Имплементация норм международного права

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Проблема соотношения и определения основных принципов взаимодействия международного и внутригосударственного права, на которую в конце XIX века одним из первых обратил внимание немецкий исследователь Г. Трипель, в последние годы приобрела особую актуальность для российской правовой доктрины и правоприменительной практики. Во многом это было связано с включением в текст Конституции РФ 1993 г. совершенно нового для отечественных нормативно-правовых документов такого уровня положения следующего содержания: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора» (ч. 4 ст. 15).

Закрепление указанной нормы в Основном законе нашей страны имеет, как минимум, два важнейших практических следствия. Первое из них заключается в том, что в настоящее время к числу правовых регуляторов отношений, возникающих в рамках границ Российской Федерации или с участием ее субъектов, наряду с положениями российского законодательства, отнесены и нормы международного права. Смысл второго определяет необходимость учета на практике принципа приоритетного применения положений международных договоров по отношению к нормам внутригосударственного права России.

Очевидно, что не все российские правоприменительные органы и организации оказались готовы к столь существенному расширению нормативно-правовой базы их функционирования, что породило определенные трудности в практической деятельности этих субъектов по осуществлению норм международного права. Ситуация в данной области не прояснилась в достаточной степени и в настоящее время. Именно поэтому основной целью данной работы является анализ механизма взаимодействия «международной составляющей» правовой системы России с внутригосударственным правом нашей страны.

Необходимость тесного взаимодействия международного и внутригосударственного права в современном мире предопределяется рядом объективных факторов. В их числе следует упомянуть как стремительно развивающуюся тенденцию интернационализации общественных отношений, еще недавно входивших в сферу исключительно внутригосударственного регулирования, так и появление глобальных проблем, решение которых возможно только на основе тесного конструктивного взаимодействия большинства государств мира. Следует также иметь в виду, что связь внутригосударственного и международного права во многих случаях представляет собой юридически необходимое взаимодействие, особенно в процессе реализации международно-правовых норм.

Каковы же виды и способы имплементации норм международного права?

1. Исторический взгляд на способы имплементации норм международного права

подзаконный имплементация международный акт

В первой половине ХХ века в правовой доктрине сформировались три основные точки зрения на проблему соотношения международного и внутреннего права: дуалистическая и две монистических. Основатели дуалистической концепции (Г. Трипель, Д. Анцилотти) рассматривали международное и внутригосударственное право в качестве двух различных и юридически равноправных правовых систем, источники которых не могут конкурировать друг с другом. «Отношения, которые регулирует внутреннее право, писал Г. Трипель, являются непригодным объектом для международно-правового регулирования и наоборот... Международное и внутригосударственное право суть не только различные отрасли права, но и различные правопорядки. Это два круга, которые тесно соприкасаются, но никогда не пересекаются».

Сторонники монистической концепции, напротив, утверждали, что международное и внутригосударственное право не имеют между собой существенных различий и должны рассматриваться как проявление единой концепции права. По их мнению, право охватывает весь мир и включает в себя более узкие отдельные системы, расположенные в определенной иерархии. При этом одна группа монистов (А. Цорн, А. Лассон) отстаивала точку зрения о приоритете внутригосударственных правовых норм над международными, а вторая (Г. Кельзен, Дж. Кунц) обосновывала идею о том, что международное право является высшим правопорядком, существующим в мире, и что его действие, следовательно, «не может быть ограничено ни в каком направлении». Г. Кельзен отмечал: «Государства сохраняют принадлежащую им по международному праву компетенцию регулировать дела в пределах своей территории постольку, поскольку конкретный предмет не регулируется международным правом». Хайд Ч. Международное право, его понимание и применение США. Т. 1. М., 1950. С. 199.

Развитие международных отношений в последующие десятилетия убедительно показало несостоятельность как монистической, так и дуалистической концепций в их первоначальном варианте. Отошли в прошлое представления о международном праве, как о правовой отрасли в рамках национального права. С другой стороны, стало ясно, что теория единого правопорядка, в котором международно-правовые нормы превалируют над нормами национально-правовыми, также не соответствует действительности. Практикой межгосударственного сотрудничества были развеяны представления о том, что международное и внутригосударственное право не могут взаимодействовать друг с другом. Поэтому рассмотренные выше точки зрения подверглись определенной эволюции, породив концепции «умеренного» монизма и дуализма.

Как отмечал Ч. Хайд, сущность теории умеренного дуализма сводится к тому, что «международное и внутригосударственное право ѕ это различные правовые системы, но они тесно между собой связаны: их нормы могут регулировать одни и те же предметы, дополнять друг друга и коллидировать между собой». В свою очередь А. Фердросс, раскрывая содержание концепции умеренного или расчлененного монизма, писал: «данная теория сохраняет различия права международного и внутригосударственного права, но в то же время подчеркивает их взаимосвязь в единой правовой системе на основе Конституции международного правового сообщества». Фердросс А. Международное право. М., 1959. С. 89.

Не вдаваясь в более детальный анализ содержания монистической и дуалистической концепций, отметим лишь, что во второй половине ХХ века многие их сторонники фактически подошли к единому пониманию проблемы соотношения международного и внутригосударственного права как двух разнопорядковых, но тесно взаимодействующих и определенным образом соотносящихся между собой правовых конструкций.

Подобный взгляд нашел широкое распространение и в современной российской международно-правовой доктрине.

При этом, однако, российская концепция не отрицает возможного преимущественного значения той или иной системы права в процессе их тесного взаимодействия. «Если влияние норм внутригосударственного права на международное можно назвать первичным, так как каждое государство, участвующее в создании международного права, исходит из характера и возможностей своего внутреннего права, то в процессе взаимодействия уже существующих норм оно не может не признавать принцип преимущественного значения норм международного права». Мюллерсон Р.А. Соотношение международного и национального права. М., 1982. С. 23. Вместе с тем следование этому принципу не означает признания единства соответствующих правовых систем. Речь здесь, как отмечается в теории, скорее должна идти о «параюридическом верховенстве» международного права над внутригосударственным.

2. Проблемы трансформации норм международного права на современном этапе

В отечественной международно-правовой доктрине сформировались две основные теории приведения в действие норм международного права в рамках внутригосударственного правопорядка: теория «трансформации» и теория «имплементации», которые существенно отличаются друг от друга как с точки зрения определения существа этого процесса, так и с точки зрения характеристики основных способов его осуществления. Обратимся к более детальному анализу содержания этих концепций.

Основной постулат теории трансформации заключается в том, что осуществление норм международного права в рамках внутреннего правопорядка конкретного государства возможно только в случае придания таким международно-правовым нормам силы национального права посредством издания того или иного внутригосударственного правового акта. «Суверенитет государства, подчеркивает Е.Т. Усенко, в принципе исключает возможность действия в пределах его территории государственной воли других государств, в том числе согласованной воли, заключенной в норме международного права… Для того, чтобы правило, представляющее собой норму международного права, приобрело юридическую силу в пределах действия национального права, оно должно приобрести силу национально-правовой нормы. Но это может сделать только территориальный суверен, издав соответствующий национально-правовой акт» Усенко Е.Т. Соотношение и взаимодействие международного и национального права и Российская Конституция // Московский журнал международного права. 1995. № 2. С. 16..

Е. Т. Усенко говорит о трансформации как об «объективном явлении, выражающемся в различных способах осуществления международных обязательств государства посредством издания им национально-правовых актов». Он считает, что все виды трансформации в целом можно подразделить на два вида: генеральную и специальную. «Генеральная трансформация, отмечает Е. Т. Усенко, заключается в установлении государством в своем внутреннем праве общей нормы, придающей международно-правовым нормам силу внутригосударственного действия. Специальная трансформация заключается в придании государством конкретным нормам международного права силы внутригосударственного действия путем их воспроизведения в законе текстуально либо в виде положений, адаптированных к национальному праву, или путем законодательного выражения согласия на их применение иным способом». Там же.

С. В. Черниченко также подчеркивает, что «трансформация… происходит во всех случаях, когда внутригосударственное право приводится в соответствие с международным, даже и тогда, когда формулировки того или иного международного договора могут породить иллюзию о непосредственном применении его положений для регулирования внутригосударственных отношений». Он считает, что с точки зрения формы следует различать официальную (юридически оформленную) и неофициальную (не оформленную юридически) трансформацию, с точки зрения способа осуществления трансформацию автоматическую и неавтоматическую. А в зависимости от масштабов процесса он предлагает различать общую, частную и индивидуальную трансформацию. Черниченко С.В. Теория международного права. В 2-х томах. Том 1: Современные теоретические проблемы. М., 1999. С. 151.

Наконец, с точки зрения юридической техники С. В. Черниченко выделяет такие виды трансформации, как инкорпорацию, легитимацию и отсылку. В первом случае речь идет о формальном «включении» норм международного договора во внутреннее право государства «посредством «включения» самого договора в его законодательство». Легитимация, как считает С. В. Черниченко, имеет место тогда, когда с целью обеспечения выполнения государством норм международного права или индивидуальных международно-правовых установок принимается особый внутригосударственный акт, который не повторяет все внешние признаки соответствующего международно-правового акта. В свою очередь отсылка, по его мнению, это использование согласно предписанию внутригосударственного права для урегулирования каких-либо внутригосударственных отношений правил, установленных международными договорами или обычаями. Там же. С. 155-158.

Несмотря на то, что Е. Т. Усенко и С. В. Черниченко, по-разному обозначают и классифицируют элементы юридической техники процесса трансформации, каждый из них объединяет в рамках данного понятия все способы приведения в действие норм международного права в рамках внутригосударственного правопорядка.

Указанную концепцию «расширенной» трактовки понятия «трансформация» разделяют сегодня и многие другие представители отечественной доктрины как международного публичного, так и международного частного права. Так, в частности, Г. К. Дмитриева отмечает, что «для осуществления норм международных договоров им следует придать силу национального права. Это сделает их юридически обязательными для участников частноправовых отношений. Юридический механизм данного процесса предусматривается внутренним правом государства и обычно именуется трансформацией международно-правовых норм в национально-правовые». [Международное частное право. Учебник. / Под ред. Г.К. Дмитриевой. М., 2000. С. 70.

Если обобщить все изложенные выше соображения сторонников теории трансформации, то основополагающие постулаты данной концепции можно было бы, на наш взгляд, представить следующим образом:

1.Международное и внутригосударственное право представляют собой два различных правопорядка. Поэтому первое не может быть непосредственным регулятором отношений в сфере действия второго.

2.Для придания нормам международного права юридической силы внутри государства, они должны быть «трансформированы» в нормы национального права (другими словами, приобрести силу норм внутригосударственного права).

3.Процедура «трансформации» характерна для всех случаев и способов приведения в действие норм международного права внутри государства.

4. Проведение «трансформации» опосредуется изданием соответствующего «трансформационного» национально-правового акта.

3. Имплементация норм международного права

Процесс осуществления международного права, необходимо рассматривать как двуединство правотворческой и организационно-исполнительной деятельности государств. Для его обозначения в литературе обычно используется термин «имплементация» (от английского «implementation» осуществление, претворение в жизнь). В широком смысле он означает «осуществление международно-правовых и внутригосударственных норм во исполнение международно-правовых, а также создание на международном и внутригосударственном уровнях условий для такого осуществления». Словарь международного права. М., 1986. С. 101-102.

А. С. Гавердовский предлагает рассматривать имплементацию норм международного права как «целенаправленную организационно-правовую деятельность государств, предпринимаемую индивидуально, коллективно или в рамках международных организаций в целях своевременной, всесторонней и полной реализации принятых ими в соответствии с международным правом обязательств». Гавердовский А.С. Имплементация норм международного права. Киев, 1980. С 62. Это определение представляется наиболее полным и правильным. Его очевидное достоинство состоит в том, что здесь зафиксирован подход к процессу реализации международного права как к органическому сочетанию правотворческой и организационной деятельности государств, осуществляемой ими внутри государства и на международной арене, в том числе при помощи и в рамках существующих или вновь создаваемых институционных структур.

Совокупность средств, используемых государствами и другими субъектами международного права в целях реализации предписаний его норм, принято именовать механизмом имплементации. Для него, как и для самого процесса имплементации характерным является тесное взаимодействие правового и институционного начал с одной стороны, и наличие международного и национального уровней функционирования с другой. Гаврилов В.В. Международный механизм контроля за имплементацией универсальных актов о правах человека // Московский журнал международного права. 1995. № 4. С. 24-37.

Сторонники теории имплементации, в отличие от трансформистов, специально подчеркивают, что характер взаимодействия международного и внутригосударственного права может существенно различаться в зависимости от содержания предмета и конечной цели международно-правового регулирования. В связи с этим в рамках данной теории выделяются две основные формы помощи, которую внутригосударственное право оказывает праву международному в процессе реализации его норм.

В первом случае речь идет о ситуации, когда основная цель международного права заключается в урегулировании политических отношений, выходящих за рамки государственных границ (например, при регламентации вопросов политического, военного, научно-технического сотрудничества государств). Так как нормы международного права всегда обязывают государство в целом, а не его органы, то основная задача национального права будет состоять здесь в определении подразделений и структур, ответственных за обеспечение выполнения международно-правовых норм. Другими словами, внутригосударственное право, в данном случае, только обеспечивает нормативную основу функционирования и взаимодействия государственных органов и должностных лиц в процессе выполнения ими положений конкретного международного акта.

Регулирующее воздействие норм международного права в подобных ситуациях, как правило, не затрагивает отношений с участием субъектов национального права отдельных стран. Поэтому, в подавляющем большинстве случаев, оно не порождает конкуренции между источниками международного и внутригосударственного права и не требует каких-либо дополнительных нормотворческих усилий со стороны компетентных органов соответствующего государства.

Совершенно другая ситуация складывается тогда, когда конечной целью действия того или иного международного нормативного акта является достижение определенной степени урегулированности отношений, возникающих между субъектами национального права одного или нескольких государств (международно-правовое регулирование вопросов прав человека, порядка заключения и исполнения внешнеэкономических сделок, охраны прав на объекты интеллектуальной собственности и т.д.). Международное право, в данном случае, фактически «вторгается» в традиционную сферу действия права национального, и взаимодействие этих нормативных образований уже не будет носить только функциональный характер.

При этом в соответствии с теорией имплементации, речь должна идти не о «трансформировании» норм международного права в нормы национального правопорядка, а о применении первых внутри соответствующего государства с санкции вторых. В тех случаях, когда внутригосударственное право санкционирует применение правил международных договоров внутри страны, возникает проблема так называемых самоисполнимых и несамоисполнимых договоров.

Нормы самоисполнимых договоров в силу их детальной проработанности и завершенности могут применяться для регулирования соответствующих общественных отношений без каких-либо конкретизирующих и дополняющих их норм. Практика зарубежных государств, конституции которых объявляют международные договоры частью права страны или даже выше его (США, Франция, Германия, Испания и др.), показывает, что самоисполнимыми, как правило, являются договоры, регулирующие отношения между национально-правовыми субъектами различной государственной принадлежности.

Несамоисполнимый же договор, даже если государство санкционирует применение его правил внутри страны, требует для своего исполнения наличия акта внутригосударственного нормотворчества, конкретизирующего положения соответствующего документа.

Таким образом, хотя теория имплементации, как и теория трансформации, основывается на постулате о самостоятельности и независимости систем международного и внутригосударственного права друг от друга, процесс взаимодействия этих нормативных образований определяется данном случае по-другому. Теория имплементации описывает его не как совокупность различных средств юридической техники, имеющих своей целью наделение норм международного права силой норм права национального, а как комплекс правотворческих и организационно-исполнительных мероприятий, предназначенных для осуществления положений международно-правовых норм на практике и различающихся в зависимости от предмета и конечной цели международно-правового регулирования.

Заключение

В целом же основополагающие тезисы теории имплементации могут быть сведены к следующему:

1. Международное и внутригосударственное право представляют собой два различных правопорядка. Поэтому первое может быть непосредственным регулятором отношений в сфере действия второго только с санкции соответствующих национально-правовых норм.

2. Если нормы международного права направлены на урегулирование отношений между национальными субъектами различной государственной принадлежности, то они, как правило, являются самоисполнимыми и имеют на территории нашей страны прямое действие (используется отсылочный метод).

Если международно-правовые предписания ориентированы на урегулирование отношений между национальными субъектами одной страны, то они, как правило, не являются самоисполнимыми, и для осуществления их положений на практике государством принимается национально-правовой акт, конкретизирующий содержание таких норм, в рамках и в объеме, определяемыми самим международным актом, положения которого подлежат конкретизации (используется метод инкорпорации).

3. В тех случаях, когда нормы международного права предназначены для регулирования политических отношений, выходящих за рамки государственных границ, национальное право в целях имплементации соответствующих международно-правовых предписаний только обеспечивает нормативную основу функционирования и взаимодействия государственных органов и должностных лиц в процессе выполнения ими положений конкретного международного акта.

4. Процедура имплементации норм международного права представляет собой органическое сочетание правотворческой (где это необходимо) и организационно-исполнительной деятельности.

Сопоставив основные положения теории трансформации и теории имплементации, нетрудно заметить, что речь в данном случае идет не столько о споре о терминах, как это пытаются представить некоторые исследователи, сколько о различных видениях содержания процесса осуществления норм международного права в рамках внутригосударственного правопорядка России. И если оставить «за скобками» другие многочисленные, но относительно менее важные разногласия, то в центре дискуссии сторонников этих концепций оказывается вопрос, «могут ли международно-правовые нормы применяться в сфере внутригосударственных отношений непосредственно, т. е. без провозглашения международных договоров источниками внутригосударственного права и без трансформации международных договоров во внутригосударственные законы».

Термин "имплементация", дословно означает введение, введение в действие. Начинается процесс имплементации именно с введения международных норм и стандартов права, а не с осуществления, как указывает И. И Лукашук, и не реализации, как считают А. С. Гавердовский и Г. И. Тункин, так как для того, чтобы выполнять, осуществлять, реализовывать нормы международного права, необходимо их сначала ввести в национальное законодательство, т. е. осуществить внешнюю имплементацию норм международного права в национальное законодательство.

Таким образом, имплементация - это прежде всего введение норм международного права в национальное законодательство, придание международно-правовой норме статуса национальной в соответствии с принятым в государстве порядком законотворчества.

Международно-правовое регулирование в широком смысле охватывает две основные фазы: правотворческую, в которой протекает процесс создания международно-правовых норм, и правоприменительную фазу, в которой происходит процесс осуществления норм. Нередко требуются дополнительные правовые и организационные меры государств для всестороннего и полного осуществления норм международного права. Поскольку весь смысл международно-правового регулирования состоит в достижении определенного результата, к которому стремятся участники международного общения, то осуществление международно-правовых норм является гораздо более сложной и ответственной задачей, чем их принятие, как просто введение в национальное законодательство их стандартов. Разрешение этой задачи возможно лишь при наличии оптимального механизма имплементации как определенной совокупности правовых и организационных средств, используемых субъектами международного права на международном и национальном уровнях с целью воплощения предписаний норм международного права.

Отсюда можно сделать вывод о том, что имплементация представляет собой не только введение норм и стандартов международного права в национальное законодательство, но и их реализацию, их введение в действие.

Сам же термин "реализация" предполагает воплощение норм международного права в поведение, деятельность государств и других субъектов, это практическое осуществление нормативных предписаний, т. е. осуществление внутренней имплементации.

Таким образом, введение в действие международных обязательств на внутригосударственном уровне, т. е. фактическая имплементация, осуществляется путем трансформации международно-правовых норм в национальные законы и подзаконные акты, а также их осуществление и реализация.

Список используемой литературы

1. Гаврилов В. В. Теории трансформации и имплементации норм международного права в отечественной правовой доктрине.//Московский журнал международного права. -2001. - № 2. - С. 39 - 61.

2. Гавердовский А.С. Имплементация норм международного права. Киев, 1980. С 62.

3. : Лукашук И.И. Функционирование международного права. М., 1992. С. 35.

4. Мюллерсон Р.А. Соотношение международного и национального права. М., 1982. С. 23.

5. Словарь международного права. М., 1986.

6. Курс международного права в 7 т. Т. 1. М., 1989.

7. Хайд Ч. Международное право, его понимание и применение США. Т. 1. М., 1950.

8. Фердросс А. Международное право. М., 1959.

9. Усенко Е.Т. Соотношение и взаимодействие международного и национального права и Российская Конституция // Московский журнал международного права. - 1995. - № 2. - С. 16.

Размещено на Allbest.ru