Задача обеспечения централизованного и распределенного управления в российских вертикально-интегрированных компаниях (на примере истории газовой промышленности России)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Задача обеспечения централизованного и распределенного управления в российских вертикально-интегрированных компаниях (на примере истории газовой промышленности России)

Кротова М.В.

к.э.н., доцент, с.н.с. Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН

Смешанная экономика с централизованным руководством стратегическими хозяйственными комплексами и видами деятельности (либо по не применяющейся в настоящее время, но распространенной у исследователей терминологии - отраслями) рассматривается в настоящее время как гарантия национального суверенитета страны и ее эволюционного экономического и технологического развития. Несмотря на имеющийся массив публикаций идеологического и аналитического характера, например, в деловой газете «Взгляд См. сетевой ресурс www.vz.ru », вопросы влияния ценностей и отношений между субъектами рынка на экономические практики, и в частности, управление бизнесом, практически не рассматриваются.

В основе деления стран на цивилизации - как своего рода социокультурные системы с различными совокупностями «данных»: ценностными установками, целями и отношениями между человеком и государством, лежит в том числе и географический фактор. Реальность такова, что сложившаяся в XIX-XX вв. география добычи и экспорта нефти и газа во многих регионах Земного шара совпадает с распространением незападных методов ведения бизнеса и деловой этики, высоко ценящей коллективистские начала в организации общества и экономики. Данный факт означает еще и то, что Россия относится к незападным цивилизациям не только в социокультурной, но и в ресурсной, материалистической трактовке.

Многие авторы, как например, И.В. Понкин Понкин И.В. Основы публичного управления. - М.: АзБукиВеди, 2017. справедливо указывают, что заимствование западных практик в 1990-е гг. носило конфликтный характер и формировало существенные «управленческие девиации», т.е. формировало изначально дефектную систему управления, поддержание которой неэффективно, требует перерасхода ресурсов и может привести к саморазрушению, в т.ч. путем подчинения внешним силам, относящимся к другой цивилизации. По сути, именно преодолением этих управленческих девиаций занималась в 2000-е гг. и нефтяная, и газовая промышленность.

Понимание цивилизации как ценностной основы деятельности человека [10], восходит к работам западных исследователей в области геополитики и политической социологии: М. Вебера, Д. Макиндера, С. Хантингтона и других. За последние 20 лет восприятие цивилизационной самостоятельности России в отечественной науке и публицистике существенно изменилось, от негативного и ассоциирующегося с догоняющим развитием в 1990-е гг., до позитивного в настоящее время. Выделяют такие сильные стороны незападных цивилизаций, по которым Запад ничего не может противопоставить ни России, ни другим ведущим странам Евразии:

· объединение подавляющей части населения Земли;

· основанная на традиционных ценностях идеологическая консолидация народа и элит, способная обеспечить военное преимущество и выходить из кризисов без угрозы утраты суверенитета.

Мировой опыт показывает, что самостоятельная цивилизация может, хотя и на коротком историческом отрезке (эмпирически 20-25 лет), использовать догоняющие стратегии и рыночные структурные реформы для доведения национальной промышленности до конкурентоспособного уровня, как это осуществил в конце ХХ века Китай. В определенный момент возникает ситуация стратегического выбора, связанная с дальнейшим экономическим и геополитическим курсом страны. Важнейшим из критериев выбора для любой страны и соответствующей ей цивилизации будет положение в иерархии мировой экономики и шире, мирового военно-политического порядка, включая видение соответствующих перспектив развития (табл. 1).

Таблица 1Характеристики основных типов национальных стратегий по соотношению геополитических и экономических критериев

экономика централизованный руководство суверенитет

Вышеприведенную классификацию, позволяющую распознавать и формировать фундаментальные основы постановки и выработки национальных целей, разработал автор настоящей статьи на базе материалов Вольного экономического общества См. сетевой ресурс www.veorus.ru и работы В.В. Иванова (Президиум РАН, РАНХиГС) Иванов В.В. Инновационная парадигма XXI. 2-е изд., доп. - М.: Наука, 2015. - 383 с.. Что не очевидно из данной таблицы, так это вопрос о том, где пролегает граница между различными «градациями» суверенитета как для страны в целом, так и для ее различных «подсистем» - финансовой, научно-технологической, которые отражены в таблице, а также собственно управленческой подсистемы, в которой и происходит принятие решений о суверенном развитии и путях его практического достижения? Для ответа требуется выход за рамки макроэкономической и национальной технической политики и переход к уровню вертикально-интегрированных компаний, отраслевых комплексов и крупных хозяйствующих субъектов, или «мезоэкономики» Системные проблемы отечественной мезоэкономики, микроэкономики, экономики предприятий: материалы Второй конференции Отделения моделирования производственных объектов и комплексов ЦЭМИ РАН (Москва, 12 января 2018 г.) / Под ред. чл.-корр. РАН Г.Б. Клейнера. Вып. 2. - М.: ЦЭМИ РАН, 2018. - 156 с.. Именно на этом уровне:

· происходит непосредственная реализация решений высшей и исполнительной власти, обеспечивающих суверенное развитие страны;

· принимаются решения о способах обеспечения суверенного развития, через портфель закупок и заказов, технологические разработки, корпоративную культуру и т.д.

К интерпретации мезоэкономики с точки зрения анализа возможностей крупных хозяйственных комплексов России как участников построения новой суверенной и эффективной экономики вплотную подходит понятие т.н. концептуальной независимости, логически понимаемое как то, что страна и ее основные подсистемы, в том числе, и производственно-технические, «живут своим умом», по меньшей мере, не управляются по заимствованным и чуждым собственной традиции правилам. Рассуждения о необходимости обеспечения концептуальной независимости России распространялись в малотиражной публицистике 1990-х гг. Авторами были специалисты, большинство из которых составляли выходцы из оборонно-промышленного комплекса и наук естественно-математического профиля, что скорее всего, и предопределило происхождение этого термина.

Дело в том, что в научном обороте стандартного термина «концептуальной независимости» не используется, а при попытке обнаружить его в энциклопедиях и справочниках, автор отмечает, что имел место перенос базового понятия концептуальной независимости как характеристики баз данных из англоязычной литературы (Logical Data Independence, operation Data Independence или просто Data Independence), т.е., буквально логической и операционной независимости данных, на характеристики сложных социально-экономических систем:

Так, согласно академическому электронному словарю Определение доступно по ссылке: https://en.academic.ru/dic.nsf/enwiki/864082 «Data independence is the type of data transparency that matters for a centralized DBMS. It refers to the immunity of user applications to make changes in the definition and organization of data. Physical data independence deals with hiding the details of the storage structure from user applications. The application should not be involved with these issues, since there is no difference in the operation carried out against the data. The data independence and operation independence together gives the feature of data abstraction». Авторы-публицисты, с 1990-х гг. обеспокоенные опасной перспективой превращения России в страну догоняющего развития, по сути сделали понятие концептуальной независимости из технического гуманитарным, подчеркивая составляющие данного академического термина:

· лежащая в основе термина концепция независимого управления социально-экономической системой может быть смоделирована в качестве сложной структуры данных с различными уровнями пользования, к изменениям которой имеют доступ только разработчики, тогда как к концептуально зависимой системе имеют доступ и внешние «пользователи»;

· иммунитет, защищенность структуры логики объекта, в данном случае, логики (системы ценностей, управленческих процессов, знаний, культуры) от подмены их ценностями, логикой принятия решений и интересами внешней силы - например, международного инвестора или регулятора, выдвигающего обязательные для отрасли или компании требования;

· понятие концептуальной независимости существует только в централизованных системах; в исходной трактовке это системы управления базами данных, в дальнейшем такой технический образ был распространен на управленческую вертикаль в масштабах как страны, так и ее компаний, формирующих экономический потенциал;

· важно разделение основного понятия независимости данных на независимость «обычную», логическую или операционную, и физическую. С физической независимостью данных ассоциируются представления об импортозамещении оборудования и технологий; с логической - организационные структуры, методы принятия решений, финансовые потоки, корпоративная культура и лежащие в их основе ценностные установки.

Концептуальную независимость крупной социально-экономической структуры, с точки зрения автора, можно определить как объединение ценностей, социальных установок, организационных структур и методов принятия решений, с процессами обеспечения производства необходимыми материалами, техникой и технологиями, необходимыми для длительного самостоятельного развития этой структуры как социально-экономической системы. Национальный контроль является необходимым условием развития крупного хозяйственного комплекса как неотъемлемой части суверенной и нацеленной на лидерство экономики страны.

Тем не менее, вопрос об оптимальном для концептуально независимой системы (отрасли, компании) соотношении централизованных и децентрализованных управленческих полномочий, а также допустимого и недопустимого управленческого воздействия, из вышеприведенных определений не вытекает автоматически.

В современной практике мезоэкономический анализ достаточно проблематичен, ведь большинство механизмов принятия решений в бизнесе являются закрытыми. Известно, например, что материалы сетевого сообщества LEADER-ID, ориентированного аудиторию квалифицированных специалистов и управленцев низового и среднего звена, строятся на адаптированных - в большей или меньшей степени - международных практиках разделения производственного и финансового менеджмента:

· введение жесткой централизации корпоративного управления и его функциональной фрагментации Шагиев Р. Р. Интегрированные нефтегазовые компании / Под ред. Аганбегяна А. Г.; Акад. нар. хозяйства при Правительстве Рос. Федерации. - М.: Наука, 1996. - 303 с.;

· внедрение в сложившиеся, консервативные по своему укладу коллективы бизнес-процессов;

· овладение новыми, часто импортными технологиями методов управления персональной эффективностью и развитием лидерских компетенций Человеческие ресурсы нефтегазовых компаний: [монография] / Шагиев Р.Р., Дьяконова Н. А. - М.: Институт нефтегазового бизнеса, 2002. - 291 с..

Финансовая и управленческая основа данных деловых практик восходит к нормативно-законодательной базе 1990-х гг. См. Указ Президента РФ от 1 апреля 1995 г. № 327 «О первоочередных мерах по совершенствованию деятельности нефтяных компаний»., когда нефтяные компании и естественные монополии России, к которым относится современное ПАО «Газпром», были подвергнуты структурным реформам, согласованным с международными финансовыми организациями - МВФ, ЕБРР и др. Сохранившейся с тех времен практикой стало введение иностранных представителей в советы директоров практически всех компаний нефтегазового комплекса, хотя контролирующими акционерами они нигде не стали.

Вертикально-интегрированные компании и естественные монополии через системы налогообложения, дивидендную политику и взаимодействие со структурами исполнительной власти должны были, судя по тексту Указов и политики тогдашнего Министерства топлива и энергетики, формировать финансово-экономический ресурс для рыночной экономики с большим потенциальным спросом на иностранные инвестиции. Предполагавшийся срок проведения структурных изменений Указ Президента РФ от 28 апреля 1997 г. № 426 «Об Основных положениях структурной реформы в сферах естественных монополий». - от полугода до 2-3 лет - не оставлял исторического времени на выработку самостоятельных управленческих подходов и решений. «Газпром» и нефтяные компании были вынуждены при исполнении положений документов исполнительной власти применять элементы стратегий догоняющего развития, зависимости от импортных технологий, принципов подбора и развития персонала. Подобное положение сохранялось вплоть до кардинальных политических решений 2000-х гг., связанных с именем Президента РФ В.В. Путина и направленных на сохранение государственного суверенитета над недрами и ТЭК.

Применение категории «евразийской модели» к описанию ТЭК России, как правило, сводится к следующим характеристикам: подконтрольная правительству, т.е., государству, крайне жесткая, но структурно простая и в силу этого - застрахованная от кризисов, устойчивая но обязательно экономически эффективная система. Именно такой предстает система управления газовой отраслью СССР в одной из последних исторических работ, изданных Российским газовым обществом История газовой отрасли России / Российское газовое общество; (редакционный совет председатель П. Н. Завальный и др.). - М.: Граница, 2016. В 3 т.. Тем не менее, несмотря на свою формальную жесткость, эта система управления, по оценке ныне возглавляющего Российское газовое общество П.Н. Завального, продемонстрировала высокую способность к саморазвитию.

На историю газовой промышленности и в более широком смысле - нефтегазового комплекса России - наложил свой отпечаток процесс постоянного поиска баланса между централизованным и децентрализованным управлением, ставший основным предметом работы советских управленцев-практиков и ученых после Великой Отечественной войны. Переломный момент истории здесь - 1957 год, когда по решению Н.С. Хрущева были упразднены отраслевые министерства, и основной организационной формой государственного управления промышленностью стали Советы народного хозяйства (совнархозы), границы которых соответствовали территориальному делению СССР. Данное решение высшей власти СССР находится в определенном соответствии с не-советскими теоретическими представлениями о евразийской цивилизации, в основе которой лежит относительно автономное освоение неоднородных по своему потенциалу территорий, что отражено в многочисленных работах публицистического характера Кара-Мурза С.Г. Русская матрица: будет ли перезагрузка? - М.: Алгоритм; ЭКСМО, 2012. - 240 с. .

Главный историко-экономический итог деятельности совнархозов заключался еще и в том, что они, по мнению профессора МГУ Н. Иващенко Иващенко Н.П. Производственно-экономические системы в промышленности России: (Трансформация, формирование, развитие) / Моск. гос. ун-т им. М.В. Ломоносова. Экон. фак. - М.: ТЕИС, 2000. - 283 с., фактически заложили сохранившийся и в наши дни принцип управления большинства крупных промышленных предприятий как функционально-территориальный в рамках жесткой, практически линейной структуры вышестоящих органов государственного управления. Поскольку вышестоящая структура тяготела к линейной, функции государственного управления, или владения и стратегического развития, с одной стороны; и контроля за финансово-хозяйственной деятельностью, были слиты, а их исполнители взаимодействовали между собой практически без существенных внутрислужебных ограничений.

Газовая и нефтяная промышленность сохранила централизованное управление в форме Министерств нефтяной и газовой промышленности СССР. Это также соответствует ценностям, общим для СССР и традиционной евразийской цивилизации: нефть и газ здесь одновременно и мобилизационный ресурс, и общественное благо. С другой стороны, влияние децентрализации 1950-1960-х гг. на ТЭК, наиболее известное автору на примере газовой промышленности, проявилось на уровне отдельных предприятий. Вследствие существенной разницы в геологических, климатических, транспортных и иных исходных условий их деятельности, сами предприятия газовой и нефтяной промышленности получали определенную автономию, т.к. отраслевое управление не могло бесконечно согласовывать технические параметры с руководством на местах.

Управления по добыче газа и Управления магистральных газопроводов вступали в хозяйственные отношения с другими отраслями, не имевшими централизованного подчинения. В результате предприятия (Управления) сами превращались в территориально-производственные комплексы, включавшие в себя не только основное производство, но также капитальное строительство, техническое обслуживание, подсобное сельское хозяйство и социальную сферу. Эти виды деятельности велись в силу сложности территориальных и транспортных условий в значительной мере хозяйственным способом: освоение новых технологий, изобретательская деятельность и рационализаторство.

Здесь, с точки зрения автора, следует зафиксировать расхождение между западной и евразийской экономической моделью. В западной модели создание и обслуживание технологий отводится жестко специализированным компаниям - сервисным, инжиниринговым и т.п. При необходимости, практически любое звено в этой технологической цепочке может быть выделено из головной компании в независимый бизнес, реорганизовано или обанкрочено. Почти любая из специализированных сервисных компаний, работающих на подрядной основе, может быть заменена на конкурента, в т.ч., иностранного. Напротив, в евразийской модели (в ее советском приложении) обслуживание технологических процессов и инновационная деятельность сама «вырастает» из основного производства, благодаря чему адаптация новых технологий не требует оформления конкурсной документации, а также формального или реального выполнению процедур подачи конкурентных заявок и торгов.

Несмотря на централизованное распределение средств в условиях административно-командной экономики, схема реализации и нефти, и газа предприятиями на местах приводила к тому, что доходы отраслей номинально сосредотачивались на балансе самих Управлений - и после этого переходили в распоряжение отраслевого Министерства. Иными словами, если бы не государственная собственность, распространявшаяся в СССР на все имущество Управлений магистральных газопроводов, равно как и необходимость согласовывать свои действия в Министерстве, Управления магистральных газопроводов действовали как бизнес-единицы с собственной зоной обслуживания, в границах которой осуществлялся полный цикл финансово-хозяйственной деятельности, включая ремонт, обслуживающие и подсобные производства.

Существенным выводом оказывается концептуальная независимость, самостоятельность данной финансово-хозяйственной модели, обусловленной сочетанием централизованного, во многом родственного военному, начала, с маневром возможностями на местах, присущим традициям экспедиции Об этом см. История газовой отрасли России. 1946-19991. Книга вторая. / Отв.ред. Гайсин Р.М. Российское газовое общество; (редакционный совет председатель П. Н. Завальный и др.). - М.: Граница, 2016. - 536 с., поиска и обустройства незнакомой и тяжелой по климату территории.

После отстранения Н.С. Хрущева, в 1965 г. происходит воссоздание отраслевой системы управления через союзные Министерства, что отвечало коммунистической догматике. Но в нефтегазовом комплексе, согласно оценкам О.Л. Гавриной Гаврина О.Л., Кротова М.В., Структурные парадоксы в нефтяных компаниях // Нефть России. 1997. - № 7. (впоследствии ОАО «ГИПРОТрубопровод»), схема финансово-хозяйственных отношений не претерпела принципиальных изменений. Предприятия, в том числе, обслуживающие магистральные газопроводы, формально приобретали сырье у своих предшественников по технологической цепочке, т.е. у других Управлений по добыче газа и Управлений магистральных газопроводов (УМГ), и продавали его другим УМГ либо газораспределительным организациям (ГРО), получавшим имя от своей территориальной привязки, например, Мосгаз, Леноблгаз. Сырье и поступавшие за его реализацию средства находились на балансе предприятий, также как и работы, осуществлявшиеся хозяйственным способом. Автору настоящей работы известны устные, неформальные оценки того, что возможности директоров предприятий по быстрому маневрированию государственными средствами в газовой промышленности бывшего СССР в определенных вопросах превосходили то, что определено как право хозяйственного ведения применительно к современным государственным предприятиям в действующей редакции первой части ГК РФ.

Следующей вехой в реформировании советской промышленности Иващенко Н.П. Производственно-экономические системы в промышленности России : (Трансформация, формирование, развитие) / Моск. гос. ун-т им. М.В. Ломоносова. Экон. фак. - М.: ТЕИС, 2000. - 283 с. стал Закон СССР «О государственном предприятии (объединении)», принятый 30 июня 1987 г., который фактически снял препятствия для формирования стратегии их деятельности, включая и во многом деструктивные процессы. Грузовладельцем находящегося в газо- или нефтепроводе углеводородного сырья, следуя логике данного Закона, являлось каждое предприятие, относящееся к основному производству. С января 1988 г. все бывшие УМГ Министерства газовой промышленности СССР получили статус Производственных объединений (ПО) и были переведены на самофинансирование и хозрасчет, с сохранением транспортируемого газа на балансе. Отменялись ограничения отраслевой специализации, благодаря чему - еще государственные - ПО вели одновременно несколько видов деятельности, причем для отдельных предприятий, расположенных вблизи государственной границы СССР, в начале 1990-х гг. рассматривалась возможность вести отдельные экспортно-импортные операции Сто лидеров российской промышленности. - М.: Воскресенье, 1996. - 295 с.. Постановлением Совета Министров СССР от 08.08.1989 г. № 619 был образован Государственный газовый концерн «Газпром» (далее ГГК «Газпром»), что является основным итогом длительной внутренней эволюции хозяйственных отношений охарактеризованных выше десятилетий, вплоть до момента распада СССР.

Данные свойства евразийской, по сути своей, экономической модели сохранялись вплоть до середины 1990-х гг. За относительно короткий период первой половины 1990-х гг. на базе предприятий ТЭК формировалась стихийная модель хозяйственной и инновационной деятельности с центром принятия многих решений на местах. Эта модель не получила должного описания в научной и практической литературе; евразийские тезисы, естественные для объяснения российских хозяйственных традиций, вытеснялись догматикой планового хозяйства. Образцом подробного описания формально выстроенных финансово-хозяйственных связей УМГ, впоследствии с минимальными изменениями преобразованного в ПО, может считаться учебное пособие Жигалова И.М. Организация и планирования на магистральных газопроводах. - Л.: Недра, 1973. - 264 с. для студентов специализированных высших учебных заведений, изданное в начале 1970-х годов в Ленинграде. Ценность данного источника можно определить еще и потому, что она находится в современном каталоге электронной библиотеки геологической литературы По ссылке: http://www.geokniga.org/books/21876.

Тем не менее, в результате политического давления на руководство вертикально-интегрированных компаний, прежде всего нефтяных, со стороны тогдашних Госкомимущества Российской Федерации, Государственного Комитета РФ по антимонопольной политике и ряда других ведомств правительственного финансово-экономического блока, с середины 1990-х гг. эта стихийно складывавшаяся евразийская модель была ликвидирована самими руководителями новых хозяйственных комплексов. Эталоном реструктуризации управленческих и финансовых связей в вертикально-интегрированной компании ТЭК стал практический опыт «ЛУКОЙЛа». состоявшейся в 1995 году. В аппарате управления «ЛУКОЙЛа» было сформировано прежде не существовавшее управленческое звено - т.н. «Финансовая компания». Номинально в ее задачи входило ускорение и упорядочение финансовых платежей между предприятиями (ПО) переданными в компанию на основании Указа Президента РФ Б.Н. Ельцина № 1403 (1993 год), но на самом деле, ПО были лишены любой оперативной самостоятельности. Вся добываемая компанией нефть, равно как и попутный газ, и продукция нефтепереработки, начали учитываться на балансе Финансовой компании.

Финансовая деятельность добывающих предприятий и нефтеперерабатывающих заводов в течение нескольких этапов оказалась ограничена операциями, необходимыми для поддержания текущей деятельности. Бывшие ПО в течение нескольких лет фактически перешли на исполнение задач и функций сервисного подрядчика. Непрофильные производства, «разросшиеся» в 1980-е гг., за тот же период были выведены за рамки корпоративной структуры, как правило, в зависимые от ОАО «ЛУКОЙЛ» ООО и ЗАО с небольшим контролем капитала и налаженными связями с прежним учредителем как заказчиком. Именно этот вариант оказался оптимальным для того, чтобы новые компании, образованные путем передачи в них прежних ПО, обрели максимальный контроль за полученными ими активами.

В отрасли существует мнение, что за всеми преобразованиями нефтяной отрасли по модели компании «ЛУКОЙЛ» стоял мотив иностранных инвестиций и развитие экспорта. Эффективное взаимодействие с импортерами и сервисными компаниями не представлялось возможным до тех пор, пока составляющие холдинг предприятия находились между собой в хозрасчетных отношениях, продавая и покупая нефть друг у друга. Более того, с точки зрения многих отечественных руководителей, сама западная модель управления нефтегазовыми компаниями Об этом см., например, Алекперов В.Ю. Нефть России: прошлое, настоящее и будущее. - М.: Креативная экономика, 2011. - 432 с. представляется в виде жестко централизованной организации, в которой финансы, сбыт, производство и сервис, управляются централизованно, каждый по своей функции, с минимальным ощущением единства хозяйственных интересов на местах.

Намерение отраслевых руководителей заимствовать лучшие зарубежные практики объясняется стремлением руководства компаний к максимальной эффективности буквально каждого рабочего места в финансово-технологической цепочке, т.е. мотивами власти и контроля. К более традиционным, отечественным методам управления, предполагавшим, например, комплексные инженерные знания, высокую степень автономии исполнителя, сохраняется недоверчивое отношение. Вопрос же о действительном соответствии «лукойловской» модели управления компаниями западной практике, практически не обсуждается.

В системе корпоративного управления «Газпрома» аналогичные управленческие изменения изначально рассматривалась как важная часть проекта структурных реформ стратегических отраслей экономики страны, связанного также и с определенными стратегическими рисками. Путь к реструктуризации «Газпрома» открыл Указ Президента Российской Федерации Б.Н. Ельцина от 28 апреля 1997 года № 426 «Об основных положениях структурной реформы в сферах естественных монополий». Результатом исполнения этого документа стало появление единого торгового посредника - ООО «Межрегионгаз», по структуре схожего с Финансовой компанией «ЛУКОЙЛ». С балансов предприятий ОАО «Газпром» и его дочерних производственных предприятий, работающих как подрядчики материнской компании, регулярно списывались непрофильные активы. Жесткое функциональное разделение сфер деятельности и разрыв обмена информацией между работниками на местах вначале ассоциировались с перспективой более глубоких преобразований «Газпрома», так же как и в нефтяной промышленности, связывавшихся с интересами иностранного капитала Центральной Европы, Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии, в меньшей степени - США.

С середины 1990-х гг. и до принятия в середине 2004 г. законодательных решений о сохранении централизованного и подконтрольного государству управления газовой отраслью, только политическая воля и лоббистские усилия высшего руководства «Газпрома» обеспечивали сохранение организационного единства отрасли. «Газпром», по сути, проявил себя как концептуально независимая компания, по своим организационным принципам и ценностным установкам сформировавшая современное представление о Российской компании, способной эффективно отстаивать национальные интересы в условиях открытой экономики и экономических кризисов.

Современные модели и методы корпоративного управления в нефтегазовом комплексе России являются результатами наложения управленческих практик как минимум трех исторических эпох:

· советской административно-командной экономики;

· приватизации и корпоратизации в период псевдорыночных реформ 1990-х гг.;

· периода послекризисного восстановления 2000-х гг.,

· импортозамещающего суверенно-ориентированного развития, запрос на которое наиболее отчетливо проявился в настоящее время (см. таблицу 2 для основных характеристик этих этапов).

Таблица 2Краткие итоги влияния основных исторических периодов развития компаний нефтегазового комплекса на управление и инновационное развитие

В настоящее время последствия унификации структуры компаний нефтегазового комплекса Отказ от продолжения приватизации ТЭК и его существенное огосударствление в 2000-2010-е гг. сформировал в сфере основного производства - исключительно устойчивую систему, сочетающую привилегии государственных компаний с гибкостью коммерческих отношений. Поэтому в настоящее время можно лишь гипотетически рассуждать, в чем были бы недостатки, и в чем - преимущества децентрализованной модели корпоративного управления перед централизованной в условиях, например, финансового кризиса 2008 года, или сложной геополитической обстановки и давления на крупные российские компании через санкции. Среди профессионалов сложился консенсус, что для преодоления подобных кризисов оптимальна именно жесткая интегрированная структура компании с доминированием государства в ее акционерном капитале.

В качестве выводов, можно выдвинуть лишь некоторые гипотезы, которые требуют проверки их фактическими данными.

Гипотеза первая. Централизованное финансовое управление компанией может при определенных условиях способствовать росту объемов импорта технологий, комплектующих и оборудования, а также унификации их ассортимента и ужесточению внутрикорпоративных стандартов. Возможно также формирование целой системы корпоративных стандартов, привязанных к характеристикам наиболее массово используемого импортного оборудования (либо отечественного оборудования на импортных комплектующих).

Если следовать логике данной гипотезы, до 2014 г., в условиях относительно предсказуемой внешнеполитической и внешнеторговой конъюнктуры, централизация финансовых результатов деятельности компании в существенной мере способствовала росту объемов закупаемых за рубежом оборудования, программного обеспечения, технологий и лицензий. Главными финансово-управленческими предпосылками для массового импорта является возможность материнской компании получать связанные кредиты и предоставлять поставщикам надежные гарантии. По сути, централизация сама по себе - не является достаточным условием технологической независимости.

Гипотеза вторая. Централизованное управление способно переориентироваться на обеспечение технологической независимости интегрированных компаний. В условиях усложнения внешнеполитической и внешнеторговой обстановки, централизованная структура управления сбытом, финансами и договорными отношениями как в отдельной компании, так и в масштабе всей отрасли, будет переориентироваться на:

· централизованные инвестиции в разработку отечественных образцов оборудования и технологий, включая возможность полного охвата ими всей технологической цепочки газовой и нефтяной промышленности;

· фундаментальные и прикладные исследования, выполняемые в интересах отрасли организациями Российской академии наук, а также наиболее авторитетными неакадемическими и негосударственными научно-исследовательскими организациями, с возможностью инвестирования в модернизацию или создание с нуля экспериментальных производств.

Централизация управления будет гарантировать неизменность данного курса в течение длительного срока, страховать его от размывания на уровне локальных исполнителей. В то же время, по таким параметрам, как адаптация технологий к местным условиям, оперативность и эффективность разработки и внедрения новых технологий - централизованные системы могут проигрывать децентрализованным. Если гипотеза верна, следует ожидать в компаниях ТЭК роста интереса к проблематике обеспечения оперативности и гибкости при внедрении новых технологий и оборудования.

Гипотеза третья. Необходимость обеспечить технологическую независимость и перейти от защиты рынка нефтегазового сервиса к лидерству, выдвигает предельно жесткие требования к подрядным организациям, их рыночной и технологической стратегии.

Выделение из структуры предприятий ТЭК непрофильных активов, относящихся к сервисным (подрядным) работам и образование на их базе специализированных сервисных компаний, формирует предпосылки для появления и в этом сегменте ТЭК крупных «лидерских» российских компаний по таким направлениям, как геофизика, разработка специализированного программного обеспечения, бурение, специализированный флот и работы на шельфе, ремонт скважин, производство оборудования и комплектующих, катализаторное производство и т.п.

Гипотеза четвертая. В разные исторические периоды, для российской экономики было характерно сочетание формально жесткой централизации управления промышленностью, в т.ч. ТЭК, с определенной автономией исполнителя, реализующего общенациональные цели. На этом фоне период 2000-2010-х гг. является исключительным, т.к. во всех сферах управления ТЭК, включая инновации и подрядные работы, все определяют центростремительные процессы. Можно предположить, что по их итогам ТЭК перейдет в новое качество управления. Баланс же централизованных и децентрализованных связей в системе в настоящее время не определен окончательно.

Размещено на Allbest.ru