Цивилистические взгляды на способы систематизации законодательства и их влияние на М.М. Сперанского

Размещено на http://www.allbest.ru/

2

Цивилистические взгляды на способы систематизации законодательства и их влияние на М.М. Сперанского

Бессонов В.В.

В статье даётся характеристика основных подходов к систематизации законодательства Российской империи в первой половине XIX века, а также прослеживается их влияние на формирование позиции М.М. Сперанского.

Ключевые слова: законодательство, Российская империя, систематизация, Сперанский М.М..

кодификация гражданское право российская империя

В истории каждой системы права рано или поздно наступало время, когда возникала необходимость привести в порядок или всю систему норм, определяющих частно-правовые отношения, или какой-либо крупный раздел. Идея о приведении законов в порядок, о распределении их по сферам регулирования была настолько очевидна, что практически во всех государствах такая работа признавалась одной из важнейших государственных задач.

Как справедливо отмечал Г.Ф. Шершеневич, «при удачной систематизации все положительное право представляет собой стройное здание, со строгой пропорциональностью частей и удобством расположения. Такая система представляется чрезвычайно полезной для практики, потому что препятствует возможности затеряться в массе законодательных подробностей» [17, с. 11]

При этом процессу систематизации всегда предшествует состояние неупорядоченности норм, сложившихся в разные исторические периоды. Соответственно, кодификация имеет своей целью создание логично построенного свода законов, отражающего важнейшие институты частного права данной эпохи. Однако способы кодификации могут быть различными [15].

Для сравнения процесса кодификации гражданского права в Российской империи особенно интересны аналогичные работы, проведённые в государствах, рецепировавших римское право. Если проследить ход кодификационных работ, проведённых в XVIII-XIX веках в Австрии, Пруссии, Саксонии, Баварии, Франции, можно отметить одну общую черту. Составителям кодексов предоставлялась самостоятельность по отношению к использованию существующего права [7, с. 8]. Т.е. они создавали новый свод, получавший силу закона не потому, что воспроизводил нормы, уже имеющие обязательное значение, а потому, что был санкционирован законодательной властью.

От нового кодекса, как правило, ожидался прогресс не только с внешней стороны, но и по существу. Поэтому вполне естественным казалось предоставление составителям того или иного кодекса полномочий по изменению существующего права. К тому же и внешнее упорядочение само по себе требовало права на радикальное изменение того, что с течением времени запуталось.

Разумеется, комиссии в своей работе руководствовались, прежде всего, имеющимися нормами. Но, как бы то ни было, новый свод был новым законом, и, если не в основных элементах, то хотя бы в немаловажных деталях, его авторы были свободны. В частности, составители могли оправдывать свои нововведения аргументами целесообразности, справедливости и т.д.

Однако в России был избран другой путь.

Как известно, на протяжении XVIII века неоднократно предпринимались попытки (к сожалению, неуспешные) систематизации законодательства. Следует отметить, что во всех этих попытках гражданское право как предмет особого кодекса вообще не выделялось. Такое выделение мы впервые видим лишь в кодификационных трудах первой четверти XIX в. [9].

Чем позже учреждалась комиссия по составлению уложения, тем объемнее становился законодательный материал, и тем сложнее был первый этап систематизации, а именно составление собрания законов.

М.М. Сперанский объяснял поспешность и поверхностный подход большинства комиссий неправильной организацией работ и нехваткой квалифицированных юристов. Он отмечал тенденцию скорее творить, составлять новые проекты законов, чем собирать существующий законодательный материал (что заведомо труднее). [8, с. 62.].

Сперанский считал, что «полные, точные, систематические Своды должны предшествовать, так как во всех Законодательствах они всегда предшествовали, новым или исправленным Уложениям». Чтобы в этом убедиться, необходимо сравнить проекты, сочиненные в комиссиях, со Сводом законов, созданным в царствование императора Николая I силами М.М. Сперанского и его помощников. [8, с. 63.]

Первоначально Сперанский сам повторил ошибки своих предшественников. Работая в комиссии по составлению уложения с 1808 года, он приступил непосредственно к созданию нового Уложения, не приготовив собрания действующих законов.

Однако позднее тезис о том, что кодификации не должна ничего менять в существующем законодательстве, стал основным догматом всех кодификационных работ, проведённых Сперанским, а также после его смерти. С течением времени этот тезис лишь укреплялся и приобретал статус аксиомы. Любое нововведение представляло собой отступление от основной идеи и воспринималось как ошибка либо недозволенная попытка кодификаторов незаметно внести изменения в законодательство.

Так, в 1810 г. Государственный совет 43 раза рассматривал проект гражданского уложения. Сам Сперанский вносил проекты глав и сопровождал их необходимыми пояснениями. В конце года, 14 декабря, проект первых двух частей был напечатан для окончательного рассмотрения. Каждый раз Государственный совет требовал от Сперанского по каждой статье ссылки на действующие русские законы. Очевидно, что подобные требования нельзя было удовлетворить в полной мере, так как новые социально-экономические отношения далеко не всегда можно было регулировать правовыми нормами, принятыми в период раннего феодализма. Тем не менее, Сперанский вынужден был приводить в подтверждение своей редакции аналогичные правовые нормы из законов, указов и других источников древней России.

Несмотря на то, что первые две части гражданского уложения были напечатаны только для членов Государственного совета, их текст получил довольно широкую огласку и подвергся резкой критике. Активным представителем оппонентов выступил Н. М. Карамзин, негативно оценивший все попытки привести в порядок законодательство Российской империи. Карамзин назвал рассматриваемый проект простым переводом кодекса Наполеона. Будучи горячим сторонником идеи самобытности русского народа, Карамзин настаивал на том, что законы каждого народа должны быть извлечены «из собственных его понятий, нравов, обыкновений, местных обстоятельств». Таким образом, Карамзин в своих критических высказываниях проводит господствовавшую в обществе славянофильскую идею о том, что «древнему народу новые законы не нужны» [3, с. 48.].

В 1812 г. Сперанский был подвергнут опале и отправлен в ссылку на девять лет. Когда же он вновь был привлечён к кодификационным работам в 1821 году, то отказался от мысли составлять непосредственно новые проекты, а ограничился систематическим сводом.

Созданию новых законов не способствовали политическая и экономическая ситуации в стране. Основной задачей кодификации, по мнению императора Николая I, должна была стать систематизация уже действующих норм права. Сперанский, прекрасно осознававший недостатки существующего права, уже не настаивал на мысли о составлении принципиально нового свода.

Свод законов не должен был содержать ничего лишнего, ни одного нового закона. С другой стороны, ни один действующий закон не должен был быть упущен из внимания.

Впрочем, позднейшие исследования свидетельствуют о том, что Свод законов не во всех положенияx соответствовал первоисточникам [2; 4; 10, с. 234].

В подтверждение мысли о неизбежности изменения права при кодификации, В.И. Сергеевич отмечает: «Одни положения указов вовсе не попадают в свод; другие переходят в него в изменённом виде; наконец, наряду с положениями, выработанными историей, встречаются положения совершенно новые, истории неизвестные, но вводимые в свод частью по требованию системы, частью в силу неотразимого влияния того юридического мышления, на уровне которого стоят редакторы свода» [12].

Это изменение права путём кодификации объясняется трудностью овладеть всей совокупностью действующего в момент кодификации права, содержащегося в десятках тысяч дополняющих (а часто и отменяющих один другой) указов.

В подготовленный под руководством М.М. Сперанского Свод законов Российской империи, с одной стороны, вошли не все законы (например, в него не вошли утерянные и секретные указы); с другой стороны, не всё, что было помещено в Своде, являлось законом, так как само понятие о законе было неясным.

По мнению А.Ф. Бычкова и С.В. Пахмана, Сперанский «стоял на той же почве, на которой стояла прежняя Комиссия составления законов, и сам он в 1808-1812 годах», когда увлекался реформами и составлял проект Гражданского уложения, в котором допускал заимствования из французского кодекса [1, с. 431; 9, с. 3.].

Г.Ф. Шершеневич придерживался довольно схожей позиции и полaгал, что "...Сперанский, под влиянием постигших его тяжелых испытаний, значительно переменился к тому времени. Правда, его симпатии и взгляды остались неизменны, но он уже научился скрывать их или облекать в форму никого не поражающую" [16, с. 77].

В противоположность приведенным мнениям, Е.А. Нефедьев утверждает, что в 1826 году Сперанский имел совершенно иные теоретические воззрения, - он был в то время твердым сторонником исторической школы, а потому Уложение в его глазах имело теперь совершенно иное значение, нежели ранее [6, с. 6].

По мнению Д.И. Мейера, в каждой науке есть своя историческая сторона, т.е. указание на постепенное образование определённого явления. «В науке гражданского права, имеющей предметом своим юридические воззрения народа и попытки законодательной власти уловить их, коммутировать, исторический элемент, конечно, должен играть значительную роль». Исходя из этого Мейер делает вывод, что процесс кодификации должен быть чисто историческим [5].

Сам Сперанский писал, что "Свод не есть ни собрание законов, ни выписка из оных на какой-либо предмет по порядку времени, как они состоялись, без различия их действия или отмены, без соображения и соглашения встречающихся между ними противоположностей. Свод по самому коренному смыслу, какой дан сему слову, при самых первых начинаниях так называемого Сводного уложения, означал нe что иное, как самое Уложение, соглашенное с новоуказными статьями. Он и ныне должен быть нe что иное, как Уложение известной части законов, приведенных в простой и удобный порядок, с отменою всего недействующего и с соглашением противоречий. Он различается от другого вида Уложения тем единственно, что в нем излагаются с точностью одни законы существующие, в истинном и полном их смысле, без исправлений их, дополнения и усовершенствования" [11].

Таким образом, как отмечает Р.С. Тараборин, сущность сводных работ состояла в приведении в порядок существующих законов, с исключением недействующих и устранением противоречий, но без их исправления и дополнения. Этим, как представляется, и были определены задачи работ по систематизации законодательства: отграничение и отделение действующих законов от утративших силу; и разрешение существующих между ними противоречий [14, с. 77].

Именно эти начала стали базой разработанной Сперанским теоретико-правовой концепции систематизации законодательства, которая, в свою очередь, была положена им в основу кодификационных работ II Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии в 1826-1833 гг.

Литература

1.Бычков А.Ф. К пятидесятилетию II-го отделения Собственной Е.И.В. Канцелярии. // Русская старина. 1876. т. XV. С. 431.

2.Винавер М. М. Об источниках Гражданских законов // Журнал министерства Юстиции. 1894. №10, 1895. № 10.

3.Карамзин Н. М. Записка о древней и новой России. СПб., 1914.

4.Кассо Л. А. К истории Свода законов // Журнал министерства Юстиции. 1904. № 3.

5.Мейер Д. И. Русское гражданское право. Петроград: типография "Двигатель", 1914.

6.Нефедьев Е.А. Причины и цель издания Полного собрания и Свода Законов с точки зрения Сперанского. Казань, 1889.

7.Нольде А.Э. Очерки по истории кодификации местных гражданских законов при графе Сперанском. Т. II. Кодификация местного права прибалтийских губерний. Спб, 1914.

8.Обозрение исторических сведений о Своде законов. СПб., 1833.

9.Пахман С.В. История кодификации гражданского права. СПб., 1876. Т.I.

10.Пергамент М.Я. Договорная неустойка и интерес в римском и современном гражданском праве. - Одесса: "Экономическая" типография, 1899.

11.Полное Собрание Законов Российской империи. Введение. т. I. С. XVI.

12.Сергеевич В.И. Задача истории кодификации // Вестник Европы. Ноябрь. 1876.

13.Сперанский М.М. Записка Его Императорскому Величеству…. Русская старина. 1876, март.

14.Тараборин Р.С. Свод законов гражданских 1832-1857гг. в системе актов систематизации российского законодательства. Екатеринбург, 2002.

15.Тараборин Р.С. К вопросу о системе гражданского законодательства России первой половины XIX в.: соотношение общеимперского и местного законодательств // Научный вестник Уральской академии государственной службы. 2010., вып. 12.

16.Шершеневич Г.Ф. История кодификации гражданского права в России. Казань, 1898.

17.Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. Москва, издание Бр. Башмаковых, 1911.

Размещено на Allbest.ru