Насилие как составообразующий признак хищений: вопросы уголовной ответственности

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство внутренних дел Российской Федерации

Омская академия

Автореферат

Насилие как составообразующий признак хищений: вопросы уголовной ответственности

Специальность 12.00.08 -уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право

Токарчук Роман

Омск 2008

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Конституция Российской Федерации провозглашает, что человек, его права и свободы есть высшая ценность, а признание, соблюдение и защита их - обязанность государства. При этом насилие, демонстрирующее пренебрежение к жизни, здоровью и личной неприкосновенности человека, становится все более привычной и частой формой его принуждения, проникая во все сферы человеческой жизнедеятельности. Действующие меры борьбы с насильственными преступлениями остаются недостаточными для защиты естественных прав человека, а также воспитания в нем признания и положительного отношения к этим интересам других индивидуумов. Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 г. (далее - УК РФ), защищая наиболее важные общественные отношения, выдвинул на первый план охрану интересов личности. При этом в России квартиры жителей превратились в бронированные сейфы и опасно выходить на улицу в темное время суток. Неуважение к человеческой личности пронизывает общество См.: Побегайло Э. Проблемы уголовной политики в сфере обеспечения безопасности жизни граждан (законотворческий аспект) // Уголовное право. - 2001. - № 1. - С. 35.. На протяжении ряда лет от преступлений, сопряженных с применением насилия, в России на 100 тыс. совершеннолетних людей погибает 221 человек в год См.: Синдром насильственной смерти // Рос. газета. - 2003. - 12 нояб..

В общем числе насильственных преступлений в любой стране доминируют корыстно-насильственные деяния. При этом, вопреки распространенному мнению, они не коррелируют с уровнем социально-экономического развития страны См.: Ли Д. Корысть и насилие: структурно-функциональные закономерности // Борьба с преступностью. - 2003. - № 3. - С. 131.. Насилие в таких деяниях служит способом удовлетворения корыстных побуждений, что указывает на пренебрежительное или отрицательное отношение к основным интересам личности: жизни, здоровью и неприкосновенности. В подобной ситуации единственным рычагом предотвращения корыстно-насильственных преступлений и посягательств на здоровье или неприкосновенность личности, связанных с ними, является уголовное преследование.

С момента вступления в силу Уголовного кодекса Российской Федерации отмечается прирост насильственных хищений в абсолютных и в относительных показателях. В период с 1997 по 2006 гг. количество грабежей и разбоев увеличилось на 219% и 74% соответственно. Удельный вес грабежей среди зарегистрированных преступлений имеет устойчивую тенденцию к росту: с 4,5% в 2000 г. до 9,3% в 2006 г. По отношению к 1997 г. (1,43%) в 2002 и 2004 гг. отмечен скачок удельного веса разбоев, который увеличился на 30,1% (1,86%) и 32,9% (1,9%) соответственно.

Удельный вес вымогательств в Кемеровской области, по данным Информационного центра ГУВД по Кемеровской области, составляет от 2% до 3%, что превышает удельный вес разбоев. Между тем картина вымогательства, обладающего не меньшей общественной опасностью и частотой совершения, чем разбой, не отражается в федеральных статистических сборниках.

Наиболее стабильный рост как в относительных, так и в абсолютных величинах отмечается в уличной корыстно-насильственной преступности, что свидетельствует о беспрецедентном повышении дерзости преступников, не сдерживаемых действующими уголовно-правовыми мерами.

Перечисленные данные свидетельствуют о неадекватности уголовного преследования насильственных хищений в рамках Уголовного кодекса Российской Федерации. Таким образом, необходимо серьезное переосмысление государственной политики в сфере уголовно-правовых механизмов охраны интересов личности от насильственных посягательств, обеспечивающих преступления против собственности. Для чего требуются: переосмысление понятия «насилие»; исследование действенности уголовной ответственности за насильственные хищения; формулирование правовых определений и запретов в системе законодательных проектов и в сфере их практического использования в борьбе с насилием, вызванным пренебрежительным отношением к жизни, здоровью и личной неприкосновенности людей.

В Уголовном кодексе Российской Федерации широко используются категории «насилие», «насилие, опасное для жизни или здоровья» и «насилие, не опасное для жизни или здоровья», перенесенные из Уголовного кодекса РСФСР 1960 г. (далее - УК РСФСР), без должного изучения, обобщения практики их применения, определения их содержания и социальной обусловленности преследования в качестве способов достижения криминальных целей. В Уголовном кодексе Российской Федерации насилие представляет собой оценочное понятие, содержащее неконкретизированный объем явлений. Решение фундаментального научного вопроса, о его содержании в составах преступлений, отдано на усмотрение суда. Представление о данной категории базируется на сложившейся еще при действии УК РСФСР практике, оставляющей большое пространство для субъективного усмотрения.

Все это создает значительные трудности в толковании и применении уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за насильственные хищения. Спорные вопросы их квалификации препятствуют своевременному привлечению виновных к уголовной ответственности и назначению справедливого наказания. Так, в 2002 г. кассационной инстанцией Верховного Суда Российской Федерации отменен каждый 16-й приговор в отношении насильственных хищений, ставших объектом рассмотрения, по вымогательству - каждый 5-й. Изменяется квалификация в каждом 6-м случае, квалифицируемом как разбой, в каждом 10-м случае квалификации бандитизма Сведения представлены за 2002 г., так как анализ практики рассмотрения дел в Верховном Суде Российской Федерации в таком виде в последующих обзорах не повторялся (см.: Обзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2002 г. от 12.02.2003 г. // КонсультантПлюс. - 2006).. Почти половине осужденных за насильственный грабеж применение насилия вменяется необоснованно См.: Плохова В. И. Криминологическая и правовая обоснованность составов ненасильственных преступлений против собственности: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. - Екатеринбург, 2003. - С. 5.. Недостаточная эффективность ответственности за посягательства на здоровье человека в рамках насильственных хищений обусловлена самой конструкцией этих составов, отсутствием четкого взаимоисключающего деления, поглощением преступлений против личности без дифференцированного учета вреда здоровью потерпевшего, отягчающих и смягчающих обстоятельств его причинения. Сам факт поглощения преступлений против личности преступлениями, посягающими на собственность, умаляет значение признанных ценностей общества.

До последнего времени системные принципы насильственных хищений не являлись предметом диссертационного исследования. Вопросы составов насильственных хищений частично рассматривались как в работах исследователей XIX в.: Л. Белогриц-Котляревского, Н. А. Неклюдова, Д. Тальберга, И. Я. Фойницкого и др.; так и в трудах ученых XX в.: Ю. М. Антоняна, Р. А. Базарова, А. И. Бойцова, Г. Н. Борзенкова, В. В. Векленко, В. А. Владимирова, Б. В. Волженкина, Л. Д. Гаухмана, В. В. Ераксина, А. А. Жижиленко, А. В. Иващенко, С. М. Кочои, Г. Л. Кригер, Г. А. Кригер, Н. А. Лопашенко, Ю. И. Ляпунова, А. В. Наумова, Н. И. Панова, А. А. Пионтковского, В. В. Питецкого, В. И. Плоховой, Л. В. Сердюка, В. И. Симонова, Р. Д. Шарапова, и др. Несмотря на большое внимание к данной теме, современные авторы не осветили должным образом важные вопросы социальной и исторической обусловленности разделения насильственных хищений на формы, деления насилия на виды; не раскрыли соотношение категории «насилие» с аналогичной категорией социологии, с уголовно-правовой категорией «принуждение».

Все вышеизложенное свидетельствует об актуальности исследования категории «насилие», ее соотношения с категорией «принуждение», обоснованности разграничения составов насильственных хищений на формы по способу их совершения.

Цель и задачи исследования. Цель диссертационного исследования заключается в том, чтобы на основе комплексного изучения истории возникновения генеральных форм насильственных хищений, уголовного законодательства, положений криминологии, судебно-следственной практики выявить недостатки конструкций уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за эти деяния, и выработать конструктивные предложения по оптимизации уголовной ответственности.

Для достижения указанной цели предполагаются постановка и решение следующих задач:

- определить сущность уголовно-правовой категории «насилие» и ее соотношение с категорией «принуждение»;

- установить социальную обусловленность уголовной ответственности за насильственные хищения вообще и по преследуемым формам в частности;

- выявить основания и обоснованность деления насилия на виды по степени опасности для жизни или здоровья человека, поглощения этим понятием преступлений против личности;

- на основе исторического анализа возникновения форм насильственных хищений, изменения содержания уголовно-правовой категории «насилие», а также этимологии данного термина установить правовую природу разделения составов насильственного грабежа, разбоя и вымогательства в отечественном уголовном праве;

- определить момент окончания хищений и его обоснованность в рамках имущественных насильственных преступлений;

- на базе обобщения теоретических положений и полученных в результате исследования данных сформулировать выводы и предложения по совершенствованию уголовной ответственности за совершение насильственных хищений.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются общественные отношения в сфере охраны телесной неприкосновенности, жизни и здоровья человека, в рамках посягательств на отношения собственности. насилие принуждение уголовная ответственность

К предмету исследования относятся: оценочная категория «насилие» как составообразующий признак насильственных хищений; уголовно-правовые нормы, предусмотренные п. «г» ч. 2 ст. 161, ст. ст. 162 и 163, а также специальные составы хищений - ст. ст. 164, 221, 226 и 229 УК РФ; специальные теоретические исследования по рассматриваемой теме; исторические отечественные и зарубежные источники уголовного законодательства; статистические данные, характеризующие динамику преступлений по анализируемым составам.

Методология и методика исследования. Методологическую основу исследования составил диалектический метод познания изучаемых явлений. Для сбора, обработки, обобщения, анализа и интерпретации эмпирического материала применялись общенаучные (конкретно-социологический, индукция, дедукция, сравнительный и статистический анализы, системно-структурный, экспертной оценки) и специальные (логический, сравнительно-правовой, анкетирование, историко-юридический и правового моделирования) методы.

При подготовке диссертации были использованы положения философии, социологии, общей теории права, теории уголовного права, криминологии, психологии, научные труды российских и зарубежных ученых, посвященные непосредственно исследуемой тематике.

Научная обоснованность и достоверность содержащихся в диссертации выводов и рекомендаций определяются эмпирической базой исследования, которую составили 223 архивных уголовных дела о совершении насильственных хищений по составам, являющимся предметом исследования, за 2001-2004 гг. (по ним осужден 361 человек: 77 дел - по п. «г» ч. 2 ст. 161; 105 - по ст. 162; 33 - по ст. 163; 8 дел - по ст. ст. 226, 229 УК РФ), а также кассационная практика Верховного Суда РФ за 2000-2006 гг. На основе разработанной анкеты произведен анкетный опрос 354 следователей и дознавателей ОВД Кемеровской, Новосибирской и Омской областей, 133 следователей прокуратуры и 167 судей уголовно-правовой специализации Кемеровской области по проблемам квалификации насильственных хищений, актуальности борьбы с ними и вопросу совершенствования конструкций рассматриваемых составов. Сбор эмпирического материала осуществлялся по специально разработанной программе на территории Омской, Новосибирской и Кемеровской областей. Кроме того, был использован эмпирический материал других исследователей, а также статистические данные ВНИИ и ГИАЦ МВД России.

Научная новизна исследования определяется совокупностью поставленных задач и заключается в том, что на основе анализа отечественного и зарубежного законодательства, складывающейся правоприменительной практики, а также точек зрения ученых-правоведов проведено комплексное исследование категории «насилие», составов насильственных хищений и способов их совершения. Исходя из функционального назначения данной категории, правовой природы возникновения составов насильственных хищений, социальной обусловленности их преследования и разделения, предложена система взаимосвязанных изменений в уголовном законодательстве.

Научную новизну диссертационного исследования определяют основные положения, выносимые на защиту:

1. Принуждение - это физическое или психическое подчинение другого лица против его воли. Формы криминального принуждения составляют содержание юридических конструкций: «принуждение», «физическое принуждение», «насилие», «психическое принуждение», «угроза насилием» и иных преследуемых угроз.

2. В содержание оценочной категории «насилие» входит силовое нарушение телесной неприкосновенности, а также иные формы физического принуждения: приведение в бессознательное или беспомощное состояние посредством введения в организм сильнодействующих, ядовитых, психотропных или одурманивающих веществ; неисполнение имеющихся у виновного обязанностей по обеспечению жизни или здоровья зависимого лица.

3. Уголовная ответственность за насильственные хищения социально обусловлена способами их совершения: угрозой причинения вреда, наступление которого устрашает потерпевшего; угрозой применения насилия, причинения вреда здоровью или лишения свободы; насилием. С субъективной стороны эти способы свидетельствуют о дифференцированно повышающейся общественной опасности преступника, прибегающего к данным формам принуждения для достижения криминальных целей. С объективной - посредством указанных способов осуществляется посягательство на дополнительный объект: физическую или психическую неприкосновенность личности.

4. Деяние, причиняющее вред здоровью лица или лишающее его свободы, не может поглощаться составом хищения, так как не входит в содержание способа преступления, имеет свой состав, свои отягчающие и смягчающие обстоятельства, не охватываемые признаками хищения. Предлагается исключить применение отягчающего признака «с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего» из конструкций составов разбоя и вымогательства, а также реализовать в насильственных хищениях положение о том, что насилие не может быть разделено на виды по степени опасности для жизни или здоровья лица.

5. Момент окончания хищения должен быть един для всех его форм, так как все они отнесены к преступлениям против собственности. Основной ущерб общественным отношениям собственности причиняется не тогда, когда виновный получил возможность распоряжаться чужим имуществом, а тогда, когда потерпевший лишен возможности им владеть, пользоваться или распоряжаться. Именно этот ущерб должен определять момент окончания хищения.

6. Вымогательство определяется как самостоятельная форма хищения, включаемая в эту группу по тем же основаниям, что и разбой или мошенничество. Способ посягательства, при сохранении общих признаков хищения, придает каждой его форме своеобразие, типичен для нее, служит социально обусловленным основанием и критерием отграничения от смежных составов преступлений. Руководствуясь социальными свойствами вымогательства, целесообразно определить его как «хищение, совершенное с угрозой причинения вреда, наступление которого устрашает потерпевшего».

7. В целях законодательного закрепления возможности совершения хищения путем приобретения права на имущество, а также легитимного определения его форм, предлагается новая редакция примечания 1 к ст. 158 УК РФ:

«Под хищением в статьях настоящего Кодекса понимается противоправное, безвозмездное изъятие чужого имущества либо приобретение права на него в форме кражи, мошенничества, присвоения, растраты, грабежа, вымогательства или разбоя, причинившее ущерб интересам собственника или иного владельца этого имущества».

8. Категория «нападение» не имеет самостоятельного содержания и фактически отождествляется с насилием. Насилие и угроза насилием представляют существенно различающиеся по степени общественной опасности формы поведения. В связи с этим предлагается следующая конструкция состава разбоя:

«1) хищение, совершенное с угрозой применения насилия, причинения вреда здоровью или лишения свободы;

2) хищение, совершенное с применением насилия»;

3) в данной части следует по пунктам закрепить отягчающие обстоятельства, предусмотренные в чч. 2 и 3 ст. 162 УК РФ;

«4) деяния, предусмотренные частями первой, второй или третьей настоящей статьи, совершенные организованной группой либо в особо крупном размере».

9. В конструкциях ст. ст. 164, 221, 226 и 229 УК РФ, в связи с различием в социальных свойствах насильственных и ненасильственных форм хищений, предлагается определить возможность их совершения:

- в частях первых (в чч. 1 и 2 ст. 226 УК РФ) ненасильственными формами хищения, т. е. «в форме кражи, мошенничества, присвоения, растраты или грабежа»;

- в частях вторых (в ч. 3 ст. 226 УК РФ) насильственными формами хищения, т. е. «в форме вымогательства или разбоя»;

- в пунктах частей третьих (в ч. 4 ст. 226 УК РФ) «с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия».

Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в возможности использования в практической деятельности выводов и рекомендаций, содержащихся в диссертационном исследовании, для более эффективной деятельности правоприменителей при разграничении составов насильственных хищений. Положения диссертации восполняют пробелы и снимают теоретические противоречия в делении составов насильственных хищений на формы и могут способствовать совершенствованию российского законодательства в области защиты неприкосновенности, жизни и здоровья человека, его имущественных интересов. Кроме того, они могут быть использованы в учебном процессе при преподавании дисциплины «Уголовное право» в юридических образовательных учреждениях.

Апробация результатов исследования. На основе результатов исследования диссертантом опубликовано 11 научных работ общим объемом 4,2 п. л., разработаны и внедрены в практическую деятельность Кемеровского областного суда предложения и рекомендации по разграничению составов насильственных хищений, предусмотренных ст. ст. 161, 162 и 163 УК РФ. Три работы опубликованы в рецензируемых изданиях.

Основные положения диссертации внедрены в учебный процесс и апробированы в выступлениях автора на международном семинаре «Подготовка сотрудников для органов внутренних дел по предупреждению и пресечению домашнего насилия» (г. Красноярск, 2004 г.), межвузовских научных конференциях адъюнктов, аспирантов и соискателей «Преемственность и новации в юридической науке» (г. Омск, 2004 и 2007 гг.; г. Кемерово, 2007 г.). Материалы исследования используются при проведении семинарских и практических занятий по курсу Особенной части уголовного права в Кемеровском филиале заочного обучения Омской академии МВД России.

Структура и объем диссертационного исследования. Структура работы предопределена целями и задачами исследования и включает в себя введение, три главы, объединяющие девять параграфов, заключение, список использованных источников и приложение.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, определяются цели и задачи, предмет и метод исследования, характеризуются научная новизна и практическая значимость работы, сформулированы основные положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Понятие насилия и социальная обусловленность уголовной ответственности за насильственные хищения» состоит из четырех параграфов. Первый параграф посвящен анализу категории «насилие». Рассмотрев имеющиеся в обществе взгляды в отношении понимания термина «насилие», применение его в уголовном законодательстве и научные труды исследователей его содержания, автор обнаруживает прямую взаимосвязь между уголовно-правовыми категориями «принуждение» и «насилие» и приходит к выводу, что принуждение, а не насилие, состоит из двух видов: физического и психического. К физическому принуждению соискатель относит: а) силовое нарушение телесной неприкосновенности человека; б) приведение в бессознательное или беспомощное состояние посредством введения в организм потерпевшего наркотических средств, сильнодействующих, ядовитых, психотропных или одурманивающих веществ либо гипноза; в) неисполнение имеющихся у виновного обязанностей в отношении зависимого лица. Психическое принуждение включает: а) угрозы применения физического принуждения, причинения вреда здоровью или лишения свободы; б) угрозы причинения иного вреда, наступление которого устрашает потерпевшего.

Обосновывается, что ранее термин «насилие» служил для описания одной из форм физического принуждения - силового нарушения телесной неприкосновенности. В Уголовном кодексе Российской Федерации исследуемая оценочная категория охватывает, кроме своего содержания, сравнимые с ним по характеру наиболее агрессивные формы (представляющие опасность причинения вреда жизни или здоровью) физического принуждения.

Исследуя соотношение социологической и уголовно-правовой категорий «насилие», диссертант приходит к выводу, что социологическая категория включает в свое содержание принуждение (физическое и психическое), а также преступления и правонарушения против личности. Применяемые в одной сфере регулирования общественных отношений социологическая и уголовно-правовая категории «насилие» находятся в длящемся конфликте, происходящем из существенного различия отражаемых ими явлений. В результате узкое уголовно-правовое содержание исследуемой категории утрачено, и она переведена в разряд оценочных. Дать определение этой категории, обобщающей многочисленные, различные по существу явления, нет возможности. Содержание категории «насилие» предлагается раскрывать путем перечисления включенных в нее форм физического принуждения.

Основываясь на том, что формы физического принуждения, входящие в содержание оценочной категории «насилие», имманентно опасны для жизни или здоровья человека, но при этом вред указанным благам не является их содержанием, соискатель отрицает возможность поглощения исследуемой категорией преступлений против личности. Эту позицию отстаивал Н. А. Неклюдов; ее придерживаются Л. Д. Гаухман, Н. И. Панов, В. И. Симонов и др. Мотивированно утверждается, что деление насилия на виды по степени опасности для человека необоснованно.

Вслед за мнением В. В. Есипова, И. Я. Фойницкого, В. В. Векленко, Г. Н. Борзенкова и др. диссертант в число насильственных хищений относит вымогательство, так как его признаки отвечают всем признакам общего понятия хищения либо не согласуются с ними в той же мере, что и мошенничество или разбой.

В заключение автор определяет содержание используемых при конструировании ст.ст. 161, 162 и 163 УК РФ составообразующих видов насилия: «насилия, не опасного для жизни или здоровья», «насилия, опасного для жизни или здоровья» и «насилия».

Во втором параграфе на базе эмпирических исследований и анализа социальных свойств форм физического и психического принуждения, служащих способами совершения насильственных хищений, обоснованы необходимость более жесткого преследования насильственных форм хищения по отношению к ненасильственным, а также социальная обусловленность их разделения.

Социальную обусловленность уголовной ответственности хищений, совершаемых путем принуждения, соискатель обнаруживает в объективном и субъективном свойствах их способа. Первое представляет собой психическое или физическое посягательство на неприкосновенность человека против его воли. Второе отражает дерзость (ярко выраженные и представляющие общественную опасность мировоззрение и волю деятеля на незаконное принуждение другого человека), определяющую и демонстрирующую стереотип его агрессивного поведения. Формы физического и психического принуждения, служащие способами совершения хищений, дифференцированно влияют на увеличение общественной опасности последних, в различной степени посягая на психическую или физическую неприкосновенность человека и свидетельствуя о различной степени общественной опасности виновного.

Автор заключает, что вред здоровью человека или лишение его свободы не определяют социальной обусловленности преследования насильственных хищений, так как не входят в содержание способа хищения, представляя результат действия (последствие). Социально обусловленное преследование этих последствий дифференцированно осуществляется в рамках собственных составов, со своими субъективными и объективными признаками, смягчающими и отягчающими обстоятельствами. Преследование преступления против личности в рамках насильственных хищений (составов учтенной совокупности) неадекватно и не отвечает функции уголовной ответственности. В исследуемых составах эти деяния не осуждаются в полной мере, что провоцирует увеличение количества насильственных хищений и их жестокости.

На основе исследования статистических данных совершенных насильственных хищений и результатов проведенного анкетирования делается заключение, что действующие уголовно-правовые меры не обеспечивают сокращения этих преступлений и даже провоцируют их постоянный рост. Особенно отмечается повышение дерзости преступников, о чем свидетельствует стабильный рост уличной корыстно-насильственной преступности. По данным ГИАЦ МВД России, количество уличных разбоев в 2006 г. (20,4 тыс.) выросло по отношению к 2002 г. (10,1 тыс.) в два с лишним раза; грабежей - в три раза: с 58,8 тыс. до 155,6 тыс. В 2005 г. темп прироста к предыдущему году составил: уличных грабежей - 48,3%, разбоев - 31,4%; в 2006 г. 14,3% и 9,1% соответственно, продолжив рост. Коэффициент корыстно-насильственной виктимизации (число зарегистрированных потерпевших от корыстно-насильственных посягательств на 100 тыс. человек) в 2004 г. составил 209,8, что на 87% больше, чем в 2000 г. Из 223 преступлений, попавших в наше исследование, 38 (17,0%) совершены в местах общего пользования; 14 (6,4%) - в транспорте; 73 (32,8%) - на улице; 89 (39,9%) - квартире; 7 (3,1%) - в безлюдном месте; 2 (0,9%) - вне населенного пункта.

Об опасности неадекватного преследования преступлений против личности в рамках насильственных хищений свидетельствует сделанный диссертантом вывод, что в 4-х из 5-и корыстно-насильственных преступлениях определяющей является не корыстная, а насильственно-эгоистическая мотивация.

Автор заключает, что преследование хищений, совершаемых путем насилия, обусловлено перечисленными детерминантами. При этом угрозы применения насилия, причинения вреда здоровью или лишения свободы и угрозы причинения вреда, наступление которого устрашает потерпевшего, обладают существенно меньшим и различным влиянием на характер общественной опасности хищений, чем насилие, не позволяющим преследовать их в качестве альтернативных способов. Эти способы могут служить достаточным основанием для утраты имущества, но свидетельствуют о различной степени общественной опасности лица и отражают различный характер нарушения неприкосновенности человека (физический или психический).

Соискатель приходит к выводу, что момент окончания всех форм хищения должен быть обусловлен только посягательством на имущественные отношения и не может определяться посягательством на дополнительные объекты, так как в этом случае отсутствует преступность деяния, посягающего на собственность, социально обусловленного состава хищения, преследуемого в главе 21 УК РФ.

В третьем параграфе исследуются исторические отечественные источники уголовного права, выделяются пять этапов изменения содержания исследуемой категории, четыре этапа изменения термина «разбой» и два (правовое и социальное) исторических основания выделения состава вымогательства.

Обосновывается, что в Древней Руси при помощи термина «насилие» описывалась форма принуждения - своевольное незаконное и безвредное подчинение заведомо преимущественной силой слабого (обычно женщины) против его воли. Под влиянием международных договоров X-XIII вв. появляется второе значение этого слова - открытое своевольное нарушение частного права другого человека вопреки установленному порядку и его воле, не переходящее в иное преступное деяние. Под влиянием общегерманского права, в период правления Петра I, категория «насилие» обрела содержание принуждения путем открытого применения злонамеренной силы. Следующее содержание XIX в. взято из формы поведения немецкой правовой школы с применением к ней отношения французской правовой семьи, когда под насилием понималось своевольное применение в отношении потерпевшего физической силы против его воли, в нарушение частного права, не переходящее в иное преступное деяние. Стремление идеологов революции упростить законодательство превратило вполне определенную форму принуждения в оценочный признак, вместивший в себя различные формы физического и психического (в ст. 145 УК РСФСР до 1997 года) принуждения, а также вред здоровью и жизни. Стимулировало этот процесс социологическое содержание исследуемого термина, которое отражает инструмент силовой организации общества. С этого момента, заключает соискатель, определить понятие «насилия» не представляется возможным, так как данный термин не имеет объекта для описания - конкретного явления.

По аргументированному мнению диссертанта, разбой (военный набег) на Руси преследовался в деяниях-спутниках, преступлениях против личности и имущества. Позднее он обозначал деятельность «ведомых лихих людей», посягающую на общественную безопасность, когда преследовался в административном порядке не сам по себе, а как характеристика разбойника, участника организованной для совершения преступлений шайки. Опередившие свое время разработки зарождающегося самобытного русского права (разбой как форма деятельности, определяющая принадлежность к людям известного сорта, сегодня бандитизм; и воровство-грабеж как насильственное хищение, отделенное от преступлений против личности, которые всегда дифференцированно вменялись в совокупности) под давлением зарубежных доктрин были забыты.

Единственную причину деления насилия на виды по степени интенсивности соискатель обнаруживает в разделении насильственного хищения на две формы - насильственный грабеж и разбой. Насильственное хищение в виде немецкого “der Raub” было ассимилировано к условиям России в Артикулах воинских Петра I и адаптировано Указом от 3 апреля 1781 г. Екатерины II как часть «воровства-грабежа», включающего и вымогательство. Затем по недоразумению, возникшему в Проекте уголовного уложения Российской империи 1813 г., разработанном немецким профессором Людвигом Якоби, “der Raub” в чистом виде был введен в группу хищений и назван разбоем. Возникновение двух насильственных хищений, взятых из одного источника двумя путями (невнимательным взглядом иностранца; обдуманным и «годным» нововведением Петра I) стало прототипом дальнейшего спорного разделения.

В Уложении о наказаниях 1885 г. автор обнаруживает правовое и социальное основания преследования вымогательства. Первое выражается в недостатке законодательных конструкций - традиционном подходе цивилистической науки к предмету хищения как движимому имуществу, что социально не обусловлено, но не позволяло в хищениях преследовать деяние, направленное на приобретение права на имущество. Второе - в социальной необходимости преследования хищения путем принуждения угрозами и опасностью причинения вреда, наступление которого устрашает потерпевшего, не грозящими насилием, вредом здоровью или лишением свободы, но достаточными для утраты имущества, с моментом окончания, предусмотренным для хищения.

Резюмируя, соискатель отмечает, что роль насилия в качестве одной из форм физического принуждения прослеживается во всех описанных этапах развития исследуемой категории. В Уголовном кодексе Российской Федерации разделение грабежа, разбоя и вымогательства не основано на собственно историческом саморазвитии отечественного права, имеет сомнительные социальные основания и произведено крайне нерационально.

В четвертом параграфе диссертант производит анализ зарубежного законодательства в поиске аналогичных отечественному праву составов насильственных хищений и категорий «насилие». В указанных источниках диссертант обнаруживает наличие двух учений о отношении к исследуемой категории и насильственным преступлениям вообще, послуживших основой для формирования большинства правовых систем. Отношение к исследуемой категории напрямую связано с тем, свойство какого из лиц в системе «деятель-потерпевший» оказалось основанием уголовной ответственности: субъективная общественная опасность виновного («школа насилия» - преследуется формальный состав) или субъективные общественно вредные потери потерпевшего («школа принуждения» - преследуется материальный состав).

В уголовных кодексах зарубежных стран автор находит подтверждение своего вывода, что деление насилия на виды по степени интенсивности продиктовано разделением насильственного грабежа и разбоя. Когда страны постсоветского пространства отказываются от данного деления, исчезает деление насилия на виды. В иных кодексах, в которых отсутствует деление насильственного хищения на грабеж и разбой, отсутствует деление самого насилия, включая уголовные законы Франции и Германии.

Природу возникновения этого разделения соискатель открывает при сравнительном анализе составов вымогательства и разбоя германского права, когда первый совершался «силой или угрозой причинения значительного зла», а второй - «силой или с применением угрозы реальной опасности для жизни и здоровья». Вымогательство не предполагало воздействие на человека и описывало создание угрожающей обстановки (не для основных благ), а угрозы значительным злом не включали угрозы насилием. Людвиг Якоби из-за разницы в терминологии увидел в отечественном насильственном хищении «воровстве-грабеже» состав немецкого вымогательства и предложил преследовать самостоятельно “der Raub”, т. е. аналогичный «воровству-грабежу» состав хищения, допускающий включение в него преступлений против личности, вызвав дублирование одного состава, для которого пришлось придумывать оправдание.

Обнаружив момент возникновения учения о физическом и психическом насилии в категории “violence” Французского УК 1810 г., автор приходит к выводу, что: а) категория “violence”, переведенная на русский язык как «насилие», во Франции понимается как принуждение вообще; б) учение о физическом и психическом “violence” разработано как прикладная доктрина для возможности преследования в этой категории психического принуждения, являющегося не преследуемым самостоятельно способом. Неверный перевод вызвал дублирование в отечественном праве категорий «насилие» и «принуждение» и соответственно учений о физическом и психическом насилии и принуждении.

Возникновение вымогательства, по мнению диссертанта, основано на смешении французской и германской школ и не предоставило отечественному праву разумного состава, отражающего природу данного преступного деяния. Природа вымогательства-хищения состоит в том, что в нем преследуется нарушение общественных отношений собственности путем уголовно ненаказуемых угроз или создания угрожающей обстановки не для основных благ, а для иных субъективных ценностей угрожаемого, с моментом окончания, принятым для хищения.

Суммируя опыт зарубежных стран и его влияние на отечественное право, автор заключает, что вопрос движимости предмета или основной непосредственный объект хищения не могут служить основанием для разделения генеральных форм хищения, которые могут посягать на имущество непосредственно и опосредованно, через право на него. В зарубежных источниках подтверждается основание деления насильственных хищений на формы. Это существенно отличающиеся по социальным свойствам и дифференцирующие общественную опасность вымогательства и разбоя (грабежа) способы: а) искусственная обстановка и угрозы, представляющиеся для лица как значительная опасность (угрозы субъективным злом); б) угрозы применения насилия, причинения вреда здоровью или лишения свободы; в) применение насилия.

Вторая глава «Квалификация насильственных хищений» состоит из трех параграфов и посвящена разграничительным объективным и субъективным признакам ст. ст. 161, 162, 163, 221, 226, 229 УК РФ, а также освещению возникающих, в связи с их нерациональным делением, сложностей в квалификации, решение которых не может быть однозначным.

В первом параграфе анализируется влияние объективных признаков исследуемых деяний на их разграничение.

Соискатель обнаруживает, что недостатки в конструировании и применении составов насильственных хищений продиктованы традиционными, не имеющими социальных оснований, ограниченностью способа изъятия предмета хищения натуральным образом, а также неопределенностью и нелогичностью момента его окончания. Предлагается определить в понятии хищения возможность его совершения в отношении права на имущество и убрать признак обращенности в пользу виновного или других лиц, так как право собственности нарушается умышленным разрывом связи между имуществом и его владельцем или собственником, а не возможностью распоряжения имуществом виновным или другими лицами.

Автор устанавливает, что основной непосредственный объект генеральных составов насильственных хищений только объединяет исследуемые составы. Значение дополнительного непосредственного объекта - неприкосновенности личности (физической или психической) при разделении составов не учтено дифференцированно и объединяет их более, чем разделяет. По мотивированному мнению соискателя, признаки «открытость», «нападение» и «требование» не служат основанием для разграничения исследуемых составов, так как могут сопровождать их все.

Диссертант исследует формы физического принуждения, входящие и исключаемые из оценочной категории «насилие». Неисполнение имеющихся у виновного обязанностей по обеспечению жизни или здоровья зависимого лица по характеру воздействия равнозначно силовому нарушению телесной неприкосновенности. Тайное применение ядовитых, одурманивающих и иных веществ для приведения потерпевшего в необходимое виновному состояние опаснее силового воздействия, поскольку представляет «орудийный» способ принуждения. Оно обоснованно включается в содержание исследуемой категории, но в будущем должно преследоваться самостоятельно.

Доказывается, что позиция законодателя по поводу того, что насилие делится на виды по степени опасности для жизни или здоровья, на практике не действует, так как насилие имманентно опасно для жизни или здоровья. Виды насилия, разделяющие насильственный грабеж и разбой, делятся по причиненному вреду здоровью, поскольку только таким образом создается возможность соблюдения принципа вины.

Соискатель обосновывает, что присутствие в составах насильственных хищений признаков, составляющих самостоятельные преступления против личности, нивелирует значение ценности здоровья и свободы человека, а также ущемляет возможности строгой дифференциации уголовной ответственности, т. е. соблюдение принципа справедливости. Предлагается исключить из числа составообразующих признаков хищений самостоятельные составы преступлений против личности.

В завершение автор указывает на существенное различие в социальных свойствах «насилия» (физических форм принуждения); угроз применения насилия, причинения вреда здоровью или лишения свободы; угроз причинения иного вреда (психических форм принуждения); что должно исключать возможность их равного преследования в качестве альтернативных способов насильственных хищений.

Во втором параграфе рассматривается влияние субъективных признаков на квалификацию исследуемых составов.

В отношении субъекта насильственных хищений диссертант отмечает, что существенным недостатком конструкции ст. 164 УК РФ является отсутствие учета особой общественной опасности совершения данного деяния с использованием служебного положения, что следует устранить, включив в нее соответствующий отягчающий признак.

Исследуя особенности сложносоставных преступлений, соискатель указывает на необходимость раскрывать содержание субъективной стороны в исследуемых составах в отношении: а) изъятия чужого имущества; б) применения насилия; в) вреда здоровью.

Исследование автором виновного отношения к насилию и вреду здоровью выявляет следующие закономерности: вред здоровью, включаемый в содержание насилия, может быть вызван только прямым умыслом; выбор вменения составов насильственного грабежа или разбоя поставлен в зависимость от преступлений против личности, вошедших в содержание насилия, а не его опасности; вина в отношении вреда здоровью в составах насильственных хищений на практике не устанавливается, а презюмируется; неосторожное или с косвенным умыслом причинение вреда здоровью в результате физического принуждения становится «закономерным» основанием для вменения «насилия, опасного…», т. е. разбоя, преступления, которое умыслом лица не охватывалось; покушение на причинение тяжкого вреда здоровью или убийство, не достигшее желаемого результата, зачастую становится содержанием категории «насилие, опасное…». Эти закономерности, продиктованные недостатками рассматриваемых категорий, нарушают принципы неотвратимости уголовной ответственности, вины, справедливости и законности.

Исследуя особенности целеполагания, соискатель указывает, что если умысел направлен на причинение вреда здоровью или жизни, то нельзя видеть в нем средство достижения какого-либо иного преступного результата. В этом случае умысел определен целью причинения вреда личности, и если ей сопутствует цель хищения, то она не может быть определяющей и поглощать самостоятельное умышленное преступление против личности.

Диссертант заключает, что основной мотив большинства насильственных хищений (4-х из 5) не корысть, а насильственно-эгоистические индивидуальные потребности в самоутверждении, определяющие соответствующую цель. Об этом свидетельствует сопоставление следующих фактов: а) наибольшее количество насильственных хищений совершаются в возрасте до 24 лет (70%); б) именно этому возрасту присуща не корыстная мотивация, а насильственно-эгоистическая; в) в 82,9% посягательств корыстно-насильственные преступники не знают, есть ли у потерпевшего деньги или нет. «Когда человек карает другого человека, равного ему по природе, то он должен поставить себе какую-нибудь цель» Гроций Г. О праве войны и мира. - М., 1956. - С. 455.. Корысть (потребительский мотив) в насильственных хищениях служит мотивом самооправдания виновного, поводом к желанной агрессии, что определяет параллельность этих мотивов, но не преобладание одного над другим.

В третьем параграфе рассматриваются вопросы соотношения форм насильственных хищений и преступлений против личности, а также особенности конкуренции разных форм насильственных хищений.

Автор отмечает, что действующая практика совокупного вменения п. «в» ч. 4 ст. 162 или п. «в» ч. 3 ст. 163 и ч. 2 ст. 105 или ч. 4 ст. 111 УК РФ нарушает принцип справедливости, закрепленный в ч. 2 ст. 6 данного Кодекса. В этих случаях дважды вменяется причинение тяжкого вреда здоровью: в квалифицирующих составах насильственных хищений и в ст. ст. 105 и 111 УК РФ. Составной характер хищения с причинением тяжкого вреда здоровью связан с усилением уголовной ответственности и заложен в самой редакции п. «в» ч. 4 ст. 162 и п. «в» ч. 3 ст. 163 УК РФ (составных деяниях учтенной совокупности), а не в толковании их высшим судебным органом страны. Предлагается исключить вменение п. «в» ч. 4 ст. 162 и п. «в» ч. 3 ст. 163 в совокупности с ч. 2 ст. 105 или ч. 4 ст. 111 УК РФ, если последние представляют способ хищения.

Соискатель обнаруживает, что имеющееся деление насильственных хищений не позволяет четко разрешать вопрос выбора между составами по степени их тяжести при переходе одной формы хищения в другую. Соотношения разбой - вымогательство или грабеж - вымогательство могут привести к вменению либо одного состава, либо их совокупности. Изучая практику принятия решений в этих случаях, автор резюмирует, что при формальном наличии возможности вменения двух составов (разбоя или грабежа и вымогательства), вменяется только один. Охваченное одним умыслом в отношении одного объекта данное деяние едино и не может представлять совокупность указанных составов, так как при тождественной общественной опасности разделяющим их признаком становится сомнительный вопрос обращенности в будущее передачи имущества или его части, что не меняет социальной сущности происходящего.

Диссертант при анализе уголовных дел обнаруживает, что в 24% вымогательств применялись оружие или предметы, используемые в качестве оружия, из них холодное оружие - 10%, огнестрельное - 4, иные предметы - 10%. Признак «с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия» повышает общественную опасность любой формы насильственного хищения, являясь квалифицированным видом принуждения, что не отражено в вымогательстве. Далее отмечается, что категория «нападение» в судебной практике дважды была отождествлена с применением «насилия», что лишило ее значимого уголовно-правового содержания. Ее применение в составе разбоя, без включенного в признак «насилие» вреда здоровью, немотивированно.

Автор приходит к выводу, что при разграничении действующих составов насильственных хищений в каждом конкретном случае необходимо доподлинно устанавливать огромное количество фактов в отношении вида насилия и обоих деяний, входящих в эти сложносоставные преступления. Перспективы верной квалификации в таких условиях сомнительны, как и достижение целей уголовной ответственности.

В заключение диссертант утверждает, что действующее деление насильственных хищений приводит к ненужному дублированию в законодательстве, создает искусственные сложности в квалификации, что нарушает принципы справедливости, законности и вины.

Третья глава «Вопросы совершенствования уголовной ответственности за насильственные хищения» состоит из двух параграфов. В первом параграфе анализируются медианы санкций за насильственные хищения. Сделан вывод, что подход законодателя к объективной оценке общественной опасности насильственных хищений непоследователен, отсутствует стройная система регуляции санкций в зависимости от отягчающих обстоятельств.

Анализируя медианы санкций генеральных форм насильственных хищений, автор заключает, что качественную дискретность общественной опасности составов определяют не интенсивность насилия, а виды принуждения. В УК РФ к преступлениям небольшой тяжести отнесено тайное хищение (ч. 1 ст. 158); средней тяжести - открытое хищение и хищение посредством психического принуждения (чч. 1 ст. ст. 161 и 163 УК РФ). В разряд тяжких преступлений переходит насильственное хищение (ч. 2 ст. 161, ч. 1 ст. 162 и ч. 2 ст. 163 УК РФ); особо тяжких - хищение с причинением тяжкого вреда здоровью. При этом очевидным недостатком является увеличение санкций за психическое принуждение (альтернативное физическому) в рамках насильственного грабежа и разбоя на 2,5 и 3,5 года соответственно, что составляет необоснованное увеличение степени общественной опасности на одну ступень.

Руководствуясь своими предыдущими положениями, соискатель предлагает систему коррекции насильственных хищений в зависимости от основного объекта преступления. Ведущими основаниями коррекции определяются: ценность основного объекта; возможность способа облегчить причинение вреда данному объекту; последствия - непосредственный вред, причиненный ему; ценность дополнительного объекта - неприкосновенности личности, физической или психической. Санкции предлагается строить на принципах прогрессии. Аксиоматично определяются санкции основных простых составов в зависимости от ценности основного объекта. Далее, в зависимости от ценности этого объекта, вводится коэффициент увеличения медианы санкций, определяющий, в свою очередь, разницу между низшим и высшим ее пределом. Определяются отягчающие признаки, облегчающие достижение преступного результата, построенные дифференцированно в зависимости от их эффективности (способы), вредности для основного объекта (последствия), а также ценности дополнительного объекта.

Для составов ст. ст. 164, 221, 226 и 229 УК РФ, руководствуясь единством социального основания их самостоятельности и способов их реализации, автор предлагает единую схему конструирования статей в зависимости от наличия принуждения. В простом составе специальных хищений предлагается преследовать изъятие его предметов или приобретение права на них в формах кражи, мошенничества, присвоения, растраты или грабежа. В квалифицированных составах - в формах вымогательства и разбоя, а особо квалифицированных - с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия.

Во втором параграфе предлагается следующая система изменений Уголовного кодекса Российской Федерации, продиктованных исследованием и концептуальной позицией соискателя:

- отягчающие признаки «с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего» (п. «в» ч. 4 ст. 162 и п. «в» ч. 3 ст. 162) исключить;

- отягчающий признак «с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия» (п. «г» ч. 2 ст. 161) исключить;

- примечание 1 к ст. 158 изложить в следующей редакции: