Философско-логические предпосылки исследования презюмирования вины в гражданских отношениях

Размещено на http://www.allbest.ru/

Пермский государственный национальный исследовательский университет

ФИЛОСОФСКО-ЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ИССЛЕДОВАНИЯ ПРЕЗЮМИРОВАНИЯ ВИНЫ В ГРАЖДАНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ

М.Н. Годовалова

Соискатель кафедры гражданского права

г. Пермь

Аннотация

Исследование презюмирования вины в гражданском праве требует изучения философских, этимологических, а также логических предпосылок. В статье отмечается, что этимология термина "презумпция" восходит к латинскому языку. Однако комплексное изучение данного понятия было реализовано в римском праве.

Автор справедливо отмечает, что презумпция, будучи общенаучным понятием, используется в разных отраслях знаний и не является исключительно правовым понятием.

В статье уделяется внимание диалектической природе презумпции, механизму ее образования как ментальной конструкции. Указывается, что обязательным условием образования презумпций является существование сходных частных случаев, из которых возможно сделать общий вывод, имеющий распространение на аналогичные случаи в будущем.

Автор приходит к выводу, что философско-логическая природа презумпции вины обусловливает ее высоковероятностный характер и возможность опровержения.

Ключевые слова: презумпция; гражданское право; этиология; римское право; предположение; суждение; индукция; дедукция; маловероятные презумпции

Цивилистические представления о презумпциях, в том числе о презумпции вины, строятся на основе общефилософских и логических представлениях о них.

Этимология термина "презумпция" восходит к латинскому языку. Слово praesumptio (лат.) имеет несколько значений: присвоение, дерзость, преимущество, а также предположение [16, c. 432]. Наполнение же данного понятия юридическим содержанием связано с римским правом.

Необходимо, однако, отметить, что предположения (презумпции) появились значительно раньше как римского права, так и самой латыни [49, c. 98]. Но именно на римский период развития юриспруденции приходится процесс становления понятий, и ныне являющихся основой категориального аппарата теории правовых презумпций. В это время сформировалось представление о законной и общечеловеческой презумпций (praesumtiones hominis). К числу законных презумпций относились как опровержимые презумцпии (допускающие опровержение) - praesumtiones juris, так и неопровержимые (не допускающие опровержения) - praesumtiones juris et de jure. Наличие "de jure" в формулировке презумпции означало обязательность презумпции для суда, недопустимость ее оспаривания [25, c. 202].

И.Г. Оршанский, анализируя правовые предположения, отмечал, что истинный и нормальный тип презумпции - praesumtiones juris, "проявляющий себя во всех тех случаях, когда закон предписывает от одного определенного факта заключать о существовании другого, и это заключение обязательно для суда, пока противное не будет доказано. Если заключение о факте, который должен быть доказан, допускается судом не от одного факта к другому, а от совокупности всех обстоятельств дела, то речь должна идти о так называемых искусственных доказательствах, а не презумпциях; по крайней мере здесь нет нормальных презумпций - praesumtiones juris" [36, c. 10]. презумпция термин гражданский ментальный

Римское право оперировало и категорией вины. Хотя определения общего понятия вины римское частное право не содержало, под виной (culpa) понималось несоблюдение того поведения, которое требуется правом: нет вины, если соблюдено все, что требовалось (D. 9. 2. 30. 3).

Вина в римском праве имела две формы - умысел (dolus) и неосторожность/небрежность (culpa в узком смысле) - и определялась через психологические характеристики предвидения или непредвидения. Так, умысел (dolus) усматривался в ситуации, когда должник, предвидя последствия своего действия или бездействия, желал этих последствий. Если должник не предвидел, но должен был предвидеть эти последствия, речь шла о небрежности. Вина имеется, если не было предвидено то, что заботливый мог предвидеть (D. 9. 2. 31). Для определения степени небрежности римляне использовали абстрактный критерий - меру заботливости среднего, абстрактного человека. Несоблюдение данного мерила именовалось culpa levis in abstracto. Несоблюдение же той меры заботливости, которую он проявлял в своих собственных делах, - culpa levis in concreto.

Вине в римском праве противополагался случай (casus) - невиновное причинение вреда. За случай, как правило, никто ответственности не нес.

Но и из этого правила были исключения, когда ответственность по договору наступала при отсутствии вины: несмотря на то, что лицо проявляло полную внимательность, заботливость, вред все же наступал. Так, за "целость" (сохранность) чужой вещи ответственность несли содержатели трактиров, постоялых дворов, капитаны судов. Однако они не отвечали за неисполнение обязательства в случаях наступления вреда, последовавшего от непреодолимой силы (vis major) - урагана, пожара, наводнения, землетрясения, кораблекрушения, моровой язвы, вторжения неприятеля, нападения разбойников и т.п.

За умышленное неисполнение обязательства или причинение вреда ответственность наступала всегда. Это правило носит строго императивный характер, и оно не могло быть устранено соглашением сторон (D. 50. 17. 23).

Таким образом, уже в римском праве зарождается представление о презумпции вины.

Высказанное в научной литературе мнение, что презумпция - это исключительно правовое явление [21, c. 5], на наш взгляд, является ошибочным. Презумпция, будучи общенаучным понятием, используется в разных отраслях знания (философии, социологии, логике, лингвистике, математике и др.)[41].

Философская наука позволяет увидеть диалектическую природу презумпции, механизм ее образования как ментальных конструкций [4].

Прежде всего необходимо отметить, что данная категория, как и любые предположения, базируется на доктрине о всеобщей причинности - философском детерминизме, учении о том, что все события, в том числе человеческие решения, предопределяются ранее существовавшими причинами.

Истоки презумпции - в допущении, что некий факт, видимо, существовал, существует или будет существовать, поскольку, безусловно, имеется в наличии другой, связанный с первым, факт. Наличие причинно-следственной связи (связи, обладающей признаками существенности, устойчивости, необходимости) между установленным фактом (фактом-основанием) и фактом презюмируемым является обязательным условием появления презумпции.

Помимо этого, существование предположения о том или ином факте основывается также на фиксируемой в процессе наблюдения за действительностью повторяемости одних и тех же явлений и процессов либо их отдельных признаков. Вывод о наличии закономерностей при возникновении определенных фактов и явлений вытекает именно из этой повторяемости. Таким образом, возникновение презумпций обусловлено наличием повторяемости определенного качества или признака у какого-либо явления. Эту философскую обусловленность предположений легко обнаружить и у народных примет (например, наблюдая длительное время за взаимосвязью низкого полета птиц и следующего за ним дождя, сформировалась следующая народная примета: "если птицы низко к земле летят - это к дождю"). Такое вероятностное предположение в логике получило название популярной [18, c. 112].

Механизм данной закономерности образования сохраняется и в презумпции.

Обязательным условием образования презумпций является существование сходных частных случаев, из которых возможно сделать общий вывод, имеющий распространение на аналогичные случаи в будущем.

Презумпция являет собой умозаключение, в котором общий вывод строится на основе частных случаев, что допускается только при наличии некоторой совокупности однородных ситуаций. Фиксация множества ситуаций того, что длительное отсутствие сведений о человеке в месте его жительства чаще всего свидетельствует о его смерти, позволила сформировать известную презумпцию смерти гражданина. Эта характерная для данной ситуации связка "длительное отсутствие - смерть" связывает множество однотипных случаев и позволяет сделать общий вывод о том, что в любых других аналогичных, сходных ситуациях, способных возникнуть в будущем, длительное отсутствие гражданина будет свидетельствовать о его смерти. Таким образом, общее существует в отдельном, через отдельное, проявляясь в конкретных фактах и явлениях. "Презюмирование, основанное на повторении сходных явлений, представляет собой выдвижение суждения о наличии предполагаемого факта или определенного свойства, в значительной мере известного ввиду подобности и характерности его для всего класса данных явлений" [42, c. 6].

Говоря о логической природе презумпций, необходимо отметить, что она, будучи, по сути, результатом формирования общего взгляда на группы однородных фактов, позволяющего делать предположения, является умозаключением от частного к общему, или обобщением, т.е. индукцией. Действительно, суть презумпции - в индуктивном заключении, в котором умозаключение движется от знания меньшей степени общности к новому знанию большей степени общности, т.е. от отдельных частных фактов делается общее суждение [11, c. 259].

Для понимания природы презумпций важно различать два вида индукции - полную и неполную индукции. Полная индукция возможна, если просмотрены все предметы, принадлежащие классу и у каждого обнаружен искомый признак. При полной индукции формулируется общий вывод о принадлежности этого признака классу в целом. Очевидно, что поскольку просмотрены все предметы класса, то при условии истинности посылок общий вывод будет всегда истинным, достоверным [8, c. 394]. Полная индукция используется только если известны все предметы, входящие в класс, каждый предмет обладает искомым признаком и сам класс предметов не должен быть многочисленным.

Когда же общий вывод делается на основании изучения некоторой части класса однородных предметов, перед нами второй вид индукции - неполная индукция.

Неполная индукция может быть охарактеризована как рассуждение, посредством которого на основе принадлежности определенного признака некоторым элементам класса формируется умозаключение об истинности этого признака для всего класса в целом. Наблюдение одинаковых или схожих процессов рано или поздно приводит к выявлению у них одинаковых признаков, изучение которых позволяет говорить о наличии той или иной презумпции с разной степенью вероятности, которая колеблется от менее вероятной к более вероятной. Не случайно с позиций логики презумпцию рассматривают как "сложное условное вероятностное суждение, структуру и механизм действия которого можно описать на основе использования аппарата, формул и правил логико-структурного подхода" [21, c. 6].

Презумптивное логическое суждение не может быть полной индукцией, потому что она применяется там, где количество предметов рассматриваемого класса неопределенно, неограниченно или бесконечно.

Презумпции представляют собой умозаключение в виде неполной индукции, именно поэтому являются вероятностными, правдоподобными, из чего следует вопрос о степени вероятности предположений. Для возможности общего вывода из множества частных случаев важно, чтобы степень вероятности предположения была высокой.

В гражданско-правовой науке существует мнение о высокой степени вероятности юридических презумпций [32, c. 7]. Но нетрудно заметить, что в праве имеются маловероятные презумпции (например, невиновности, знания закона), и именно в юриспруденции стали выделять презумпции с высокой и низкой степенью вероятности.

Логической основой презумпций с высокой степенью вероятности является общее предположение, что если наблюдавшиеся ранее факты приводили к определенным результатам, то и в будущем подобные факты приведут к тому же самому результату. Высоковероятные презумпции представляют собой имеют логическую формулу "Только большинство S есть Р".

Маловероятные презумпции содержат предположения, не основанные на множестве повторяющихся частных случаев. Наоборот, как раз повторяющие случаи свидетельствуют о невозможности сделать общий вывод, который имеется в презумпции. Маловероятные презумпции облечены в логическую формулу "Только меньшинство S есть Р". Например, множество фактов свидетельствует, что опубликованные законы известны далеко не каждому, более того, последние исследования "совокупного текста" законодательных актов, издаваемых российским государством, доказывают, что в принципе невозможно знать кому-либо весь объем опубликованных нормативных материалов [10]. Фактически презумпция знания закона вообще не обладает какой-либо степенью вероятности, она во многом сходна с фикциями [13-15; 23; 24; 27-31; 43; 44; 47], за исключением одного признака - хоть и в редких случаях, но она может быть опровергнута.

Существование так называемых маловероятных презумпций в цивилистической науке объясняется тем, что "законодатель использует такие презумпции для наибольшей целесообразности, справедливости правового регулирования. Презумпции с небольшой степенью вероятности в подавляющем большинстве своем относятся к общеправовым, имеющим значение принципов права, презумпциями. Они являются догмой права, определенной данностью, неизменностью, закрепленной в позитивном праве, представляют собой первичный правовой материал, охватывающий правовые нормы, правоотношения, юридическую технику" [22, c. 16-17]. Следует также отметить, что в процессе их формирования отсутствует логическая "стадия общего предположения" - они "принимаются законодателем исходя из задач правового регулирования" [19; 40].

В.И. Каминская, рассматривая логическую структуру презумпции, предложила следующую формулу: "Большинство S суть Р" или "S чаще всего Р". Формула "Некоторые S суть Р" не рассматривается ею в связи с недостаточной определенностью относительно объема презентативности P в общей массе S [20, c. 9-10].

Полемизируя с Ю.А. Сериковым и В.И. Каминской, Б.А. Булаевский отметил: "Если отождествлять презумпции с предположениями, то описание логической структуры презумпций сведется к описанию логической структуры предположений. И в этом случае следует согласиться с выводом о возможности описания логической структуры презумпции формулой "Если есть А, то есть В". Корректно в этом случае и утверждение, что вероятное знание, образующее гносеологическое основание презумпции, может быть выражено формулой вероятного суждения: "S, вероятно, есть (не есть) Р"" [5, c. 21].

На наш взгляд, справедливо утверждение Б.А. Булаевского, что описание логической структуры предположения окажется невостребованным, если презумпцию понимать как результат предположения. Он полагает, что у презумпции должна быть особая, отличная от общего предположения, логическая структура в виде формулы "Все S есть Р, пока не доказано иное": "Ни о каком "большинстве S" или "меньшинстве S" в формуле презумпции не может быть и речи - все это отголоски оценки предположения, а не презумпции" [5, c.21].

В своем исследовании презумпции виновности Т.В. Бактимирова приходит к выводу, что презумпция вины имеет низкую степень вероятности, аргументируя это следующим образом: "исходя из добросовестности и разумности участников гражданских правоотношений, законодатель тем самым предполагает низкую степень вероятности виновности причинителя вреда, лица, не исполнившего или ненадлежащим образом исполнившего обязательство" [3, c. 41].

На наш взгляд, данный вывод представляется ошибочным. Презумпция добросовестности не может свидетельствовать о маловероятности презумпции виновности, ведь данная презумпция действует не вообще в гражданских отношениях, в которых участвуют по большей части добросовестные граждане (отсюда - высоковероятностная презумпция добросовестности), а лишь в сфере привлечения правонарушителя к гражданско-правовой ответственности. При этом, мы можем наблюдать, что большинство правонарушителей, т.е. лиц, которые причинили вред (в деликтном правоотношении) либо не исполнили или ненадлежащим образом исполнили договорное обязательство, являются виновными. Неслучайно, несмотря на наличие в уголовном праве и уголовном процессе презумпции невиновности, она является маловероятной, поскольку большинство обвиняемых и подсудимых виновны в противоправном деянии [1, c. 327].

Именно правонарушитель, вероятнее всего, виноват. Презюмирование вины, таким образом, относится к числу высоковероятных презумпций.

Кроме того, условиями высокой вероятности индуктивного умозаключения являются: достаточно большое количество наблюдаемых явлений, относящихся к классу; разнообразие наблюдаемых случаев; исследуемый признак должен быть типичным для всех предметов, входящих в класс; рассматриваемый признак должен быть тесно связан с сущностью предметов этого класса. Все данные условия относимы к презумпции вины. Количество наблюдаемых случаев виновного поведения гражданского правонарушителя достаточно велико; виновные гражданские правонарушения разнообразны; виновность - типичный признак большинства правонарушений (за исключением тех, ответственность за которые наступает без вины) и отражает сущность правонарушения вообще.

Логическая природа презумпции вины объясняет и обязательную возможность ее опровержения.

Теоретико-правовой и отраслевым наукам хорошо известна классификация презумпций на неопровержимые (безусловные) и опровержимые (условные).

При этом одни исследователи полагают, что в праве неопровержимые презумпции существуют наряду с опровержимыми презумпциями. Так, И. Либус писал, что такая презумпция "тоже имеет вероятностный характер, но закон придает ей категорическое значение, как будто она истинна для всех охватываемых ею случаев"[26, c. 10-11]. Аналогичную позицию занимал и В.К. Бабаев, считая, что в некоторых случаях закон не допускает опровержение презумпций, в результате чего образуются неопровержимые презумпции [2, c. 48-49]. В настоящее время в налоговом праве категорично отстаивается мнение о необходимости и фактическом наличии в праве неопровержимых презумпций [50, c.70], подчеркивается, что презумпции могут быть неопровержимы в силу закона, сохраняя при этом свою объективную опровержимость [12, c. 154].

В современной литературе помимо попыток констатации существования неопровержимых презумпций, предлагается и их логическое обоснование. Так, Т.В. Бактимирова утверждает: "Неопровержимая презумпция -это правовое предположение о существовании факта, однозначно предопределенное законом как договорное, не допускающее исключений и влекущее, безусловно, юридические последствия. С позиции логики по форме - это общеутвердительное суждение. Даже при установлении иного характера связи факта наличного с предполагаемым правовая презумпция считается действующей, поскольку иное не предусмотрено законом" [3, c. 23]. А.В. Федотов пишет, что неопровержимая презумпция представляет собой "неопровержимое утверждение о конвенционально-достоверном существовании факта, связанного тетической связью с другим (другими), достоверно установленным фактом или фактами" [45, c. 54]. Ю.А. Сериков [39, c. 38], вслед за И. Либусом [26, c.10], полагает, что неопровержимые презумпции имеют логическую форму импликативного суждения "Если есть А - есть В".

Другие ученые убеждены в недопустимости существования в праве неопровержимых презумпций [33, c.41], полагая, что они противоречат принципу объективной истины [9, c.190] и противоречат логической природе презумпции, представленной неполной индукцией [22, c. 125; 38, c. 112-114], ущемляют права участников гражданского процесса за счет предоставления искусственных преимуществ не допускаемого к опровержению предположения [7, c. 48].

В.А. Ойгензихт приравнивал такие явления как "неопровержимые презумпции" к императивным нормам [32, c.20]. Другие ученые считают, что под термином неопровержимые презумпции фактически подразумеваются безусловные правовые предписания" [19, c. 68]. О.А. Кузнецова отмечает, что "неопровержимые презумпции" - это обычные нормы-установления, в основе которых лежит такой прием юридической техники, как презюмирование [22, c. 127-129].

Следует также отметить, что в последние годы в правовой науке наметилась тенденция "примирения" неопровержимых презумпций с логической природой презумпции. Например, Ю.Г. Зуев небезосновательно заметил, что "неопровержимость относится не к сути презумпции, а к форме ее закрепления в законе и характеризует правовой режим действия презумпции, который предусмотрен законом" [17, c. 42]. Предлагается также ввести в юридический категориальный оборот термины "презумпция с юридически значимой опровержимостью" и "презумпция с юридически не значимой опровержимостью"[37, c. 54]. Перспективным видится и подход Б.А. Булаевского, который считает, что неопровержимая презумпция является особой юридической конструкцией, основанной на предположении, но неопровержимой "искусственно, как правило, в угоду публичному порядку" [6, c. 46].

Разницу между презумпцией и иными юридическими конструкциями нетрудно увидеть на примере следующей научной дискуссии. С одной стороны, по мнению одних ученых [46, c. 147], законодательная опровержимость презумпции вины - очевидна, поскольку она прямо закреплена в ст. 401 ГК РФ. С другой стороны, в цивилистической науке существует мнение о наличие наряду с опровержимой презумпцией вины - неопровержимой презумпции вины. Последняя концепция построена на принципе недопустимости безвиновной ответственности и объясняет применение конструкций гражданско-правовой ответственности "независимо от вины" возможностью "безапелляционного" презюмирования вины лица, нарушившего определенный частный интерес", субъективным условием ответственности в этих случаях становится неопровержимая презумпция виновности, которая охватывает "все субъективно возможные варианты невиновного поведения, в том числе при случайном стечении обстоятельств" [48, c. 15].

Думается, что неопровержимая презумпция вины в гражданском праве отсутствует. С позиций логики предположение о вине даже лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность, или лиц, причинивших вред деятельностью, создающей повышенную опасность, не перестает быть неполным индуктивным вероятностным умозаключением. Но в сфере правового регулирования ответственности этих лиц действует иная юридическая конструкция "безвиновной ответственности". И дело не в том, что законодатель запрещает опровергать вину в предпринимательских отношениях, а в том, что он создал для этих отношений другую конструкцию гражданско-правовой ответственности, вообще не учитывающей вины (не неопровержимой, не опровержимой).

"Неопровержимые презумпции" - это вероятностные предположения, которые закон не разрешает опровергать, при этом при отсутствии такого запрета, данные умозаключения представляли собой неполную индукцию, которой и является логика любой презумпции. Другими словами, с позиций логической природы неопровержимые презумпции - это презумпции, а с позиций закона - это совершенно другие конструкции, и с учетом требований юридической техники построения нормативного категориального аппарата они должны носить иное название.

Все вероятностные (правдоподобные) предположения, попадающие в сферу права, должны иметь возможность быть опровергнутыми, поскольку они являются примером неполного индуктивного суждения, не охватывающего конечное число предметов, входящих в класс. Следовательно, всегда есть вероятность появления предмета, не имеющего искомого признака, на который характеристики класса не могут распространяться.

Как справедливо отметил Конституционный суд РФ, каждое предположение основывается "на допустимом, но приблизительном обобщении, которое в значительном числе случаев, как и любая презумпция, не подтверждается"[35]. В другом определении Конституционный суд РФ правильно заметил, что любая правовая презумпция "является всего лишь предположением, в основу которого положена та или иная вероятность, и, соответственно, не может иметь неопровержимого характера" [34].

Представим ситуацию, в которой законодатель запретил бы опровержение презумпции смерти гражданина при его длительном отсутствии. Безусловно, такое предположение не перестанет по законодательной воле быть неполной индукцией (юридические законы не могут отменять законы логические), но при рассмотрении заявления об объявлении гражданина умершим, он не смог бы опровергнуть свою смерть даже при своем появлении в судебном заседании и был бы объявлен умершим, что, конечно, не только не допустимо, но и абсурдно.

Опираясь на описанную выше философскую и логическую природу презюмирования, можно заключить, что появление презумпций в праве является следствием неопределенности развития общественных отношений, ограниченности опыта человека, вероятностности суждений о правовой действительности.

Таким образом, философско-логическими предпосылками исследования презюмирования вины в гражданских отношениях являются философский детерминизм, устанавливающий всеобщую взаимообусловленность и взаимосвязанность явлений; наблюдаемая повторяемость виновности как признака гражданских правонарушений; существование сходных явлений (в данном случае - гражданского правонарушения); способность получать новое знание через неполное индуктивное (вероятностное) умозаключение. Философско-логическая природа презумпции вины обусловливает ее высоковероятностный характер и возможность опровержения.

Библиографический список

1. Бабаев В.К. Презумпции в российском праве и юридической практике // Проблемы юридической техники: сб. ст. / под ред. В.М. Баранова. Н. Новгород: Б.и., 2000. С. 327-336.

2. Бабаев В.К. Презумпции в советском праве: учеб. пособие. Горький, 1974. 124 с.

3. Бактимирова Т.В. Презумпция виновности в гражданском праве: дис. … канд. юрид. наук. М., 2006. 181 с.

4. Барков А.В. Гражданско-правовые средства в механизме правового регулирования: вопросы методологии // Право и государство: теория и практика. 2008. №5. С. 56-59.

5. Булаевский Б.А. Логические основания построения презумпций // Вестник Пермского университета. Сер.: Юрид. науки. 2011. Вып. 1. С. 19-22.

6. Булаевский Б.А. Презумпции как средства правовой охраны интересов участников гражданских правоотношений. М.: ИНФРА-М, 2013. 240 с.

7. Веденеев Е.Ю. Роль презумпций в гражданском праве, арбитражном и гражданском судопроизводств // Государство и право. 1998. №2. С. 43-49.

8. Войшвилло Е.К., Дегтярев М.Г. Логика. М.: ВЛАДОС-ПРЕСС, 2001. 528 с.

9. Воложанин В.П. К вопросу о юридических предположениях в советском гражданском праве: дис. … канд. юрид. наук. Свердловск, 1953. С. 190.

10. Воронцов С.Г. К вопросу о проблеме эффективности правового регулирования в современной России // Вестник Пермского университета. Сер.: Юрид. науки. 2012. Вып. 3(17). С. 16-21.

11. Гетманова А.Д. Логика для юристов. М.: Омега-Л, 2007. 424 с.

12. Демин А.В. Неопределенность в налоговом праве и правовые средства ее преодоления. М.: РИОР: ИНФРА-М, 2013. 246 с.

13. Джазоян Е.А. Категория фикции в гражданском праве: дис. … канд. юрид. наук. М., 2006.

14. Дормидонтов Г.Ф. Классификация явлений юридического быта, относимых к случаям применения фикций. Казань: Типо-литография Императ. ун-та, 1895. 176 с.

15. Душакова Л.А. Правовые фикции: дис. … канд. юрид. наук. М., 2005. 199 с.

16. Дыдынский Ф.М. Латинско-русский словарь к источникам римского права / Центр изучения римского права. М.: Зерцало, 1998. 538 с.

17. Зуев Ю.Г. Неопровержимые презумпции в уголовном праве и процесс // Теория уголовного процесса: презумпции и преюдиции / В.М. Баранов, Л.В. Головко, А.П. Гореликова и др.; под ред. Н.А. Колоколова. М.: Юрлитинформ, 2012. С. 33-47.

18. Ивлев Ю.В. Логика для юристов: учебник. М.: Дело, 2000. 264 с.

19. Калиновский К.Б., Смирнов А.В. Презумпции в уголовном процессе. // Рос. правосудие. 2008. №4. С. 68-74.

20. Каминская В.И. Учение о правовых презумпциях в уголовном процессе. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1948. 131 с.

21. Каранина Н.С. Правовые презумпции в теории права и российском законодательстве: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. 28 с.

22. Кузнецова О.А. Презумпции в гражданском праве. СПб.: Юрид. центр "Пресс", 2004. 349 с.

23. Курсова О.А. Фикции в российском праве: дис. … канд. юрид. наук. М., 2003.

24. Курсова О.А. Юридические фикции современного российского права: сущность, виды, проблемы действия // Проблемы юридической техники / под ред. В.М. Баранова. Н. Новгород: Б.и., 2000. С. 450-459.

25. Латинская юридическая фразеология / сост. Б.С. Никифоров. М.: Юрид. лит., 1979. 302 с.

26. Либус И. Презумпция невиновности в советском уголовном процессе. Ташкент: Узбекистан, 1981. С. 10-11. 232 с.

27. Марохин Е.Ю. Юридическая фикция в современном российском законодательстве: дис. … канд. юрид. наук. М., 2005.

28. Мейер Д.И. О юридических вымыслах и предположениях, о скрытных и притворных действиях. Казань, 1854.

29. Муромцев С.А. О консерватизме римской юриспруденции. М.: Тип. А.И. Мамонтова, 1875. 199 с.

30. Мэн Г.С. Древнее право, его связь с древней историей общества и его отношение к новейшим идеям. СПб.: Изд. Д.В. Котанчикова, 1873. 312 с.

31. Никиташина Н.А. Юридические предположения в механизме правового регулирования: правовые презумпции и фикции: дис. … канд. юрид. наук. Абакан, 2004. 185 с.

32. Ойгензихт В.А. Презумпции в советском гражданском праве. Душанбе: Ирфон, 1976. 190 с.

33. Опалев Р.О. Основные положения учения о доказывании в российском арбитражном процессе // Рос. юстиция. 2013. №4. С. 37-41.

34. Определение Конституционного Суда РФ от 17.07.2012 г. № 1286-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью "Коммерческий банк "Транспортный"" на нарушение конституционных прав и свобод частью 1 статьи 2.6.1 и частью 2 статьи 12.9 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы "КонсультантПлюс".

35. Определение Конституционного Суда РФ от 16.12.2010 г. №1650-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы закрытого акционерного общества "Банк ВТБ 24" на нарушение конституционных прав и свобод положением абзаца второго части третьей статьи 445 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и статьей 397 Трудового кодекса Российской Федерации" [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы "КонсультантПлюс".

36. Оршанский И.Г. О законных предположениях и их значении // Журнал гражданского и уголовного права. 1874. Кн. 4. С. 10.

37. Пронина М.П. Презумпции в современном российском праве. М.:Юрлитинформ, 2011. 152 с.

38. Решетникова И.В. Доказательственное право Англии и США. Екатеринбург: Изд-во УРГЮА, 2000. 288 с.

39. Сериков Ю.А. Презумпции в гражданском судопроизводстве. М.: Волтерс Клувер, 2006. 184 с.

40. Сериков Ю.А. Процессуальные функции правовых презумпций в гражданском судопроизводстве: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2005. 184 с.

41. Серова О.А. Социальная функция гражданского права // Власть закона. 2013. №3(15). С. 31-35.

42. Тамазян Т.Г. Презумпции в страховом праве: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2004. 31 с.

43. Танимов О.В. Юридические фикции и проблемы их применения в информационном праве: дис. … канд. юрид. наук. М., 2003. 216 с.

44. Тихонравов Е.Ю. Понятие фикций и необходимость их использования при вынесении судебных постановлений // Проблемы наук теории и истории государства и права: сб. науч. ст. Красноярск: ИПК СФУ, 2008, Вып. 2. С. 172-186.

45. Федотов А.В. Понятие и классификация доказательственных презумпций // Журнал рос. права. 2001. №4. С. 45-55.

46. Филиков Д.А. Место презумпции вины в классификациях гражданско-правовых презумпций // Вестник Пермского университета. Сер.: Юрид. науки. 2011. Вып. 2(12). С. 146-152.

47. Филимонова И.В. Фикции в досудебном производстве: уголовно-процессуальный и криминалистический аспекты: дис. … канд. юрид. наук. М., 2007. 254 с.

48. Хужин А.М. Проблема юридической ответственности за невиновное поведение: пути решения // Рос. судья. 2012. №10. С. 14-17.

49. Черниловский З.М. Презумпции и фикции в истории права // Советское государство и право. 1984. №1. С. 98-105.

50. Щекин Д.И. Юридические презумпции в налоговом праве: учеб. пособие М.: Акад. правовой ун-т, 2002. 252 с.

Размещено на Allbest.ru