Местное право Прибалтики в правовой системе Российской империи: интеграция, систематизация, унификация (XVIII – начало XX вв.)

Размещено на http: //www. allbest. ru/

Уральский государственный юридический университета, главный редактор журнала "Genesis: исторические исследования" 620137, Россия, Свердловская область, г. Екатеринбург, ул. Комсомольская, 21, оф. 210

456200, Челябинская обл., г. Златоуст, ул. 30летия Победы, д.15.

Местное право Прибалтики в правовой системе Российской империи: интеграция, систематизация, унификация (XVIII - начало XX вв.)

Кодан Сергей Владимирович, доктор юридических наук

профессор, Заслуженный юрист Российской Федерации,

профессор кафедры теории государства и права

svk2005@yandex.ru

Февралёв Сергей Александрович

кандидат юридических наук преподаватель,

s.a.fevralev@rambler.ru

Аннотация

Включение Прибалтики в состав Московского государства началось в 1700-1721 гг. в ходе войны со Швецией привнесло в российскую правовую систему социо-территориальное пространство со сложной системой партикулярных источников права, отразившей прежнюю принадлежность народов и территории Прибалтики к Ливонской Конфедерации (XIII-XVI вв.), а затем Шведскому королевству (Эстляндия, Лифляндия). Включение Курляндии в состав Российской империи после третьего раздела Речи Посполитой в г. 1795 г. завершило процесс включения Прибалтики в состав России. Наслоения носителей правовой информации, пришедшие от прежней государственной принадлежности прибалтийских народов не способствовало интеграции местного права в правовую систему Российской империи и препятствовало нормальному развитию юридической практики. Предпринимаемые меры по наведению порядка в местных узаконениях до и после включения края в состав Российской империи в XVIII - первой четверти XIX успеха не имели. Важным этапом в становлении местного права в Прибалтике стала систематизация местных источников права в 1830 - середине 1840-х гг., завершившаяся изданием в 1845 г. первой и второй частей Свода ме¬стных узаконений губерний остзейских. В 1864 г. была издана третья часть свода, содержащая гражданско-правовые предписания партикулярного права. В 1840-1860-е гг. в Прибалтике было заменено на общероссийское уголовное и процессуальное законодательство. Указанные вопросы анализируются в данной статье.

Ключевые слова: Российская империя, российское право, источники права, общегосударственное право, местное право, местные узаконения, систематизация законодательства, унификация права, прибалтийское право, остзейское право

прибалтика правовой империя государственный

Abstract

Kodan Sergei Vladimirovich

Doctor of Law

Professor, the department of Theory of State and Law, Merited Lawyer of the Russian Federation, Ural State Law Academy; Editor-in-Chief of the Scientific Journal “Genesis: historical studies”

620137, Russia, Sverdlvskaya oblast', g. Ekaterinburg, ul. Komsomol'skaya, 21, of. 210

Fevralev Sergei Aleksandrovich

PhD in Law

lecturer

456200, Chelyabinskaya Oblast, Zlatoust, ul. 30-letia Pobedy 15.

Inclusion of the Baltic regions into the Muscovy started in 1700 - 1721 during the war with Sweden, and it brought into the Russian legal system a social and territorial area with a complicated system of particular sources of law, reflecting its former inclusion into the Baltic territories of the Livonian Confederation (XIII - XVI centuries), and then into the Swedish Kingdom (Esthland, Livonia). Inclusion of the Kurland into the Russian Empire after the third separation of the Polish-Lithuanian Commonwealth in 1795 completed the inclusion of the Baltic provinces into the Russian Empire. The various layers of legal information from the former states of the Baltic provinces did not facilitate integration of the local law into the legal system of the Russian Empire, and it was an obstacle to a normal development of legal practice. The measures taken to clarify the local laws both before and after the territories were included into the Russian Empire in XVIII - first quarter of XIX centuries were not successful. Systematization of local sources of law in 1930 - mid-1940s was an important stage of formation of local law in the Baltic provinces, and in 1845 the first and second part of the Code of Local Laws of the Baltic provinces became an important stage of it as well. In 1864 the third part of the Code was adopted, and it included civil law provisions of particular law. In 1840-1860 the criminal and procedural legislation of the Baltic provinces was substituted with the Russian legislation. The said issues became the subject of analysis in this article.

Keywords:

the Russian Empire, Russian law, sources of law, law of a state, local law, local legal acts, systematization of legislation, unification law, the law of the Baltics, the law of the Baltic provinces

1. Включение Прибалтики в состав России и интеграция остзейского партикулярного права в российскую правовую систему

Включение в состав Российской империи Прибалтики в XVIII в. завершило начавшееся еще в 1140-1160-х гг. и продолжившееся до 1320-1350-х гг. противостояние русских князей со шведами на северо-западных границах с землями Новгородского княжества. Мирные договоры, завершившие взаимные военные походы, определили границу Новгородской земли. Борьба за геополитическое пространство продолжалась и XV-XVII вв. К началу XVIII в. со стремлением Московского государства обеспечить выход к Балтийскому морю и укрепить свое положение в Прибалтике противостояние достигло своего апогея, и его разрешила русско-шведская (Северная) война (1700-1721 гг.) и начавшийся в ее ходе процесс интеграции прибалтийских народов и земель в состав России [1] [2].

Необходимо учитывать, что Прибалтика к началу XVIII столетия имела свою историю развития государственности и права. В этом регионе еще до нахождения в составе Польши во второй половине XVI в. сложились собственный аппарат административного управления, судебная система и органы дворянского сословного представительства, действовали партикулярные источники права. С подчинением лифляндского и курляндского рыцарства Польше Польский сейм своими постановлениями в 1580-1590-е гг. ликвидировал эту обособленность. С переходом края в результате польско-шведской войны 1600-1629 гг. во владение Шведского королевства был выделен доминион Шведская Ливония - «Landesstaat» из двух губерний (Эстляндия и Лифляндия), под управлением губернаторов и наместников в уездах. Шведскую власть в регионе представлял генерал-губернатор. Судебная система включала уездный суд по уголовным и гражданским делам - ландгерихт, а на уровне губернии - гофгерихт. В 1643 г. была создана выборная Коллегия ландратов как постоянный орган сословного самоуправления. Существовал Конвент - собрание представителей дворян. С усилением централизации управления в Шведском королевстве местное управление начинает ограничиваться - сворачивается деятельность представительных учреждений, а в правовом регулировании основная роль стала принадлежать шведскому законодательству [3].

Международно-правовое оформление включения Прибалтики в состав Московского государства началось в ходе войны со Швецией (1700-1721 гг.) за выход к Балтийскому морю и обеспечение безопасности на северо-западных границах страны. В ходе войны начинает формироваться комплекс правовых актов о правовом положении прибалтийского населения. Командующим русскими войсками генерал-фельдмаршалом Шереметьевым были подписаны 4 июля 1710 г. одобренные 12 октября 1710 г. Петром I предварительные документы: акт о капитуляции г. Рига (с рижским губернатором графом Штрембергом), который гарантировал, «дабы шляхта … при своих старых привилегиях, правах в духовных и светских делах … были содержаны»; договорные статьи депутатов г. Риги о сдаче города и «о вступлении в российское подданство»; аккордные пункты (согласованные договорные положения) со шляхетством и земством Лифляндского княжества «о представлении прежних прав, привилегий и преимуществ по духовным и светским делам» [4] [5] [6] [7] [8]. Эта практика была использована при сдаче г. Ревеля и для сохранении привилегий и местного права для населения Эстляндского княжества [9] [10] [11]. Указанные акты не только способствовали лояльности местного населения к российской власти, но и создали основу для включения местного права в российскую правовую систему.

Балтийские приобретения России оформил Ништатский мирный договор с Швецией от 30 августа (11 сентября) 1721 г., по которому изменилась русско-шведская граница (установлена Столбовским мирным договором 1617 г.) и признавалось присоединение к России Лифляндии, Эстляндии, Ингерманландии - Ижорской земли, части Карелии - Старой Финляндии и др. территорий. Ст. 9 трактата определяла: «Его царское величество обещает, … что все жители провинций лифляндские и эстляндские, также и острова Эзеля, шляхетские и нешляхетские, и в тех провинциях обитающиеся города, магистраты цехи и цунфты при них под свейским правлением имевшие привилегии в обыкновениях, правах и справедливостях, постоянно и непоколебимо содержаны и защищены будут» [12].

Дальнейшее закрепление и интеграция социально-территориального пространства Прибалтики продолжилось в результате русско-шведской войны 1741-1743 гг. и раздела Речи Посполитой. Абоский мирный договор от 7 (19) августа 1743 г. по итогам войны со Швецией подтвердил территориальные приобретения России в Прибалтике [13]. С третьим разделом Польши этот процесс завершило включение в состав Российской империи Княжеств Курляндского и Симегальского, а также Пильтенского округа по просьбе его дворянства, оформленное указом Екатерины II от 15 апреля 1795 г. В нем гарантировалось: «Права, преимущества и собственность, законно каждому принадлежащая, в целости соблюдены будут» [14].

2. Систематизация источников партикулярного права и издание Свода местных узаконений губерний остзейских

Источники остзейского права отразили государственно-правовое развитие Прибалтики до включения в состав Российской империи. При этом необходимо учитывать, что на основе указанных ранее условий капитуляций и аккордных пунктов, в соответствии со сложившейся практикой Петра I, права и привилегии прибалтийскому населению даровались посредством жалованных грамот. Они были даны жителям Прибалтики - Лифляндского княжества и г. Риге от 30 сентября 1710 г. [15] [16], а затем Эстляндского княжества и г. Ревелю от 1 и 13 марта 1712 г. «в подтверждение древних их привилегий, прав и статутов» [17] [18]. Жалованные грамоты российской верховной власти определили общее санкционирование действия партикулярных источников права, а вопрос об их приведении в ясность и систематизации оставался открытым до 1840-х гг. Местное право данного региона отличалось наслоениями узаконений различных эпох, и его «источниками служили, - отмечает российский цивилист С.В. Пахман, - с одной стороны, грамоты, относящиеся к отдельным предметам законодательства, а с другой - своды, объемлющие законодательство какой-либо области или какого-либо состояния жителей» [19].

Источники остзейского права включали две группы носителей правовой информации - до распространения на Прибалтику российской юрисдикции и после присоединения этой территории к России. Первую группу источников Свода местных узаконений губерний остзейских составили различные грамоты (буллы, привилегии), Своды рыцарского и Вик-эзельского ленного законодательства, уставы судопроизводства, немецкое, шведское, польское и римское законодательства, обычаи, судебная практика. Во вторую группу вошли изданные Российским государством в отношении прибалтийских территорий законодательные акты, определяющее государственное устройство, статус и привилегии населения, а также узаконения по сохранению обычаев, немецкого языка в деятельности государственных учреждений, вероисповедания и др. Его источниками служили универсалы (воззвания), капитуляции (условия соглашений о сдаче крепостей), аккордные пункты (акты, определяющие содержание привилегий), императорские указы и др. Статистика российских узаконений была внушительна - к 1 января 1838 г. (моменту завершения первой редакции проекта Свода местных узаконений губерний остзейских) в первое и второе Полные собрания законов вошло 947 законодательных актов, имеющих отношение к территориям Остзейского края. Половина из них была издана в XVIII столетии, 245 - при Александре I и 190 - в царствование Николая I. Из них 224 относились к сфере государственного права, 179 - к правам состояния, 33 - уголовному и гражданскому праву, 28 регулировали процессуальную и 483 - полицейскую деятельность [20] [21] [22].

Систематизация источников остзейского права стала основным средством его интеграции в правовую систему Российской империи. Российский публицист и философ Ю.Ф. Самарин по этому поводу подчеркивал, что «Россия позволила балтийским сословиям и обществам перевести с собою, через государственную границу весь юридический свой багаж, не подвергая его таможенному досмотру, и отложила обстоятельный перебор его до другого времени. Затем оставалось, разумеется, определить в точности, что в нем не противоречило и что противоречило нашей форме правления, нашим коренным постановлениям; что могло оставаться и что требовало отмены или изменения. Задача была не легкая, и над нею трудились долго» [23].

Упорядочение остзейских узаконений актуализировало обращение во время коронации в августе 1826 г. к Николаю I прибалтийских дворян с просьбой подтвердить принадлежащие привилегии. Император распорядился подготовить доклад по данному вопросу, но выяснилось, что достоверных сведений нет и оперативно собрать их невозможно. Был создан при Сенате Особый комитет, которым были собраны и представлены в Государственный совет 23 книги местных узаконений. Проделанная работа не внесла ясности. Дело передали в 1827 г. в Государственный совет, который 23 июля 1829 г. выступил с инициативой поручить подготовку Свода местных узаконений II отделению Собственной е.и.в. канцелярии. Для работы был привлечен также знаток остзейского права вице-президент лифляндского гофгерихта ландрат Р.-И.-Л. Самсон фон Гиммельштерн, получивший философское и юридическое образование в Лейпцигском университете, знаток и автор работ по вопросам прибалтийского законодательства, хорошо знавший местные узаконения и историю, а также языки (латинский, немецкий, польский, шведский), на которых были изложены источники права различных исторических эпох развития края [24] [25] [26].

В составе II отделения была образована редакция Свода законов губернских остзейских в составе чиновников отделения И. Капгера, М. Цеймерна, М. Каллера и др. Возглавил работы М.М. Сперанский. При подготовке проекта Свода был выявлен и изучен широкий пласт источников остзейского права различных периодов его развития, о чем свидетельствуют подготовленные систематизаторами обширнейшие обзоры политической истории и развития государственно-правовой системы Прибалтики, которые должны были служить пояснительными документами для дальнейшего рассмотрения проекта и для работы с самим Сводом. Главное правило создания свода местных узаконений было определено следующим образом: «Держаться сколь можно ближе того плана в распределении частей, разделов и глав, какой принят для общего Свода». Критерии отбора узаконений определил М.М. Сперанский: «а) Из законов местных принимать законами действующими все, что не содержит в себе противопоставления правам и преимуществам самодержавной власти, основным законам государственным и что само собою не изменилось течением времени; б) законы римские допускать лишь в тех случаях, в коих, не составляя явного противоречия ни общим, ни местным законам, они служат последним дополнением; в) губернские обычаи, постоянно и единообразно действующие, допускать в Своде как необходимые к законам дополнения». Для редакторов М.М. Сперанский определил основные правила его составления - за основу были взяты подходы к составлению Свода законов Российской империи. Дополнительно было предписано «замечать все, что пропущено» в нем, «воздерживаться от пространственных ученых рассуждений, излагать ... причины, по коим те или другие источники в Своде приняты быть не могут» и др. Сперанский при этом подчеркивал, что «Своды суть не новое уложение, а только изложение действующих законов», и требовал «избегать всяких предположений, относящихся к составлению нового уложения». Сами редакторы могли самостоятельно определять форму изложения статей Свода, структуру разделов и др. технико-юридические вопросы [27].

Л. Самсоном в октябре 1829 - августе 1831 гг. была подготовлена первая, а к 1836 г. вторая редакция проекта Свода местных узаконений губерний остзейских. Затем чиновники редакции Свода под руководством М.А. Балугьянского приступили к его рассмотрению. Параллельно шла ревизия подготовленных разделов Свода специально созданными комиссиями в трех прибалтийских губерниях, для чего проект был переведен на немецкий язык. Представленные из Остзейских губерний замечания и дополнения были рассмотрены созданным при II отделении комитетом под руководством М.М. Сперанского в составе ряда сенаторов, обер-прокуроров Сената и остзейских губерний. Комитет в 1836 - начале 1839 гг. провел 180 заседаний, в которых были детально обсуждены и внесены замечания на статьи проекта Свода [28]. Итогом этих работ явилась третья редакция проекта Свода. В мае 1838 г. члены комитета от прибалтийских губерний (4 от дворян и 3 от городского населения) подтвердили, что «находят исправленный по их замечаниям проект совершенно сходным с действующими в их крае узаконениями» [29] [30].

Для окончательного рассмотрения проекта 20 января 1840 г. при II отделении был образован Комитет для пересмотра законов остзейских губерний. В его состав вошли 9 членов: Д.Н. Блудов, М.А. Балугьянский, К.Н. Циммерман (главноуправляющий, начальник и старший чиновник II отделения), Б.К. Дашков (директор департамента министерства юстиции), И.Х. Капгер (обер-прокурор пятого департамента Сената по делам Польши) и др. Задачей комитета определялось «рассмотрение текста Свода законов губерний остзейских» и «поверка цитат, подведенных под статьями Свода». Учитывая, что в 1836-1838 гг. были произведены ревизия и доработка проекта, комитет в течение двух лет преимущественно занимался проверкой: «нет ли в нем норм, противоречащих действующим законам и нарушающих порядок отношений остзейских губерний с высшими властями». Это была третья ревизия Свода, по результатам которой проект Свода объемом 13 400 листов был доработан Самсоном и Циммерманом и в четвертой редакции передан на рассмотрение Государственного совета. В нем Николай I 24 апреля 1845 г. образовал Комиссию для рассмотрения Свода местных узаконений губерний остзейских под председательством Д.Н. Блудова из 5 членов Государственного совета. Они должны были дать суждение «по встретившимся при составлении ... Свода вопросам, требующим разрешения в порядке законодательном». В ее обязанность императором было вменено «заняться немедленно разрешением ... вопросов, а потом рассмотреть и самый Свод на следующих основаниях: а) нет ли в местных постановлениях ... чего-либо противного основным законам и общему духу нашего законодательства и 6) совершенно ли слагаемы сии постановления с утвержденными временем правилами сношений остзейского края с учреждениями государственными, особенно с Правительствующим сенатом и с порядком в Сенате, по делам сего края наблюдаемыми…». В заседаниях 11, 22, 29 мая и 5 июня комиссия рассмотрела указанные вопросы, а затем постатейно обсудила Свод и передала его на окончательное рассмотрение общего собрания департаментов Государственного совета. 14 июня 1845 г. Государственный совет одобрил проект Свода и представил на утверждение Николая I [31] [32].

1 июля 1845 г. последовал указ Николая I об утверждении Свода местных узаконений губерний остзейских. В нем давались обоснование причин издания Свода и его общая характеристика, устанавливался порядок введения его в действие с 1 января 1846 г. и «с сего времени статьи оных должны быть приводимы и применяемы в делах всех судебных и правительственных мест, на том же основании, как делаются подобные указания на статьи общего Свода законов», а «по прочим частям местных узаконений, т.е. по законам гражданским и по судопроизводству гражданскому и уголовному, впредь до обнародования следующих частей сего Свода, правительственные и судебные места и частные лица, иметь, продолжая руководствоваться действующими постановлениями, ссылаться в производстве дел ... на отдельные положения, указы и другие узаконения». Отмечено, что Сводом местных узаконений «не изменяется ни в чем сила и действие существующих постановлений и оные только приводятся в единообразие и систему, порядок, установленный на случаи неясности самого закона в существе его, или же недостатка или неполноты в его изложении, для пояснения и дополнения законов остается тот же, какой существовал доныне», т.е. в случае неясности действовали первичные акты, положенные в основу Свода [33].

Структура Свода местных узаконений губерний остзейских 1845 г. издания была следующей. Он делился на две части по предметной сфере регулирования - местное управление и права сословий. Разделы распределяли статьи по книгам, разделам (главам) и отделениям. Каждая статья, как и в Своде законов Российской империи, имела ссылки на исходный нормативный материал [34]. Дополнения в Свод местных узаконений вносились так же, как и в Свод законов Российской империи. В 1853 г. в связи с последовавшими коррективами было издано дополнение к 1 и 2 частям Свода [35].

Работа над его третьей частью началась во II отделении Собственной е.и.в. канцелярии только в 1856 г. Принципы и правила ее подготовки не отличались от прежних подходов, но проблем с этим разделом было значительно больше, чем с предшествующими. Частноправовые предписания находились в крайне хаотическом состоянии, и на их основе было трудно получить какое-либо представление о действующем гражданском праве. Решающая роль в его создании принадлежала Ф.Г. фон Бунге, выпускнику Дерптского университета и лучшему в России знатоку остзейского права. Главноуправляющий II отделением Д.Н. Блудов пригласил его в 1856 г. для руководства работами, которые проходили до 1862 г. Проект был подготовлен на немецком языке, на котором велось делопроизводство в Остзейских губерниях, его перевел на русский язык чиновник II отделения А.Ф. Бычков. Подготовленный проект отличался четко определенной юридической терминологией и простотой изложения текста. В октябре 1862 г. о завершении работ доложили Александру II, и был создан Особый комитет для рассмотрения проекта третьей части Свода в составе главноуправляющего II отделением М.А. Корфа, члена Государственного совета Гагарина, остзейского генерал-губернатора Суворова и министра юстиции Замятина. Обсуждения шли до начала ноября 1864 г. [36] [37].

12 ноября 1864 г. последовал императорский указ об издании третьей части Свода местных узаконений губерний остзейских с введением в действие с 1 июля 1865 г. [38]. Этим систематизация остзейских узаконений была завершена. Работа над 4 и 5 частями - уголовные и процессуальные узаконения - не проводилась. Официальных переизданий 3 части свода не было. Это компенсировалось частными изданиями Свода [39], руководств к нему [40] и обзоров практики. Издавались обзоры практики Правительствующего Сената [41].

Свод был издан на русском и немецком языках, поскольку на последнем осуществлялось делопроизводство в Остзейских губерниях в органах местного управления и судах. Оба текста были утверждены одновременно. При этом в ряде случаев при применении Свода возникали разночтения в пользу немецкого варианта, в связи с чем «высочайше утвержденным» мнением Государственно совета от 16 ноября 1870 г. по конкретному делу определялось, что «в случае какого-либо несогласии между русским и немецким текстами сего свода, к руководству должен быть принимаем текст русский» [42]. В юридической науке сложилось мнение, что постановления Свода местных узаконений губерний остзейских, т.к. они утверждены указами императора, «могут считаться имеющими характер местных законов, как их и трактует наше государственное право», как то подчеркивал П.И. Беляев [43]. Тем самым систематизации местных источников права и изданию Свода местных узаконений предавалась сила нового источника права, отменяющего ранее изданные и разрозненные носители нормативно-правовой информации [44].

3. Развитие и унификация местного прибалтийского и общероссийского права Российской империи

Развитие положений государственного права относительно Остзейских губерний первоначально было связано с определенными коррективами местного управления императорскими правовыми актами и его унификацией с общеимперскими правовыми установлениями. Но действительно упорядочением его положений стало издание лишь Свода местных узаконений губерний остзейских 1845 г. При этом, как отмечает А.Э. Нольде, систематизация «права публичного … несколько упрощалась, ибо было очевидно, что многие институты уже действительно отошли в область предания, остающиеся в силе функционировали непрерывно и были, так сказать, заметны для глаз; можно было проследить историческую преемственность учреждений и, сопоставляя строй местной административной и сословной организации с публичным правом империи, получить картину того, что должно остаться в силе» [45].

Свод местных узаконений губерний остзейских 1845 г. открывало Введение (ст. 1-3), выполняющее роль общей части и дающее понятие местных узаконений, устанавливающее их соотношение с общеимперским законодательством и юридическую силу, пределы его действия. Далее в Своде определялась территория «губерний остзейских», на которой действуют «местные узаконения и пять основных сфер правового регулирования, изъятых из Свода законов Российской империи». Ст. 3 определяла, что «действующие в губерниях Лифляндской, Эстляндской и Курляндской и в г. Нарве местные узаконения составляют предмет сего Свода, относятся: 1) К особенному учреждению некоторых властей и мест губернского управления. 2) К правам состояний. 3) К законам гражданским. 4) К порядку судопроизводства гражданского. 5) К порядку судопроизводства уголовного». Подчеркивалось: «Допустимые в губерниях остзейских и г. Нарве, из законов общих о наказаниях уголовных и исправительных, о земских повинностях и разных частях казенного управления, государственного благоустройства и благочиния означены по принадлежности в общем Своде законов империи». Также указывалось, что «положения о крестьянах в сих губерниях, высочайше утвержденные в 1816, 1817 и 1819 годах, со всеми к ним принадлежащими узаконениями, составят предмет особого свода». Действие Свода было распространено и на г. Нарву, входящий в состав Петербургской губернии [46]. Свод местных узаконений губерний остзейских состоял из частей, каждая из которых делилась на книги.

Первая часть Свода местных узаконений губерний остзейских - «Учреждение властей и мест губернского управления» - законодательно определила систему местного государственного устройства, управления и самоуправления Остзейского края в составе Российской империи. Она содержала 1730 статей, которые по предметам регулирования в целом или управления отдельными территориями были распределены по шести книгам, четыре из которых (кн. 2-5) определяли именно местные особенности управления и самоуправления в административно-территориальных образованьях в Остзейском крае - трех его губерниях и в г. Нарве. Большое значение имели содержащиеся в своде «Положения общие» (ст. 4-13). Прежде всего в них определялось, что общее управление в Остзейских губерниях осуществляется представителями российской верховной власти - «Губернии: Лифляндская, Эстляндская и Курляндская под главным управлением генерал-губернатора; и каждая из них под непосредственным управлением гражданского губернатора» (ст. 4). Свод оговаривал приоритет санкционированных и систематизированных для края узаконений по организации его управлению с учетом общегосударственных правовых предписаний - «В порядке управления губерниями Остзейскими, генерал-губернатор и гражданские губернаторы руководствуются особыми местными учреждениями и узаконениями, соображая и с правилами, постановленными для управления губерний в Общем Своде законов Империи» (ст. 5).

Книга первая - «Общее учреждение присутственных мест» - вводила общие положения о деятельности государственных учреждений в остзейских губерниях, которые базировались на нормах общеимперского Свода законов - «Общих губернских учреждениях» (ст. 14-293), останавливалась на вопросах деятельности местных учреждений в пределах определенной компетенции, принятия и исполнения решений и др. Вторая книга - «Учреждение Лифляндской губернии» - определяла особенности управления территорией губернии (ст. 294-845) и городских учреждений - Дерпта, Пернова, Вендева, Вольмара и др. (восемь городов). По подобной схеме были составлены третья и четвертая книги Свода - «Учреждение Эстляндской губернии» (кн. 3, ст. 848-1281) и «Учреждение Курляндской губернии» (кн. 4, ст. 1282-1526). Пятая книга содержала «Учреждение города Нарвы» (ст. 1527-1654). Шестая книга - «О надзоре за производством дел в присутственных местах» - определяла систему надзора за местной администрацией, осуществляемого имперским центром в губерниях Остзейских (ст. 1655-1730) [46].

Вторая часть Свода местных узаконений губерний остзейских - «Свод законов о состояниях в остзейских губерниях» - определяла общественное устройство в Прибалтике. Выделение данной части обеспечивало сохранение и подтверждение привилегий местного населения, и особенно дворянства, закрепленного еще в законодательстве XVIII в. Она включала 1502 статьи, которые были вынесены в общие положения, три книги и шесть приложений. Открывали данную часть Свода «Положения общие» (ст. 1-6). Ст. 1 определяла, что «в губерниях остзейских, на основании общих законов империи, существуют четыре состояния: 1) дворянство, 2) духовенство, 3) городские обыватели, 4) сельские обыватели». Это положение соответствовало общеимперскому сословному законодательству. Далее шли три книги: «О дворянстве» (ст. 7-896), «О духовенстве» (ст. 897-940), «О гражданах» (ст. 941-1502), которые, опираясь на общероссийское сословное законодательство, определили положения прав состояний и их особенности в отношении прибалтийского населения [47]. Указанная часть Свода местных узаконений «встраивала» остзейцев в сословную структуру России. Первые две части свода относились к государственному праву относились исключительно к Прибалтике.

Изменения в остзейском гражданском правепервоначально проходили путем внесения частичных изменений в регулирование частноправовых отношений актами российской верховной власти. Коренные его преобразования прошли в рамках систематизаций партикулярных гражданских узаконений в ходе продолжения работ по развитию Свода местных узаконений губерний остзейских 1845 г., который дополнила третья часть - Законы гражданские. Структура третьей части Свода была следующей: Введение; Общие положения о местном праве (ст. I-XXXVI); Книги узаконений: книга первая - «О правах и обязанностях семейственных» (ст. 1-528) охватывала регулирование брачно-семейных отношений; книга вторая - «Право вещное» содержала положения о регулировании имущественных правоотношений (ст. 529-1690); книга третья - «Право наследственное» (ст. 1691-2906); книга четвертая - «Право требования» (2807-4600), содержащая положения об обязательственном праве [48].

Изменения в остзейском уголовном праве,которое базировалось на местных источниках права различных периодов государственной принадлежности Прибалтики (действовали германские и шведские узаконения в сфере уголовного права), были связаны с начавшейся в 1839 г. кодификацией общеимперского уголовного законодательства и наметившейся в 1840-е гг. тенденции к его унификации на общеимперском уровне. В 1845 г. было издано общероссийское Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, которое в том же году с определенными коррективами было распространено на Остзейские губернии [49].

Изменения в остзейском процессуальном праве планировались в рамках создания Свода местных узаконений остзейских, четвертая часть которого должна была содержать положения, относящиеся «к порядку судопроизводства гражданского, а пятая - «к порядку судопроизводства уголовного». Судоустройство, уголовный и гражданский процессы со времени присоединения Прибалтики к России базировались на местных узаконениях, и российская верховная власть в осуществление правосудия в Остзейских губерниях не особенно вмешивалась. Подгтовка к изменениям и трансформации процессуального права начались после судебной реформы 1864 г. 28 мая 1880 г. был издан указ Александра II о введении в действие Учреждения мировых судей с учетом местных особенностей, который устанавливал Правила о применении Учреждения мировых судебных учреждений в губерниях Лифляндской, Эстляндской и Курляндской, действовавшие до конца 1880-х гг. [50]. 9 июля 1889 г. императором было утверждено Положение «О преобразовании судебной части в Прибалтийских губерниях», которым было введено действие положений Судебных уставов 1864 г. и внесены в них изменения в связи с местной спецификой [51]. В связи этим актом в прибалтийских губерниях была проведена судебная реформа [52] [53].

Итак, развитие местного права в Прибалтике прошло два этапа. Первоначально российская верховная власть преимущественно согласовывала партикулярные правовые предписания с положениями имперского права в сфере определения порядка местного правления и определения сословного статуса отдельных групп прибалтийского населения. В 1830-1860-е гг. были проведены работы по систематизации источников остзейского права, результатом которых стало издание Свода местных узаконений губерний остзейских, первые две части которого упорядочили узаконения в сфере государственного права - по вопросам местного управления и сословного статуса населения (части 1 и 2, изданы в 1845 г.), а третья - в сфере регулирования частноправовых отношений (часть 3, издана в 1864 г.). Систематизация местных узаконений стала своеобразной формой унификации общегосударственных и партикулярных правовых предписаний относительно государственного и общественного устройства империи и региона, а также согласования местного гражданского права с положениями Свода гражданских законов Российской империи. Обещанная систематизация местного уголовного и процессуального права проведена не была и их положения были в 1860-х гг. заменены общеимперским уголовным законодательством и положениями узаконений судебной реформы 1864 г. Местное остзейское право в систематизированном виде в рамках Свода узаконений губерний остзейских сохраняло действие до 1917 г.

Библиография

1. История внешней политики России (конец XV - XVII век). - М., 1999.

2. История внешней политики России. XVIII век. - М., 1998.

3. Красняков Н.И. Имперский фактор в государственном управлении России XVIII - начала XX вв. М., 2011. С. 152.

4. Капитуляция, заключенная между рижским губернатором графом Штрембергом и генералфельдмаршалом Шереметьевым «О сдаче города Риги». 4 июля 1710 г. // ПСЗРИ1 Т. 4. № 2277.

5. Договорные статьи, предложенные депутатами Риги «О сдаче оного и вступлении в российское подданство». 1 июля 1710 г. // ПСЗРИ1. Т. 4. № 2278.

6. Аккордные пункты, заключенные … между шляхетством и земством Княжества Лифляндского и генералфельдмаршалом Шереметьевым «О предоставлении жителям сего княжества прежних прав, привилегий и преимуществ как по духовным, так и по светским делам» // ПСЗРИ1. Т. 4. № 2279.

7. Решение государя Петра I «На предоставленные в волю его величества, при сдаче города Риги, пункты, с объявлением монаршего благоволения магистрату и городу Риге» // ПСЗРИ1. Т. 4. № 2303.

8. Решение государя Петра I «На предоставленные в волю его величества, при сдаче города Риги, пункты дворянства и жителей Лифляндских, при покорении их Российской державе» // ПСЗРИ1. Т. 4. № 2304.

9. Капитуляция, заключенная между шведским вицегубернатором генералмайором Паткулем и российским генералпоручиком Бауером «О сдаче города Ревеля и крепости российскому оружию». 29 сентября 1710 г. // ПСЗРИ1. Т. 4. № 2297.

10. Договор, заключенный в лагере под Ревелем депутатами оного города и российским генералпоручиком Бауером «О вступлении оного города в российское подданство на условиях, допущенных с российской стороны. 29 сентября 1710 г. // ПСЗРИ1. Т. 4. № 2298.

11. Договорные пункты, учиненные в главной квартирке Гарке, между шляхетством и земством Герцогства Эстляндского и российским генералпоручиком Бауером «О предоставлении жителям сего герцогства прежних привилегий и преимуществ, как по части их вероисповедания, так и по другим их правам». 29 сентября 1710 г. // ПСЗРИ1. Т. 4. № 2299.

12. Трактат, заключенный на конгрессе в Ништате уполномоченными министрами: с российской генераломфельдцейгмейстером графом Брюсом и канцелярии советником Остерманом, а с шведской стороны Лилиенштейном и бароном Штремфельтом «О вечном мире между обоими государствами». 30 августа 1721 г. // ПСРИ1. Т. 6. № 3819.

13. Ратификация ее императорского величества на трактат вечного мира, заключенный с его королевским величеством шведским в Абове. 7 августа 1743 г. // ПСЗРИ1. Т. 11. № 8766.

14. Именной указ, данный Сенату, «О присоединении на вечные времена к Российской империи княжеств Курляндского и Семигальского, а также округа Пильтенского и о приглашении уполномоченных в Сенат для учинения присяги на верность подданства». 15 апреля 1795 г. // ПСЗРИ1. Т. 23. № 17319.

15. Жалованная грамота дворянству Княжества Лифляндского «В подтверждение прежних их прав, а особенно данной от польского короля Сигизмунда августа в Вильне 1561 г. привилегии, касательно шляхетских их прав, статутов, вольностей, достоинств и законных их маетностей, как во владении у них находящихся, так и тех, кои быв наследственными, не по праву у них отняты». 30 сентября 1710 г. // ПСЗРИ1. Т. 4. № 2301.

16. Жалованная грамота городу Риге «В подтверждение всех его городских прав, статутов, судов, чинов, вольностей, древних обычаев, преимуществ и владения наследственными маетностями на том же основании, как оные издревле от разных государей содержаны были». 30 сентября 1710 г. // ПСЗРИ1. Т. 4. № 2302.

17. Жалованная грамота шляхетству и земству Эстляндского княжества «В подтверждение древних их привилегий, прав и статутов». 1 марта 1712 г. // ПСЗРИ1. Т. 4. № 2495.

18. Жалованная грамота городу Ревелю «В подтверждение всех древних оного города привилегий, прав, судов, законных постановлений и обычаев». 13 марта 1712 г. // ПСЗРИ1. Т. 4. № 2501.

19. Пахман С.В. История кодификации гражданского права. - СПб., 1876. Т. 2. С. 320.

20. Обозрение исторических сведений к составлению Свода мест¬ных законов остзейских губерний (11581838). - СПб., 1838. С. 196208.

21. Кассо Л.А. Обзор Остзейского гражданского права. - Юрьев, 1896. С. 147.

22. Тесля А.А. Источники гражданского права Российской империи XIX - начала ХХ века. - Хабаровск, 2005. С. 6877.

23. Самарин Ю.Ф. Окраины России // Ю.Ф. Самарин. Сочинения. - М., 1890. С. 5556.

24. Нольде А.Е. Очерки по истории кодификации местных гражданских законов при графе Сперанском. - СПб., 1914. Вып. 1. С. 75280.

25. Егоров Ю.А. История государства и права Эстонской ССР. До¬октябрьский пе¬риод (XIII в. - окт. 1917 г.). - Таллин, 1981. С. 106107.

26. Калнынь В.Е. Очерки истории государства и права Латвии в XIXIX веках. - Рига, 1980. С. 133138.

27. Исторические сведения об основаниях и ходе местного зако¬нода¬тельства губерний остзейских. - СПб., 1845. С. 197230.

28. Нольде А.Е. Очерки по истории кодификации … С. 281297.

29. Исторические сведения об основаниях и ходе местного зако¬нода¬тельства губерний остзейских. - СПб., 1845.

30. Обозрение начала и постепенного развития местных в остзей¬ском крае учреждений. - СПб., 1845.

31. Кодан С.В. Систематизация прибалтийского законодательства в первой половине XIX в. // Ученые записки Тартуского университета. Вып. 909. Т. VI. - Тарту, 1990.

32. Высшие и центральные учреждения России. - СПб., 2000. Т. 1. С. 37.

33. Именной указ, данный Сенату, «О издании первых двух частей Свода местных узаконений губерний остзейских. 1 июля 1845 г. // ПСЗРИ2. Т. 20. Отд. 1. № 19146.

34. Свод местных узаконений губерний остзейских. - СПб., 1845. Ч. 12.

35. Продолжение Свода местных узаконений губерний остзейских. - СПб., 1853.

36. Нольде А.Э. Очерки по истории кодификации местных гражданских законов при графе Сперанском. Вып. 2. С. 425.

37. Кассо Л.А. Ф.Г. фон Бунге и Остзейское гражданское право // Журнал Министерства юстиции. 1897. № 8. С. 211229.

38. Именной указ, данный Сенату, «О издании третей части Свода местных узаконений губерний остзейских» // ПСЗРИ2. Т.

39. Отд. 2. № 41443. 39. Свод гражданских узаконений губерний Прибалтийских (часть III Свода местных узаконений губерний Остзейских) / Сост. А.М. Нолькен. - Пг., 1915.

40. Невзоров А.С. Краткое изложение курса местного права прибалтийских губерний. - Юрьев, 19041905. Ч. 12.

41. Кассационная практика по прибалтийскому праву / Сост. С.В. Завадский // Журнал Министерства юстиции. 1910. № 8. С. 230261; 1912. № 8. С. 255306; 1914. № 3. С. 272321; 1915. № 7. С. 206259.

42. Высочайше утвержденное мнение Государственного совета «О порядке отчуждения земель под Балтийскую железную дорогу». 16 ноября 1870 г. // ПСЗРИ2. Т. 45. Отд. 2. № 48921.

43. Беляев П.И. Общеимперский закон и местные Остзейские узаконения // Журнал Министерства юстиции. 1898. № 9. С. 152.

44. Резон А.О гражданском праве в Прибалтийских губерниях // Журнал гражданского и уголовного права. 1890. Кн. 1 (январь). С. 64.

45. Нольде А.Э. Очерки по истории кодификации местных гражданских законов… Вып. 2. С. 107.

46. Свод местных узаконений губерний остзейских. - СПб., 1845. Ч. 1. Учреждения.

47. Свод местных узаконений губерний остзейских. - СПб., 1845. Ч. 2. Законы о состояниях.

48. Свод местных узаконений губерний остзейских. - СПб., 1864. Ч. 3. Законы гражданские.

49. Таганцев Н.С. Курс уголовного права. - СПб., 1902. С. 322.

50. Именной указ, данный Сенату, «О введении мировых судебных установлений в губерниях Лифляндской, Эстляндской и Курляндской». 28 мая 1880 г. // ПСЗРИ2. Т. 55. Отд. 1. № 60996.

51. Высочайше утвержденное положение «О преобразовании судебной части в Прибалтийских губерниях». 9 июля 1889 г. // ПСЗРИ3. Т. 9. № 6188.

52. Фукс В. Судебная реформа прибалтийских губерний // Юридическая летопись. 1890. Т. 1 (январь). С. 2243.

53. Гасман А.Г. Судебная реформа в Прибалтийских губерниях // Журнал Министерства юстиции. 1914. № 9. С. 146169.

54. С. В. Кодан Попытки создания Основных законов Российской империи в политике, идеологии и юридической практике Российского государства (XVIII - начало XIX вв.) // Право и политика.2012.3.C. 560569. 122

55. С. А. Февралёв Местное законодательство в государственноправовом развитии России (вторая половина XVII - начало XX вв.) // Право и политика.2011.7.C. 11711181.

56. Т. М. Баженова, С. В. Кодан -- К 175летию издания Свода законов Российской империи. Свод законов Российской империи в правовом развитии России//Право и политика, №12008

57. Кодан С. В. Политикоюридическая методология в исследовании истории модернизации государственноправовой системы России (XIX - начало XX вв.)//Политика и Общество, №32012

58. Кодан С. В. Сословная стратификация общества и законодательство о состояниях в политике российской верховной власти (18001850е гг.)//Политика и Общество, №92012

59. Борисовский Е. Е. Отечественная либеральная политикоправовая мысль конца XVIII - начала XIX вв.: И.П. Пнин и К.Ф. Герман//Политика и Общество, №122011

60. Федорец А. И. Московское купечество XVIII-XIX веков в зеркале исповедных ведомостей (на примере рода Третьяковых)//Исторический журнал: научные исследования, №4201

61. Кодан С.В., Февралёв С.А. СОСТОЯНИЕ, РАЗВИТИЕ И УНИФИКАЦИЯ МЕСТНОГО ПРАВА МАЛОРОССИИ И ЗАПАДНЫХ ГУБЕРНИЙ (вторая половина XVII - первая половина XIX вв.) // NB: Вопросы права и политики.2013.5.C. 268295. DOI: 10.7256/23059699.2013.5.579. URL: http://www.enotabene.ru/lr/article_579.html

62. Кодан С.В., Февралёв С.А. МЕСТНОЕ ПРАВО ВЕЛИКОГО КНЯЖЕСТВА ФИНЛЯНДСКОГО В ПРАВОВОЙ СИСТЕМЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ: ИНТЕГРАЦИЯ, ИСТОЧНИКИ, ТРАНСФОРМАЦИИ (18081917 г.) // NB: Вопросы права и политики.2013.3.C. 258317. DOI: 10.7256/23059699.2013.3.498. URL: http://www.enotabene.ru/lr/article_498.html

63. Кодан С.В., Февралёв С.А. МЕСТНОЕ ПРАВО ЦАРСТВА ПОЛЬСКОГО: ФОРМИРОВАНИЕ, ИСТОЧНИКИ, ТРАНСФОРМАЦИИ (18151917 гг.) // NB: Проблемы общества и политики.2013.3.C. 246295. DOI: 10.7256/23060158.2013.3.468. URL: http://www.enotabene.ru/pr/article_468.html

64. Кодан С.В., Февралёв С.А. ФОРМИРОВАНИЕ И РАЗВИТИЕ МЕСТНОГО ПРАВА В БЕССАРАБИИ В СОСТАВЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ (18121917 гг.) // NB: Вопросы права и политики.2013.4.C. 230285. DOI: 10.7256/23059699.2013.4.502. URL: http://www.enotabene.ru/lr/article_502.html

65. Кодан С.В. Политикоюридический подход в исследовании государственноправового развития России (XIX - начало XX вв.) // NB: Проблемы общества и политики.2012.2.C. 88117. URL: http://www.enotabene.ru/pr/article_177.html

66. Кодан С.В. СИСТЕМА ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В РОССИИ: ФОРМИРОВАНИЕ, РАЗВИТИЕ, СТАНОВЛЕНИЕ (IX - начало XX вв.) // NB: Проблемы общества и политики.2013.4.C. 239293. DOI: 10.7256/23060158.2013.4.436. URL: http://www.enotabene.ru/pr/article_436.html

67. С. А. Февралёв Политикоюридическая природа местного права в Российской империи (вторая половина XVII - начало XX вв.). // Право и политика.2012.2.C. 327338.

68. С.В. Кодан Систематизация местных узаконений прибалтийских губерний Российской империи (17201860е гг.) // Политика и Общество.2013.1.C. 108120. DOI: 10.7256/1812 - 8696.2013.01.14.

69. Кодан С.В., Владимирова Г.Е. Юридическая природа Основных государственных законов Российской империи 18321892 гг. издания в оценке российских правоведов // NB: Проблемы общества и политики.2013.6.C. 218253. DOI: 10.7256/23060158.2013.6.765. URL: http://www.enotabene.ru/pr/article_765.htm 70, Кодан С.В., Февралёв С.А. МЕСТНОЕ ПРАВО НАЦИОНАЛЬНЫХ РЕГИОНОВ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ: ИСТОКИ, МЕСТО В ПОЛИТИКЕ И ИДЕЛОГИИ, ЮРИДИЧЕСКАЯ ПРИРОДА (вторая половина XVIIначало XX вв.) // NB: Вопросы права и политики.2013.2.C. 74154. DOI: 10.7256/23059699.2013.2.464. URL: http://www.enotabene.ru/lr/article_464.h

Размещено на Allbest.ru