Перспективы развития международного права в XXI веке

Размещено на http://www.allbest.ru/

2

Перспективы развития международного права в XXI веке

Международное право перед лицом нового мирового порядка. Дальнейшее развитие международного права. Международно-правовое прогнозирование. Методы международного прогнозирования.

мировой порядок право межударное прогнозирование

Международное право перед лицом нового мирового порядка

В 1990х можно было верить, что биполярную систему Холодной Войны сменило новое мироустройство. Джордж Буш дал ему громкое название «нового мирового порядка», и этот новый порядок отличали мирное урегулирование конфликтов через международные суды, универсальность прав человека, международное правосудие, свобода торговли и инвестиций. Прежде всего новый либеральный порядок ставил во главу угла международное верховенство закона -- идею, делавшую международное право и законодательные учреждения главным источником глобального контроля.

Закономерно, что этот порядок сложился после падения Советского Союза, после которого Америка осталась единственной сверхдержавой, а американские интеллектуалы и политики -- полными самых радужных надежд. Сегодня этот порядок рушится, потому что Америка приходит в упадок и больше не может навязывать свои ценности и интересы остальному миру. Многие американские интеллектуалы были уверены, что американский миропорядок означал согласие иностранных элит на превосходящую все остальные систему международной организации, но на деле этот была просто покорность перед лицо сверхдержавы. Теперь этой сверхдержавы нет, нет и норм, которые она продвигала.

Первой основой либерального порядка после Холодной войны стал международный суд. Мысль о том, что страны для решения конфликтов должны пользоваться международными судами, а не войной, появилась ещё в XIX веке; тогда США и Британия с успехом прибегли к арбитражу, чтобы преодолеть разногласия. Но после Первой и Второй мировых войн победители устроили постоянные международные суды, получившие юрисдикцию над всеми конфликтами, входящими в область международного права. Главным из этих судов стал Международный суд ООН, основанный в 1945 году. В 1990х более ста стран создали механизм урегулирования споров в рамках ВТО, призванный решать конфликты, связанные с торговыми барьерам. Международный Трибунал по морскому праву, получивший юрисдикцию над конфликтами на море, начал работу в то же десятилетие.

Но хотя эти организации и помогли в решении торговых споров, сегодня ясно, что более широкие цели этих международных судов -- мирным образом разрешать конфликты, которые иначе могли бы привести к войне -- не были достигнуты. Суд ООН разрешил несколько незначительных пограничных конфликтов, но в тех случаях, когда на кону были интересы серьезных стран, его всякий раз избегали. Когда, например, в конфликте США и Никарагуа 1986 года суд принял сторону Никарагуа, США просто проигнорировали это решение и вышли из-под юрисдикции суда. Сегодня самые опасные источники конфликта -- это отношения России и Китая со своими соседями. Ни та, ни другая страна не проявила желания решать такие конфликты в международных судах. Причина проста: международные суды поддерживают статус-кво в области границ и суверенитета независимых государств, тогда как Китай и Россия стремятся увеличить своё влияние за счёт иностранных государств и территорий. США и другие страны недостаточно сильны, чтобы заставить Россию и Китай подчиниться международным трибуналам, подчиниться им самостоятельно -- не в интересах этих стран, и суды, таким образом, пустуют.

Вторым основанием установившегося после Холодной войны порядка было признание прав человека. Согласно международному законодательству, все правительства должны уважать права своих граждан. Хотя количество, природа и широта этих прав обсуждаются -- а многие страны, подписавшие соглашения о правах человека, утверждают, что свободны интерпретировать их согласно своей религии, традициям или практическим интересам -- новый либеральный порядок предполагал мир, целиком следующий принципам либеральной демократии. Распад Советского Союза казался зрелищным доказательством справедливости этих взглядов и предвосхищением их всемирной победы.

Но права человека тоже потерпели поражение. Стало очевидным, что многие страны просто не обращают внимания на свои обещания их соблюдать. Россия, например, пришла к авторитаризму несмотря на присоединение к всевозможным соглашениям и даже к Европейской Конвенции о Правах человека, которая позволят гражданам подавать в суд на свои правительства. Китай определённо не либерализовался. У большинства развивающихся стран нет возможности контролировать соблюдение прав человека, даже если правительства и общество в таких странах поддерживают эту идею. Дух этих соглашений нарушили даже страны Запада, когда приняли жесткие меры против Аль-Каиды после терактов 11 сентября.

Провал международной политики в области прав человека поставил Запад в тяжелое положение. В случаях, когда нарушение прав человека слишком очевидно, чтобы его игнорировать -- например, на Балканах, в Руанде, в Ираке, Ливии, Судане и Сирии -- Запад оказывается перед выбором: либо нарушить свои обещания о поддержке прав человека, либо начать военную операцию и нарушить обещание мирного решения конфликтов. Единственным решением этой проблемы стал Совбез ООН, единственная организация, у которой есть законное право начинать войны против стран, не соблюдающих права человека.

Но ООН эффективно работала только в 1990е, когда остальные члены Совета боялись США. В 1991 году Совбез санкционировал военное вторжение в Ирак в ответ на вторжение Саддама Хуссейна в Кувейт. Но сегодня Совбез так же бессилен, как во времена Холодной войны, а Запад из-за ослабления США больше не может игнорировать мнение России, Китая и всего мира, как это было в 1999 году во время интервенции в Косово, или как это сделали Америка и её союзники в 2003 году во время вторжения в Ирак. Небольшим светлым пятном стало разрешение Совбеза применить силу в Ливии в 2011 году, резолюция, от голосования по которой Россия и Китай воздержались. Но этот короткий период сотрудничества быстро прервался -- Москва и Пекин обвинили Запад в превышении полномочий и в попытках силой свергнуть ливийское правительство вместо защиты мирных граждан. Теперь обе страны твёрдо противостоят вторжению в Сирию.

Третьим основанием либерального миропорядка было международное правосудие: идея, что люди, в особенности национальные лидеры, которые совершат или прикажут совершить такие преступления, как пытки или геноцид, или начнут противозаконную войну, должны представать перед международным уголовным трибуналом. Первым воплощением этого плана стали Нюрнбергский и Токийский процессы, но после Холодной войны их не повторили. В 1990 году ООН устроила два специальных трибунала, чтобы судить участников балканской войны и геноцида в Руанде. В 2002 году 139 стран подписали соглашение об учреждении Международного уголовного суда.

Но этот процесс тоже остановился. Трибуналы по бывшей Югославии и Руанде закрываются. Хотя Международный уголовный суд начал несколько расследований и провёл несколько процессов, становится всё очевиднее, что он так и останется маргинальной организацией. Он страшен только слабым африканским странам, и африканские политики неоднократно критиковали суд за то, что он занимается исключительно ими. Международный уголовный суд воспринимают как инструмент империалистов: там никогда не будут судить русских, китайцев или американцев, потому что правительства этих стран не подписывали соглашение. Более того, суду жизненно необходима поддержка сильных стран, которые передают ему дела через ООН и арестовывают подозреваемых.

Четвертой основой были свободная торговля и инвестиции. После Второй мировой войны западные страны подписали Генеральное соглашение по тарифам и торговле, которое предписывало им постепенно понижать пошлины. Эта систем укрепилась в 1990х с создание ВТО. Начались попытки подчинить международные инвестиции законодательному контролю -- побуждая таким образом богатые страны инвестировать в бедные, защитив эти инвестиции от экспроприации. В последние десятилетия были подписаны сотни двусторонних инвестиционных договоров, защищающих инвестиции и обеспечивающих арбитраж в случае конфликта.

Торговля -- единственное светлое пятно в современной международной обстановке. Никто не собирается возвращаться к протекционизму, как это было в период перед Второй мировой войной. Механизм решения споров в рамках ВТО продолжает действовать. Но попытки развить этот успех снова окончились ничем. Инвестиционное законодательство испытывает большие трудности -- страны начали игнорировать невыгодные им решения арбитражных комиссий.

Когда-то, в 1990х, на вершине оптимизма по поводу международного законодательства, ученым казалось, что они нашли решение головоломки. Четыре столпа нового международного права воплощали собой тот либеральный взгляд на мир, на который никогда не подписывались Россия и Китай и который большинство незападных стран традиционно отвергало. Что в такой ситуации могло заставить эти страны соблюдать международное законодательство? Появилось невероятное количество теорий, каждая со своим громким и бессмысленным термином: страны соблюдали международный закон, потому что их лидеры «интернализировали» его; или потому, что их связывали международные «сетевые связи» между чиновниками и судьями из разных стран; или потому, что страны стали «взаимозависимыми». И даже потому, что это было «справедливо». В основе всех этих теорий было предположение: страны подчинялись международным законам в более или менее равной степени.

Самое очевидное объяснение игнорировали: страны подчинялись международным законам, потому что США и, в меньшей степени, Европа, заставляли их это делать. Частично дело в том, что после падения СССР либеральный порядок получил значительный престиж. Но гораздо важнее был страх из-за несоблюдения международного законодательства остаться без помощи, инвестиций, технического сотрудничества и возможностей для торговли -- а в самых тяжёлых случаях стать целью санкций или военной операции.

Если это и не было очевидно в 1990е, то теперь -- да. По мере того, как США теряют силу, стало ясно, что никто больше не гарантирует мирное урегулирование конфликтов, не защищает права человека и не обеспечивает суд над международными преступниками. Даже исключение среди разрушающихся основ либеральной системы -- международная торговля -- только подтверждает правило. Четыре больших торговых блока -- США, Европа, Япония и Китай -- сотрудничают друг с другом потому, что знают, что если один вернётся к протекционизму, четыре других примут ответные меры. Система работает потому, что она никогда не держалась только на силе Соединённых Штатов. США здесь -- только одна из сторон, охраняющих установленный порядок при помощи угрозы взаимного конфликта.

Другими словами, либеральный миропорядок, сложившийся после распада СССР, держался на фикции: на идее о том, что все нации равны и должны играть по одинаковым правилам, потому что все они отражают универсальные человеческие ценности. Разумеется, на самом деле эти правила были чисто западными правилами, и их в значительной степени навязывали Соединённые Штаты, которым не была равна ни одна страна. Сегодня эта фикция рассыпалась, и мир выглядит почти так, как выглядел в XIX веке. Есть небольшая группа «великих держав», способных договориться и признающих друг за другом примерное равенство. Маленькие страны могут выжить, только превратившись в марионетку великих держав. Великие державы борются друг с другом за эти марионеточные вассальные государства, но в остальном стараются обеспечить стабильность, поддерживая свободную торговлю и другие формы сотрудничества. Главная задача таких держав -- предотвратить превращение борьбы за марионетки в полноценную войну. В конце XIX века в числе великих держав были Россия, Британия, Франция, Италия, Япония и США. Сегодня это США, Китай, Россия и Европа.

Таким образом, многие из сегодняшних конфликтов, необъяснимых с точки зрения установившегося после Холодной войны порядка, совсем нетрудно объяснить. Китай отказывается подчиняться международному законодательству в своих конфликтах с Японией, Южной Кореей, Филиппинами и другими соседями не потому, что его не устраивает международное законодательство, а потому, что хочет усилить своё влияние в регионе. То же верно и для России в случае Украины и Грузии. Сирия применила химическое оружие против собственных граждан, потому что сирийскому правительству было это выгодно. Башар Аль-Асад не боится Международного уголовного суда, потому что находится под защитой России. Северная Корея провоцирует Южную Корею и Запад, чтобы добиться уступок на переговорах; ей не страшны Совбез ООН и международные суды, потому что её поддерживает Китай. На Ближнем Востоке правительства Египта, Турции, Ливии и Ирака подавляют инакомыслие, потому что внутренние проблемы волнуют их больше, чем соглашения о правах человека. Западные страны боятся хаоса в регионе не меньше, и потому не настаивают на соблюдении этих прав.

Международно-правовое прогнозирование

Как уже не раз отмечалось, особое значение в наш динамичный век приобретает проблема предвидения будущего. Одна из характерных черт нашего времени состоит в том, что впервые непосредственно решается вопрос о будущем всего человечества. Проблемы будущего закономерно занимают все более важное место в политике, экономике, идеологии, в сознании людей. Однако пока результаты не очень обнадеживающие. Исследователи отмечают, в частности, отсутствие перспектив в понимании и реакции общества на стоящие перед человечеством планетарные проблемы. Между тем судьба человечества как единого целого решается в сфере международных отношений. Отсутствие необходимых представлений о будущей международной системе не раз отмечалось и руководителями внешней политики государств. Между тем для определения перспектив мирового развития есть необходимые условия, прежде всего достаточно высокий уровень науки. Правда, для этого нужны крупные силы и соответствующие ресурсы. Но задача решаема, необходимо лишь объединить усилия исследователей многих стран. Не только для выяснения перспектив, но и для реализации создаваемых с их учетом программ имеются необходимые условия. Постепенно растет организованность международных отношений. Повышается роль международных организаций, расширяются и другие формы сотрудничества государств в управлении мировой системой. В числе инструментов управления международными отношениями важное место занимает международное право. Главной задачей международного права стало обеспечение будущего существования и развития человечества.

Могущество находящихся в руках человека средств воздействия на природу и общество столь велико, что необходимо уже сегодня учитывать последствия предпринимаемых действий и соответственно их регулировать. Международное право традиционно было обращено к прошлому; опираясь на опыт, оно закрепляло сложившуюся практику. Подобный подход становится все более опасным. Вспомним, что химическое и ядерное оружие было сначала применено, и лишь затем были запрещены применение первого и испытания второго. Человечество более не может позволить себе учиться на подобных ошибках.

Для права международного сообщества прогнозирование имеет особое значение. Право представляет желаемую модель соответствующей международной системы. Оно содержит информацию о поведении, необходимом для воплощения модели в жизнь. Как и всякое иное явление, международное право представляет собой единство прошлого, настоящего и будущего.

Международное право существует в трех видах:

1) формальное право - право, как оно изложено в нормах;

2) фактическое право - право, как оно воплощено в реальных отношениях;

3) идеальное право - идеальная модель права.

Существование всех этих трех видов закономерно. Жизнь и развитие права протекают во взаимодействии этих видов. Формальное право поднимает до своего уровня право фактическое и идет дальше, следуя идеальному праву.

Развитие права детерминируется обществом. Право не должно существенно отставать от социального прогресса или значительно его опережать. Тем не менее, некоторое опережение необходимо, с тем чтобы содействовать подъему международных отношений на новый уровень.

Уже сегодня необходимо уделить самое серьезное внимание теории и практике прогнозирования международных отношений и международного права. Значение прогнозирования отмечается как теоретиками, так и практиками. В последние годы в докладах Генерального секретаря ООН подчеркивается значение превентивной дипломатии, призванной предупреждать нежелательное развитие событий. Определенной попыткой определить перспективы развития международного права является программа Десятилетия международного права ООН. Сказанное объясняет растущий интерес науки международного права к будущему его развитию.

Международному праву приходится решать все более масштабные проблемы в условиях растущего динамизма международной жизни. Это удлиняет радиус действия международных норм и возводит прогнозирование и планирование на уровень одной из главных задач.

Прогноз необходим для придания политике уверенности и последовательности, являющихся необходимым условием ее эффективности. Международно-правовое регулирование, выражающее политику с четко определенными целями и последовательно осуществляемое, оказывает, при прочих равных условиях, большее воздействие на международные отношения, нежели регулирование, основанное на "прагматической", "эмпирической" политике, не имеющей достаточно четкой перспективы и идущей от одной возникшей проблемы к другой. К сожалению, внешняя политика таких стран, как Россия и США, в значительной мере является именно такой.

Функции международно-правового прогнозирования состоят в следующем:

а) давать информацию о будущем;

б) определять возможные и оптимальные пути, методы и средства достижения поставленных целей;

в) активно влиять на формирование будущего.

В связи с последней функцией отметим, что прогнозирование обладает собственными средствами воздействия на реальность, главным образом через сознание и волю людей. Прагматическая политика обусловлена традиционным политическим мышлением, которое концентрируется на решении задач нынешнего дня. Не всегда принимается во внимание, что урегулирование конкретных вопросов без учета перспективы является ненадежным и способным породить завтра еще более сложные проблемы. Перспективно только перспективное урегулирование.

Дополнительные сложности порождает правовое мышление. Оно традиционно обращено к прошлому. При создании и применении норм государства опираются на опыт прошлого. Что же касается применения норм с учетом будущего, то к этому юристы относятся скептически. Нельзя не согласиться с мыслью, содержащейся в докладе бывшего Генерального секретаря ООН Б. Бутроса Гали "Повестка дня для мира": "Мы должны руководствоваться не только прецедентами, сколь бы мудрыми они ни были, но и потребностями будущего".

С учетом способности прогнозов воздействовать на сознание и волю людей их делят на самоорганизующиеся и саморазрушающиеся. Первые содействуют мобилизации усилий в целях реализации прогнозируемой модели, вторые - в целях предотвращения формирования нежелательной модели. На основе прогноза формулируются соответствующие идеи, задачи, принципы, которые служат инструментами реализации или предотвращения реализации прогноза.

Прогнозирование имеет самое существенное значение для внешней политики. Установление внешнеполитических целей и их успешная реализация невозможны без учета будущего. Прогнозирование содействует оптимизации практической деятельности, снижению удельного веса эмпиризма и рутинной ограниченности. Все это сказывается и на позиции государства в отношении международного права. Прогнозирование способствует осознанию государствами своих долгосрочных интересов, которым отвечает всеобщее уважение международного права.

По своему характеру прогнозы делятся на утопические (пессимистические и оптимистические) и реалистические. Особого внимания заслуживают весьма распространенные пессимистические прогнозы. Человечеству издавна известны прогнозы такого рода, как идеи "судного дня", катастрофической конечности нашей истории. Однако история говорит об огромной жизненной силе социальной организации человечества, которая обеспечивала ему выживание и открывала путь к дальнейшему развитию. Не раз демонстрировала свои возможности в преодолении кризисов и международная система. Вспомним, как эта система в короткий срок существенно перестроилась во время Второй мировой войны во имя ликвидации нависшей над человечеством угрозы. Справилась эта система и с опасностями "холодной войны". Все это внушает обоснованный оптимизм.
Особенности международно-правового прогнозирования. Будущее международного права определяется тенденциями мирового развития. Поэтому международно-правовое прогнозирование должно опираться на прогноз социального развития в целом. Однако в силу своей автономии право обладает и собственными особенностями развития. Это дает основание говорить об особой отрасли знаний - международно-правовой прогностике. Наличие такой отрасли в науке международного права - свидетельство ее зрелости. Важной предпосылкой развития международно-правовой прогностики явились достижения общей теории международного права.

При прогнозировании как теоретикам, так и практикам придется широко использовать достижения многих отраслей знания, а также их инструментарий, включая ЭВМ. Особенно важно использование последних для регулярной обработки огромной информации, касающейся практики государств и международных организаций. Это касается информации о создаваемых нормах, об урегулировании тех или иных ситуаций. Важен анализ соблюдения и нарушения конкретных норм. Растет значение анализа огромного количества резолюций международных органов и организаций, которые во многом предвосхищают развитие международного права, являются свидетельством состояния и тенденций развития международно-правового сознания.

На современном этапе основное место занимает, пожалуй, метод интуитивного предвидения, в основе которого лежит накопленный данным лицом опыт, а также опирающаяся на этот опыт экстраполяция. Немалыми возможностями обладает метод аналогии, как временной, так и предметной. Пользу приносят коллективная экспертная оценка, сценарии, моделирование.

Особый интерес представляет моделирование, которое заключается в создании реально возможной и желаемой модели, например проекта договора. Тот, кто детально проработал возможный проект будущего договора, исследовал позиции разных государств, при прочих равных условиях займет преимущественную позицию по сравнению с теми, кто этого не сделал. При моделировании используются сценарии, экспертные оценки и др. Лучший результат обычно дает сочетание разных методов и приемов.
Существенной особенностью международно-правового прогнозирования является место, занимаемое прескриптивным, или нормативным, прогнозом. Дескриптивный, т.е. описательный, прогноз призван определять возможные варианты будущего. Прескриптивный, т.е. предписывающий, прогноз указывает желательный вариант будущего и предписывает должное поведение.

Таким образом, научный прогноз представляет собой важное условие эффективности международно-правового регулирования. Однако сам по себе он не гарантирует успеха. Он должен умело использоваться в практической деятельности. Ранее подчеркивалось значение учета будущего во внешней политике государств. Однако это ни в коей мере не означает девальвации нынешних проблем. Иначе, даже обладая прогнозом общего развития ситуации, но не зная конкретных методов и средств воздействия на нее уже сегодня, можно потерпеть неудачу. Прогноз эффективен тогда, когда он сочетается с высоким уровнем текущего международно-правового регулирования.

Все ранее сказанное свидетельствует, что будущее ставит перед человеком и государством немало сложнейших проблем. И, к сожалению, приходится констатировать, что ни человек, ни государство пока не готовы к их решению. Главное заключено, пожалуй, в недооценке общих интересов, роли международного сообщества, а также в отсутствии должного внимания к будущему.

Известный французский юрист профессор Р. Дюпюи, подводя итоги представительному коллоквиуму "Будущее международного права в мире многих культур", сказал, что международное право должно "делать упор на задачи планетарного характера и решать их при помощи конкретных мер. В настоящее время оно лишь намечает их, поскольку у государств отсутствует понимание будущего развития".

Международное право является одним из величайших достижений человеческой цивилизации. Оно проникнуто духом гуманности. Оно не только воспитывает людей в духе уважения к себе подобным, но и служит инструментом регулирования в самой сложной социальной сфере.

Последнее десятилетие XX в. было объявлено Десятилетием международного права ООН. Принята Программа развития международного права и распространения международно-правовых знаний. В этом видится одно из проявлений намерений международного сообщества стать правовым сообществом, сделать XXI в. веком верховенства международного права.

Утверждение нового международного порядка, отвечающего национальным и интернациональным реалиям, тенденциям их развития, а также обеспечение верховенства международного права представляют одну из важнейших проблем XXI в., от успешного решения которой зависит само выживание человечества.

Методы международного прогнозирования

В Международных отношениях существуют как относительно простые, так и более сложные прогностических методы. К первой группе могут быть отнесены такие методы, как, например, заключения по аналогии, метод простой экстраполяции, дельфийский метод, построение сценариев и т.п. Ко второй - анализ детерминант и переменных, системный подход, моделирование, анализ хронологических серий (ARIMA), спектральный анализ, компьютерная симуляция и др. Рассмотрим кратко некоторые из них.

Дельфийский метод. Речь идет о систематическом и контролируемом обсуждении проблемы несколькими экспертами. Эксперты вносят свои оценки того или иного международного события в центральный орган, который проводит их обобщение и систематизацию, после чего вновь возвращает экспертам. Будучи проведена несколько раз, такая операция позволяет констатировать более или менее серьезные расхождения в указанных оценках. С учетом проведенного обобщения эксперты либо вносят поправки в свои первоначальные оценки, либо укрепляются в своем мнении и продолжают настаивать на нем. Изучение причин расхождений в оценках экспертов позволяет выявить незамеченные ранее аспекты проблемы и зафиксировать внимание как на наиболее (в случае совпадения экспертных оценок), так и наименее (в случае их расхождения) вероятных последствиях развития анализируемой проблемы или ситуации. В соответствии с этим и вырабатывается окончательная оценка и практические рекомендации.

Построение сценариев. Этот метод состоит в построении идеальных (т.е. мыслительных) моделей вероятного развития событий. На основе анализа существующей ситуации выдвигаются гипотезы, - представляющие собой простые предположения и не подвергаемые в данном случае никакой проверке, - о ее дальнейшей эволюции и последствиях. На первом этапе производится анализ и отбор главных факторов, определяющих, по мнению исследователя, дальнейшее развитие ситуации. Количество таких факторов не должно быть чрезмерным (как правило, выделяют не более шести элементов), с тем чтобы обеспечить целостное видение всего множества вытекающих из них вариантов будущего. На втором этапе выдвигаются (базирующиеся на простом "здравом смысле") гипотезы о предполагаемых фазах эволюции отобранных факторов в течение последующих 10, 15 и 20 лет. На третьем этапе осуществляется сопоставление выделенных факторов и на их основе выдвигается и более или менее подробно описывается ряд гипотез (сценариев), соответствующих каждому из них. При этом учитываются последствия взаимодействий между выделенными факторами и воображаемые варианты их развития. Наконец, на четвертом этапе делается попытка создать показатели относительной вероятности описанных выше сценариев, которые с этой целью классифицируются (совершенно произвольно) по степени их вероятности.

Системный подход. Понятие системы (более подробно оно будет рассмотрено в главе V) широко используется представителями самых разных теоретических направлений и школ в науке о международных отношениях. Его общепризнанным преимуществом является то, что оно дает возможность представить объект изучения в его единстве и целостности, и, следовательно, способствуя нахождений корреляций между взаимодействующими элементами, помогает выявлению "правил" такого взаимодействия, или, иначе говоря, закономерностей функционирования международной системы. На основе системного подхода ряд авторов отличают международные отношения от международной политики: если составные частя международных отношений представлены их участниками (акторами) и "факторами" ("независимыми переменными" или "ресурсами"), составляющими "потенциал" участников, то элементами международной политики выступают только акторы.

Системный подход следует отличать от его конкретных воплощений - системной теории и системного анализа. Системная теория выполняет задачи построения, описания и объяснения систем и составляющих их элементов, взаимодействия системы и среды, а также внутрисистемных процессов, под влиянием которых происходит изменение и/или разрушение системы. Что касается системного анализа, то он решает более конкретные задачи, представляя собой совокупность практических методик, приемов, способов, процедур, благодаря которым в изучение объекта (в данном случае - международных отношений) вносится определенное упорядочивание.

С точки зрения Р. Арона, "Международная система состоит из политических единиц, которые поддерживают между собой регулярные отношения и которые могут быть втянуты во всеобщую войну". Поскольку главными (и, фактически, единственными) политическими единицами взаимодействия в международной системе для Арона являются государства, на первый взгляд может создаться впечатление о том, что он отождествляет международные отношения с мировой политикой. Однако, ограничивая, по сути, международные отношения системой межгосударственных взаимодействий, Р. Арон, в то же время не только уделял большое внимание оценке ресурсов, потенциала государств, определяющего их действия на международной арене, но и считал такую оценку основной задачей и содержанием социологии международных отношений. При этом он представлял потенциал (или мощь) государства как совокупность, состоящую из его географической среды, материальных и людских ресурсов и способности коллективного действия. Таким образом, исходя из системного подхода, Арон очерчивает, по существу, три уровня рассмотрения международных (межгосударственных) отношений: уровень межгосударственной системы, уровень государства и уровень его могущества (потенциала).

Д. Розенау предложил в 1971 г. другую схему, включающую шесть уровней анализа: 1) индивиды - "творцы" политики и их характеристики; 2) занимаемые ими посты и выполняемые роли; 3) структура правительства, в котором они действуют; 4) общество, в котором они живут и которым управляют; 5) система отношений между национальным государством и другими участниками международных отношений; 6) мировая система (цит. по: 8). Характеризуя системный подход, представленный различными уровнями анализа, Б. Рассетг и X. Старр подчеркивают, что выбор того или иного уровня определяется наличием данных и теоретическим подходом, но отнюдь не капризом исследователя. Поэтому в каждом случае применения данного метода необходимо найти и определить несколько разных уровней. При этом объяснения на разных уровнях не обязательно должны исключать друг друга, они могут быть взаимодополняющими, углубляя тем самым наше понимание.

Моделирование. Данный метод связан с построением искусственных, идеальных, воображаемых объектов, ситуаций, представляющих собой системы, элементы и отношения которых соответствуют элементам и отношениям реальных международных феноменов и процессов. Рассмотрим такой вид данного метода, как - комплексное моделирование - на примере работы М.А. Хрусталева "Системное моделирование международных отношений".

Автор ставит своей задачей построение формализованной теоретической модели, представляющей собой тринарный синтез методологического (философская теория сознания), общенаучного (общая теория систем) и частнонаучного (теория международных отношений) подходов. Построение осуществляется в три этапа. На первом формулируются "предмодельные задачи", объединяемые в два блока: "оценочный" и "операциональный". В этой связи автор анализирует такие понятия, как "ситуации" и "процессы" (и их виды), а также уровень информации. На их основе строится матрица, представляющая собой своего рода "карту", призванную обеспечить исследователю выбор объекта с учетом уровня информационной обеспеченности.

Что касается операционального блока, то главное здесь состоит в выделении на основе триады "общее-особенное-единичное" характера (типа) моделей (концептуальная, теоретическая и конкретная) и их форм (вербальная или содержательная, формализованная и квантифицированная). Выделенные модели также представлены в виде матрицы, являющей собой теоретическую модель моделирования, отражающую его основные стадии (форма), этапы (характер) и их соотношение.

На втором этапе речь идет о построении содержательной концептуальной модели как исходной точке решения общей задачи исследования. На основе двух групп понятий - "аналитической" (сущность-явление, содержание-форма, количество-качество) и "синтетической" (материя, движение, пространство, время), представленных в виде матрицы, строится "универсальная познавательная конструкция - конфигуратор", задающая общие рамки исследования. Далее, на базе выделения вышеуказанных логических уровней исследования всякой системы отмеченные понятия подвергаются редукции, в результате которой выделяются "аналитические" (сущностная, содержательная, структурная, поведенческая) и "синтетические" (субстратная, динамическая, пространственная и временная) характеристики объекта. Опираясь на структурированный таким образом "системный ориентированный матричный конфигуратор", автор прослеживает специфические особенности и некоторые тенденции эволюции системы международных отношений.

На третьем этапе проводится более детальный анализ состава и внутренней структуры международных отношений, т.е. построение ее развернутой модели. Здесь выделяются состав и структура (элементы, подсистемы, связи, процессы), а также "программы" системы международных отношений (интересы, ресурсы, цели, образ действий, соотношение интересов, соотношение сил, отношения). Интересы, ресурсы, цели, образ действий составляют элементы "программы" подсистем или элементов. Ресурсы, характеризуемые как "несистемообразующий элемент", подразделяются автором на ресурсы средств (вещно-энергетические и информационные) и ресурсы условий (пространство и время).

"Программа системы международных отношений" является производной по отношению к "программам" элементов и подсистем. Ее системообразующим элементом выступает "соотношение интересов" различных элементов и подсистем друг с другом. Несистемообразующим элементом является понятие "соотношение сил", которое более точно можно было бы выразить термином "соотношение средств" или "соотношение потенциалов". Третьим производным элементом указанной "программы" является "отношение" понимаемое автором как некое оценочное представление системы о себе и о среде.

Опираясь на сконструированную таким образом теоретическую модель, М.А. Хрусталев анализирует реальные процессы, характерные для современого этапа мирового развития. Он отмечает, что если ключевым фактором, определявшим эволюцию системы международных отношений на протяжении ее истории, являлось межгосударственное конфликтное взаимодействие в рамках устойчивых конфронтационных осей, то к 90-м годам XX в. возникают предпосылки перехода системы в иное качественное состояние. Оно характеризуется не только сломом глобальной конфронтационной оси, но и постепенным формированием стабильных осей всестороннего сотрудничества между развитыми государствами мира. В результате появляется неформальная подсистема развитых государств в форме мирохозяйственного комплекса, ядром которого стала "семерка" ведущих развитых стран, объективно превратившаяся в управляющий центр, регулирующий процесс развития системы международных отношений. Принципиальное отличие такого "управляющего центра" от Лиги Наций или ООН состоит в том, что он является результатом самоорганизации, а не продуктом "социальной инженерии" с характерными для нее статичной завершенностью и слабой адекватностью к динамичному изменению среды. Как управляющий центр "семерка" решает две важные задачи функционирования системы международных отношений: во-первых, ликвидацию существующих и недопущение возникновения в будущем региональных конфронтационных военно-политических осей; во-вторых, стимулирование демократизации стран с авторитарными режимами (создание единого мирового политического пространства). Выделяя, с учетом предлагаемой им модели, также и другие тенденции в развитии системы международных отношений, М.А. Хрусталев считает весьма симптоматичным появление и закрепление понятия "мировое сообщество" и выделение идеи "нового мирового порядка", подчеркивая в то же время, что нынешнее состояние системы международных отношений в целом еще не соответствует современным потребностям развития человеческой цивилизации.

Столь подробное рассмотрение метода системного моделирования в применении к анализу международных отношений, позволяет увидеть и преимущества, и недостатки как самого этого метода, так и системного подхода в целом. К преимуществам можно отнести уже отмеченный выше обобщающий, синтезирующий характер системного подхода. Он позволяет обнаружить как целостность изучаемого объекта, так и многообразие составляющих его элементов (подсистем), в качестве которых могут выступать участники международных взаимодействий, отношения между ними, пространственно-временные факторы, политические, экономические, социальные или религиозные характеристики и т.д. Системный подход дает возможность не только фиксировать те или иные изменения в функционировании международных отношений, но и обнаружить причинные связи таких изменений с эволюцией международной системы, выявить детерминанты, влияющие на поведение государств. Системное моделирование дает науке о международных отношениях те возможности теоретического экспериментирования, которых она в его отсутствие практически лишена. Оно дает также возможность комплексного применения прикладных методов и техник анализа в самом разнообразном их сочетании, расширяя тем самым перспективы исследований и их практической пользы для объяснения и прогнозирования международных отношений и мировой политики.

Вместе с тем было бы неверным преувеличивать значение системного подхода и моделирования для науки, игнорировать их слабые стороны и недостатки. Главным из них является, как это ни кажется парадоксальным, тот факт, что никакая модель - даже самая безупречная в своих логических основаниях - не дает уверенности в правильности сделанных на ее основе выводов. Это, впрочем, признает и сам автор рассмотренной выше работы, когда говорит о невозможности построения абсолютно объективной модели системы международных отношений. Добавим, что всегда существует определенный разрыв между сконструированной тем или иным автором моделью и действительными источниками тех выводов, которые формулируются им об исследуемом объекте. И чем более абстрактной (то есть чем более строго логически обоснованной) является модель, а также чем более адекватными реальности стремится сделать ее автор свои выводы, тем шире указанный разрыв. Иначе говоря, существует серьезное подозрение, что при формулировании выводов автор опирается не столько на построенную им модельную конструкцию, сколько на исходные посылки, "строительный материал" этой модели, а также на другие, не связанные с ней, в том числе и "интуитивно-логические" методы. Отсюда и весьма неприятный для "бескомпромиссных" сторонников формальных методов вопрос: могли ли быть сформулированы без модели те (или подобные им) выводы, которые появились как результат модельного исследования? Значительное несоответствие новизны подобных результатов тем усилиям, которые предпринимались исследователями на основе системного моделирования, заставляют считать, что утвердительный ответ на указанный вопрос выглядит весьма обоснованным. Как подчеркивают в подобной связи Б. Рассетг и X. Старр: "В известной мере удельный вес каждого вклада может быть определен с помощью методов сбора данных и анализа, типичных для современных социальных наук. Но во всех других отношениях мы остаемся в области догадок, интуиции и информированной мудрости".

Что касается системного подхода в целом, то его недостатки являются продолжением его достоинств. В самом деле, преимущества понятия "международная система" настолько очевидны, что его используют, за небольшими исключениями, представители всех теоретических направлений и школ в науке о международных отношениях. Однако, как справедливо подметил французский политолог М. Жирар, мало кто точно знает, что оно означает в действительности. Более или менее строгий смысл оно продолжает сохранять для функционалистов, структуралистов и системников. Для остальных же - это чаще всего не более чем красивый научный эпитет, удобный для украшения плохо определенного политического объекта. В результате данное понятие оказалось перенасыщенным и девальвировалось, что затрудняет его творческое использование.

Соглашаясь с негативной оценкой произвольной трактовки понятия "система", подчеркнем еще раз, что это вовсе не означает сомнений в плодотворности применения как системного подхода, так и его конкретных воплощений - системной теории и системного анализа - к исследованию международных отношений.

Системный анализ и моделирование являются наиболее общими из аналитических методов, представляющих собой совокупность комплексных исследовательских приемов, процедур и техник междисциплинарного характера, связанных с обработкой, классификацией, интерпретацией и описанием данных. Именно на их основе и с их использованием появилось и получило широкое распространение множество других аналитических методов более частного характера (некоторые из них были рассмотрены выше).

Роль прогностических методов Международных отношений трудно переоценить: ведь в конечном счете и анализ, и объяснение фактов нужны не сами по себе, а ради составления прогнозов возможного развития событий в дальнейшем. В свою очередь, прогнозы составляются с целью принятия адекватного международно-политического решения. Важную роль в этом призван играть анализ процесса принятия решения партнера (или противника).

Размещено на Allbest.ru