Управление миграционными процессами в Сибири: этнополитологический анализ

Размещено на http://www.allbest.ru/

3

Управление миграционными процессами в Сибири: этнополитологический анализ

Савинов Л.В.,

Шевцова Е.В.

Цель. Исследование миграционных процессов в Сибирском федеральном округе в контексте этнополитики как на региональном, так и на федеральном уровне и определение ответов на вызовы этнополитики через формирование эффективной и адекватной миграционной политики.

Методы. Исследование базируется на методологии инструменталистского подхода к пониманию этнополитики. В качестве базовых использовались как общие методы политического анализа как системный, сравнительный и социокультурный подходы. Политологическое осмысление исследуемой проблематики миграционных процессов опирается на концептуальные научные достижения В. А. Волоха, А. В. Дмитриева, Л. А. Кононова, В. А. Тишкова, А. С. Чеснокова и т. д.

Результаты. Выявлены пять основным проблемных точек пересечения миграционной и национальной политик, базирующихся на концептуальных документах в этой области. Проведен ретроспективный анализ ситуации в Сибирском федеральном округе на основе выделенных узлов пересечения миграционной политики и этнополитики. На основе представленного исследования определяются рекомендации и предложения для совершенствования миграционной и национальной политики на региональном уровне.

Научная новизна. Научная новизна заключается в исследовании влияния миграционных процессов на содержание и специфику этнополитики в Сибирском федеральном округе и ее регионах. Определены значимые для такого анализа исторические, социокультурные, социально-экономические и политические условия для формирования адекватной и эффективной миграционной политики. Выделены этапы миграционного освоения Сибири и особенности современных миграционных процессов.

Финансирование. Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ, проект «Миграционная политика Новосибирской области: возможности и ограничения», № 16-13-54002, 2016 г.

Ключевые слова: миграционная политика, миграция, национальная политика, Сибирский федеральный округ, Сибирь, этнополитика.

этнополитика миграция Сибирь федеральный округ

Введение

В современном мире миграция и миграционная политика, межэтнические отношения и этнополитика становятся неотъемлемой частью не только внутренней, но и международной политики. Россия в этой ситуация не является исключением. Более того, мы являемся одними из лидеров на мировой арене, как по приему мигрантов, так и по оттоку населения за рубеж. При этом географические масштабы и исторические условия формирования нашего государства создают социальное пространство, на котором были, есть и будут происходить активные миграционные процессы [1].

К тому же Россия - полиэтничное и многоконфессиональное государство со сложной структурой народонаселения. Здесь переплелись разные культуры и верования, традиции и обычаи. При этом современные миграции значительно усиливают это многообразие и многосоставность российского общества как социальной системы. Указанные особенности определяют в определенных условиях значимые риски и угрозы в сфере межэтнических отношений. И миграция становится значимым фактором этнополитики [2].

Постановка задачи и методология исследования

Авторы ставят перед собой двуединую задачу исследования миграционных процессов в Сибирском федеральном округе в контексте этнополитики как на региональном, так и на федеральном уровне. Вместе с тем ставится задача обратного определения ответов на вызовы этнополитики через формирование эффективной и адекватной миграционной политики как управления миграционными процессами.

Исследование строится на методологии инструменталистского подхода к пониманию этнополитики. В широком смысле предлагается понимание этнополитики как сферы социальной реальности, где этничность главным образом является инструментом для достижения, удержания и распределения ограниченных социально значимых ресурсов: власти, капитала, статусов, материальных и духовных ценностей и благ. В узком понимании этнополитика - это специальная и специфическая управленческая деятельность органов государственной власти и местного самоуправления, а также институтов гражданского общества по регулированию межэтнических отношений. В этом ключе в России принято говорить о национальной политике.

В свою очередь под миграцией в работе понимается перемещение населения через административные границы населенных пунктов на социально значимое время с изменением постоянного места жительства, обусловленное определенными факторами и причинами, воздействующими на данный процесс.

В свою очередь, миграционная политика -- это целенаправленная деятельность органов государственной власти, местного самоуправления и институтов гражданского общества в сфере оптимизации внутренних и внешних миграционных процессов с целью формирования потоков миграции адекватных конкретно-историческим условиям страны.

В силу указанных определений и понимания базовых исследуемых феноменов предлагается рассматривать миграцию как фактор этнополитики и объект управления в рамках миграционной и национальной политики.

Описание проблемы и механизмы их решения

В широком понимании этнополитики миграция во многом усложняет социальную структуру общества, фрагментируя ее по этническим, культурным, религиозным и иным границам. При этом встреча культур или цивилизаций (в представлении С. Хантингтона) имеет как минимум две формы:

· позитивную, как взаимное дополнение, развитие и коэволюцию народов, культур и традиций;

· негативную, как конфликт ценностей и образов жизни.

В силу указанного любое государство в рамках специальной политики обязано регулировать миграционные процессы и формировать адекватную реалиям конкретного социального пространства и социального времени миграционную и национальную политику.

Нам сегодняшний день в России принят достаточный корпус доктринальных и концептуальных документов в этой области. Речь прежде всего о Стратегии государственной национальной политики РФ на период до 2025 года и Концепции государственной миграционной политики РФ на период до 2025 года, а также других нормативно-правовых документах [3, 4, 5, 6].

Анализ этих документов позволяет выделить как минимум пять взаимосвязанных сюжетов, значимых для нашего исследования. Фактически это точки пересечения миграционной и национальной политики.

Во-первых, во всех документах рефреном проводится мысль о необходимости и значимости для многосоставного российского общества межэтнического и межконфессионального мира и согласия. В максимуме - это вопрос национальной безопасности [7]. В этом же смысловом поле находятся проблемы противодействия этническому и религиозному экстремизму и терроризму. Актуальной для российской действительности остается и проблема незаконной миграции.

Во-вторых, выделяются вопросы адаптации и интеграции мигрантов и их защищенности в широком смысле. Речь главным образом идет об их включенности в политическое, экономическое, социальное и культурное пространство современной России. И здесь необходимо как минимум выделить следующие болевые точки:

· готовность и способность самих мигрантов к широкой социальной адаптации и интеграции. Возможно, необходимо выделять дифференцированные уровни включенности мигрантов в принимающее сообщество в зависимости от характера миграционных процессов, в которые они включены: в отношении трудовых мигрантов необходимо развивать систему адаптационных мероприятий, в отношении мигрантов, получающих гражданство необходимы мероприятия и по адаптации и по интеграции;

· подготовленности самого принимающего сообщества, особенно на местном (локальном) уровне к приему мигрантов, к существованию в условиях нарастающего миграционного разнообразия.

В-третьих, из указанного выше вытекает проблема натурализации мигрантов. Все большее стремление мигрантов к получению российского гражданства актуализирует риски и угрозы общероссийской гражданской идентичности, формирование которой само по себе находится на начальном этапе. Российская нация - все еще не завершенный политический проект. В этих условиях по-новому вскрывается проблема «Мы - Они» как «Свои - Чужие». Национальное единство и солидарность в условиях значительных миграционных вызовов ставится, как показывает западный опыт, под сомнение.

В-четвертых, в указанных выше документах особое внимание уделяется соотечественникам. Претензия политического класса современной России во главе с Президентом В.В. Путиным на цивилизационную значимость российской государственности требует затратной политики привлечения на историческую Родину соотечественников и, прежде всего, с постсоветского пространства. Это является и одной из возможностей восполнения населения и рабочей силы в условиях сложной демографической ситуации в перспективе.

И наконец, необходимо говорить о соотношении целей и задач органов государственной власти, формирующих и реализующих миграционную и национальную политику. До апреля 2016 года за данные направления были ответственны Федеральное агентство по делам национальностей (ФАДН) и Федеральная миграционная служба (ФМС). Однако в апреле 2016 года функции и полномочия Федеральной миграционной службы (ФМС) в соответствии с Указом Президента РФ от 05.04.2016 №156 были переданы МВД. При этом штат ФМС России сокращен на 30%. В структуре МВД России создано новое главное управление в составе Центрального аппарата Министерства - Главного управления по вопросам миграции.

По мнению же председателя Общественного совета при ФМС России, профессора Государственного университета управления Владимира Волоха ФМС и МВД желательно действовать отдельно, так как во время их слияния в 2002 году наблюдалось увеличение числа незаконных мигрантов, группировок и коррумпированных дел. Согласно его словам, деятельность ведомства четко соответствовала концепции миграционной политики России [8].

На основе выделенных узлов пересечения миграционной и национальной политики и этнополитики в широком смысле представим ситуацию в Сибирском федеральном округе как геополитически и стратегически значимом регионе Российской Федерации.

Итак, за население в Сибири, как и в России в целом, существует жесткая конкуренция. При этом в ближайшее время проблему численности населения в сибирском макрорегионе решить естественным демографическим ростом будет невозможно. Устойчивый прирост населения за счет высокой рождаемости наблюдается только в Тыве и Агинском Бурятском округе. Все остальные регионы вынуждены ориентироваться на приток внутренних и внешних мигрантов. В первом случае - это разворот с «западного дрейфа» на «восточный прилив», как политику активного привлечения переселенцев из западных и южных регионов России в Сибирь и на Дальний Восток. Внешняя миграция, в свою очередь, должна быть ориентирована на привлечение соотечественников, а также мигрантов из постсоветских государств.

Конечно, для изменения направления миграции в Сибири - из выезда на въезд - необходимы долгосрочные программы существенного повышения уровня и качества жизни сибиряков, требующие значительных ресурсных вложение в человеческий капитал. По этим показателям Сибирь и Дальний Восток должны стать территориями опережающего развития. Необходимы реиндустриализация, развитие отраслей «умной» и «зеленой» экономики и глубокая переработка на месте природных ресурсов. Вообще речь идет о хороших ответах на вопросы о terranullius.

Для Сибири значимы не только общероссийские тренды, как «западный дрейф». Значимы и собственно сибирские территориальные особенности. И здесь миграционная ситуация очень разная. К примеру, все сибирские региональные столицы - отдельные миграционные случаи. Однако имеются и общее в собственно сибирской ситуации. И это связано главным образом с Транссибом и региональными столицами - миграционными аттракторами. Где города - это точечные географические аттракторы, а Транссиб, в свою очередь, - линейный инфраструктурный аттрактор. При их совпадении формируется мультимодальный миграционный узел, к котором концентрируются те пересечения миграционных и этносоциальных процессов, о которых шла речь выше. В этих случаях Новосибирск, Красноярск, Иркутск - это мультимодальные миграционные узлы, крайне отличающиеся от Томска, Барнаула, Абакана и столиц Республики Тывы и Республики Алтай.

Крупные мультимодальные миграционные аттракторы забирают к себе население из других городов. Эти аттракторы притягивают к себе и сельское население. Так выглядят сегодня Новосибирск и Красноярск. Очень опасный во всех отношениях тренд «обезлюдивания» села можно назвать «монголоизацией». В Монголии около 3 млн. населения, половина которого живет в столице - Улан-Баторе. В этом отношении Новосибирская область тоже 3 млн. населения, половина которого живет в столице региона. Указанные два примера отличаются мульти модальностью: Новосибирск - миграционный узел, Улан-Батор - всего лишь точечный географический миграционный аттрактор.

Мультимодальные миграционные узлы притягивают к себе не только внешних и внутренних мигрантов, они являются центрами этномиграционных проблем и напряжений. Именно поэтому именно в этих регионах необходимо и важно обращать особое внимание на миграционную и национальную политику в совокупности. Мы можем говорить в этом случае о миграционной этнополитике.

И наконец, о самой миграционной политике в Сибири. Методологически неправильно и политически опасно рассматривать современную миграцию как нечто новое и не характерное для Сибири и ее регионов. Здесь миграция была всегда [9, 10, 11, 12, 13]. И периодизацию миграционных процессов в Сибири можно представить в четырех временных локусах.

Таблица 1. Периодизация миграционных процессов в Сибири

Составлено автором

Эти волны миграции необходимо рассматривать как освоение Сибири. И для каждого из выделенных периодов была характерна своя миграционная и этнополитика.

Сегодня Сибирь как макрорегион включен во внутренние и внешние миграционные процессы, характерные для современной России. Однако, обладая значительными особенностями исторического, социокультурного и экономического характера, регион имеет существенные отличия в содержании и тенденциях развития миграционных процессов на своей территории. Одним из таких особенностей, как мы уже и указывали, является так называемый «западный тренд», когда население покидает Дальний Восток и Сибирь, перемещаясь в Центральную Россию - главным образом в столицы. При этом Сибирь остается привлекательной территорией для внешних мигрантов в основном из азиатских постсоветских республик.

Указанные направления и тенденции в миграционных процессах в Сибири приводят к изменениям в этнической структуре населения и мифологизации миграции и мигрантов. При этом усиливаются антимигрантские и ксенофобские настроения среди коренного населения, определяемые по оси «свои - чужие». Характер и содержание таких настроений требует внимательного и глубокого изучения. Преодоление негативных проявлений в общественных настроениях сибиряков (как и россиян в целом) должно быть связано с эффективной государственной политикой по адаптации и интеграции мигрантов, а также подготовкой местного населения к миграции как повседневности и долгосрочному тренду.

Наши исследования (2003-2015 гг.) выявили ряд позиций, связанных с ожиданиями внешних мигрантов в отношении места вселения, характером расселения, проблемами экономического и политического плана.

Социальные ожидания внешних мигрантов из Средней Азии и Кавказа все больше связаны (по сравнению с девяностыми и нулевыми годами) с получением гражданства Российской Федерации и/или долгосрочным закреплением на территории Сибири в рамках малых социальных групп, объединенных, в большей степени, родственными и клановыми связями. Эти ожидания обусловлены (в ранжированном представлении, по результатам углубленных интервью):

· экономическими факторами (трудовая занятость, бизнес-климат и т.д.);

· социальными факторами уровня и качества жизни (здравоохранение, образование, безопасность);

· факторами культурного плюрализма (в том числе и религиозными послаблениями) и свободой повседневности (слабостью социального контроля, более светским характером образа жизни для мигрантов из Таджикистана, Узбекистана, южных регионов Киргизии);

· политическими факторами (политические свободы и гражданские права).

В целом нужно отметить, что ожидания мигрантов в отношении политики федеральной власти связаны, прежде всего, с патерналистской моделью миграционной и этнополитики, однако эти ожидания пока не оправдываются.

При изучении характера расселения внешних мигрантов в регионах Сибирского федерального округа, были выявлены следующие тенденции:

· крайне усугубляется тенденция к пространственной локализации мигрантов (этнотауны) и формированию закрытых сетевых сообществ (также замкнутых в «своих» информационных пространствах);

· происходит все большее разграничение диаспор по резидентности (мигранты разных волн приезда и закрепления в регионе - «старые» и «новые» мигранты, причем также происходит дифференциация по месту расселения).

Основными экономическими проблемами внешних мигрантов в регионах Сибирского федерального округа можно назвать:

· формирование локальных рынков труда, охватывающих практически полностью определенные сферы региональной экономики (строительство, сфера ЖКХ, сельское хозяйство и т.д.), существенно закрытых и с высокой долей коррупции;

· крайняя экономическая незащищенность трудовых мигрантов, выражающаяся в более низком изначальном уровне заработной платы, отсутствии социальных гарантий со стороны работодателя, отсутствии соблюдения техники безопасности;

· мигранты привлекаются на работы преимущественно ручного или машинно-ручного труда с технологическими особенностями производства, что обуславливает в целом тяжелые условия труда, а также тормозит мотивацию работодателей к модернизации производства.

Проанализировав основные траектории политической деятельности лидеров мигрантских сообществ (диаспор), а также самих мигрантских организаций, приходим к следующим выводам:

· политика лидеров мигрантских сообществ (диаспор), в том числе руководителей национально-культурных автономий и других национальных, культурных и религиозных организаций носит по большей части инструментальный характер;

· наблюдается все большее стремление лидеров мигрантских (этнических) сообществ как явных, так и латентных к включенности в политические процессы (в том числе электоральные), они уже формулируют требования участия во власти (особенно на уровне местного самоуправления);

· существует существенная проблема представительства (реального/активного членства) официальных организаций мигрантов (в первую очередь, национальных культурных автономий);

· усугубляется тенденция к делению и множественности организаций мигрантов (по резидентности, клановости, религиозности, социальному статусу и т.д.), что размывает первоначальные цели и задачи данных организаций, способствует оттоку мигрантов из них и нарастанию среди мигрантского сообщества феномена политического нигилизма.

Заключение

Что такое миграция и миграционная политика? Какой должна быть этнополитика по отношению к мигрантам? То есть в чем суть миграционной этнополитики? Один из ответов есть у Р. Коллинза, в его теории макроистории: «Чтобы выявить траектории развития краткосрочных процессов, нам нужен долгосрочный - макроисторический взгляд»[14].

Когда мы говорим о миграционной этнополитике, необходимо понимать ее акторов. Если пессимизм ума наши власти успешно преодолевают оптимизмом своей воли, то экспертное сообщество наоборот: пессимизм воли успешно преодолевают оптимизмом ума. В этой сфере правильно сформулированные вопросы иногда более значимы плохих ответов.

Литература

1.Волох В.А. Миграция населения как объект научного исследования: сущность, современные трактовки и классификация // PolitBook. 2015. № 1. С. 7-16.

2.Хопёрская Л.Л. Этнополитическая система и модели этнополитических конфликтов // Анатомия этнополитики: коллективная монография / Под ред. Л.В. Савинова. Новосибирск, 2015. С. 319-339.

3.О Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года: Указ Президента РФ от 19 декабря 2012 г. № 1666 // Собрание законодательства РФ. 2012. № 52. Ст. 7477.4.

4.Концепция государственной миграционной политики Российской Федерации на период до 2025 года: Утверждена Президентом РФ 13 июня 2012 г. // Ваше право. Миграция. 2012. № 13. С.3-6.

5.Об утверждении Концепции демографической политики Российской Федерации на период до 2025 года: Указ Президента РФ от 9 октября 2007 г. № 1351 // Собрание законодательства РФ. 2007. № 42. Ст. 5009.

6.О мерах по реализации демографической политики Российской Федерации: Указ Президента РФ от 7 мая 2012 г. № 606 // Российская газета. 2012. 9 мая. С. 9.

7.О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации: Указ Президента РФ от 31 декабря 2015 г. № 683 // Собрание законодательства РФ. 2016. № 1. (часть II) Ст. 212.

8.Упразднение ФСКН и ФМС: Шаг в будущее или откат? [электронный ресурс]. URL: http://nsn.fm/society/uprazdnenie-fskn-i-fms-shag-v-budushchee-ili-otkat-nazad.php (дата обращения 25.04.2016).

9.Дятлов В.И., Григоричев К.В. Сибирь: динамика этнизации городского пространства переселенческого общества // Известия Иркутского государственного университета. Серия: Политология. Религиоведение. 2014. Т. 10. С. 8-19.

10.Восток России: миграции и диаспоры в переселенческом обществе. Рубежи XIX-XX и XX-XXI веков: монография / В.И. Дятлов и др. Иркутск: Оттиск, 2011. 623 с.

11.Григоричев К.В., Дятлов Д.В., Дятлов В.И. Миграции и диаспоры в социокультурном, экономическом и политическом пространстве Сибири, XIX-XXI вв. // Вестник Омского университета. 2010. № 4. С. 310-313.

12.Дятлов В.И. Трансграничные мигранты в современной России: динамика формирования стереотипов // ПОЛИТИЯ. Журнал политической философии и социологии политики. 2010. № 3-4. С. 121-149.

13.Ремнёв А.В. Административная политика самодержавия в Сибири в XIX - начале ХХ веков: диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. Омск, 1997. 290 с.

14.Коллинз Р. Макроистория: Очерки социологии большой длительности / Пер. с англ. М.: URSS, 2015. 504 с.

Размещено на Allbest.ru