Священник в армии: парадокс российской модернизации

Размещено на http://www.allbest.ru/

2

Священник в армии: парадокс российской модернизации

Осипов О.В.

В статье автор рассматривает концептуальные направления и тенденции развития коммуникаций между Русской Православной Церковью и государством, в том числе в ретроспективе, особое внимание уделяя Вооруженным силам Российской Федерации.

Ключевые слова: армия, Вооруженные силы Российской Федерации, Русская Православная Церковь, священник.

церковь государство священнослужитель вооруженные силы

Среди происходящих в настоящее время изменений в государстве и обществе, одними из наиболее актуальных и полемичных являются проблемы взаимоотношений государства с Церковью. Юридически - все определено. По Конституции РФ, согласно ст. 14, Российская Федерация является светским государством и никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом. В соответствии со ст. 28 Конституции РФ каждому гражданину гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними.

В 1997 году конституционная норма о светском государстве практически дословно была воспроизведена в ч. 1 ст. 4 Федерального закона от 26 сентября 1997 г. № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» с дополнением, касающимся того, что не должно и вправе делать государство в лице своих органов:

· не вмешиваться в определение гражданином своего отношения к религии и религиозной принадлежности, в воспитание детей родителями или лицами, их заменяющими, в соответствии со своими убеждениями и с учетом права ребенка на свободу совести и свободу вероисповедания;

· не возлагать на религиозные объединения выполнение функций органов государственной власти, других государственных органов, государственных учреждений и органов местного самоуправления;

· не вмешиваться в деятельность религиозных объединений, если она не противоречит Федеральному закону от 26 сентября 1997 г. № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях»;

· обеспечивать светский характер образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях.

Политическая практика более подвижна, сложна и многообразна, нежели буквальное прочтение основного закона государства. Реалии таковы, что Церковь (как правило, речь идет о «традиционных» для России конфессиях) претендует на все большую роль не только в возрождении исторических, нравственных, духовных основ жизни российских граждан XXI века, но и на доминирование в идеологической сфере. Сейчас «традиционные конфессии», наряду с некоторыми другими социальными институтами, активно стремятся заполнить идеологический и духовно-нравственный вакуум постсоциалистического общества.

Самая многочисленная религиозная организация Российской Федерации в настоящее время - это Русская Православная Церковь Московского Патриархата (далее - РПЦ). Данные всех социологических опросов последнего десятилетия, проводимых как отечественными, так и зарубежными организациями свидетельствуют, что доля граждан РФ, позиционирующих себя как православных христиан, составляет не менее 70%.

Опираясь на столь оптимистическую статистику опросов, РПЦ активно начала поиски своего особенного места в новых российских реалиях. Масштабная, многовекторная программа участия РПЦ в жизни современного российского общества, была сформулирована в 2000 г. в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви». Церковь, как указано в разделе III Основ, «не должна брать на себя функции, принадлежащие государству: противостояние греху путем насилия, использование мирских властных полномочий, принятие на себя функций государственной власти, предполагающих принуждение или ограничение. В то же время Церковь может обращаться к государственной власти с просьбой или призывом употребить власть в тех или иных случаях, однако право решения этого вопроса остается за государством» [1].

Областью «соработничества» РПЦ и государства объявлено, помимо прочих направлений, «попечение о воинах и сотрудниках правоохранительных учреждений, их духовно-нравственное воспитание».

Наша статья - о «соработничестве» РПЦ и Вооруженных Сил РФ. Проблема не нова, имеет исторические корни и современное актуальное звучание.

Менялись условия жизнедеятельности армии, политические режимы, но неизменно армия была и остается специальным институтом государства для реализации его военной политики. Кроме того, армия, вооруженные силы всегда использовались политическим руководством страны (не только России) в качестве военно-силового фактора во властных отношениях, в поддержании общественной стабильности в государстве, в обеспечении национально-государственных интересов. Армия в качестве особого института государства всегда подчинялась политике государственной власти, как правило, средствами вооруженного насилия. Армию нельзя в полной мере отождествлять с «институтом политики». Она, в отличие от действительных институтов политики, не связана непосредственно с политической деятельностью, не является самостоятельным субъектом политики (исключения составляют страны Азии, Африки и Латинской Америки), участвующим в борьбе за власть, в формировании политики государства, политическом процессе.

Вместе с тем, армия представляет собой специфический политический институт, необходимый и важнейший элемент политической организации общества. Реальная политическая власть постоянно, прямо или косвенно опирается на силу, в том числе и на военную, которая остается наиболее действенным средством реализации политических решений в сфере безопасности. Армия и политическая власть находятся в объективно обусловленной взаимосвязи. Как функционирование армии невозможно без повседневного политического руководства, так и существование власти немыслимо без такого действенного силового инструмента.

Мировая практика выработала различные механизмы, обеспечивающие политическую надежность армии, ее верность своему правительству. В первую очередь к ним можно отнести: конституционные и законодательные акты, определяющие социальный статус и правовые основы деятельности армии, военнослужащих; подчиненность вооруженных сил законодательным и исполнительным органам государственной власти, парламентский и общественный контроль за деятельностью армии; качественный отбор и высокопрофессиональную подготовку офицерских кадров; политическое и воинское воспитание личного состава; транспарентность (открытость) армии для общества. Правда, эти традиционные механизмы не всегда срабатывают. Многое зависит от конкретной социально-политической ситуации в стране, от того, насколько армия подчинена и предана высшим органам власти и насколько эти органы власти способны управлять армейским организмом.

Русская Православная Церковь в истории российского государства, имея статус органа власти государства [2], а точнее - идеологического органа, не могла не обеспечивать свое присутствие в российской армии, это было закономерно и естественно.

Хрестоматийный образ русского воина, сражавшегося за национальные интересы нашей Родины (до известных событий 1917 года), олицетворялся в сознании многих поколений соотечественников с фигурой простого солдата, неприхотливого в быту, страстного в сражениях, непобедимого на поле боя, идущего на смерть со словами «За Веру, Царя и Отечество!». Именно эти символы он впитывал с молоком матери, именно они были идеалами его существования в бытовой и ратной деятельности. Не случайно консервативная идеология российской империи на протяжении XIX века культивировала и насаждала те же идеалы (православие, самодержавие, народность). Министр просвещения, граф С.С. Уваров, считающийся автором указанной идеологии, не много привнес оригинальных идей в ее содержание. Порядок значимости символов так же имеет существенное значение. Во главе триады - Вера! И, прежде всего, господствующая, Православное Христианство.

Практика привлечения и назначения священнослужителей непосредственно в войсковые части ведет свой отсчет с 1632 года, когда появились первые полковые священники в частях «иноземного строя», прообраза регулярной армии. А уже при Петре Великом (по Уставу 1716 г.), при организации постоянной регулярной армии, во все регулярные полки были назначены священники на постоянный срок, пожизненно, а не в виде прикомандирования к войскам лишь на период военных походов. Клириков в полки назначал сначала Патриарший приказ, а с 1723 года - Святейший Синод из числа приходских сельских священников, а иногда и монахов различных монастырей. В XVIII веке в полки назначались преимущественно священники из Петербургской и Псковской епархий. Для управления всеми полковыми, а с 1740 года и дивизионными священниками, была учреждена должность полевого обер-священника армии, который, в свою очередь, напрямую подчинялся Святейшему Синоду. С 1800 года обер-священник армии получил право назначать, переводить и увольнять военных священников без согласования с Синодом и при нем была учреждена армейская духовная канцелярия.

В 1868 году для условий военного времени были учреждены должности главных полевых священников армий и корпусов, была уточнена структура и функции всего корпуса военных священников, в том числе и на случай мобилизации. По положению 1888 года было установлено соответствие военно-духовных и военных чинов: главный священник армии и флота - генерал-лейтенант, штатный протоиерей - полковник, полковой священник - капитан, штатный дьякон - поручик, псаломщик - подпрапорщик. Главный священник армии и флота в 1890 году был переименован в протопресвитера военного и морского духовенства и приравнен к чину полного генерала. В отношении получения эмеритальной пенсии полковой священник был приравнен к майору.

Согласно официальным данным 1891 г., в штате военного и морского духовенства Российской империи состояло 569 священно- и церковнослужителей [3].

Секретный Указ императора всероссийского, согласованный со Святейшим правительствующим Синодом 31 марта 1899 года за №3604 конкретизировал деятельность всех уровней православной церковной иерархии в случае мобилизационного развертывания страны. Инициатором этого указа был Протопресвитер военного и морского духовенства. На основании плана мобилизационного развертывания страны, епархиальным преосвященным предписывалось назначать священнослужителей в те части, которые формировались на подведомственной епархии территории.

В армии и на флоте для религиозных надобностей «иноверных» военнослужащих существовало иноверное духовенство, которым управлял департамент Синода по духовным делам иностранных исповеданий. Организация иноверного военного духовенства не опускалась до полкового звена. Военные ксендзы, муллы, раввины имелись лишь при штабах военных округов, а в военное время - и фронтов (флотов), в полках же эти лица бывали лишь наездами. Только в нерегулярных национальных воинских формированиях (у башкир, крымских татар, калмыков, бурят и т.д.) в полках были полковые муллы, ламы и т.д. и то не во всех. Обязанности иноверных военных священников были те же, что и у православных «батюшек» [4]. Священники в воинских частях занимались не только узко религиозным, но и духовно-нравственным воспитанием, учили солдат верности воинскому долгу, присяге, готовности к самопожертвованию во имя победы над врагом, воспитывали у военнослужащих патриотическое сознание, чувство гордости за православную веру и свою державу. Обязанности полковых священников заключались в следующем: регулярное исполнение полковых церковных церемоний (богослужений, крестных ходов, отпеваний, литургий и проч.); надзор за аккуратным исполнением солдатами церковных обрядов, от которых ни болезнь, ни арест, не отпуск не освобождали; постоянное проведение в полку духовных проповедей и внебогослужебных бесед, не реже одного раза в неделю, религиозно-нравственного характера; посещение арестованных военнослужащих с целью побуждения их к раскаянию; научение солдат грамоте и рекомендации им литературы для чтения, для чего существовали ротные и полковые церковные библиотечки; выявление неблагонадежных военнослужащих и информирование о них начальства; регулярное сообщение офицерам полка о настроениях солдат и поддержание с ними непосредственного контакта в воспитательных вопросах; описание подвигов и героических действий солдат и офицеров; ведение миссионерской работы среди солдат-иноверцев и иноверного местного населения и др.

Вероучение православия было идеологическим стержнем всей жизни, морально-нравственным ориентиром любого россиянина, не взирая на социальный, образовательный уровень. Однако не стоит переоценивать общий уровень религиозности населения. Увы, особенно в XIX веке, с развитием массового просвещения и распространением либеральных, демократических идей сила религиозного чувства неуклонно понижалась. С развитием общественного прогресса начинала деградировать нравственность (парадокс, требующий отдельного осмысления и исследования). Армия, как сколок общества, нуждалась в духовном окормлении даже в большей степени, чем все прочие слои, поскольку являлась надежной опорой государственной, самодержавной власти.

В годы Первой мировой войны военное духовенство имело сложившуюся организационно-штатную структуру и значительный опыт практической деятельности, включая боевой опыт. Численность военного духовенства составляла около 700 человек. Среди генералов и полковников накануне I Мировой войны 85% составляли Православные, а остальные относили себя к мусульманам, лютеранам, армяно-грегорианцам. Среди нижних чинов 75% были Православными, 2% мусульмане, 9% католики, 1,5% лютеране [5].

Походная полковая церковь и полковой священник были привычным атрибутом боевых порядков российских войск, в том числе на переднем крае обороны или наступления. За период 1914-1918 гг. было убито и умерло от ран более 30 военных священников (больше, чем во всех предыдущих войнах Росси за 200 лет до того). Ранено и контужено свыше 400 военных пастырей, более 100 попали в плен [6]. Подавляющее большинство военных священников стойко переносили тяготы и лишения войны, демонстрировали ревностное выполнение долга, нередко связанного с угрозой жизни.

Однако институт военного духовенства изживал себя. Он не смог эффективно противодействовать революционным настроениям солдатских масс, массовым дезертирствам, анархии, хаосу и неподчинениям, самосудам над командным составом и, в конечном итоге, развалу воюющей армии.

Удивительно, но по многочисленным статистическим данным начала XX века, православными были около 80% военнослужащих всех чинов российской армии. Неужели за 5-6 лет подавляющая часть солдатской массы перестала доверять Церкви, верить ей? Либо опять «загадочная русская душа»: то 1000-летний народ-богоносец, то в одночасье - безбожник, гонитель Веры? А может быть, Русская Православная Церковь, идущая в фарватере государственной политики Российской империи, более не отвечала чаяниям и надеждам своей паствы, не смогла своевременно пресечь разрушительные духовно-нравственные и политические тенденции, отмежеваться от них, заявить о своей особой позиции и миссии?

16 января 1918 года приказом Народного комиссариата по военным делам институт военного и морского духовенства был упразднен, буквально накануне Декрета СНК РСФСР «Об отделении церкви от государства и школы от церкви от 20 января 1918 года».

В новой, Рабоче-крестьянской Красной армии начал функционировать сходный по задачам и функциям институт - военные комиссары, который отвечал насущным задачам того времени, был более результативным и действенным. Проведено достаточно много сравнительных исследований объективных критериев боевых и моральных качеств Красной и Белой армий периода Гражданской войны 1918-1920 гг, военных сражений, причин победы большевиков, но одно несомненно - безусловное морально-психологическое превосходство бойцов и командиров РККА, которое, наряду с командным составом, осуществляли военные комиссары. Военный комиссар оказался эффективней военного священника, он был более адекватен запросам текущего момента, отвечал политическим задачам, поставленным перед ним руководством Советской России.

Последующий опыт Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., когда в результате преобразований военные комиссары ушли в прошлое, а их место заняли политруки на поприще морально-психологического обеспечения боевых действий и неукоснительного проведения в жизнь решений высшего политического руководства СССР, доказал необходимость и действенность этой категории военнослужащих.

В послевоенный период развития Вооруженных Сил СССР на смену политруку пришел офицер-политработник, которого целенаправленно готовили к проведению в войсках партийно-политической работы в мирное и военное время в специальных военно-политических училищах. Выпускник такого училища обязан был за время обучения вступить в ряды КПСС, правящей партии, проводить ее политику и реализовывать ее решения.

Смена политической парадигмы развития нашего государства в 90-е годы XX века не могла не сказаться на смене облика ее вооруженных сил. Вслед за отменой правящего статуса КПСС произошла департизация, деполитизация армии. В Вооруженных Силах РФ вместо заместителей командира по политической части введены должности заместителей командира по воспитательной работе, психологов.

Переход от советской политической системы к российской демократической модели политического устройства неминуемо потребовал смены идеологической доктрины государства. Дискуссии по поводу поиска и формулирования «национальной идеи», «национальной доктрины» в среде профессиональных ученых и политиков продолжаются и по сей день.

Не взирая на политические перипетии, армия выступала и выступает той силой, которая поддерживает сформировавшийся политический режим в нашем государстве. По-прежнему, военная служба - особый вид государственной службы. От того, как военнослужащие понимают свой долг, от их морального и боевого духа, от материально-технических возможностей армии во многом зависит устойчивость политической власти в наши дни.

Армия - институт государства и уже в силу этого обстоятельства она остается в среде политики. Согласно Конституции РФ 1993 года вопрос об управлении армией и военной политикой, вопрос об использовании армии решают органы власти РФ: Президент, Федеральное Собрание, Правительство.

Поиски национальной идентичности увенчались де-факто возвращением к исконным российским традициям - признанием возможности использования морально-нравственных, духовных основ вероучения «традиционных конфессий» в качестве нравственных ориентиров развития современного российского общества. Армия не осталась в стороне от происходящих процессов. В марте 1994 года, когда патриарх РПЦ Алексий II и Министр Обороны П.С. Грачев подписали соглашение о взаимодействии, был дан сигнал о новом направлении воспитания военнослужащих. В РПЦ был создан синодальный отдел Московского патриархата, координирующий связи с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями. Однако далее заявлений о намерениях дело не продвигалось, ввиду неопределенности позиции политического руководства РФ и в силу осторожности высшего военного командования. Ситуация изменилась в начале 2000 годов, когда синодальный отдел Патриархии возглавил энергичный протоиерей Димитрий Смирнов. Его стараниями число священников, на постоянной основе «опекающих» воинов, достигло двух тысяч, с июня 2003 года стали регулярно проводиться сборы армейского духовенства. На Архиерейском соборе 2004 года протоиерей Смирнов чрезвычайно резко говорил о ситуации в армии: «Оскорбление, унижение чести и достоинства военнослужащих не воспринимаются сегодня как преступление. Грубость, хамство, беспробудное пьянство, воровство становятся в армии нормой». Отец Димитрий отметил, что «необходимость присутствия православного пастыря рядом с человеком в погонах, который по долгу службы находится в экстремальных условиях, сейчас понимается на всех уровнях военного управления. Изменить ситуацию не в состоянии даже постоянно растущее число военных психологов, которых в войсках уже насчитывается более 2 тыс. человек (т.е. на одного психолога в среднем приходится 550 военнослужащих)» [7]. Он предложил, следуя зарубежному опыту, ввести в армии около 400 штатных должностей для православного военного духовенства и около 30 для мусульманского духовенства.

Реакция законодателей Государственной Думы была различна. Так, например, заместитель председателя думского комитета по связям с общественными объединениями и религиозными организациями А. Чуев, высказался за легитимацию таких инициатив РПЦ, а первый заместитель председателя комитета по обороне Думы России А. Сигуткин, напротив, заявил: «Церковь в России отделена от государства. Так как армия - это часть государства, то, думаю, введение института полковых священников потребует изменения Конституции. Иначе следующим шагом нужно будет вводить парторганизации на производстве, как это было при советской власти» [8].

Несмотря на то, что ст. 28 Конституции РФ гарантирует каждому гражданину свободу совести, ст. 8 п. 4 Закона №76-ФЗ от 27.05.1998 «О статусе военнослужащих» гласит, что «государство не несет обязанности по удовлетворению потребностей военнослужащих, связанных с их религиозными убеждениями и необходимостью отправления религиозных обрядов» [9].

Однако за последние пять лет совместными усилиями духовенства и командиров всех рангов практически во всех соединениях и воинских частях создались условия для духовного «окормления» военнослужащих. В армейской среде стало традицией, отправляясь в горячие точки, обязательно брать благословение Церкви, а также приглашать священников на освящение воинских знамен, на принятие присяги молодыми воинами. При этом во многих военных частях начали, негласно, поощрять строительство Православных культовых сооружений и мест.

Председатель Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями протоиерея Димитрий Смирнов в 2006 году констатировал: «Сейчас с Армией и Флотом сотрудничает около двух тысяч священников из приходов. Священники должны знать воинские уставы, законодательство, регулирующее труд военнослужащих, военную историю. Особая физическая подготовка для священников не обязательна. Недопустимо, чтобы священники принимали участие в армейских учениях, сопряженных с необходимостью пользоваться оружием или отрабатывать экстремальные ситуации. Исключительная деятельность священника в Армии и на Флоте - душепопечительство. Военной прокуратурой начал разрабатываться законопроект «О полковых священниках». Именно военной прокуратуре приходится сталкиваться и разбираться с проблемами в армии - дедовщиной, суицидом, побегами и т.п. Она уже не видит другого выхода по оздоровлению ситуации, кроме привлечения к этим проблемам военного духовенства. Поэтому она ратует за восстановление, как во многих развитых странах, института военного духовенства.

На сегодняшний день Церковь не готова обеспечить полностью армию полковыми священниками. В настоящее время эта цифра составляет примерно 40-50%. Необходимо открыть специальное училище военных священников, которое должно финансироваться из бюджета Министерства обороны Российской Федерации и готовить профессионалов своего дела. Сейчас в сотрудничестве с армией задействованы только приходские священники.

В первую очередь нужно ввести военное духовенство во всех родах войск: чтобы был главный священник флота, главный священник Космических войск, главный священник Сухопутных войск и т.д. Затем военные священники должны появиться во всех военных округах, во всех учебных заведениях. После чего должны быть подобраны и территориальные военные священники. И главное - обеспечить части, которые находятся в постоянной боевой готовности и в горячих точках» [10].

Начальник Главного управления воспитательной работы Вооруженных Сил РФ генерал-полковник Н.А. Резник сообщал, что патриарх Московский и всея Руси Алексий II дал благословение на подготовку армейских священников. По словам генерала, речь шла об эксперименте в одном из соединений или роде войск Вооруженных сил РФ, однако в реальности замыслы уже тогда рисовали картину воссоздания института военного духовенства, существовавшего в российской армии до революции.

Главный военный прокурор генерал-полковник юстиции А.В. Савенков в 2006 году сообщал, выступая в Совете Федерации, что представит законопроект о введении института военных священников в российской армии и на флоте в течение года. По его словам, при подготовке законопроекта был изучен зарубежный опыт, и реальных препятствий созданию в России института военных капелланов не виделось. За неделю до этого заявления в поддержку создания такого института высказался на XIV Рождественских чтениях генеральный прокурор Владимир Устинов. «Архиважно, - сказал он, - пастырское попечение о тех, кто находится на государственной службе. При отсутствии у них нравственного идеала никакие меры принуждения, устрашения или наказания не смогут остановить злой воли» [11].

Такое единодушие РПЦ и высшего военного руководства вряд ли было бы возможно без одобрения высшего политического руководства РФ. Процесс начался. Мнения академического сообщества, открытое письмо ряда российских академиков Президенту РФ В.В. Путину «Политика РПЦ МП: консолидация или развал страны?», вызвавшее широкий общественный резонанс в 2007 году, не было адекватно воспринято властью, в отличие от оптимистических проектов военных и прокурорских начальников.

Представители Совета муфтиев России, одной из самых авторитетных мусульманских организаций РФ, в 2006 году высказались против введения священнослужителей в армии. «Совет муфтиев России, руководствуясь интересами общества... считает противоречащим Основному закону РФ введение штатных «военных священников», возложение на религиозных деятелей несвойственных им функций и полномочий», -- говорится в официальном заявлении совета [12].

Сегодня можно констатировать, что далеко не первую реформу переживают Вооруженные силы РФ за 16 лет своего существования обновленной РФ. Едва ли не каждый российский министр обороны брался за «глубокое реформирование» армии и флота. Однако мероприятия, напрямую касающиеся комплектования, оснащения, боевой подготовки частей и соединений, усовершенствования системы управления ими, оптимизации их структуры в соответствии с современными требованиями, вскоре уходили в небытие. На деле все сводилось к заурядному сокращению.

В начале 2009 года Президент РФ Д.А. Медведев подписал Указ, определяющий численность Вооруженных сил РФ с 2016 года. Согласно документу, численность ВС РФ с 1 января 2016 года будет составлять 1 миллион 884 тысячи 829 человек, в том числе 1 миллион военнослужащих. В настоящее время в российской армии служат около 1,2 миллиона военнослужащих [13].

В октябре 2009 года министр обороны России А.Э.Сердюков заявил, что численность Вооруженных сил РФ будет сокращена до 1 миллиона человек не к 2016 году, а к 2012 году - на четыре года ранее, чем планировалось. Центральный аппарат военного ведомства, по его словам, должен быть сокращен в 2,5 раза - до 8,5 тысячи человек, а количество офицерских должностей в армии и флоте - с нынешних 355 тысяч до 150 тысяч. Сокращается и институт армейских воспитателей.

В Вооруженных силах РФ ликвидируют около 70% должностей офицеров-воспитателей: из примерно 17,5 тысяч к концу 2010 года останется около 5 тысяч. На смену начальника главного управления воспитательной работы генерал-лейтенанта А. Башлакова, по прогнозам специалистов, возможно, придет советник министра обороны Е. Приезжева. Вероятно, понимание воспитательной работы с военнослужащими сводится в наши дни исключительно к культурно-досуговой деятельности, а то, что офицеру-воспитателю, прежде всего, надлежит быть в боевых порядках и в случае необходимости подменить командира, то есть быть как минимум знакомым с тактикой, управлением и использованием оружия, - все это не суть важно для реформаторов [14].

Но кто же возьмет на себя выполнение задач по морально-психологическому обеспечению боевых действий, заполнит эту лакуну? Кто окажет квалифицированную помощь командиру в формировании у военнослужащих верности Российской Федерации, воинскому долгу и Военной присяге, патриотизма, высоких боевых и морально-психологических качеств не только в условиях повседневной жизнедеятельности войск, но и в условиях ведения ими боевых действий?

Очередная новость о ходе реформы по созданию института военного и морского духовенства появилась на лентах информационных агентств в феврале 2010 года. Министр обороны РФ утвердил Положение о функциональных обязанностях помощников командиров частей по работе с верующими военнослужащими в Вооруженных силах, а 8 февраля 2010 года было утверждено «Положение о военном духовенстве», без которого не мог быть дан старт эксперименту.

«И Министерству обороны, и представителям религий хотелось бы, чтобы создание военного духовенства происходило как можно более мягко, эволюционно, - охарактеризовал сотрудничество с силовым ведомством глава Синодального отдела Московского Патриархата по взаимодействию с Вооруженными силами протоиерей Димитрий Смирнов. - Будем действовать так: шаг вперед - посмотрим. Нормально все пойдет - еще шаг вперед» [15].

РПЦ находится в авангарде этого процесса. Это и понятно, ведь, как правило, почти в каждой части наберется 10% православных - процентный порог, необходимый для присутствия в воинской части священнослужителя той или иной религии. По данным социологического центра Вооруженных сил, сегодня более 70% военнослужащих армии и флота считают себя верующими, из них 80% относят себя к православным, около 13% - к мусульманам, около 3% - к буддистам, 1% - к иудеям [16]. Протоиерей Димитрий Смирнов считает, что на миллионную армию необходима тысяча капелланов разных вероисповеданий. Понятно, что основное количество полковых священников можно практически полностью отнести к представителям РПЦ. По словам протоиерея, уже сейчас духовным воспитанием военнослужащих на нештатной основе занимаются около тысячи священников. Однако сложно предположить, что все эти священнослужители будут когда-либо зачислены в штат, учитывая, что предполагаемая зарплата штатного капеллана - от 25 до 40 тыс. рублей.

Кроме православных преодолеть 10-процентный порог есть шанс только у мусульман. При этом соотношение представителей этой религии может в той или иной воинской части меняться в зависимости от призыва, только если не регулировать этот процесс. Но в таком случае может начаться распад Российской армии на этнические формирования [17].

В неправославных религиозных организациях это понимают и формулируют принцип «мобильных капелланов». И в Совете муфтиев России (СМР), и в Федерации еврейских общин России (ФЕОР) предполагают присутствие своих представителей при Генштабе и штабах военных округов. А из штабов муллы и раввины будут разъезжать по частям по запросам командиров и военнослужащих.

«Не надо думать, что таких священнослужителей будут тысячи, - заметил в разговоре с корреспондентом «Независимой газеты» первый заместитель председателя Духовного управления мусульман европейской части России (в составе Совета муфтиев) Дамир Гизатуллин. - Такого количества не нужно. На настоящий момент присутствие мулл востребовано на погранзаставах в Таджикистане, на Северном Кавказе» [18].

Пока непонятно, как будет выглядеть структура военного духовенства. Предположительно, предстоит создание в Министерстве обороны управления по работе с верующими военнослужащими во главе с кадровым военным. Протоиерей Д. Смирнов ограничился замечанием, что в обозримом будущем православные военные священники будут подчиняться непосредственно Патриарху Кириллу, но не исключил, что и министру обороны.

По-разному видят в религиозных организациях и систему подготовки военного духовенства. Протоиерей Димитрий Смирнов отстаивает многовариантную систему подготовки православных капелланов. Один вариант - подготовить офицера, который хочет стать священником. Для этого требуется примерно полугодовой курс. Второй - для рукоположенных священников, бывших в прошлом строевыми офицерами. Такие проходят месячный курс. Третий вариант - для священников, нуждающихся в военной подготовке и получении армейских знаний. Им предстоит учиться от полугода до года. Четвертый - это священники, которых призывают в армию, и они по контракту два-три года служат помощниками командиров по работе с верующими военнослужащими [19].

И вот, наконец, свершилось. В конце 2009 года в армии ввели штатную должность помощника командира части по работе с верующими военнослужащими, из числа священнослужителей. Носить военную форму их не обязали, а вот выполнять обязанности, перечисленные в утвержденном Министром обороны РФ 8 февраля 2010 года «Положении о функциональных обязанностях помощников командиров частей по работе с верующими военнослужащими в Вооруженных силах РФ» (за что им устанавливается зарплата заместителя командира полка), безусловно и обязательно [20]. Главным военным пастырем в октябре 2010 года назначен полковник запаса Борис Михайлович Лукичев. «Этого человека хорошо знают и в Минобороны, и в церковных кругах. Он многие годы служил в Вооруженных силах, затем перешел в администрацию президента РФ - был советником в отделе по взаимодействию с религиозными организациями. Словом, кандидатура, по всем статьям подходящая для такой непростой должности» [21]. Новая структура входит в Главное управление воспитательной работы, она ориентирована не только на духовное «окормление» православного воинства, но и на пастырскую помощь солдатам-мусульманам, иудеям, приверженцам других традиционных религий.

Но, в настоящее время, институционально Церковь находится вне рамок государства. А военнослужащие всех «силовых ведомств» являются государственными служащими, а соответствующие министерства и службы являются структурами федеральных органов исполнительной власти.

По этому поводу достаточно ясно выражает свою позицию (с которой солидарен автор) Ассоциация военных политологов, в лице доктора политических наук С.А. Мелькова: «… сближение РПЦ с армией идет намного быстрее, чем со многими общественными и государственными институтами. Поэтому, возможно, что со временем РПЦ через власть военную сможет воздействовать и на государственную власть (если институализирует свое влияние на армию в виде института военного духовенства). Полагаем, что такой вариант развития ситуации в нашей стране не самый хороший и называется он просто - клерикализация. РПЦ, как и другие конфессии, играют в обществе позитивную роль. Но из этого не следует, что деятельность какой-либо из них должна быть институализирована в госструктурах, сфере обороны, образования и науки. Затянувшийся эксперимент с постепенным внедрением РПЦ в армейские структуры не безобиден. Очевидно, что РПЦ не рассматривает атеистические организации и атеистов как равноправных партнеров по общественному диалогу» [22].

По данным социологического опроса ВЦИОМ 2010 года большинство россиян уверены в том, что современная армия нуждается в военных священниках, хотя и не связывают это с «воспитательной работой среди личного состава». Присутствие служителей культа в воинских частях считают обязательным 45% россиян, 19% сограждан считают, что российские военные не нуждаются в представителях духовенства. В числе большинства женщины (50% за капелланов), россияне старше 35 лет (47-49%) и люди с невысоким уровнем образования (56%). Среди меньшинства наиболее многочисленна группа людей моложе 35 лет (24% которых не видят нужды в священниках) и высокообразованные граждане (22%) [23].

Активизируется РПЦ и на поле работы с подрастающим поколением, в формате военно-спортивных объединений. Руководитель Патриаршего центра духовного развития детей и молодежи игумен Иоасаф (Полуянов) в конце мая текущего года охарактеризовал эту деятельность как «первый пилотный проект по подготовке православных молодежных лидеров». Занять и призреть, как правило, «трудных подростков» - дело благое. Удивление вызывает лишь их направленность и риторика, такая как: «проект можно сравнить с курсами молодых командиров во время войны….», «воля к победе - это необходимое качество для всех россиян… Жизнь - это борьба…». Как это соотносится с православным вероучением и богослужебной практикой? «Все приближено к армии, - заявляет наместник Троице - Сергиевой лавры Феогност (Гузиков) по поводу детского центра «Пересвет» - члены клуба подростков Сергиева Посада умеют не только стрелять, прыгать с парашютом и драться на ножах, но и о Законе Божием не забывают. В клубе есть и разведподготовка, а практический опыт ребята получают, живя в казармах и тренируясь на базах частей ВДВ» [24]. Этакий церковный ДОСААФ.

А как же быть со светским характером нашего государства, закрепленным законодательными, нормативно-правовыми актами, Конституцией РФ? Следуя логике политических и военных реформаторов следует легитимизировать «традиционные конфессии» как государственные, кооптировать их в некое федеральное ведомство, исторический опыт есть. Только существуют и исторические уроки. И как тут не вспомнить высказывание известного русского историка В.О. Ключевского: ««История, говорят не учившиеся у истории…, никого ничему не учила, если это даже и правда, истории не касается как науки: не цветы виноваты в том, что слепой их не видит… История учит даже тех, кто у нее не учится; она их проучивает за невежество и пренебрежение. История - это власть: когда людям хорошо, они забывают о ней и свое благоденствие приписывают себе самим; когда им становится плохо, они начинают чувствовать ее необходимость и ценить ее благодеяние» [25].

Таким образом, в настоящее время объективно требуется новая правовая модель взаимоотношений между государством и Церковью (в первую очередь - РПЦ), которая не копировала, не возрождала бы прошлые формы, а учитывала современные политические реалии, в том числе принципы и границы присутствия в различных государственных структурах, тем более «силовых».

Литература

1.Основы социальной концепции Русской Православной Церкви // Цит. по Официальный сайт Московского патриархата [электронный ресурс] // Режим доступа: URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/419128.html (дата обращения 24.02.2011 г.).

2.Закон о вере / Свод законов Российской империи. Т. I. Основной государственный закон. СПб, 1857. Ст.40.

3.Россия: Энциклопедический словарь. Л: Лениздат, 1991. С.173.

4.Мезенцев Е.В. Вера и мужество //Отечество. Краеведческий альманах. 1998. Вып. 13-14.

5.Христолюбивое воинство: православная традиция Русской армии / Российский военный сборник. Выпуск 12. М.: Военный университет, 1997.

6.Доклад председателя Отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями протоиерея Димитрия Смирнова [электронный ресурс] // Режим доступа: URL: http://www.xxc.ru/sobor/comissions/doklad_dimitriy_smirnov.htm (проверено 24.02.2011 г.).

7.Поздяев М. Отцы и деды // Новые известия. 2006. 9 февраля.

8.О статусе военнослужащих: Федеральный закон от 27 мая 1998 г. № 76-ФЗ (в ред. от 28 декабря 2010 г.) // Российская газета. 1998. 29 мая.

9.Интервью Д. Смирнова «Мы не жалеем сил для духовного окормления ВС и ВМФ» от 26.04.2006. / Официальный сайт Московского патриархата [электронный ресурс] // Режим доступа: URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/108538.html (дата обращения 24.02.2011 г.).

10.Поздяев М. В России начинается эксперимент по созданию института военного духовенства // Новые известия. 2006. 9 февраля.

11.Цит. по: Совет муфтиев РФ против полковых священников // Коммерсантъ. 2006. 13 марта. № 42/П.

12.Гаврилов Ю. Миллион штыков к 2016 году // Российская газета. Центральный выпуск. 2009. 14 января. № 4826.

13.Соловьев В. Универсальный метод реформирования - сокращение // Независимая газета. 2009. 12 мая.

14.Интервью с отцом Д. Смирновым о введении института военных священников [электронный ресурс] // Режим доступа: URL: http://www.sclj.ru/news/detail.php?ID=2566 (дата обращения 24.02.2011 г.).

15.Александров Б.Е. Армия: священники в строю // Российская газета. 2009. 11 декабря. № 5062.

16.Мозговой С.А. Комиссары в рясах [электронный ресурс] // Режим доступа: URL: http://portal-credo.ru/site/?act=fresh&id=399 (дата обращения 24.02.2011 г.).

17.Мельников С.А. Святые отцы и отцы-командиры // Независимая газета. НГ-религии. 2008. 17 февраля.

18.Тукаев Д.А. Пастырский призыв // Независимая газета. Независимое военное обозрение. 2010. 26 февраля.

19.Гаврилов Ю.В. Солдатам нашли пастыря // Российская газета. 2010. 26 октября.

20.Мельков С.А. Разве армия не власть? Власть, да еще какая! [электронный ресурс] // Режим доступа: URL: http://www.milpol.ru/mro/mro.html (проверено 24.02.2010 г.).

21.Хамраев В.М. Россияне не против военных капелланов // Коммерсантъ. 2010. 2 марта.

22.Мальцев В. Курс молодого бойца для «церковной гвардии» // Независимая газета. 2010. 21 мая.

23.Ключевский В.О. Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории. М., 1968.

Размещено на Allbest.ru