Интерперсональные коллизии в международном частном праве Израиля

В первом случае решающим является прецедент по делу Skornik v. Skornik (1951). В этом деле супруги, будучи гражданами Польши, заключили там гражданский брак, а потом иммигрировали и стали гражданами Израиля. Районный суд постановил, что в соответствии с еврейским религиозным законодательством этих лиц нельзя считать состоящими в браке. Однако их нужно признать женатыми, поскольку в соответствии с принципами английского МЧП применимым является польское право как закон места их проживания на момент заключения брака. Верховный суд согласился с этим мнением и обосновал его английской доктриной приобретенных прав: «Вопрос о действительности статуса, который лицо приобрело, определяется законом, применимым к лицу в тот момент, когда оно приобрело этот статус, и оно не теряет его при изменении места жительства или гражданства». Верховный суд также заявил: «Существует конфликт между светским гражданским правом, действие которого ограничено национальными границами, и поэтому оно признает и применяет другой закон в отношении статуса человека до его проживания в стране, и религиозным законом, который не знает границ и ограничений и применяются к человеку от его рождения до его смерти без какого-либо отношения к месту или времени, когда произошло событие». Суд постановил, что в этом конфликте законов личный закон в Израиле будет подчиняться нормам МЧП, и статус сторон процесса будет определяться как женатых людей. Если закон, применимый к супругам на момент вступления в брак, признает законность брака, гражданское право Израиля также признает его [Cohen Y., 2016/2017: 327-328].

Что касается «брачного туризма», то в отношении признания таких браков в израильской доктрине и судебной практике сложились три основных подхода.

Консервативный подход, утверждающий безусловное применение личного права. Действительность брака жителей и граждан Израиля определяется путем применения личных законов пары во время вступления в брак, даже если брак включает в себя иностранный элемент. Если религиозный закон не признает брак, то он является полностью недействительным в соответствии с израильским законодательством Особое мнение судьи Зильберга по делу Funk-Schlesinger..

Либеральный (американский) подход. Вопросы как правоспособности сторон, так и формы брака рассматриваются в зависимости от места проведения брачной церемонии. Таким образом, браки израильтян, заключенные за границей, действительны в Израиле, поскольку они действительны там, где была проведена церемония.

Английский подход. При рассмотрении действительности брака, включающего иностранный элемент, следует обратиться к английским нормам МЧП. Действительность формы брака (формальная юридическая сила) определяется правом места заключения брака (lex loci celebrationis). Брачная правоспособность сторон (существенные условия брака) определяется законом места жительства на момент вступления в брак (lex domicilii) или законом места, где стороны намереваются проживать совместно.

Доминирующим в настоящее время является английский подход, утвержденный Верховным судом в деле Anonymous v. The High Rabbinical Court (2006). В анонимном случае израильтяне вступили в брак на гражданской церемонии на Кипре, и по возвращении в Израиль были зарегистрированы в Реестре населения как состоящие в браке. Позднее муж подал на развод в религиозный суд. Мужчина настаивал на получении официального развода, потому что был женат с гражданской точки зрения, и если бы он женился на другой женщине, то нарушил бы уголовный закон против двоеженства. Раввинский суд постановил, что регистрация не является доказательством действительности брака, и аннулировал гражданский брак. Жена обратилась в Высокий раввинский суд, утверждая, что религиозный суд не имеет полномочий аннулировать гражданский брак, заключенный в другой стране.

Высший раввинский суд создал прецедент, согласно которому «с точки зрения гражданского права стороны вступили в гражданский брак и считаются супружеской парой во всем мире, в том числе в Израиле». Раввинский суд не может отменить брак, поскольку согласно израильскому законодательству он должен быть признан действительным. Однако раввинский суд не предоставил браку тот же статус, что и браку, заключенному в соответствии с религиозным законом, и подчеркнул, что не рассматривает супругов как полностью супружескую пару в соответствии с еврейским законодательством, а рассматривает их брак как «брак народов мира». Раввинский суд постановил, что признание брака означает частичное признание, распространяющееся только на «внешний аспект» брака, который касается запрета брака с третьей стороной, пока брак не расторгнут. Однако признание не распространяется на «внутренний аспект» брака, касающийся взаимных обязательств между супругами. Таким образом, брак не создает обязательств по содержанию и разделу имущества между супругами. Жена обратилась в Верховный суд Израиля.

Верховный суд частично принял решение Высшего раввинского суда и заявил: «Признание действительности брака можно вывести из норм международного частного права, которые являются неотъемлемой частью израильского права и были приняты из английского права. Соответственно, когда брак включает в себя иностранный элемент, он должен быть принят во внимание. Международное частное право заменяет любое муниципальное право, которое является чисто внутренним. Законность брака, заключенного еврейской парой за пределами Израиля, даже если оба супруга были резидентами и гражданами Израиля, будет определена с учетом израильских норм коллизионного права. Соответственно, брак действителен по форме (иностранное право) и по существу (иудейское право), и, следовательно, действует в Израиле». Верховный суд при этом постановил, что исключительная юрисдикция в отношении содержания и раздела имущества принадлежит гражданским судам, а не их религиозным коллегам. Применимым является гражданское, а не еврейское религиозное право. Это отличается от действительного, истинного бракоразводного процесса, в котором раввинский суд обладает исключительной юрисдикцией. Расторжение происходит через решение о разводе по гражданскому праву без получения гет [Cohen Y., 2016/2017: 330-331].

Таким образом, с точки зрения формы законность гражданского брака между израильтянами, имеющими брачную правоспособность по их личному закону, определяется законом места заключения брака. Если гражданская свадебная церемония является действительной формой брака, такой брак будет признан в соответствии с израильским законодательством. Однако если у пары нет брачной правоспособности по израильским законам, такой брак не признается действительным с точки зрения личного закона израильтян. При этом супруги будут зарегистрированы как состоящие в браке в Реестре населения в соответствии с прецедентом Funk-Schlesinger. Этот прецедент распространяется также на заключение брака по доверенности (в Мексике и Парагвае), при том, что супруги находились в Израиле, а свидетельство о браке получили по почте (дело Farkash v. Farkash (1977)) [Einhorn T., 2007: 707].

В деле Haklai v. Minister of the Interior (1963) Верховный суд постановил, что лица, которым запрещено вступать в брак в Израиле в связи с предписаниями их личных законов, заслуживают судебной защиты, и выразил недвусмысленно негативное отношение к религиозным запретам, которые он считает нарушением свободы совести. Все сказанное позволяет согласиться с точкой зрения, высказанной П. Шифманом, что в Израиле идет процесс, в ходе которого «светский законодатель посредством законодательства, а гражданские судьи - в порядке толкования выкачивают многие вопросы из рамок личного права и устанавливают на их место светское регулирование» [Shifman P., 1990: 538].

Расторжение брака

Основная область личного статуса, в которой религиозный суд и религиозный закон играют наиболее активную роль, - это процесс развода, «местоположение Ахиллесовой пяты семейного права в Израиле» [Shifman P., 1990: 540]. С одной стороны, есть Закон 1969 г. № 5729 по делам о прекращении брака (особые случаи и международная юрисдикция; далее - Закон о прекращении брака), регулирующий гражданское расторжение брака между лицами, принадлежащими к разным религиозным общинам, и между лицами, не подпадающим под действие какого-либо признанного религиозного закона. Законодатель предоставил супругам, которые не смогли вступить в брак в Израиле на официальной гражданской церемонии, возможность на территории Израиля получить гражданский развод. Расторжение браков, заключенных за рубежом, подпадает под действие норм этого Закона. Судебная практика также признает расторжение брака, совершенное за границей.

С другой стороны, любые иностранные решения, затрагивающие вопросы личного статуса, должны пройти процедуру признания в Израиле. Иностранное решение о разводе является примером «разделенного статуса», поскольку оно не имеет обязательной силы и доказательственной ценности до утверждения компетентным израильским судом [Carmon H., 2013: 14]. В деле Plonit v. The Tel-Aviv District Rabbinical Court (2006) Верховный суд указал, что законодатель гарантирует сторонам возможность признания иностранного решения по вопросам развода, если оно не противоречит ценностям еврейской семейной жизни. В 2005 г. Закон № 5713 о юрисдикции раввинских судов (брак и развод) 1953 г. был дополнен ст. 4a(c), в соответствии с которой раввинский суд компетентен рассматривать иск о религиозном разводе еврейских супругов, заключивших религиозный брак, но получивших развод за границей на основании иностранного права.

Религиозное право не признает гражданских разводов, поэтому при расторжении брака за рубежом часто возникает необходимость обратиться в религиозный суд для получения религиозного развода. Например, в деле Reis v. Rabbinical Court (1973) израильтянин, вступивший в браке с иностранкой за пределами Израиля, получил за границей гражданский развод, но по иудейскому закону на него продолжал распространяться религиозный запрет двоеженства, что не позволяло ему вступить в повторный брак. Раввинский суд был готов дать ему развод, но в данном случае юрисдикция этого суда была возможна только при согласии жены, поскольку она не являлась гражданкой Израиля. Жена выступила против юрисдикции раввинского суда и получила постановление Верховного суда Израиля, запрещающего рассматривать спор в раввинском суде. Верховный суд, стремясь предотвратить превышение полномочий со стороны раввинского суда, не принял во внимание утверждение адвоката мужа: «В этом случае мужу наносят ущерб. Жена после развода с ответчиком согласно законам страны ее проживания может вступать в брак в любое время, в то время как муж, проживающий в Израиле и подпадающий под действие его особых законов о браке, не может вступать в брак, кроме как по разрешению раввинского суда» [Shifman P., 1986: 510].

У женщин возникают не меньшие проблемы. По еврейскому закону жена «освящена» перед своим мужем, и без религиозного развода она является агуной, т.е. «заякоренной», «прикованной» к своему мужу. Несмотря на наличие гражданского развода, предполагаемый второй брак будет иметь серьезные негативные последствия. Агуна навсегда запрещена обоим мужчинам. Потомок отношений между замужней еврейкой и мужчиной, не являющимся ее мужем, считается ублюдком, мамзером, который не может вступить в брак с евреем, если только предполагаемый супруг сам не является мамзером или прозелитом. Наказание относится ко всем потомкам до десятого поколения. Проблема «мамзера» тем более поразительна, что в еврейском законодательстве нет различия между детьми, рожденными в браке и вне брака, и ни один ребенок не является «незаконнорожденным» независимо от обстоятельств его рождения [Einhorn T., 2000: 138].

С точки зрения интересов детей, которые могут быть рождены в таких повторных браках, их родителям необходимо оформить религиозный развод из предыдущего брака. Еврейский развод осуществляется посредством гет (get) (разводное письмо, двенадцать строк от руки, записанных в фиксированной форме, предписанной еврейским законом), который всегда исходит только от мужа и должен быть вручен жене. Женщина не может отказаться принять гет, а мужчина вправе отказаться его дать. Упоминания о Боге гет не содержит, и его оформление не требует религиозных убеждений.

Гражданские суды не могут вынести решение обязать мужа выполнить его обязательство дать гет, поскольку гет, данный под давлением или по принуждению, считается недействительным. Раввинский суд вправе воздействовать на мужа «косвенными» способами, которые не считаются прямым принуждением. В еврейском праве выработана фикция, что муж хочет следовать решению раввинского суда, но ему препятствуют «злая склонность». Суд применяет принуждение не для того, чтобы преодолеть свободную волю мужа, а потому, что заведомо злые намерения нельзя считать препятствием к вразумлению. «Вразумление» включает в себя штрафы, тюремное заключение и телесные наказания [Einhorn T., 2000: 151] См. также: Available at: URL: http://jhistory.nfurman.com/teacher/14_324.htm (дата обращения: 03.08.2019). В частности, по еврейскому закону упорствующего мужа можно пороть до тех пор, пока он не скажет «Я хочу дать «гет»». Если муж отказывается, то его можно пороть до смерти В современной израильской юридической литературе такие случаи не упоминаются.. Кроме этого, раввинский суд может вынести решение о тюремном заключении на срок, пока упорствующий муж не согласится дать гет. Приговор приводится в действие в порядке государственного исполнительного производства. При этом известен случай, когда муж скончался в тюрьме, отсидев там более 30 лет, но так и не согласился дать гет жене [Einhorn T., 2000: 152] См. также: Available at: URL: https://texts.news/raznyih-narodov-religii/razvod-sredi-evreev- 58752.html (дата обращения: 03.08.2019).

Закон № 5755 о раввинских судах (соблюдение решений о разводе) (временные положения) (1995) уполномочивает раввинский суд налагать санкции на мужей, которые отказываются разводиться со своими женами, несмотря на раввинское решение, предписывающее им сделать это. К таким санкциям относятся запрет на зарубежные поездки, приостановление действия водительских прав, запрет заниматься определенными профессиями, отказ в праве открыть банковский счет. Однако подобные меры воздействия не всегда помогают, и практике известно много случаев, когда мужья отказываются давать гет, руководствуясь при этом не только религиозными, но и корыстными или мстительными мотивами.

Любые комментарии здесь излишни. Можно только согласиться с Э. Витта, что «большинство этих трудностей исчезло бы, если бы Израиль принял гражданское законодательство в отношении браков, разводов и других актов в области личного статуса» [^йа E., 1977: 150].

Заключение

Анализ интерперсональных коллизий на примере израильского межличностного права показывает, что общее происхождение МЧП и интерперсонального права создает сильную степень сходства между ними и обуславливает их внутреннюю связь. Для разрешения конфликтов личных законов в судебной практике этой страны активно используются общие подходы, принципы и инструментарий МЧП. Установление содержания применимого личного закона и квалификация правовых понятий производятся на основе теории разрешения конфликта квалификаций, разработанной в МЧП; одним из основных связующих факторов, обуславливающих компетенцию религиозных судов и применение религиозного права, является автономия воли сторон.

В отечественной литературе в качестве общей методологии разрешения коллизий между религиозным и светским правом предлагается использовать концепцию, известную доктрине международного права как «компромисс Дж. Фицмориса». В соответствии с этой концепцией различные правовые системы обладают взаимной автономией и взаимным приоритетом. Применяя данную логику к проблеме соотношения религиозного и светского права, можно заключить, что они взаимно автономны и независимы. При коллизиях и «пересечении» сфер действия светские суды вправе применять религиозное право (или ограничивать его действие) в строгом соответствии с действующим законодательством. При конкуренции религиозных и светских норм светский суд должен быть лишен возможности основывать свое решение на религиозных нормах (если, конечно, отсутствует соответствующая санкция публичной власти). Религиозные нормы могут учитываться в качестве вспомогательного нормативного инструментария для восполнения пробелов в светском законодательстве [Ульбашев А.Х., 2016: 124-125].

Исследование проблем израильского интерперсонального права позволяет утверждать, что в определенной степени современное законодательное регулирование эволюционирует в сторону «компромисса Фицмориса». По большинству вопросов личного статуса принято светское законодательство; компетенция религиозных судов и применение религиозного права ограничены согласием сторон. Однако вне сферы светского регулирования остаются основные вопросы личного статуса - заключение и расторжение брака. Отсутствие гражданского брака и ограничение гражданских разводов заставляют искать пути обхода религиозных законов; отсутствие эквивалентного личного закона у «человека без религии» дискриминирует по религиозному принципу. Уместно процитировать мнение, высказанное в израильской доктрине: «Обременение людей религиозной юрисдикцией, ограничение индивидуальной способности вступать в брак по религиозным признакам, укрепление неравенства между мужчинами и женщинами, поддержание различий между гражданами... сохраняемые и поддерживаемые существующей юрисдикционной властью различных религиозных общин в вопросах брака и развода, нарушают демократические и либеральные ценности» [Karayanni M., 2018: 867].

В настоящее время в Израиле идет процесс кодификации гражданского законодательства, и в проект ГК, предложенный Кнессету в 2011 г., включены отдельные вопросы, касающиеся личного статуса, - §5 о правоспособности лиц и §6, содержащий, в частности, определения терминов «совершеннолетний» (лицо старше 18 лет), «недееспособный», «подопечный» (путем отсылки к Закону о правоспособности и опеке 1962 г.) [Einhorn T., 2016: 95, 108]. Проект ГК закрепляет приоритет прав человека, автономию человеческой личности и воли [Ульбашев А.Х., 2016: 98] Однако из первоначального проекта ГК 2004 г. «был исключен раздел 2, посвященный правам человека. Такой подход законодателя рассматривался бы в качестве прямого вторжения в сферу религиозного права и компетенцию религиозных судов» [Ульбашев А.Х., 2016: 118].. Несмотря на то, что в проекте нет норм, регулирующих заключение и расторжение брака, все же можно надеяться, что вступление в силу светского ГК сузит сферу возникновения интерперсональных коллизий по вопросам личного статуса.

Библиография

Ануфриева Л.П. Международное частное право: Том 3. Трансграничные банкротства. Международный коммерческий арбитраж. Международный гражданский процесс. М.: БЕК, 2001.768 с.

Вольф М. Международное частное право. М.: Иностр. лит., 1948. 701 с.

Каневский А.А. Место галахи (иудейского права) в национальных системах правового регулирования: дис... к.ю.н. М., 2015. 184 с.

Богуславский М.М. (отв. ред.) Международное частное право: современные проблемы. М.: ТЕИС, 1994. 507 с.

Примаков Д.Я. История еврейского и израильского права. М: Инфотропик Медиа, 2015. 212 с.

Толстых В.Л. Международное частное право: коллизионное регулирование. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2004. 526 с.

Ульбашев А.Х. Проблемы кодификации гражданского права в государстве Израиль: дис. к.ю.н. М., 2016. 219 с.

Bartholomew G. (1952) Private Interpersonal Law. The International and Comparative Law Quarterly, no 3, pp. 325-344.

Bentwich N. (1964) The Legal System of Israel. The International and Comparative Law Quarterly, no 1, pp. 236-255.

Carmon H. (2013) Foreign Judgments in Israel: Recognition and Enforcement. Berlin - Heidelberg: Springer, 240 р.

Cohen Y (2016/2017) Recognition or Non-Recognition of Foreign Civil Marriages in Israel. Yearbook of Private International Law, vol. 18, pp. 321-340.

Einhorn T. (2007) Family Unions in Israel - The Tensions between Religious Law and Secular Law and the Quest for Coherent Law / Rett og tolerance - Festskrift til Helge Johan Thue. T. Frantzen et al. (eds.). Oslo: Gyldendal Akademisk, pp. 697-715.

Einhorn T. (2017) (a) Israel / Encyclopedia of private International Law. Vol. 3. Ed. by J. Basedow. Cheltenham: Edward Elgar, pp. 2193-2207.

Einhorn T. (2017) (b) Israel: Proof of and Information about Foreign Law in Israel / Treatment of Foreign Law: Dynamics towards Convergence? / ed. by Yuko Nishitani. Berlin: Springer, pp. 563-582.

Einhorn T. (2000) Jewish Divorce in the International Arena / Private Law in the International Arena - Liber Amicorum Kurt Siehr. J. Basedow et al., eds. The Hague: Asser Press, pp. 135-153.

Einhorn T. (2016) The Common Law Foundations of the Israeli Draft Civil Code: A Critical Review of a Paradigm-Shifting Endeavor. Rabels Zeitschrift, no 80, pp. 93-129.

Englard I. (1968) The Problem of Jewish Law in a Jewish State. Israel Law Review, vol. 3, pp. 254-278.

Esteban de la Rosa G. (2015) Cultural Diversity and European Private International Law. Journal of Civil & Legal Sciences, no 1, pp. 1-6.

Friedmann D. (1975) Independent Development of Israeli Law. Israel Law Review, vol. 10, pp. 515-568.

Gottschalk R. (1954) Personal Status and Religious Law in Israel. The International and Comparative Law Quarterly, no 4, pp. 673-677.

Karayanni M. (2018) Multiculturalism as Covering: On the Accommodation of Minority Religions in Israel. American Journal of Comparative Law, vol. 66, pp. 831-875.

Lerner P., Rabello A. (2010) A civil code for a mixed jurisdiction: some remarks about the Israeli approach to codification / Legal Culture and Legal Transplants / Reports to XVIII International Congress of Comparative Law. Jorge A. Sanchez Cordero (ed.). Washington: D.C., p. 456-482.

Meislin B.J. (1972) Jewish Law in American Tribunals. Israel Law Review, vol. 7, pp. 349360.

Mцller L. (2014) No Fear of alДQ: A Reconsideration of Muslim Divorce Laws in Light of the Rome iii Regulation. Journal of Private International Law, no 3, pp. 461-487.

Schmitthoff C. (1948) English Conflict of Laws. London: Pitman, 462 p.

Shifman P (1990) Family Law in Israel: The Struggle between Religious and Secular Law. Israel Law Review, vol. 24, pp. 537-552.

Shifman P (1980) Religious Affiliation in Israel Interreligious Law. Israel Law Review, vol. 15, pp. 1-48.

Shifman P (1986) State Recognition of Religious Marriage: Symbols and Content. Israel Law Review, vol. 21, pp. 501-528.

Tedeschi G. (1979) The Law of Laws. Israel Law Review, vol. 14, pp. 145-163.

Vitta E. (1977) Codification of Private International Law in Israel. Israel Law Review, vol. 12, pp. 129-154.

Vitta E. (1970) The Conflict of Personal Laws. Israel Law Review, 1970, vol. 5, pp. 170-202, 337-351.

Interpersonal Collisions in Israeli International Private Law

Natalia Yu. Erpylyova

Professor, Department of International Public and Private Law, National Research University Higher School of Economics, Doctor of Juridical Sciences.

Irina Getman-Pavlova

Associate Professor, Department of International Public and Private Law, National Research University Higher School of Economics, Candidate of Juridical Sciences.

Abstract

The aim of the study is to analyze interpersonal conflicts (interpersonal law) in private international law (hereinafter - PIL) of Israel. Interpersonal law is a set of legal rules governing the position of different personal systems operating simultaneously in the same country. Israel is a country with a plurality of personal legal systems applicable to certain groups of persons depending on their religious affiliation. In Israel, religion is not separated from the state, so interpersonal conflicts there are particularly acute. Comparative legal, comparative historical, formal and logical methods, methods of comparative analysis and comparative law were used as the methodology of the study. The object of regulation and the scope of interpersonal law and PIL largely overlap. PIL and interpersonal law have a common historical function - to ensure the implementation of the principle of equality of all legal systems and the recognition of subjective rights legally acquired on the basis of a different legal order. Both PIL and interpersonal law are designed to facilitate and legitimize the joint life of different human communities separated by state borders, ethnic or religious affiliation. Analysis of interpersonal conflicts on the example of Israeli interpersonal law shows that the common origin of PIL and interpersonal law creates a strong degree of similarity between them and causes their internal relationship. For the resolution of personal conflicts of laws in the judicial practice of Israel general approaches, principles and instruments of PIL are widely used. Determination of the content of the applicable personal law and qualification of legal concepts are made on the basis of the theory of resolution of conflict qualifications developed in the PIL; one of the main connecting factors that determine the competence of religious courts and the application of religious law is the autonomy of the will of the parties. On most personal status issues, secular legislation has been adopted in Israel, but the main issues of personal status - marriage and divorce - remain outside the sphere of secular regulation. The absence of civil marriage and the restriction of civil divorce force people to seek ways to circumvent religious laws; the absence of an equivalent personal law for a “person without religion” discriminates people on a religious basis. It can be predicted that the forthcoming entry into force of the secular civil code will narrow the scope of interpersonal conflicts on personal status issues.

Keywords

international private law, multiple legal system, interpersonal law, conflict of laws rules, Israel, personal status, religious affiliation, jurisdiction.

References

Anufrieva L.P. (2001) International private law. Transborder bankruptcy. International commercial arbitration. International civil process. Moscow: BEK, 768 p. (in Russian) Boguslavskiy M.M. (ed.) (1994) International private law: modern issues. Moscow: TEIS, 507 p. (in Russian)

Bartholomew G. (1952) Private Interpersonal Law. The International and Comparative Law Quarterly, no 3, pp. 325-344.

Bentwich N. (1964) The Legal System of Israel. The International and Comparative Law Quarterly, no 1, pp. 236-255.

Carmon H. (2013) Foreign Judgments in Israel: Recognition and Enforcement. Berlin - Heidelberg: Springer, 240 p.

Cohen Y (2016/2017) Recognition or Non-Recognition of Foreign Civil Marriages in Israel. Yearbook of Private International Law, vol. 18, pp. 321-340.

Einhorn T. (2007) Family Unions in Israel - The Tensions between Religious Law and Secular Law and the Quest for Coherent Law. Rett og tolerance - Festskrift til Helge Johan Thue. T. Frantzen et al. (eds.). Oslo: Gyldendal Akademisk, pp. 697-715.

Einhorn T. (2017) (a) Israel. Encyclopedia of Private International Law. Vol. 3. Ed. by Basedow Ju. Cheltenham: Edward Elgar, pp. 2193-2207.

Einhorn T. (2017) (b) Israel: Proof of and Information about Foreign Law in Israel. In: Treatment of Foreign Law: Dynamics towards Convergence? Berlin: Springer, pp. 563582.

Einhorn T. (2000) Jewish Divorce in the International Arena. In: Private Law in the International Arena. Siehr K. et al. (eds.). The Hague: Asser Press, pp. 135-153.

Einhorn T. (2016) The Common Law Foundations of the Israeli Draft Civil Code: A Critical Review of a Paradigm-Shifting Endeavor. Rabels Zeitschrift, no 80, pp. 93-129.

Englard I. (1968) The Problem of Jewish Law in a Jewish State. Israel Law Review, vol. 3, pp. 254-278.

Esteban de la Rosa G. (2015) Cultural Diversity and European Private International Law. Journal of Civil & Legal Sciences, no 1, pp. 1-6.

Friedmann D. (1975) Independent Development of Israeli Law. Israel Law Review, vol. 10, pp. 515-568.

Gottschalk R. (1954) Personal Status and Religious Law in Israel. The International and Comparative Law Quarterly, no 4, pp. 673-677.

Kanevskiy A.A. (2015) Halakha (Judaic Law) in the national systems of legal regulation. Candidate of Juridical Sciences Thesis. Moscow, 184 p. (in Russian)

Karayanni M. (2018) Multiculturalism as Covering: on the Accommodation of Minority Religions in Israel. American Journal of Comparative Law, vol. 66, pp. 831-875.

Lerner P., Rabello A. (2010) A civil code for a mixed jurisdiction: some remarks about the Israeli approach to codification. Legal Culture and Legal Transplants. Reports to XVIII International Congress of Comparative Law. Washington: University Press, pp. 456-482. Meislin B. (1972) Jewish Law in American Tribunals. Israel Law Review, vol. 7, pp. 349-360. Mцller L.-M. (2014) No Fear of alДQ: A Reconsideration of Muslim Divorce Laws in Light of the Rome III Regulation. Journal of Private International Law, no 3, pp. 461-487. Primakov D.Ya. (2015) History of Jewish and Israeli law. Moscow: Infotropic Media, 212 p. (in Russian)

Schmitthoff C. (1948) English Conflict of Laws. London: Pitman, 462 p.

Shifman P. (1990) Family Law in Israel: The Struggle between Religious and Secular Law. Israel Law Review, vol. 24, pp. 537-552.

Shifman P. (1980) Religious Affiliation in Israel Interreligious Law. Israel Law Review, vol. 15, pp. 1-48.

Shifman P. (1986) State Recognition of Religious Marriage: Symbols and Content. Israel Law Review, vol. 21, pp. 501-528.

Tedeschi G. (1979) The Law of Laws. Israel Law Review, vol. 14, pp. 145-163.

Tolstykh V.L. (2004) International private law: conflict of law regulation. Saint Petersburg: Yuridicheskyi tsentr press, 526 p. (in Russian)

Ulbashev A.K. (2016) Issues of codifying civil law in the state of Israel. Candidate of Juridical Sciences Thesis. Moscow, 219 p. (in Russian)

Vitta E. (1977) Codification of Private International Law in Israel. Israel Law Review, vol. 12, pp. 129-154.

Vitta E. (1970) The Conflict of Personal Laws. Israel Law Review, 1970, vol. 5, pp. 170202; 337-351.

Wolf M. (1948) International private law. Moscow: Inostrannaya literatura, 701 p. (in Russian)

Размещено на Allbest.ru