Основные принципы гражданского права как особой формы права

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Основные принципы гражданского права как особая форма права

В.В. Кулаков

доктор юридических наук, профессор

Российская академия правосудия, г. Москва

Аннотация

В статье определяется место основных принципов гражданского права в системе иных форм права, раскрываются особенности применения; содержится критический анализ изменений гражданского законодательства. Принципы не предписаны в виде юридических обязанностей участникам гражданских правоотношений, а адресованы государству, в связи с чем одновременное закрепление в ГК РФ добросовестности как основного начала гражданского законодательства и презумпции представляется нелогичным. Показаны особенности применения принципов в правотворческой и правоприменительной деятельности. Обосновано, что только Президент РФ должен учитывать в процессе своей правотворческой деятельности основополагающие принципы гражданского права, поскольку обладает инициативой в принятии непредусмотренных законом нормативных актов. На необходимость применения основных начал гражданского законодательства судебными органами законодатель указывает лишь в случаях разрешения ситуаций в гражданском обороте, оказавшихся не урегулированными действующим законодательством (п. 2 ст. 6 ГК). Автор полагает, что в данной норме добросовестность, разумность и справедливость понимаются иначе - как характеристики поведения участников гражданских правоотношений.

Ключевые слова: принцип права; принцип гражданского права; основные начала гражданского законодательства; правотворчество; правоприменение; судебная деятельность; аналогия права; правовые презумпции; презумпция добросовестности; международное право

принцип гражданское право

В статье 1 ГК РФ перечисляются основные начала гражданского законодательства, которые в доктрине принято называть основополагающими принципами права. Заметим, что в отношении принципов права в разных документах используется различная терминология. В Конституции РФ, Гражданском кодексе РФ и Трудовом кодексе РФ употребляется термин «общепризнанные принципы международного права», в ст. 92 Устава ООН - термин «общие принципы права, признанные цивилизованными нациями». В актах Европейского суда по правам человека употребляется термин «основополагающие принципы», закреплен он также в Декларации об основополагающих принципах и правах в сфере труда Международной Организации Труда 1998 г., в Хартии Европейского Союза об основных правах №2007/С 303/01 (принята в г. Страсбурге 12 декабря 2007 г.). Полагаем, что термин «общепризнанные принципы» является предпочтительным, поскольку основан на терминологии, закрепленной в Уставе ООН. Проблема установления их юридической природы нашла отражение и в общей теории права, и в цивилистике. Существует множество подходов к пониманию их сущности (как основополагающих идей [8], особых правовых норм [12, с. 204], меры справедливости [11, с. 238], квинтэссенции многовекового опыта правового регулирования определенной сферы общественных отношений [13] и др. В.В. Ершов, сделав подробный анализ этих подходов, справедливо замечает, что в работах советских и российских специалистов в области общей теории права второй половины XX в. и начала XXI в. даны не столько сущностные, сколько терминологические оценки данного правового явления [3, с. 14]. Действительно, предлагаемые определения достаточно обтекаемы и неясны. В них затейливо переплетаются право (принцип - правовая норма) и неправо (принцип - политическая идея, квинтэссенция опыта). Сам термин «принцип» используется в отечественной юридической литературе достаточно широко [6, с. 67-72].

В англосаксонской правовой системе принципы договорного права рассматриваются как нечто, что «с одной стороны, произведено из прошлых решений и, с другой стороны, предлагается применять к последующим решениям» [16, р. 18].

Разнообразие приведенных доктринальных взглядов на сущность основных принципов права не позволяет дать однозначный ответ на вопрос о их месте среди форм права. Можно согласиться, что легистский тип правопонимания не позволяет отграничить основополагающие принципы права от нормативных правовых актов и иных форм права. Заслуживает поддержки понимание их как самостоятельной формы права на основе интегративного правопонимания, поскольку он позволяет гармонично сочетать и легистский, и социологический, и естественно-правовой подходы, уйти от схоластики [2, с. 13]. На необходимость учитывать различные типы правопонимания при определении сущности принципов гражданского права обоснованно обращает внимание О.А. Кузнецова [9, с. 87-95].

Государство признает наиболее важные, объективно существующие явления, состояния, потребности и тем самым обязуется учитывать их в процессе правового регулирования в целях нормального существования и развития общества и экономики. Признание государством указанных общественных явлений, состояний, потребностей придает им характер особой формы права - принципов гражданского права, в отличие от нормативных судебных прецедентов, нормативных правовых актов и нормативных договоров обладающих более высоким уровнем обобщения. Принципы права признаются, а не принимаются государством. Не принимаются государством правовые обычаи, требуя, однако, санкционирования в судебном решении, по сути, делая его прецедентом.

На самом деле правовые принципы находятся вне сравнения с иными формами права, поскольку имеют иное назначение - организация правового регулирования. Как справедливо замечает В.В. Ершов, они обеспечивают сбалансированное состояние права, его взаимосвязь с иными формами права, внутреннее единство и целостность; ожидаемость, предсказуемость, непротиворечивость и последовательность правотворческого и правореализационного процесса [2, с. 13].

В связи с этим возникает ряд важных вопросов: кому принципы гражданского права адресованы, как применяются в процессе правового регулирования общественных отношений, где их искать?

Расположение комментируемой статьи в гл. 1 ГК РФ (о законодательстве) и буквальное значение выражения «…гражданское законодательство основывается на признании…» означает, что принципы не предписаны в виде юридических обязанностей участникам гражданских правоотношений, а адресованы самому законодателю. Так как гражданское законодательство находится в исключительном ведении Российской Федерации (п. «о» ст. 71 Конституции РФ), то именно Федеральное Собрание РФ должно в первую очередь их учитывать в процессе законотворчества.

Вместе с тем отсутствие устойчивого понимания в науке принципов как особой формы права приводит к двусмысленности понимания многих из них и, соответственно, к возможному принятию несправедливых законов или не принятию законов нужных. Очевидно, что в современных условиях назрела необходимость в принятии специального закона, который будет обязателен и для законодателя. Речь идет о законе о нормативных правовых актах Российской Федерации, в котором следует установить жесткие требования к деятельности самого Федерального Собрания РФ. Проект такого закона находится в Государственной Думе РФ, однако принятие его в ближайших планах пока не стоит. К слову, такие законы есть в ряде государств СНГ, например: закон Республики Беларусь от 10 января 2000 г. №361-З «О нормативных правовых актах Республики Беларусь», закон Республики Казахстан от 24 марта 1998 г. №213-I «О нормативных правовых актах Республики Казахстан».

Об адресате основополагающих принципов международного трудового права (что вполне применимо к гражданскому праву) достаточно определенный вывод делает Е.А. Ершова: их следует относить к неоспоримому праву (jus cogens), обязательному как для органов государственной власти и иных управомоченных лиц, принимающих нормативные правовые акты или вырабатывающих нормативные правовые договоры, содержащие нормы трудового права, так и для правоприменительных органов (в том числе судов) [4, с. 9]. Выражая солидарность с высказанным мнением, приходим к выводу: принципыгражданского законодательства адресованы самому государству, а не участникам гражданских правоотношений.

В связи с этим вызывает недоумение закрепление в ст. 1 ГК РФ в качестве одного из основных начал гражданского законодательства требования к участникам гражданских правоотношений действовать добросовестно при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей. Согласно Пояснительной записке «К проекту Федерального закона “О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации”» закрепление правил о добросовестности в качестве основного начала гражданского законодательства служит естественным противовесом правилам, утверждающим свободу договора и автономию воли сторон. Нормативное закрепление принципа добросовестности позволит не только установить важнейшие ориентиры поведения субъектов права, но и более широко применять меры гражданско-правовой защиты в случаях недобросовестных действий участников оборота.

Полагаем, что представление требований к добросовестности участников гражданских правоотношений в качестве основного начала гражданского законодательства вступает в противоречие с нормой п. 5 ст. 10 ГК РФ, в которой добросовестность выступает как презумпция: «добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются». Правовые презумпции (от лат. рraesumptio - предположение) представляют собой предположение о том, что факт существует, хотя заранее не известно точно, так это или нет. Презумпции представляют собой умозаключения, выведенные путем наблюдения за конкретными ситуациями, поэтому, как писал З.М. Черниловский, они «есть выражение того, что происходит чаще всего» [15, с. 104-105]. Немногочисленные доказательственные презумпции и поныне используются в казуистической системе перераспределения доказательств в гражданском процессе, будучи закрепленными в праве материальном (презумпции отцовства, собственности и т.д.). Одновременное представление добросовестности как основного начала гражданского законодательства и презумпции представляется нелогичным. Как отмечалось, принцип права адресован государству, а не участникам гражданских правоотношений, поэтому в Кодексе вполне достаточно нормы ст. 10 ГК РФ. Следует отметить, что требование добросовестного поведения давно применяется судами при разрешении споров, однако в ходе судебного разбирательства должно быть доказано недобросовестное поведение управомоченного лица.

Итак, основные начала гражданского законодательства в первую очередь адресованы органам законодательной власти. Применяются ли они судами и органами исполнительной власти?

Так как многие из перечисленных в ст. 1 ГК РФ основных начал гражданского законодательства повторяют по содержанию статьи Конституции РФ или прямо из нее следуют, они обладают приоритетом перед другими правовыми нормами. Конституционный суд РФ в рамках предоставленной ему компетенции праве оценить соответствие законодательных актов Конституции РФ, а следовательно, и конституционным принципам гражданского законодательства.

На необходимость применения основных начал гражданского законодательства иными юрисдикционными органами законодатель указывает лишь в случаях разрешения ситуаций в гражданском обороте, оказавшихся не урегулированными действующим законодательством (п. 2 ст. 6 ГК). Вместе с тем в практике нередки случаи, когда суды основывают свои решения на принципах гражданского права не только при применении аналогии права. Так, в судебной практике обращается внимание на необходимость применения принципов разумности и добросовестности как основополагающих частноправовых принципов (п. 6 информационного письма Президиума Высшего арбитражного суда РФ от 13 сентября 2011 г. №147). Потребность в применении принципов судами вызвана тем, что многие гражданско-правовые нормы носят оценочный характер и требуют в той или иной степени судейского усмотрения.

Уместно заметить, что перечень принципов, закрепленный в ст. 1 ГК РФ, принято считать открытым. Так, в литературе таким «статусом» принято наделять добросовестность, разумность и справедливость, упоминаемые в п. 2 ст. 6 ГК РФ. Безусловно, применение аналогии права требует учета основных начал, нашедших отражение в ст. 1 ГК РФ. Вместе с тем представляется, что в данной норме добросовестность, разумность и справедливость понимаются иначе - как характеристики поведения участников гражданских правоотношений.

О добросовестности в ГК РФ упоминается применительно к приобретателю (ст. 302), владельцу (ст. 234, 303), лицу, которое изготовило новую движимую вещь для себя путем переработки не принадлежащих ему материалов (ст. 220). В статьях 157, 220, 303, 1109 ГК РФ упоминается обратное понятие - «недобросовестность». Анализ содержания указанных норм свидетельствует, что лицо следует считать добросовестным в том случае, когда оно действует без умысла причинить вред другому лицу, а также не допускает легкомыслия (самонадеянности) и небрежности по отношению к возможному причинению вреда. Соответственно добросовестность - это характеристика поведения участника гражданских правоотношений, отличающегося стремлением исключать нарушения субъективных прав и законных интересов других лиц.

Разумность - характеристика поведения участника гражданских правоотношений, свидетельствующая о стремлении соотносить его с требованиями здравого смысла, предусмотрительности и экономической целесообразности и заботливости о субъективных права и законных интересов других лиц. В законе требование разумности сопряжено с требованием добросовестности (ст. 10, 54 ГК РФ). Отдельно от него разумность упоминается в ГК РФ нечасто (ст. 72, 76, 314, 397, 404 ГК РФ и др.)

Справедливость - характеристика поведения участника гражданских правоотношений, свидетельствующая о его стремлении соблюдать разумный баланс прав и обязанностей его и других лиц, а также общественные интересы, т.е. соблюдать равенство в положении участников отношений. Она упоминается в ГК РФ только в ст. 6, в п. 3 ст. 451 относительно распределения между сторонами расходов, понесенных ими в связи с исполнением договора при его расторжении вследствие существенно изменившихся обстоятельств, в п. 2 ст. 1101 - относительно определении размера компенсации морального вреда, в п. 3 ст. 1252 - компенсации за нарушение исключительного права.

Данные характеристики поведения, которые законодатель требует учитывать при применении аналогии права, взаимосвязаны и взаимообусловлены.

Аналогия права хоть и редко, но используется в судебной практике (см., например, определение Пензенского областного суда от 19 июня 2012 г. по делу №33-1331).

Далее. Возможно ли применение основных принципов гражданского права органами исполнительной власти?

В пунктах 3, 4, 7 статьи 3 ГК РФ называются три вида федеральных подзаконных актов, регулирующих гражданские отношения, которые располагаются по юридической силе следующим образом: а) указыПрезидента РФ; б) постановления Правительства РФ; в) акты министерств и иных федеральных органов исполнительной власти, охватываемых в тексте ГК РФ родовым понятием «правовой акт».

Указы Президента РФ принимаются в целях конкретизации норм ГК РФ и иных федеральных законов или для восполнения отсутствующего на уровне закона правового регулирования (п. 2 ст. 90 Конституции РФ), они подлежат применению судами при разрешении конкретных судебных дел, если они не противоречат Конституции РФ и федеральным законам (ч. 3 ст. 90 Конституции РФ) (п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. №8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия»).

В отличие от Президента РФ Правительство РФ не обладает столь высокой степенью инициативы, не имея права произвольно принимать постановления, содержащие гражданско-правовые нормы. Как следует из п. 1 ст. 115 Конституции РФ и п. 4 ст. 3 ГК РФ, указанные постановления принимаются только на основании и во исполнение ГК РФ и иных законов, а также указов Президента РФ.

Министерства и иные федеральные органы исполнительной власти могут издавать акты, содержащие нормы гражданского права только в случаях, предусмотренных ГК РФ, иными федеральными законами и правовыми актами. Вопросы определения системы и структуры федеральных органов исполнительной власти и их компетенции находится в ведении Президента РФ (см.: указ Президента РФ от 9 марта 2004 г. №314 «О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти»).

Кроме федеральных органов исполнительной власти нормативные правовые акты, содержащие нормы гражданского права, может принимать Центральный банк РФ, не упоминаемый в ст. 3 ГК РФ, хотя федеральным органом власти он не является. ЦБ РФ может принимать нормативные правовые акты только по вопросам, отнесенным к его компетенции (ст. 7 Федерального закона от 10 июня 2002 г. №86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)»). Согласно абзацу 2 статьи 2 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. №395-1 «О банках и банковской деятельности» только нормативными актами Банка России на подзаконном уровне осуществляется правовое регулирование банковской деятельности, которая представляет собой совершение банковских операций, исчерпывающим образом перечисленных в п. 1 ст. 5 данного закона. Ни Президент РФ, ни Правительство РФ, ни иные органы исполнительной власти не вправе принимать нормативные акты в сфере расчетов и ведения банковских счетов, кредитования, деятельности по привлечению вкладов, купли-продажи иностранной валюты и др. В ГК РФ акты ЦБ РФ охватываются термином «банковские правила». Полагаю, что норма п. 7 ст. 3 ГК РФ должна применяться к актам ЦБ РФ по аналогии.

Из сказанного становится очевидным, что только Президент РФ обладает инициативой в принятии непредусмотренных законом нормативных актов (кроме регулирования банковской деятельности), соответственно он должен учитывать в процессе своей правотворческой деятельности основополагающие принципы гражданского права.

Ранее мы говорили, что принципы гражданского права - это отражение определенных объективно существующих в обществе социально-экономических законов, соответствующим образом определяющих особенности отношений, входящих в предмет гражданского права (ст. 2 ГК РФ). При этом следует иметь в виду многообразие таких отношений. Так, С.Ю. Морозов обращает внимание на возможность существования неимущественного «элемента» в обязательствах, которые традиционно понимают как имущественные [10, с. 41-45]. Равным образом другие объективные законы определяют особенности отношений, регулируемых нормами иных отраслей, например семейным правом [5, с. 77-81]. Определенные объективные закономерности лежат и основе отраслевых институтов, например, определяющих систему юридических лиц [14, с. 11-14].

Итак, основополагающие принципы гражданского права - особая его форма, но в связи с этим у любого юриста, воспитанного на легистском понимании права, непременно возникает вопрос: где искать принципы права? Полагаем, что они, как уже отмечалось, находятся вне сравнения с иными формами права, на ином уровне обобщения и наиболее адекватное их понимание возможно только исходя из интегративного подхода.

Однако не только в науке, но и в законодательстве и судебной практике происходит смешение принципов права с иными формами права. Наиболее отчетливо это проявляется в части 4 ст. 15 Конституции РФ (вслед за ней и в ст. 7 ГК РФ), где в одном ряду перечисляются: 1) общепризнанные принципы, 2) нормы международного права и 3) международные договоры.

В пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. №5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» была сделана попытка разделить общепризнанные принципы и нормы международного права. Под общепризнанными принципами международного права предложено понимать основополагающие императивные нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо (в частности, принцип всеобщего уважения прав человека и принцип добросовестного выполнения международных обязательств). Общепризнанная норма международного права - это правило поведения, принимаемое и признаваемое международным сообществом государств в целом в качестве юридически обязательного.

Как видим, общепризнанные принципы международного права определяются через нормы международного права, что приводит к фактическому отождествлению этих понятий. В.Н. Корнев справедливо замечает, что с позиций теории права нормы права являются правилами поведения и не могут перечисляться в одном ряду с формами международного права [8, с. 74]. Полагаем, что содержание ст. 7 ГК РФ на самом деле предполагает наличие двух форм международного права: общепризнанных принципов и международных договоров. При этом основополагающие принципы гражданского права имеют интернациональное значение, поэтому сказанное выше относительно форм международного права вполне применимо и к праву внутреннему.

Принципы права могут найти отражение не только в международных договорах, но и в иных писаных актах, в частности в документах ООН и ее специализированных учреждений (п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ №5), а также во Всеобщей декларации прав человека, Международном пакте о гражданских и политических правах, Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах (постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. №8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия»).

Нормы международного права могут и не иметь письменного закрепления. В статье 7 ГК РФ не упоминается такая форма международного права, как обычаи, вместе с тем, согласно Статуту Международного Суда, принятому 26 июня 1945 г., упомянут «международный обычай как доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы» (подп. b п. 1 ст. 38). Преамбула Венской конвенции о праве международных договоров, принятой 23 мая 1969 года, гласит: «…нормы международного обычного права будут по-прежнему регулировать вопросы, которые не нашли решения в положениях настоящей Конвенции».

В случае возникновения затруднений при толковании общепризнанных принципов и норм международного права, международных договоров Российской Федерации Пленум Верховного Суда РФ рекомендовал судам использовать акты и решения международных организаций, в том числе органов ООН и ее специализированных учреждений, а также обращаться в Правовой департамент Министерства иностранных дел Российской Федерации, в Министерство юстиции Российской Федерации (например, для уяснения вопросов, связанных с продолжительностью действия международного договора, составом государств, участвующих в договоре, международной практикой его применения) (п. 16 постановления № 5).

Таким образом, основополагающие принципы гражданского права следует понимать как особую форму гражданского права, обладающую по сравнению с иными формами права наивысшей степенью обобщения. Основные принципы гражданского права адресованы государству, первую очередь законодателю, но должны учитываться не только в правотворческой, но и правоприменительной деятельности государственных органов. Нельзя понимать основополагающие принципы права как требования к поведению участников гражданских правоотношений.

Выразим надежду, что настоящая статья будет полезна для читателя, выводы, сделанные в ней, станут предметом обсуждения и справедливой критики.

Библиографический список

1. Waddams S. Principle and Policy in Contract Law. Cambridge, 2011.

2. Ершов В.В. Правовая природа принципов российского права: теорет. и практ. аспекты // Рос. судья. 2009. №5. С. 13-18.

3. Ершов В.В. Тенденции развития права и неправа // Рос. правосудие. 2011. №7. С. 5-15.

4. Ершов В.В. Юридическая природа принципов российского права с позиций легистского и интегративного правопонимания // Рос. правосудие. 2010. №1. С. 12-22.

5. Ершова Е.А. Источники и формы трудового права в Российской Федерации: дис. … д-ра юрид. наук. М., 2008. 344 с.

6. Ильина О.Ю. Актуальные предпосылки возобновления дискуссии о понятии и признаках семьи как правового института // Евразийский юрид. журнал. 2009. №11(18). С. 77-81.

7. Кирпичев А.Е. Принципы формирования цены государственных и муниципальных контрактов // Коммерческое право. 2012. №1.

8. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (учебно-практический). Части первая, вторая, третья, четвертая (постатейный) / под ред. С.А. Степанова. М.: Проспект, Ин-т частного права, 2009. 1504 с.

9. Корнев В.Н. Международное трудовое право, реализуемое в Российской Федерации // Рос. правосудие. 2012. №7. С. 72-76.

10. Кузнецова О.А. Принципы гражданского права: современное состояние вопроса // Власть закона. 2011. №4(8). С. 87-95.

11. Морозов С.Ю. Неимущественное содержание обязательств, возникающих из организационных договоров // Право и государство: теория и практика. 2011. №3. С. 41-45.

12. Нерсесянц В.С. Философия права. М.: ИНФРА-М, 2000. 256 с.

13. Общая теория государства и права / под. ред. В.В. Лазарева. М.: Юристъ, 2001. 204 с.

14. Постатейный комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / под ред. П.В. Крашенинникова. М.: Статут, 2011. 1326 с.

15. Серова О.А. Классификация юридических лиц по виду правоспособности // Нотариус. 2010. №2. С. 6-8.

16. Черниловский З.М. Презумпции и фикции в истории права // Сов. государство и право. 1984. №1. С. 98-105.

Размещено на Allbest.ru