Национальное государство в условиях новой "нормальности"

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Белорусский государственный университет

Национальное государство в условиях новой «нормальности»

Лазоркина О.И. к.и.н., доцент

Ключевые слова: национальное государство, глобализация, суверенитет, пандемия, новая «нормальность», состоятельность государства, цифровая диктатура.

Национальное государство, его роль и функции в современном глобализирующемся мире являются предметом постоянной дискуссии на протяжении многих десятилетий. Пандемия только актуализировала значимость данной проблематики, не внеся, по сути, в нее ничего нового. Национальное государство никуда не исчезало. Дискуссия сегодня разворачивается в рамках привычной западно-центричной теории. Складывается впечатление, что остальной мир и государства в нем пребывающие большого значения не имеют. Логичным является вопрос о том, насколько кардинально наднациональные структуры изменили функции и природу национальных государств?

Введение

национальное государство пандемический

Ключевую роль в создании наднациональных институтов, как правило, играли экономический фактор и вопросы безопасности. Политическая интеграция остается наиболее проблемным полем, так как она напрямую связана с суверенитетом, от которого государства, а еще больше их лидеры, не считают нужным отказываться. Суверенитет как основной признак национального государства прошел в своем развитии определенную эволюцию, что вполне естественно в условиях формирования единого экономического, правового и информационного пространства. Однако «повреждения», которые были нанесены суверенитету глобализацией, могут быть оценены только как повреждения средней тяжести. Сегодня констатируется «размывание» суверенитета, но никак не исчезновение.

Пандемия как «чрезвычайное положение» послужила причиной возврата к использованию функций государства, которые были невостребованными (не значит упраздненными) в мирных условиях, так как демократические государства считали их несоответствующими высокому уровню развития правовых норм и социальных отношений. «Незападный» мир практически в полном объеме продолжал использовать все ключевые функции государства, что вызывало острую критику и позволило евроатлантическому блоку разработать стройную систему критериев оценки уровня развития демократии в этих странах.

Однако сегодня в условиях мирового кризиса акценты сместились в другую плоскость. Европейские демократии, столкнувшись с необходимостью оказания давления на широкие слои общественности, неожиданно задались вопросом о том, что же лучше в критической ситуации -- авторитаризм или демократия? Очевидным является тот факт, что должна быть проведена своего рода ревизия государственных функций, выбран оптимальный вариант и создана модель, которая сможет действовать как в мирных, так и кризисных условиях.

Концепт «национальное государство» в пост-пандемическом мире

Глобализация, как некогда «призрак коммунизма», бродит по Европе и стирает национальное государство как таковое. Глобализация -- это навсегда, избежать ее невозможно, мир превращается в одну большую деревню. Такие утверждения распространены повсеместно. Но в таком ли плачевном состоянии находится «национальное государство»?

На сегодняшний день написаны десятки, если не сотни трудов, посвященных роли государства в управлении экономикой. Самая примитивная классификация множества подходов позволяет разделить их на два больших течения -- сторонников разумного вмешательства и резких противников, стоящих на позиции «laissez-faire» (оставить в покое). На чашу весов были брошены административное регулирование и конкурентная борьба. Пальма первенства отдавалась конкурентной борьбе, которая активизирует все остальные процессы в любом государстве. Кроме экономического процветания, конкурентная борьба воспитывает в людях стремление к свободе, вначале экономической, а затем и политической. Широкие возможности для всех и свобода выражения мнения приводят к демократизации общества и становлению демократического государства. Однако ключевая проблема заключается в том, что стройная теория имеет дело с живыми людьми, которые в большинстве своем подвержены странной болезни, которая проявляется в неуемном желании обогащения и затем властвования. И вот когда эти процессы достигают пика, наступает острое противостояние между власть имущими и теми, кто ею не обладает. В результате приходит понимание того, что необходим еще один игрок, который отрегулирует эти процессы, причем с наименьшими потерями для всех. Таким игроком является государство.

Государство как институт зародилось в недрах кризиса. Т. Гоббс еще в XVII в. писал, чтобы прекратить войну всех против всех, неизбежным было договорное решение о создании Суверена (государства), которое в свою очередь сделало возможным появление морально-правовой системы. Такое противостояние периодически повторялось в истории государств, особенно после Промышленной революции и установления капитализма. Таким образом, главная функция государства как тогда, так и сегодня заключается в урегулировании кризисных ситуаций. Оно выступает в роли арбитра, который уравновешивает общество и позволяет ему сохранить свою жизнеспособность.

Другие функции государства также детально исследованы в прошлые столетия. В XIX в. немецкий экономист Ф. Лист отстаивал необходимость комплексного развития страны под крылом протекционистской политики (ночной кошмар для ТНК сегодня). Однако он отмечал, что данная политика нужна только в переходный период для укрепления экономики государства. М. Вебер говорил о рациональной бюрократии, которая вводит свободу в общественно приемлемые рамки, помогает избежать хаоса. В. Ойкен выдвинул идею о том, что государство организует рынок, проводя политику порядка. Их идеи прошли апробацию на практике в США -- государстве, для которого принцип невмешательства в развитие экономики является основополагающим.

Какой бы оригинальной и неожиданной не представлялась сегодня в СМИ пандемия, для мирового сообщества такого рода потрясения не являются новшеством. История XX столетия имеет в своем арсенале как экономические кризисы, так и пандемии. Разница между ними заключается в степени повреждения экономики и эмоциональном восприятии населением данных кризисных ситуаций. Усиление роли государства в западных демократиях также не является чем-то исключительным. Это вполне естественный процесс и он проходил циклично, в зависимости от состояния экономики и социальной напряженности.

Наиболее показательным в данном контексте является мировой экономический кризис 1929-1933 гг. и внутренняя государственная политика США. В основу «Нового курса» Рузвельта была положена идея о необходимости государственного регулирования экономики. Именно в период кризиса классический принцип невмешательства перестает действовать, а вмешательство государства приобретает решающее значение в поддержке и последующем восстановлении экономики страны. Как впоследствии было доказано, скорость восстановления и величина потерь напрямую зависят от усиления государственных функций. В дальнейшем видный теоретик Дж. Кейнс разработал теорию (кейнсианство), согласно которой государственное регулирование жизненно необходимо в период депрессии (рецессии, кризиса). В период Великой депрессии были разработаны «кодексы честной конкуренции», которые обязывали организации соблюдать ценовую политику, регулировали производство товаров и уровень занятости населения. Заметное развитие получило социальное законодательство, организация общественных работ для снижения уровня безработицы и борьбы с социальной напряженностью.

«Новый курс» Рузвельта неоднократно подвергался критике со стороны экономистов. Вместе с тем, в кризисе исключительную значимость имеет не только и не столько восстановление экономики, сколько возможность как таковая ее восстановления. Экономисты не в состоянии справиться с острыми социальными кризисами. И вот в этом сегменте роль государства не поддается критике и сомнениям. Программа, которая была практически апробирована в США в начале XX в. не утратила свою актуальность и сегодня. Необходимо смахнуть пыль со старых подходов и действовать в современных условиях.

В современных реалиях востребованной оказалась еще одна исключительно важная функция государства, которая направлена на усиление безопасности для мирового сообщества. Известный американский политолог Ф. Фукуяма апеллирует к необходимости формирования устойчивых институтов государственного управления, которые будут эффективно осуществлять внутренний контроль и тем самым снижать риски таких распространенных сегодня угроз как терроризм, наркоторговля и др.

Сегодня концепт «политической глобализации» развивается только в теории. Мировое правительство интересно как идея, но каким образом оно может функционировать на практике? В самом начале этого процесса придется ответить на два вопроса -- легитимность и принуждение. Экономические кризисы XX в. ясно показали, что те структуры, которые претендуют на роль глобальных управленцев (ТНК, международные организации), не в состоянии выполнить минимально необходимые функции по их преодолению. И только в рамках национальных государств возможно запустить антикризисные программы (которые не могут быть универсальными), гарантировать социальную защиту граждан, и в итоге способствовать стабилизации глобальной экономики.

Таким образом, говорить о том, что в государстве как институте сегодня не нуждаются -- явно преждевременно. Как и не совсем корректно заявлять о том, что пандемия COVID-19 поставила вопрос о том, какая форма правления -- демократическая или авторитарная сегодня эффективнее. Необходимо помнить о том, что демократические институты существуют как раз в государственном пространстве, а демократия реализуются посредством специфических конструкций государственного устройства.

Для того чтобы мировой пазл вновь сложился, необходимо, чтобы каждый подготовил свой элемент. Обращение государств внутрь себя -- это естественная реакция, направленная на восстановление внутренних резервов. Тесное единство, основанное на многообразии, -- принцип функционирования системы, который существует в реальности, и заменить его на качественно иной в настоящее время невозможно и опасно. Национальное государство является зерном глобализации, ее главным строительным элементом, который дает ей не только жизнь, но и обеспечивает стабильность, снижая тем самым системные риски.

«Состоятельность» (stateness) как компонент эффективного государства

Как любая кризисная ситуация, пандемия COVID-19 выявила проблемные места практически всех государств и заставила задуматься не только над тактикой решения текущих проблем, но и стратегией предотвращения их в будущем. Как отмечают эксперты, долгосрочность планов может быть гарантирована преимущественно государственным сектором, интересы которого направлены на проекты развития человеческого капитала. В отличие от частного сектора, который зависит от конъюнктуры рынка и нацелен исключительно на максимизацию краткосрочной прибыли. Однако вкупе они составляют единое целое, выпадение одного из участников повлечет за собой деформацию всей государственной системы. Немаловажным фактором в обеспечении баланса и стабильного развития государства является формирование национально-ориентированной и национально-ответственной элиты. Поэтому государственно-частное партнерство как форма взаимодействия между властью, бизнесом и обществом на сегодняшний день является одной из наиболее перспективных. Однако ее модель и эффективность зависят от учета местных реалий.

Важно понимать, что:

-- действенность антикризисных программ зависит от специфических особенностей каждого государства в отдельности;

-- изменение баланса сил (усиление роли одного из участников) не означает качественных изменений (ломки) системы в целом, а лишь ее адаптацию к новым условиям;

-- цикличное превалирование государственного и частного секторов может рассматриваться как «оздоровление» системы государственного управления и экономики;

-- равновесие системы поддерживается правовыми нормами и третьим участником -- гражданским обществом.

Уже сегодня, очевидно, что роль национального государства будет изменяться как во внутреннем поле, так и во внешнем. Вероятным представляется актуализация концепции, которая будет включать такие характеристики государства как «статусность» и «состоятельность». Введение в политическую риторику такого термина как «прагматичная солидарность» является косвенным подтверждением тезиса о том, что именно национальные государства должны на своем уровне мобилизовать все ресурсы и только потом они могут рассчитывать на помощь извне. «Состоятельность» государства обеспечивается набором функций, которые в современных условиях достаточно обширны. Это связано, прежде всего, с наличием постоянных рисков и угроз для них. Кроме того, требования, которые предъявляются другими участниками мирового сообщества, постоянно возрастают. Многие государства находятся в положении «догоняющих». В этой связи функционал следует рассматривать в расширенном варианте -- стратегическом, а не тактическом. Таким образом, наиболее актуальными являются следующие действия:

-- гарантировать определенный уровень стабильности государственной политики;

-- устанавливать и поддерживать приоритеты государственной политики среди противоречивых требований, выдвигаемых со стороны групп интересов;

-- распределять ресурсы оптимальным образом;

-- внедрять инновации в управление с целью оптимизации политического курса;

-- иметь возможность налагать ограничения на влиятельные группы;

-- поддерживать международные обязательства в отношении торговли и национальной обороны.

На основе указанных функций можно выстроить модель государственной «состоятельности», которая будет основана на следующих детерминантах: легитимность государственной власти, стабильность государственных институтов и эффективность государственного управления.

Как видим, функции государства в обычных условиях в рамках данной концепции, не просто значительны. Однако это не значит, что они выполняются в полном объеме, так как часть из них может быть делегирована другим участникам (частному сектору). В период кризисной ситуации происходит обратный процесс (не трансформация). Функции, которые мы можем назвать регулирующими и ограничивающими, начинают превалировать, но правительства их не изобретают заново и ничего не присваивают. Они изначально входили в компетенцию государственного сектора. Но важно и в кризисный период соблюсти баланс. Ответственность за этот участок возлагается на гражданское общество.

Усиление роли государственного сектора в условиях кризиса -- это естественный процесс, так как это происходит на фоне сформировавшегося запроса со стороны других участников. Смена ролей доказывает не несостоятельность, а скорее наличие стратегического мышления и достаточно высокого уровня понимания динамики государственных процессов со стороны широких слоев общественности.

Проблемные поля национальных государств после COVID-19. Медикализация новой реальности

Роль медицины как науки и практики в условиях пандемии не просто усиливается. Ее влияние становится просто тотальным. Особый статус в социальной системе закрепился за медициной только в последнее столетие. Это связано с исключительным прогрессом в изучении физических и психических расстройств человека, инфекционных болезней массового характера, успехов в уменьшении детской смертности и продолжительности жизни. Однако расширение роли медицины в обществе вызывает не только благодарность и уважение, но и определенную настороженность. Уже несколько десятилетий как сложилось понимание, что общество становится все более «больным» и требует постоянного лечения, забывая при этом о резервных возможностях организма. Кроме того, серьезную озабоченность вызывают перспективы такого рода постоянного вмешательства. В научной среде адептами разумного использования медицинских знаний и технологий сформулирован термин «медикализация». Под ним понимается усиление влияния медицинских институтов в обществе, вследствие чего они начинают выполнять не свойственные им функции контроля. Более того, сегодня в условиях пандемии это особенно заметно, население начинает усваивать профессиональную медицинскую терминологию (не имея соответствующей квалификации) и использовать по назначению и не по назначению в повседневной жизни. Свою лепту в этот процесс вносит и массовая культура, которая постоянно привлекает внимание к темам болезни и здоровья. Медицинские стереотипы -- уже сформировавшееся явление. Бороться с ними гораздо сложнее, чем со всеми остальными, так как они связаны с ценностью человеческой жизни и естественным страхом перед смертью.

Пандемия COVID-19 вывела медицину на передовую, и говорить сегодня о необходимости разумных подходов не этично. Однако очевидно, что медицинская проблематика в ближайшие несколько месяцев заполнит политическую, экономическую и социальную повестки. Такая тенденция, учитывая фактор особой чувствительности вопроса, будет не только сохраняться, но и усиливаться. Разгар пандемии и высокая смертность в значительной степени сдерживают политических оппонентов в разных странах мира. Вместе с тем ясно, что это вопрос времени. Медицина будет поднята на щит политических партий. Это будет игра на страхе, жонглирование терминологией и достаточно легкая победа над противниками. В конечном итоге это может привести к качественной смене политического ландшафта ведущих стран мира. Волна затронет и все остальные государства.

Начало этому процессу - политизации медицины - уже положено. Претензии, которые США предъявили к ВОЗ, - это начало развития двух важных тенденций в системе здравоохранения. Во-первых, национальные системы здравоохранения подвергнутся качественному реформированию, будут разрабатываться национальные стандарты в противовес универсальным (ВОЗ). Организация фактически утратила статус «зонтика» безопасности. Во-вторых, снизится контроль над научными разработками в этой сфере. Биологическое оружие - самое сложное для осуществлении контроля. Оно не видно на радарах и разрабатывается в закрытых, секретных лабораториях.

Медикализацию, как и любой другой процесс запускает круг участников, которые служат отправными точками для его начала и от них в дальнейшем зависит динамика явления. Агентами медикализации являются врачи, пациенты, медицинские корпорации, которые производят лекарства и СМИ, получающие огромные прибыли от рекламы лекарственных препаратов. Индивидуальный подход к человеку практически игнорируется, на его месте появился усредненный пациент, который постоянно нуждается в поддержании своих жизненных сил. Любое состояние человека сегодня обеспечено таблеткой. Таким образом, избыточная медикализация таит в себе серьезную опасность, которая выражается, прежде всего, в нарушении баланса природы и человека.

Но вся сложность ситуации заключается в том, что этот процесс можно сравнить с двуликим Янусом. Недостаточность медикализации также отрицательно сказывается на здоровье как людей, так и общества. Человеческий капитал -- это, прежде всего здоровый капитал. Изменение природных условий уже оказало заметное влияние на репродуктивную функцию, на психическое здоровье и, в целом, на устойчивость и приспособляемость человеческого организма. Поэтому медицина призвана выполнить функцию хранителя жизни человека как высшего существа природы. Миллионы людей, уходившие из жизни в расцвете лет от болезней в прошлые столетия, могли только мечтать о такой помощи. Современным людям она кажется обычной вещью.

Однако на фоне поразительных успехов в медицинских исследованиях и технологиях, рекомендации ВОЗ все без исключения основаны на профилактике заболевания, забытом и непопулярном сегодня термине. Этот факт заслуживает того, чтобы задуматься и о еще одном пути разрешения данной ситуации. Общеизвестно, что в любой кризисной ситуации есть проигравшие и выигравшие. Пандемия COVID-19 победителей уже определила. В пост-пандемический период, скорее всего он будет кратким и правильнее его назвать передышкой, важно нащупать точки баланса между необоснованным расширением и недостаточностью. В противном случае последствия могут приобрести негативный и масштабный характер.

Доверие vs право: риск установления цифровой диктатуры

Проблематика прав человека под воздействием пандемии изменила адрес прописки. Уже прошли многие десятилетия, как данный вопрос разделил страны на два противоположных лагеря -- тех, кто их обеспечивает и тех, кто систематически нарушает. Маленький вирус из далекого китайского города Уханя произвел своего рода революцию. Общественность демократических государств забила тревогу в отношении, казалось бы, незыблемых основ существования -- соблюдения прав человека. Более того, в демократической Европе стали задаваться вопросом, а может быть это не так уж и плохо, если цель оправдывает средства? Отдельные СМИ фактически объявили второй «Закат Европы». Вот только О. Шпенглер написал свой труд на основе анализа многовековых событий, а не трех месяцев страха и растерянности.

Пандемии Азиатского, Гонконгского и «свиного» гриппа не вызвали серьезной дискуссии, так как оставались преимущественно в медицинском поле. Огромный интерес к этой теме сегодня был спровоцирован введением карантина в большинстве стран мира. А так как демократия в большинстве случаев трактуется в первую очередь как свобода, и только во вторую как ответственность, возникли сложности с его соблюдением и, как следствие, необходимость ввести принудительные меры со стороны властей.

Проблема соблюдения прав человека в условиях кризисной ситуации требует отдельного анализа, а выводы не могут основываться только практике мирной жизни. Отправным пунктом может послужить изучение вопроса о том, какие ресурсы позволяют власти использовать механизмы принуждения в отношении общества. Особую важность в условиях кризиса приобретает такой социальный феномен как доверие к власти, который в политологическом анализе имеет сущностное значение.

Единого определения термина доверия не существует. Вместе с тем, можно основываться на том, что доверие -- это состояние, когда человек полагается на какое-либо мнение, кажущееся ему авторитетным, в силу этого он отказывается от самостоятельного исследования проблемы и принятия решения. Таким образом, власть обладает дополнительным ресурсом в реализации своих функций, однако при этом она должна иметь высокий кредит доверия от населения. Такой кредит формируется в процессе выборов представителя той или иной партии и в дальнейшем повышается либо снижается в зависимости от действий власти. Доверие выступает в качестве мощного регулятора внутригосударственных отношений. Оно дисциплинирует всех участников, цементирует взаимоотношения на долгосрочную перспективу.

С введением данной категории в анализ ситуации состояния прав человека в евроатлантическом сообществе, становятся понятными резервы возможностей демократических правительств на введение принудительных мер в отношении граждан. Очевидно, что никаких качественных изменений в управлении государством не происходит. А есть доверие к компетенции власти на разрешение кризисной ситуации.

Ключевым элементом в дискуссии о правах человека является широкое внедрение технических средств распознания и слежения за передвижениями людей. Фактически это означает вмешательство в личную жизнь, которая строго охраняется законодательством современных государств. Вместе с тем, если внимательно посмотреть на проблему контроля со стороны власти разных сторон жизни граждан, то сегодняшняя ситуация выглядит только включением дополнительного пазла в общую картину, которая еще не завершена.

Граждане практически всех стран мира (демократических и авторитарных) уже находятся в той или иной степени надзора со стороны властей. Особенно тщательно отслеживается финансовое состояние -- платежеспособность, доходы, расходы и многое другое. В любом медицинском учреждении в течение нескольких минут можно получить данные о состоянии пациента за несколько десятилетий. Компании, предоставляющие услуги мобильной связи хранят данные о звонках абонента. Путешествие в другую страну не останется незамеченным для властей. Однако важно понимать, что все эти данные охраняются законом и могут быть переданы третьим лицам только в исключительных случаях. Таким образом, большинство граждан уже согласилось с осуществлением того или иного вида внешнего контроля. Однако слежение за перемещениями граждан внутри страны и настораживающие вести из Китая о запуске «Системы социального кредита» выглядят как подрывающие основы мировоззрения европейцев.

Оценивать ситуацию с введением цифрового контроля над гражданами как очередной шаг к установлению цифровой диктатуры явно преждевременно. Необходимо понимать, что это исключительные меры в условиях кризиса и граждане сами выдали дополнительный кредит доверия на их введение. В пост-пандемический период обосновать легальность сохранения такого рода мер будет чрезвычайно сложно. Уровень активности общественности в странах Европы, а тем более США не только не снизится, но возрастет. Кроме того, многопартийная система не позволит без широкого консенсуса по данному вопросу сохранить кризисные меры.

Вопрос установления цифровой диктатуры представляет больше интерес как броский, алармический заголовок для СМИ. В повседневной жизни ее реализация представляется весьма туманной. Регламентация жизни человека всегда вызывала жесткую ответную реакцию. В доцифровую эпоху люди отвечали восстаниями. Сегодня такого рода новшества спровоцируют развитие двух тенденций. Люди станут уходить в «серую зону», создавая параллельный власти мир, но уже основанный не на законе, а на понятиях. Учитывая современные возможности организации людей, социальный взрыв не заставит себя ждать.

Вторая тенденция будет связана с творческой природой человека, которую власть, как правило, недооценивает. Введение личного контроля будет рассматриваться как предложение грандиозного развлечения. Большинство сочтет за честь найти способы обойти технику и власть, сколько «Кулибиных» родится в «серых зонах». А дальше как и в первом сценарии придет революция, потому что толпа должна знать своих героев в лицо.

Проблематика прав человека в условиях новой «нормальности», несомненно, приобретет более острый характер, так как она будет подниматься теми, кто реализовал их на практике. Очевидно, что потребуется разработка новых подходов, в рамках которых должны сохраниться базовые ценности и найти отражение кризисные условия. Категория доверия приобретет особую значимость в этом контексте. Но важно установить его безопасные пределы.

В условиях, когда кризисная ситуация в разгаре, не время для оценок, а только для накопления информации, с целью ее дальнейшего адекватного анализа, в котором будет превалировать разум и логика, а не эмоции.

Заключение

Таким образом, сегодня можно говорить о том, что концепт «национальное государство» получит свое дальнейшее развитие. Как показывает развитие событий, пандемия, в первую очередь, разрыхляет экономический слой глобализации, возрождая тем самым протекционизм, в классическом понимании Ф. Листа -- использование защитных мер для достижения сопоставимого с конкурентами уровня развития и затем вхождение в глобальную систему торговли. В политическом плане наступает период перехода государств в стадию «зрелости», которая потребует аккумуляции функций «raison d'etre», направленных на формирование внутренних резервов системы государственного жизнеобеспечения. Очевидно, что сегодня формируется переходная модель «стратегической автономии», которая позволит преодолеть наиболее проблемные узлы государственного управления в период кризиса и переосмыслить подходы дальнейшего развития межгосударственного сотрудничества в глобальном масштабе.

В пост-пандемический период расширенные полномочия государственного сектора в экономике сохранятся на неопределенный период. Изменение баланса будет востребовано и получит поддержку со стороны среднего и малого бизнеса, а также широких слоев общественности. Сферы приложения государственных функций будут расширены и в социальной сфере (здравоохранении, образовании, программах социальной помощи). Финансовые средства будут направлены, в первую очередь, на усовершенствование национальных систем здравоохранения, расширение научных исследований и разработок, наращивание компетенций в критически важных областях.

Однако запрос со стороны общественности не будет распространяться на сферу личной жизни граждан. Права и свободы личности уже находятся в процессе адаптации к новой «нормальности». В дальнейшем дискуссия будет разворачиваться только вокруг определения новых рамок взаимодействия между государством и обществом, а отнюдь не станет возвращением к прошлой привычной практике. Ключевым механизмом кооперации станет доверие, которое в кризисных условиях является первичным по отношению к праву. Как и прежде, национальная социокультурная специфика будет определять пределы нового формата взаимодействия. Под воздействием пандемии партийно-политический ландшафт претерпит существенные изменения. Заметное влияние на этот процесс окажет расширение медикализации. Экономика уступит место медицине. Вакцина станет важнее доллара. Известные и изученные виды популизма дополнятся новым -- «медицинским», который имеет в своем арсенале самый действенный инструмент воздействия на массовую аудиторию -- страх.

В ближайший год «национальному государству» предстоит сдать экзамен и получить аттестат зрелости или завершить дискуссию о суверенитете. Мировой пазл потребует «состоятельности» от каждого отдельного участника, чтобы система смогла соответствовать минимальным требованиям в условиях практически постоянной неопределенности.

Размещено на Allbest.ru