О перспективах развития процесса исполнения уголовных наказаний и пробации

Размещено на http://www.allbest.ru/

О перспективах развития процесса исполнения уголовных наказаний и пробации

А.Б. Скаков

Аннотация

уголовный исполнительный законодательство свобода

Проведен анализ уголовно-правовой и уголовно-исполнительной политики, реализуемой в Казахстане в области исполнения лишения свободы. В связи с наличием ряда существенных недостатков обосновывается необходимость дальнейшего совершенствования правовой регламентации процесса исполнения наказаний, альтернативных лишению свободы, по прогрессивной системе. Предлагается организация единого подхода в формировании уголовного и уголовно-исполнительного законодательства.

Ключевые слова: уголовная политика, гуманизация, лишение свободы, наказания, альтернативные лишению свободы, прогрессивная система исполнения лишения свободы, условия содержания, поведение осужденных.

Abstract

The criminal law and penal policies implemented in the field of imprisonment enforcement in Kazakhstan are analysed. In connection with a number of significant shortcomings, the necessity of the further improvement of the legal regulation of enforcing sentences alternative to imprisonment through the progressive system is justified. A unified approach in the formation of criminal and penal laws is proposed. The progressive system is a complex interdisciplinary institution of criminal and penal law with several independent institutions. When applying these institutions, the convicts' legal statuses change depending on the degree of their correction: the scope of their rights can either be expanded or reduced. Currently, there is an urgent need for a more detailed classification of positively characterized convicts. Certain conditions of detention and a certain institution of the progressive system must correspond to each positive degree of convicts' behavior, namely: in the first positive degree, the convict is held in the usual conditions of a correctional institution (the institution of changing the conditions of detention within one correctional institution); in the second positive degree, the convict is transferred to lighter conditions of detention; in the third positive degree, the convict is transferred to preferential conditions of detention; in the fourth positive degree, the convict is transferred to an institution of a different kind; in the fifth positive degree, the institution of the substitution of punishment is applied; in the sixth positive degree, parole is possible.

В процессе реализации Концепции правовой политики Республики Казахстан на период с 2010 до 2020 г. (утверждена Указом Президента Республики Казахстан от 24августа 2009 г. № 858) выявлен ряд проблем в области законодательства и правоприменительной деятельности государственных органов, требующих скорейшего разрешения. Учитывая данное обстоятельство, Республика Казахстан предприняла шаги по совершенствованию законодательства в сфере системы уголовных наказаний, их исполнения, а также наметила мероприятия по реорганизации уголовно-исполнительной (пенитенциарной) системы. В течение 2014 г. были приняты, а с 1 января 2015 г. вступили в законную силу новые Уголовный, Уголовно-процессуальный и Уголовно-исполнительный кодексы, в которых предусмотрено существенное расширение правового положения осужденных, что соответствует общей направленности деятельности государства в области уголовной политики в сторону ее гуманизации.

При подготовке указанных законов принималась во внимание необходимость дальнейшего совершенствования системы видов уголовных наказаний в целях повышения их эффективности в процессе профилактики преступлений. Кроме того, законодателем решалась прикладная задача сочетания уголовно-исполнительного воздействия с уголовно-правовым, под которым профессор В.И. Селиверстов понимает «...воздействие на осужденного карательных правоограничений, составляющих содержание наказания и, как правило, закрепленных в нормах уголовного законодательства» [1, с. 191-192].

В настоящее время, по прошествии более 5 лет с момента вступления в силу Уголовного и Уголовно-исполнительного кодексов, можно наблюдать как положительные, так и отрицательные результаты их реализации.

К числу недостатков, на наш взгляд, следует отнести следующее.

Во-первых, для эффективного исполнения лишения свободы по прогрессивной системе до настоящего времени, к сожалению, не определены и не созданы правовые и материальные условия. Здесь следует отметить, что отсутствует соответствующая современным научным достижениям система критериев оценки поведения осужденных, что существенно влияет на обоснованное применение тех или иных институтов прогрессивной системы исполнения лишения свободы. Определение степени исправления осужденных только по количеству вынесенных им поощрений, на наш взгляд, не в полной мере отвечает требованиям применения институтов прогрессивной системы (институт изменения условий содержания в пределах одного исправительного учреждения; институт изменения условий содержания путем перевода в исправительное учреждение другого вида; институт замены наказания и институт условно-досрочного освобождения). В правоприменительной практике деятельности учреждений и органов уголовно-исполнительной (пенитенциарной) системы наблюдается профанация важнейшего процесса исправления лиц, лишенных свободы, их социальной адаптации и реабилитации, что приводит к ее сбою. Так, например, улучшить свои условия содержания могут приспособленцы и лицемеры, о чем предупреждал профессор А.Е. Наташев [2-4].

Во-вторых, процедура применения институтов прогрессивной системы слишком усложнена. Как правило, практически все элементы указанной системы (за исключением института изменения условий содержания в пределах одного исправительного учреждения) может назначать только суд. Учитывая загруженность судов, думается, не стоит ждать от них эффективного применения прогрессивной системы. Кроме того, отсутствие в Уголовно-исполнительном кодексе законодательно утвержденного понятия «прогрессивная система» также препятствует единообразному его толкованию.

В-третьих, в уголовно-исполнительном (пенитенциарном) законодательстве наблюдаются коллизии и пробелы в правовой регламентации процесса исполнения наказаний в виде лишения свободы и других видов наказания, в частности применения мер поощрения и взыскания в отношении различных категорий лиц, осужденных к разным видам наказания. Так, например, в законодательстве не регламентируется процесс снятия взыскания у лиц, осужденных к общественным и исправительным работам.

В-четвертых, до настоящего времени не созданы необходимые материальные условия для надлежащего исполнения лишения свободы, ареста, исправительных работ и ограничения свободы. В частности, при исправительных учреждениях средней, максимальной и чрезвычайной безопасности1 (колонии общего, строгого и особого режима соответственно - сноска автора) не созданы льготные условия содержания, которые должны располагаться за их пределами. Только в этих условиях, когда вставшие на путь исправления осужденные полностью выводятся из-под негативного влияния криминальной субкультуры, можно будет говорить о высокой эффективности институтов прогрессивной системы и об успешной социальной адаптации и реабилитации лиц, оказавшихся в сфере уголовного судопроизводства. Кроме указанных, существует ряд других проблем, выявленных в ходе применения уголовного и уголовно-исполнительного (пенитенциарного) законодательства, которые нами не выделены отдельно в связи требованиями, предъявляемыми к статьям.

Говоря о положительных результатах действия нового уголовного и уголовно-исполнительного законодательства, следует отметить высокий потенциал институтов прогрессивной системы. Уже сейчас наблюдается значительное снижение численности осужденных к лишению свободы, содержащихся в исправительных учреждениях. По данному критерию Казахстан с 3-го места в мире перешел на 97-е по числу осужденных на единицу населения. В местах лишения свободы наблюдается оздоровление социальной обстановки в коллективах осужденных, постепенно нейтрализуется негативное влияние криминальных авторитетов на них. Повышается эффективность процесса социальной адаптации и реабилитации лиц, оказавшихся в сфере уголовного судопроизводства.

Особенно этот процесс активизировался после принятия Закона Республики Казахстан «О пробации», который так же, как и Уголовно-исполнительный кодекс, к сожалению, не лишен недостатков. Так, согласно ч. 1 ст. 13 названного закона, «...досудебная пробация применяется на добровольной основе в отношении подозреваемых, обвиняемых», что, на наш взгляд, недостаточно обоснованно. Вызывает сомнение положение нормы о добровольности применения досудебной пробации, предусматривающей строгий пробационный контроль в отношении испытуемого. Другой значимой проблемой, которая в дальнейшем, несомненно, понизит эффективность досудебной пробации, является отсутствие в перечне субъектов вышеназванного контроля самостоятельного процессуального лица - свидетеля, ведущего асоциальный образ жизни (наркомания, алкоголизм, токсикомания, проституция, бродяжничество и т.д.). По нашему глубокому убеждению, все лица указанной категории, оказавшиеся в сфере уголовного судопроизводства, должны в обязательном порядке подвергаться пробации. Спорным является и положение ч. 5 ст. 13 исследуемого закона, предусматривающее Следует согласиться с мнением профессора В.А. Уткина, являвшегося международным экспертом по проекту Уголовно-исполнительного кодекса Республики Казахстан и предложившего дополнить словом «мер» названия исправительных учреждений, а именно: исправительное учреждение минимальных мер безопасности, исправительное учреждение средних мер безопасности, исправительное учреждение максимальных мер безопасности и исправительное учреждение чрезвычайных мер безопасности. прекращение досудебной пробации в случае прекращения уголовного дела производством. Думается, прекращение уголовного дела в отношении лица, ведущего антиобщественный образ жизни, не является препятствием для продолжения досудебной пробации. Этим самым мы обеспечим высокий уровень профилактики преступности.

Говоря о приговорной пробации, следует констатировать то, что она, по нашему мнению, также не лишена недостатков. Так, согласно ч. 1 ст. 15 исследуемого закона, данному виду пробации подлежат только две категории лиц: осужденный к ограничению свободы и осужденный условно. Почему законодатель не включил в данный перечень лиц, осужденных к другим видам уголовного наказания (штраф, общественные работы, обязательные работы, арест), - неясно.

Не все однозначно и в содержании ст. 16 закона, регламентирующей пенитенциарную пробацию. Так, в ч. 2 указанной статьи говорится о том, что «ресоциализация осужденного осуществляется с момента его прибытия в учреждение уголовно-исполнительной (пенитенциарной) системы в соответствии с требованиями уголовно-исполнительного законодательства Республики Казахстан». В то же время ч. 3 данной статьи содержит положение, согласно которому «в отношении осужденного, отбывающего наказание в виде лишения свободы, которому до отбытия срока наказания остался один год, ресоциализация осуществляется службой пробации совместно с администрацией учреждения уголовно-исполнительной (пенитенциарной) системы в форме оказания социально-правовой помощи». Возникает уместный вопрос: кто осуществляет пенитенциарную пробацию осужденного с момента его прибытия в исправительное учреждение до периода, когда остался один год до отбытия им срока наказания? Из содержания ч. 3 ст. 16 закона следует, что это не служба пробации. В то же время пробационная деятельность выходит за пределы функциональных обязанностей администрации исправительного учреждения. В случае возложения исполнения пробации на администрацию возникают вопросы организационного (выезд сотрудников за пределы исправительных учреждений) и административного (расширение штатов) характера.

Исполнение постпенитенциарной пробации также не лишено недостатков. В перечне наказаний, содержащихся в ст. 17 исследуемого закона, после исполнения которых возможно применение постпенитенциарной пробации, отсутствуют общественные работы, исправительные работы, арест. Неурегулированность данного вопроса может негативно отразиться на пробационном процессе, проводимом с лицами, оказавшимися в сфере уголовного судопроизводства.

Отмечая в целом положительные тенденции в процессе исполнения наказания в виде лишения свободы, следует все же обратить внимание на вышеуказанные недостатки, устранение которых, безусловно, положительно отразится на исправлении осужденных, их социальной адаптации и реабилитации. Именно желание повысить эффективность институтов прогрессивной системы, а также совершенствовать пробацию осужденных позволяет нам внести на рассмотрение научного сообщества некоторые рекомендации и предложения.

Как ранее отмечалось, значительная часть элементов прогрессивной системы уже реализована как в казахстанском, так и в российском законодательстве и правоприменительной практике. Из традиционно выделяемых форм прогрессивной системы в уголовно-исполнительном законодательстве предусмотрено постепенное изменение условий содержания осужденных как внутри одного исправительного учреждения, так и путем перевода в исправительное учреждение другого вида. В уголовном законодательстве закреплена возможность замены наказания более мягким или более строгим его видом, а также условно-досрочное освобождение осужденных.

В наиболее общем виде прогрессивную систему можно определить как организацию исполнения наказания, при которой в зависимости от поведения осужденного условия отбывания им наказания изменяются в сторону улучшения или ухудшения.

Следует отметить, что в действующих в настоящее время казахстанском и российском уголовно-исполнительных кодексах термин «прогрессивная система» не используется.

Вместе с тем в настоящее время он гораздо чаще встречается в специальной литературе, нежели в правовых актах. Естественно, разные авторы вкладывают в него различный смысл. Отсутствует и общепринятая дефиниция термина «прогрессивная система».

В этой связи в данной статье излагается авторское понимание прогрессивной системы. Как нам представляется, прогрессивную систему можно охарактеризовать как единый институт, состоящий из нескольких самостоятельных, включающих нормы различных отраслей права.

Действительно, такие элементы прогрессивной системы, как изменение условий содержания осужденных в пределах одного исправительного учреждения и перевод в исправительное учреждение другого вида обладают специфическими особенностями, не говоря уже о замене наказания в процессе отбывания и условно-досрочном освобождении, что позволяет рассматривать их как отдельные самостоятельные институты.

Согласно теории, к признакам правового института относят:

наличие совокупности норм, имеющей собственную структуру;

своеобразие юридической конструкции данной совокупности норм, ее внешнее обособление и обеспечение самостоятельного регулятивного воздействия на определенный участок общественных отношений;

отраслевую чистоту норм [5].

Самостоятельный характер институтов, являющихся структурными элементами прогрессивной системы, казалось бы, должен служить препятствием для объединения их в единую систему, тем более что первые два имеют уголовно-исполнительную природу, а два последних - уголовно-правовую.

Между тем правовые институты могут образовываться не только в рамках одной отрасли. Тесная взаимосвязь уголовного и уголовно-исполнительного (пенитенциарного) права1, с помощью которого обеспечиваются реализация значительной части предписаний уголовного законодательства и достижение стоящих перед ним задач, позволяет говорить о формировании межотраслевых институтов. В данном случае единые цель, правовые последствия, основания применения входящих в прогрессивную систему элементов дают возможность рассматривать ее как единый институт, имеющий межотраслевой характер.

Другим важным вопросом, который следует рассмотреть, является значение эффективной реализации институтов прогрессивной системы для предупреждения преступности как в условиях изоляции от общества, так и после освобождения от наказания.

Большинство ученых-пенитенциаристов, изучавших значение институтов прогрессивной системы в профилактике правонарушений среди осужденных, отмечают их высокий потенциал в предупреждении преступности. Действительно, широкомасштабное применение структурных элементов прогрессивной системы путем изменения условий содержания в зависимости от поведения осужденных существенно улучшает дисциплинарную практику исполнения лишения свободы.

Сделанный нами вывод подтвердился проведенным на базе исправительных колоний Чимкентской области Казахской ССР в конце 80-х гг. прошлого века всесоюзным экспериментом.

Здесь следует отметить, что в Российской Федерации была предпринята попытка замены прогрессивной системы как способа исполнения лишения свободы методом «социального лифта», под которым понимается механизм изменения социального статуса индивида в структуре общества. Однако в силу того, что применение «социального лифта» не было научно обосновано и не адаптировано к специфическим условиям деятельности уголовно-исполнительной (пенитенциарной) системы, реализация этой идеи потерпела неудачу. По мнению автора, использование метода «социального лифта» изначально было обречено на неудачу в силу того, что, хотя внешне он и похож на прогрессивную систему, но при этом не обладал всеми необходимыми свойствами и средствами, например мерами уголовноправового и уголовно-исполнительного воздействия на лиц, оказавшихся в сфере уголовного судопроизводства, характерными и необходимыми для карательно-воспитательного процесса, проводимого с осужденными. По мнению автора, понятия «уголовно-исполнительное право» и «пенитенциарное право» тождественны друг другу и поэтому в тексте они указаны как разнозначные. В переводе с латинского языка «пенитенциарное» означает исправление, искупление, раскаяние. В таком случае «пенитенциарное право» можно заменить «исправительным правом», что полностью соответствует цели исполнения уголовных наказаний (уголовно-исполнительное право) - исправле-нию лиц, оказавшихся в сфере уголовного судопроизводства. С такой трактовкой уголовно-исполнительного (пенитенциарного) права не согласна Ю.А. Головастова, которая считает, что «замена термина “пенитенциарное” на “уголовно-исполнительное” право приведет к сужению сферы регулируемых общественных отношений, складывающихся в сфере исполнения и отбывания форм реализации уголовной ответственности. Вне сферы правового регулирования останутся наказания, не связанные с изоляцией от общества, а также иные меры уголовно-правового характера» [6, с. 24].

Таким образом, учитывая изложенное, нами предлагается следующее определение прогрессивной системы: «Прогрессивная система является комплексным межотраслевым институтом уголовного и уголовно-исполнительного права, включающим несколько самостоятельных институтов, в процессе применения которых правовое положение осужденного меняется в зависимости от степени его исправления в сторону либо расширения, либо ограничения объема его прав».

Другим ключевым моментом, уже в применении институтов прогрессивной системы, является определение степени исправления осужденного. Надо сказать, что эта проблема является весьма сложной, многоаспектной и сама по себе вполне может стать предметом самостоятельного изучения [7, с. 36-46].

Прежде всего речь пойдет об изменившемся подходе законодателя к формулировкам, определяющим степень исправления осужденных.

Дело в том, и это вполне естественно, что авторы, ориентировавшиеся на ранее действовавшее законодательство, исходили именно из старых формулировок и пытались наполнить их новым содержанием, например показать, что означает формулировка «доказал свое исправление», т.е. как, собственно, оно доказывается (тем более что в законодательстве было на это прямое указание - примерным поведением и честным отношением к труду).

Так или иначе, можно констатировать, что практически общепризнанной стала следующая классификация осужденных. Положительно характеризовавшиеся подразделялись на вставших на путь исправления, твердо вставших на путь исправления и доказавших свое исправление. Отрицательно характеризовавшиеся - на не вставших на путь исправления и злостных нарушителей режима [8, с. 59].

Здесь возникает одно обстоятельство. Как уже говорилось, вышеприведенная классификация осужденных по степени исправления создавалась с учетом норм ранее действовавшего законодательства. Трех классификационных групп (вставшие на путь исправления, твердо вставшие на путь исправления, доказавшие свое исправление) вполне хватало для того, чтобы «соответствовать» определенным институтам прогрессивной системы. Большего, собственно говоря, и не требовалось.

Сейчас, похоже, необходима более «дробная» классификация. Иными словами, теперь требуется разграничивать по степени исправления большее число категорий осужденных.

Попробуем обосновать это утверждение. Раньше речь шла именно о трех возможных правовых последствиях достижения той или иной степени исправления: перевод на улучшенные условия содержания в рамках одного ИУ - для вставших на путь исправления; перевод в ИУ другого вида - для твердо вставших на путь исправления; условно-досрочное освобождение либо замена наказания более мягким (степень исправления для применения этих институтов устанавливалась одинаковая, что, заметим, подвергалось справедливой критике специалистами [9, с. 23]) - для доказавших свое исправление.

Очевидно, следует исходить из того, что определенной степени улучшения правового положения осужденного должна соответствовать конкретная степень исправления. В противном случае возникает неразрешимая коллизия между стимулирующими положительное поведение нормами. В новом законодательстве Казахстана (УИК РК принят 5 июня 2014 г.) предусмотрено уже шесть степеней улучшения правового положения осужденных: 1) перевод на обычные, 2) облегченные и 3) льготные условия отбывания наказания в рамках одного исправительного учреждения, 4) перевод в учреждение иного вида, 5) замена наказания более мягким, 6) условно-досрочное освобождение.

Не исключено, что именно со сложностью выделения такого большого количества степеней исправления и связано отсутствие сколько-нибудь системного подхода законодателя к формулированию оснований применения различных институтов прогрессивной системы. По нашему мнению, в новом законодательстве этот подход даже менее систематичен, чем в ранее действовавшем.

Приведем, на наш взгляд, довольно яркий пример. Перевод на льготные условия содержания возможен для доказавших свое исправление осужденных; условно-досрочно могут быть освобождены, как уже отмечалось, лица, не нуждающиеся в полном отбывании наказания. Внешне формулировки вроде бы разные, а по сути, как мы считаем, абсолютно идентичные. В самом деле, если осужденный исправился, то зачем дальше заставлять его отбывать наказание?

Из приведенного примера видно, что законодатель пытается разграничить степени исправления, применяя внешне различные, но по существу одинаковые формулировки. Вот здесь-то и возникает упоминавшаяся нами выше коллизия. Осужденные, достигшие одинаковой, в сущности, степени исправления, могут в равной мере претендовать как на льготные условия отбывания наказания в том исправительном учреждении, в котором они ранее находились, так и на условно-досрочное освобождение. Это вряд ли справедливо, поскольку условно-досрочное освобождение - явно более «льготная» мера.

Было бы более целесообразным отразить в законе уже существующую классификацию осужденных по степени исправления. Правда, для этого потребуется, как видно из вышеизложенного, более дробная градация. При этом следует учитывать, что классификация осужденных по степени исправления - не самоцель. Она направлена, прежде всего, на решение сугубо практических задач, а именно - на определение возможности применения институтов прогрессивной системы. Нецелесообразно определять степень исправления, исходя из чисто умозрительных соображений, а затем ждать, пока законодатель прислушается к этим соображениям. Недопустимо также ставить «...классификационные группы в зависимость от объема изменения условий отбывания наказания. Было бы более правильным вначале определить эти группы, исходя из основного критерия их формирования - степени исправления, а затем уже устанавливать необходимые для каждой группы условия отбывания наказания» [10, с. 37].

Именно вышеупомянутые обстоятельства, на наш взгляд, побудили законодателя прибегнуть к цифровому обозначению степеней положительно характеризующихся осужденных. Однако законодателем были определены только три положительные степени поведения осужденных, соответствующие условиям содержания в пределах одного учреждения (обычные условия, облегченные условия и льготные условия). Другие институты прогрессивной системы, применение которых возможно при достижении определенной положительной степени поведения осужденных, не нашли своего воплощения в новом законодательстве Казахстана.

Такое деление может принести практическую пользу в том случае, если данная классификация будет закреплена в инструкции по воспитательной работе, а степень исправления будет отражаться в характеристиках осужденных. Поскольку характеристики осужденным даются периодически либо по мере необходимости (например, в случае представления к условно-досрочному освобождению, помилованию и т.п.), то в них можно будет в случае нужды вносить необходимые коррективы. Но несомненно, что они окажут помощь во многих случаях оценки степени исправления осужденных.

Следует отметить, что для реализации данного предложения необходимо попытаться связать классификационные группы с уже действующим законодательством. Более того, такой шаг просто необходимо сделать, поскольку без него сильно затрудняется применение уже действующих институтов прогрессивной системы. Так, в настоящее время у органов правосудия имеются сложности в оценке поведения осужденных при условно-досрочном освобождении. У судей возникает обоснованный, на наш взгляд, вопрос: как оценивать поведение осужденного, не имеющего в течение длительного времени как взысканий, так и поощрений? Этот вопрос связан с установлением законодателем правила о возможности применения институтов прогрессивной системы только при наличии определенного количества поощрений. На наш взгляд, при отсутствии в течение длительного времени взысканий у осужденного его поведение следует рассматривать как положительное. Именно данного результата государство стремится достигнуть при реализации уголовно-исполнительной политики. Здесь уместно указать на позицию профессора В.А. Уткина, который отмечал, что «исправление как цель наказания предполагает два взаимосвязанных аспекта: формирование у осужденного субъективной готовности сознательного добровольного соблюдения норм уголовного закона; формирование в его личности объективных качеств, свойств, способствующих ответственному законопослушному (уголовно-законопослушному) поведению» [11, с. 41].

Авторы, не связывающие определение степени исправления положительно характеризующихся осужденных с реализацией входящих в прогрессивную систему элементов, ограничиваются меньшим числом классификационных групп, следуя закрепленным в законе предпосылкам. В частности, предлагается в основу деления осужденных положить такой традиционный критерий, как степень отражения позитивных сдвигов в направленности их личности, и различать следующие группы: «осужденные, становящиеся на путь исправления», «положительно характеризующиеся осужденные» и «не нуждающиеся для своего исправления в полном отбывании назначенного судом наказания» [8, с. 16-17]. Полагаем, воспроизведение содержащихся в Уголовно-исполнительном кодексе формулировок не способно внести ясность в систему градации осужденных, связать ее с существующими стимулирующими мерами и обеспечить индивидуализированный подход к каждому осужденному. Поэтому сформулированный нами вариант деления осужденных на группы представляется более предпочтительным.

Разумеется, мы отдаем себе отчет в том, что при предложенной нами более дробной классификации возникают дополнительные сложности в плане определения критериев отнесения осужденных к той или иной группе. Попросту говоря, задача состоит в том, как определить, если так можно выразиться, степень «интенсивности» положительного поведения. Нетрудно заметить, что как в ранее действовавшем, так и в ныне действующем законодательстве какие-либо объективные критерии при формулировании оснований применения институтов прогрессивной системы не используются. Исключение, пожалуй, составляет лишь одно из условий перевода на облегченные условия содержания в пределах одного исправительного учреждения: в этом случае говорится об отсутствии взыскания за нарушение установленного порядка отбывания наказания. Такую формулировку можно, на наш взгляд, признать достаточно удачной. Здесь, по крайней мере, есть какая-то ясность. Было нарушение и, соответственно, взыскание за него, перевод невозможен, и наоборот. Наличие же взыскания - показатель объективно зафиксированный. Это препятствует в определенной мере произвольной оценке поведения осужденного. Но, повторим, это единственное исключение из общего правила. В целом же при определении степени исправления приходится по-прежнему руководствоваться оценочными понятиями.

Так или иначе, определение критериев степени исправления осужденных - задача весьма непростая. Впрочем, она и всегда была непростой. В литературе даже высказывалось предположение, что в перспективе она будет решаться с помощью более точных, возможно, математических методов [12, с. 87-88]. Но математические методы слишком формальны. Кроме того, на наш взгляд, пока далеко не полностью используются даже привычные юридические критерии. Так, не в полной мере учитывается отношение осужденного к применяемым к нему мерам воздействия (в первую очередь отношение к труду). В этой связи профессор А.Я. Гришко отмечает: «При переводе осужденного на льготные условия отбывания наказания, при условно-досрочном освобождении от дальнейшего отбывания наказания... учитывать решение вопроса трудоустройства, личное участие осужденного в этом решении, его отношение к труду» [13, с. 64].

Кроме того, в качестве примера можно привести закрепление в законодательстве понятий «злостный нарушитель установленного порядка отбывания наказания», «лицо, систематически нарушающее установленный порядок отбывания наказания» и «нарушитель установленного порядка отбывания наказания». В данном случае законодатель предпринял попытку выделить объективные критерии степени исправления.

Возникает вопрос: почему бы не попытаться применить подобный подход и к определению степени исправления положительно характеризующихся осужденных? На наш взгляд, было бы вполне разумным соотносить ту или иную степень исправления с соответствующим «набором» поощрений. Вероятно, правда, что здесь не должно, а возможно, и не может быть, столь жесткой формализации, как при признании злостным нарушителем режима. Однако сама по себе постановка вопроса представляется вполне правомерной.

Учитывая положительный опыт применения институтов прогрессивной системы при исполнении лишения свободы, следует, на наш взгляд, всесторонне изучить вопрос исполнения наказаний, альтернативных ей, по данному процессу. В частности, при исполнении штрафа должны быть созданы три уровня условий содержания для осужденного к данному наказанию: строгие, обычные и облегченные условия содержания. При вступлении приговора в законную силу осужденный помещается в обычные условия содержания, а именно: проживает дома без права покидать административную территорию пробационного контроля без санкции службы пробации с запрещением посещать питейные и увеселительные заведения и т.д. Осужденный может выходить из дома, но не далее 1 километра, если проживает в городе, и не далее 500 метров - в сельской местности. При положительном поведении осужденный переводится в облегченные условия содержания, что предполагает автоматическое снятие всех ограничений. Перевод осужденного в названные условия предполагает также наступление у последнего права на досрочное снятие пробационного контроля, но не ранее 3 месяцев нахождения на данном этапе. В случае нарушения условий пробационного контроля осужденный оказывается в строгих условиях содержания, предусматривающих запрет свободного передвижения, за исключением посещения места работы и учебного заведения. В обычных условиях осужденный содержится 6 месяцев. В случае положительного поведения он может быть переведен на облегченные условия содержания, но не ранее 3 месяцев с начала отбывания наказания в обычных условиях. Перемещение осужденных из одних условий в другие не должно быть скачкообразным. Вопрос о переводе решает наблюдательная комиссия, созданная при службе пробации. Срок пробационного контроля - 1 год, и он может быть продлен еще на 1 год при злостном невыполнении требований службы пробации.

Здесь уместно отметить, что как исполнение всех видов уголовного наказания и иных мер уголовно - правого характера, так и правовая регламентация процесса социальной адаптации и реабилитации лиц, оказавшихся в сфере уголовного судопроизводства, должны входить в предмет уголовно-исполнительного (пенитенциарного) права. Иными словами, исполнение наказаний и иных мер уголовно-правового характера и процесс пробации должны регулироваться уголовно-исполнительным законодательством. С данной позицией согласны не все ученые [14, с. 28-29]. Так, профессор В.А. Уткин считает, что «общественные отношения, связанные с постпенитенциарной адаптацией (ресоциализацией) освобожденных от наказания не являются уголовно-исполнительными и представляют собой предмет формирующегося в России социального законодательства» [15, с. 12].

Возвращаясь к исполнению уголовных наказаний по прогрессивной системе, следует отметить, что применение ее правовых институтов возможно и для других наказаний, альтернативных лишению свободы.

Резюмируя все изложенное, нам хотелось бы в заключение сделать некоторые краткие выводы.

Во-первых, представляется, что правильным было бы сформулировать следующее определение прогрессивной системы: «Прогрессивная система является комплексным межотраслевым институтом уголовного и уголовно-исполнительного права, включающим несколько самостоятельных институтов, в процессе применения которых правовое положение осужденного меняется в зависимости от степени его исправления в сторону либо расширения, либо ограничения, объема его прав».

Во-вторых, что в действующем законодательстве с установлением общего правила о различных условиях отбывания наказания в пределах одного исправительного учреждения прогрессивная система приобрела вполне законченный вид и может считаться основой всего карательно-воспитательного воздействия на осужденных.

В-третьих, в настоящее время существует настоятельная потребность в более дробной классификации положительно характеризующихся осужденных. При этом каждой положительной степени поведения осужденных должны соответствовать определенные условия содержания и институт прогрессивной системы, а именно: при достижении 1 -й положительной степени осужденный содержится в обычных условиях исправительного учреждения (институт изменения условий содержания в пределах одного исправительного учреждения); при 2-й положительной степени - переводится на облегченные условия содержания; при 3-й положительной степени - переводится на льготные условия содержания; при достижении 4-й положительной степени - переводится в учреждение другого вида; при 5-й положительной степени применяется институт замены наказания; при 6-й положительной степени возможно условно-досрочное освобождение осужденного.

В-четвертых, необходимо освободить суд от функции изменения процесса исполнения наказания, возложив ее на наблюдательные комиссии, созданные при исправительном учреждении. Суд будет только назначать вид наказания, а исполнение его решения должно быть возложено на Комитет уголовно-исполнительной системы (ФСИН России) и наблюдательную комиссию. В этом случае комиссия коллегиально решает вопрос о применении институтов прогрессивной системы, вплоть до института условно-досрочного освобождения.

В-пятых, назначение и исполнение пробации также решается наблюдательной комиссией.

Литература

1. Селиверстов В.И. Проблемы дифференциации уголовно-правового воздействия на осужденных, отбывающих лишение свободы: научное издание // Отбывание лишения свободы: осужденными за экономические и (или) должностные преступления: итоги теоретического исследования. М.: Юриспруденция, 2019. С. 190-198.

2. Наташев А.Е., Стручков Н.А. Основы теории исправительно-трудового права. М.: Юрид. лит., 1967. 191 с.

3. Наташев А.Е. Неприемлемость «прогрессивной системы» отбывания лишения свободы: // Проблемы развития советского исправительно-трудового законодательства. Саратов, 1961. С. 245-251.

4. Наташев А.Е. Основные вопросы кодификации исправительно-трудового законодательства // Ученые записки Всесоюзного института юридических наук. 1962. № 14. С. 204-209.

5. Аванесов Г.А. Прогрессивная система отбывания лишения свободы: / под ред. Н.А. Стручкова; МООП СССР, ВНИИ охраны обществ. порядка. М., 1970. 87 с.

6. Головастова Ю.А. Уголовно-исполнительное право как отрасль российского права: предмет, метод, источники, система / под науч. ред. В.И. Селиверстова. М.: Юриспруденция, 2019. 212 с.

7. Астемиров З.А. О сущности и критериях исправления осужденных // Вопросы исправления и перевоспитания заключенньгх. Ростов н/Д, 1966. С. 20-26.

8. Ткачевский Ю.М. Освобождение от отбывания наказаний по действующему советскому уголовному праву: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук : 12.00.08. М., 1965. 36 с.

9. Чукмаитов Д.С. Теоретические основы системы исполнения наказаний по законодательству Республики Казахстан. Алматы: Баспа, 1999. 342 с.

10. Митин А.С. Дискуссионные вопросы замены неотбытой части наказания более мягким // Проблемы освобождения осужденных от отбывания наказания: сб. науч. тр. / ВНИИ МВД СССР; под ред. Н.А. Стручкова. М., 1983. № 67. С. 30-35.

11. Уткин В.А. Проблемы теории уголовных наказаний: курс лекций. Томск: Изд. дом Том. гос. ун-та, 2018. 240 с.

12. Бажанов О.И. Прогрессивная система исполнения наказания. Минск: Наука и техника, 1981. 167 с.

13. Гришко А.Я., Оводкова Л.С. Деятельность прокуратуры и Уполномоченного по правам человека по обеспечению прав и законных интересов лиц в местах принудительного содержания. Рязань: Академия ФСИН России, 2015. 132 с.

14. Российское уголовно-исполнительное право: учебник: в 2 т. / Ю.А. Кашуба, В.Б. Малинин, В.Н. Орлов и др.; под ред. В.Е. Эминова, В.Н. Орлова. М.: МГЮА им. О.Е. Кутафина, 2010. Т. 1: Общая часть. 344 с.

15. Уткин В.А. Курс лекций по уголовно-исполнительному праву. Общая часть. Томск, 1995. 94 с.

References

1. Seliverstov, V.I. (2019) Problemy differentsiatsii ugolovno-pravovogo vozdeystviya na osuzhdennykh, otbyvayushchikh lishenie svobody [Problems of differentiation of the criminal law impact on convicts serving a prison sentence]. In: Seliverstov, V.I. (ed.) Otbyvanie lisheniya svobody osuzhdennymi za ekonomicheskie i (ili) dolzhnostnye prestupleniya: itogi teoreticheskogo issledovaniya [Serving a prison sentence by convicts for economic and (or) official crimes: Results of a theoretical study]. Moscow: Yurisprudentsiya.

2. Natashev, A.E. & Struchkov, N.A. (1967) Osnovy teorii ispravitel'no-trudovogo prava [Fundamentals of the theory of corrective labor law]. Moscow: Yurid. lit.

3. Natashev, A.E. (1961) [The unacceptability of the “progressive system” of serving a prison sentence]. Problemy razvitiya sovetskogo ispravitel'no-trudovogo zakonodatel'stva [Problems of the development of Soviet corrective labor law]. Conference Proceedings. Saratov: Saratov Law Institute. pp. 245-251. (In Russian).

4. Natashev, A.E. (1962) Osnovnye voprosy kodifikatsii ispravitel'no-trudovogo zakonodatel'stva [The main issues of codification of corrective labor laws]. Uchenye zapiski Vsesoyuznogo institutayuridicheskikh nauk. 14. pp. 204-209.

5. Avanesov, G.A. (1970) Progressivnaya sistema otbyvaniya lisheniya svobody [A progressive system of serving a prison sentence]. Moscow: USSR Research Institute of the Ministry of the Interior.

6. Golovastova, Yu.A. (2019) Ugolovno-ispolnitel'noe pravo kak otrasl' rossiyskogoprava: predmet, metod, istochniki, sistema [Penal law as a branch of Russian law: subject, method, sources, system]. Moscow: Yurisprudentsiya.

7. Astemirov, Z.A. (1966) O sushchnosti i kriteriyakh ispravleniya osuzhdennykh [On the nature and criteria for the correction of convicts]. In: Astemirov, Z.A. (ed.) Voprosy ispravleniya iperevospitaniya zaklyuchennykh [Issues of correction and re-education of prisoners]. Rostov-on-Don: Molot. pp. 20-26.

8. Tkachevskiy, Yu.M. (1965) Osvobozhdenie ot otbyvaniya nakazaniy po deystvuyushchemu sovetskomu ugolovnomu pravu [Exemption from serving sentences under the current Soviet criminal law]. Abstract of Law Dr. Diss. Moscow.

9. Chukmaitov, D.S. (1999) Teoreticheskie osnovy sistemy ispolneniya nakazaniy po zakonodatel'stvu Respubliki Kazakhstan [The theoretical foundations of the system for the enforcement of sentences under the laws of the Republic of Kazakhstan]. Almaty: Baspa.

10. Mikhlin, A.S. (1983) Diskussionnye voprosy zameny neotbytoy chasti nakazaniya bolee myagkim [Discussion issues of replacing the unserved part of the punishment with a softer one]. In: Struchkov, N.A. (ed.) Problemy osvobozhdeniya osuzhdennykh ot otbyvaniya nakazaniya [Problems of the release of convicts from serving sentences]. Is. 67. - Moscow: USSR Research Institute of the Ministry of the Interior. pp. 30-35.

11. Utkin, V.A. (2018) Problemy teorii ugolovnykh nakazaniy: kurs lektsiy [Problems of the theory of criminal punishments: Lectures]. Tomsk: Tomsk State University.

12. Bazhanov, O.I. (1981) Progressivnaya sistema ispolneniya nakazaniya [Progressive punishment enforcement system]. Minsk: Nauka i tekhnika.

13. Grishko, A.Ya. & Ovodkova, L.S. (2015) Deyatel'nost'prokuratury i Upolnomochennogopopravam cheloveka po obespecheniyu prav i zakonnykh interesov lits v mestakh prinuditel'nogo soderzhaniya [Activities of the Prosecutor's Office and the Commissioner for Human Rights to ensure the rights and legitimate interests of persons in places of detention]. Ryazan: Academy of the Federal Penitentiary Service of Russia.

14. Eminov, V.E. & Orlov, V.N. (eds) (2010) Rossiyskoe ugolovno-ispolnitel'noe pravo. V 2-kh t. [Russian penal law. In 2 volumes]. Vol. 1. Moscow: Moscow State Law Academy. pp. 28-29.

15. Utkin, V.A. (1995) Kurs lektsiy po ugolovno-ispolnitel'nomu pravu. Obshchaya chast' [A course of lectures on criminal law. General part]. Tomsk: Tomsk State University.

Размещено на Allbest.ru