона о медиации в отношении порядка проведения процедуры медиации закреплены диспозитивные нормы: порядок проведения определяется соглашением о проведении процедуры медиации, а правила ее проведения утверждаются организациями - провайдерами медиативных услуг. Стороны также могут указать на самостоятельное установление медиатором порядка проведения процедуры медиации с учетом обстоятельств возникшего спора, пожеланий сторон и необходимости скорейшего урегулирования спора.

Поскольку Федеральный закон о медиации не содержит детального описания и регламентации медиационной процедуры, то ее проведение может вызвать вопросы на практике. Учитывая крайнюю степень важности унификации правовых процедур в военном праве, следует понимать необходимость выработки алгоритма проведения военной медиации. Поскольку на нормативно-правовом уровне такой алгоритм отсутствует, то с его разработки должна начинаться вся медиативная деятельность в военной организации. Лишь четко зная все особенности такой процедуры, стороны могут принять взвешенное решение при подписании договора о применении для разрешения спора именно медиации.

Анализируя проблемы в области правоприменения Федерального закона о медиации в отношениях с военным аспектом, нельзя не обратить внимания на вопросы оказания юридической помощи в рамках данной процедуры. Федеральный закон о медиации не устанавливает необходимость получения сторонами юридической помощи в процедуре медиации и, безусловно, содержит запрет на оказание такой помощи медиатором. Однако по итогам процедуры медиации стороны могут заключить медиативное соглашение, порождающее, изменяющее или прекращающее их права и обязанности и влекущее юридические последствия [9]. В связи с этим целесообразно определить, каким образом можно было бы учесть данную особенность в ходе проведения процедуры военной медиации. Стороны вступают в правовые отношения (основывающиеся на медиационном соглашении), при этом в определенных случаях могут даже не отдавать себе отчет об их содержании.

Многие военные организации при изучении военной медиации приходят к ошибочному выводу о том, что медиатор осуществляет не только функцию посредника, но и функцию консультанта по всем вопросам, связанным с разрешаемым спором, и в первую очередь по правовым вопросам. Однако это не так. Такое добросовестное заблуждение может привести к нежелательным результатам самой медиационной процедуры. Поэтому в Положении о медиации, действующем в военной организации, рекомендуется указывать на обязанность медиатора предупредить стороны о том, что привлечение квалифицированного юриста может способствовать минимизации или полному исключению правовых рисков. Эта формальность требуется для того, чтобы после подписания медиационного соглашения стороны исполнили его. военный медиация правовой спор

Еще одним важным и актуальным вопросом в рамках военной медиации является конфиденциальность самой процедуры. В настоящее время неясно законодательное регулирование правил раскрытия конфиденциальной информации медиатором - в каких случаях возможно или обязательно раскрытие конфиденциальной информации медиатором. Кроме того, существуют ситуации, в которых закон обязывает субъектов сообщать определенные сведения в государственные органы или иные уполномоченные организации. Например, в соответствии с п. 3 ст. 56 СК РФ должностные лица и организации обязаны сообщать в органы опеки и попечительства о случаях, когда ребенок, его здоровье, интересы и права оказываются под угрозой. Это актуально и для военной медиации, так как семейно-правовая медиация с участием военнослужащих представляет собой довольно крупный блок отношений [10].

Также под вопросом свидетельский иммунитет военного медиатора и сохранение конфиденциальных данных в связи с проведением процедуры медиации в случае проведения в отношении медиатора оперативно-следственных мероприятий (например, встает вопрос о конфиденциальности документов, оформляемых военным медиатором в связи с проведением медиации), у медиатора отсутствует свидетельский иммунитет и в уголовном процессе.

В связи с изложенным на данном этапе рекомендуется закрепить в положении о медиации военной организации указание на конкретные случаи, когда медиатор может раскрыть определенные сведения и информировать уполномоченные органы без получения согласия сторон. Также международные рекомендации, высказанные Комиссией ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ), указывают на целесообразность различать случаи, когда определенная информация раскрывается только на медиации (в таком случае должна гарантироваться конфиденциальность таких сведений), и случаи, когда информация используется на медиации, при этом раскрыта или получена она может быть вне процедуры медиации [8]. В последнем случае на такие сведения конфиденциальность медиации не распространяется, и они могут быть использованы в качестве доказательств. Указанное правило содержится в Типовом законе ЮНСИТРАЛ о международной коммерческой согласительной процедуре 2002 г., оно нацелено на предупреждение ситуации, при которой одного лишь факта использования какой-либо информации на процедуре медиации было бы достаточно для признания такой информации недопустимым доказательством в ходе судебного или третейского разбирательства [11].

Отдельно остановимся на соотношении медиативного и мирового соглашений. Эта проблема проявляется, как правило, в случае проведения процедуры медиации после начала судебного разбирательства. Медиативное соглашение по своей природе может быть более широким, чем традиционное мировое соглашение, оно способно включать в себя самые разные аспекты, существенные для сторон.

Одной из классических ошибок является попытка встроить медиативное соглашение в рамки мирового. Это особенно часто происходит уже после урегулирования спора и заключения медиативного соглашения. Поскольку правовая природа этих соглашений принципиально различна, то такое совмещение может повлечь за собой нежелательные правовые последствия, вплоть до признания соглашения недействительным.

Можно рекомендовать решать проблему несоответствия медиативного и мирового соглашений за счет применения иных норм процессуального права, в том числе использования возможных форм примирения сторон, таких как частичный или полный отказ от иска, частичное или полное признание иска, соглашение о фактических обстоятельствах или их признание, невозвращение сторон спора в процесс и оставление судом иска без рассмотрения.

Довольно часто предлагается закрепить в положении о медиации, принятом в военной организации, что заключение медиативного соглашения становится самостоятельным основанием прекращения производства по делу (с вынесением судом определения об утверждении медиативного соглашения). Однако правового значения такая формулировка, естественно, иметь не будет, так как подобные положения на императивном уровне могут содержаться только в процессуальных кодексах.

При осуществлении военной медиации довольно часто возникают вопросы, связанные с процедурой ее завершения. Поскольку медиационные практики служат достижению определенного результата, то на этапе завершения медиации особенно актуальны именно аспекты ее эффективности и результативности.

Закон о медиации указывает только на один вариант прекращения медиации в случае урегулирования спора - медиативное соглашение, которое в случае урегулирования спора без передачи дела в суд (третейский суд) является гражданско-правовой сделкой. Однако правоприменительная практика устанавливает, что медиативное соглашение как сделка выступает лишь одним из возможных результатов медиации в целом и медиативной встречи в частности. Медиативное соглашение может заключаться в письменной форме и подписывается только сторонами. Отдельно возникает вопрос о возможности подписания такого соглашения представителями сторон по доверенности. На основании общегражданских положений о представительстве такая возможность очевидна, однако Федеральный закон о медиации содержит указание на подписание такого соглашения исключительно сторонами. В настоящее время вопрос в военной медиации решается в пользу возможности подписания соглашения сторонами по доверенности, так как в подавляющем большинстве случаев одной или всеми сторонами соглашения являются юридические лица.

Следует учитывать, что не всегда процедура медиации достигает желаемого сторонами результата. В таких случаях она завершается не подписанием медиативного соглашения, а, например, подписанием медиатором протокола встречи либо подписанием сторонами или медиатором меморандума о взаимопонимании. Таким итогом может завершиться как вся процедура медиации, так и одна или несколько медиативных встреч.

Указанные варианты завершения процедуры медиации или отдельной медиативной встречи, которые не имеют обязательной юридической силы для сторон, могут служить основой для получения последующих юридических консультаций и совершения юридически обязывающих действий сторон [21]. Таким образом, рекомендуется в положении о медиации военной организации указать на расширенный перечень вариантов прекращения медиации в случае урегулирования спора. В том числе видится целесообразным указание в положении о медиации на то, что медиативное соглашение, заключаемое в результате медиации (без передачи дела в суд или третейский суд), может представлять собой как гражданско-правовую сделку, так и соглашение о намерениях (т. е. не носить обязательственный характер) и может быть основой для последующих договоров и действий сторон.

Заметим отдельно, что существует проблемность статуса медиативного соглашения в случае проведения медиации по спорам, не связанным с коммерческой, экономической деятельностью, по гражданско-правовым спорам. С одной стороны, в указанных выше случаях медиативное соглашение в соответствии с Федеральным законом о медиации является гражданско-правовой сделкой, т. е. регулируется нормами гражданского права. С другой стороны, ст. 1 названного Закона указывает на применимость процедуры медиации к спорам, возникающим из трудовых и семейных правоотношений. В таком случае возникают проблемы с правовой квалификацией медиативного соглашения при урегулировании трудового или семейного спора, ведь медиативное соглашение в таком случае не может и не должно регулироваться нормами только гражданского права [19]. Представляется целесообразным внесение изменений в сам Федеральный закон о медиации, а также в трудовое и семейное законодательство, которые будут учитывать возможность и особенности заключения в результате медиации медиативного соглашения по спорам, возникающим из трудовых и семейных правоотношений.

После анализа правовой природы и особенностей заключения медиативного соглашения обратимся к вопросам принудительного исполнения медиативного соглашения.

В соответствии с Федеральным законом о медиации отсутствует возможность принудительного исполнения медиативного соглашения, если процедура медиации проводилась без передачи дела в суд (третейский суд). Отсутствие такой принудительной возможности исполнения, безусловно, снижает количество обращений к медиации на этапе выбора альтернативного способа урегулирования спора.

Проблема невозможности принудительного исполнения медиативного соглашения обрела дополнительную актуальность после присоединения России к Гаагским конвенциям о международно-правовых аспектах международного похищения детей 1980 г. и о юрисдикции, применимом праве, признании, исполнении и сотрудничестве в отношении родительской ответственности и мерах по защите детей 1996 г., так как на практике при проведении процедуры медиации встал вопрос о возможности взаимного признания и приведения в исполнение медиативных соглашений, достигнутых в рамках урегулирования трансграничных семейных споров в разных странах - участницах указанных Конвенций.

В настоящее время иностранными юрисдикциями выработано большое количество различных вариантов принудительного исполнения медиативного соглашения, как правило, предусматривающих определенные процессуальные действия сторон, которые должны быть совершены после завершения процедуры медиации [17]: обращение в муниципальный или государственный орган урегулирования споров, к адвокатам сторон, нотариусу, в арбитраж или государственный суд. При этом могут быть предусмотрены процедуры регистрации или утверждения (после соответствующей проверки) медиативного соглашения указанными органами и лицами.

Говоря о международном аспекте медиации, следует учитывать необходимость прохождения определенной процедуры, позволяющей последующее принудительное исполнение медиативного соглашения, а также гарантии конфиденциальности медиации - информация о медиации должна быть раскрыта только в той мере, в какой это необходимо для прохождения соответствующих процедур. В настоящее время в рамках ЮНСИТРАЛ действует рабочая группа II (Арбитраж и согласительная процедура), которая занимается разработкой многосторонней конвенции о приведении в исполнение международных коммерческих соглашений об урегулировании, заключаемых в рамках медиации и иных согласительных процедур. Цель создания такой международной конвенции - поощрение к использованию медиации и согласительных процедур и создание единых правил утверждения и принудительного исполнения соглашений, достигнутых в результате таких процедур, аналогично тому, как Конвенция ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 г. способствовала более широкому использованию процедур арбитража.

Все указанные особенности в равной степени актуальны для военной медиации, так как вопросы, выносимые на ее урегулирование, касаются не только внутригосударственных отношений, но и отношений с иностранным элементом. Более того, участие России в международно-военной медиации способствует ее выходу на уже сложившийся уровень правового общения в мире.

Литература

1. Калашникова С.И. Медиация в сфере гражданской юрисдикции: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Екатеринбург, 2010.

2. Калашникова С.И. Медиация в сфере гражданской юрисдикции. - М.: Инфотропик Медиа; Берлин, 2011. - 304 с.

3. Шамликашвили Ц.А. Медиация - междисциплинарная наука: сб. материалов Общерос. науч.-практ. дистанцион. конф. «Психология и педагогика: современные методики и инновации, опыт практического применения». Липецк, 27 сентября 2013 г. - Липецк: Кватра, 2013. - С. 5-9.

4. Лаврова Н.М. Медиация: принятие ответственных решений: о теории и практике посредничества в разрешении споров: учеб. пособие по психотерапии, психиатрии, наркологии, практической и клинической психологии, психологическому консультированию, медитации / Н.М. Лаврова, В.В. Лавров, Н.В. Лавров; под ред. В.В. Макарова. - М.: Общерос. проф. психотерапевт. лига; Ин-т консультирования и системных решений, 2013. - 203 с.

5. Лебедева Д.С. Медиация в судах общей юрисдикции // Судья. - 2012. - № 3.

6. О практике применения судами Федерального закона от 27 июля 2010 г. № 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» за период с 2013 по 2014 год: справка Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 1 апреля 2015 г.

7. О результатах работы по координации деятельности участников правового эксперимента по внедрению примирительных процедур на базе Уральского федерального округа в 2010 году, реализуемого под эгидой полномочного представителя Президента Российской Федерации в Уральском федеральном округе.

8. Особенности национального законодательства, регулирующего медиацию и АРС в отдельных странах англосаксонского и континентального права // Приложение к Бюл. Федер. ин-та медиации. - 2014

9. Первые цифры и первые результаты. Мирные соглашения в практике судей // Медиация и право: Посредничество и примирение. - 2009. - № 11. - С. 20.

10. Правовой эксперимент по разработке и апробации механизмов интеграции медиации в гражданское судопроизводство в Свердловской области (2011-2013 гг.)

11. Правовой эксперимент «Разработка и апробация механизмов интеграции медиации в гражданское судопроизводство»: итоги 2012 года

12. Проект «Медиация в гражданском судопроизводстве: внедрение и развитие в Липецкой области»

13. Развитие медиации в России: теория, практика, образование: сб. ст. / под ред. Е.И. Носыревой, Д.Г. Фильченко. - М.: Инфотропик Медиа; Берлин, 2012. - С. 17-19, 58-70, 82-88, 146-153, 185-193, 209-216.

14. Решетникова И.В. И снова о медиации. Какой ей быть в России? // Закон. - 2014. - № 1.

15. Решетникова И.В. Перспектива развития посредничества в российском праве // Рос. юрид. журн. - 2005. - № 1. - С. 34-37.

16. Севастьянов Г.В. Тенденции развития институциональных начал альтернативного разрешения споров / Г.В. Севастьянов, А.В. Цыпленкова // Вестн. Высшего Арбитражного Суда Рос. Федерации. - 2007. - № 3-4.

17. Тюльканов С.Л. Становление медиации в Российской Федерации // Психологическая наука и образование. - 2014. - № 2. - С. 34-40.

18. Харитонов С.В. Модель динамики активности живых систем. Математика. Математическое моделирование: VIII Междунар. науч.-практ. конф. «Восточное партнерство - 2013»

19. Харитонов С.В. Практические возможности применения теории игр в урегулировании споров третьими лицами // Вопросы педагогики и психологии: теория и практика: сб. материалов междунар. науч. конф. Москва, 26-28 июня 2014 г. / под ред. проф. В.И. Писаренко. - Киров: МЦНИП, 2014. - С. 203-206.

20. Шамликашвили Ц.А. Медиация как междисциплинарная наука и социально значимый институт // Психологическая наука и образование. - 2014. - № 2. - С. 5-14.

Размещено на Allbest.ru