Территориальная организация государства в отечественном государствоведении: вопросы преемственности и новаций

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Межрегиональная ассоциация конституционалистов

Территориальная организация государства в отечественном государствоведении: вопросы преемственности и новаций

Некрасов Сергей Иванович,

кандидат юридических наук, профессор

Аннотация

конституционный правовой территориальный власть

В результате конституционной реформы 2020 г. изменились конституционно-правовые основы территориальной конфигурации власти в России. В содержании произведенных трансформаций просматриваются как отечественная государственно-правовая историческая традиция, так и определенные новеллы. В статье представлены суждения о соотношении и балансе вопросов преемственности и новаций, централизации и децентрализации в территориальной организации Российского государства.

Ключевые слова: власть; публичная власть; государство; территориальная организация государства; конституция; конституционная реформа; централизация.

Abstract

Territorial organization of the state in the domestic state studies: issues concerning continuity and innovation

Sergey I. Nekrasov, Cand. Sci. (Law), Professor, member of the Interregional Association of Constitutionalists

Because of the Constitutional Reform of 2020, the constitutional law foundations of territorial configuration of power in Russia have changed. Both Russian state and law historical tradition and certain novellas are noticeable in the content of made transformations. The article presents presumptions concerning the correlation and balance between the issues of continuity and innovation, centralization and decentralization in the territorial organization of the Russian State.

Keywords: power; public power; state; territorial organization of the State; constitution; constitutional reform; centralization.

Основная часть

В теоретико-правовой характеристике государства территория обоснованно продолжает рассматриваться в качестве одного из основных квалифицирующих признаков, непосредственно связанным с другими такими признаками - населением, государственной властью, государственным суверенитетом Алебастрова И. А., Исаев И. А., Нарутто С. В., Шугрина Е. С. Территория в публичном праве. М., 2013. С. 7-35; Нарутто С. В., Шугрина Е. С. Территориальная организация государственной власти и местного самоуправления: учебник для магистратуры. М., 2017. С. 10-18.. И.А. Исаев подчеркивает, что для государства как субъекта права территория является конституитивным, первичным элементом самой его личности: вне пространственной определенности не мыслится бытие современного государства Исаев И. А. Право и пространство: роль традиции // История государства и права. 2014. № 4. С. 27-28; Алебастрова И. А., Исаев И. А., Нарутто С. В., Шугрина Е. С. Указ. соч. С. 17.. Ю.А. Тихомиров утверждает, что и в XXI в. государство не демонстрирует признаков отмирания («смерти»), прошедшие столетия подтвердили необходимость государства как явления общественной жизни, несмотря на предсказания утопистов, анархистов и прогнозы марксистов, государство не исчезает с мировой арены (напротив, в условиях общепланетарной глобализации количество государств, как ни парадоксально, увеличивается - за прошедшее столетие почти в четыре раза). Характеризуя государство в качестве универсальной публичной организации общества для управления его общими делами на основе права, ученый среди элементов (признаков) государства выделяет государственную территорию и государственную границу как строго определенное пространство действий власти и ее юридических правил Тихомиров Ю. А. Государство. М., 2013. С. 8, 12-1з, 56-57..

Интеграционные и глобализационные процессы в мире не дают основания утверждать, что современные государства (в том числе участники различного рода интеграционных межгосударственных объединений) отказываются от своего суверенитета и поступаются своей государственной территорией. Ситуация с распространением коронавирусной инфекции (COVID-19) и масштабной борьбой с данной инфекцией со всей очевидностью проиллюстрировала, что даже внутри самого интегрированного в мире межгосударственного объединения, каким является Европейский Союз (его нередко называют конфедерацией, Соединенными Штатами Европы и пр.), отдельные государства-члены очень быстро вспомнили о своем государственном суверенитете и выставили на своих государственных границах полицейские и санитарные кордоны, существенно ограничив свободу передвижения граждан, свободу предпринимательской деятельности, в том числе в рамках Шенгенской зоны (подобные ограничения предприняла и Российская Федерация на границе с другим членом Союзного государства Белоруссии и России).

Различные аспекты государства и государственности, включая территориально-властные аспекты, были и остаются привлекательными для разнопланового научного анализа. Современные взгляды на территориальную организацию публичной власти практически полностью коррелируют доктринальным подходам, сформированным в отечественном и зарубежном государствоведении в XIX - начале XX в. И.К. Блюнчли выделял четыре вида структурных подразделений государственной территории в целях политического управления («преувеличенное однообразие легко может повредить народной жизни в ее здоровых и плодотворных частях») - области, округи, дистрикты или уезды, городские и сельские общины Блюнчли И. К. Общее государственное право. М., 1865. С. 186-198.. Н.И. Лазаревский с учетом территориального структурирования государства подразделял публично-властные учреждения на централизованные, деконцентрированные, децентрализованные и органы самоуправления ЛазаревскийН. И. Лекции по русскому государственному праву. СПб., 1910. Т. 2. С. 28-29.. Ф.Ф. Кокошкин выделял три типа государственного устройства с точки зрения отношения частей государства к целому - полная централизация, административная децентрализация и законодательная децентрализация Кокошкин Ф. Ф. Лекции по общему государственному праву. М., 1912. С. 305-306..

Многоаспектной проблеме территориального властвования уделялось также внимание и в советском государствоведении. При этом советские государствоведы анализировали вопросы организации власти не только на общенациональном уровне, но и в составных частях социалистического федеративного государства, с привязкой к специфике его административно-территориального деления. Так, Д.Л. Златопольский цель административно-территориального устройства Советского государства видел в наиболее эффективной организации деятельности государственного аппарата; на основе конституционного законодательства ученый выделял в составе союзных республик (субъектов союзной федерации социалистического типа) такие административно-территориальные единицы, как края и области, национальные округа, районы и населенные пункты (города, села) ЗлатопольскийД. Л. Государственное устройство СССР. М., 1960. С. 279-290. (здесь просматривается доминирующая, а по сути - единственная на тот период, концепция институционального единства государственной власти и полновластия советов - о каком-либо обособлении от системы государственной власти такого важнейшего территориально-властного института, каким призвано быть местное самоуправление, речь не шла, все советы, включая местные, рассматривались в качестве органов государственной власти).

И в монархический, и в советский периоды отечественного государствоведения территориально-властные аспекты функционирования государства анализируются, в том числе в контексте внутренней организации государственной территории. Данный методологический подход объективно сохраняется и в современной государствоведческой науке. Однако доктринальный анализ отмеченных аспектов сегодня осуществляется, преимущественно, в рамках добротной конституционноправовой теории территориальных публично-правовых образований, в построении которой (и в выявлении правовой природы данных субъектов права) неоценима роль В.Е. Чиркина (яркого представителя отечественной юридической науки как советского, так и современного периодов). Ученый доказал, что не всякое сообщество, не всякий территориальный коллектив представляет собой публично-правовое сообщество, являющееся основой публично-правового образования, и вывел квалифицирующие признаки последнего, среди которых территория и публичная власть, причем власть - в большей или меньшей степени самостоятельная, «собственная», хотя какие-то органы власти публично-правового образования (чаще всего - представительные) должны формироваться населением соответствующей территории. Совпадение привычных, традиционных квалифицирующих признаков государства и таких же признаков публично-правового образования - объективно, поскольку государство также является одним из видов таких образований, но не единственным видом Чиркин В. Е. Территориальная организация публичной власти. М., 2017. С. 50-60, 70105; Он же. Юридическое лицо публичного права. М.: Норма, 2009. Гл. 3-4..

Правовые режимы территорий отдельных видов территориальных публично-правовых образований - Российской Федерации, субъектов Федерации, муниципальных образований - весьма обстоятельно исследованы в отечественной конституционно-правовой науке (в том числе в компаративистском контексте) См.: Алебастрова И. А., Исаев И. А., Нарутто С. В., Шугрина Е. С. Указ. соч.. В отечественной и зарубежной литературе обращается внимание на аксиоматический факт - юрисдикция региональных и местных органов власти объективно имеет пространственные пределы, но при этом территория публично-правовых образований низового (муниципального) уровня непременно является неотъемлемой частью территории государства Черкасов А. И. Местное управление в конституционном механизме стран современного мира. М., 2014. С. 45.. Из этой правовой аксиомы вытекают и соответствующие правовые последствия в части соотношения (по юридической силе, правовому приоритету) различных источников правового регулирования, разграничения компетенции разноуровневых органов публичной власти.

Одним из проявлений глобализационных процессов в современном мире является трансформация подходов к содержательному наполнению категорий государственной территории, границ, правового пространства и даже государственного суверенитета См.: Баранов В. М., Овчинников А. И., Самарин А. А. Экстерриториальное пространство права: монография. М., 2017. 176 с.. Тем не менее ни в одном современном государстве не ставится под сомнение необходимость четкого (с большей или меньшей степенью детализации) правового оформления, закрепления территории государства (включая и логично-производные вопросы - внутренней территориальной организации государства и территориальной организации публичной власти).

Начиная с периода Нового времени, правовой формой для этого стала конституция, причем конституция, понимаемая как принцип построения государственной формы, а не только и не столько как документ. Именно конституция призвана была очертить властные пределы, в том числе территорию, на которую распространяется власть сформулировавшего эту конституцию суверена. Конституция по своей сути и есть установление, закрепление, фиксация, очерчивание юридических пределов, в которых только и возможны производные от нее юридические действия. В архаической триаде - территория, население, власть - первичным, по мысли И.А. Исаева, является все же пространственный признак государственности, п принятие страной конституции означало рождение нового территориального субъекта, законно разместившегося в мировом пространстве Исаев И. А. Указ. соч. С. 27; Алебастрова И. А., Исаев И. А., Нарутто С. В., Шугрина Е. С. Указ. соч. С. 16..

В российском государстве основополагающие вопросы территориальной организации также имели конституционное закрепление (естественно, начиная с того исторического периода, когда можно говорить об отечественном конституционализме, когда стали приниматься правовые акты конституционного характера, и такой отправной точкой следует признать начало XX в. - Высочайший манифест (октябрь 1905 г.) и Основные государственные законы (1906 г.) справедливо рассматриваются в историко-государствоведческой и конституционно-правовой литературе в качестве первой, некодифицированной российской конституции Государственный строй монархической России: реалии, проекты, идеи, споры / рук. авт. кол. и отв. ред. Ю. Л. Шульженко. М., 2008. С. 6-9; Шульженко Ю. Л. Отечественная наука государственного права периодов конституционной монархии, буржуазной республики в России (1905 -- октябрь 1917 г.). М., 2012. С. 21.).

Не является исключением и действующая Конституция РФ 1993 г. Более четверти века отмеченные вопросы конституционного регулирования (в частности, состав государственной территории, федеративная организация государства, местное самоуправление) оставались неизменными, однако в ходе конституционной реформы 2020 г. они претерпели существенную корректировку Закон РФ о поправке к Конституции РФ от 14.03.2020 № 1-ФКЗ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти» // СЗ РФ. 2020. № 11. Ст. 1416.. Осознание и обстоятельный доктринальный комментарий произведенных трансформаций - одна из важнейших задач отечественной юридической науки, здесь же - краткие, контурные суждения относительно некоторых из них в рамках избранного предмета научного анализа См.: Некрасов С. И. Территориальная основа местной публичной власти в Российской Федерации (некоторые заметки в контексте конституционной реформы) // Градостроительное право. 2020. № 3. С. 44-48. (заметим, что большинство из поправок к Конституции РФ (а в тексте основного закона произведено 110 изменений!) не находили сколько-нибудь широкого освещения в СМИ, в сравнении с т.н. социальными поправками).

Если ранее вся сухопутная территория Российской Федерации была разграничена между субъектами Федерации, то теперь появляется конституционная возможность учреждения федеральных территорий с особым, устанавливаемым федеральным законом, правовым режимом организации публичной власти (ч. 1 ст. 67 Конституции РФ в новой редакции). Такие территории (с особыми правовыми режимами хозяйственно-экономической, инвестиционной деятельности, налогообложения, организации и функционирования публичной власти) де-факто существовали и существуют в современной России - инновационный центр «Сколково», зоны территориального развития, территории опережающего социально-экономического развития, свободный порт Владивосток и т.п. Пока все отмеченные административно-территориальные образования (в контексте предыдущих суждений - не все эти единицы являются публично-правовыми образованиями) не отнесены к разряду федеральных территорий, их существование не нарушает принципа единства территории субъектов Федерации, поскольку де-юре они входят в состав территории соответствующих регионов (а если они (указанные специальные образования) включают пространственно территории муниципальных образований, то такие муниципальные образования не упраздняются). Соответственно, на территориях таких образований функционируют и федеральные органы государственной власти, и органы государственной власти субъектов Федерации, и органы местного самоуправления, но с известными ограничениями, включая ограничения в части компетенции управляющей компании - коммерческой организации (хозяйствующего субъекта, созданного в форме хозяйственного общества См.: Особенности осуществления местного самоуправления в закрытых административно-территориальных образованиях / под общ. ред. В. С. Тимченко. М., 2008. 158 с.; Некрасов С. И. Территории опережающего социально-экономического развития в Российской Федерации (проблемные вопросы организации и функционирования публичной власти) // Муниципальное имущество: экономика, право, управление. 2017. № 3. С. 12-14.. После реализации указанной конституционной поправки данные федеральные территории (в случае специального указания на то в федеральном законе) пространственно-юридически будут изъяты из состава территорий субъектов Федерации и муниципальных образований. Соответственно, федеральным законодательством будут регулироваться и вопросы организации публичной власти, включая решение вопросов, относимых к «ведению субъектов Российской Федерации» или к «вопросам местного значения» Некрасов С. И. Территориальная основа местной публичной власти в Российской Федерации... С. 45..

У отмеченной (однозначно централистской) тенденции есть определенная историческая параллель. Если в первой половине XIX в. государственная политика в части управления окраинами Российской империи строилась на основе принципов регионализма (учитывались существенные региональные особенности очень разных территорий огромного государства), то в пореформенный период, с 1880-х гг. имперский подход к окраинной политике изменяется в сторону жесткой централизации с унификацией и стандартизацией форм управления и государственно-административной структуры Дамешек И. Л. Российская империя и имперские окраины: в поисках модели управления // Территориальное устройство Российского государства: история и современность: сб. науч. трудов / общ. ред. Д. И. Луковской, Н. В. Дунаевой. СПб., 2016. С. 179-199..

Историческая параллель именно «определенная», не полная - современные административно-территориальные единицы со специальными правовыми режимами не являются исключительно «окраинными», и федеральные территории могут быть учреждены (в потенциале) в любой точке государственной территории. Учреждались в Российской империи и различного рода специальные управленческие округа - военные, почтовые, школьные, транспортные, церковные и пр., однако они были именно управленческими, административными и территориально не разрывали губернское административно-территориальное деление. Интересен будет опыт функционирования первой федеральной территории «Сириус» Федеральный закон от 22.12.2020 № 437-ФЗ «О федеральной территории “Сириус”» // СЗ РФ. 2020. № 52 (ч. I). Ст. 8583..

Другие иллюстрации усиления тенденции централизации власти (а эта цель составляет краеугольный камень всей конституционной реформы) свидетельствуют об усилении государственно-управленческой составляющей в функционировании местной власти в рамках давно обсуждаемой концепции сочетания местного самоуправления и государственного управления на местах (местного государственного управления). Прежде всего, на уровне основного закона государства закреплена абсолютно логичная формула - органы местного самоуправления и органы государственной власти образуют единую систему публичной власти в Российской Федерации и взаимодействуют друг с другом (ч. 3 ст. 132 Конституции РФ в новой редакции), при этом организация публичной власти (на всех уровнях) теперь однозначно включена в сферу исключительного ведения Российской Федерации (п. «г» ст. 71 Конституции РФ в новой редакции).

В соответствии с новой редакцией Конституции РФ органы государственной власти (федеральные и региональные) получили возможность участвовать в формировании органов местного самоуправления, назначении на должность и освобождении от должности должностных лиц местного самоуправления - ч. 1.1 ст. 131. Функционирование местных, региональных и общенациональных властей в рамках единой системы - общая тенденция всех современных государств (а не только относящихся к континентальной правовой семье), в которых происходит объективное сращивание местных дел с общегосударственными, что во многом превращает местное управление в разновидность исполнительной деятельности, осуществляемой в рамках общей государственной политики, а его органы - в своеобразных агентов социального государства (в ФРГ, например, местные власти реализуют от 70 до 80% всех законодательных норм, принимаемых на федеральном и земельном уровнях); система местного (муниципального) управления обычно представляет собой часть единого механизма публичной власти, его децентрализованный и организационно обособленный элемент Черкасов А. И. Указ. соч. С. 3..

Конституция РФ в новой редакции допускает теперь специальное федеральное правовое регулирование организации публичной власти в крупных городах - в административных центрах (столицах) субъектов Федерации (ч. 3 ст. 131). Ранее такая специфика допускалась лишь в отношении городов федерального значения, но эти города являются субъектами Федерации, тогда как региональные столицы (административные центры) пока продолжают оставаться муниципальными образованиями. Очевидно, такие крупные города, как Екатеринбург, Новосибирск, Нижний Новгород, Воронеж, Красноярск, Волгоград и др. действительно сложно отнести к разряду обычных муниципальных образований (экономический, демографический и другие потенциалы столиц субъектов Федерации часто превосходят аналогичные потенциалы остальной территории региона), а масштабную, разноплановую деятельность городских властей - к деятельности органов местного самоуправления по решению вопросов местного значения. Управление в губернских городах монархической России, в столицах автономных республик и областных (краевых, окружных) центрах РСФСР всегда отличалось известной спецификой, да и в целом земские, городские структуры, равно как и местные советы, всегда были достаточно плотно интегрированы в единую систему российской власти, поэтому у идеи сочетания местного самоуправления и местного государственного управления есть и отечественная устойчивая историческая традиция, подкрепленная теперь и новой конституционной формулой См.: Государственный строй монархической России: реалии, проекты, идеи, споры. Гл. 4; Некрасов С. И. Местная публичная власть в России (монархический и советский периоды). М., 2012. 289 с.; Советский государственный строй: реалии, проекты, идеи, споры (1917-1940) / под общ. ред. Ю. Л. Шульженко. М., 2010. Гл. 8; Советский государственный строй: реалии, проекты, идеи, споры (1945-1985) / под общ. ред. Ю. Л. Шульженко. М., 2012. Гл. 8..

В новой редакции Конституции РФ изменен подход к регламентации территориальной основы местного самоуправления. Статья 131 Конституции РФ (в прежней, изначальной редакции) однозначно закрепляла, что «местное самоуправление осуществляется в городских и сельских поселениях и на других территориях…» Оставив за скобками несколько негативную окраску термина «поселение» (ассоциации в российском обществе он вызывает, подчас, неоднозначные), следует констатировать, что разработчики действующей российской Конституции совершенно верно подметили и закрепили историческую территориальную сущность местного самоуправления - оно всегда формировалось и осуществлялось в пространствах расселения общины (сельской, кочевой, городской), низового, первичного территориального коллектива жителей. Данный подход концептуально был выдержан и в Федеральном законе от 06.10.2003 №131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» (п. 1 ст. 2, ст. 11 закона в первичной редакции).

В последнее время во многих российских регионах активно осуществлялся процесс укрупнения муниципальных образований (именуемый процессом централизации местного самоуправления или даже муниципальной реформой). На базе самостоятельных до этого муниципальных образований - муниципальных районов и всех поселений, входящих в данные районы, создавались новые, единые муниципальные образования - городские округа. В России появились субъекты Федерации, не имеющие поселенческого уровня местного самоуправления и состоящие исключительно из крупных муниципальных образований - городских округов (Калининградская, Магаданская, Московская, Сахалинская области и др.). Данный процесс, зачастую - продавливаемый региональными властями в стремлении повысить управляемость территориями и усилить контроль за бюджетными ресурсами, вызывал обоснованную критику в научных кругах и в среде местных сообществ См.: Петухов Р. В. Территориальная организация местного самоуправления: последние законодательные новации // Муниципальное имущество: экономика, право, управление. 2017. № 3. С. 31-35; Шульженко Ю. Л. Указ. соч.. В 2019 г. правовое регулирование в рассматриваемой сфере скорректировано учреждением нового типа муниципальных образований - муниципального округа (пп. 1 п. 1 ст. 11 Федерального закона №131-ФЗ в редакции от 01.05.2019 №87-ФЗ), но проблема сохранена, поскольку муниципальный округ, как и городской округ, представляет собой достаточно крупное муниципальное образование, не предполагающее в своем составе других, самостоятельных муниципальных образований - городских и сельских поселений (а прежние такие поселения обретают статус административно-территориальных единиц муниципального округа в качестве населенных пунктов - городов, поселков, сел, деревень и т.п.) Баженова О. И. Муниципальный округ: новое решение старой проблемы или новая проблема организации местного самоуправления в России? // Конституционное и муниципальное право. 2020. № 1. С. 58-66..

Таким образом, в Российской Федерации не только сохранилась, но и усилилась законодательная основа для перехода к однозвенной (одноуровневой) - окружной - системе местного самоуправления (а по факту - ликвидации поселенческого уровня местной власти в масштабах целых регионов, а может быть - и в масштабе Российской Федерации в целом). А теперь появилась и конституционная основа для закрепления отмеченной тенденции - в соответствии с отсылочной нормой ч. 1 ст. 131 Конституции РФ виды муниципальных образований, в которых осуществляется местное самоуправление, устанавливаются федеральным законом Некрасов С. И. Территориальная основа местной публичной власти в Российской Федерации... С. 46..

Оценки (как позитивные, так и негативные) конституционной реформы 2020 г. пока могут быть лишь доктринальными, для проявления на практике эффективности либо неэффективности конституционных трансформаций требуется время. Есть основания полагать, что известную напряженность в обществе (которое, очевидно, не требовало конституционных изменений! - все трансформации основного закона инициированы верховной властью и в основном касаются функционирования властного механизма) вызвали не рассмотренные выше поправки в сфере территориальной организации публичной власти, а неожиданность и стремительность масштабных конституционных преобразований, формат реформы, усиление персоналистского политического режима (еще большая концентрация власти вокруг фигуры главы государства) и, конечно же, поправка об «обнулении сроков» действующего Президента РФ (единогласное принятие «с голоса», без обсуждения существенной поправки в ходе второго чтения законопроекта в Государственной Думе вряд ли красит законодателя). Достаточно высокая степень централизации власти (в том числе в территориальном аспекте) является исторической традицией российской государственности - и в монархический, и в советский периоды система государственной власти была достаточно централизованной, а известный процесс децентрализации в перестроечный период в СССР и в 1990 гг. в суверенной России почему-то не дал желаемых результатов и до сих пор вызывает в обществе не самые добрые воспоминания. Силу традиции (имеется в виду не российская традиция перманентного реформирования) игнорировать нельзя. Время покажет действенность произведенных преобразований.

Библиография

1. Алебастрова И.А., Исаев И.А., Нарутто С.В., Шугрина Е.С. Территория в публичном праве. М., 2013. 320 с.

2. Баженова О.И. Муниципальный округ: новое решение старой проблемы или новая проблема организации местного самоуправления в России? // Конституционное и муниципальное право. 2020. №1. С. 58-66.

3. Баранов В.М., Овчинников А.И., Самарин А.А. Экстерриториальное пространство права: монография. М., 2017. 176 с.

4. Блюнчли И.К. Общее государственное право. М., 1865. 232 с.

5. Государственный строй монархической России: реалии, проекты, идеи, споры / рук. авт. кол. и отв. ред. Ю.Л. Шульженко. М., 2008. 416 с.

6. Дамешек И.Л. Российская империя и имперские окраины: в поисках модели управления // Территориальное устройство Российского государства: история и современность: сб. научн. трудов / общ. ред. Д.И. Луковской, Н.В. Дунаевой. СПб., 2016. С. 179199.

7. Златопольский Д.Л. Государственное устройство СССР. М., 1960. 301 с.

8. Исаев И.А. Право и пространство: роль традиции // История государства и права. 2014. №4. С. 27-32.

9. Кокошкин Ф.Ф. Лекции по общему государственному праву. М., 1912. 306 с.

10. Лазаревский Н.И. Лекции по русскому государственному праву. СПб., 1910. Т. 2. 294 с.

11. Нарутто С.В., Шугрина Е.С. Территориальная организация государственной власти и местного самоуправления: учебник для магистратуры. М., 2017. 272 с.

12. Некрасов С.И. Местная публичная власть в России (монархический и советский периоды). М., 2012. 289 с.

13. Некрасов С.И. Территориальная основа местной публичной власти в Российской Федерации (некоторые заметки в контексте конституционной реформы) // Градостроительное право. 2020. №3. С. 44-48.

14. Некрасов С.И. Территории опережающего социально-экономического развития в Российской Федерации (проблемные вопросы организации и функционирования публичной власти) // Муниципальное имущество: экономика, право, управление. 2017. №3. С. 12-14.

15. Особенности осуществления местного самоуправления в закрытых административно-территориальных образованиях / под общ. ред. В.С. Тимченко. М., 2008. 158 с.

16. Петухов Р.В. Территориальная организация местного самоуправления: последние законодательные новации // Муниципальное имущество: экономика, право, управление. 2017. №3. С. 31-35.

17. Советский государственный строй: реалии, проекты, идеи, споры (1917-1940) / под общ. ред. Ю.Л. Шульженко. М., 2010. 544 с.

18. Советский государственный строй: реалии, проекты, идеи, споры (1945-1985) / под общ. ред. Ю.Л. Шульженко. М., 2012. 633 с.

19. Тихомиров Ю.А. Государство. М., 2013. 320 с.

20. Черкасов А.И. Местное управление в конституционном механизме стран современного мира. М., 2014. 192 с.

21. Чиркин В.Е. Территориальная организация публичной власти. М., 2017. 208 с.

22. Чиркин В.Е. Юридическое лицо публичного права. М.: Норма, 2009. 352 с.

23. Шульженко Ю.Л. Отечественная наука государственного права периодов конституционной монархии, буржуазной республики в России (1905 - октябрь 1917 г.). М., 2012. 508 с.

References

1. Alebastrova IA, Isaev IA, Narutto SV, Shugrina ES. Territoriya v publichnom prave [Territory in public law]. Moscow; 2013 (In Russ.).

2. Bazhenova OI. Munitsipalnyy okrug: novoe reshenie staroy problemy ili novaya problema organizatsii mestnogo samoupravleniya v rossii? [A municipal district: a new solution to the old problem or a new problem of local self-government organization in Russia?]. Constitutional and Municipal Law. 2020; 1:58-66 (In Russ.).

3. Baranov VM, Ovchinnikov AI, Samarin AA. Eksterritorialnoe prostranstvo prava: monografiya [Extraterritorial space of law: monograph]. Moscow; 2017 (In Russ.).

4. Blyunchli IK. Obshchee gosudarstvennoe pravo [General state law]. Moscow; 1856 (In Russ.).

5. Shulzhenko YuL, editor. Gosudarstvennyy stroy monarkhicheskoy Rossii: realii, proekty, idei, spory L. (1945-1985)]. Moscow; 2008 (In Russ.).

6. Dameshek IL. Rossiyskaya imperiya i imperskie okrainy: v poiskakh modeli upravleniya [Russian Empire and imperial suburbs: in search of a model of management]. In: Lukovskaya DI, Dunaeva NV, editors. Territorial Structure of the Russian State: History and Modernity: Collection of Research Papers. St. Petersburg; 2016 (In Russ.).

7. Zlatopolskiy DL. Gosudarstvennoe ustroystvo SSSR [State Structure of the USSR]. Moscow; 1960 (In Russ.).

8. Isaev IA. Pravo i prostranstvo: rol traditsii [Law and space: the role of tradition]. History of State and Law. 2014; 4:27-32 (In Russ.).

9. Kokoshkin FF. Lektsii po obshchemu gosudarstvennomu pravu [Lectures on general state law]. Moscow; 1912 (In Russ.).

10. Lazarevskiy NI. Lektsii po russkomu gosudarstvennomu pravu [Lectures on Russian state law]. Vol. 2. St. Petersburg, 1910 (In Russ.).

11. Narutto SV, Shugrina ES. Territorialnaya organizatsiya gosudarstvennoy vlasti i mestnogo samoupravleniya: uchebnik dlya magistratury [Territorial organization of state power and local self-government: textbook for Graduate Students]. Moscow; 2017 (In Russ.).

12. Nekrasov SI. Mestnaya publichnaya vlast v Rossii (monarkhicheskiy i sovetskiy periody) [Local public power in Russia (monarchical and Soviet periods)]. Moscow; 2012 (In Russ.).

13. Nekrasov SI. Territorialnaya osnova mestnoy publichnoy vlasti v rossiyskoy federatsii (nekotorye zametki v kontekste konstitutsionnoy reformy) [The Territorial Basis of Local Public Government in the Russian Federation (Some Notes within the Context of the Constitutional Reform)]. Town-Planning Law. 2020; 3:44-48 (In Russ.).

14. Nekrasov SI. Territories of Priority Socio-Economic Development in the Russian Federation (Challenging Issues of Public Authority Arrangement and Functioning). Municipal Property: Economics, Law, Management. 2017; 3:12-14 (In Russ.).

15. T imchenko VS, editor. Osobennosti osushchestvleniya mestnogo samoupravleniya v zakrytykh administrativno-territorialnykh obrazovaniyakh [Peculiarities of implementation of local self-government in closed administrative-territorial entities]. Moscow; 2008 (In Russ.).

16. Petukhov RV. Territorialnaya organizatsiya mestnogo samoupravleniya: poslednie zakonodatelnye novatsii [Territorial organization of local self-government: Recent legislative innovations]. Municipal Property: Economics, Law, Management. 2017; 3:31-35 (In Russ.).

17. Shulzhenko YuL, editor. Sovetskiy gosudarstvennyy stroy: realii, proekty, idei, spory (19171940). Moscow; 2010 (In Russ.).

18. Shulzhenko YuL, editor. Sovetskiy gosudarstvennyy stroy: realii, proekty, idei, spory (19451985). Moscow; 2012 (In Russ.).

19. Tikhomirov YuA. Gosudarstvo [The State]. Moscow; 2013 (In Russ.).

20. Cherkasov AI. Mestnoe upravlenie v konstitutsionnom mekhanizme stran sovremennogo mira [Local governance in the constitutional mechanism of the countries of the modern world]. Moscow; 2014 (In Russ.).

21. Chirkin VE. Territorialnaya organizatsiya publichnoy vlasti [Territorial organization of public power]. Moscow; 2017 (In Russ.).

22. Chirkin VE. Yuridicheskoe litso publichnogo prava [Legal image of public law]. Moscow: Norma Publ.; 2009 (In Russ.).

23. Shulzhenko YuL. Otechestvennaya nauka gosudarstvennogo prava periodov konstitutsionnoy monarkhii, burzhuaznoy respubliki v Rossii (1905 - oktyabr 1917 g.) [Domestic science of state law periods of constitutional monarchy, bourgeois republic in Russia (1905 - October 1917)]. Moscow; 2012 (In Russ.).

Размещено на Allbest.ru