Генезис уголовной ответственности за экстремизм по уголовному законодательству дореволюционной России

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Генезис уголовной ответственности за экстремизм по уголовному законодательству дореволюционной России

В.Г. Кокорев, В.А. Анникова

Аннотация

В настоящее время в Российской Федерации происходит совершенствование норм уголовного законодательства, сопряженных с противодействием преступлениям экстремистской направленности. Обращено внимание на особенности регламентации уголовной ответственности за подобные деяния в дореволюционной России. Подчеркнуто, что с Пространной редакции Русской правды и во всех последующих законах, регламентирующих уголовную ответственность (за исключением нормативных правовых актов периода феодальной раздробленности и Судебника 1550 г.), в той или иной степени предусматривалась ответственность за преступления экстремистской направленности.

Ключевые слова: экстремизм; преступления экстремистской направленности; религиозные преступления; политические (государственные) преступления; уголовно-правовая охрана определенной социальной группы

GENESIS OF CRIMINAL LIABILITY FOR EXTREMISM BY THE CRIMINAL LEGISLATION OF PRE-REVOLUTIONARY RUSSIA

Kokorev V.G., Assistant of Criminal Law and Procedure Department. Derzhavin Tambov State University, Tambov, Russian Federation.

Annikova V.A., Student of Law and National Security Institute. Derzhavin Tambov State University, Tambov, Russian Federation.

Abstract

Now in the Russian Federation takes place an improvement of the criminal legislation standards associated with counteraction to extremist orientation crimes. We pay attention to the features of criminal liability regulation for similar acts in pre-revolutionary Russia. We emphasize that from Extensive edition of the Russkaya Pravda (Rus' Justice) and in all subsequent laws regulating criminal liability (except for legal acts of the feudal fragmentation period and the Sudebnik (Code of Law) of 1550), liability for extremist orientation crimes was envisaged to varying degrees.

Keywords: extremism; extremist orientation crimes; religious crimes; political (state) crimes; criminal law protection of a certain social group

В России с момента официального закрепления преступлений экстремистской направленности в Уголовном кодексе Российской Федерации (УК РФ) (Федеральным законом от 25 июля 2002 г. № 112 -ФЗ «О внесении изменений и дополнений в законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности») и по настоящее время происходят совершенствования уголовного законодательства, регламентирующего подобные деяния, о чем может свидетельствовать ряд Федеральных законов, вносящих изменений в УК РФ. Необходимо отметить, что если первоначально указывались конкретно уголовно-наказуемые деяния, то затем, в соответствии с Федеральным законом от 24 июля 2007 г. № 211 - ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия экстремизму» и примечанием 2 к статье 282.1 УК РФ «Организация экстремистского сообщества», к ним стали относить деяния, совершенные по мотивам политической, идеологической и иной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, полный перечень которых указан в пункте «е» части 1 статьи 63 УК РФ.

Кроме того, к преступлениям экстремистской направленности относятся преступления, отраженные в статье 280 «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности», статье 280.1 «Публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации», статье 282 «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства», статье 282.1 «Организация экстремистского сообщества», статье 282.2 «Организация деятельности экстремистской организации» и статье 282.3 «Финансирование экстремистской деятельности» УК РФ.

Следует отметить, что термин «экстремизм» появился в отечественном праве только после принятого Указа Президента Российской Федерации от 23 марта 1995 г. № 310 «О мерах по обеспечению согласованных действий органов государственной власти в борьбе с проявлениями фашизма и иных форм политического экстремизма в Российской Федерации».

Однако признание любого деяния общественно опасным представляет собой исторически изменчивую категорию в связи с тем, что на криминализацию определенного деяния оказывает влияние историческая эпоха, а также нравственное, социально-экономическое и иное развитие общества. При этом то или иное преступление может именоваться как-то по-другому, в отличие от того, как оно указывалось в отечественных исторических законодательных актах. Кроме того, согласно исследованиям, именно понятие «экстремизм» было введено в научный оборот М. Лероем в начале XX в., но как термин «экстремизм» начал использоваться в политических науках во второй половине XIX в. [1].

В связи с этим, по нашему мнению, необходимо проанализировать уголовную ответственность за преступления экстремистской направленности, определяемые в УК РФ, применимо к законодательству дореволюционной России. Кроме того, по замечанию ряда исследователей, анализирующих в рамках своих тем генезис уголовной ответственности, это позволит установить историческую правопреемственность ответственности за конкретное деяние, особенности технико-юридического конструирования нормы, а также влияние политических и иных общественных отношений.

Как нами было сказано ранее, под преступлениями экстремистской направленности предполагается совершение преступлений по определенным мотивам. Так, по замечанию А.М. Сысоева, проблематично разграничить политический и идеологический мотив экстремистских преступлений, и «при этом перечень деяний, относимых законодателем к преступлениям экстремистской направленности, основанных на данных мотивах, весьма не определен, а следовательно, чрезмерно широк, что в свою очередь создает очевидные трудности при квалификации деяния» [2, с. 14].

Политические мотивы этого преступления связаны с посягательством на государственных и политических деятелей, представителей власти и их родственников; с совершением массовых несанкционированных беспорядков, которые ведут к дезорганизации органов власти и управления.

Идеологический мотив выражается в использовании идеологического мировоззрения для осуществления конкретного преступления. Идеология по своему содержанию представляет собой систему взглядов, идей, характеризующих определенную социальную группу, политическую партию либо общество.

Расовый и национальный мотивы выражаются в проявлении агре с- сии относительно каких-либо рас, наций, что может повлечь причинение смерти либо причинение какой-либо степени вреда здоровью потерпевшего.

Религиозный мотив проявляется в разжигании нетерпимого отношения к другим религиям, а также в посягательстве на жизнь и здоровье священнослужителей других конфессий.

Особое значение имеет определение термина «совершение преступления в отношении отдельной социальной группы». Под такой группой, согласно мнению Н.А. Егоровой, следует понимать «совокупность людей, имеющих общий социальный признак и выполняющих общественно необходимую функцию в структуре общественного разделения труда и деятельности» [3, с. 42].

Таким образом, первые нормы, регламентирующие уголовно - правовую охрану лиц от подобных преступлений, прослеживаются в первых законодательных актах Киевской Руси, в частности, в Пространной редакции «Суд Ярославль Володимерич Правда Русьская», где в статьях 11-17 содержалось наказание за совершение убийства определенных лиц в связи с их принадлежностью к той или иной социальной группе (в то время она была связана с княжескими и частично боярскими людьми). В нормативно-правовых актах периода феодальной раздробленности не предусматривалась ответственность за совершение подобных преступлений.

В последующем, в Судебнике 1497 г., в статье 9 содержалась ответственность за ряд деяний, совершаемых по мотивам политической, идеологической и религиозной ненависти или вражды, выражающихся в посягательстве на государственный строй и церковь (церковная кража). Поэтому можно сказать, что Судебник по сравнению с Пространной редакцией «Русской правды» расширяет перечень объектов уголовно - правовой охраны.

Соборное уложение 1649 г. содержит перечень деяний, совершенных по тем же мотивам, что и Судебник 1497 г. Однако необходимо отметить, что охранялись как царь, так и бояре, окольничие и другие должностные лица. При этом предусматривалась смертная казнь, в том числе за грабеж или разбой в отношении политических деятелей.

Артикул воинский так же, как и Уложение 1649 г., предусматривал ответственность за деяния, совершающиеся по религиозным, политическим и идеологическим мотивам, и охрану лиц в зависимости от их принадлежности к социальной группе.

В 1845 г. принимается «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных», которое явилось первым в российском государстве Уголовным кодексом, подразделенным на общую и особенную части, так как до этого, по справедливому замечанию Р.Б. Осокина, все преступления закреплялись в различного рода указах и других нормативных правовых актах, которые включали в себя нормы различных отраслей права [4, с. 88].

В свою очередь следует отметить, что Особенная часть данного Уложения так же, как и в предыдущих законах, открывается разделом преступлений «Против веры и о нарушении ограждающих оную постановлений», так как с момента крещения Киевской Руси в 988 г. охрана христианской (православной) религии была на первом месте в связи с тем, что дореволюционный период России можно охарактеризовать как симфонию взаимовлияния (взаимодействия) христианства (Церкви) и светской власти.

Следом в данном Уложении располагаются государственные преступления в отношении священной особы императора и членов императорского дома и бунтом против власти, верховной и государственной измене. При этом необходимо отметить, что в разделе четвертом «О преступлениях и проступках против порядка управления» была шестая глава «О тайных обществах и запрещенных сходбищах», в которой можно выделить статью 347, регламентирующую ответственность тех общественных объединений, которые могли навредить своей деятельностью целостности Российского государства или порядку управления. В этой же статье содержатся квалифицирующие признаки данного преступления, заключающиеся в заведомости сведений о мероприятиях, содержащих экстремистские призывы.

В Уголовном уложении 1903 г. также предусматривалась охрана лиц, принадлежащих к православию, однако, в данном уголовном законе впервые с учетом проводимых реформ в начале XX в., направленных на реализацию прав граждан, предусматривается охрана верующих, относившихся к религиям, признанным в Российской империи.

В главе 3 «О бунте против верховной власти и о преступных деяниях против священной особы императора и членов императорского дома» и главе 5 «О смуте» указываются некоторые нормы, содержащие преступления экстремистского характера в современном их понимании, совершенные виновным лицом по мотивам политической или идеологической ненависти либо вражды.

Подытожив вышесказанное, можно отметить, что кодифицированные законодательные акты дореволюционной России так же, как и предыдущие законы, содержали ответственность за ряд деяний, совершаемых по мотивам политической, идеологической и религиозной ненависти или вражды.

Таким образом, можно сделать следующий вывод. Как нами было установлено, понятие «экстремизм» используется в научном обороте и на законодательном уровне относительно недавно. Однако то, что в настоящее время понимается под преступлениями экстремистской направленности в УК РФ, находит свое отражение в нормах законодательных актов Киевской Руси и последующих законах дореволюционной России, где, как правило, предусматривалась ответственность за совершение преступлений по мотивам политической, идеологической и религиозной ненависти или вражды, а также в отношении какой-либо социальной группы, обычно связанной с должностными лицами.

уголовная ответственность экстремистский дореволюционный

Список литературы

1. Макаров Н.Е., Дондоков Ц.С. Понятие и идеология экстремизма в современных условиях // Закон и армия. 2005. № 11. С. 23-28.

2. Сысоев А.М. О сущности «экстремистских» мотивов в отечественном уголовном законодательстве // История государства и права. 2009. № 1. С. 1416.

3. Егорова Н.А. К вопросу о новых мотивах совершения преступлений // Уголовное право. 2008. № 1. С. 41-44.

4. Осокин Р.Б. Состояние уголовно-правового противодействия преступлениям против общественной нравственности в некодифицированный период развития российского уголовного законодательства // Вестник Московского университета МВД России. 2015. № 2. С. 86-89.

Размещено на Allbest.ru