Продолжаемое правонарушение в административном и уголовном законодательстве: теоретико-правовой анализ

Размещено на http://www.allbest.ru/

Статья по теме:

Продолжаемое правонарушение в административном и уголовном законодательстве: теоретико-правовой анализ

Поздышев Роман Сергеевич, преподаватель, Нижегородская академия МВД России, адъюнкт кафедры теории и истории государства и права г. Нижний Новгород, Россия

Аннотация

В статье анализируется понятие и сущность продолжаемого правонарушения. Рассматриваются правовые нормы и судебные толкования, а также взгляды специалистов в сфере уголовного и административного права на проблему отграничения данного вида сложных единых деликтов от смежных правовых понятий. Формулируются предложения, направленные на создание условий для унификации нормативной базы и универсализации самой правовой категории «продолжаемое правонарушение».

Ключевые слова: продолжаемое правонарушение, длящееся правонарушение, единое сложное правонарушение, единый умысел, совокупность правонарушений.

В отечественном законодательстве сегодня отсутствует нормативное закрепление понятия продолжаемого правонарушения, в результате чего в ходе правоприменительной деятельности возникает множество проблем, связанных в первую очередь с основаниями отнесения деяний к указанной категории. Законодательные органы не уделяют данной проблеме должного внимания и оставляют ее решение на усмотрение правоприменителя.

В Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 4 марта 1929 г. №23 [1] дается следующее определение продолжаемых преступлений - это «преступления, складывающиеся из ряда тождественных преступных действий, направленных к общей цели и составляющих в своей совокупности единое преступление». В данном документе также отмечается единое для продолжаемых преступлений свойство - продолжительность преступных действий, что требует от правоприменителя точного установления начала и конца их совершения. При этом началом продолжаемого преступления считается совершение первого действия из числа нескольких тождественных действий, составляющих одно продолжаемое преступление, а концом - момент совершения последнего преступного действия.

Тождественность действий продолжаемого правонарушения Тюнин В.И. предлагает понимать как полное совпадение или сходство, однако этот же автор замечает, что «полного сходства в объективной действительности не существует». В связи с этим им предлагается подразумевать тождество в юридическом плане, то есть «оценку деяний как самостоятельное преступление, подпадающее под одну и ту же уголовно-правовую норму» [2].

Так, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» говорится о необходимости отличать от совокупности преступлений продолжаемое хищение, состоящее из ряда тождественных преступных действий, совершаемых путем изъятия чужого имущества из одного и того же источника, объединенных единым умыслом и составляющих в своей совокупности единое преступление» [3]. В п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. № 11 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации» [4] указывается на необходимость квалификации в качестве единого продолжаемого преступления случаи, «когда несколько половых актов либо насильственных действий сексуального характера не прерывались либо прерывались на непродолжительное время и обстоятельства совершения изнасилования или насильственных действий сексуального характера свидетельствовали о едином умысле виновного лица на совершение указанных тождественных действий».

Считаем некоторые из названных тезисов дискуссионными. Во-первых, деяния, являющиеся элементами продолжаемого преступления, могут вообще не быть преступлениями. Например, являющиеся элементами продолжаемой кражи деяния могут квалифицироваться по-отдельности не только по соответствующей статье Уголовного кодекса Российской Федерации (далее по тексту УК РФ) [5], но и по статье 7.27 Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации (далее по тексту КоАП РФ) [6].

Прямого юридического тождества в таком случае не будет. Полагаем, качественно тождественными должны быть объективные стороны совершенных с перерывами, но объединенных единой целью и мотивом, деликтов. Во-вторых, хотелось бы отметить лексическую категорию «источник изъятия чужого имущества», которую не следует отождествлять с потерпевшим от хищения. Тюнин В.И. приводил пример причинения ущерба разным потерпевшим, когда денежные средства были похищены из одного и того же кредитного учреждения. Умыслом виновных охватывалось совершение преступлений в отношении неопределенного числа лиц, однотипным способом и неопределенное количество раз. Суд квалифицировал деяние по ч. 4 ст. 159 УК РФ, посчитав, что изъятие имущества было совершено из одного источника, каковым признан банк, при этом потерпевшими от преступления были признаны физические лица - владельцы банковских счетов [2].

О сущности продолжаемых преступлений говорится в совместном приказе от 29 декабря 2005 г. Генеральной прокуратуры РФ № 39, МВД России № 1070, МЧС России № 1021, Минюста России № 253, ФСБ России № 780, Минэкономразвития России № 353, ФСКН России № 399 «О едином учете преступлений». В документе продолжаемое преступление определяется, как «складывающееся из ряда юридически тождественных деяний (действия или бездействия), направленных к единой цели, объединенных единым умыслом, единством объекта посягательства, возможных преступных последствий и квалифицируемых как одно преступление» [7].

Указанный нормативный акт несколько шире трактует рассматриваемую нами категорию, относя к признакам продолжаемых правонарушений, помимо прочего, единство «возможных преступных последствий». Подобное утверждение представляется нам преждевременным, так как подобные последствия - категория субъективная, основанная на предположении, что делает ее использование крайне нежелательным.

Собственное определение продолжаемого преступления предлагает Романюк С.Н. - это сложное единичное преступление, совершаемое с прямым исключительно конкретизированным или неконкретизированным умыслом, складывающееся из двух или более преступных или непреступных тождественных или однородных актов, имеющих перерывы во времени и причиняющих единый ущерб, которое считается оконченным при конкретизированном умысле на стадии наступления желаемых последствий, при неконкретизированном - на любой стадии с момента причинения уголовно значимого ущерба [8].

Для более глубокого изучения сущности продолжаемых правонарушений, нам необходимо обратиться к характерным чертам данного вида сложных деликтов. Тюнин В.И. к признакам продолжаемого хищения относит:

а) единый умысел;

б) одинаковый способ;

в) единый источник, из которого осуществляют изъятие имущества;

г) не слишком продолжительные промежутки времени между эпизодами изъятия.

Становский М. к таковым относит:

а) неоднократность совершенных деяний, ни по одному из которых не истекли сроки давности привлечения к уголовной ответственности либо исполнения обвинительного приговора, не снята и не погашена судимость, лицо не освобождалось по закону от уголовной ответственности и наказания и в отношении него не принималось решение о прекращении дела;

б) тождественный характер противоправных деяний;

в) направленность противоправных деяний на один и тот же объект, конкретизируемый единым предметом посягательства;

г) наличие в деяниях виновного единого умысла, объединенного общей целью и направленного на конкретный предмет - определенную вещь, индивидуальную личность либо на завладение каким-то имуществом и т.п. [9].

Романюк С.Н., также исходя из уголовно-правовых начал толкования признаков продолжаемых деликтов, к таковым относит следующие:

непосредственный объект деликта четко определен в качественных и, в отдельных случаях, в количественных характеристиках;

наличие не менее двух деяний, каждое из которых, взятое по отдельности, может быть как преступным, так и не являться таковым;

все действия (бездействия), образующие в совокупности продолжаемое преступление, должны быть тождественными (одинаковыми) или однородными;

образующие деликт деяния должны иметь перерывы во времени;

каждое из деяний выступает необходимым звеном в общей цепи механизма причинения единого ущерба, которая обусловлена умыслом виновного;

совершается только с прямым конкретизированным или не конкретизированным умыслом;

реализация цели в продолжаемых преступлениях с конкретизированным умыслом свидетельствует об окончании преступления.

Учет перечисленных признаков продолжаемых преступлений позволил Романюк С.Н. определить следующие правила их квалификации.

если продолжаемое посягательство образует совокупность непреступных актов, содеянное приобретает характер преступного посягательства лишь в том случае, если общий ущерб относится к числу уголовно наказуемых;

степень реализации умысла (достижения цели) обуславливает квалификацию деяния как оконченного или как покушение на совершение преступления;

продолжаемое преступление с конкретизированным умыслом считается оконченным на стадии наступления желаемых последствий [8].

Интерпретация перечисленных признаков и особенностей квалификации в рамках общей концепции сложных правонарушений (не только преступлений) требует некоторых комментариев и дополнений.

Во-первых, образующее продолжаемое преступление отдельно взятое деяние может и не быть преступным, однако всегда будет противоправным. Правомерное деяние не может быть включено в состав продолжаемого деликта, сколько бы раз оно не повторялось.

Во-вторых, нам представляется неверным использование при определении сущности продолжаемого правонарушения не определенной точно временной протяженности деяния. Так, Романюк С.Н. использует словосочетание «в течение не слишком продолжительного промежутка времени». Каким образом и кто может оценить «слишком» или «не слишком» продолжительное время прошло между противоправными действиями автор не уточняет. В качестве эмпирического примера временной протяженности продолжаемых деликтов рассмотрим Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Ярославского областного суда по делу № 1491 от 8 августа 2011 г. Представитель стороны обвинения ходатайствовал об отмене приговора в отношении гражданина Р., так как суд необоснованно признал в его действиях совершение единого продолжаемого преступления. Коллегия не согласилась с представлением, отметив, что потерпевший, будучи знаком с виновным, передал ему под угрозой физической расправы денежные средства в ноябре и декабре 2008 года, январе, феврале, марте, апреле, мае и июне 2009 года. Судебная коллегия пришла к выводу, что суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о едином продолжаемом преступлении при вымогательстве денег [10]. Отметим, что между отдельными фактами вымогательства проходило иногда и более месяца, а само продолжаемое преступление растянулось на три четверти года.

Внимания заслуживает в рассматриваемом контексте и Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28 декабря 2006 г. № 64 «О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления» [11], в котором постулируется, что моментом окончания преступления, предусмотренного ст. 199 УК РФ, следует считать фактическую неуплату налогов (сборов) в срок, установленный налоговым законодательством. При этом в примечании к данной статье УК РФ фактически указывается период, в рамках которого допустимо квалифицировать продолжаемое правонарушение - «в пределах трех финансовых лет подряд».

Полагаем, лежащая в основе продолжаемого преступления, равно как и административного правонарушения, оценочная категория временных промежутков между образующими продолжаемый деликт деяниями может иметь максимальную протяженность в рамках срока давности юридической ответственности по конечно квалифицированному составу, если такой период не определен законодательно. Автор понимает возможную дискуссионность высказанной мысли, однако указывает также и на тот факт, что основополагающим фактором при квалификации подобных деяний безусловно является субъективная сторона в форме единого для всех деяний умысла виновного. Так, Гарбатович Д.А. и Сумский Д.В. называли субъективную сторону преступления в качестве единственного критерия отграничения совокупности преступлений, состоящей из ряда тождественных действий, от продолжаемого деликта [12].

В-третьих, автор хотел бы обратить особое внимание на обусловленность продолжаемого правонарушения субъективной стороной деликта - умыслом, а если быть точнее - итоговой целью совершения правонарушения. Так, в Постановлении Президиума Смоленского областного суда № 44-У-98/2011 от 7 сентября 2011 г. относительно уголовного дела по факту неоднократного сбыта гражданином наркотических средств отмечалась необоснованность разделения преступного умысла на два эпизода: «Рассматривая действия Г. как два самостоятельных преступления, суд не принял во внимание, что осужденный с небольшим промежутком времени пытался незаконно сбыть один и тот же наркотик - марихуану, при этом доказательств того, что данные наркотические средства происходили не из одной партии наркотика, суду представлено не было» [13]. Таким образом, единый умысел преступника корреспондируется с целью - реализацией имевшейся партии наркотических средств.

В-четвертых, признание состава правонарушения продолжаемым напрямую зависит от условий и особенностей осуществления противоправных действий (бездействия), иными словами, продолжаемые правонарушения нельзя объединить в закрытый и четкий перечень, ими могут быть или не быть практически все умышленные правонарушения.

Например, доведение до самоубийства может быть осуществлено посредством разнесенного во времени психологического воздействия на потерпевшего либо путем высказывания единовременной угрозы. В зависимости от этого деликт будет трактоваться как продолжаемый или единовременный. Так, в соответствии с обзором апелляционной практики по уголовным делам Тамбовского областного суда за 1 полугодие 2015 года по делу №22- 21/15, приговором Тамбовского районного суда от 17 ноября 2014 г. М. в период с конца июля по 4 сентября 2013 г. систематически унижал человеческое достоинство потерпевшего А., угрожал ему расправой, избил, наложил на него штрафные санкции в размере 150 000 рублей, чем фактически поставил его в безвыходное положение. Таким образом, в действиях М. судом усмотрен умысел на доведение потерпевшего до самоубийства, как продолжаемого преступления [14].

Другой пример уголовного дела по той же статье УК РФ позволяет говорить о единовременном моменте совершения преступления: в период времени с 00 час. 00 мин. до 02 час. 00 мин. Ф., Т., Б. и Л., находясь в состоянии алкогольного опьянения на почве личных неприязненных отношений к Ш., действуя группой лиц согласно достигнутой между собой договоренности, пришли в квартиру Ш., где умышленно, с целью причинения побоев, осознавая противоправность и общественную опасность своих действий, а также жестокий характер своего обращения с последним, выражающийся в причинении ему побоев группой лиц, поочередно нанесли ему удары ногами и руками, облили мочой, а затем высказали угрозу совершения с ним акта мужеложства. В результате причиненных страданий Ш. совершил самоубийство, а виновные были привлечены к ответственности по статье 110 УК РФ [15]. При этом о продолжаемости единовременно совершенного на протяжение двух часов деяния говорить не приходится.

Применительно к коррупционным преступлениям Б.В. Волженкин перечислил типовые ситуации, при наличии которых квалифицировать взяточничество в качестве продолжаемого преступления ошибочно. Эти исключения связаны с получением служащим незаконного вознаграждения:

1) от нескольких взяткодателей в разное время за совершение в отношении каждого из них самостоятельного отдельного действия;

2) от нескольких взяткодателей, действовавших самостоятельно, без сговора, в разное время за совершение в их интересах одного общего действия;

3) от нескольких взяткодателей одновременно за совершение в отношении каждого из них отдельного действия;

4) от одного и того же взяткодателя в разное время за совершение в его интересах отдельных самостоятельных действий [16].

При этом Залов А.Ф. справедливо отмечал, что последняя ситуация может быть квалифицирована в качестве продолжаемого преступления при формировании систематических отношений между взяткодателем и взяткополучателем [17].

В-пятых, приведенные выше примеры правоприменительной практики указывают на спорность вывода Романюк С.Н. о выраженности субъективной стороны продолжаемых преступлений исключительно через прямой умысел. По делу о доведении до самоубийства судья Тамбовского областного суда особо подчеркивал, что продолжаемое преступление было совершено с косвенным умыслом.

Далее мы хотели бы обратить внимание на особенности квалификации продолжаемых административных правонарушений. Действующая редакция КоАП РФ, равно как и Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2005 г. № 5, не содержат определения продолжаемого административно-правового деликта, однако в находящихся на рассмотрении в Государственной Думе СФ РФ законопроектах подобные толкования имеют место:

1) в проекте Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, подготовленном Комитетом по конституционному законодательству и государственному строительству (часть 2 статьи 3.3), под продолжаемым административным правонарушением понимается единое правонарушение, которое состоит из ряда сходных по направленности и содержанию действий либо бездействия.

Примечательно, что в проекте особо выделяются однородные деликты - административные правонарушения, ответственность за которые предусмотрена одной и той же статьей (частью статьи) раздела II настоящего Кодекса либо закона субъекта РФ об административных правонарушениях, при этом однородность не положена в основу квалификации административного правонарушения, как продолжаемого.

2) в статье 16 проекта Кодекса Российской Федерации об административной ответственности № 917598-6 под продолжаемым административным правонарушением понимается совершение лицом двух или более тождественных самостоятельных противоправных действий (бездействия) как эпизодов единого продолжаемого во времени противоправного поведения, квалифицируемых по одной статье (части статьи) Особенной части настоящего Кодекса или закона субъекта РФ об административной ответственности, признается оконченным с момента окончания совершения последнего из указанных действий (бездействия). В статье 17 отдельно уточняется, что совершение лицом двух и более эпизодов одного и того же продолжаемого административного правонарушения не может быть признано повторным совершением административного правонарушения.

Следует отметить, что рассмотренные проекты характеризуются различными подходами к пониманию феномена продолжаемого административного правонарушения, при этом автору наиболее удачной представляется вторая трактовка, так как она позволяет провести аналогию с уголовно-правовым пониманием продолжаемого правонарушения и универсализировать соответствующую сферу правоприменения. На сегодняшний же день следует признать справедливым мнение Давыдова К.В., который отмечал, что «теория продолжаемых административных правонарушений не является надлежаще проработанной. Это обстоятельство влечет ошибки в правоприменительной практике: отождествления продолжаемых и длящихся административных составов, а также установления совокупности административных правонарушений там, где имеет место единое продолжаемое правонарушение» [18].

Исходя из административной практики органов внутренних дел можно заключить, что продолжаемые административные деликты не являются редкостью, особенно это актуально для деликтов с формальным составом. Однако правоприменителем данное свойство правонарушений нередко игнорируется, при этом деликт квалифицируется как простое единовременное правонарушение, или неверно трактуется как множественность деликтов. Имеют место и решения, когда множественность правонарушений ошибочно трактуется в качестве единого деликта. Так, 24 декабря 2015 г. Липецким областным судом рассматривалась жалоба по делу № 7-131/2015. Согласно материалам дела 17 ноября 2015 г. работники Департамента экономического развития администрации г. Липецка выявили осуществляемую гражданкой Ш. несанкционированную торговлю и стали оформлять протокол об административном правонарушении. Последняя стала ругаться в адрес работников департамента, отталкивать их от своего товара, пытаясь ударить. Прибывшие по вызову сотрудники полиции с целью пресечения противоправных действий Ш. и оказания помощи работникам департамента в оформлении материала, пытались успокоить Ш., однако она на неоднократные требования сотрудников полиции прекратить противоправные действия не реагировала, на требование проследовать в отделение полиции ответила отказом, отталкивала полицейских, отказывалась садиться в служебный автомобиль. В результате действия Ш. были квалифицированы по ч. 1 ст. 19.3 КоАП РФ, при этом на временную протяженность деяний виновной ни в первоначальном административном материале, ни в судебных решениях не указывалось [19]. Суд при этом, как следует из логики изложения решения, исходил из того, что все деяния гражданки Ш. были направлены на достижение единой цели - уклонение от привлечения к административной ответственности за несанкционированную торговлю. Вместе с тем, судебная квалификация деяния нам представляется неполной, так как неповиновение законному распоряжению работников Департамента экономического развития должно квалифицироваться не по статье 19.3 КоАП РФ, а по статье 19.4 Кодекса. Налицо множественность деликтов, а не единое административное правонарушение.

Наличие перечисленных неточностей при квалификации продолжаемых административных правонарушений во-многом обусловлены отсутствием легального закрепления этой правовой категории в Кодексе при игнорировании ее в судебных толкованиях; небольшой общественной вредностью административных правонарушений, которая в совокупности с упрощенным порядком производства, влечет некритичную квалификацию выявленных деликтов; отсутствием реальных юридических последствий и особенностей определения срока давности по делам о продолжаемых правонарушениях. Многие из названных недостатков позволит решить принятие нового КоАП РФ.

Вместе с тем, считаем необходимым обратить внимание на такую специфическую черту административно-деликтного производства, как отсутствие стадийности, которая не позволяет в полной мере инкорпорировать уголовно-правовые толкования квалификации продолжаемых преступлений в административно-правовую сферу. Дело в том, что продолжаемое преступление квалифицируется как оконченное в случае, если виновным была достигнута желаемая цель или таковая хотя и не была достигнута, но ее достижение не изменило бы квалификацию деяния. В случае же, если преступный умысел был нацелен на достижение иных качественно-количественно измеримых юридически значимых негативных последствий или ущерба (например, хищение в особо крупном размере при реальном хищении в крупном размере), то деяние квалифицируется, как покушение на совершение более тяжкого преступления [20]. К административным правонарушениям на сегодняшний день применить подобное правило невозможно, в связи с чем, например, заявление привлекаемого за превышение скоростного режима на 20 км/ч лица об имевшемся намерении превысить скорость движения на более чем 40 км/ч, может создать неразрешимую ситуацию, вызванную пробелом в действующем законодательстве.

Заключение

правовой норма продолжаемое правонарушение

В заключении вышесказанного, следует отметить, что отсутствие легального закрепления понятий «продолжаемое преступление» и «продолжаемое административное правонарушение» является серьезным пробелом в нормативном правовом регулировании и провоцирует ошибочные толкования законодательства правоприменителем. Полагаем, следует нормативно закрепить указанные термины в рамках общих частей УК РФ и КоАП РФ. Весьма существенными представляются различия в подходах к определению длящегося административного правонарушения и длящегося преступления. Они связаны, в первую очередь, с отсутствием стадийности административно-деликтного производства. Взгляды научных школ на рассматриваемый феномен характеризуются определенной замкнутостью в рамках отраслей права при недостаточном, по нашему мнению, внимании со стороны ученых, исследующих теоретико-правовые проблемы. Полагаем, именно в рамках теории права следует искать консенсус по вопросам трактовки определения и сущности продолжаемых правонарушений.

Список литературы

1. Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям: Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 4 марта 1929г. (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 14 марта 1963 г. № 1) // Текст постановления официально не опубликован.

2. Тюнин В.И. Некоторые вопросы толкования и применения норм о специальных видах мошенничества // Уголовное право. 2015. № 5. С. 116-126.

3. О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г.№ 29 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 2// СПС «КонсультантПлюс».

4. О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. № 11 // СПС «КонсультантПлюс».

5. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.

6. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 г. № 195-ФЗ // СЗ РФ. 2002. №1 (ч. 1).
Ст. 1.

7. О едином учете преступлений: приказ от 29 декабря 2005 г. Генеральной прокуратуры РФ № 39, МВД России № 1070, МЧС России № 1021, Минюста России № 253, ФСБ России № 780, Минэкономразвития России № 353, ФСКН России № 399 // СПС «КонсультантПлюс».

8. Романюк С.Н. Сложные единичные преступления: автореф. дис. … канд. юрид. наук / С.Н. Романюк. - Тюмень, 2008. -С. 17-21.

9. Становский М. Понятие продолжаемого преступления // Российская юстиция. 1995. № 11. С. 36-39.

10. Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Ярославского областного суда по делу № 1491 от 8 августа 2011 г. // URL: http://xn--90afdbaav0bd1afy6eub5d.xn--p1ai/bsr/case/268992 (дата обращения: 20.03.2016).

11. О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28 декабря 2006 г. № 64 // СПС «КонсультантПлюс».

12. Гарбатович Д.А., Сумский Д.В. Отграничение совокупности преступлений от единичных сложных преступлений // Уголовное право. 2015. № С. 28-34.

13. Постановлении Президиума Смоленского областного суда от 7 сентября 2011 г. № 44-У-98/2011 // URL: http://xn--90afdbaav0bd1afy6eub5d.xn--p1ai/bsr/case/print/322994 (дата обращения: 20.03.2016).

14. Обзор апелляционной практики по уголовным делам Тамбовского областного суда за 1 полугодие 2015 года по делу №22- 21/15 // URL: http://oblsud.tmb.sudrf.ru/modules.php?name=docum_sud&id=120 (дата обращения: 20.03.2016).

15. Приговор Усть-Удинского районного суда Иркутской области от 3 апреля 2012 г. // URL: http://domybxy.infocourt.ru/car_ust-udinsky-irk_irkutskobl_sfo/ug/2311785/prigovor-po-st-110-uk-rf--dovedenie-do-samoubiystva.html(дата обращения: 20.03.2016).

16. См.: Волженкин Б.В. Служебные преступления: комментарий законодательства и судебной практики. - СПб.: Юридический центр Пресс, 2005. - С. 202.

17. Залов А.Ф. К вопросу о продолжаемой взятке // Законность. 2015. № 4. С. 41-45.

18. Давыдов К.В. Проблемы квалификации длящихся и продолжаемых административных правонарушений // Правопорядок: история, теория, практика. 2015. № 1. С. 36-40.

19. Постановление судьи Липецкого областного суда от 24 декабря 2015 г. по делу № 7-131/2015 // URL: http://sudact.ru/regular/doc/OfYZmlCfBFg/ (дата обращения: 15.04.2016).

20. О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 г. № 14 // СПС «КонсультантПлюс».

Размещено на Allbest.ru