Принципы юридической ответственности: новые критерии классификации и субординации

Размещено на http://www.allbest.ru/

ПРИНЦИПЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ: НОВЫЕ КРИТЕРИИ КЛАССИФИКАЦИИ И СУБОРДИНАЦИИ

В.В. Сорокин

Проводится идея о необходимости ранжирования принципов юридической ответственности. В процессе практического использования принципов юридической ответственности между ними неизбежны коллизии. В этом случае компромиссного решения между законностью и справедливостью не должно быть - решение нужно принимать в пользу справедливости, а коллизию между справедливостью и милосердием следует снимать в пользу милосердия. Любые коллизии между принципами юридической ответственности носят иерархический характер, следовательно, любые коллизии принципов юридической ответственности необходимо преодолевать в пользу принципа высшего порядка.

Ключевые слова: милосердие, справедливость, законность, основные принципы юридической ответственности, уважение человеческого достоинства.

Принципы права по своей юридической силе всегда выше санкций правовых норм. Но между принципами также возможно выявить отношения субординации. Поэтому принцип законности не предполагает буквального применения буквы закона и не требует, чтобы санкции норм имели безусловно обязательный характер.

Принципы юридической ответственности представляют собой разновидность принципов права, являются выражением духа права и поэтому всегда возвышаются над буквой закона. Они определяются как основополагающие и руководящие идеи, предопределяющие собой весь юридический процесс реализации юридической ответственности [1. С. 88]. Не всем принципам юридической ответственности необходимо закрепление в букве закона, ибо все принципы права обладают прямым действием. Принципы юридической ответственности кладутся в основу принятия правовых решений по делу.

Предлагая свои классификации принципов юридической ответственности, некоторые правоведы отмечают недопустимость противопоставления принципов юридической ответственности друг другу, что оправдывают необходимостью комплексного подхода [2. С. 30]. Но такая установка носит умозрительный характер и не стыкуется с обстоятельствами и потребностями юридической практики.

На самом деле между принципами юридической ответственности на практике всегда возникает конкуренция, которая обусловлена такой объективной причиной, как субординация принципов права. Практически по любому спору о праве принцип справедливости входит в противоречие с принципом законности, и предпочтение нужно отдавать справедливости как ценности более высокого порядка.

В системе принципов юридической ответственности нужно выделять основные и неосновные принципы. К основным в действительности относятся три: принцип законности, принцип справедливости и принцип милосердия. Основные принципы занимают главенствующее место в иерархии принципов юридической ответственности. При этом между основными принципами юридической ответственности тоже существует субординация - по конкретному делу вначале нужно выяснить законодательные основы вынесения решения, после этого определиться в критериях справедливости по данному делу и затем найти место милосердию в разрешении спора по существу. Движение мысли правоприменителя от принципа законности к справедливости, а затем к милосердию характеризует самостоятельные и возрастающие этапы в формировании юрисдикционного решения. юридический ответственность субординация

Стоять на позиции законности мало, потому что такая позиция предполагает формальный подход к делу, бездушие и ангажированность (политизированность). Значит, от изучения всех относящихся к делу правовых норм правоприменителю следует подняться до понимания параметров справедливости принимаемого решения. Но быть справедливым недостаточно. Одним возмездием целей юридической ответственности не достигнуть. От соразмерного воздаяния правоприменителю необходимо перейти на ступень выше - проявлять милосердие. Ибо «во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» (Мф. 7: 12).

Милосердие выше справедливости, так же как справедливость превыше законности. И никаких коллизий здесь нет, здесь - жесткая иерархия духовно-нравственных ценностей. По букве закона правоприменительные решения не принимаются, иначе возникают основания для их отмены как неправовых, неправомерных. По справедливости каждого субъекта права есть за что наказать. А через милосердие предоставляется шанс на исправление образа жизни.

Принцип законности заключается в том, чтобы юридическая ответственность возлагалась лишь за деяния, предусмотренные законом, и только в пределах закона. Лишь та ответственность носит законный характер, которая возложена в полном соответствии со всеми процессуальными нормами. Принцип законности выражается формулой «без закона нет ни преступления, ни наказания» и требованием соблюдения закона всеми субъектами права независимо от их социального, должностного, имущественного положения, вероисповедания и т.д. [3, 4]. Законность состоит и в том, что конкретная мера юридической ответственности строго ограничена пределами санкции правовой нормы и при ее реализации может быть смягчена, но не усилена. Чем строже санкция, подлежащая применению, тем более сложны и развиты процедуры исследования обстоятельств дела, подготовки и принятия юрисдикционного решения. Юридическая ответственность может возлагаться только компетентным субъектом и только при наличии факта правонарушения по процедуре, предусмотренной законом [5, 6].

Закон не может предусмотреть все жизненные ситуации, поэтому в теории толкования права предусмотрены такие виды толкования по объему, как расширительный, буквальный, ограничительный. Уже сама возможность толкования права и его норм подтверждает, что законность совсем не означает неуклонного исполнения требований законов и иных правовых актов. Можно вспомнить, что массовые репрессии в СССР и приватизация государственного имущества в постсоветской России происходили с опорой на принцип законности, что лишний раз свидетельствует о несамостоятельности этого принципа в системе принципов права. «Законники» в среде правоприменителей занимаются механическими трактовками людей по отвлеченным, схематическим признакам. Это, как правило, циничные и равнодушные к чужой беде карьеристы, активно использующие двойные стандарты - один для себя, другой для окружающих.

Восприятие принципа законности в качестве основного принципа юридической ответственности вовсе не означает, что над ним не могут возвышаться иные принципы. Абсолютизация законности порождает за- коннический режим, при котором царят бездушие, формализм, лукавство. Приоритет справедливости над законностью, а милосердия над ними, вместе взятыми, препятствует умножению на земле обиженных, страдающих и ожесточенных.

Принцип справедливости выражает требование соразмерности между деянием и воздаянием за него. Этот принцип сложился в противовес политике устрашения [7. С. 71]. В ст. 6 Уголовного кодекса Российской Федерации закреплено, что наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, т.е. соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. Воздаяние при этом должно соответствовать характеру и степени вредности правонарушения. Непомерно строгие наказания влекут недоверие общества к справедливости законодателей и правоприменителей. Юридическая ответственность должна обеспечивать возмещение ущерба, причиненного правонарушением. Нельзя за проступки устанавливать уголовное наказание. Закон, устанавливающий ответственность либо усиливающий ее, не может иметь обратной силы.

По мнению В.М. Сырых, принцип справедливости отражает принцип эквивалентности в сфере права: «Наказание выступает как эквивалент, уравновешивающий ущерб, понесенный потерпевшим» [8. С. 409-410]. Данный принцип, по оценке В.М. Сырых, является действенной юридической гарантией личности от чрезмерно жестоких посягательств, которые может устанавливать государство, недостаточно точно и односторонне понимающее свои задачи по охране общества от социально-опасных посягательств на его интересы и желающее все сложные проблемы борьбы с преступностью решить одним махом и одним-единственным средством в виде ужесточения наказания [Там же. C. 411]. В своем стремлении перенести в сферу права как можно больше марксистско-ленинских постулатов,

В.М. Сырых не замечает тот факт, что сами К. Маркс и В.И. Ленин по отношению к праву были нигилистами. В.М. Сырых пишет: «Соответственно, признание того, что явления, не соответствующие принципу эквивалентности, представляют собой лишь видимость, а не действительное право, что право может быть только эквивалентным, является одним из важнейших этапов восхождения к сущности права» [8. С. 418]. Отвечая на вопрос «как воздать каждому свое», эквивалентный подход обернется правилом талиона «око за око, зуб за зуб».

Справедливость же предполагает внимание к человеческой индивидуальности и уникальности каждой жизненной ситуации. Вот почему справедливость предстает как искусство предметно-обоснованного неравенства. Ребенку нужны привилегии. Слабого надо щадить. Больному подобает снисхождение. К безвольному надо больше строгости. Искреннему надо оказывать больше доверия.

Принцип милосердия выражает предоставление лицу, совершившему преступление, шанса на исправление образа жизни. Использование принципа милосердия полностью укладывается в традиции российской правовой культуры и потребности правосознания российского общества. К настоящему моменту принцип милосердия имеет практику использования, но решения проблемы легализации данного принципа еще не существует.

Судебная практика России время от времени фактически ставит вопрос о месте принципа милосердия. Часто судьи апеллируют к принципу милосердия при рассмотрении дел об амнистии. В Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 г. № 2291-О сказано: «...не распространять действие данного Постановления на осужденных, совершивших в том числе преступления, предусмотренные названной статьей уголовного закона, и который не учитывает социальные реалии и недостатки правоохранительной системы, пренебрегает принципом гуманизма и милосердия и противоречит другим положениям данного Постановления» [9]. В решении Ивановского областного суда особо подчеркнуто, что «отношения в сфере социального обслуживания граждан пожилого возраста и инвалидов, являющегося одним из направлений деятельности по социальной защите населения, урегулированы Федеральным законом от 2 августа 1995 г. № 122 “О социальном обслуживании граждан пожилого возраста и инвалидов”, которым установлены экономические, социальные и правовые гарантии для граждан пожилого возраста и инвалидов, исходя из необходимости утверждения принципов человеколюбия и милосердия в обществе (преамбула данного Закона)» [10].

Этими и другими актами судебной практики можно подтвердить реальность фактического применения принципа милосердия в российском правосудии. Однако легализация данного принципа еще не состоялась. А между тем именно принцип милосердия способен раскрыть потенциал не только судебной системы, но и права в целом. Мало рассчитывать на интуитивное использование принципа милосердия при вынесении юрисдикционных решений, необходим законодательный алгоритм применения данного принципа после его легального определения в федеральном законодательстве.

В международном праве идея милосердия непосредственно не выражена и скрывается за состраданием и гуманностью, например в Конвенции о правах инвалидов [11]. Принцип милосердия отличается от принципов гуманизма и справедливости по своему содержанию [12. С. 108-113].

В Евангелии открыто провозглашается: «Милость превозносится над судом» (Иак. 2: 13). В христианской традиции четко выражена мысль: Господь выступает за прощение, сотня ненаказанных для Него лучше одного невиновно наказанного. Данный принцип не предполагает оправдания любого преступления, даже самого тяжкого, но требует найти место милосердию в каждом решении о виновности конкретного правонарушителя. Применение милосердия оправдано положительными качествами личности (каждый человек, сохраняющий признаки личности, имеет положительные качества) и заслуживающими внимания внешними обстоятельствами.

Кроме того, в орбите каждого из основных принципов юридической ответственности есть подгруппа неосновных принципов. Выглядит дальнейшая классификация принципов юридической ответственности, с нашей точки зрения, следующим образом.

Основной принцип законности конкретизуется в подгруппе следующих неосновных принципов юридической ответственности:

- принцип неотвратимости юридической ответственности выступает в качестве декларации или установки, при помощи которых настраивается и ориентируется деятельность правоохранительных органов [13-15]. «Ни одно правонарушение не должно оставаться нераскрытым», - гласит установка, адресованная правоохранителям;

- принцип личной ответственности - лицо несет ответственность лишь за свое собственное поведение. Недопустимо перенесение юридической ответственности с виновного на другого субъекта. При возложении мер юридической ответственности на виновное лицо требуется максимально оградить его семью от неблагоприятного влияния, с этим связанного (в частности, об этом ч. 3 ст. 60 УК РФ). В правовых системах Древнего мира коллективная ответственность применялась широко: даже когда преступление было совершено одним лицом, к ответственности вместе с ним привлекались его семья, его клан, его триба. Древние законы распространяли наказание на жену, детей, братьев, родителей преступника. Государства Древнего Востока налагали на всех, начиная с жены и детей преступника, то же наказание, что и на него самого. В Древнем Египте вся семья заговорщика осуждалась на смерть. Личность воспринималась лишь частью социального коллектива. Считалось неправильным наказывать только одну часть, а не все целое. Прогресс цивилизации индивидуализировал ответственность. Вплоть до XVIII в. во всех европейских государствах семьи политических преступников изгонялись со своей родины. Уже в Библии принцип личной ответственности был представлен следующими новозаветными правилами: «Каждый понесет свое бремя» (Гал. 6: 5), «И судим был каждый по делам своим» (Откр. 20: 13), «Каждый будет умирать за свое собственное беззаконие» (Иер. 31: 30). Принцип личной ответственности требует учета: кем с юридической точки зрения является субъект правонарушения. Так, мерой юридической ответственности для органа публичной власти признается отмена его незаконных решений [16. С. 46-57];

- принцип недопустимости удвоения ответственности за одно и то же деяние означает, что никто не должен быть вторично судим или наказан за преступление, за которое уже был осужден или оправдан в соответствии с законом. «Никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление» (п. 1 ст. 50 Конституции Российской Федерации);

- принцип своевременности возложения юридической ответственности требует привлечения правонарушителей к ответственности только в пределах срока давности, т.е. периода времени, не слишком отдаленного от факта правонарушения;

- принцип обеспечения прав и свобод лиц, привлекаемых к юридической ответственности, означает, что у подозреваемых, обвиняемых, подсудимых и осужденных лиц существует право на защиту. Лицо, которое привлекается к ответственности, находится в неравном положении с правоприменительным органом, и это неравенство некоторым образом компенсируется презумпцией невиновности, правом пользоваться помощью адвоката, возложением бремени доказывания на правоприменителя, правом на обжалование правоприменительных актов и такой важной правовой аксиомой, как «неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого» (ч. 3 ст. 49 Конституции Российской Федерации).

Основной принцип справедливости конкретизуется в подгруппе следующих неосновных принципов юридической ответственности:

- принцип взаимной ответственности личности и государства означает, что, возлагая юридическую ответственность на правонарушителей, государство одновременно возлагает на себя обременения, связанные с соблюдением законодательства. Названный принцип нередко упоминает Конституционный Суд Российской Федерации: «Гражданин и государство в Российской Федерации, - отмечается в Постановлении Конституционного Суда РФ от 20 декабря 1995 г., - связаны взаимными правами, ответственностью и обязанностями» [17]. В начале 1990-х гг. действовал принцип ответственности государства за ущерб, причиненный гражданам, но уже к концу этого десятилетия он был дезавуирован [16, 18];

- принцип целесообразности возложения юридической ответственности требует учитывать добровольное возмещение правонарушителем причиненного им вреда, чистосердечное раскаяние, делами доказанное исправление, в силу чего назначение наказания нецелесообразно. Характер и степень юридической ответственности должны обеспечивать достижение цели юридической ответственности при наименьших мерах принуждения. При использовании принципа целесообразности проявляются так называемые дискреционные полномочия правоприменителя, т.е. возможность избрать вид и меру юридической ответственности по своему усмотрению.

Усмотрение субъекта правоприменения в данном случае должно ограничиваться целью юридической ответственности;

- принцип индивидуализации касается наказания и требует проникновения в особенности личности правонарушителя и распределения наказания по степеням участия каждого соучастника преступления. В этом контексте нелишне вспомнить, что в Библии установлен принцип большей ответственности власть имущих, поскольку «сильные мира сего» обязаны служить примером законопослушности для остальных. Избранность - детерминация власти, власть - детерминация повышенной ответственности. Избрание во власть - это не привилегия, а особая ответственность, заключенная в духовном призвании. Евангельская формулировка предельно универсальна: «От всякого, кому дано много, много и потребуется; и кому много вверено, с того больше взыщут» (Лк. 12: 48). С начала 1990-х гг. в гражданском законодательстве России действовал принцип ограниченной ответственности таких предпринимательских структур, как ТОО (товарищества открытого типа), АООТ и АОЗТ (акционерные общества открытого и закрытого типа соответственно). Широкое распространение ограниченной ответственности вызвало бум учредительства, а за ним - мошенничества и обмана клиентов и вкладчиков [19. С. 111]. Банкротства фирм, воровавших и укрывавших чужие деньги, не сопровождались адекватной юридической ответственностью для их учредителей. В то же самое десятилетие законодательство о защите прав потребителей закрепляло принцип повышенной ответственности предпринимателей перед потребителем (предприниматель подвергался юридической ответственности в случаях, когда не мог доказать свою невиновность в возникновении недостатков товара, работы, услуги). Представляется, что усиление либо ограничение юридической ответственности по соображениям принадлежности виновного к какому-либо социальному слою, сословию, группе недопустимо. Принятое в истории тоталитарного государства оправдание массовых репрессий: «Лес рубят - щепки летят», - представляет собой выражение человеконенавистничества. Индивидуализация наказания должна учитывать личные «заслуги» виновного в причинении вреда, а не политизированные соображения, обусловленные раскладом политических сил;

- принцип обоснованности ответственности предполагает объективное, всестороннее и полное исследование обстоятельств дела. Карательные санкции носят, как правило, относительно определенный характер, дающий возможность учитывать обстоятельства конкретного дела. Выбор конкретной меры наказания в пределах относительно определенной санкции должен быть основан на тщательном изучении материалов дела и учете смягчающих и отягчающих обстоятельств. Установление факта совершения лицом конкретного правонарушения достигается при помощи юридических доказательств;

- принцип ответственности за вину указывает, что за совершенное правонарушение отвечает лишь тот, кто является виновником. Вина является основанием юридической ответственности.

Основной принцип милосердия конкретизуется в подгруппе следующих неосновных принципов юридической ответственности:

- принцип гуманизма (человеколюбия) нужно понимать буквально по Божественной заповеди: «возлюби ближнего своего, как самого себя», ибо ненавидеть нужно поступок, а не совершившего его человека. По соображениям гуманности правоотношение юридической ответственности нередко прекращают в случае тяжелой болезни правонарушителя [13. Р. 47]. Принцип гуманизма выражен в следующем положении Уголовного кодекса РФ: «Наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, не могут иметь своей целью причинение физических страданий или унижение человеческого достоинства» (ст. 7 УК РФ);

- принцип примирения сторон правового спора требует, на наш взгляд, указания в судебном решении на те условия примирения, которые предлагали стороны спора и / или сам судья. При достижении примирения суду необходимо изложить в своем решении план реализации примирения. В этом случае виновная сторона не подвергается каре, а под контролем судебных приставов начинает осуществлять намеченный план примирения;

- принцип торжества истины означает, что по поводу истины недопустимы компромиссы. Истина одна и должна быть установлена, если истину по делу установить по каким-то причинам невозможно, возложение юридической ответственности недопустимо.

Неосновные принципы дополняют собой основные принципы юридической ответственности. Можно заметить, что по своему генезису неосновные принципы явились результатом детализации и конкретизации основных принципов юридической ответственности.

Важно помнить, что в процессе практического использования принципов юридической ответственности между ними неизбежны коллизии. В этом случае компромиссного решения между законностью и справедливостью не должно быть - решение нужно принимать в пользу справедливости. А коллизию между справедливостью и милосердием надо снимать в пользу милосердия. Любые коллизии между принципами юридической ответственности носят иерархический характер. Таким образом, любые коллизии принципов юридической ответственности следует преодолевать в пользу принципа высшего порядка, которым является принцип милосердия.

Господство права - это путь, на котором милосердие торжествует над законностью и справедливостью во имя любви человека к человеку.

Литература

4. Черных Е.В. Роль юридической ответственности в осуществлении правовой политики России // Правоведение.1997. № 4. С. 174-175.