Размещено на http://www.allbest.ru/

Актуальные цивилизационные проекты и цивилизационная идентичность: национальные, идеологические и культурные факторы

Грачев Б.В.

к.полит.н., Институт философии РАН

Bogdangrachev@gmail.com

Ключевые слова: цивилизационный проект, цивилизационная идентичность, культура в международных отношениях, внешняя политики Китая, внешняя политика США, внешняя политика России, неоколониализм, Один пояс - один путь, глобальное противостояние.

Keywords: civilizational project, civilization identity, cultural factor in international relations, China's foreign policy, USA's foreign policy, Russia's foreign policy, neocolonialism, The Belt and Road Initiative, global competition.

Спустя три десятилетия после распада СССР дебаты относительно российской идентичности так и не утихли, но сегодня осознание этого феномена усложняется, поскольку мир предлагает новые вызовы. В частности, в политико-философском дискурсе все чаще возникают вопросы относительно интеграции и формирования Большой Евразии, месте и позиции России в происходящих масштабных трансформациях социально-политического пространства, связанных как с кризисными явлениями западной политической модели, так и с возрастающим, в глобальном понимании, влиянием Китая.

Несмотря на продолжительность дискуссии, восходящей к спору славянофилов и западников и получившей развитие в учении евразийцев, актуальность вопроса о месте России в системе глобального миропорядка в последнее десятилетие кратно приумножилась. Связано это с целым рядом событий, произошедших в международных отношениях и внутренней политике страны в последнее время.

Во-первых, это - отход от тотального принятия примата либеральной модели политико-экономического общественного устройства, переросший в открытое противостояние с Западом. Начиная с 2000-х годов Россия в качестве основного вектора приняла модель укрепления государственной вертикали власти. Постепенное охлаждение отношений с США переросло в практически открытое (хотя и не горячее) противостояние в Грузии, на Украине, на Ближнем Востоке. Даже в Европе последствия этого противодействия проявляются самым очевидным образом, например, как в случае со строительством новых газопроводов («Южный поток», «Северный поток - 2») Бирюков А.П., Грачёв Б.В. Управление мегапроектами в России: оценка политических рисков // Экономика и предпринимательство. - М., 2019. - № 4. - С. 901-905..

Во-вторых, как следствие первого, в России активно ведется популяризация разнообразных идей реализации собственного российского пути, что находит выражение в следующих концептах: строительство «моста» между Востоком и Западом Кореневский А.В., Сень Д.В. Восток и Запад: «...Вместе им не сойтись»? // Новое прошлое / The new past. 2018. - № 1. - С. 214-222., «собирание земель» Сурков В. Долгое государство Путина // Независимая газета. - http://www.ng.ru/ideas/2019-02-11/5_7503_surkov.html, евразийская интеграция (Евразийский экономический союз) - все это является попыткой прикрыть отсутствие долгосрочной стратегии относительно развития страны.

Таким образом, третьим, обобщающим и наиболее глубоким и важным свидетельством актуальности вопроса является конкуренция предлагаемых ведущими державами стратегий, которые условно можно назвать «проектами цивилизационного развития».

Западному проекту на данный момент удалось накопить наибольший вес. Глобальное распространение западных ценностей берет свое начало в эпоху колонизации. Постепенно возникает феномен «белого человека», сущность которого сводится к тому, что целью колонизации является включение отсталых народов в цивилизованный мир, причем эта благородная миссия реализуется ценой огромных человеческих жертв представителей развитых, «белых», наций, что нашло отражение в хрестоматийном литературном произведении Р. Киплинга «Бремя белого человек».

Миссия белого человека - быть проводником прогресса по всему миру. «С самого начала американцам очень не хотелось считать, что их переселение, их территориальные захваты, их дипломатия и их войны не имели высшей цели, и они определили эту цель как миссию» Бурстин Д. Американцы: Демократический опыт. - М., 1993. - С. 700. - указывал американский исследователь Д. Бурстин. Такая установка имеет твердые культурно-психологические и религиозные основания. Историк Т. Бейли характеризовал мессианизм Нового света следующим образом: «Убеждение в том, что мы являемся избранным богом народом и обладаем божественным мандатом распространить наши благородные демократические институты по всему остальному погруженному во мрак миру, поощряло нас нести на себе бремя белого человека <…>. Мы, американцы, продолжаем верить, что являемся могущественной нацией <…> потому, что в наших генах было что-то <…> давшее нам возможность стать великими» Baily Th. The mythmakers of American history // Myth and American experience. - N.Y., 1973. - Vol. 1. - P. 4..

Не последнюю роль в формировании «особого» отношения к себе играет церковь. «Протестанты XVII столетия, - писал американский исследователь К.С. Гаджиев, - считали себя наследниками договора Авраама, согласно которому Америка завершает собой длинную цепь поколений, восходящих к Аврааму, современным «избранным народом» или «новым Израилем» Гаджиев К.С. Американская нация: национальное самосознание и культура. - М., 1990. - C. 105.. Другими словами, протестантизм стал означать если не возврат, то поворот к Ветхому Завету. В результате идея избранности и превосходства (а, следовательно, и права на господство) начинает формироваться посредством религии. Как писал А. Тойнби «Американцы считают, что они ведут крестовый поход -- в средневековом западном значении этого слова - от имени Всемирной Капиталистической Демократии» Тойнби А. Пережитое. Мои встречи. - М., 2003. - С. 233..

Отметим важность религии и в становлении массового сознания американцев. М. Вебер показал, что протестантская этика во многом определила «дух капитализма», в котором критерием святости являются власть и деньги. Им были выделены некоторые особенные черты капиталистической системы, которые оказались наиболее проявлены в западных, особенно протестантских странах, таких как Англия, Германия и Голландия Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // М. Вебер. Избранные произведения. - М., 1990..

Этическая система, базирующаяся на ценности капитала, ощущении превосходства и мессианских устремлениях (активной позиции по отношению к миру) и стала опорой распространения западного проекта. Используя сначала риторику «приобщения к цивилизации и просвещения» и методы колонизации Запад сформировал свои позиции в Южной Америке. Африке, Австралии, Юго-Восточной Азии, обеспечив формирование и закрепление неравенства международного масштаба, формирование центра и периферии. Впоследствии, когда колониальная система изжила себя, значение «цивилизационного» (культурного, психологического) фактора, «мягкой силы» только возросло.

Распространение неоколониальной системы - системы сохранения контроля, основанной на владении средствами производства, технологиями, правами на разработку полезных ископаемых, неравноценном торговом обмене - оказалось возможно лишь при формировании соответствующего мировоззрения у колонизированных народов. Базовыми паттернами этого мировоззрения стали индивидуализм и индивидуальная свобода, либерализм, демократия, неприкосновенность частной собственности, верховенство закона. Данные ценности с успехом закрепились во многих регионах. По мнению Д. Бурстина, создание Корпуса мира и глобальных неправительственных организаций коренятся в практике американского миссионерства, апофеоз которого пришелся на XIX век Бурстин Д. Американцы: Демократический опыт. - М., 1993. - 882 с..

Таким образом, можно констатировать, что Запад и, в частности, США имеют позитивный (с точки зрения повестки), цивилизационный проект в отношении других стран, направленный на культурную и экономическую экспансию, основанный на национальных особенностях. Данный проект находит практическое выражение в распространении массовой культуры, демократических и либеральных ценностей, капитализма, власти корпораций, а также создания позитивного наукоемкого и технологически продвинутого мультикультурного образа США как страны возможностей.

Долгое время доминированию США и их цивилизационного проекта противостояла идея построения коммунистических и социалистических обществ. Распад СССР и крах биполярной системы определил доминирование одного проекта. Однако по историческим меркам данная модель просуществовала недолго. Первые сомнения в тотальном успехе западной модели прозвучали в связи с террористическими атаками Богданов А.Н. Американская гегемония и факторы системной нестабильности в XXI веке // Международные процессы. - М., 2014. - Т. 12, № 38. - С. 8-22., усилением исламского фактора Abdelkader D., Adiong N., Mauriello R. Islam and International Relations: Contributions to Theory and Practice. - N.Y., 2016. - 232 p. DOI: 10.1007/978-1-137-49932-5.. Сегодня целый ряд экспертов отмечает кризис этой системы Яковлев А.И. Цивилизационное измерение мировой политики: проблемы и возможности // Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право. - М., 2018. - № 4. - https://cyberleninka.ru/ article/n/tsivilizatsionnoe-izmerenie-mirovoy-politiki-problemy-i-vozmozhnosti. Ближний Восток достаточно активно противостоит трансформации исламской идентичности Poirson T. Caliphates and Islamic Global Politics // Caliphates and Islamic Global Politic. 2014. - P. 8-14., а Китай, демонстрируя эффективность собственной цивилизационной матрицы, расширяет сферы влияния по всему миру. Если исламские страны так и не смогли консолидироваться, преодолеть внутренние разногласия и предложить единый цивилизационный проект, то последовательность действий Китая на международной арене представляется весьма стройной.

Так, крупнейшая инициатива «Один пояс - один путь» (ОПОП) воспринимается как альтернатива экономической гегемонии США, попытка выстраивания новой системы экономического и политического взаимодействия, изменения мирового порядка. Базисом реализации проекта является многолетнее применение Китаем «мягкой силы» по всему миру: развитие диаспоры и создание мощного лобби в различных странах, тиражирование программ образования, колоссальные инвестиции в развивающиеся страны Du J., Zhang Y. Does One Belt One Road initiative promote Chinese overseas direct investment // Journal of Eurasian Studies. 2018. - Vol. 47. - P. 189-205., расширенные системы кредитования.

Идея «Один пояс - один путь» была предложена для продвижения экономического и инфраструктурного сотрудничества. Фактически под этим скрывается выбранная Китаем комплексная стратегия, затрагивающий как внутренние процессы, так и внешнюю политику. В пользу этого говорит отсутствие конкретики: изначально были выделены лишь пять общих направлений, без фиксации целей и желаемых результатов, несмотря на то, что за реализацию проекта отвечает Госкомитет по реформам и развитию (инициатива сразу стала национальным императивом, скорректировавшим работу национальных министерств) Bondaz A., Godement F., Kratz A. (2015) One Belt, One Road': China's Great Leap Outward. June 2015. Asia Centre of European Council on Foreign Relations. - http://www.ecfr.eu/page/-/ China_analysis_belt_road.pdf.

Такая подача уже давно является традиционной для китайской внешней политики, разительно отличающейся от действий США, также активно скупающих производственные и добывающие мощности в развивающихся странах, при этом, однако, продвигающих и навязывающих ценности демократии и общества потребления. Именно через инвестиционно-производственное сотрудничество укреплял Китай свои позиции в Африке Donou-Adonsou F., Lim S. On the importance of Chinese investment in Africa // Rev. Dev. Finance (2018). - https://doi.org/10.1016/j.rdf.2018.05.003. В качестве результатов Китай декларирует итоги реализации старых проектов, таких как, например, пакистанский порт Гвадар Габуев А. Шелковый путь в никуда // Ведомости. - https://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2017/05/15/689763-shelkovii-put.

При очевидном желании Китая создать вокруг себя стратегически безопасное пространство с учетом стабильного энергетического баланса, дружественных пограничных режимов, беспрепятственного доступа к внешним рынкам, существенным отличием от традиционных схем регионального сотрудничества является то, что ОПОП не подразумевает создания наднациональных институтов. При этом Китай заявляет о своей готовности вкладывать десятки миллиардов долларов в развитие промышленной и транспортной инфраструктуры других стран.

В чем же заключаются сильные стороны китайского подхода? Во-первых, в отличие от Запада, Китай не ставит политических ультиматумов своим партнерам, и выражает готовность сотрудничества со странами с различными политическими режимами. Более того, оперативность рассмотрения и одобрения льготных кредитов сильно повышает позиции Китая на фоне неповоротливых организаций, в которых ведущую скрипку играют США (иногда такие переговоры могли занимать несколько лет).

Во-вторых, (и это еще более сильная сторона китайского подхода), это - схема взаимодействия. Страны, получившие деньги, не должны были их возвращать в прямом смысле слова. Китай обязался реализовывать инфраструктурные проекты, а собственные расходы компенсировать выборкой натурального продукта - т.е. нефтью (или другими ресурсами) Burnay M., Raube K. China's foreign policy and external relations. 2015. - 62 p. DOI:10.2861/92688..

Методы, применяемые сегодня Китаем внутри страны и на мировой арене, основаны не только на выбранной модели социально-экономического развития, но и учитывают культурно-цивилизационный код. Китай является древнейшей империей, на протяжении тысячелетий поддерживавшей свой суверенитет и могущество на обширной территории. «Духовной скрепой» китайской государственности является конфуцианство, отводящее государству роль «большой семьи», где во главе стоят мудрейшие, а все общество подчинено жесткой иерархии, каждому отведено определённое место.

Разумеется, элита отстоит от народа на большом расстоянии, но образ, выстраиваемый в массовом сознании китайцев, весьма специфичен. Если политические лидеры Запада - победители в конкурентной борьбе, то в отношении китайских чиновников сам термин «политики» едва ли употребим. Административное управление обществом подчинено традиции и ритуалу. Поэтому жесткие наказания за отступления от обычая (проявлением которого выступает закон) воспринимаются обществом относительно спокойно, а сами граждане жертвуют политическими правами (о которых они и не задумываются) в обмен на экономическую стабильность и благополучие всей нации.

Важно отметить, что понятие «нация» для Китая не тождественно западному «nation» - страна, государство. Для Китая сегодняшние границы - некоторая условность, но если взглянуть на картину шире, то оказывается, что «Все под небесами» - под небесами Поднебесной империи, где границы условны (ближний круг, то есть китайские провинции и дальний круг - государства-сателлиты), а власть императора - абсолютна. «Настоящий владыка ничто не считает внешним» Переломов Л.С. Традиционная китайская философия и её роль в современном Китае // Книга правителя области Шан (Шан цзюнь шу). - М., 1993. - С. 367-379.. Поэтому вождизм не мог не проявиться в Китае. Как отмечает В.А. Корсун, отношение с «дальним кругом» не отличалось от отношений с «ближним кругом» слишком сильно Корсун В.А. Внешнеполитический механизм «с китайской спецификой» // Вестник МГИМО-Университет. - М., 2010. - № 1 (10). - С. 221-236.. Поэтому сегодня в стратегии Китая мы не встречаем агрессивных действий. Главным инструментом в перспективе станет (а, возможно, и уже стала) демографическая политика.

Китайцы с успехом образуют устойчивые, с культурной точки зрения, сообщества в тех регионах мира, куда уже доходит могущество Компартии. Конкретными же рычагами этого механизма является экономическая экспансия, но если Запад стремиться выкачать ресурсы за счет неравноценного обмена, то Китай предпочитает создать двусторонние отношения, напоминающие отношения собственных провинций с центром. Термин «внешнеполитический», равно как и понятие «международные отношения», не очень подходят к традиционным воззрениям китайцев на окружающий мир Салицкий А., Семенова Н. Китайские представления о мироустройстве: традиция и современность. - http://www.perspektivy.info/oykumena/azia/kitajskije_predstavlenija_o_miroustrojstve_tradicija_i_sovremennost_2019-06-04.htm DOI 10.32726/2411-3417-2019-2-50-60. - С. 50-60..

Китайцам в этом отношении свойственна некоторая двойственность в единстве: благородный муж - правитель и народ - дети; начало «Инь» в государственном управлении - экономическая и культурная мощь, «Ян» - военная и политическая мощь; идея мирового подъема Поднебесной и использование мягкой силы для сохранения других культур. Поэтому там, где Запад предлагает либеральную, индивидуалистическую демократию, Китай предлагает демократию совещательную; там, где Запад предлагает массовую культуру потребления, Китай предлагает сохранение уникальности культур всех участников и многосторонность сотрудничества - такова суть принципа единства «Хэ» Поповкин А.В. О чём мы можем подумать вместе с Китаем: к вопросу об этике государственной службы в перспективе нравственного идеала человека в культурах России и Китая // Ойкумена. Регионоведческие исследования. 2011. - № 1 (16). - С. 82-90..

Выгодные позиции достигаются за счет создания благоприятных экономических условий (также, как для собственных граждан). КНР выдает огромные кредиты и делает это быстро (по сравнению с международными финансовыми организациями), в обмен получая доступ к ресурсам и, зачастую, право на создание рабочих мест для китайцев. При этом не происходят попытки разрушить местные традиции и навязать какую-то определенную модель отношений. Но китайцы хорошо сохраняют собственную идентичность и не ассимилируются в местных традициях, а адаптируются, находя мирные формы сосуществования.

Одной из важнейших, с политической точки зрения, цивилизационной особенностью китайцев является умение мыслить на длительные временные отрезки, создавать стратегии, сложные многовариантные планы взаимодействия с миром. Такие стратегии допускают «тактические» поражения, периоды выжидания и отступлений, превращение вчерашних союзников в противников и наоборот. Но остается идентичность народа - исторически обусловленная вера в то, что противник будет побежден мирно - через включение в общее пространство.

Таким образом, очевидно, что две сильнейшие экономические державы сегодня демонстрируют не только достижения в науке и производстве, но и, активно расширяя свое присутствие в разных уголках мира, предлагают некие императивы в отношении модели международного взаимодействия и мирового развития. Обе державы опираются на ряд цивилизационно-культурных паттернов, сформированных в процессе становления национального самосознания.

Каково же место России в этих процессах? Какую повестку она может предложить мировому сообществу и какие рычаги для ее продвижения способна использовать? Если попробовать проанализировать, почему Советскому Союзу на определенном этапе удалось добиться некоторых успехов на этом поприще, то сразу бросается в глаза одно важное сходство с современным Китаем и Соединенными Штатами - вложения в экономику развивающихся государств. Однако культурная основа политического влияния страны Советов лежала не в плоскости национальной культуры, а в идеологии. Идеи социализма не только сплачивали республики в составе СССР, но и являлись важнейшим средством идейной пропаганды за рубежом Трегубов Н.А. Советское агитационное воздействие на целевую аудиторию в социалистических, развивающихся и капиталистических странах (вторая половина 1940-х - середина 1960-х гг.) // Управление в современных системах. 2017. - № 4 (15). - https://cyberleninka.ru/article/n/sovetskoe-agitatsionnoe-vozdeystvie-na-tselevuyu-auditoriyu-v-sotsialisticheskih-razvivayuschihsya-i-kapitalisticheskih-stranah. Остались ли какие-то из этих ресурсов у России сегодня? Ответ, к сожалению, очевиден. цивилизационный глобальный проект

России приходится искать другие пути формирования своего образа в мире. Кратко рассмотрим, какие действия России на международной арене в последнее время повлияли на ее восприятие другими странами. Во-первых, в рамках позитивной повестки, стоит упомянуть формирование Евразийского экономического союза - организации, в своих основах, опирающейся на интеграционные идеи Европейского союза. Стратегические (долгосрочные) внешнеполитические цели Союза были весьма двусмысленны: с одной стороны, озвучивалась идея «создания пространства от Лиссабона до Владивостока», с другой - построение объединения способного на равных вести диалог с ЕС Холкина А.А. Преимущества и недостатки вступления стран-участниц в Евразийский экономический союз // Актуальные вопросы экономических наук. 2015. - № 46. - С. 12-21..

Действительность же такова, что России требуется обеспечивать безопасность рядом со своими границами, поэтому интеграция является скорее попыткой противодействия активной борьбе за влияние в Средней Азии и Закавказье, в которой участвуют страны Европы, Турция, США и Китай. Проблема безопасности актуальна и для других стран-участниц интеграционного процесса - большинство из них стараются вести многовекторную политику во избежание попадания в зависимость от внешних сил.

Эти установки понятны - ни одной из постсоветских стран не удается выстраивать в полной мере равноправный диалог с ведущими державами в силу как научно-технологического, экономического отставания, так и из политических соображений. Как же идея интеграции была воспринята на Западе? Бурной реакции не последовало, но были сделаны заявления относительно ресоветизации пространства Hartwell C. A Eurasian (or a Soviet) Union? Consequences of further economic integration in the Commonwealth of Independent States // Business Horizons. 2013. 56. 411-420.10.1016/j.bushor. 2013.03.003.. Соответственно, делается попытка поддержать образ России-агрессора, образ, существовавший на протяжении многих десятилетий Образ России в мире: становление, восприятие, трансформация / Отв. редактор И.С. Семененко. - М., 2008. - 152 с..

Существуют ли реальные основания для формирования подобного образа? К сожалению, приходится констатировать, что действия России в последние годы немало этому способствовали. Так, присоединение Крыма - воспринимается как аннексия территории - экстраординарное событие в новейшей истории. Конфликт на Украине, Грузии, ввод войск в Сирию, скандалы, связанные с «устранением нежелательных элементов» - все это заставляет чувствовать мировое сообщество постоянно исходящую от России угрозу.

Более того, даже в российском информационном поле ощущается неприятный контраст. Развитые страны и Китай демонстрируют свои успехи в сфере электроники, роботостроении, космонавтике, биотехнологиях и медицине - именно эти передовые технологии вызывают интерес общества, формируя позитивный образ восприятия нации. В то же время Россия с каждым неудачным запуском ракеты-носителя стремительно утрачивает позиции в космонавтике, сталкивается с неудачами в развитии гражданской авиации, афишируя при этом свои успехи в танкостроении, разработках стратегического наступательного вооружения - тех сферах, которые у общества вызывают страх. Причем структура российского бюджета вполне соответствует этим результатам Ежегодная информация об исполнении федерального бюджета. - https://www.minfin.ru/ru/statistics/fedbud/?id_65=80041&page_id=3847&popup=Y&area_id=65. Данный агрессивный образ дополняется и политической системой России. Безусловно, для многих культур сильная власть - это привлекательно. Но отсутствие системы сдержек и противовесов при высоком военном потенциале рождает страх и недоверие.

Что касается многократно описанных цивилизационных преимуществ срединного положения, таких как: способность соединить в себе Восток и Запад, опыт построения гармоничного целостного многонационального общества, то существуют вопросы, во-первых, об уникальности этого феномена, а, во-вторых, относительно истинности такого позиционирования.

Действительно, на чем основано мнение о способности объединить разные народы? На том, что несколько веков многочисленные народы проживают на одной территории. Но, как известно, в последние годы существования СССР национальный вопрос оказался весьма чувствительным, и, потеряв идеологическую идентичность, советский человек не приобрел российской идентичности, напротив, наблюдался подъем национализма. Если за 70 лет союзного государства народы не стали ближе, можно ли говорить о какой-то особенной сплачивающей способности России? Или эта способность заканчивается патронажем над захваченными территориями и веками сложившейся системой отношений?

Даже если признать, что такая способность присутствует, уникальна ли она? Если взглянуть, как изменилось американское общество за последние десятилетия, то сразу бросается в глаза, что концепция «Melting pot» («плавильный котел») сменилась на «Mixed bowl» («Салатница») Hu M., Lee A. (2016). Melting Pot or Salad Bowl: Culture Distance and Housing Investments. - https://www.researchgate.net/publication/291336981_Melting_Pot_or_Salad_Bowl_Culture_Distance_and_Housing_Investments. Принятие «иного» все время усиливается, а в основе общественного строя лежит право. Китайская концепция Поднебесной также не подразумевает жесткого противостояния. Таким образом, существование цивилизационного преимущества России оказывается под вопросом.

Подытоживая вышеизложенное, следует сделать следующие выводы. На данный момент цивилизационный проект Запада занимает прочные позиции за счет сформированной системы отношений и широкого распространения, но в то же время испытывает множество вызовов из-за жесткого доминирования в системе миропорядка и несправедливом распределении ресурсов. Цивилизационный проект Китая предлагает альтернативный подход и получает все большее распространение за счет экономической мощи и политики культурного и политического индетерминизма. Оба проекта имеют глубокие национальные основания. Россия испытывает проблемы с формулировкой собственного цивилизационного проекта, что усугубляется низким потенциалом экономики, отсутствием сформулированного и выведенного на стратегический уровень культурного кода, а большинство попыток изменений в этой сфере являются ответом на сиюминутные вызовы.

Размещено на Allbest.ru