Критерий допустимости участия институтов гражданского общества в осуществлении функций контроля законодательства

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Критерий допустимости участия институтов гражданского общества в осуществлении функций контроля законодательства

Затолокин Александр Александрович

Нехай Асиет Юрьевна

Проведен анализ роли институтов гражданского общества в осуществлении контроля за соблюдением законодательства (на примере передачи определенных полномочий МВД России различным общественным организациям). Выработан основной критерий допустимости участия институтов гражданского общества в осуществлении контроля за исполнением законодательства. Делается вывод о целесообразности передачи некоторых полномочий МВД России общественным некоммерческим организациям.

Ключевые слова: становление общества и государства, партнерские отношения между органами государственной власти и обществом, делегирование полномочий, критерий возможности, обеспечение безопасности, прерогатива государства.

The criterion for the permissibility of the participation of civil society institutions in the implementation of the functions of monitoring legislation

An analysis of the role of civil society institutions in monitoring compliance with legislation has been carried out (using the example of transferring certain powers of the Ministry of Internal Affairs of Russia to various public organizations). The main criterion for the participation of civil society institutions in monitoring the implementation of legislation has been developed. It is concluded that it is advisable to transfer some powers of the Ministry of Internal Affairs of Russia to public non-profit organizations.

Keywords: formation of society and the state, partnership relations between state authorities and society, delegation of powers, criterion of possibility, security provision, state prerogative.

Современный этап развития российского общества и государства предусматривает необходимость использования партнерской схемы взаимоотношений между представителями гражданского общества и органами внутренних дел. Данный тезис полностью коррелирует с высказываниями высших должностных лиц нашей страны. Так, выступая перед Федеральным Собранием Российской Федерации, Президент России В.В. Путин отметил, что «без действительно партнерских отношений между государством и обществом не может быть ни сильного государства, ни процветающего, благополучного общества» [1]. Кроме заявленного курса на выстраивание доверительных и взаимовыгодных отношений между представителями государственной власти и общественностью, не может не обращать на себя внимание проводимая кадровая политика, направленная на поэтапное сокращение количества личного состава органов внутренних дел с 1,4 млн в 2010 г. до 897 283 в 2021 г. [2]. Обе эти детерминанты обусловливают повышение роли и расширение участия институтов гражданского общества в реформировании системы МВД России. Иными словами, по мере развития современного российского общества становятся анахронизмами различные методы социалистического управления государством и свойственная им система доминирования государственных органов в различных сферах жизнедеятельности. Вместе с тем отстранение государства от традиционных «властных монополий» позволяет вести речь о гипотетической возможности занятия освободившихся ниш иными хозяйствующими субъектами. В связи с этим представляется необходимым проанализировать эффективность передачи некоторых функций МВД России институтам гражданского общества, а также последствия продолжения подобного делегирования полномочий по контролю за соблюдением законодательства. Исследуя объективные данные об эффективности реализации общественностью традиционно «силовых» функций, выработаем критерий допустимости участия институтов гражданского общества в осуществлении контроля за исполнением законодательства.

Наиболее активными институтами гражданского общества, деятельность которых направлена на формирование, в том числе посредством СМИ, у населения мнения о необходимости вовлечения его представителей в осуществление контроля за соблюдением законодательства, являются различные союзы - са- морегулируемые, неправительственные, некоммерческие организации (далее - НКО), т. к. они выступают неотъемлемым атрибутом гражданского общества. При этом их не номинальное наличие, а эффективное функционирование служит показателем «взрослости» общества.

Все современные общественные организации позиционируют себя в качестве представителей и защитников интересов конкретных социальных групп во взаимодействии с государственными органами, а также объединений граждан в целях достижения общественно полезных результатов. В качестве примера подобных объединений можно привести различные союзы и сообщества автолюбителей, сферой интересов которых является обеспечение безопасности участников дорожного движения. При этом лица, профессионально занимающиеся пассажирскими или грузовыми перевозками, рассматривают их не только как общественные, но и профессиональные объединения, в том числе в качестве саморегулиру- емой организации. Внимание граждан, состоящих в браке и имеющих семьи, сосредоточено на семейно-бытовых взаимоотношениях, поэтому они, объединившись в группы, отстаивают свои интересы в вопросах воспитания, досуга, спорта, быта и занятости всех членов семьи.

Саморегулируемые НКО имеют возможность консолидировать свои усилия путем найма специалистов, подготовки коллективных обращений, выработки наиболее эффективных способов разрешения типичных проблемных ситуаций для достижения общих благ. Как показывает практика, коллективный иск либо обращение, отражающее интересы группы людей, скорее будет рассмотрен государственным органом или должностным лицом.

Наиболее ярким примером опосредованного участия некоммерческой организации в реализации полномочий МВД России является передача функции по осуществлению контроля за проведением техосмотра, ранее принадлежавшей данному федеральному органу исполнительной власти, Российскому союзу автостраховщиков (общероссийское профессиональное объединение страховщиков, осуществляющих обязательное страхование гражданской ответственности владельцев транспортных средств) (далее - РСА). Этому предшествовали определенные события. Так, с конца 2010 г. в России резко увеличилось количество публикаций в СМИ о якобы имеющем место росте недовольства среди автовладельцев процедурой проведения государственного технического осмотра. Федеральные телевизионные каналы показывали, как водители, прибывшие на пункты государственного технического осмотра для прохождения технического осмотра, выстраивались в длинные очереди. Благодаря общественному резонансу, вызванному подобными репортажами, на государственном уровне было принято решение о передаче функции по проведению технического осмотра от МВД России к аккредитованным РСА операторам технического осмотра. Вместе с тем целесообразность подобной реформы до сих пор вызывает определенные вопросы как у водителей, так и у экспертного сообщества. В связи с этим интересным представляется социологический опрос, проведенный в январе 2012 г. журналом «За рулем». На вопрос: «Имеет ли смысл отбирать у МВД России технический осмотр?» - 40% респондентов ответили, что такая необходимость отсутствует (все останется по-прежнему, но стоимость технического осмотра возрастет); 35% опрошенных поддержали данную инициативу (если контроль поручат компетентным людям); 25% посчитали, что «техосмотр нужно отменить». Основываясь на результатах данного опроса, можно судить о реальном отношении автолюбителей к проведенной реформе [3]. Если провести подобное исследование в настоящее время, то, полагаем, что многие водители вообще затруднятся оценить эффективность технического осмотра, поскольку получают диагностическую карту вместе с полюсом ОСАГО при заключении соответствующего договора без проведения инструментального контроля технического состояния автотранспортного средства.

Исходя из вышеизложенного, можно говорить о том, что и сегодня проблема качественного проведения технического осмотра по-прежнему является актуальной. Однако субъектами данной деятельности являются исключительно коммерческие организации, заботящиеся не о безопасности, а об извлечении максимальной прибыли. Мнение же экспертного сообщества не только совпадает с выводами автовладельцев о нецелесообразности передачи рассматриваемой функции РСА, но и содержит негативную оценку уже состоявшейся реформы. Так, специалисты указывают на то, что «технический осмотр перестал осуществляться регулярно, его проведение стало формальным, зачастую не требующим показа транспортного средства...» [4]. Основным доводом исследователей, подтверждающим сделанные ими выводы, является то, что после передачи функции по контролю за проведением технического осмотра РСА резко возросло количество ДТП вследствие технической неисправности транспортных средств [5, с. 44].

Примером опосредованного участия некоммерческих объединений в реформировании МВД России могла стать функция, связанная с профилактикой семейно-бытового насилия. Широко обсуждаемый проект федерального закона «О профилактике семейнобытового насилия в Российской Федерации» (в настоящее время признан юридически несостоятельным), помимо введения новых псевдопроцессуальных положений и слабо завуалированных основ ювенальной юстиции, предусматривал наделение НКО полномочиями по предоставлению социальных услуг в сфере социально-психологической адаптации (социально-бытовые, социально-психологические, социально-медицинские, социальноправовые, социально-экономические и социально-педагогические услуги). Следует отметить, что, получив официальный статус субъекта предоставления социально значимых услуг, НКО приобрели бы дополнительные меры поддержки, в том числе и прямое финансирование из бюджетов различного уровня.

Согласно проведенным ранее исследованиям наиболее активными приверженцами планомерного продвижения ювенальной юстиции на территории нашей страны являются НКО, частично или полностью финансируемые иностранными государствами. В предыдущих работах нами уже отмечалось, что «наделение НКО (с сомнительным правовым статусом и спорными, пропагандируемыми ЛГБТ-активи- стами ценностями) возможностью участия в профилактике семейного насилия и оказании социальных услуг приведет к тому, что под видом превентивных мер и оказания услуг будет осуществлено вторжение в семейные устои и навязывание чуждых моделей поведения подрастающему поколению граждан России» [6, с. 88]. Причем в этом случае, как и в ситуации, связанной с передачей функции контроля за проведением технического осмотра, обращает на себя внимание перенасыщение информационной повестки проблемами семейного неблагополучия: различные медиа в период обсуждения проекта распространяли сюжеты, суть которых сводилось к тому, что муж-агрессор избивает жену и детей, поэтому необходимо принять меры дополнительной правовой и социальной защиты жертв семейного насилия. Однако более глубокий анализ предлагаемой новой модели превенции позволяет сделать вывод о том, что проект не выдерживает критики по целому ряду причин:

1. «Вводит в общественно-правовую жизнь новый институт - “охранную грамоту” (“защитное предписание” или “судебное защитное предписание”), который, по сути, имея процессуальный характер, не находит своего отражения в кодифицированных источниках российского права».

2. Противоречат действующей Конституции Российской Федерации, закрепляя за мужчиной образ семейного дебошира, а за женщиной - жертвы семейного насилия.

3. Проект навязывает целый ряд так называемых социальных услуг по социально-психологической адаптации субъектов и объектов насилия, которые могут предоставляться в том числе сомнительными НКО.

4. «Действующее законодательство предусматривает достаточное количество рычагов воздействия на семейных дебоширов» (например, ст. 6.1.1 КоАП РФ («Побои»), ст. 116 УК РФ («Побои»), ст. 117 УК РФ («Истязание»), ст. 105.1 УПК РФ («Запрет определенных действий»), своевременное и грамотное применение которых позволяет говорить о возможности купирования и профилактики любого семейного конфликта [7, с. 94].

Вероятно, именно благодаря подобным суждениям столь резонансный проект до сих пор еще не принят и не стал официальным источником права.

Полагаем, что нет ничего плохого в том, что при ослаблении участия государства в той или иной сфере жизнедеятельности общество берет на себя обязанности регулятора, выстраивая транспарентные и взаимовыгодные условия сотрудничества между всеми заинтересованными участниками. Однако представители крупного бизнеса (причем не всегда отечественного) для реализации своих меркантильных целей, прикрываясь достижением общественного блага, используют нечестные методы конкурентной борьбы в своей деятельности, вовлекая в нее в том числе и институты гражданского общества. Причем последние, пытаясь манипулировать общественным мнением, создают выгодную для них информационную повестку посредством демонстрации необходимых сюжетов через ангажированные СМИ. Следует отметить, что, несмотря на стремление различных институтов гражданского общества (в том числе некоммерческих организаций и профессиональных объединений) перераспределить функции, возложенные на МВД России, принятие решений о реформировании последнего и наделении определенными полномочиями институтов гражданского общества должно основываться на глубоком научном анализе проблемы. Иными словами, участие институтов гражданского общества в осуществлении определенных властных полномочий допустимо в тех пределах, которые не затрагивают вопросы обеспечения транспортной, общественной или личной безопасности, поскольку согласно Конституции России они являются исключительной компетенцией государства. Поэтому, несмотря на имеющиеся положительные тенденции развития гражданского общества, участие его институтов в механизме обеспечения национальной безопасности Российской Федерации нецелесообразно.

гражданское общество контроль законодательство

Литература

1. Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации. URL: http:// duma.gov.ru/news/26458/ (дата обращения: 16.02.2021).

2. Об изменении и признании утратившими силу некоторых актов Президента Российской Федерации: указ Президента России от 20 сент. 2016 г. № 480. URL: https://base.garant. ru/71493202 (дата обращения: 16.02.2021).

3. За рулем. 2012. № 1(967). URL: https://zr.ru (дата обращения: 16.01.2021).

4. Лисеенко В. И. Государственный технический осмотр транспортных средств: современные проблемы и пути их решения. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/gosudarstvennyy- tehnicheskiy-osmotr-transportnyh-sredstv- sovremennye-problemy-i-puti-ih-resheniya (дата обращения: 25.02.2021).

5. Затолокин А.А. Государственная политика в сфере безопасности дорожного движения. Краснодар, 2017.

6. Затолокин А.А. Роль социальных услуг в предлагаемой законом о профилактике семейно-бытового насилия модели превенции // Полиция и общество: проблемы и перспективы взаимодействия. 2020. № 2.

7. Затолокин А.А. Административно-правовое регулирование профилактики семейнобытового насилия // Вестн. Краснодар. ун-та МВД России. 2020. № 1(47).

1. The State Duma of the Federal Assembly of the Russian Federation. URL: http://duma.gov.ru/ news/26458 / (date of access: 16.02.2021).

2. On the amendment and invalidation of certain acts of the President of the Russian Federation: decree of the President of the Russian Federation d.d. Sept. 20, 2016 № 480. URL: https://base. garant.ru/71493202 (date of access: 16.02.2021).

3. Za rulem magazine. 2012. № 1(967). URL: https://zr.ru (date of access: 16.01.2021).

4. Liseenko V.I. State technical inspection of vehicles: modern problems and ways to solve them. URL: https://cyberleninka.ru/ article/n/gosudarstvennyy-tehnicheskiy-osmotr- transportnyh-sredstv-sovremennye-problemy-i- puti-ih-resheniya (date of access: 25.02.2021).

5. Zatolokin A.A. State policy in the field of road safety. Krasnodar, 2017.

6. Zatolokin A.A. The role of social services in the prevention model proposed by the law on the prevention of family and domestic violence // Police and society: problems and prospects of interaction. 2020. № 2.

7. Zatolokin A.A. Administrative and legal regulation of prevention of family and domestic violence // Bulletin of Krasnodar University of Russian MIA. 2020. № 1(47).

Размещено на Allbest.ru