Доказывание истины в уголовном процессе

Размещено на http://www.allbest.ru/

[Введите текст]

На правах рукописи

Кухта Андрей Андреевич

ДОКАЗЫВАНИЕ ИСТИНЫ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

Специальность: 12.00.09 - уголовный процесс, криминалистика;

оперативно-розыскная деятельность

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора юридических наук

Нижний Новгород - 2010

Работа выполнена на кафедре уголовного процесса и криминалистики Нижегородской правовой академии (института).

Защита состоится 7 июля 2010 года в 9 часов на заседании диссертационного совета Д-203.009.01 при Нижегородской академии МВД России по адресу: 603144, г. Н. Новгород, Анкудиновское шоссе, 3. Зал ученого совета.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Нижегородской академии МВД России.

Автореферат разослан «_____» апреля 2010 года.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат юридических наук, доцент Миловидова М.А.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

истина доказывание сомнение

Актуальность диссертационного исследования. Судебная реформа в нашей стране продолжается. В построении уголовного судопроизводства, адекватного правовому государству, достигнуто многое, но еще больше предстоит сделать. Самое главное - реформировать досудебное производство. Именно в этой сфере в последнее время наиболее остро проявили себя такие негативные явления, как нарушения прав граждан со стороны правоохранительных органов, и в то же время неспособность раскрывать наиболее опасные преступления, расследовать сложные дела. Недостатки следственного досудебного производства сказываются на судебном доказывании, где подвергаются эрозии состязательность, объективность, независимость суда в установлении фактов.

Причины хронических болезней нашего уголовного процесса лежат на концептуальном, мировоззренческом уровне, а, значит, так или иначе коренятся в теории доказательств - душе уголовного процесса. Так, знаковым на протяжении многих лет остается вопрос о допустимости доказательств, который стал свидетельством формализации нашего доказательственного права. По-прежнему не урегулированы вопросы, связанные с приданием доказательственного значения данным, полученным оперативно-розыскным путем; результатам адвокатского расследования, иного рода самостоятельной доказательственной деятельности участников процесса - потерпевшего, обвиняемого и пр. Невозможно реформировать досудебную часть процесса, невозможно повысить эффективность уголовного преследования, невозможно объяснить некоторые правовые новации (вроде досудебного соглашения о сотрудничестве), не подвергнув пересмотру ключевые положения теории доказательств.

Побуждает к обновлению учения о доказательствах и общий кризис, переживаемый нашей культурой, цивилизацией. Авторитарный режим господства единой идеологии, единой истины, характерный для советского периода, сменился не менее опасным отрицанием всякой идеологии, морали, уравниванием истины с ложью. В идеологической сфере идет борьба за будущее России, ее права, государства. Надо дать отпор попыткам опорочить нравственные, интеллектуальные, культурные устои нашего уголовного судопроизводства, теории доказательств. Необходима мобилизация интеллектуальных ресурсов для того, чтобы модернизировать современную теорию доказательств, и, таким образом, показать самобытность российского правового устройства. Если теория доказательств не будет реформирована, не будет соответствовать уровню научно-технического прогресса, современной философии, она станет уязвимой перед упреками в отсталости, маргинальности; перестанет выполнять свою методологическую, идеологическую, мировоззренческую роль.

Пока российская теория доказательств не вполне отвечает на вызовы времени, хотя именно она и есть то самое звено в цепи, потянув за которое, можно добиться институциональных изменений в уголовно-процессуальном и уголовном праве, криминалистике, теории оперативно-розыскной деятельности. Основы доказательственного права должны выступать матрицей для новой уголовной политики, системы судоустройства и судопроизводства. Теории доказательств важно впитать в себя достижения как точных наук, так и теории аргументации, логики, риторики, психолингвистики, иных знаний о человеке и его поведении.

В построении национальной школы теории доказательств важно совместить две ценности: свободу и истину. Уголовно-процессуальная модель доказывания истины должна быть такой, в которой рационализм совмещался бы с духовностью; европейские, мировые юридические стандарты - с национальной правовой традицией; прагматизм борьбы с преступностью - с этикой; гибкость в использовании результатов науки и техники - с гуманизмом, приоритетом прав личности. Требуются фундаментальные исследования, которые привнесли бы новый взгляд на основополагающие понятия теории доказательств, пока проникнутые идеологией советского (следственного) процесса.

Степень разработанности проблемы. Тема доказывания истины является одной из центральных в науке уголовного процесса. Среди классиков, заложивших основы ее разработки, следует назвать Л.Е. Владимирова, А. Жи-ряева, А.Ф. Кони, В.К. Случевского, И.Я. Фойницкого, С.Д. Спасовича, Н.С. Та-ганцева. В дальнейшем эта тема освещалась в трудах таких ученых, как В.Д. Арсеньев, В.А. Банин, Р.С. Белкин, А.Я. Вышинский, М.М. Гродзинский, В.Я. Дорохов, Г.Г. Доспулов, Ц.М. Каз, Л.М. Карнеева, Л.Д. Кокорев, В.Я. Колдин, А.М. Ларин, И.М. Лузгин, П.И. Люблинский, Г.М. Миньковский, Я.О. Мотовиловкер, И.И. Мухин, Р.Д. Рахунов, И.Д. Перлов, Н.Н. Полянский, М.А. Чельцов, В.М. Савицкий, М.С. Строгович, А.И. Трусов, Л.Т. Ульянова, А.А. Хмыров, Ф.Н. Фаткуллин, С.А. Шейфер, А.А. Эйсман и др.

В последнее время интересные исследования по данной теме велись и ведутся А.В. Агутиным, В.А. Азаровым, А.С. Александровым, О.Я. Баевым, В.С. Балакшиным, А.С. Барабашем, А.Р. Белкиным, Н.А. Громовым, А.А. Дав-летовым, В.С. Джатиевым, Е.А. Долей, В.И. Зажицким, З.З. Зинатуллиным, С.В. Зуевым, Е.А. Карякиным, Л.М. Карнозовой, Н.М. Кипнисом, Н.П. Кузнецовым, М.К. Каминским, Н.Н. Ковтуном, Р.В. Костенко, Ф.М. Кудиным, А.В. Кудрявцевой, В.А. Лазаревой, О.В. Левченко, А.Ф. Лубиным, П.А. Лупинской, В.В. Мельником, И.Б. Михайловской, В.А. Новицким, Ю.К. Орловым, С.А. Пашиным, И.Л. Петрухиным, Г.А. Печниковым, М.П. Поляковым, А.С. Подшибякиным, А.А. Тарасовым, А.В. Смирновым, В.С. Шадриным, С.А. Шейфером и др.

Объектом исследования являются закономерности деятельности участников процесса по доказыванию истины, а также отношения между субъектами доказывания, урегулированные уголовно-процессуальным законом.

Предметом исследования являются уголовно-процессуальные нормы, регулирующие доказывание истины; практика реализации этих уголовно-процессуальных норм; научные работы, в которых освещаются проблемы теории доказательств.

Целью диссертационного исследования является формирование комплекса представлений о природе истины и средств ее доказывания в уголовном процессе в свете современной философии; анализ основных проблем доказательственного права, выработка предложений по их решению; дальнейшее развитие отечественного учения о доказательствах. Это обусловило постановку и решение следующих основных задач:

- перенести в теорию доказательств такие положения постнеклассической философии, как «факт», «смысл», «интерпретация», «понимание» и др.;

- осуществить сравнительный анализ существующих в процессуальной науке концепций истины, доказательства, доказывания и сделать выводы об их адекватности современным условиям;

- сформировать авторский подход к пониманию природы истины, доказываемой в уголовном процессе, в контексте современного гуманитарного научного знания;

- изучить такой критерий оценки доказательств, как «отсутствие разумных сомнений», теоретически осмыслить его;

- привести новые доводы в пользу дуалистической трактовки доказательства и сформулировать свое определение доказательства в уголовном процессе;

- исследовать природу аргументации, довода в уголовном процессе и разработать систему практических предложений по ведению аргументации в суде;

- выявить конструктивное значение уголовного иска для модели доказывания истины;

- подвести теоретическую базу под реформу предварительного расследования в виде концепции свободы досудебного доказывания;

- исследовать практику применения норм УПК РФ, регулирующих доказывание истины, обобщить положительный опыт;

- разработать конкретные предложения, направленные на усовершенствование нормативного регулирования доказывания по уголовному делу.

Методологическая база диссертационного исследования представлена общенаучным методом диалектического материализма и частными методами научного познания: индуктивным, дедуктивным, анализа, синтеза, историческим, социологическим, структурно-функциональным, статистическим, сравнительным и другими. В диссертации использовались достижения современной философии.

Теоретической основой исследования послужили фундаментальные разработки отечественной науки уголовно-процессуального права и криминалистики, философии, логики, ряда гуманитарных наук. Непосредственными источниками информации по теме исследования послужили монографии, научные статьи и другие опубликованные материалы, отражающие те или иные стороны объекта и предмета исследования. В работе использован ряд работ американских и английских ученых по теории доказательств.

В качестве нормативной базы исследования использовались Конституция РФ, международные правовые акты, действующее уголовно-процес-суальное и иное законодательство, решения Конституционного Суда РФ и разъяснения Пленумов Верховного Суда РФ, которые образуют доказательственное право.

Эмпирическую базу исследования составили результаты изучения 580 архивных уголовных дел, производство по которым осуществлялось в правоохранительных органах Центрального, Приволжского и Южного федеральных округов в 2003-2009 годах. В ходе исследования были опрошены 217 федеральных и мировых судей, 198 прокуроров, 260 следователей и 250 оперативных работников органов внутренних дел Приволжского, Сибирского и Южного федеральных округов.

Научная новизна исследования определяется использованием достижений современных гуманитарных наук при анализе ключевых понятий теории доказательств в уголовном процессе. Природа доказательства рассматривается в свете постнеклассической трактовки факта; предлагается объяснение сущности истины на основе пробабалистской концепции «отсутствие разумных сомнений»; впервые в отечественной теории доказательств исследуются такие явления, как довод, аргументация, понимание, смысл и прочее; результаты исследований предлагаются в качестве основы для смены парадигмы учения о доказательствах, реформирования доказательственного права и процесса.

Научная новизна диссертации и отличие ее от других исследований по сходной проблематике выражается в следующем:

- в российскую теорию доказательств введен круг идей современной философии, что позволило переосмыслить на новом уровне категории «доказательство», «доказывание», «истина»;

- сделана попытка модернизировать существующую теорию доказательств, проникнутую следственной идеологией и естественнонаучным пафосом, путем привнесения в нее гуманитарных, психокогнитивных представлений о природе познания;

- предложена авторская концепция истины и ее критерия в виде отсутствия разумных сомнений; показаны источники и составные части этой концепции, ее согласие с русской культурной традицией понимания правды;

- объяснена причина вероятности знания, получаемого в рамках уголовного дела;

- подвергнут критике редукционизм информационной трактовки доказательств и доказывания и сформулировано авторское определение доказательства, довода, доказывания и аргументирования в уголовном процессе;

- на основе анализа современных научных источников и собранного эмпирического материала выявлены закономерности судебной аргументации и даны рекомендации по ее ведению, в том числе в суде присяжных;

- изложены основы концепции «свободного доказывания» в свете понятия уголовного иска и с их учетом предложены изменения доказательственного права России и досудебного производства по делу;

- показано преимущество состязательного способа доказывания истины по сравнению со следственным и в связи с этим обоснована необходимость изменений существующего порядка досудебного доказывания.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Отождествление доказательств и доказывания с информацией, информационными процессами неправильно, поскольку тем самым игнорируется целый ряд факторов: психический, эмоциональный, идеологический, а если взять шире - языковой, культурный контексты, которые имеют важнейшее значение для понимания истины. Доказывание означает не просто оперирование эмпирическими данными, информацией, а использование моделей, которые в сознании человека погружены в определенный культурный (интеллектуальный) контекст и незаметно определяют отбор и интерпретацию фактов.

2. С категорией «понимание» в теорию доказывания вводится языковый, культурологический аспекты, которым придается не техническое, второстепенное, а сущностное значение. Понимание смысла речевого сообщения и оценка сведения - взаимосвязанные процессы. Оценка доказательства - рациональная, логическая деятельность. Понимание означает истолкование смысла фактов в определенном контексте, с разных позиций, не только с помощью рассудка, но по совести, по правде и справедливости. Выбор судьи в пользу той или иной позиции в ситуации неполного знания основывается на понимании, присущем восприятию культурной нормы. Понимание - это не только получение знания, соответствующего действительности, но и процесс приведения его в соответствие с другими истинными высказываниями, постулируемыми культурой. Доказывание истины как получение достоверного знания о реальности, а также и понимание, осмысление ее в ценностно-этическом контексте и убеждение в ней - в условиях состязательности, конкуренции разных интерпретаций (позиций) - есть взаимообуславливающие друг друга процессы. Установление и обоснование истины включает в себя элементы как логической, так и ценностно-смысловой структур.

3. Учение о судебной истине должно стать максимально синтетическим: материалистическое понимание истины можно дополнить концепциями формальной, когерентной, договорной истины. Постнеклассическая теория истины требует адекватности полученного знания действительности и одновременно - согласованности суждения суда с другими истинными суждениями, его убедительности с позиции логики, этики, здравого смысла.

4. Истина должна быть правдоподобной. Истину в суде мало установить, в ней надо убедить судью (присяжного заседателя), ее надо защитить от возражений, контрдоводов, нападок противника. Истина в суде не может быть продемонстрирована, поэтому система аргументации, включающая психологическую, идеологическую составляющие, должна убеждать в истинности доказываемого утверждения. Судебная истина есть вероятное знание об обстоятельствах, ставших предметом судебного спора. Правосудный приговор должен сочетать в себе рациональную истину и этическую правду. Если истина может быть формально правильной с юридической точки зрения, рационально верифицируемой, то правда есть «общая совесть людей» или «моральная достоверность».

5. Поиск истины в суде - это конкретная проблема, которая требует от судьи морально-волевых усилий. Суду надлежит сделать выбор между аргументами сторон, вместо того, чтобы просто принять истину единственной демонстрации. Это зачастую нравственный выбор между двумя конкурирующими версиями, каждая из которых может подтверждаться каким-то доказательством, т. е. обладает определенной вероятностью. Поэтому важно, чтобы судья из некоторых вероятных объяснений избрал, руководствуясь совестью, здравым смыслом, такое, которое меньше всего уклоняется от заблуждения, что предполагает преодоление судьей разумных сомнений.

6. Ключевое значение для концепции судебной истины имеет понятие «разумные сомнения», в основе которого лежит идея универсальной познавательной компетенции (разумности). Разумные сомнения - это не опровергнутые обвинением предположения защиты о невиновности подсудимого. Это такие сомнения, которые остаются у судьи в виновности подсудимого после всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, исключающего все иные вероятные объяснения произошедшего. Наличие разумных сомнений в правильности обвинения не позволит непредвзятому, здравомыслящему человеку, рассуждающему по совести, признать подсудимого виновным.

7. Вера в достижимость истины предполагает нравственный выбор. Идеал объективной истины является важным в нравственном мире человека. Суд, стороны должны стремиться к достижению истины. Агностицизм же разрушает правосудие и право и потому не может быть основой правого учения о судебной истине. Однако возведенная в закон необходимость достижения абсолютной истины подавляет личность и отменяет всю драматургию поиска истины, заложенную в структуру состязательного правосудия, т. е. идет вопреки естественным для человека закономерностям установления истины, справедливости. Мораль, общечеловеческие ценности должны служить критериями судебного факта, истинности и справедливости процессуального знания.

8. Доказательство - это факт, когда он приводится в подтверждение другого факта. Факт - это сведение о том, что было (есть). Понятие «факт» одновременно и уже и шире понятия «доказательство», сформулированного в ч. 1 ст. 74 УПК РФ. Закон понимает под доказательством любые сведения, на основе которых устанавливаются искомые обстоятельства, тогда как фактом могут быть только достоверные сведения, т. е. не любые сведения, приводимые субъектами доказывания в качестве доказательств, могут приниматься судом за факты. Доказательством, представляемым стороной, могут быть только сведения, полученные в виде источников, предусмотренных ч. 2 ст. 74 УПК РФ. Но в понятие факта источник сведений не входит. Значит, есть факты и есть источники сведений, представляемые сторонами в подтверждение своей позиции. Неполнота, несовершенство доказательства-источника, используемого стороной, проявляется в его «партийности»: оно выступает обвинительным, оправдательным. Любое доказательство, которое представляется и исследуется в суде, - лишь предположение в системе аргументации. Содержание ни одного источника доказательства само по себе не может отвечать инвариантному критерию истинности. Инвариантность судебного факта состоит в том, что он принимается судьей (присяжным заседателем) по результатам проверки и оценки за достоверное сведение и используется в качестве основания приговора (вердикта).

9. Тезис о дуалистичности доказательства трактуется в двух смыслах. Во-первых, утверждается, что доказательства, с одной стороны, - это факты, а с другой - это источники любых сведений о доказываемых фактах. Источники доказательств представляют собой то, в чем могут содержаться факты, это сведения, подверженные сомнению, при их использовании не исключена возможность ошибок. Введение такой ипостаси доказательства, как его источник, отвечает необходимости иметь в виду нетехнический, внешний аспект доказывания, работу с исходным материалом для получения факта. Но одновременно доказательство остается средством убеждения, элементом в структуре знания, основанием довода, т. е. фактом. Тут под доказательством понимается суждение, включенное в систему убеждения, в мыслительную деятельность следователя, суда.

10. Дуалистичность доказательства следует понимать и во втором смысле. Для объяснения природы доказательства вместо понятий «уровни доказывания», «формирование доказательства» предлагается выделять различные состояния, «фракции» факта: «тяжелая» фракция - это факт-2, «легкая» - факт-3. Факт-2 - это любые сведения, которые получаются и используются сторонами, в том числе в единстве с источником. Факт-2 - элемент с позиции стороны; это вся фактура, полученная в любой правовой форме, и которая еще не затронута оценкой суда. Факт-3 - это уже отобранные по результатам судебного состязания критически оцененные сведения, которые судья кладет в основание своего решения по делу.

11. Доказывание истины возможно только посредством фактов. Существование факта для суда есть состояние его внутреннего убеждения. Доказательство невозможно без наличия субъекта, которому оно адресовано и который уполномочен принимать решение на его основе. Фактор судебной аудитории имеет определяющее значение для удостоверения факта. Исключения из этой общей закономерности составляют случаи договорного удостоверения факта сторонами, например, при прекращении уголовного дела по нереабилитирующему основанию или при заключении соглашения о сотрудничестве в рамках главы 401 УПК РФ.

12. Судебные доказательства - это факты, полученные участниками в ходе состязательного судопроизводства из предметов, документов и показаний лиц законным способом, на основании которых может быть правильно установлено наличие или отсутствие спорных фактов. Предлагается дефиниция доказательства: «1. Доказательство - это факт, т. е. достоверное сведение, которое используется для установления какого-либо из подлежащих доказыванию фактов. 2. Доказательства могут быть получены любым законным способом из сообщений лиц, а также из предметов и документов».

13. И доказательственные, и доказываемые факты есть сведения, суждения. Существенна для их различия только иерархия в доказывании: факт-доказательство - это всегда исходное данное на конкретном этапе доказывания для выведения другого суждения о доказываемом факте. Доказываемый факт может превратиться в доказательство другого факта. Поэтому предметом доказывания не могут быть обстоятельства реальной действительности, а только спорные факты.

14. Довод есть трактовка (интерпретация) стороной сведения, представляемого для подтверждения в суде существенных фактов по делу. На доводах лежит отпечаток «партийности», ибо они выражают версию стороны. В структуре довода расположен доказательственный факт-2 в виде посылки, а тезисом выступает доказываемый факт. Довод - это единственно возможный способ существования доказательств в состязательном суде, т. е. когда они встречают опровержение, критику. Диалоговый режим судопроизводства позволяет сравнивать доводы и позиции сторон, определять сравнительную силу доказательств в максимально широком контексте (как минимум - с позиции обвинения и защиты, как максимум - в глазах общественного мнения). Довод есть средство убеждения судьи. Убеждают только доводом, т. е. проинтерпретированнной, осмысленной информацией. Эффект доведения присутствует тогда, когда аргументатор специально воздействует на психику, внутреннее убеждение судьи при представлении и исследовании доказательства, поэтому следственные действия аргументативны. Сила доказательства увеличивается искусством, тактикой доказывания в суде.

15. Понятие аргументации в комплексном виде позволяет объяснить сложный процесс установления истины, где переплетены логическое и диалектическое доказывание, психические и речевые процессы. Установлено, что рациональные доводы, источники доказательств, факты могут утрачивать полностью или частично свою силу в глазах судей под влиянием психологических, идеологических причин.

В диссертации разработана система рекомендаций по ведению аргументации в судебном процессе по уголовному делу.

16. Теория доказательств должна соответствовать конструкции уголовного иска и объяснять, кто доказывает (стороны), где (в суде), каким образом (путем представления своих доказательств, выведения из них доводов, исследования доказательств противника и их оспаривания). Доказывание в пользу или против иска происходит перед судом. В ходе состязательной проверки доказательств сторон, борьбы интерпретаций, происходит «возгонка» доказательств сторон в высшую фракцию вероятности - судебный факт (факт-3). Все назначение состязания - это перекрестная перепроверка любых сведений, полученных и представленных сторонами в их источниках перед судом. Исковая форма определяет содержание доказательственной деятельности и качество фактов, получаемых в процессе, характер самих процессуальных решений. Досудебная деятельность по подготовке фактических оснований уголовного иска (обвинения) не является судебным доказыванием, т. е. не порождает факты-3. Только судебное доказывание может считаться надежным способом установления основания для разрешения уголовно-правового спора.

17. Досудебная деятельность по собиранию источников доказательств, подготовке их к представлению и исследованию в суде должна быть максимально упрощена. Судопроизводство должно начинаться с момента предъявления уголовного иска обвиняемому, тогда же следует ставить перед судом вопрос о наличии доказательств-фактов. Раскрытие преступления, получение источников доказательств органами уголовного преследования должно быть допущено в любой правовой форме, а именно: снято различие между следственными действиями и оперативно-розыскными мероприятиями в отношении их юридического значения. Не должно быть искусственных препятствий в виде требований к форме уголовно-процессуальных доказательств для получения относимых, достоверных сведений о преступлении. Система правил, определяющих допустимость доказательств, должна быть пересмотрена в сторону: а) их сокращения, б) акцентирования на судебную форму удостоверения фактов, в) обеспечения прав личности, г) ликвидации юридического различия между данными, полученными в ходе ОРД, данными, полученными участниками, имеющими в деле интерес (их представителями), и данными, полученными органами следствия, дознания. Любые относимые к предмету спора данные, добытые сторонами во время досудебного производства без нарушения прав личности, должны подлежать допущению к взаимной проверке и оценке на суде. Предлагается отмена: а) протоколирования, как основного способ фиксации и удостоверения доказательств по делу; б) обязательного участия понятых; в) запрета на прямое использование в доказывании данных, полученных оперативно-розыскным путем. Необходимо вводить судебную процедуру получения доказательств по делу; снять препятствия для перехода в будущем к бездокументарному способу накопления сторонами сведений и передачи их суду для использования в качестве доказательств.

Теоретическая значимость диссертационного исследования обусловлена возможностью использования выводов и предложений диссертанта в дальнейших научных изысканиях по теории доказательств. Предполагается, что разработки автора внесут положительный вклад в развитие теории доказательств и содействуют решению ряда дискуссионных проблем, связанных с развитием отечественного уголовно-процессуального законодательства.

Практическая значимость диссертационных результатов состоит в выработке рекомендаций по совершенствованию института доказывания по уголовным делам, а также практики его применения. Кроме того, содержащиеся в диссертации положения и выводы могут быть использованы в учебном процессе образовательных учреждений юридического профиля.

Апробация и внедрение в практику результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования докладывались на научных конференциях, проводившихся в Киеве, Краснодаре, Нижнем Новгороде, Санкт-Петербурге в 2006-2009 годах.

Материалы исследования внедрены в практическую деятельность Приволжской транспортной прокуратуры, ГУВД по Красноярскому краю. Они используются при проведении учебных занятий по дисциплинам «Уголовный процесс» в Нижегородской академии МВД России, Нижегородской правовой академии (институте).

Результаты исследования нашли отражение в пятидесяти восьми опубликованных работах общим объемом более 67,53 п. л.

Структура и объем диссертации обусловлена объектом, предметом, целью и задачами исследования и соответствует требованиям ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации. Диссертация состоит из введения, пяти глав, включающих в себя 14 параграфов, заключения, библиографии, приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснованы выбор темы исследования, ее актуальность и степень научной разработанности; определены цель и задачи, объект, предмет, методологическая и эмпирическая база диссертационного исследования; обозначены его научная новизна, теоретическая и практическая значимость; сформулированы основные положения, выносимые на защиту; приведены сведения об апробации результатов исследования.

Первая глава «Факты в уголовно-процессуальном доказывании» состоит из двух параграфов, где исследуется природа фактов, используемых в уголовно-процессуальном доказывании.

В первом параграфе «Методологическое значение категории факта для теории уголовно-процессуальных доказательств» в свете неклассической философии переосмысливается базовая категория теории доказательств - факт. Критикуются два распространенных мнения о факте: а) факт - это элемент действительности; б) факт априорно объективен. Делается методологический вывод о необходимости разграничения между онтологическим пониманием факта - как элементарном явлении или событии, и, гносеологическим его пониманием - как элемента человеческого знания в системе культуры. С этой целью вводятся термины «факт-1» и «факт-2». Факт-1 - объективно существующее событие, явление; факт-2 - высказывание относительно факта-1 на языке права. Факт в уголовном процессе - это суждение, элемент структуры знания о реальной действительности, ставший предметом доказывания в уголовном процессе. Доказывать, аргументировать, рассуждать можно только с помощью фактов. Сведение в состоянии до факта, не может быть средством доказывания истины. Фактичность данных означает как их информационность, так и их правильность в системе иных высказываний на языке уголовно-процессуального права. Факт содержит в себе смысл доказываемого события, его оценку. В ходе доказывания факты могут развиваться и изменяться; могут переосмысливаться в разных контекстах, могут и утратить свой статус фактичности. Поэтому понятие уголовно-процессуального доказательства полностью свести к факту-2 нельзя, что приводит к выводу о расколе понятия доказательства на факт-2 и «любые данные», которые могут содержаться в источнике и могут быть извлечены из него.

Факт - вероятное, а не абсолютно достоверное знание. За исключением так называемых общеизвестных фактов, факты могут оспариваться в суде. Невозможно найти точный критерий вероятности факта. Факт выступает как субъективное знание о реальном событии, взятое в системе других суждений; это опытное знание, подвергшееся осмыслению. Эмпирические данные, полученные под воздействием органов чувств - только «болванка», набор деталей, из которых образуется факт как результат его описания на языке закона (в виде, например, протокола), а самое главное - состязательной проверки, осмысления в сравнении с другими его интерпретациями.

Факт - это знание, с наиболее возможной степенью вероятности, о том, что было (вне неразумных сомнений), это презумптивное положение основывается на доверии к источнику и методу получения данных. Факт оказывается знанием, сформированным в результате работы с источником(ами) доказательств. В факте наличествует искусственный момент, привносимый идеологией, культурной традицией, общественной психикой. Факт всегда окультурен, очеловечен. Это происходит потому, что понимается лишь то, для понимания чего уже наличествуют модели. В частности, такой моделью выступает логика. Логика (но не она одна) имеет влияние на формирование факта в ходе наблюдения, эксперимента или рассказа о событии очевидцев. В самой природе факта, используемого в качестве доказательства, заложена оценка. К логике следует добавить процедуры подтверждения, постулатов убеждения и прочее, без которых невозможно уголовно-процессуальное доказывание.

Субъект не просто пассивно отражает объективную реальность, а преломляет ее в своем сознании через призму имеющихся знаний, используя приемы логико-практических операций, здравый смысл, систему знаний, специальных и общих. Существует структура, матрица, которая имеет отношение к формированию факта, по которой субъект познания выстраивает языковую (виртуальную) картину мира, систематизирует чувственные данные и узнает (понимает) реальный мир, получает истину.

Предынтерпретация предшествует появлению источника для извлечения из него необходимой доказательственной информации. Она предполагает набор умений, познаний, установок, приборов, с помощью которых субъект намеревается получить факт. Предынтерпретация факта выступает как «калибровка» сознания субъекта, т. е. его подготовка к общению, декодировке эмпирических данных; к тому, чтобы установить истину сообразно принятым стандартам верификации правильности знания. Предынтерпретация происходит посредством фактических презумпций, доктрин, априорных положений, культурем, т. е. набора схем, как вполне осознаваемых субъектом, так и не осознаваемых им. Процессуальный факт - это продукт познавательной деятельности, несущий на себе отпечаток личности субъекта доказывания, но также и контекста познавательной ситуации. Наличие интерпретативной, смысловой компоненты является условием sine qua non становления фактического знания.

Неправильно отождествлять факт с только чувственными данными, с эмпирикой, с информацией, поскольку в структуре фактического знания присутствуют также и абстрактно-теоретические моменты: элементы обыденного сознания, элементы идеологии и даже мифологии. Факт не есть объективная вещь, явление природы, не имеющее отношение к человеку, это явление в контексте человеческого мировидения и мироощущения. Уголовный процесс и доказывание - это сложная «человекоразмерная» система. Уголовно-процессуальный факт есть продукт синтетический, рациональность в нем сочетается с психологичностью, он пригоден только для установления вероятной истины. В частности, уголовно-процессуальный факт-2 есть элемент версии, истолкования субъектом эмпирических данных, информации о событии (факте-1).

Во втором параграфе «Достоверность фактов, используемых в уголовно-процессуальном доказывании» исследуется проблема достоверности факта в свете постнеклассических взглядов на познание и доказывание.

Интерпретация служит необходимым условием понимания факта в контексте действующего закона всеми участниками доказывания. Благодаря ей первичная, информативная составляющая факта пропитывается субъективно-партийными, оценочными моментами. В различных типах уголовного процесса интерпретация данных происходит различным путем; язык права влияет на формирование фактов. В состязательном процессе судья презюмирует, что данные, представляемые каждой из сторон, выражают их интерпретацию события, их видение дела («обвинительные доказательства», «оправдательные доказательства» - пункты 5, 6 ч. 1 ст. 220, ст. 244, 274 УПК РФ). Напротив, в следственном процессе судья презюмирует истинность фактов, полученных следователем; возможность контрастного освещения фактов в различных контекстах игнорируется законом, действует презумпция компетентности органа предварительного расследования всесторонне, полно и объективно собрать готовые факты-3.

При всей важности влияния системы социальных, культурных конвенций, воплощенных в процессуальной форме, на образование фактов, нельзя отрицать их связи с реальной действительностью, но связь эта не линейная. Уголовно-процессуальный факт - это правдоподобное знание, суждение о реальном событии, которое всегда встроено в систему общего знания; его верифицируемость означает проверяемость через другие суждения, в отношении которых у людей нет оснований сомневаться. Понятие «факт» в силу своей расколотости одновременно и уже и шире понятия «доказательство», сформулированного в ч. 1 ст. 74 УПК РФ. Фактом-2 могут быть только сведения, полученные и представленные стороной в форме, указанной ч. 2 ст. 74 УПК РФ. Факт-2 может быть как обвинительным, так и оправдательным. В уголовном процессе должно произойти диалектическое снятие субъективности факта-2 через его переинтерпретацию и осмысление в максимально широкой системе знания. Объективность (она же - инвариантность) факта-3 означает отсутствие разумных сомнений у судьи в доброкачественности представленного ему сведения. Это обеспечивается тем, что, во-первых, сведения и их источники прошли многократную проверку и приняты всеми заинтересованными субъектами; во-вторых, посредством юридической формы гарантируется их формальная правильность; в-третьих, возможным является истолкование в свете этих фактов исследуемого события в общем смысловым поле культуры, оценка его с позиции здравого смысла и совести. Проблема правильности конкурирующих фактов-2 лежит в плоскости субъективного выбора судьей одного их них в качестве верного, т. е. с удостоверением судом достоверности сообщений о факте-1, получаемых из показаний свидетеля, вещественного доказательства и т. п. Событие установления истины происходит в сознании судьи (присяжного). Его внутренний выбор в пользу одной из интерпретаций факта-2 превращает тот в факт-3.

Факт-3 - это судебный факт, ставший основанием для принятия судом решения, сведением, использованным в мотивировке приговора. Фактом-3 выступает знание, во-первых, принимаемое за достоверное, и, во-вторых, служащее исходным материалом для решения конкретной процессуальной задачи. Инвариантность факта-3 состоит в том, что он принимается судьей (присяжным заседателем) за достоверное сведение, что позволяет использовать его в качестве основания для приговора. Фактов, которые содержали бы в себе только инвариантное, неоспоримое знание, до признания их судом не существует. Содержание ни одного источника доказательства само по себе не может отвечать инвариантному критерию истинности. Факт-3, т. е. судебный факт, не должен возникать в результате усилий одной из сторон. Законом предполагается критика, проверка доказательства со стороны противника. Нужно столкновение интерпретаций, повторное, многократное прочтение того смысла, который можно получить из источника. Судебный факт есть данное, проинтерпретированное, оцененное (в ходе судоговорения), принимаемое судом в контексте судебного заседания за наиболее вероятный образ действительности. Факт-доказательство - это эмпирическое данное плюс система, т. е. плюс состязательность. Соответственно, факт-3, судебное доказательство, есть факт-2, взятый и оцененный в единстве с его источником. Факт образуется в контексте события, включающего проверку, оценку доказательств, представляемых и исследуемых сторонами. Факт-3 отличается интерсубъективностью, т. е. он выступает инвариантой многих сведений или даже одного сообщения, но проинтерпретированного с разных сторон в условиях состязательности. Факт-3 - это знание, освобожденное от субъективных примесей, это истинное знание, поскольку его получение предполагает соблюдение гарантии достоверности в условиях равенства прав субъектов на предложение своей версии в объяснении спорных обстоятельств, побеждает самая правдоподобная интерпретация. Достоверность факта гарантируется не только логикой, процессуальной формой, здравым смыслом, но и моральной санкцией за ложь. Использование в УПК РФ таких понятий, как справедливость, совесть делает оправданным отнесение смысла информационного к традиции, к ценностям культуры и нравственности, т. е. преобразование его в фактическое.

Вторая глава «Познание и понимание в уголовном судопроизводстве» состоит из двух параграфов, где обосновывается концепция осторожного оптимизма по поводу возможности познания истины в уголовном процессе.

В первом параграфе «Познание в уголовном судопроизводстве» подвергаются анализу объективная, относящаяся к логике, и субъективная, относящаяся к психологии, стороны познания по уголовному делу.

Доля скептицизма необходима для теории доказательств уголовного процесса, хотя неприемлем отказ от требования установления объективной истины как знания, в максимальной степени соответствующего действительности. Необходимо презюмировать способность судьи (присяжного) установить факты по делу и на их основе вынести справедливое, обоснованное решение. Вера в достижимость истины - это нравственный выбор.

Рационализм - главная отличительная черта познания, происходящего по уголовным делам. Эмоции, психология имеют место в суде и пренебрегать ими было бы опасно, но строить на них свою позицию, стратегию доказывания можно стороне защите и только в исключительных случаях. Уголовно-процессуальное доказывание - такой же познавательный процесс, как любой другой. Логическая модель познания, как инструмент реконструкции имевших место в прошлом событий, укоренена в индуктивистской традиции, которая пронизывает нашу культуру. Представления о природе познания, развиваемые в современной российской теории доказательств, в принципе основаны на классических идеях рационализма и эмпиризма об опосредованном характере познания в суде, ретроспективности познания в процессе, вероятности истины и пр.

Анализируются новые нюансы в объяснении процессов познания, происходящих в уголовном процессе. В частности, комментируется выдвинутый В.Я. Колдиным тезис о многоуровневости процесса познания и интерпретации этого положения в работах В.С. Балакшина, А.С. Барабаша, других авторов, а именно: возможность преображения информации при переходе с одного уровня на другой. Там, где кончается предмет познания, начинается факт - еще один тезис, развиваемый в данном параграфе. Поддерживается позиция М.К. Каминского о том, что след - это отражение отраженного. След не то, что воспринимается, а то, что понимается. След - это не просто объект, не объективная основа для снятия информации, а данные, полученные в результате взаимодействия субъекта и объекта. Но чувственному восприятию чего-либо в объективном мире предшествует вычленение субъектом предмета, предынтерпретация, калибровка сознания, что влияет на результаты познания. Следы являются результатом взаимодействия объектов, но также процессом взаимодействия субъекта с результатом этого взаимодействия, опосредованно в этот процесс взаимодействия вовлекает и вся специальная (криминалистическая) и общая культура. Реальность события преступления может быть дана нам в виде следов, но эти следы открыты лишь постольку, поскольку познающий субъект вносит в них свой интеллигибельный вклад. Любой вид знания понимается как субъективный образ объективного мира, где субъективное - это то, что свойственно субъекту, производно от его деятельности. Познавательный образ, будучи продуктом деятельности субъекта, всегда включает в себя элемент субъективности и не только в форме выражения знания, но и в его мыслительном содержании.

Просто информация не может считаться доказательством. Если в коммуникации участвует человек, то должно говорить уже не об информации, а о смыслах. В уголовном процессуальном познании происходит не сигнализация, а процесс означивания. Факт (доказательство) появляется тогда, когда человеком понят смысл высказывания, речевого сообщения, текста. Понимание, осмысление переплетается с познанием. Термин «информация» обедняет, огрубляет представление о том, как люди в процессе речедеятельности получают знания о предмете. Поэтому-то вместо «информации» уместнее использовать термин «факт». Информация, заключающаяся в источнике доказательства, не может квалифицироваться как факт, а только как одна из составляющих факта. Обнаруженная информация осмысляется в ходе судоговорения, т. е. «оживляется» за счет латентной, скрытой актуальной информации. Рассуждать об информационных процессах, каналах, по которым транспортируется информация от одного получателя к другому уместно естествоиспытателю (в лабораторных условиях). Уголовно-процессуальное познание не есть процесс отражения объективной реальности, это не просто снятие, накопление и последующее использование информации. Оно есть получение вероятного представление о событии на основе данных чувственного опыта, осмысленного, понятого в категориях права, культуры, т. е. в определенной системе. Фактическое знание - это не копия в сознании субъекта предмета действительности, а его модель, т. е. данные эмпирики, помноженные на интеллект. Специфика уголовно-процессуального доказывания обусловлена и тем, что его предметом является поведение человека. Поэтому процессы и явления, которые имеют здесь место, часто невозможно отобразить при помощи органов чувств, например, такие социально-правовые феномены, как власть, интерес, долг, совесть, справедливость. Их можно только понимать, используя. Помимо общеизвестного значения правовой формой, которая привносит искусственные условия для формирования факта-доказательства, надо признать значимость, например, административного ресурса, политической конъюнктуры и других факторов, влияющих на поведение и решения людей в сфере уголовного судопроизводства.

Исследовались факторы, которые влияют на оценку значимости доказательственной информации различными участниками процесса. По мнению следователей, сила судебного доказательства зависит от таких его объективных свойств, как источник доказательств (44,5%), самого содержания сведений (55,5%); на силу доказательства также влияют такие субъективные факторы, как «качество, своевременность проведения следственного действия» (40,1%), «профессионализм следователя» (22,6%), «выполнение требований закона при фиксации доказательства (качества протокола)» (36,7%), «пассивность процессуального противника» (0,6%). Из опрошенных судей 28% признали, что в ходе ознакомления с материалами уголовного дела у них формируется предварительное мнение о виновности подсудимого, а 63% опрошенных судей заявили, что при составлении приговора используют обвинительное заключение, обвинительный акт, предоставленный им в электронном виде.

Опрошенные судьи указали, что сила судебного доказательства зависит от таких факторов, как «эффективность его представления» (20%), «доверие судьи к юристу, который представляет это доказательство» (6%), «доверие судьи к источнику доказательства» (68%), «неспособность участника судебного следствия подвергнуть критическому исследованию доказательство, представленное противником» (8%), «негативное впечатление от личности свидетеля, эксперта, подсудимого и прочих, кто дает показания» (4%).

Во втором параграфе «Понимание в уголовном судопроизводстве» проблематика установления истины в уголовном процессе анализируется через понятия «понимание», «интерпретация», «смысл», «событие», «кризис», «контекст» и другие.

Язык - это среда, в которой участниками процесса осуществляется понимание знаковых систем, каковыми являются и следы, и доказательства, и аргументы. Посредством внутренней языковой формы люди находят точки взаимопонимания и согласия, т. е. понимают и убеждают друг друга. Понимание имеет диалоговую структуру, ядром которой является субъект-субъективное отношение. Понимание происходит в ходе истолкования, интерпретации получаемых сообщений в соответствии с определенной моделью. Когда субъекты доказывания оперируют смыслами, передающими мысль с не всегда определенными понятийными границами, всегда есть место для переинтерпретации в соответствии с подразумеваемой моделью. Квалифицирующие характеристики познающего субъекта следует воспринимать как конститутивный момент познания. Множественность интерпретаций (существование конфликтующих знаний) является неотъемлемым свойством уголовно-процессуального знания.

Критикуются концепции познания, исходящие из языкового релятивизма. Формализм, юридический или логический, игнорирующий важность учета реальности, безусловно, разрушителен для правовой культуры. Поэтому необходимо совершить обратное движение к трансцендентальности, но не через повторение классических представлений о субъекте, объекте, познании; о факте - на новой методологической основе.

Приведение в одном месте и в одно время интерпретаций фактов-2, их сопоставление позволяет свести смысл сообщаемой на суде информации к общепринятой норме о правильном знании. В параграфе объясняется феномен понимания истины. В ходе состязательного судопроизводства сторонами истолкуется (понимается) смысл факта - в единстве рационального и психического, идеологического и информационного. Сведение, содержащееся в источнике доказательства, не может быть воспринято и понято вне контекста осмысленности факта. Последовательное движение познания от внешнего опыта к его идеологическому освоению в виде определенной системы смыслов составляет понимание. Имеется сопричастность процедур понимания - через диалоговые структуры, воспроизводимые уголовно-процессуальным правом - с реконструкцией события. Возможность смены контекстов, борьба различных интерпретаций смысла сообщений дает нам способность воссоздавать инвариант события, достигая тем самым большей объективности в его познании. Значение состязательности в этом и состоит: в возможности смены контекстов, борьбе интерпретаций. Диалоговая сущность состязательного процесса обеспечивает интерсубъективность понимания, объективность оценки фактов.

Факт является осмыслением события действительности, событием, внесенным в определенный контекст. Если факт есть не любое, а достоверное сведение, то это означает что оно проверено, т. е. его значение, сила удостоверены участниками судопроизводства. Смысл сообщений о каком-то обстоятельстве возникает в ходе речевого события, т. е. проговаривания, интерпретации и переинтерпретации сообщения в разных контекстах (оперативно-розыскной операции, следственного действия, в судебном заседании), с разных сторон, под различными углами зрения. Различные точки зрения не только противостоят друг другу, но и дополняют, образуют посредством своей взаимной дополнительности некоторую общую структуру, содействие и событие. Происходит настройка состязательной формы факта, сопровождающаяся переформатированием его структуры, так образуется факт-3.

Предполагаемое событие, ставшее предметом уголовно-процессуального доказывания, понимается в контексте осмысленности, созданном языком права (правовой культурой), а значит, в формате юридического, процессуального доказательства-факта. Этот факт содержит в себе наряду с проекцией факта-1 еще и его смысл, его оценку с позиций обеих сторон суда, а главное - права. Факт в уголовном деле выступает как осмысленное событие, как событие в контексте определенного правоприменения, а шире - правовой традиции, культуры. Даже при наличии свободы реинтерпретаций, свободы смены контекстов, такая смена не может осуществляться в бесконечном множестве возможностей. Всегда существует определенный метаконтекст, определяющий, какие именно смыслы может получить данное событие, в каких именно контекстах оно может быть представлено. Таким метаконтекстом выступают культура, этика.