Проблемный результат отечественного правотворчества: законодательное установление охраны "жизни или здоровья животных и растений"

Не ограничившись этим выводом, автор предпринял попытку исследовать судебные акты, вынесенные именно по факту совершения правонарушений, квалифицируемых по тем статьям КоАП, в которых содержится критикуемая формула См. ч. 2 ст. 9.4 «Нарушение обязательных требований в области строительства и примене-ния строительных материалов (изделий)», ч. 2 ст. 14.43 «Нарушение изготовителем, исполнителем (лицом, выполняющим функции иностранного изготовителя), продавцом требований техниче-ских регламентов», ч. 3 ст. 14.44 «Недостоверное декларирование соответствия продукции», ч. 2 ст. 14.46 «Нарушение порядка маркировки продукции, подлежащей обязательному подтвержде-нию соответствия».. Такие судебные акты были обнаружены. Однако во всех случаях действия (бездействие) по причинению вреда именно «жизни или здоровью животных и растений» не являлись событием и не входили в состав совершенного правонарушения и соответственно не являлись предметом рассмотрения суда См.: Постановление Верховного Суда РФ от 13.03.2015 № 307-АД14-5283 // СПС «Консуль-тантПлюс»; Определение Верховного Суда РФ от 11.04.2017 № 304-АД17-2603 // СПС «Консуль-тантПлюс»; Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 17.08. 2016 по делу № А53-31644/2015 // СПС «КонсультантПлюс»; Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 23.06.2014 по делу № А40-187569/13 // СПС «КонсультантПлюс»; Опреде-ление Верховного Суда РФ от 21.06.2017 № 304-АД17-6893 // СПС «КонсультантПлюс»; Постанов-ление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 25.12.2015 по делу № А32-13055/2015 // СПС «КонсультантПлюс».. В исследованных судебных актах критикуемая формула содержится исключительно как воспроизведение формулировок норм КоАП.

Можно констатировать, что нормы об ответственности за противоправные действия (бездействие) и о возмещении вреда в отношении «жизни или здоровья животных и растений», не применимы на практике, что подтверждает анализ законодательства, постановлений Пленума Верховного Суда и судебных актов.

4. Нормы международного права о «жизни или здоровье животных и растений»

Итак, категория «жизнь или здоровье животных и растений, введенная в несколько федеральных законодательных актов, не коррелирует с нормами всего остального массива законодательства и не воспринята в правоприменительной практике. Ввиду того, что впервые критикуемая формула появилась в Законе о техническом регулировании, у автора возникла гипотеза о ее иностранном происхождении в связи со вступлением России во Всемирную торговую организацию и подписанием пакета соглашений с нею.

Основной документ ВТО -- Соглашение ГАТТ-ВТО от 15.04.1994 по техническим барьерам в торговле СПС Консультант Плюс.. В его Преамбуле есть интересующая нас формулировка: «Ни в одной стране не должно создаваться препятствий для принятия мер, необходимых для обеспечения качества ее экспорта, или защиты жизни и здоровья людей, животных или растений, охраны окружающей среды». В Конвенции (СИТЕС) «О международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения» (Вашингтон, 3.03. 1973) Конвенция вступила в силу для СССР 08.12.1976 // СПС Консультант Плюс., присутствуют нормы о недопустимости «угрозы здоровью» или «жестокого обращения» применительно не только к животным, но и к растениям. Конвенция содержит общее для животных и растений понятие «образец» -- «любое животное или растение, живое или мертвое». В пп. «в» п. 2 ст. IV установлена обязанность административных органов экспортирующего государства получить «удовлетворительные доказательства того, что всякий живой образец будет приготовлен к отправке и отправлен с минимумом риска повреждения, угрозы здоровью или жестокого обращения». Та же обязанность предусмотрена для административных органов реэкспортирующего государства (подп. «б» п. 5), а также для административных органов государства интродукции «Интродукция из моря» означает привоз в государство образцов любого вида, изъятых из морской среды, не находящейся в юрисдикции какого-либо государства, согласно формулировке подп. «д» ст. 1 «Определения» Конвенции. живых образцов.

Требование о «защите жизни или здоровья животных и растений» встречается и в других международных договорах России. Так, в ст. 9 Соглашения государств-членов Таможенного союза об устранении технических барьеров в торговле с государствами-участниками Содружества Независимых Государств, не являющимися членами Таможенного союза Подписано в Москве 17.12.2012 // СПС Консультант Плюс., для участников Соглашения предусмотрена возможность временно вводить санитарные, ветеринарно-санитарные или фитосанитарные ограничительные меры в отношении отдельных видов продукции на основе надлежащей информации о наличии угрозы причинения вреда «руководствуясь интересами защиты жизни или здоровья человека, животных и растений».

29.05.2014 в Астане подписан Договор о Евразийском экономическом союзе СПС Консультант Плюс., обязывающий стороны проводить согласованную экономическую политику и обеспечивать гармонизацию законодательства. В разд. X «Техническое регулирование» содержится требование «защиты жизни или здоровья животных и растений». В ст. 52 «Технические регламенты Союза и стандарты» зафиксировано, что технические регламенты Союза принимаются «в целях защиты жизни и (или) здоровья человека, имущества, окружающей среды, жизни и (или) здоровья животных и растений, предупреждения действий, вводящих в заблуждение потребителей, а также в целях обеспечения энергетической эффективности и ресурсосбережения...». Далее, в разделе XI Договора, в ст. 56 «Общие принципы применения санитарных, ветеринарно-санитарных и карантинных фитосанитарных мер» установлено, что перечисленные меры «применяются на основе принципов, имеющих научное обоснование, и только в той степени, в которой это необходимо для защиты жизни и здоровья человека, животных и растений».

Итак, наше исследование показало, что понятие «охрана (защита) жизни и (или) здоровья животных и растений» «импортировано» при имплементации международно-правовых норм в связи с международными обязательствами России при ее вступлении в ВТО, а далее транслировано в национальное законодательство и международные соглашения с ее участием.

5. Категория «жизнь и здоровье животных и растений» в российской правовой доктрине

Нами осуществлялась попытка привлечь внимание к тому обстоятельству, что критикуемая формула начинает «приживаться» и в правовой доктрине [Яковлев В.Ф. и др., 2017: 294-315]. Об этом можно судить по публикациям, авторы которых ее либо не замечают, либо с положительным значением внедряют в юридическую науку. Проанализированные публикации можно условно классифицировать на научные работы по следующим направлениям: а) посвященные исследованию правовых аспектов технического регулирования; б) касающиеся общей теории правосубъектности и исследования отдельных институтов гражданского права; в) направленные на изучение международного торгового права. Приведем наиболее яркие примеры.

Научные публикации по техническому регулированию. Если авторы комментариев к Закону о техническом регулировании не дают никакой оценки критикуемым нами нормам [Агешкина Н.А., Коржов В.Ю., 2016: 2-91], то некоторые другие ученые подводят под них теоретическое обоснование и стараются развивать концептуально.

На основе положений Закона о техническом регулировании принимаются многочисленные федеральные законы о различных технических регламентах, к которым ученые-специалисты разрабатывают комментарии. Например, позиция автора комментария к Федеральному закону от 30.12.2009 № 384-ФЗ «Технический регламент о безопасности зданий и сооружений» дает пример интерпретации основных понятий, используемых в данном законе и соответственно применяемых в комментарии [Ласкина Н.В., 2013: 2-6].

Автор признает, что, следуя конституционно установленным приоритетам прав и свобод человека, основной целью принятия комментируемого закона выступает защита жизни и здоровья граждан, имущества физических или юридических лиц, государственного или муниципального имущества. В то же время утверждается, что еще одной целью принятия комментируемого Закона выступает «охрана окружающей среды, жизни или здоровья животных и растений», которая также проистекает из конституционных положений, провозглашающих право каждого на благоприятную окружающую среду. В отношении охраны окружающей среды и ее компонентов, являющихся природными ресурсами, возражений нет, а вот попытка доктринального обоснования возможности правовой охраны (защиты) именно «жизни или здоровья животных и растений» применительно к условиям российской правовой системы вызывает принципиальное неприятие. Анализ содержания приводимой в качестве примера работы, имеющей научно-практическое применение, показывает: автор добросовестно цитирует формулировки комментируемого Закона и в то же время старательно избегает признания явных противоречий, когда сталкивается с необходимостью комментирования конституционных положений, норм природоохранного, природоресурсного и гражданского законодательства. Автор не может не видеть, но обходит молчанием важное и очевидное для системы права обстоятельство: и окружающая среда, и животные, и растения -- объекты правоотношений, а потому не могут обладать правами на жизнь и охрану здоровья наравне с человеком.

При комментировании Технического регламента о безопасности зданий и сооружений в единстве и взаимосвязи с положениями других федеральных законов Н.В. Ласкина использует верную терминологию, соответствующую истинной правовой природе исследуемых отношений: «Объектами охраны окружающей среды от загрязнения, истощения, деградации, порчи, уничтожения и иного негативного воздействия хозяйственной и иной деятельности являются... леса и иная растительность, животные и другие организмы и их генетический фонд.». Справедливо отмечено, что «согласно гражданскому законодательству животные выступают объектами гражданских прав (имуществом)». Верно, что в этой части комментария ведется речь именно о «состоянии растительного и животного мира», «сохранении редких и находящихся под угрозой исчезновения видов деревьев, кустарников, лиан, иных лесных растений.», «сокращении численности таких растений и (или) ухудшении среды их обитания», «охране и защите животных», что является обязанностью их владельцев; при осуществлении прав людьми не допускается «жестокое обращение с животными, противоречащее принципам гуманности»; «охрана диких животных» и «охрана животного мира» осуществляется в соответствии с Законом о животном мире. Однако, возвращаясь к комментируемому Закону, она утверждает, характеризуя «положительное значение» предмета своего исследования: «В рамках реализации цели охраны окружающей среды специально выделена охрана жизни или здоровья животных и растений, хотя эти понятия соотносятся как целое и часть».

В.В. Кванина в статье, посвященной юридической ответственности в сфере технического регулирования, комментируя п. 3 ст. 36 Закона о техническом регулировании, предусматривающий возмещение причиненного в результате несоблюдения требований технических регламентов вреда, в том числе жизни или здоровью животных и растений, указывает, что такой вред подлежит возмещению по правилам § 1, 2 гл. 59 ГК РФ («Обязательства вследствие причинения вреда») или § 3 той же главы и законодательства о защите прав потребителей, если пострадавшим является потребитель. Далее отмечено: «В отличие от Закона о техническом регулировании, ГК РФ содержит более ограниченный состав объектов, причинение вреда которым подлежит возмещению. В частности, в нем не перечислены такие объекты, как жизнь или здоровье растений и животных.». Не давая оценки отмеченному несоответствию, В.В. Кванина утверждает: «Тем не менее, как свидетельствует судебная практика, и данные объекты подпадают под регулирование главы 59 ГК РФ». При этом примеров из такой судебной практики в статье не приводится (их не может быть. -- Авт.). Дается лишь общая ссылка на постановление Пленума Верховного Суда от 18.10.2012 № 21 «О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования». Однако, как нами установлено, в названном и других постановлениях Пленума Верховного Суда указание на такую категорию, как «жизнь или здоровье животных и растений», отсутствует.

Далее В.В. Кванина ошибочно утверждает, что «возмещение вреда, причиненного окружающей среде, жизни или здоровью животных и растений, регулируется также статьями 77 и 78 Закона об охране окружающей среды и статьей 56 Закона о животном мире», хотя именно о «жизни или здоровье животных и растений» в названных законах нет ни слова [Кванина В.В., 2014: 35-41].

Вызывает осторожный оптимизм то обстоятельство, что высказанная нами ранее критика замечена и адекватно оценена некоторыми исследователями. Так, в конце прошлого года в Институте законодательства и сравнительного правоведения защищена диссертация кандидата юридических наук на тему «Правовая охрана окружающей среды посредством технических регламентов». Восприняв нашу позицию, Д.И. Шакирова обосновала в своей работе в качестве одного из положений, выносимых на защиту, необходимость исключения из законодательства критикуемой нами формулы: «Принимая во внимание явное несоответствие формулировки «защита жизни или здоровья животных и растений»... устоявшимся подходам иных отраслей законодательства, в качестве единственного способа решения указанной проблемы можно рассматривать только внесение изменений в существующее законодательство о техническом регулировании как на национальном, так и на наднациональном уровнях.» [Шакирова Д.И., 2018: 13-14].

Несмотря на то, что, согласно основам права, животные и растения являются не субъектами, а объектами правоотношений, обнаружена попытка опровергнуть эту аксиому. Профессор Волгоградского института бизнеса, доктор юридических наук А.П. Анисимов всерьез проводит классификацию субъективных прав животных и предрекает им большое будущее, применяя прямую историческую аналогию с развитием прав зависимых классов -- рабов, крепостных и иных категорий несвободных лиц [Анисимов А.П., 2016: 183-186]. В статье доказывается, что у каждой группы животных существуют «различные субъективные права», которые императивно закреплены в законе (право на гуманное обращение) или действуют факультативно -- по воле собственника таких животных. А.П. Анисимов утверждает, что животные обладают правосубъектностью, хотя и упоминает, что в гражданском праве животные признаются объектом права собственности, особым видом имущества, а дикие животные в силу ст. 4 Закона о животном мире находятся в государственной собственности.

Между тем общеизвестно, что понятие правосубъектности включает в себя правоспособность, дееспособность и деликтоспособность, которых у животных быть не может. А.П. Анисимов или не знает, или игнорирует фундаментальные постулаты теории права: объект правоотношений не обладает правосубъектностью; нельзя быть одновременно и объектом, и субъектом. Свою классификацию «прав животных» А.П. Анисимов строит, основываясь на подмене понятий: обязанности государства, юридических и физических лиц по охране животного мира он объявляет правами диких животных, обязанности собственников (владельцев) домашних и иных животных по их надлежащему содержанию и гуманному обращению с ними -- правами этих животных.

Необоснованно применяя аналогию с правами человека, безусловным правом животных А.П. Анисимов считает право на жизнь, за исключением охотничьих видов и лабораторных животных и с некоторыми оговорками, например о том, что право на жизнь сельскохозяйственных животных ограничено, поскольку они предназначены для забоя и употребления в пищу. К безусловным правам животных отнесено и право на гуманное обращение. Остальные субъективные права животных реализуются по воле владельца (среди них -- право на жилище, право на выбор владельца, право на имя и даже персональные данные -- в виде ветеринарного паспорта). Наиболее широкий комплекс таких прав по сравнению с животными других видов (групп) имеют домашние животные, в особенности животные-компаньоны.

Ввиду грубейших теоретических ошибок подробно обсуждать данную публикацию излишне, однако нельзя и игнорировать «концепцию» А.П. Анисимова ввиду ее очевидной органической связи с действующей нормативной правовой категорией «жизнь или здоровье животных и растений». Именно эта связь создает иллюзию подкрепленности ложных теоретических посылок сомнительными нормами действующего законодательства.Трудно предсказать последствия внедрения подобных «концепций» в правовую доктрину, например в виде параграфов или глав учебников по теории права, гражданскому праву и т.д., в преподавание учебных дисциплин для подготовки специалистов в сфере правоведения.

Научные публикации в области международного торгового права. Исходя из того, что появление в российском законодательстве категории «жизнь или здоровье животных и растений» есть результат имплементации, нами проведен также анализ публикаций, затрагивающих вопросы техники имплементации международных норм, чтобы выяснить возможности их коррекции.

Автором проанализированы работы, посвященные проблемам имплементации норм ВТО в российское законодательство. Большинство из них демонстрирует равнодушие к рассматриваемой нами проблеме: публикаций, посвященных технике имплементации применительно к теме статьи, обнаружить не удалось. Однако все авторы отмечают, что договорный характер международных норм оставляет широкие возможности обеспечения государствами их интересов. Утверждается, что в науке международного права сформировалось понятие «право ВТО». Право ВТО -- средство универсализации международного торгового права и унификации систем внутреннего права государств-участников. Важно, что правовая система ВТО находится в состоянии постоянного развития и модификации, осуществляемых путем проведения многосторонних торговых переговоров. Таким образом, право ВТО является результатом согласования государствами своих интересов посредством взаимных уступок и компромиссов [Каширкина А.А., Морозов А.Н., 2014: 7].

А.О. Четвериков, исследуя проблему национальной безопасности России в связи с ее обязательствами соблюдать право ВТО, подчеркивает, что при его имплементации в правовую систему России неизбежно возникают коллизии и противоречия. Основное внимание в публикации уделено возможностям, которые предусмотрены нормами права ВТО для преодоления этих коллизий и противоречий в интересах каждого из государств-участников. Автор делает вывод, что нормы-изъятия, предусмотренные ГАТТ и соглашениями ВТО, закрепляют широкий спектр исключений, позволяющих России и другим членам ВТО отступать от их обязательств по либерализации международной торговли, когда это необходимо национальной безопасности как в экономическом, так и в иных аспектах (военном, информационном, продовольственном и т.д.) [Четвериков А.О., 2013: 75-82]. Формула «защита здоровья и жизни людей, животных и растений», использованная в ст. XX ГАТТ, в публикации А.О Четверикова упоминается, но автор не дает ей оценки, так как этого не требует предмет его исследования.

Анализ публикаций, посвященных проблемам международного торгового права и имплементации норм ВТО в российское законодательство, подтверждает нашу позицию: имплементация вовсе не требует дословного воспроизведения формулировок международных правовых норм, возможна и необходима их терминологическая и содержательная адаптация к национальному законодательству и правовой системе в целом.

Заключение

В юридическом смысле животные и растения прежде всего -- имущество, объекты правоотношений. Персональное отношение к животным и растениям, включая их состояние и комфорт, относится к морально-нравственным и этическим нормам, традициям и воспитанию. Не может и не должно быть знака равенства между человеческими чувствами и нормами права, так не может быть в праве и аналогии между защитой жизни или здоровья людей и защитой животных и растений -- объектов имущественных прав и природных ресурсов, компонентов окружающей среды. В правовой реальности невозможно осуществлять юридическую охрану «жизни или здоровья животных и растений», т.е. квалифицировать в качестве административного правонарушения или преступления «причинение вреда жизни или здоровью животных и растений или возникновение угрозы причинения такого вреда», а также требовать возмещения вреда «жизни или здоровью животных и растений».

Несмотря на эту очевидность, критикуемые нами нормы о «жизни или здоровье животных и растений» присутствуют в федеральных законах о техническом регулировании, об обращении лекарственных средств, о животных и в четырех статьях КоАП РФ. Ввиду их неприменимости на практике эти нормы можно с полным основанием назвать мертворожденными. Но законодатели предпринимают попытки включить подобные положения в проекты кодексов об административной ответственности и правонарушениях. На этом фоне одни ученые, подвергая ревизии основы права, трудятся над обоснованием «инновационного» понимания правового положения животных и растений в структуре правоотношений в качестве субъектов, другие этой проблемы не видят или не хотят на нее реагировать. Данные факты свидетельствуют о негативной тенденции, проникшей в законодательство, процесс правотворчества и юридическую доктрину.

Нормы законов о техническом регулировании, об обращении лекарственных средств и о животных в части вреда и угрозы причинения такового именно в отношении «жизни или здоровья животных и растений», а также положения КоАП РФ о правонарушениях и об ответственности за такие деяния являются лишними для отечественной правовой системы, представляют собой избыточное и неприменимое на практике правовое регулирование. Это же замечание относится к соответствующим нормам федеральных законов, утвердивших технические регламенты в различных сферах их применения См., например, Федеральный закон от 30.12.2009 № 384-ФЗ «Технический регламент о без-опасности зданий и сооружений» // СЗ РФ. 2010. № 1. Ст. 5.. Критикуемые нормы противоречат конституционным положениям и всему остальному законодательству России, остаются невостребованными по причине невозможности их применения и подлежат исключению из действующих и проектируемых законов.

В фактической и правовой действительности при совершении административного правонарушения или преступления признанные судом виновными лица, причинившие вред, привлекаются к ответственности по соответствующим статьям КоАП РФ либо УК РФ. При причинении вреда физическому лицу (человеку, гражданину) или его имуществу, а также при причинении вреда имуществу юридического лица возникают соответствующие обязательства. Такие отношения регулируются гражданским законодательством [Белякова А.М., 1986: 111]; [Суханов Е.А., 2000: 363-376, 385-397]. В случае причинения вреда животным и растениям, являющимся объектами права собственности физических или юридических лиц, речь идет о возмещении вреда имуществу (ст. 1064-1083 ГК РФ). Применимы также ст. 10951098 ГК РФ, регулирующие возмещение вреда, причиненного вследствие недостатков товаров, работ или услуг. Если существует причинно-следственная связь между причинением вреда имуществу гражданина -- собственника домашнего животного или растения и последствиями в виде наступления вреда жизни или здоровью самого потерпевшего гражданина, то речь может идти исключительно о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью именно человека и гражданина. Более того, ГК РФ оставляет потерпевшему физическому лицу право принять меры по компенсации морального вреда (ст. 1099-1101) независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда.

Если же животные и растения относятся к компонентам окружающей среды -- природным ресурсам, то субъекты, причинившие вред объектам животного мира и среде их обитания либо лесам или лесным ресурсам (растениям), помимо привлечения к административной либо уголовной ответственности возмещают нанесенный ущерб наравне с ущербом окружающей среде добровольно либо по решению суда. В этом случае решающее значение имеют органы государства (федерального и регионального уровня) и органы местного самоуправления, выражающие интересы и отстаивающие право собственности государства и муниципального образования на природные ресурсы. Средства, полученные в результате возмещения вреда окружающей среде, объектам животного мира, лесам и иной дикой растительности, поступают соответственно в бюджеты федерального, регионального и местного значения.

При таком понимании и толковании норм права никакой необходимости с определением избыточно инновационного правового положения животных и растений не возникает. Этот вывод подкрепляется рассмотренной в настоящей статье позицией Верховного Суда России и ей соответствует.

Нами обнаружена причина возникновения тенденции к трансформации, т.е. к «переводу» животных и растений из объектов в субъекты правоотношений. Причиной являются ошибки, допускаемые в следующей последовательности:

некорректная имплементация в отечественное законодательство международно-правовых норм при неверном понимании особенностей терминологии и системы источников национального права -- ошибка, связанная с «трудностями перевода», неадаптированностью результатов заимствования к российским реалиям;

неверное понимание природы правоотношений, их вида и структуры, обусловливающее ошибочное определение предмета правового регулирования и установление в федеральных законах норм, находящихся в противоречии и несогласованности с конституционными положениями, нормами других федеральных законов и даже с основами права;

следствие предыдущих ошибок -- неверное понимание и определение объекта и предмета административного правонарушения в части причинения вреда или угрозы такового «жизни или здоровью животных и растений», возникновения «квази-обязательств» по возмещению этого вреда.

Обнаруженные нами ошибки в их последовательности дают возможность «выводить» их в самостоятельную тенденцию негативных показателей современного состояния законодательства, правотворчества и правовой доктрины, причем как в совокупности, так и каждую в отдельности. Очевидно и то, что ошибки имеют субъективную причину -- невысокий уровень квалификации и добросовестности лиц -- участников правотворческого процесса и создающих юридическую доктрину [Хлуденева Н.И., 2014: 12-22, 24].

В целях устранения ошибок необходима терминологическая и содержательная коррекция критикуемых нами норм. Такую работу по унификации норм права целесообразно проводить на плановой основе и с использованием юридической технологии.

Разработку проектов изменений отдельных федеральных законодательных актов с целью обеспечения в их нормах терминологического и содержательного единства следует проводить согласованно, с привлечением всех заинтересованных органов власти, субъектов права законодательной инициативы и представителей гражданского общества. Плановую основу подготовки согласованных таким образом документов целесообразно обеспечить путем включения соответствующих позиций в план законопроектной деятельности Правительства России с определением ответственных федеральных органов исполнительной власти и учреждений См.: Постановление Правительства РФ от 01.06.2004 № 260 «О Регламенте Правительства Российской Федерации и Положении об Аппарате Правительства Российской Федерации» // СЗ РФ. 2004. № 23. Ст. 2313; Постановление Правительства РФ от 30.04. 2009 № 389 «О мерах по со-вершенствованию законопроектной деятельности Правительства Российской Федерации» // СЗ РФ. 2009. № 19. Ст. 2346..

Оптимальным вариантом будет мониторинг правоприменения в сфере регулирования отношений по охране окружающей среды, природопользованию, содержанию, использованию и охране животных, имущественных отношений в части причинения вреда животным и растениям и угрозы причинения такового. Результат мониторинга сопровождал бы законопроектную деятельность и использовался при работе над проектами соответствующих федеральных законов. В этих целях следует включить такую позицию в один из ежегодных планов мониторинга См.: Указ Президента РФ от 20.05.2011 № 657 «О мониторинге правоприменения в Россий-ской Федерации» // СЗ РФ. 2011. № 21. Ст. 2930; Постановление Правительства РФ от 19.08.2011 № 694 «Об утверждении методики осуществления мониторинга правоприменения в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2011. № 35. Ст. 5081..

Полезным стало бы участие в такой мониторинговой деятельности Верховного Суда России по обобщению соответствующей судебной практики и выражению позиции в части причинения вреда именно «жизни или здоровью животных и растений», возможностей возмещения такового и привлечения к ответственности лиц, совершивших правонарушения по данной категории дел. Немаловажна позиция высшей судебной инстанции и по факту наличия в федеральных законах критикуемых нами норм.

Библиография

1. Агешкина Н.А., Коржов В.Ю. Комментарий к Федеральному закону от 27 декабря 2002 г № 184-ФЗ «О техническом регулировании» (постатейный). // СПС Консуль- тантПлюс.

2. Анисимов А.П. Классификация прав животных: дискуссионные вопросы // Бизнес. Образование. Право. 2016. N 1. С. 183-188.

3. Белякова А.М. Гражданско-правовая ответственность за причинение вреда. Теория и практика. М.: МГУ, 1986. 149 с.

4. Боголюбов С.А. Правотворчество в сфере экологии. М.: Эксмо, 2010. 528 с.

5. Валеев М.М. Вещи как объекты гражданских правоотношений: дис... к.ю.н. Екатеринбург, 2003. 215 с.

6. Васьковский Е.В. Учебник гражданского права. М.: Статут, 2003. 382 с.

7. Габов А.В., Путило Н.В. (отв. ред.) Право и социальное развитие: новая гуманистическая иерархия ценностей:. М.: ИНФРА-М, 2015. 272 с.

8. Гаджиев Г.А., Войниканис Е.А. Может ли робот быть субъектом права? (поиск правовых форм для регулирования цифровой экономики)//Право. Журнал Высшей школы экономики. 2018. N 4. С. 24-48.

9. Гасников К.Д. Животные как объект гражданских прав//Законодательство и экономика. 2002. N 12. С. 41-43.

10. Дуюнов В.К. (ред.) Уголовное право России. М.: РИОР, 2009. 664 с.

11. Евсеев Е.Ф. О соотношении понятий «животное» и «вещь» в гражданском праве // Законодательство и экономика. 2009. N 2. С. 23-26.

12. Зенин И.А. Гражданское право. М.: Высшее образование, 2007. 567 с. Каширкина А.А., Морозов А.Н. Россия, Евразийский экономический союз и Всемирная торговая организация. М.: ИНФРА-М, 2014. 295 с.

13. Зорькин В.Д. (отв. ред.) Современный конституционализм: вызовы и перспективы: материалы Международной конференции, посвященной 20-летию Конституции РФ. М.: Норма, 2014. 480 с.

14. Кванина В.В. Государственный контроль (надзор) и юридическая ответственность в сфере технического регулирования // Бизнес, менеджмент и право. 2014. N 1. С. 35-41.

15. Кичигин Н.В. (отв. ред.) Правовое регулирование возмещения экологического вреда. М.: ИНФРА-М, 2017. 368 с.

16. Лазарев В.В. (ред.) Общая теория права и государства. М.: Юристъ, 2003. 520 с. Ласкина Н.В. Комментарий к Федеральному закону от 30 декабря 2009 г № 384- ФЗ «Технический регламент о безопасности зданий и сооружений» (постатейный). 2013. 164 с. // СПС КонсультантПлюс.

17. Микрюков В.А. Благо и бремя обладания животными на праве собственности//За- конодательство и экономика. 2014. N 8. С. 48-55.

18. Минина Е.Л. Проблемы правового регулирования обращения с животными//Жур- нал российского права. 2014. N 12. С. 80-88.

19. Мохов А.А., Копылов Д.Э. Псовые как объекты гражданских прав//Юридический мир. 2006. N 12. С. 41-45.

20. Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. М.: БЕК, 1996. 560 с.

21. Николюкин С.В., Уткина И.О. Особенности возникновения и прекращения права собственности на безнадзорных и бесхозяйных животных: коллизии гражданского законодательства // Юрист. 2008. N 6. С. 19-27.

22. Путило Н.В. (отв. ред.) Право граждан на лекарственное обеспечение:. М.: КОНТРАКТ, 2017. 216 с.

23. Садиков О.Н. (отв. ред.) Гражданское право. М.: ИНФРА-М, 2006. 493 с.

24. Суханов Е.А. (отв. ред.) Гражданское право. М.: БЕК, 2000. 518 с.

25. Хабриева Т.Я., Лазарев В.В. Судебная практика в современной правовой системе России. М.: ИНФРА-М, 2017. 432 с.

26. Хабриева Т.Я., Тихомиров Ю.А. Научные концепции развития законодательства. М.: Юриспруденция, 2015. 544 с.

27. Хабриева Т.Я., Черногор Н.Н. Право в условиях цифровой реальности // Журнал российского права. 2018. N 1. С. 85-102.

28. Хлуденева Н.И. Дефекты правового регулирования охраны окружающей среды. М.: ИНФРА-М, 2014. 172 с.

29. Четвериков А.О. Национальная безопасность Российской Федерации и право Всемирной торговой организации//Законы России: опыт, анализ, практика. 2013. N 8. С. 75-82.

30. Шакирова Д.И. Правовая охрана окружающей среды посредством технических регламентов: дис... к.ю.н. М., 2018. 185 с.

31. Шуплецова Ю.И. (отв. ред.) Правовое регулирование использования и охраны лесов по законодательству Российской Федерации и зарубежных стран. М.: ИНФРА-М, 2016. 272 с.

32. Яковлев В.Ф., Хабриева Т.Я., Андреев В.К. Правосубъектность: общетеоретический, отраслевой и международно-правовой анализ: сборник материалов. М.: Статут, 2017. 434 с.

References

1. Ageshkina N.A., Korzhov YV. (2016) Commentary to the Federal Law of 27.12. 2002 № 184-FZ “On Technical Regulation”. SPS Consultant Plus (in Russian)

2. Anisimov A.P. (2016) Classification of Animal Rights. Biznes. Obrazovanie. Pravo, no 1, pp. 183-188 (in Russian).

3. Belyakova A.M. (1986) Civil Liability for Causing Damage. Theory and Practice. Moscow: MGU Press, 149 p. (in Russian)

4. Bogolyubov S.A. (2010) Law-making in the Environmental Sphere. Moscow: Eksmo, 528 p. (in Russian)

5. Chetverikov A.O. (2013) National Security of Russia and the Law of the World Trade Organization. ZakonyRossii: opyt, analiz, praktika, no 8, pp. 75-82 (in Russian)

6. Duyunov V.K. (ed.) Criminal Law of Russia. Moscow: RIOR, 664 p. (in Russian)

7. Evseev E.F. (2009) On the Correlation of the Definitions “Animal” and “Item” in Civil Law. Zakonodatel'stvo i ekonomika, no 2, pp. 23-26 (in Russian)

8. Gadzhiev G.A., Voynikanis E.A. (2018) May a Robot be a Subject of Law? (Search for the Regulating Digital Economy). Pravo. Zhurnal Vysshey shkoly ekonomiki, no 4, pp. 24-48 (in Russian)

9. Gasnikov K.D. (2002) Animals as Object of Civil Rights. Zakonodatel'stvo i ekonomika, no 12, pp. 41-43 (in Russian)

10. Kashirkina A.A., Morozov A.N. (2014) Russia, the Eurasian Economic Union and the World Trade Organization. Moscow: INFRA-M, 295 p. (in Russian)

11. Khabrieva T.Ya., Chernogor N.N. (2018) Law in Digital Reality. Zhurnal rossiyskogo prava, no 1, pp. 85-102 (in Russian)

12. Khabrieva T.Ya., Tikhomirov Yu. A. (eds.) (2015) Concept of Development of Legislation. Moscow: Norma, 544 p. (in Russian)

13. Khabrieva T.Ya. et al. (2017) Court Practice in Modern Russian Legal System. Moscow: Norma, 432 p. (in Russian)

14. Khludeneva N.I. (2014) The Defects of Regulating Environmental Protection. Moscow: INFRA-M, 172 p. (in Russian)

15. Kichigin N.V. (ed.) (2017) Legal Regulation of Recovering Environmental Damage. Moscow: INFRA, 368 p. (in Russian)

16. Kvanina V.V. (2014) State Control and Legal Responsibility in the Sphere of Technical Regulation. Biznes, Managementipravo. no 1, pp. 35-41 (in Russian)

17. Laskina N.V. (2013) Comment to the Federal Law of 30.12. 2009 № 384-FZ “Technical Regulating Safety of Buildings and Structures”. SPS Consultant Plus (in Russian)

18. Lazarev V.V. (ed.) (2003) General Theory of Law and State. Moscow: Yurist, 520 p. (in Russian)

19. Mikryukov V.A. (2014) Benefits and Burdens of Owning an Animal. Zakonodatel'stvo i ekonomika, no 8. pp. 48-55 (n Russian)

20. Minina E.L. (2014) Legal Regulating Animal Treatment. Zhurnalrossiyskogo prava, no 12, pp. 80-88 (in Russian)

21. Mokhov A.A., Kopylov D.E. (2006) Canines as Objects of Civil Rights. Yuridicheskiy mir, no 12, pp. 41-45 (in Russian)

22. Naumov A.V. (1996) Russian Criminal Law. Moscow: BEK, 560 p. (in Russian)

23. Nikolyukin S.V., Utkina I.O. (2008) Features of Emergence and the Termination of the Property Right to Neglected and Ownerless Animals: Collisions of Civil Law. Yurist, no 6, pp. 19-27 (in Russian)

24. Putilo N.V. (ed.) (2017) The Rght of Citizens for Provision of Medicines. Moscow: Norma, 216 p. (in Russian)

25. Sadikov O.N. (2006) (ed.) Civil Law. Moscow: INFRA. 493 p. (in Russian)

26. Schupletsova Yu.P (ed.) (2016) Legal Regulation of Forest Use and Protection under Russian and Foreign Law. Moscow: INFRA-M, 272 p. (in Russian)

27. Sukhanov E.A. (ed.) (2000) Civil Law. Moscow: BEK, 518 p. (in Russian)

28. Shakirova D.I. (2018) Legal and Technical Regulating Environmental Protection: Candidate of Juridical Sciences Thesis. Moscow, 185 p. (in Russian)

29. Valeev M.M. (2003) Things as Objects of Civil Relations. Candidate of Juridical Sciences Thesis. Ekaterinburg, 215 p. (in Russian)

30. Vaskovsky E.V. (2003) Textbook of Civil Law. Moscow: Statut, 382 p. (in Russian) Yakovlev V.E. et al. (2017) Legal Capacity: Historical, Sectorial and International Legal Analysis. Moscow: Statut, 434 p. (in Russian)

31. Zenin I. A. (2007) Civil Law. Moscow: Vyshaya shkola, 567 p. (in Russian)

32. Zorkin V.D. (ed.) (2014) Modern Constitutionalism. 'Proceedings of Conference to the 20th anniversary of the Constitution of Russia. Moscow: Norma, 480 p. (in Russian)

Размещено на Allbest.ru