Пределы правомерности крайней необходимости

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

Актуальность темы исследования. Статистика свидетельствует, что катастрофы природного и техногенного характера стали происходить в мире намного чаще, чем прежде. Глава МЧС России С.К. Шойгу отметил, что за последние полтора года на планете произошел ряд серьезных событий - семь крупнейших катастроф, повторяемость которых - один раз в тысячу лет. Это природные пожары в России летом прошлого года, катастрофическое наводнение в Пакистане, ледяные дожди зимой 2010 года в Центральной России, переросшая в техногенную природная катастрофа в Японии весной этого года. По данным одной из крупнейших страховых компаний, в 2010 г. по причине природных и техногенных катастроф погибли 295 тыс. чел. При этом материальные потери составили 130 млрд долл.

Актуализировал необходимость поиска эффективных средств сохранения нормальной жизнедеятельности общества экономический кризис. Принятие крайних мер требует и ситуация, характеризующаяся ростом террористических угроз. В обозначенном аспекте возрастает роль средств, с помощью которых можно предотвращать возможный вред. Одним из таких средств является крайняя необходимость. От эффективности использования этого средства, как сотрудниками специализированных служб, так и простыми гражданами, нередко зависит сохранение здоровья и жизни многих людей.

Фактором, существенно сдерживающим желание лиц предотвращать вред в состоянии крайней необходимости, является боязнь быть привлеченными к уголовной ответственности за превышение ее пределов. О сложности установления пределов правомерности свидетельствует большое количество ошибок, допускаемых судебно-следственными органами при применении норм, регламентирующих крайнюю необходимость, в результате которых правомерно действовавшие лица привлекаются к уголовной ответственности. Отрицательные последствия таких ошибок очевидны и крайне негативны: сотрудники специализированных служб из-за страха поставить под угрозу свои интересы неэффективно выполняют свои обязанности, растет количество граждан, не желающих участвовать в предотвращении грозящих опасностей, в обществе усиливается правовой нигилизм, нивелируется авторитет власти.

Отсутствие регламентации в уголовном законе четких объективных и субъективных признаков, на основании которых можно было бы отграничивать правомерную крайнюю необходимость от превышения ее пределов, является одной из причин такой ситуации, создавая условия для принятия неправомерных решений, связанных с ошибками при квалификации содеянного. Недостатки законодательства, в том числе норм, регулирующих обстоятельства, исключающие преступность деяния, формируют причины, при которых в правоприменительной практике зачастую нарушаются основополагающие принципы уголовного законодательства, в особенности принципы законности, вины, справедливости, что приводит с грубым правовым ошибкам в процессе установления и правовой оценки оснований уголовной ответственности.

Недостаточное внимание проблемам применения законодательства, регламентирующего крайнюю необходимость, уделяется как на законодательном уровне, так и на уровне судебного толкования. Только за время действия УК РФ 1996 г., нормы, закрепляющие право граждан на необходимую оборону, существенно реформировались три раза (ФЗ от 14 марта 2002 г. № 29-ФЗ; ФЗ от 8 декабря № 162-ФЗ; ФЗ от 27 июля 2006 г. №153-ФЗ). Несмотря на значительную часть исследований, вскрывших факты несовершенства норм, регламентирующих крайнюю необходимость, затрудняющих их применение, они не реформировались. Весьма показательным является и тот факт, что разъяснению проблемных вопросов, связанных с применением законодательства, обеспечивающего право граждан на необходимую оборону, в период так называемого современного уголовного права было посвящено три постановления Пленума Верховного Суда СССР (1956, 1969, 1984). Проблемные вопросы крайней необходимости Пленумами Верховных Судов СССР и РФ (РСФСР) не толковались.

Все указанное позволяет говорить об актуальности выбранной темы исследования.

Степень научной разработанности темы исследования. Острота и насущность проблем реализации норм, регламентирующих крайнюю необходимость, привлекала пристальное внимание ученых разных отраслей знаний и в разные периоды истории.

Положения дореволюционного законодательства, регламентировавшего обстоятельства, исключающие преступность деяния, исследовались в работах таких видных ученых, как Н.Н. Розин, И.В. Рейнгардт, Н.С. Таганцев.

Исследования законодательства советского периода нашли свое отражение в трудах таких ученых, как Ю.В. Баулин, В.А. Владимиров, Н.Д. Дурманов, С.А. Домахин, В.Ф. Кириченко, А.А. Пионтковский, М.И. Паше-Озерский, И.И. Слуцкий, Т.Г. Шавгулидзе, Ю.И. Ляпунов, Н.И. Загородников и ряда других.

Современное уголовное законодательство в части обстоятельств, исключающих преступность деяния, исследовали такие ученые, как А.А. Арямов, В.А. Блинников, А.П. Дмитренко, В.Л. Зуев, Н.Г. Кадников, А.В. Наумов, В.В. Орехов, Т.Ю. Орешкина, С.В. Пархоменко, Э.Ф. Побегайло, А.М. Плешаков и др.

На диссертационном уровне вопросы крайней необходимости исследовались В.Н. Козаком (1981), В.Н. Винокуровым (1999), В.Ф. Антоновым (2000), Г.М. Гехфенбаумом (2003), Г.В. Шкабиным (2004) и другими авторами.

В работах названных ученых институт крайней необходимости подвергнут глубокому и обстоятельному исследованию, однако многие аспекты этой крупномасштабной проблемы все еще остаются неразработанными или дискуссионными, требующими комплексного исследования. Прежде всего, следует отметить, что проблемы пределов правомерности крайней необходимости еще не получали детальной разработки на монографическом уровне. Более того, ни в одной работе не исследовались правила квалификации крайней необходимости при наличии норм иных отраслей права, раскрывающих ее бланкетное содержание.

Указанные аспекты обострили потребность теории и практики в выделении всех проблем, связанных c определением пределов правомерности крайней необходимости, в самостоятельный предмет диссертационного исследования.

Изучение деятельности следственных и судебных органов свидетельствует о том, что они испытывают острейшую потребность в научно обоснованных комментариях и рекомендациях по всему кругу не только дискуссионных, но и вновь возникших вопросов применения норм, регламентирующих крайнюю необходимость, научно обоснованном толковании предусмотренных в них признаков.

Указанными соображениями руководствовался автор, избрав для своего исследования тему данной диссертации, которую с учетом высказанных выше доводов она считает достаточно актуальной.

Цель и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является проведение комплексного анализа всех вопросов определения пределов правомерности крайней необходимости, формулирование на этой основе предложений по совершенствованию их законодательного регламентирования и повышению эффективности применения действующих норм, предусматривающих крайнюю необходимость.

Представленные цели диссертационного исследования решались автором путем разрешения комплекса охватываемых темой следующих задач:

- проведено исследование норм зарубежного уголовного законодательства, определяющего пределы правомерности крайней необходимости;

- проанализировано определение пределов правомерности крайней необходимости в истории уголовного законодательства России;

- исследовано соотношение условий и пределов правомерности крайней необходимости;

- сформулировано и раскрыто понятие пределов правомерности крайней необходимости и определены их виды;

- раскрыто содержание временных пределов крайней необходимости;

- определены критерии установления предела вреда, допустимого при крайней необходимости, и предложены правила оценки причиненного и предотвращенного вреда;

- проведено отграничение крайней необходимости от смежных явлений.

Объектом исследования является совокупность общественных отношений, возникающих в связи с реализацией уголовно-правовых норм, регламентирующих крайнюю необходимость.

Предметом исследования выступает уголовное, конституционное, гражданское, административное, международное законодательство, акты судебного толкования и материалы судебно-следственной практики, касающиеся проблем применения уголовно-правовых норм, регламентирующих крайнюю необходимость.

Методологическую основу диссертационного исследования составляет диалектический метод научного познания, отражающий взаимосвязь теории и практики. В процессе исследования использовались также методы: исторический, формально-логический, статистический, системный, сравнительно-правовой и конкретно-социологический.

Нормативную базу работы составили: Конституция Российской Федерации, международное законодательство, уголовное законодательство Российской Федерации и дореволюционное российское законодательство, разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, относящиеся к проблематике рассматриваемых вопросов, законы и подзаконные нормативные акты.

Теоретическую базу работы составили труды А.А. Арямова, И.А. Бобракова, Н.И. Ветрова, В.А. Владимирова, Л.Д. Гаухмана, А.П. Дмитренко, Н.Д. Дурманова, А.В. Ендольцевой, Г.Ю. Лесникова, О.С. Капинус, Н.Г. Кадникова, В.С. Комиссарова, Ю.А. Красикова, В. Н. Кудрявцева, Ю.И. Ляпунова, С.Ф. Милюкова, А.В. Наумова, К.В. Ображиева, Т.Ю. Орешкиной, А.М. Плешакова, С.В. Пархоменко, Э.Ф. Побегайло, А.А. Пионтковского, Ю.Е. Пудовочкина, А.И. Рарога, Ю.М. Ткачевского, Н.С. Таганцева, М.Д. Шаргородского, Б.В. Яцеленко, П.С. Яни и др.

В процессе исследования проанализированы соответствующие акты толкования высших судебных инстанций, опубликованная судебная практика.

Научная новизна исследования определяется тем, что пределы правомерности крайней необходимости до настоящего времени не становились предметом самостоятельного монографического исследования.

В диссертации по-новому дана классификация условий правомерности крайней необходимости, подтверждена целесообразность выделения временных и интенсивного пределов крайней необходимости.

Углубленное исследование института крайней необходимости послужило основой для формулирования и юридической характеристики объективных и субъективных критериев, характеризующих возникновение и прекращение состояния крайней необходимости.

Новизной отличаются результаты проведенного исследования признаков и принципов, на основе которых определяются пределы допустимого вреда, причиняемого в состоянии крайней необходимости.

С учетом обоснования скрытой (неявной) бланкетности норм, предусматривающих крайнюю необходимость, предложен механизм оценки причиняемого и предотвращеного вреда, не имеющего стоимостного выражения.

С учетом анализа существующих позиций по реформированию уголовного законодательства выработаны предложения по совершенствованию норм, регламентирующих крайнюю необходимость и смежные с ней явления.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Обоснование авторской позиции о существовании двух видов пределов правомерности крайней необходимости: временных и интенсивного.

2. Вывод о том, что начальный и конечный моменты состояния крайней необходимости следует определять на основе объективных и субъективных критериев. Объективными критериями, свидетельствующими о наличии состояния крайней необходимости, являются следующие: 1) сложилась обстановка, свидетельствующая о значительной степени вероятности возникновения опасности; 2) сложилась обстановка, свидетельствующая о неизбежности возникновения опасности; 3) опасность возникла, но вред правоохранемым интересам еще не причинен; 4) опасность возникла, и вред правоохраняемым отношениям уже причиняется.

3. Предложение о признании состояния крайней необходимости не окончившимся, когда опасность отпадает лишь на небольшой промежуток времени, и ее возобновление может последовать немедленно, в самый ближайший момент.

4. Вывод о том, что в ч. 2 ст. 39 УК РФ закреплены только два признака, которые могут быть положены в основу определения пределов правомерности крайней необходимости - это вред причиненный и вред предотвращенный. Указание на характер и степень угрожавшей опасности и обстоятельства, при которых опасность устранялась, могут быть использованы только для определения размера грозящего вреда.

5. Обоснованная в работе позиция о скрыто бланкетном содержании норм, регламентирующих крайнюю необходимость, позволяют предложить способ оценки благ, основанный на имеющихся разъяснениях в нормах иных отраслей права. Несмотря на то, что такие нормы не создают самостоятельных признаков, они могут конкретизировать содержание признаков, закрепленных в нормах уголовного закона. Для подобных ситуаций формула, закрепленная в ч. 2 ст. 39 УК РФ, - «когда указанным интересам был причинен вред, равный или более значительный, чем предотвращенный» - это лишь бланкетная норма, которая заполняется конкретным юридическим содержанием положений иных норм.

6. Предложения в порядке de lege ferenda об изменении содержания ч. 1 ст. 39 УК РФ в целях конкретизации начального и конечного моментов состояния крайней необходимости. Предлагаем следующую редакцию: «Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения существующей опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, а также от опасности, которая реально может возникнуть в будущем, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости».

7. Предложение в порядке de lege ferenda о дополнении УК РФ нормой (ч. 3 ст. 37 УК РФ), предусматривающей самостоятельный вид освобождения от уголовной ответственности лица, превысившего пределы правомерности крайней необходимости в состоянии сильного душевного волнения.

8. Предложение о дополнении УК РФ статьей 76.1 следующего содержания: «Освобождается от уголовной ответственности лицо, причинившее вред охраняемым уголовным законом интересам для устранения опасности, но не предотвратившее ущерб по не зависящим от него причинам, если оно осознавало, что совершаемое им деяние могло предотвратить опасность».

Эмпирическая база исследования. Для обоснования выводов, обеспечения должной репрезентативности исследования было изучено 87 уголовных дел, связанных с нарушением условий и пределов правомерности крайней необходимости; 56 материалов, по которым вынесены постановления об отказе в возбуждении и прекращении уголовных дел в связи с причинением вреда в состоянии крайней необходимости; 7 дел, по которым были вынесены оправдательные приговоры по тем же основаниям. Сбор эмпирического материала, положенного в основу настоящего исследования, осуществлялся в Москве, Московской, Тульской, Ростовской областях, Краснодарском и Ставропольском краях. Изучены определения по применению норм, регламентирующих крайнюю необходимость, опубликованные в Бюллетене Верховного суда СССР и Верховного суда РФ (РСФСР). Автор провел социологические исследования по важнейшим аспектам указанной проблемы. Опрошено 30 специалистов, в их числе научно-педагогические работники в области уголовного права, криминологии и правоохранительной деятельности, следователи, прокуроры, судьи.

При подготовке работы соискателем использовались результаты эмпирических исследований, полученные другими авторами при разработке смежных тем.

Теоретическая и практическая значимость результатов диссертационного исследования. Изложенные в диссертации положения, выводы и предложения могут быть использованы в следующих областях:

- законотворческой деятельности по совершенствованию действующего уголовного законодательства, а также при подготовке руководящих разъяснений высших судебных органов и ведомственных нормативных актов;

- деятельности правоохранительных органов, применяющих нормы, регламентирующие крайнюю необходимость. Выработанные автором научно-практические рекомендации способны оказать помощь в правильной квалификации крайней необходимости;

- преподавании курсов «Уголовное право», «Теоретические основы квалификации преступлений» в юридических вузах, а также на курсах повышения квалификации практических работников, при подготовке лекций и учебных пособий по данной проблематике;

- научно-исследовательской работе - при проведении дальнейшей разработки проблем института крайней необходимости, где социологическая, теоретическая и другая информация данного исследования будет служить исходным материалом.

Апробация результатов исследования осуществлялась в форме обсуждения положений и выводов диссертации на научно-практических конференциях и семинарах, подготовки научных публикаций, внедрения материалов исследования в учебный процесс и практическую деятельность правоохранительных органов.

Отдельные аспекты проведенного исследования и вся работа в целом докладывались на заседаниях кафедры уголовного права Московского университета МВД России и получили одобрение. Основные результаты исследования и предложения по совершенствованию уголовного и других отраслей законодательства изложены соискателем в трех опубликованных статьях, в том числе в одной статье в издании, входящем в перечень ВАК Министерства образования и науки России.

Сформулированные концептуальные положения были доложены диссертантом на научно-практических конференциях: в Московском университете МВД России по темам «Основные направления современной уголовной политики» (2008); «Значение норм Федерального закона «О полиции» для осуществления современной уголовной политики» (2011); в г. Туле по теме «Актуальные проблемы уголовного права» (2009), а также на круглых столах и семинарах, проведенных на кафедре уголовного права Московского университета МВД России в 2008-2011 гг.

Результаты исследования внедрены в учебный процесс Московского университета МВД России, Тульского филиала Московского университета МВД России; в деятельность ОВД по Зареченскому району г. Тулы и других структурных подразделений правоохранительных органов, о чем имеются соответствующие акты внедрения.

1. Определение пределов правомерности крайней необходимости в истории уголовного законодательства России и в зарубежном законодательстве

уголовный крайний необходимость

Исследование ранних теоретических обоснований существования рассматриваемого института позволило констатировать, что изначально возникла теория крайней необходимости, основанная на субъективном критерии, который предполагает наличие у лица особого психического состояния, делающее невозможным регулирование его поведения с помощью правовых норм. Такие действия признавались внеправовыми либо неправомерными (преступными), но ненаказуемыми. Вторая теория, обосновывающая существование крайней необходимости, в своей основе содержала объективный критерий, предполагающий сравнение благ и соответственно допустимость причинения меньшего зла для предотвращения большего.

Проведенный соискателем анализ истории развития законодательства, предусматривавшего крайнюю необходимость, позволил сформулировать вывод, согласно которому на протяжении XVIII-XIX вв. большое влияние на законодательную регламентацию крайней необходимости в уголовных законодательствах стран романо-германской семьи оказали следующие концепции необходимого причинения вреда: а) отсутствия «юридического порядка», в случае столкновения законных интересов; б) правомерности причинения меньшего вреда в юридическом конфликте («право нужды»); в) свободного причинения при необходимости ненаказуемого вреда с использованием свободной воли человека; г) вынужденного причинения вреда при необходимости, исключающей свободную волю лица, причинившего вред. Две первые концепции основаны на объективной теории крайней необходимости, последние - на субъективной. Впоследствии в развитии института крайней необходимости просматривается тенденция универсализации указанных концепций посредством их «синтеза».

Исследование современного зарубежного законодательства позволило констатировать, что для стран континентального права в большинстве случаев характерно определение крайней необходимости как правомерного деяния, причиняющего меньший вред для предотвращения большего, если иными способами его устранение было невозможным. В основу сопоставления благ положен принцип соразмерности. Критерии оценки различных благ непосредственно в законе не указываются. Как отмечено в зарубежной доктрине, решение этого вопроса зависит от значительного количества различных факторов.

Законодательная регламентация института крайней необходимости в законодательстве стран общего (англо-саксонского) права отличается от континентальной, прежде всего, тем, что основывается на субъективном восприятии субъекта, а предел допустимого вреда определяется с учетом его предположения о грозящей опасности.

В большинстве зарубежных стран временные границы состояния крайней необходимости ограничены возникшей и существующей опасностью. Вместе с тем, существует опыт законодательного закрепления признания крайней необходимостью причинения вреда для предотвращения надвигающейся опасности. В качестве позитивного опыта отмечена законодательная регламентация «извинительной» крайней необходимости в уголовном законодательстве Германии. Немецкая доктрина относит извинительную крайнюю необходимость к обстоятельствам, устраняющим виновность, под которыми понимает определенные внутренние (душевные) переживания субъекта, которые моральную (нравственную) вину субъекта уменьшают столь специфическим образом, что отпадает правовая вина.

По мнению диссертанта, существенную пользу для правильного определения социально-юридической природы уголовно-правовых явлений представляют нормы, предусматривающие мнимую крайнюю необходимость.

Автор формулирует вывод, в соответствии с которым в российском законодательстве начала XVIII в. крайняя необходимость могла выступать обстоятельством, исключающим преступность и наказуемость деяния, либо обстоятельством, смягчающим наказуемость деяния. В основу существования этого явления был заложен принцип предотвращения более значительного вреда за счет причинения менее значительного.

Анализ норм о крайней необходимости, содержащихся в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года, показывает, что закон не относил положение о ненаказуемости причинения вреда при устранении угрозы в отношении третьих лиц.

В Уложении 1903 года крайняя необходимость определялась как самостоятельный правовой институт, который отличался от обороны и иных оснований непреступного причинения вреда, имел индивидуальные критерии допустимости (правомерности). Состояние крайней необходимости, исключающей ответственность, опиралось на принцип дозволительного (не противоправного) причинения вреда интересам уголовно-правовой охраны для спасения более ценного блага как средства разрешения коллизии «правовых интересов» посредством причинения вреда интересам третьих лиц. Уложение 1903 года закрепило важнейший принцип оценки непреступности вреда, причиненного в состоянии крайней необходимости: причиненный вред должен быть меньше угрожающего вреда. Причинение большего вреда расценивалось как превышение пределов крайней необходимости. Еще одной очень важной законодательной новеллой явилось указание на необходимость учета при оценке причиненного и предотвращенного вреда субъективного восприятия происходящего лицом, совершающим это деяние.

В послереволюционном российском уголовном законодательстве существовал очевидный регресс относительно регулирования причинения вреда в состоянии крайней необходимости. Показательным является тот факт, что в Руководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 года и в первоначальной редакции УК РСФСР 1926 года отсутствовали нормы, предусматривающие такое обстоятельство как крайняя необходимость. Причинение вреда в состоянии крайней необходимости могло расцениваться как преступное деяние и порождало уголовно-правовое отношение независимо от соблюдения условий правомерности. Фактически законодатель признавал действия, совершенные в состоянии крайней необходимости, общественно опасными, но ненаказуемыми. Соответственно крайняя необходимость являлась самостоятельным основанием освобождения от наказания, а не обстоятельством, исключающим преступность деяния. Проведенный диссертантом анализ уголовно-правовой литературы 1920-х годов позволил выявить тот факт, что теория уголовного права, обосновывающая крайнюю необходимость, начала отходить от данной законодательной позиции. Ученые указывали, что неприменение мер социальной защиты в теории уголовного права основывается на том, что такие действия не являются общественно опасными. Акт крайней необходимости называли правомерным действием, а необходимую оборону против него признавали недопустимой. Как представляется, подобная принципиальная позиция теоретиков привела к тому, что признак общественной опасности был исключен из редакции статьи о крайней необходимости постановлением ВЦИК и СНК от 6 июня 1927 г. Пределы правомерности определялись на основе объективного критерия, путем сопоставления причиненного и предотвращенного вреда. Данное правило стало основополагающим и применялось в дальнейшем на всем протяжении развития советского уголовного законодательства.

С точки зрения законодательной техники следует признать весьма удачной формулировку, определяющую опасность в УК РСФСР 1926 года, которая позволяет признавать крайнюю необходимость состоянием, возникшим как в момент, когда вред правоохраняемым отношениям причиняется, так и в момент возникновения угрозы причинения такого вреда. Подобное толкование временных границ крайней необходимости стало возможным в связи с использованием в норме, ее регламентирующей, указания на неотвратимую другими средствами опасность.

Позитивно оценен опыт конструирования норм, являющихся специальными по отношению к общей норме, предусматривающей крайнюю необходимость. В ст. 140 УК РСФСР 1926 года, устанавливающей ответственность за производство аборта, имелась оговорка, не расценивающая производство аборта как преступление в случае, если продолжение беременности представляет угрозу жизни или грозит тяжелым ущербом здоровью беременной женщины. Такие нормы выполняют определительно-ограничительную функцию, состоящую в установлении пределов действия общеправовых предписаний, в ней как бы фиксируется точка отсчета, с которой начинается процесс более детального регулирования конкретного вида того или иного родового отношения.

В 60-80 годы XX в. в советской уголовно-правовой доктрине превалировала позиция, согласно которой крайняя необходимость являлась деянием непреступным и общественно полезным.

2. Пределы правомерности крайней необходимости, принципы и критерии их определения

Диссертант констатирует дискуссионность позиции, согласно которой условия правомерности крайней необходимости делят на две группы: а) относящиеся к грозящей опасности; б) относящиеся к защите. В обоснование этого вывода приведены следующие аргументы. Во-первых, при крайней необходимости происходит не защита, а устранение опасности, порождаемой стихийными силами природы, нападением животных и т. д.; во-вторых, крайняя необходимость представляет единство опасности и ее устранения. Каждая из этих противоположностей имеет свое свойство, определяющееся соответствующими условиями. Условия, относящиеся к грозящей опасности, определяют состояние крайней необходимости, а условия, относящиеся к устранению опасности, определяют правомерность действий в этом состоянии. Эти обстоятельства, а также понимание крайней необходимости как правомерного деяния, предусмотренного нормами уголовного закона, позволили соискателю сформулировать авторскую позицию о выделении двух групп условий ее правомерности: 1) характеризующих ее основания; 2) характеризующих пределы ее правомерности.

Наличие условий правомерности, характеризующих основания крайней необходимости, позволяет констатировать, что у лица возникло право на причинение вреда охраняемым уголовным законом отношениям для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества и государства. Вместе с тем, диссертант констатирует, что для признания лица, действовавшим в состоянии крайней необходимости, является недостаточным установление перечисленных условий. Это объясняется тем, что в ч. 2 ст. 39 УК РФ умышленное превышение пределов крайней необходимости признается противоправным с точки зрения уголовного закона. Толкование положений, содержащиеся в этой норме, позволяет констатировать, что при наличии условий правомерности, характеризующих основания крайней необходимости, может наступать уголовная ответственность, если превышены пределы правомерности.

Проекция толкования термина «предел» как «временной границы чего-нибудь» и как «последней крайней грани чего-нибудь» в область уголовного права позволила обосновать вывод, согласно которому деяние, причиняющие вред для устранения опасности, может являться крайней необходимостью, если осуществляется своевременно, а причиненный вред соответствует характеру и опасности угрожающей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась. При этом под временными пределами крайней необходимости диссертант предлагает понимать начальный и конечный моменты состояния крайней необходимости. Под пределом допустимого вреда предлагается понимать соответствие размера причиненного вреда при крайней необходимости установленным уголовным законом требованиям.

Диссертант отмечает дискуссионность позиции, в соответствии с которой временные пределы крайней необходимости определяются с помощью такого условия правомерности, как «наличность опасности». В качестве аргумента отмечено, что буквальное понимание наличной опасности означает, что устранять можно лишь опасность, которая уже возникла и еще не миновала. Опасность, которой еще или уже не существует, неналичная. Однако в теории уголовного права обоснована позиция о возможности причинения вреда для предотвращения опасности, которая еще не существует, а лишь имеется угроза ее возникновения. Следовательно, по мнению диссертанта, определение временных пределов состояния крайней необходимости с использованием такого условия правомерности, как наличность посягательства, может привести к ошибкам. Поэтому в работе предложено исключить из числа условий правомерности наличность и выделить такое условие, как временные пределы крайней необходимости. Соответственно, для того, чтобы установить правомерным ли было причинение вреда, следует определить «начальный» и «конечный» моменты состояния крайней необходимости, устанавливая объективные и субъективные признаки, свидетельствующие о том, что причинение вреда было необходимым для предотвращения опасности.

Правильное решение вопроса о начальном и конечном моментах состояния крайней необходимости напрямую связано с ее социальными функциями. Это объясняется тем, что крайняя необходимость только в том случае будет социально полезной или, по крайней мере, социально допустимой, когда предотвращается больший вред. Излишне узкое определение временных пределов ограничивает объем правомочий лиц, использующих активные средства устранения большей опасности в сравнении с предотвращенной. Напротив, установление широких временных границ может привести к признанию правомерными деяний, не обоснованных необходимостью их совершения.

В диссертации аргументирована позиции, в соответствии с которой состояние крайней необходимости может иметь место, как при возникшей опасности, так и при реальной угрозе ее возникновения в будущем. С таким выводом согласились 77 % респондентов. Проведенное исследование позволило выделить ряд объективных критериев, при наличии которых существует состояние крайней необходимости: 1) сложилась обстановка, свидетельствующая о значительной степени вероятности возникновения опасности; 2) сложилась обстановка, свидетельствующая о неизбежности возникновения опасности; 3) опасность возникла, но вред правоохранемым интересам еще не причинен; 4) опасность возникла, и вред правоохраняемым отношениям уже причиняется.

Основываясь на том факте, что крайняя необходимость является правомерным деянием, обосновано, что наряду с установлением одного из названных объективных критериев, следует устанавливать и факт его осознания лицом, предотвращающим вред. При этом аксиоматично, что состояние крайней необходимости имеет место только при наличии двух критериев - объективного и субъективного. Если присутствует только один из них, то крайней необходимости быть не может.

Проведенное исследование позволило сформулировать предложения по изменению редакции ч. 1 ст. 39 УК РФ, направленные на конкретизацию начального момента состояния крайней необходимости, с которыми согласился 71 % респондентов.

Диссертант констатирует, что в ситуациях, когда опасность нейтрализуется временно и в самое ближайшее время может вновь возникнуть, состояние крайней необходимости продолжает существовать. Субъективным критерием окончания права на крайнюю необходимость выступает осознание лицом факта отпадения опасности причинения вреда правоохраняемым интересам. Состояние крайней необходимости существует и тогда, когда обстановка события создавала объективную возможность для лица миновавшую опасность воспринять как существующую. С таким выводом согласился 61 % респондентов.

В третьем параграфе рассматриваются вопросы, касающиеся проблем определения предела допустимого вреда, причиняемого в состоянии крайней необходимости.

Диссертант обосновывает позицию, согласно которой, формулируя ч. 2 ст. 39 УК РФ, законодатель предусмотрел только два признака, которые могут быть положены в основу определения пределов правомерности крайней необходимости - это вред причиненный и вред предотвращенный. Указание на характер и степень угрожавшей опасности и обстоятельства, при которых опасность устранялась, могут быть использованы только для определения размера грозящего вреда.

В работе констатируется, что до настоящего времени идет дискуссия о том, какой принцип следует использовать при сопоставлении вреда причиненного и предотвращенного. На уровне научного толкования были сформулированы два принципа: принцип соразмерности и принцип необходимости. Принцип необходимости, суть которого состоит в том, что правомерным можно признать только причинение минимально необходимого вреда для предотвращения большего, нашел свое воплощение в концепции «рациональной обоснованности». Согласно этой концепции, вред, причиняемый в состоянии крайней необходимости, должен отвечать требованию разумной достаточности. Данное требование как основополагающее в рассматриваемом принципе означает, что лицо обязано причинять наиболее выгодный, наиболее целесообразный вред, в противном случае лицо виновно в превышении пределов крайней необходимости.

Осознавая определенную рациональность принципа необходимости для определения пределов правомерности крайней необходимости, соискатель все же критически оценивает возможность его практического использования. Прежде всего, по причине отсутствия возможности у лица, находящегося в состоянии крайней необходимости, оценить все возможные варианты и выбрать единственно верный, влекущий меньший вред. В качестве аргумента приведено то обстоятельство, что устранение опасности будет полезным для общества, если вред причинен меньше предотвращенного, независимо от того минимальный ли он из всех возможных.

Диссертант обосновывает, что принципом, обладающим такими положительными качествами, как определенность, лаконичность и доступность к восприятию, является принцип соразмерности. Именно на основании этого принципа построено законодательство, регулирующее пределы правомерности, практически всех зарубежных стран. Однако для его использования следует выработать четкие и понятные критерии оценки вреда. Проведенный анализ позволил констатировать, что в настоящее время в качестве критериев, сравнение которых позволяет установить наличие правомерной крайней необходимости или превышение пределов ее правомерности, абсолютное большинство ученых-криминалистов указывают блага (интересы), которым вред причиняется и которые за счет этого были сохранены.

Обоснован вывод, что при определении значимости того или иного блага следует учитывать как объективную его оценку, так и субъективную. Объективная значимость определяется с помощью качественных или количественных показателей. Субъективная - предполагает понимание лицом, предотвращающим опасность, качественных и количественных показателей, свидетельствующих о несоответствии значимости нарушаемых и защищаемых благ.

Представляется, что качественные показатели оценки вреда могут быть использованы только при сопоставляемости благ по общей этической оценке. Таковыми могут являться: жизнь - здоровье; жизнь, здоровье - свобода; жизнь, здоровье, свобода - собственность. Как показывает проведенный диссертантом анализ правоприменительной практики, решение вопроса о соотношении указанных благ не вызывает затруднений на практике. Приведенное ранжирование интересов очевидно (понятно) как для правоприменителя, так и для любого человека, не обладающего юридическими знаниями.

При сопоставлении остальных благ вопрос об их соотношении решить значительно сложней. Вместе с тем, обоснованная в уголовно-правовой литературе позиция о скрыто бланкетном содержании норм, регламентирующих крайнюю необходимость, позволили диссертанту предложить следующий способ оценки благ. Нормы иных отраслей права не создают самостоятельных признаков, но могут конкретизировать содержание признаков, закрепленных в нормах уголовного закона. Для подобных ситуаций формула, закрепленная в ч. 2 ст. 39 УК РФ, - «когда указанным интересам был причинен вред, равный или более значительный, чем предотвращенный» - это лишь бланкетная норма, которая заполняется конкретным юридическим содержанием положений иных норм. Представляется, что подобная конкретизация пределов правомерности крайней необходимости в нормах иных отраслей права является оправданной и необходимой.

В аспекте совершенствования уголовного законодательства, регламентирующего крайнюю необходимость, сформулировано предложение о дополнении УК РФ нормой, предусматривающей самостоятельный вид освобождения от уголовной ответственности лица, превысившего пределы правомерности крайней необходимости в состоянии сильного душевного волнения. Это предложение поддержали 74 % респондентов.

В порядке de lege ferenda сформулировано предложение о дополнении УК РФ статьей 76.1 следующего содержания: «Освобождается от уголовной ответственности лицо, причинившее вред охраняемым уголовным законом интересам для устранения опасности, но не предотвратившее ущерб по не зависящим от него причинам, если оно осознавало, что совершаемое им деяние могло предотвратить опасность». С данным предложением согласились 65 % респондентов.

Литература

1. Станкевич А.М. Соотношение условий и пределов правомерности крайней необходимости // Вестник Московского университета МВД России. 2011. - № 1. - С. 141-145 (0,6 п.л.)

2. Станкевич А.М. Принципы и критерии определения пределов допустимого вреда, причиненного в состоянии крайней необходимости, по зарубежному уголовному законодательству // Актуальные вопросы теории и практики совершенствования нормотворческой и правоохранительной деятельности : сборник научных статей адъюнктов, аспирантов, соискателей и докторантов МосУ МВД России. М. : Московский университет МВД России, 2010. С. 213-218 (0,4 п.л.).

3. Станкевич А.М. Проблемы определения начального момента состояния крайней необходимости // Проблемы юридической техники и правоприменения уголовного и уголовно-процессуального законодательства: сборник научных статей. Рязань, 2011. С. 61-65 (0,6 п.л.).

Размещено на Allbest.ru