Уголовное право как доминанта современного российского права

Размещено на http://www.allbest.ru/

УГОЛОВНОЕ ПРАВО КАК ДОМИНАНТА СОВРЕМЕННОГО РОССИЙСКОГО ПРАВА

Голоскоков Л.В. - ведущий научный сотрудник научно-исследовательского отдела Московской академии Следственного комитета Российской Федерации, доктор юридических наук, доцент.

В статье рассматриваются проблемы существующих в научной среде и массовом сознании представлений о праве и уголовном праве, показывается внешняя оболочка правовой реальности, видимая как доминирование уголовного права, вытекающие из этого негативные последствия. Методами анализа и синтеза автор показывает разные стороны явления, его негативные последствия и общие подходы к их преодолению.

Ключевые слова: государство, право, уголовное право, законодательство, наука, правоохранительные органы, СМИ, интересы, ценности

Разберём одну из проблем права и уголовного права, исходя из комплексного рассмотрения права и уголовного права с общих философских позиций, с позиций научных формулировок См. одно из определений: Генрих Н.В., Квашис В.Е. Понятие уголовного права (методологические аспекты введения в уголовное право) // Научный вестник Омской академии МВД России. 2016. №. 2 (61). С. 8. и одновременно из представлений, присущих массовому сознанию. Видение уголовного права, существующее в массовом сознании, является не менее важным, чем научное, в связи с его преобладающим характером. Расширительное понимание уголовного права (включая понимание спектра направлений специальности 12.00.08 - Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право) позволит нам не останавливаться на традиционных узких научных изысканиях тем и формулировок, которым посвящено достаточно работ, а также избежать ненужных споров по поводу дефиниций.

У. Бек полагает, что «на практике и в общественном мнении науки противопоставлены не только балансу своих побед, но и балансу поражений, а тем самым - и во всё большем масштабе - отражению своих невыполненных обещаний» Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну / Пер. с нем. В. Седельника и Н. Федоровой; послесл. А. Филиппова. М.: Прогресс-Традиция. С. 237.. Надежды общества на то, что правоприменительная практика, вооружённая знаниями науки уголовного права, одолеет преступность, не сбылись, но надежда по инерции оставила за уголовным правом роль доминанты российского права. Что из этого следует - на этот вопрос мы попытаемся ответить, рассматривая постсоветский период российского права и уголовного права. Разумеется, мы не собираемся оспаривать идею конституционалистов считать доминантой конституционное право, однако наша задача увидеть, как фактически складывается внешний облик права и представление о нём народа.

Мы рассмотрим уголовное право не в контексте общепринятых тем анализа статей УК РФ, правильности квалификации деяний, вопросов ответственности и других известных направлений, а во внешних проявлениях, которые видны всем, но на которые мы не обращаем внимания, как лежащие где-то рядом с уголовно-правовой наукой и наукой вообще.

В первом десятилетии постсоветского существования права появилось множество частных вузов и их филиалов, а также филиалов государственных вузов, в которых активно начала количественно расти правовая наука. Своё видение этой картины автор основывает на личных наблюдениях многих десятков вузов, и оно не означает отрицания иных точек зрения - другие исследователи могли видеть совершенно иные картины. Уголовное право, как и другие феномены права, является сложным, многомерным и допускает его одновременное видение с разных позиций.

В этих вузах возникали, как правило, две кафедры. Первой была кафедра уголовно-правовых дисциплин, вторая кафедра образовывалась по остаточному принципу, в неё входили все остальные дисциплины. Обычно она получала название кафедры гражданско-правовых дисциплин. Со временем она делилась на новые, если в вузе были ресурсы и люди, и новые кафедры отражали названия иных отраслей права или их причудливые сочетания.

Разумеется, речь не идёт об известных вузах, в которых всё было в относительном порядке. Но погоду в праве и образовании стали делать филиалы, количество которых превзошло весь старый и в хорошем смысле консервативный корпус базовых вузов страны в сотни раз. При этом произошло и падение качества образования, науки, правильного понимание пропорций, духа права и его назначения.

Большинство студентов (автор опирается только на свои личные, более чем 20-летние наблюдения) отдавали предпочтение изучению уголовного права, а остальные предметы считали лишними. В коридорах юридических факультетов любили размещать крылатое латинское выражение «Dura lex sed lex» (закон суров, но это закон). Никто не разъяснил студентам, почему закон должен быть непременно суров, какой это закон, по отношению к кому он всегда суров. Данное изречение автоматически сводило все законы к их сути - суровости, и это вполне удалось внушить большинству студентов. Суровость была, разумеется, в уголовном законе, но её тень легла и на иные отрасли права и понимание права в целом.

Примеры этого нам довелось наблюдать на государственных экзаменах, когда в ходе защиты дипломной работы по гражданскому праву взрослые студенты-заочники, уже работающие правоохранителями, руководителями, чиновниками, почти все одинаково отвечали на один и тот же вопрос. Когда комиссия спрашивала выпускников, какие они видят способы решения обозначенных ими проблем гражданского права, они отвечали так: «усилить ответственность». На уточняющий вопрос, какую ответственность нужно усилить, чаще всего следовал ответ - уголовную!

Прошли годы, студенты стали руководителями, законодателями. Они усвоили взгляд на мир через призму суровости уголовного закона и показали нам отдельные опусы со своим взглядом на мир. Например, в один из самых далёких по своей сути от уголовного права законов - «О третейских судах» Федеральный закон от 24.07.2002 г. № 102-ФЗ (ред. от 28.11.2018) «О третейских судах в Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс». в его новом варианте «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» Федеральный закон от 29.12.2015 г. № 382-ФЗ (ред. от 27.12.2018) «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» // СПС «Кон- сультантПлюс». была включена ст. 51 «Ответственность арбитра», в которой есть упоминание об уголовной ответственности арбитра за совершённое им преступление. Конечно, всякий человек может быть привлечён к уголовной ответственности по любой статье, если он это преступление совершил, но зачем же включать эту мысль в закон о третейском разбирательстве? Только для устрашения арбитров. Закон должен быть суров! Представления студентов об улучшении гражданского права усилением уголовной ответственности материализовались в данной статье.

О суровости законов М.Е. Салтыков-Щедрин говорил, что в России она смягчается необязательностью их исполнения. Однако суровое законодательство всё время растёт в объёме, что видно из динамики роста количества статей УК РФ и их детализации. Где в нашем уголовном праве божественная пушкинская мысль: «...и милость к падшим призывал»? Но право должно быть милостивым не только к падшим, но ко всем, ибо милость - это подлинная и глубокая русская скрепа и ценность нашего народа. Терпимость, человечность, милосердие, сострадание - где и как несёт в себе эти основы русского духа уголовное право России, если оно российское, а не чужеземное? На этот вопрос уголовное право вместе с практикой его применения даёт известный ответ - статистику оправдательных приговоров, а она говорит: виновны почти все, государственная система всегда права, а падший - нет. Не суровость, а милосердие делает нас людьми, но не по этому пути идёт уголовное право, процесс и практика наказаний.

Наука уголовного права занята изысканиями, как улучшить статьи кодекса, ввести новые составы, отшлифовать всевозможные нюансы. Издана масса комментариев, написано множество статей и книг. Возникает вопрос, какая же правовая или иная наука в это же самое время так же тщательно придумывала и внедряла детали того, как поощрить хорошо работающего гражданина, который не допускает нарушений уголовного права? В природе и социальной жизни везде есть симметрия, баланс, гармония, а здесь мы видим один уклон в суровость и наказание. Это не значит, что мы видим возможность наладить баланс через улучшение только уголовного права, нет, скорее всего, основная часть симметрично восстанавливаемого нами правового мира может лежать и в иных отраслях права и сферах деятельности.

Однако пока факт состоит в том, что такая наука не состоялась. Интенсивно и всё больше и лучше трудиться - об этом взял на себя заботу капитализм, при котором работник может быть уволен в любое время, при котором временные трудовые договоры стали нормой, а постоянные - редкостью (суровость проникла и в трудовое право), но самое худшее в том, что при капитализме уволенный работник остаётся наедине с собой, а государство при этом минимизирует все заботы о нём. В этом виден отход от социального государства (ч. 1 ст. 7 Конституции РФ).

Доминирование уголовного права видно в массе сообщений СМИ о главных новостях в заголовках типа: Следственный комитет Российской Федерации возбудил дело, раскрыл преступление, просит суд арестовать, вернул деньги в бюджет и т.п. Новости о том, что преступление раскрыто, деньги вернули в бюджет - это хорошо, но то, что именно Следственный комитет Российской Федерации стал одним из главных источников новостей, это плохо. Между этим «плохо» и «хорошо» нет разумного баланса. Никакой правоохранительный орган не должен быть главным, или даже заметным источником новостей. Посмотрим архивы советских газет и увидим, какие новости преобладали раньше, когда страна строилась: запустили в космос спутник, построили завод, ввели в строй электростанцию, собрали хороший урожай, сделали научное открытие, состоялось важное культурное событие. Это были позитивные новости: о творении, достижениях в хозяйстве, науке, технике, культуре. Сегодня такие новости отошли на третий план.

За 30 лет картинка СМИ сильно сместилась в сторону уголовно- правовых и негативных явлений, которые не говорят о государственно-правовом строительстве в направлении защиты и укрепления наших ценностей, о создания материального или культурного продукта, в которых нет развития социальной жизни, но есть картинка преступления. В реальной жизни число сделок и договоров в гражданском праве, событий, явлений, транзакций, регулируемых правом трудовым, финансовым и другими на много порядков больше, чем в праве уголовном, но в информационном потоке СМИ их не видно, в отличие от новостей криминальных.

Есть и скрытая сторона процесса. Капитализм приучил нас рассматривать явления через призму денежно-материального подхода, монетизации, где всё оценивается в деньгах, а если смотреть шире - в категориях интересов. Однако интересы изменчивы, они сильно разнятся внутри государства у различных групп, а у работников и капиталистов они антагонистичны.

Уголовное право, вступив - будем надеяться - в краткую эпоху доминирования среди других отраслей права, стало обслуживать в большей степени интересы правоохранительных органов, нежели государства и общества. Часть такого положения дел увидел С.В. Максимов: «Отечественная уголовно-правовая политика начала XXI в. быстро приобрела конъюнктурный характер, несмотря на действовавший длительное время негласный мораторий Государственной Думы Федерального Собрания РФ на любые сколько-нибудь значимые изменения в УК РФ»¹.

Полагаем, что в современном информационном поле СМИ, как это и было в советское время, основные новости должны иметь позитивный характер, нести информацию о созидании, модернизации, совершенствовании, об открытиях, изобретениях, их внедрении, и всё это должно показывать, как человек будет лучше жить, а если переходить к сфере права, то круговорот событий должен происходить вокруг главной конституционной нормы - ч. 1 ст. 7 Конституции Российской Федерации: «Российская Федерация - социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека». В этом и состоит назначение любой сферы деятельности, науки, в том числе и уголовного права: обслуживать главное, а не становиться главным и замещать его. Посмотрим, как обстоит дело с этим сейчас.

Система правоохранительных органов, в той её части, где превалирует применение уголовного права, а это самая большая её часть, обслуживается замкнутой на саму себя уголовно-правовой наукой, и подаёт себя как наиболее важную часть общественного и государственного организма. Так, С.В. Максимов о роли уголовного права и закона высказывает противоречивое мнение, часть которого такова: «По-прежнему роль уголовного закона переоценивается, теперь уже в угоду общественному мнению об эффективности власти» Максимов С.В. Двадцатилетие новейшей уголовно-правовой политики России: предварительные итоги и перспективы // Законы России: опыт, анализ, практика. 2016. № 4. С. 58-68. Там же..

Конечно, подают себя как наиболее важную часть государственного механизма и другие отрасли права, науки и соответствующие им государственные и хозяйственные структуры. Сложно что-то возразить против явного доминирования экологического права и экологии после потепления и сгорания лесов Сибири и Австралии. Наука медицины мнит себя спасительницей мира после пандемии коронавируса, а право конституционное у всех на устах после внесения конституционных поправок. Экономисты носятся со своей цифровой экономикой, но не могут ответить на простейшие вопросы: в пользу кого она, что получит лично каждый из 146 миллионов граждан страны от её внедрения?

Во всём этом конгломерате событий потерялось главное, о чём забыли все органы и структуры государства со всеми их разными науками - человек и его ценности, ради которых должна существовать вся обслуживающая его система: право, государство и все его органы. Ценности намеренно подменили интересами, в сфере управления государством поменяли местами тактику и стратегию, цели и средства. Ценности - это то, за что простой человек готов умереть, защищая себя, семью, общество и своё государство, в котором его личные идеи и государственные в идеале должны совпадать. Ценности не продаются и не подвержены изменениям, они не могут быть выражены в денежном эквиваленте. Но пока они не обозначены, перед властью всегда будет стоять вопрос, готовы ли граждане умирать за чьи-то конъюнктурные интересы или прибыли новых капиталистов и дворян? Умирать или не умирать - вот в чём вопрос!

Посмотрим в суть дела жизни и смерти через числовую оболочку, ведь нынешнее модное поветрие - это цифровая экономика и мир цифры. В 2012 г. директор ФСКН Виктор Иванов в интервью привёл следующие данные. В России в возрастной категории 15-34 умирает ежегодно примерно 105 тысяч человек, из которых примерно 70% - по причине употребления наркотиков¹. Считаем: 70% от 105000 - это 73500 человек в год.

Есть другое интересное число - 13835 - погибших советских воинов за 10 лет войны в Афганистане Виктор Иванов, директор Федеральной службы Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН РФ), интервью «Эхо Москвы», https://echo.msk.ru. Время выхода в эфир: 10 ноября 2012, 21:04. Данные Генштаба СССР // Газета «Правда». 1989. 17 августа.. Делим 13835 на 10 лет и получаем, что 1383 - это среднее число погибавших за год в Афганистане. 73500 умерших в год от употребления наркотиков делим на 1383 погибших в год в Афганистане и получаем 53. То есть, сегодня от наркотиков (а не верить данным директора ФСКН у нас нет оснований, учитывая, разумеется, что все эти данные всё же экспертные, а абсолютно точных данных нет ни у кого) погибает в мирное время столько же людей, сколько Россия теряла бы, если вела сейчас 53 афганской войны одновременно.

В СССР от одной афганской войны было чрезвычайное перенапряжение страны и общества, а сегодня таких же войн ведётся 53, если исходить из худшего критерия - числа погибших - и при этом общество спокойно, правоохранительные органы не бьют тревогу. Массовый гипноз под воздействием цифр, слов и отчётов.

Отчёты всех органов в целом показывает их успехи. Все научились прятать суть явлений за цифровой оболочкой, и особенно блестяще это получается в сфере уголовно-правовой. Профессор МГУ Ф.И. Гиренок тонко заметил: «Где есть цифра, там совесть не нужна» Гиренок Ф.И. Задачи мышления в эпоху дигитальной философии с точки зрения московской антропологической школы // Человек и право: проблема ценностных оснований правового регулирования: сборник научных трудов / учреждение образования «Акад. М-ва внутр. дел Респ. Беларусь»; под ред. В.И. Павлова, А.Л. Савенка. Минск: Академия МВД, 2019. С. 12.. Статистика показывает духоподъёмные суммы возвращённых в бюджет денег, даёт благостную картину уменьшения числа убийств и т.п. А как же 73,5 тыс. погибших в год от деятельности наркомафии? Есть ли здесь в наличии уголовное преступление? Это война или мир?

Это война, но, не возбудившись естественным для воина делом (стойко сражаться), органы стыдливо прикрыли срам умягчающими суровые реалии листами и установками приятной статистики от всех ветвей власти, тихо ушли с поля боя и сникли. Уголовное право давно определило, что один покинувший поле боя воин может быть назван дезертиром и нарушителем присяги, но не знает, как назвать наш случай. Экономике, поскольку она назвалась цифровой и не оперирует такой чуждой для неё ненаучной категорией как совесть, ответ дать проще: прикрывшись цифрой, все ветви власти и органы сэкономили время, иные ресурсы и множество жизней своих сотрудников, и это нынче назвали бы цифровой экономией. Да, только за чей счёт и в чью пользу?

Какая наука, ужаснувшись количеством ежегодно погибающих от наркотиков, должна заниматься этим явлением? Во главе могла бы быть и уголовно-правовая наука со всеми смежными науками. Однако ответственность нести никто не хочет, честное отражение статистики в её неприглядном виде и с правильным названием явления стало бы публичным признанием профессиональной несостоятельности, поэтому проблему утопили в цифрах отчётов и специально придуманных формулировках, которые, как поведал В. Иванов, состоят в том, что «у нас законодательно в РФ по причине смерти ставится диагноз от непосредственной причины, но не прямой причины... вот, допустим, лежит тело молодого человека 25 лет, делается вскрытие - у него, извините, вместо крови героин плавает, у него отказало сердце. Статистика пишет: «Причина смерти - заболевание сердца»¹. Не желают ли все правовые науки ответить на вопрос: где к общей выгоде и при совпадении интересов писались такие инструктивные установления, не на виллах ли наркобаронов?

Каждый такой молодой человек по сути дела был убит, и по логике вещей нужно было в таких случаях всегда возбуждать уголовные дела, нити от которых рано или поздно привели бы к конечному организатору массовых убийств - наркобаронам, но этого не происходит. О современном состоянии дел в этой сфере В.А. Жбанков и А.В. Табаков пишут: «Крайне редки случаи пресечения деятельности организованных преступных групп и преступных сообществ (имеется в виду ликвидация именно криминальных объединений, а не осуждение отдельных членов, не повлекшее полного прекращения преступной деятельности таких объединений) ... Статистические данные свидетельствуют о том, что незаконный трансграничный наркооборот только набирает силу» https://echo.msk.ru Жбанков В.А., Табаков А.В. Транснациональная организованная наркопреступность и наркоконтрабанда как ее составляющая: современное состояние и основные тренды / В.А. Жбанков, А.В. Табаков. М.: РИО Российской таможенной академии, 2017. С. 7..

Конечно, специалисты в сфере уголовного права нам скажут, что кодекс, наука и практика уголовного права считает убийством только то, что есть в диспозициях статей 105-108 УК РФ. Но если 75 тыс. ежегодно погибающих - это не убийства, пусть наука обозначит, как это называется, объяснит это родителям погибших, обществу, объяснит, почему органы решили проблему уходом в имитационную сферу, цифру, формы отчётности, которые затмили содержание их работы.

А в это время СМИ показывают народу науку и практику уголовного права во внешне эффектных формах: аресты, возбуждения дел, обыски и иные мероприятия, но за их ширмой скрыты огромные поля преступности, которая на много порядков опаснее: наркотики продаются теперь и в сети Интернет, деньги от них банковские сети несут хозяевам наркомафии; огромные финансовые потоки уходят из страны и иными способами, на внешний и юридически формальный взгляд тоже совершенно законными - нет, это не хищения (нет и не было в УК РФ никакой статьи на данное опустошающее страну явление), это легальный вывоз капитала из нищающей страны. По оттоку капитала академик РАН А.Г. Аганбегян привёл цифры: с 2008 по 2018 год суммарный отток капитала из России составил 746 млрд долларов¹. Уголовное право элегантно ушло от видения этих процессов - это совершенно не его дело. Впрочем, другие отрасли права заняли такую же удобную позицию, и стагнация экономики страны продолжается без нарушения норм уголовного или иного права.

После этого говорить о доминирующей роли уголовного права можно только в том плане, что это блестящая вывеска, ловкий манёвр, способ занять удобную и безопасную нишу, в которой можно неспешно заниматься: в науке - мелочами, наподобие исследования вопросов квалификации или наказания, а в практике - изготовлением вала дел, которые из года в год идут в типовом ассортименте. Важно только не выходить из устоявшегося круга, и все будут при своих делах: оперативник поймает очередного преступника, следователь расследует дело, судья осудит, система исполнения будет годами его «перевоспитывать», и все заняты делом, пишут хорошие отчёты, а государство приходит в кризисное состояние, имеет одни расходы, убытки и растущую преступность, не отражаемую никакой статистикой. Этапы прохождения преступника внутри ведомств наука не видит, потому что ведомства разные, законы разные, разделы науки поделены на номенклатуры разных научных специальностей. Всё это можно рассматривать как тщательно продуманные имитационные мероприятия, позволяющие абсолютно законно уйти от серьёзных и опасных дел и при этом имитировать бурную, но относительно безопасную деятельность.

Предложения отдельных учёных «обеспечить стабильные уголовно-правовые запреты в сфере противодействия организованной преступности» Аганбегян А.Г. О драйверах социально-экономического роста // Труды Вольного экономического общества России. Том двести восемнадцатый. М., 2019. № 4. С. 188. Васин Ю.Г. О тенденциях уголовно-правовой политики противодействия организованной преступности // Актуальные проблемы российского права. 2017. № 10. С. 131. и иные подобные меры лишь подтверждают имитационную сущность практики и науки уголовного права, их неспособность выйти из замкнутого круга стенок консервной банки, в которой в собственном соку варится наука и практика.

Выход из круга проблем состоит в действиях, совершить которые чрезвычайно трудно, но нужно: сформулировать наши ценности, прекратить имитацию работы, найти оптимальный баланс между формой и содержанием деятельности; науке уголовного права нужно перестать вариться в собственном соку и вспомнить о междисциплинарных и трансдисциплинарных подходах. После этого можно предположить, что каждый человек может начать усиленно работать на благородные цели совместно с органами и защищать вместе с ними свои ценности, неотделимые от целей государственных, а не укреплять капиталистический строй, работая на интересы капиталиста, у которого, как показали три десятилетия подряд, нет иной цели, кроме вывоза капитала из России.

Отсюда следует, что внутри науки уголовного права и права в целом решений обозначенных нами проблем нет и быть не может. На самом деле, последовательность действий должны быть такова - от общего к частному. Первичны человек и ценности. Это главное. За ними должна идти мечта, идея, а от них возможен последовательный, сверху вниз, переход к правовым формам по примерной схеме: доктрина, стратегия, концепция, программа, план.

Согласно ст. 16 Федерального закона от 28.06.2014 г. № 172-ФЗ (ред. от 18.07.2019 г.) «О стратегическом планировании в Российской Федерации», Стратегия социально-экономического развития Российской Федерации разрабатывается каждые шесть лет. Шесть лет с момента принятия данного закона истекают 28 июня 2020 года. Стратегии до сих пор нет. Поэтому невозможны никакие другие движения вниз по приведённой нами схеме. В свою очередь, стратегии уже 6 лет нет потому, что не определились с более значимыми и общими категориями: ценности, мечта, идея. Это тупик и замкнутый круг, но философия права, как наука более общая, чем право уголовное, хотя бы показывает, в чём тупик, где и как надо начинать разрывать этот круг.

Только после перехода сверху вниз от глобальной идеи (которую предстоит сформулировать) к стратегическому уровню можно переходить к работе над теми деталями, которыми сегодня занимается уголовное право. Такой подход будет правильным и в отношении иных правовых наук, возможно, за небольшими исключениями и с какими-то нюансами в отдельных сферах. Право же, избегая опоры на концептуальные позиции, пытается начать со своих отраслевых концепций, не имея никакого представления о предшествующих им ценностях, мечте, идее, как основе всех последующих построений в социальной сфере. Доминирование уголовного права и практики его применения в имитационной сфере СМИ, отчётов и цифр, уход науки уголовного права от решения фундаментальных вопросов и погружение во всякого рода частности может только углубить общественные противоречия и ускорить проявления нестабильности в обществе и государстве.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Аганбегян А.Г. О драйверах социально-экономического роста // Труды Вольного экономического общества России. Том двести восемнадцатый. М., 2019. № 4.

Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну / Пер. с нем. В. Седельника и Н. Федоровой; Послесл. А. Филиппова. М.: Прогресс- Традиция, 2000.

Васин Ю.Г. О тенденциях уголовно-правовой политики противодействия организованной преступности // Актуальные проблемы российского права. 2017. № 10.

Генрих Н.В., Квашис В.Е. Понятие уголовного права (методологические аспекты введения в уголовное право) // Научный вестник Омской академии МВД России. 2016. №. 2 (61).

Гиренок Ф.И. Задачи мышления в эпоху дигитальной философии с точки зрения московской антропологической школы // Человек и право: проблема ценностных оснований правового регулирования: сборник научных трудов / учреждение образования «Акад. М-ва внутр. дел Респ. Беларусь»; под ред. В.И. Павлова, А.Л. Савенка. Минск: Академия МВД, 2019.

Жбанков В.А., Табаков А.В. Транснациональная организованная наркопреступность и наркоконтрабанда как её составляющая: современное состояние и основные тренды / В.А. Жбанков, А.В. Табаков. М.: РИО Российской таможенной академии, 2017.

Иванов В., директор Федеральной службы Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН РФ), интервью «Эхо Москвы», https://echo.msk.ru Время выхода в эфир: 10 ноября 2012, 21:04.

Максимов С.В. Двадцатилетие новейшей уголовно-правовой политики России: предварительные итоги и перспективы // Законы России: опыт, анализ, практика. 2016. № 4.

Размещено на Allbest.ru