Влияние добросовестности участников сделки на ее действительность

Размещено на http://www.allbest.ru/

3

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РФ

Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Волгоградский государственный университет»

Институт права

Кафедра гражданского и международного частного права

КУРСОВАЯ РАБОТА

ПО ДИСЦИПЛИНЕ: Гражданское право

ТЕМА: Влияние добросовестности участников сделки на ее действительность

Выполнила:

Студентка 2 курса

очного отделения

группы Ю - 126

Тапилина В.Д,

Научный руководитель:

Кожемякин Д.В.

Волгоград 2014

Оглавление

ВВЕДЕНИЕ

Глава 1. ДОБРОСОВЕСТНОСТЬ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ

1.1 Принцип добросовестности участников сделки

1.2 Злоупотребление правом

Глава 2. ПОНЯТИЕ И УСЛОВИЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ СДЕЛКИ

2.1 Понятие и признаки сделки

2.2 Условия действительности сделки

2.3 Добросовестность как критерий действительности сделки

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

добросовестность участник действительность сделка

Введение

В настоящее время участниками гражданского оборота заключается большое количество сделок. Но не всегда уделяется внимание условиям действительности сделок. Причинами этого могут являться как различные злоупотребления недобросовестных участников гражданского оборота, так и уход от установленной договором ответственности за неисполнение (ненадлежащее исполнение) обязательств. В конечном итоге заключенная сделка может быть признана недействительной с последствиями, предусмотренными законодательством.

Недействительность сделок является одной из наболевших проблем. Если не соблюдены условия действительности сделок, то данные сделки не повлекут тот правовой результат, к которому стремились субъекты сделки. Институт недействительности сделки помогает нормальному функционированию договорных отношений, и защищает ценности и права как физических, так и юридических лиц. Поэтому институт недействительности сделок необходим в гражданском законодательстве и большое значение приобретает решение проблем, связанных с добросовестностью участников при совершении сделок, а также урегулирование вопросов, возникающих на практике при признании сделок недействительными.

Таким образом, актуальность темы курсовой работы определяется новизной анализируемого института, несовершенством действующего законодательства и спорностью многих вопросов, затрагивающих эту тему.

Это и предопределило выбор темы настоящей курсовой работы, целью написания которой является определение правовых основ влияния добросовестности участников сделки на ее действительность, а также выводов, способных усовершенствовать процесс регулирования добросовестности участников сделки и ее действительность.

Объект исследования - общественные отношения, возникающие в процессе совершения сделок.

Предмет исследования - нормы, регулирующие добросовестность участников сделки, а также нормы, регулирующие условия действительности сделки.

Работа над темой курсовой работы осуществлялась на основе анализа норм Гражданского Кодекса РФ, Информационного письма Президиума ВАС РФ «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации», а так же практики Высшего Арбитражного Суда РФ.

Теоретической основой курсовой работы явились научные публикации Н. Л. Бондаренко, В.Л. Харсеева, Д.А. Матанцева., А.В. Волкова, В.М. Лебедева, С.М. Муртазалиева, В.С. Мельникова, Рассолова М.М, Абрамова, Аверченко, Байгушева.

Глава 1. ДОБРОСОВЕСТНОСТЬ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ

1.1 Принцип добросовестности

В настоящее время, термин «добросовестность» часто встречается в ГК РФ и иных нормативно - правовых актах. Вместе с тем, помимо термина теперь официально закреплен и принцип добросовестности. Однако, не смотря на то, что понятие «добросовестность» широко применяется в законодательстве, его четкое определение так и не закреплено.

И. Б. Новицкий под добросовестностью понимал требование, которое предъявляется к участникам гражданского оборота, вызванное необходимостью следовать принципу сотрудничества (солидарности интересов). Новицкий И. Б. Солидарность интересов в советском гражданском праве. - М., 1952. - С. 93. А. А. Малиновский считает, что добросовестность - это «стремление субъекта к правомерности своего предстоящего правового поведения, юридической безупречности способа достижения поставленной цели, а также отказ от использования пробелов и противоречий действующего законодательства в ущерб правопорядку». Малиновский А. А. Усмотрение в праве // Государство и право. - 2006. - № 4. - С. 103. Е. Е. Богданова добросовестностью называет образовавшуюся в обществе и признанную законом, обычаями или судебной практикой систему представлений о нравственности поведения сторон при приобретении, осуществлении и защите субъективных гражданских прав, а также при исполнении обязанностей. Богданова Е. Е. Добросовестность и право на защиту в договорных отношениях - М., 2010. - С. 26. По мнению А. А. Чукреева, добросовестность - это обязанность участника гражданских правоотношений при использовании своих прав и обязанностей заботиться о соблюдении прав и законных интересов других участников имущественного оборота. Чукреев А. А. Добросовестность в системе принципов гражданского права // Журнал российского права. - 2002. - № 11. - С. 103

Принцип добросовестности предусматривался и раньше гражданским законодательством и доктриной. Так, ст. 5 ГК РСФСР 1964 г. закрепляла: «При осуществлении прав и исполнении обязанностей граждане и организации должны соблюдать законы, уважать правила общежития и моральные принципы общества». Немаловажное место отводилось принципу и в советской гражданско-правовой доктрине. О. А. Красавчиков в числе принципов советского гражданского права указывал на добросовестность в исполнении гражданских обязанностей. Советское гражданское право : учеб. для вузов : в 2 т. / под ред. О. А. Красавчикова. - М., 1985. - Т. 1. - С. 28. В. П. Грибанов к числу отраслевых основных начал относил принцип добросовестности, выражающийся в соблюдении участником имущественного оборота моральных и других не правовых социальных норм. Грибанов В. П. Осуществление и защита гражданских прав. - М., 2001. - С. 226. Г. А. Свердлык отмечал «принцип добросовестного осуществления субъектами гражданского права прав и обязанностей в соответствии с их социальным назначением в социалистическом обществе». Свердлык Г. А. Принципы советского гражданского права. - Красноярск, 1985. - С. 114.

Наиболее полно понятие «добросовестность» раскрывается через понятие «добросовестный приобретатель» в п. 1 ст. 302 ГК РФ «Если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель)…». Получается, что добросовестным считается лицо, которое выполняет свои обязательства и не действует в обход закона.

Необходимость внесения в Гражданский кодекс изменений, направленных на закрепление принципа добросовестности, была обусловлена рядом объективных причин.

Во-первых, при рассмотрении вопроса о добросовестности участников гражданских правоотношений суды ссылались на основные начала гражданского законодательства, среди которых принцип добросовестности не упоминался, или на основополагающие частноправовые принципы. Отсутствие четкого закрепления принципа добросовестности в российском гражданском законодательстве, в отличие от документов международного частного права, отражалось на вынесении справедливых решений при рассмотрении споров с участием российских лиц в международных судах.

Во-вторых, принцип добросовестности соответствует представлениям современной правовой доктрины гражданского права. Он предусмотрен в законодательстве подавляющего большинства государств с развитыми правопорядками.

Таким образом, была необходимость закрепление принципа добросовестности, как важнейшего ориентира для поведения субъектов гражданского права.

1 марта 2013 года вступил в силу ФЗ «О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой гражданского кодекса Российской Федерации». Федеральный закон от 30 декабря 2012 г. N 302-ФЗ "О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" Одно из изменений коснулось статьи 1 ГК РФ. Теперь нормативно в пунктах 3 и 4 ст. 1 ГК РФ закреплено, что при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. В свою очередь, в п. 5 ст. 1 ГК РФ закреплено еще одно важное правило: никто не вправе извлекать какие-либо преимущества из недобросовестного и незаконного поведения. Оно основано на конкретных судебных прецедентах. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 6 сентября 2011 г. № 4905/11 по делу № А51-23410/2009 // Вестник ВАС РФ. 2011. № 12.

Еще одно нововведение, которое содержится в п. 5 ст. 10 ГК РФ - презумпция добросовестности. Ранее данная презумпция участников гражданских правоотношений была поставлена под условие, т. е. суд оценивал осознание лицом того, что оно действует в соответствии с законом, а этого явно недостаточно, чтобы признать его добросовестным. Это положение позволяло рассматривать категорию добросовестности в объективном смысле (как принцип) и в субъективном (как неосведомленность субъекта о юридических пороках). Новая редакция избавила участников гражданско-правового спора от обязанности по доказыванию своей добросовестности в каждом судебном разбирательстве, т. е. действует презумпция без каких-либо условий.

Таким образом, можно сказать, что закрепление принципа добросовестности в качестве основных начал гражданского законодательства предопределено сложившейся судебной правоприменительной практикой. До внесения соответствующих изменений суды формировали понимание исследуемого принципа казуистически, путем указания на конкретные случаи недобросовестного поведения сторон при исполнении обязательств. Более того, нормативное закрепление принципа добросовестности позволяет разграничить его с принципами разумности и справедливости, придать ему самостоятельное значение.

1.2 Злоупотребление правом

Анализируя основные принципы гражданского законодательства, с момента принятия первого Гражданского кодекса РСФСР обращает на себя внимание такой принцип, как «недопустимость злоупотребления гражданскими правами».

Этот принцип впервые был закреплен в ст. 1 ГК РСФСР 1922 года в виде правила о недопустимости осуществления гражданских прав в противоречии с их социально-хозяйственным назначением. Как указывал профессор В. П. Грибанов, этот принцип был специфическим проявлением в гражданском праве общеправового принципа сочетания общественных и личных интересов.

Этот принцип также содержался в Основах гражданского законодательства, в гражданских кодексах союзных республик, в которых предусматривалась недопустимость использования личной собственности для извлечения нетрудовых доходов.

Действующий ГК РФ так же, как и ГК РСФСР, содержит правило о пределах осуществления гражданских прав, в соответствии с которым не допускаются действия граждан и юридических лиц исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах (ст. 10 ГК РФ). Этот принцип также относится к частноправовым началам, к тому же ст. 10 ГК РФ в императивной форме устанавливает недопущение использования гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребления доминирующим положением на рынке.

Сегодня в науке гражданского права нет однообразного понимания юридической природы злоупотребления правом. Отсутствует единообразное научное определение понятия «злоупотребление гражданскими правами»; мало исследованы не только формы и виды злоупотреблений правами, но и пределы осуществления гражданских прав через критерии добросовестности и разумности; идут дискуссии об условиях применения последствий за злоупотребительное поведение и т.д.

В юридической науке сформировалось несколько подходов к объяснению сущности злоупотребления правом. Представители первого подхода отождествляют злоупотребление правом с правонарушением, а также отвергают самостоятельное значение рассматриваемой категории. Вместе с тем, ученые считают, что злоупотребления нет, если лицо осуществляет свое субъективное право.

В настоящее время рассматриваемый подход небезосновательно подвергается критике, как со стороны цивилистов, так и со стороны теоретиков права. Ларин В.В. К вопросу о противоправности злоупотребления правом // Право и политика. 2007. № 3. Существующее учение о правонарушении как о поведении, нарушающем нормы права, не позволяет рассматривать в качестве такового злоупотребление правом. Осуществляя свое право «во зло», лицо не перестает действовать в пределах нормы права, и в этом отношении оно считается поступающим правомерно.

Как отмечал М.И. Бару, «если противоправное действие даже формально не основано на праве и выступает в чистом виде, то злоупотребление правом всегда внешне опирается на субъективное право и формально до определенного момента (момента начала нарушения прав других лиц) не противоречит объективному праву. Если у лица нет субъективных прав, злоупотребить правом оно не может. Совершить же правонарушение оно может и при отсутствии субъективного права». Бару М.И. О ст. 1 Гражданского кодекса // Советское государство и право. - 1958. - № 12. - С. 118. В этом видится принципиальное отличие злоупотребления правом от обычного правонарушения. Притом вряд ли возможно в настоящее время отвергать самостоятельное значение категории злоупотребления гражданским правом, когда произошло ее законодательное признание.

Представители второго подхода считают, что злоупотребление правом - это особое, специфическое гражданское правонарушение. Основоположником этого подхода стал В.П. Грибанов, который связывал проблему злоупотребления правом с пределами осуществления субъективного права, под которыми он понимал субъективные границы, пространственно-временные границы, варианты способов осуществления прав, средства принудительного осуществления или защиты. По его мнению, злоупотребление правом имеет место только тогда, когда управомоченный субъект, действуя в границах принадлежащего ему субъективного права, в рамках возможностей, составляющих содержание данного права, использует такие формы его реализации, которые выходят за установленные законом пределы осуществления права. Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. Изд. 2-е., испр. М.: Статут, 2003. - 411 c. Иными словами, проблема злоупотребления правом связана не с субъективным правом вообще, не с его содержанием, а с процессом его реализации, с его осуществлением.

Результатом исследований ученого стал вывод о том, что злоупотребление правом есть «особый тип гражданского правонарушения, совершаемого управомоченным лицом при осуществлении им принадлежащего ему права, связанный с использованием недозволенных конкретных форм в рамках дозволенного ему законом общего типа поведения». Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. Изд. 2-е., испр. М.: Статут, 2003. - 411 c. Следует признать, что настоящий подход является доминирующим в науке гражданского права.

В последнее время появился ряд исследований цивилистического и общетеоретического характера, рассматривающих злоупотребление правом как особый тип правового поведения. Так, М.В. Ибрагимова дает следующее определение: «Под злоупотреблением субъективным гражданским правом понимается социально нежелательный, самостоятельный тип правового поведения, совершаемый управомоченным субъектом гражданско-правовых отношений и противоречащий правовым принципам гражданского права, при котором причиняется вред другим лицам». Ибрагимова М.В. Злоупотребление субъективным гражданским правом: понятие, сущность, виды

и последствия: дис. … канд. юр. наук. Рязань, 2005. - 161 с. По мнению автора, злоупотребление правом не может относиться ни к правонарушению (ввиду формальной правомерности деяния), ни к правомерному деянию (в виду наличия вреда), а имеет самостоятельное значение по отношению к ним.

Некоторые ученые рассматривают злоупотребление правом через призму категории назначения права. А.А. Малиновский это понятие определяет как форму реализации права в противоречии с его назначением, посредством которой субъект причиняет вред другим участникам общественных отношений. Малиновский А.А. Злоупотребление правом. М.: МЗ-Пресс, 2002. - 128 с.

Согласно другому подходу злоупотребление правом рассматривается как осуществление субъективного права в противоречии с доброй совестью, добрыми нравами. Так, В.И. Гойман злоупотребление правом определяет как «основанное на эгоистических побуждениях поведение управомоченного субъекта, противоречащее природе права, закрепленной в его нормах цели либо связанное с привлечением неправовых средств для ее достижения». Гойман В.И. Правонарушение и юридическая ответственность. Общая теория права и государства:

учеб. / под ред. В.В. Лазарева. М.: Юристъ, 2002. - 470 с.

По действующему ГК РФ понятие «злоупотребление правом» включает в себя: причинение вреда другому лицу; действия в обход закона с противоправной целью; иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав.

При этом обновленные нормы о злоупотреблении правом, несомненно, корреспондируют с закрепленным в ст. 1 ГК РФ принципом добросовестности.

Оба анализируемых принципа вытекают из свойства равновесности, положенное в правовом начале - правовое равенство участников гражданских правоотношений. Юридическое равенство, о котором обычно говорят цивилисты, выражается не только в независимости воли субъекта гражданского права, в свободе усмотрения, свободе договора и неприкосновенности собственности, а главным образом в согласованности своего поведения согласно правам равных друг другу субъектов, в наличии определенной иерархии наряду с равенством в гражданском праве. Рыженков, А. Я. Принцип добросовестности в обновленном гражданском законодательстве / А. Я. Рыженков // Право и образование. - 2013. - № 9. - С. 62-69. Принцип юридического равенства содержит сущность гражданско-правовой системы.

Из принципа равенства вытекают еще три гражданско-правовых принципа: принцип справедливости; принцип диспозитивности (свободы правоосуществления); принцип добросовестного правоосуществления.

Принцип справедливости обеспечивает основную регулятивную функцию гражданского права, принцип диспозитивности охватывает самую широкую, по сравнению с другими отраслями права, свободу усмотрения для самих субъектов гражданского права. В свою очередь принцип добросовестности отвечает за то, чтобы правовые регулятивные нормы гражданского права не превращались в «жертву» свободы усмотрения (диспозитивности) субъектов права.

Следовательно, принцип добросовестности происходит из гражданско-правовых принципов, которые отвечают за поддержание первоначальных системных основ гражданского законодательства, потому как система права не может допустить, чтобы ее элементы использовались не в соответствии с их системным назначением.

В системе норм гражданского права ст. 10 ГК РФ относится к высшей иерархии, потому что она базируется во многом на философских категориях «свободы», «справедливости», «равенства», «добросовестности», «разумности» и т.д. Вместе с тем злоупотребление правом, так же как и недобросовестные действия (ст. 1 ГК РФ), относится к актам правоосуществления, правопользования, правореализации; эти акты хотя и являются по своему характеру формальными, тем не менее, недобросовестны, недействительны, незаконны по своей внутренней сути.

Нормы ст. 10 ГК РФ, как и нормы ст. 1 ГК РФ, содержат запрет на злоупотребление не только правами, но и обязанностями. Поскольку целостность субъективного гражданского права нарушается неисполнением лицом обязанности - не использовать свое право в качестве средства для причинения вреда другим участникам гражданского оборота, эта обязанность касается самого субъекта права и направлена на сдерживание его эгоистических намерений.

Злоупотребление правом на защиту - одна из распространенных и сложнейших форм злоупотребительного поведения, также входит в сферу регулирования принципа добросовестности (п. 3 ст. 1 ГК РФ). Способы защиты гражданских прав перечислены в ст. 12 ГК РФ, а также содержатся непосредственно в самой ст. 10 ГК РФ (отказ в защите права возмещения убытков).

Занятна ситуация, при которой злоупотребление правом на защиту происходит с использованием самой ст. 10 ГК РФ, с помощью которой теоретически можно аннулировать любое субъективное гражданское право, объявив, что его носитель выходит за пределы правоосуществления. В этом случае будет наблюдаться формализм права в своей наивысшей форме. Но и он должен быть преодолен с помощью системных инструментов гражданского права, не позволяющих правовой материи доминировать над своим собственным содержанием (в частности, с помощью принципа добросовестности, теперь четко закрепленного в ст. 1 ГК РФ).

Для различия исследуемых принципов нужно рассмотреть понятие «действие» и понять является ли бездействие одной из форм злоупотребления правом или оно включено в структуру прочего добросовестного поведения. В науке гражданского права бездействие традиционно относят к формам осуществления права только в том случае, если право на бездействие закреплено прямо в законе или договоре. Рыженков, А. Я. Принцип добросовестности в обновленном гражданском законодательстве / А. Я. Рыженков // Право и образование. - 2013. - № 9. - С. 62-69.

Следовательно, бездействие может происходить как право на бездействие и как обязанность бездействовать. Право (обязанность) на бездействие в ситуации правовой неопределенности также может недобросовестно использоваться субъектами гражданского права. Отсюда бездействие в своих различных формах должно включаться в объем понятия «действие» ст. 1 и 10 ГК РФ.

Статья 10 ГК РФ, в отличие от более туманного принципа добросовестности, устанавливает пределы осуществления гражданских прав, запрещая недобросовестное поведение. При этом запрет о злоупотреблении правом сам происходит из коренных гражданско-правовых принципов, однако по отношению к большинству гражданских норм является отдельным основанием, с которым нужно считаться во избежание системного противоречия между нормой и ее общим основанием. Именно поэтому ст. 10 ГК РФ выражена как полноценная норма права.

Также ст. 10 ГК РФ, в отличие от ст. 1 ГК РФ, говорит о намеренных, умышленных действиях лица. Случайное причинение вреда при осуществлении субъективного гражданского права уже не считается действием «во зло». Оно должно квалифицироваться по правилам деликтных обязательств. При любой форме злоупотребления правом действия нарушителя являются умышленными, то есть субъект обязан нести ответственность по общему правилу только за те последствия своих деяний, которые содержались в его умысле.

Итак, принцип недопустимости злоупотребления правом, в отличие от принципа добросовестности, выражен в абсолютно конкретной, специальной по отношению к ст. 1 ГК РФ норме права и образует конструкцию виновного осуществления права с конкретными санкциями за недобросовестное использование предоставленных субъекту правовых средств.

Категория добросовестности призвана устранять эгоистические наклонности участников оборота и учитывать интересы и цели гражданского оборота в целом. К недобросовестным действиям относятся действия субъектов, которые знали (могли или должны были знать) реальные обстоятельства дела, но умышленно реализовали свои права, прикрываясь их внешней законностью. При этом конструкция «должен был знать» призвана устранить ссылку на фактическое незнание субъекта об определенных обстоятельствах дела. «Мог знать» означает простую неосторожность, где не требуется фактического знания, а достаточно большой вероятности такого знания исходя из фактических обстоятельств дела, а также требований осмотрительности, заботливости, разумности.

Признать субъекта добросовестным либо недобросовестным значит признать его поведение правомерным либо неправомерным. Однако за неправомерность в значении недобросовестности наказание не применяется, а используются более гибкие санкции: передача вещи в собственность (ст. 220, 302), возмещение доходов (ст. 303 ГК РФ), возмещение вреда (ст. 1103 ГК РФ). Все эти санкции связаны с умышленным либо неосмотрительным осуществлением субъектом своих прав.

Итак, принцип добросовестности регулирует не только случаи злоупотребления правом, но и ситуации, где оно отсутствует, либо когда ст. 10 ГК РФ своим содержанием не справляется с возникшим казусом. Один из таких случаев (отсутствие злоупотребления правом) четко отражен в ст. 6 ГК РФ - применение принципа добросовестности при аналогии права. Или, например, если ст. 10 ГК РФ, несмотря на свои собственные барьеры, сама станет орудием злоупотребления. В этом случае к действию должны быть призваны нормы ст. 1 ГК РФ в совокупности с общими отраслевыми принципами гражданского права.

Глава 2. ПОНЯТИЕ И УСЛОВИЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ СДЕЛКИ

2.1. Понятие и признаки сделки

Понятие сделки обычно закрепляется законом. Например, в ст. 41 ГК РФ 1964 г. сделкой назывались действия граждан и организаций, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. ГК РФ 1994г. в ст. 153 закрепляет сделку, как действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Эти определения в известной мере отличаются друг от друга, потому что некоторые организации не всегда имеют статус юридического лица (п. 3 ст. 23 ГК РФ). Посредством сделок субъекты гражданского права устанавливают, изменяют или прекращают свои гражданские права и обязанности по своей выраженной вовне воле и в своем интересе (абз. 1 п. 2 ст. 1 ГК).

Действия граждан и юридических лиц могут быть направлены как на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, так и на их приостановление и возобновление. В ст. 203 ГК РФ законодатель использует такие понятия, как «приостановление» и фактически «возобновление» (ч. 2 ст. 203 ГК РФ). Приостановление и возобновление сделки может иметь юридическое значение при исполнении обязанностей сторон в строго определенные сроки, исчислении срока исковой давности.

Сделкам присуще свои признаки. Во-первых, сделка - это всегда волевой акт, в котором проявляется воля лица, совершающего действие. Во-вторых, сделка - это правомерное юридическое действие. В-третьих, сделка характеризуется особой направленностью на возникновение, изменение и прекращение прав и обязанностей. В-четвертых, сделка характеризуется как юридический факт, т.к. порождает гражданские правоотношения. Сделка - это всегда волевой акт, действия людей. Однако субъектом сделки может быть и юридическое лицо. Хотя юридическое лицо самостоятельно не может проявлять волю, однако оно несет материальную ответственность за причиненные при этом организации убытки. В то же время юридическое лицо не может быть привлечено к дисциплинарной и уголовной ответственности за негативные последствия неисполнения (ненадлежащее исполнение) обязательств по сделке.

Волеизъявление - внешнее выражение воли. Волеизъявление является фундаментом определения сделки. Совершенно справедливо отмечается в юридической литературе, что «сущность сделки составляют воля и волеизъявление сторон».

Несмотря на то, что основой сделки является волеизъявление, само по себе оно не влечет правовых отношений. Действительность волеизъявления (т.е. его правовая пригодность) зависит от многих обстоятельств. Как правило, эти обстоятельства устанавливаются ГК и другими законами, и их называют правовыми условиями сделок. Они отличаются от условий, являющихся основаниями условных сделок, и, как правило, сопутствуют лишь основному выражению воли. Основным волеизъявлением считается то, которое определяет цель сделки, т.е. такое правовое последствие, достижения которого желает волеизъявитель.

Некоторые сделки состоят только из одного волеизъявления - выдача полномочия (абз. 1 п. 1 ст. 182 ГК), принятие наследства (ст. 1152 ГК), одобрение сделки (абз. 2 п. 1 ст. 26 ГК). Многие сделки состоят из нескольких связанных по содержанию волеизъявлений. Например, договор купли-продажи (п. 1 ст. 454 ГК), договор банковской гарантии (ст. 368 ГК), договор о прощении долга (ст. 415 ГК).

Действие - это объективная категория. Это своеобразная форма волеизъявления сторон сделки по достижению ими заранее определенной цели. В этом смысле соотношение воли и волеизъявления составляет единый процесс, поскольку они следуют друг за другом. Сделкой считается только правомерное действие, осуществляемое согласно требованиям закона. Правомерность сделки означает, что она имеет качества юридического факта. Он порождает такие правовые последствия, которые желают лица, участвующие в сделке. Поэтому, сделка, совершенная в соответствии с требованиями закона, действительна, т.е. признается юридическим фактом, породившим желаемый субъектами сделки правовой результат.

Однако, не всегда сделка - правомерное действие. Закрепление в законодательстве понятия «недействительность сделки» служит основанием того, что правомерность или неправомерность не является необходимым элементом сделки, а определяет лишь какие-либо последствия сделки. Недействительная сделка «недействительна» именно как сделка в силу свойственных ей недостатков.

Также ГК РФ закрепляет оспоримые и ничтожные сделки. В п. 3 ст. 167 ГК РФ признается юридическое значение оспоримой сделки - если из содержания оспоримой сделки вытекает, что она может быть прекращена лишь на будущее время, суд, признавая сделку недействительной, прекращает ее действие на будущее время. В тоже время, анализ статей 166-181 ГК РФ позволяет утверждать, что сделка может быть результатом неправомерных действий как физических, так и юридических лиц (ст. 173 ГК РФ).

Сделка характеризуется особой направленностью на возникновение, изменение и прекращение прав и обязанностей. Юридический поступок, в котором воля лица специально не направлена на возникновение юридических последствий, отличается от сделки. Сделка, направленностью воли на возникновение именно гражданских прав и обязанностей отличается также от других юридических фактов, например от административных актов, судебных решений. В них воля может быть направлена как на установление гражданских прав и обязанностей, так и других юридических последствий (административно-правовых, гражданско-процессуальных).

Однако сделка не всегда направлена на возникновение, приостановление, возобновление, изменение либо прекращение правового отношения. Именно поэтому в ст. 170 ГК РФ закреплены мнимые и притворные сделки, которые могут быть признаны таковыми. В тех же случаях, когда такой процедуры не возникает, они практически признаются правомерными.

Совершая сделку, субъекты преследуют цель, которая всегда носит правовой характер -- приобретение права собственности, права пользования определенной вещью и т.д. В силу этого сделками не могу являться морально-бытовые соглашения, ведь они не преследуют правовую цель.

Типичная для сделок правовая цель, ради которой они совершаются, называется основанием сделки. Например, основание договора займа - передача займодавцем в собственность заемщика денег или иных вещей, определяемых родовыми признаками, с возложением на заемщика обязанности по возврату той же суммы денег или равного количества вещей того же рода и качества. Основанием договора дарения является безвозмездная передача имущества дарителем в собственность одаряемого.

Юридические цели (основания сделки) нельзя уподоблять социально-экономическим целям субъектов сделки. Ведь, во-первых, одна и та же социально-экономическая цель может быть достигнута через реализацию различных правовых целей (например, социально-экономическая цель использования автомобиля может быть достигнута через реализацию таких правовых целей, как приобретение права собственности на автомобиль или приобретение права пользования в результате найма автомобиля). Во-вторых, сам по себе факт заведомого противоречия социально-экономических целей субъектов основам правопорядка или нравственности служит основанием для признания неправомерности действия, совершенного в виде сделки.

Юридические цели сделки необходимо отличать от мотива, по которому она совершается. Мотив -- основа, на которой возникает цель. Мотивы только побуждают субъектов к совершению сделки, но не служат ее правовой составляющей, за исключением случаев, указанных в законе. Ошибочность мотива не может повлиять на действительность сделки.

Вместе с тем стороны по соглашению могут придать мотиву правовое значение. В этом случае мотив становится условием -- составляющей содержания сделок, совершенных под условием. При признании сделки недействительной как совершенной под влиянием обмана, правовое значение имеют мотивы, влияющие на формирование воли обманутого по такой сделке.

Таким образом, в самом общем смысле сделка может быть определена как волевые действия физических и юридических лиц, выраженные в определенной форме и направленные на возникновение, изменение, приостановление, возобновление либо прекращение их прав и обязанностей.

2.2 Условия действительности сделки

Условия действительности сделки вытекают из ее определения. ГК РФ закрепляет, что сделки - это действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

Сделка, чтобы обладать качеством действительности, не должна противоречить закону и иным нормативно-правовым актам. Это требование осуществляется при единстве четырех условий. Во-первых, лица, совершающие сделку, должны иметь способность участвовать в ней. Во-вторых, в сделке должно быть единство воли и волеизъявления. В-третьих, сделка предусматривает определенную форму ее заключения. В-четвертых, содержание сделки не должно противоречить закону. Нарушение любого или нескольких элементов сделки приводит к ее недействительности, поэтому недействительная сделка не может вызвать юридические последствия, которые стороны имели в виду при ее заключении.

Субъектами сделки признаются любые субъекты гражданского права, обладающие дееспособностью. Лица, обладающие частичной или ограниченной дееспособностью, вправе самостоятельно совершать только те сделки, которые разрешены законом. Самостоятельное совершение сделок - один из важнейших элементов дееспособности, позволяющий говорить о различиях в дееспособности, например малолетних и несовершеннолетних.

Дееспособность юридических лиц характеризуется целями деятельности юридического лица, очерченными в учредительных документах, с одной стороны, и полномочиями органа юридического лица, имеющего право на совершение сделок от имени юридического лица, с другой.

Юридические лица, обладающие общей правоспособностью, могут совершать любые сделки, не запрещенные законом. Юридические лица, обладающие специальной правоспособностью, могут совершать любые сделки, не запрещенные законом, за исключением противоречащих установленным законом целям их деятельности. Отдельные виды сделок могут совершаться юридическими лицами при наличии специального разрешения (лицензии).

Любая сделка как действие представляет собой единство внутренней воли и внешнего волеизъявления. При отсутствии любого из этих элементов или несоответствие между ними, сделка утрачивает юридическую силу. В.С. Ем придает воле и волеизъявлению в сделке большое значение, полагая, что «сущность сделки составляют воля и волеизъявление сторон». Гражданское право: В 2 т. Т. 1 / Отв. ред. Е.А. Суханов. - М., 1998. - С. 329. Волевой аспект сделки действительно играет системообразующую роль в механизме такого юридического действия, как сделка, поскольку выступает в качестве генератора для возникновения, изменения и прекращения гражданских прав и обязанностей после ее совершения.

Как правило, воля и волеизъявление совпадают. Вопрос о совпадении или несовпадении воли и волеизъявления представляет трудность только тогда, когда несовпадение воли и волеизъявления имеет место только у одной стороны. Когда расхождение воли и волеизъявления установлено у обеих сторон сделки, сделку следует признать несостоявшейся и позволить сторонам снова выразить свою волю. Ефимова Л.Г. Банковские сделки: право и практика: Монография. - М.: НИМП, 2001. - С. 23.

Также интересен вопрос о приоритетности воли или волеизъявления. В науке гражданского права существуют три основных подхода к вопросу о соотношении воли и волеизъявления: 1) приоритет имеет воля («теория воли» - Савиньи, Бринц и др.); 2) значение воли и волеизъявления равнозначно; 3) приоритет имеет волеизъявление («теория волеизъявления» - Коллер, Пининский и др.). Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву. - М.: Статут, 2000. - С. 105.

Л. Г. Ефимова разделила современных исследователей в решении данного вопроса на четыре лагеря. Она говорила, что одни авторы предлагают считаться с волей субъекта, подлинный смысл которой может быть установлен во время рассмотрения спора. Другие авторы считают, что необходимо выражать волю, так как воля, надлежащим образом не проявленная, не может служить критерием для определения ее подлинного содержания. Третьи настаивают на единстве воли и волеизъявления, говорят о необходимости их соответствия. Четвертые полагают, что нельзя присоединиться ни к теории воли, ни к теории волеизъявления, так как сам законодатель в одних случаях отдает приоритет воле, а в других - волеизъявлению». Ефимова Л.Г. Банковские сделки: право и практика: Монография. - М.: НИМП, 2001.

Содержание сделки - совокупность составляющих ее условий. Для действительности сделки необходимо, чтобы ее содержание соответствовало требованиям закона и иных правовых актов, т.е. не нарушало ни запретительных, ни предписывающих норм действующего законодательства. Статья 3 ГК РФ указывает, что под правовыми актами понимаются указы Президента РФ и постановления Правительства РФ. Следовательно, министерства и иные федеральные органы исполнительной власти не вправе устанавливать требования к содержанию совершаемых сделок, за исключением случаев, когда этим органам подобные полномочия делегированы законом либо иным правовым актом.

Поскольку законом предусмотрена недействительность сделок, противных основам правопорядка и нравственности, следует полагать, что противоречие содержания сделки основам правопорядка и нравственности также может считаться основанием недействительности сделки.

Одной внутренней воли лица недостаточно для заключения сделки. Эта воля должна быть изъявлена вовне. Для заключения договора (дву- или многосторонней сделки) встречные внутренние воли сторон должны найти внешнее выражение и быть согласованными. Волеизъявление участника сделки может выражаться разными способами. Так, например, В.И. Синайский считает, что, "...поскольку в праве, по исключению, не признана обязательная форма, юридические сделки могут быть совершаемы а) словесно, б) письменно, в) молчаливо, г) даже конклюдентно". Синайский В.И. Русское гражданское право. М., 2002. С. 164. Стороны свободны в выборе того или иного способа выражения воли, если он специально не предусмотрен законом или соглашением сторон.

Закон, хотя прямо и не называет, но фактически выделяет непосредственную (словесную) форму выражения воли и подразделяет ее в ст. 158 ГК РФ на устную и письменную (простую или нотариальную). Эти формы сделок являются основными.

Устная форма сделки заключается в том, что сторона (стороны) выражает свою волю посредством речи (при встрече, по телефону и т.д.). В п. 3 ст. 159 ГК РФ специально оговорена возможность устного совершения сделки, основанной на письменной сделке, при условии, если ни в законе, ни в ином правовом акте или в самом договоре по поводу этой первой сделки не предусмотрена обязательная письменная форма.

Сделки, для которых законом допускается устная форма совершения, могут быть совершены путем так называемых конклюдентных действий, т.е. поведения лица, из которого явствует его воля совершить сделку. Большая часть сделок совершается устно. К конклюдентным же действиям стороны прибегают только тогда, когда отсутствует необходимость согласовывать какие-либо условия и закон, а также существо сделки допускает применение такого способа совершения. Все остальные сделки должны совершаться в письменной форме.

ГК РФ, иные нормативно-правовые акты подробно регламентируют, какие сделки должны совершаться в письменной форме. Письменная форма сделки может быть простой или квалифицированной. Квалифицированная форма сделок требует либо нотариального заверения, либо государственной регистрации.

Действующее гражданское законодательство (п. 2 ст. 434 ГК РФ) признает и иные варианты письменной формы договора. Так, в соответствии с п. 2 ст. 160 ГК РФ при совершении сделок допустимо использование электронной цифровой подписи либо иного аналога собственноручной подписи в случаях и в порядке, которые предусмотрены законодательными актами или соглашением сторон.

Федеральный закон "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" Об информации, информационных технологиях и о защите информации: Федеральный закон от 27.07.2006 N 149-ФЗ (в ред. от 06.04.2011, с изм. от 21.07.2011) // СПС "КонсультантПлюс". в п. 4 ст. 11 устанавливает, что в целях заключения гражданско-правовых договоров или оформления иных правоотношений, в которых участвуют лица, обменивающиеся электронными сообщениями, обмен электронными сообщениями, каждое из которых подписано электронной подписью или иным аналогом собственноручной подписи отправителя такого сообщения, в порядке, установленном Федеральными законами "Об электронной подписи" Об электронной подписи: Федеральный закон от 06.04.2011 N 63-ФЗ (в ред. от 01.07.2011) // СПС "КонсультантПлюс". и "Об электронной цифровой подписи" Об электронной цифровой подписи: Федеральный закон от 10.01.2002 N 1-ФЗ (в ред. от 08.11.2007) // СПС "КонсультантПлюс"., иными нормативными правовыми актами или соглашением сторон, рассматривается как обмен документами.

Однако в российской договорной практике сложились проблемы, связанные с применением электронного обмена данными. Во-первых, возникает неопределенность юридической силы положений договора, предусматривающей процедуру электронного заключения сделок, в случае судебного разбирательства.

Во-вторых, отсутствуют четкие указания (или ограничения) закона относительно того, какие документы могут (или не могут) быть использованы в коммерческом обороте в виде электронного сообщения, а также отсутствуют требования к структуре и форме такого сообщения.

В-третьих, позиция законодателя и ВАС РФ по отношению к такой категории, как "электронная подпись" неточна. Неясно, какие именно средства защиты информации от несанкционированного доступа получили правовое признание - только электронная цифровая подпись или вся совокупность аналогов собственноручной подписи, используемых при электронном обмене данными, как: шифры, коды, пароли и т.д.

В-четвертых, у посредников - поставщиков услуг по организации электронной связи, в частности торговых систем, - отсутствует прямая обязанность хранить, предоставлять по запросу сторон или официальных органов, а также подтверждать подлинность созданных и переданных с их помощью электронных документов.

Поэтому сделки, совершенные при помощи электронных систем представляются недостаточно юридически гарантированными.

Таким образом, сделка признается действительной, если она не противоречит закону и иным нормативно-правовым актам. Сделка должна содержать целостность ее элементов: субъектов, совершающие сделку; единство воли и волеизъявления; установленная форма ее заключения; содержание сделки, не противоречащее закону.

2.3 Добросовестность как критерий действительности сделки

В новой редакции ГК РФ Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 02.11.2013) // Собрание законодательства РФ, 05.12.1994, N 32, ст. 3301 сохраняется деление недействительных сделок на оспоримые и ничтожные (п. 1 ст. 166 ГК РФ). Однако существенно изменяются условия, при которых сделка может быть признана недействительной, так как существует распространенная практика оспаривания сделок по формальным основаниям. В частности, обновленная редакция п. 2 ст. 166 ГК РФ устанавливает, что оспоримая сделка может быть признана недействительной, только тогда, когда она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, или третьих лиц, если сделка оспаривается в их интересах. Следовательно, новая редакция Гражданского кодекса исключает возможность признания оспоримой сделки недействительной, если права оспаривающего сделку лица не нарушаются. При этом сторона, из поведения которой явствует ее воля сохранить сделку, не вправе оспаривать сделку по основаниям, о которых она знала или должна была знать при проявлении своей воли.

Подобная норма содержится также в п. 5 ст. 166 ГК РФ: не имеет правового значения заявление о недействительности сделки, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно. Необходимо обратить внимание на то, что п. 5 ст. 166 ГК РФ говорит именно о заявлении о недействительности, то есть данная норма распространяется не только на случаи предъявления исков о признании сделок недействительными, но и, например, на случаи выдвижения ответчиком соответствующего возражения. Действия лица, которое заявляет о недействительности сделки, будут являться недобросовестными, в том числе, если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на ее действительность.

Рассмотрим один из казусов Дело № А14-19211/2012 // Картотека арбитражных дел. Официальный сайт ВАС РФ URL: http://kad.arbitr.ru/Card/6d32f106-125f-4400-97c6-a568b4c9ddda. Истец (подрядчик) выполняет по муниципальному контракту для МО (заказчика) строительные работы. Предмет данного контракта определяется, в том числе с учетом дополнительных соглашений, которые изменяют предмет по сравнению с тем, как он определен в аукционной документации. В дальнейшем подрядчик обращается в суд с иском о признании дополнительных соглашений недействительными, так как предмет менять нельзя. Суд апелляционной инстанции разъясняет эту ситуацию так: из анализа ст. ст. 10, 166 ГК РФ, ст. 4 АПК РФ следует, что заявление о недействительности сделки не может быть признано правомерным, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в том числе, если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки. По мнению апелляционного суда, оспаривание сделки стороной, из поведения которой явствовала ее воля сохранить силу сделки, в данном случае может быть квалифицировано как нарушение принципа добросовестности и злоупотребление субъективным правом. При этом судом учитывается, что истец в момент заключения данных соглашений должен был узнать о наличии оснований для признания спорных дополнительных соглашений недействительными. Тем не менее, предусмотренные контрактом обязательства исполнялись ответчиком без возражений. Вместе с тем истец, обращаясь в суд с иском, не обосновал наличие охраняемого законом интереса в признании сделки недействительной. При указанных обстоятельствах суд первой инстанции правомерно указал на отсутствие оснований для признания дополнительных соглашений к муниципальному контракту недействительными. Из этого следует, что суд апелляционной инстанции устанавливает канон: любая сделка (даже заведомо незаконная) не может быть оспорена стороной, если из поведения сторон явствовала воля сохранить силу сделки.

Также новая редакция ст. 166 ГК РФ значительно ограничивает право суда применить последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе. Если раньше суд был вправе сделать это без каких-либо ограничений, то сейчас такое возможно только тогда, когда существует необходимость защиты публичных интересов и в иных предусмотренных законом случаях.

Изменения затрагивают и ст. 168 ГК РФ. Введена презумпция, в соответствии с которой сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является по общему правилу оспоримой, а не ничтожной.

Если проанализировать ст. ст. 10 и 168 ГК РФ, то можно сделать вывод, что злоупотребление правом является основанием недействительности сделки. Согласно п. 1 и п. 2 ст. 10 ГК РФ не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав. Сделка, совершенная в нарушение положений ст. 10 ГК РФ, признается ничтожной по основаниям, установленным ст. 168 ГК РФ.

В Обзоре практики применения арбитражными судами ст. 10 ГК РФ Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 № 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации» // Вестник ВАС РФ, № 2, февраль, 2009., суд использовал злоупотребление правом именно как основание для признания сделки недействительной. Однако, Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации постановлением № 1795/11 от 13 сентября 2011 года по делу по заявлению компании «Stena RoRo AB» Дело № А56-6656/2010 // Картотека арбитражных дел. Официальный сайт ВАС РФ URL: http://kad.arbitr.ru/Card/5a0bfedc-1435-4a55-b204-0617120cd9fb (дата обращения 11.02.2014) о пересмотре в порядке надзора судебных актов по иску акционеров ОАО «Балтийский завод» к заводу и компании «Stena RoRo AB» о признании сделок недействительными, заключенных заводом и заведомо убыточных для него, уточнил, что злоупотребление предоставленными полномочиями руководством одной из сторон сделки не всегда ведёт к ничтожности такой сделки в силу ст.ст. 10 и 168 ГК РФ. Для того чтобы признать такую сделку недействительной необходимо доказать сговор недобросовестно действовавшего руководства с контрагентом по сделке, либо осведомлённость последнего о таких действиях руководства одной из сторон сделки. Вместе с тем, Высшим Арбитражным Судом РФ сформирована позиция: заниженная цена сделки или убыточность сделки для недобросовестно действовавшей стороны также сами по себе не могут являться самостоятельным основанием для признания сделки недействительной. Заключение сделки добросовестным лицом на наиболее выгодных для себя условиях является разумным поведением хозяйствующего субъекта, и отклонение цены сделки от среднерыночных цен само по себе не может быть доказательством злоупотребления или основанием для признания сделки ничтожной.

...