Экстремистская деятельность: критика законодательной модели

Размещено на http://www.allbest.ru/

Экстремистская деятельность: критика законодательной модели

Е.А. Цишковский,

заместитель начальника научно-исследовательского центра - начальник отдела планирования и контроля научных исследований, кандидат юридических наук, доцент (Академия управления МВД России)

С критических позиций рассматривается законодательная модель экстремистской деятельности с позиций логики, оснований криминализации, общественной опасности, противоправности и наказуемости. Автор приходит к выводу, что существующую законодательную модель экстремистской деятельности следует признать неудачной, опасной, не отвечающей интересам правового государства, потому что она не позволяет установить содержание и пределы обозначенного явления, сформирована как средство преследования идей (взглядов), не обусловлена четкими основаниями криминализации, не имеет конкретного объекта правовой охраны. Заметна тенденция расширения перечня действий, относимых к экстремистской деятельности, в том числе попытки исследователей включить в его содержание все новые деяния. Наиболее эффективным правовым средством противодействия исследуемому явлению следует признать установление составов конкретных преступлений (правонарушений).

Экстремизм, экстремистская деятельность, законодательная модель, идеи, меры, криминализация, общественная опасность.

Extremist activity: criticism of the legislative model

E.A. TSISHKOVSKY,

Deputy Chief Research and Development Centre Head of Planning and Control scientific research, Candidate of Law, Associate Professor (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia)

From a critical point of view, the legislative model of extremist activity is considered from the point of view of logic, the grounds for criminalization, public danger, illegality and punishment. The author concludes that the existing legislative model of extremist activity should be considered unsuccessful, dangerous, not in the interests of the rule of law, because it does not allow establishing the content and limits of the designated phenomenon, is formed as a means of persecuting ideas (views), is not due to clear grounds for criminalization, does not have a specific object of legal protection. There is a noticeable tendency to expand the list of actions attributed to extremist activities, including attempts by researchers to include all new acts in its content. The establishment of specific offences (offences) should be recognized as the most effective legal means of countering the phenomenon under investigation.

Extremism, extremist activity, legislative model, ideas, measures, criminalization, public danger.

Как научной литературе, так и общественному сознанию хорошо известен термин «экстремизм», а также его многочисленные разновидности: политический, социальный, этнический, идеологический, религиозный, мировоззренческий, внутригосударственный, межгосударственный, международный, антиглобалистский, геополитический, подростковый, молодежный, информационный, потребительский, экологический, спортивный и многие другие Экстремизму и его всевозможным проявлениям посвящены многочисленные исследования . Особой разновидностью экстремизма выступает преступный экстремизм, который вследствие криминализации признается общественно-опасным, противоправным и наказуемым . Как известно, основанием криминализации деяния является его общественная опасность, которая, будучи материальным признаком поведенческого акта, существует объективно, а не потому, что так решил законодатель . В какой степени соответствует это положение законодательной оценке преступногоэкстремизма?

Принято считать, что основы противодействия экстремизму уже сформированы, в том числе определено само понятие экстремизма (экстремистской деятельности) . Между тем, верно это лишь отчасти. Так, нормативное определение экстремистской организации и ее символики, а также экстремистских материалов действительно есть (ст. 1 ФЗ от 25 июля 2002 г . № 114-ФЗ) О противодействии экстремистской деятельности: федер . закон от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ // Собр . законодательства Рос . Федерации . 2002. № 30 . Ст. 3031 ., но определение понятия «экстремизм (экстремистская деятельность)» законодатель так и не дает, ограничиваясь лишь приведением перечня действий (видов деятельности), которые законом признаны в качестве экстремизма, считаются таковым . С позиций логики, приведенный прием не может считаться определением понятия . Конечно, такой техникоюридически подход не выгоден гражданскому обществу, потому что перечень экстремистских проявлений можно увеличивать постоянно Очевиден нонсенс: признание новых деяний экстремистскими будет обосновываться целями противодействия самому экстремизму, определения которому так и не дано .

Вследствие того, что тема экстремизма максимально политизирована, здесь есть и обратная сторона, ведь экстремизмом можно объявить любые деяния, достаточно внести соответствующие изменения в закон . Именно это обстоятельство служит основным предметом критики политики противодействия экстремизму, поскольку оно, как утверждается, создает гарантированную возможность пресекать любое политическое инакомыслие . Венецианская комиссия на 91 пленарной сессии раскритиковала положения ФЗ от 25 июля 2002 г № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» за угрозу свободе объединений и выражения мнений, а также за риск широкого толкования экстремизма . Действительно, исчерпывающий перечень экстремистских действий мог бы ограничить «политическую ангажированность» законодателя и свести к минимуму возможность расширительного толкования термина

Из справочной литературы следует удивительно единодушное, в целом однозначное и не требующее в силу этого приведения конкретной библиографии понимание экстремизма (от лат . extremus-- крайний) как склонности, приверженности к крайним взглядам и мерам, решениям и поступкам (обычно в политике) Семантическая точность понятия здесь очень обманчива, поскольку иллюзия отсутствия терминологических споров, обычно вытекающих из анализа его признаков, разрушается при попытке определить критерии того, какие именно взгляды и меры считать крайними, что и образует политический «камень преткновения» в поисках пределов экстремизма До те пор, пока такие пределы не будут найдены, экстремизмом может признаваться предельно неопределенный круг явлений: от терроризма до фальсификации избирательных документов [3], а также «бросания бутылок, пиротехники, использовании ненормативной лексики, оскорбительных жестов в зоне спортивных объектов» [5].

С учетом того, что «экстремистские меры» по факту своей крайности уже криминализированы в отдельных составах преступлений (сопряженных, как правило, с применением насилия), логичен вывод, что экстремизмом в собственном смысле считаются крайней степени взгляды и идеи . Крайность же в литературе трактуется как отрицание такими взглядами и идеями существующих в обществе норм и правил, что часто описывается в терминах «нетерпимость», «безапелляционность», «категоричность», «чрезвычайность», «исключительность», «нетрадиционность» . Очевидно, что в любой предметной области существуют экстремистские идеи только по факту их крайности, при этом вопрос критериев крайности остается открытым Продолжая мысль, заметим, что если государственная политика основана на крайних, радикальных, т е экстремистских идеях, то это уже государственный экстремизм, примерами которого являются фашистские и тоталитарные государства [2]

Говоря о пределах экстремизма, нельзя не затронуть вопрос о его природе Исследователи, настоятельно утверждающие, что экстремизм -- это только деятельность, а не идеи (в противном случае борьба с экстремизмом, по их мнению, была бы борьбой с убеждениями, инакомыслием, что недопустимо), подходят к вопросу упрощенно . Безусловно, основанием любой юридической ответственности является правонарушение, т . е . деяние . Признавая конструктивное стремление юристов удержать политиков от «наказуемости идей», отметим, что в их суждениях содержится логическая ошибка . Говоря о ненаказуемости мыслей, мы не можем понимать это выражение в прямом смысле, т . е . как отказ законодателя карать за невыраженную мысль, ведь преследовать за это в принципе невозможно . Ненаказуемость мыслей и взглядов все-таки должна пониматься юристами как отсутствие юридической ответственности за публично выраженные взгляды, идеи и мысли . экстремистская деятельность противоправность

Взглянув на вопрос с позиций уголовно-правовой политики, нельзя не заметить, что экстремизм воплощен в тотальном совпадении идеи и деяния, при этом именно идея (а не деяние!) для законодателя здесь первична . Очевидно, что только действия позволяют констатировать приверженность к тем или иным идеям и в этом смысле мысли и деяния фактически неразделимы (идеи без выражения для других лиц не существуют, а выражение идей -- это уже деятельность) . Другое дело, что наказывать можно только за деятельность, которая в случае с экстремизмом и есть объективация экстремистский идей . Здесь-то и нужно признать, что экстремизм -- это тот случай, когда публично высказанные экстремистские взгляды (наряду с другими формами их выражения) образуют составы преступлений . Иными словами, признать преступлением демонстрацию экстремистской символики или хранение экстремисткой литературы -- значит противодействовать идеям, которые такие символы и литература выражают Очевидно, что символика принадлежит миру идей, которые она изображает, а литература не может влиять на сознание людей иным образом, как через идеи

Чем же обоснована борьба с экстремизмом? Возможно, конструктивным признаком экстремизма выступает насилие (как то самое средство решения социальных конфликтов и иных вопросов общественного устройства) . Насильственный характер деяния выступает предпосылкой противоправности, так как обуславливает его криминализацию . История человечества убедительно показывает, что насилие -- распространенный спутник экстремизма, поскольку если крайние идеи не внедряются добровольно, встречают сопротивление -- их носители прибегают к принуждению, иногда приводящему к физическому истреблению несогласных. Но всегда ли экстремистская де

ятельность сопровождается насилием? Безусловно нет, ибо экстремистские идеи могут высказываться, распространятся и обосновываться без применения насилия, что следует хотя бы из перечня видов экстремисткой деятельности (экстремизма), установленного федеральным законом . Это означает, что общественная опасность экстремизма и, как следствие, его противоправность и наказуемость производны не от насильственного характера самой экстремистской деятельности (применение насилия законодателем учитывается в любом случае), а от другого фактора

Таким фактором, как представляется, является общественная опасность, вредоносный характер для общества самих экстремистских идей, что и обосновывает криминализацию их распространения государством Иначе было бы невозможно, например, объяснить существование перечня экстремистских материалов и символов (литература, документы и иная информация, знаки, изображения) и списка экстремистских организаций, в которых и которыми эти идеи распространяются, а также то, что экстремизмом признаются ненасильственные формы распространения таких вредоносных идей: пропаганда, оправдание, публичные призывы, публичное демонстрирование. Следовательно, в конечном итоге, противодействие экстремизму есть прежде всего и всегда противодействие крайним, опасным для общества идеям (информации)

От общественной опасности (вредности) перейдем к другим классическим признакам правонарушения . Возможен ли экстремизм без противоправности и наказуемости? Как известно, противоправным деяние делает законодатель, а основанием криминализации экстремизма является признание государством тех или иных идей социально опасными (вредными) . Тогда существует ли ненаказуемый экстремизм? Ответ на этот вопрос можно дать положительный . Во-первых, потому что экстремизм не исчерпывается перечнем деяний, содержащихся в ст . 1 соответствующего федерального закона О противодействии экстремистской деятельности: федер . закон от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ // Собр . законодательства Рос . Федерации . 2002. № 30 . Ст. 3031., поскольку и сами экстремисты, чтобы избежать ответственности, находятся в поиске новых форм распространения экстремистских идей .

Во-вторых, экстремизм -- это не только однократные экстремистские действия; его источником служат ранее существовавшие организации, признанные экстремистскими (с последующей ликвидацией или запретом деятельности), а также материалы, включенные в федеральный список экстремистских материалов³ .

В-третьих, экстремистские идеи и их воплощения (экстремистские материалы и организации) возникают до того, как государство признает их таковыми Вряд ли оправданно полагать, что ранее материалы или организация экстремистскими (по своей крайности) не являлись, но после, вдруг, одномоментно таковыми стали . Идеи, содержащиеся в таких материалах и деятельность организаций, их исповедующих, изначально (до признания) были крайними, радикальными, призывающими к свержению сложившегося порядка, вот только сознание их общественной опасности публичной властью происходит значительно позднее . До момента криминализации такой экстремизм ненаказуем .

Не только не любой экстремизм наказуем, но и не всякий экстремизм противоправен Ведь наряду с противоправным экстремизмом существует значительно более превосходящий его по своим масштабам допустимый с точки зрения закона экстремизм Известно, что в любой предметной сфере (политика, экономика, экология, религия, демография и т . д . ) существуют идеи высокой степени крайности, которые, тем не менее, не являются противоправными, так как они не признаны опасными для общества (власти) . При этом, как замечают сами исследователи, даже специалисты не всегда различают криминальный экстремизм и некриминальный политический радикализм («инакомыслие»), что связано с практически совпадающей семантикой этих понятий [4] .

Важно понимать, что «экстремизм как социокультурный феномен не должен ассоциироваться с политическим экстремизмом, как явлением, оказывающим отрицательное воздействие на господствующую политическую систему», а также то, что «проявление экстремизма в социокультурной среде можно также связать с самой экстремальностью человеческого сознания» [1] . Примерами некриминального экстремизма являются многочисленные политические, экономические, социально-идеологические, юридические и иные идеи (предложения, проекты), не отличающиеся достаточной проработкой и обоснованием . Они призывают к крайним решениям проблем жизнедеятельности общества и вступают в прямое противоречие (отрицание) со сложившимися принципами, правилами и нормами В итоге, экстремизм в своем социокультурном проявлении является формой самореализации экстремальных способностей индивида в условиях социальной неопределенности, культурной модернизации, аномии, когда назрела естественная потребность общества в инновационном развитии [1] .

Перевод понимания экстремизма от «совокупности деяний» к «совокупности идей», поддерживаемый государством все в большей мере, во-первых, увеличивает разрыв между идеями и деяниями (неизбежно расширяя перечень последних) . Так, например, в Стратегии противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года (далее -- Стратегия) закрепленная законодателем базовая категория в этой сфере, «экстремистская деятельность» фактически подменяется «проявлениями экстремизма» . Во-вторых, провоцирует законодательное закрепление избыточных идеолого-правовых конструкций (терминов и их определений): «идеология насилия», «радикализм», «экстремистская идеология» Об утверждении Стратегии противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года: Указ Президента РФ от 29 мая 2020 г. № 344 // Собр . законодательства Рос . Федерации . 2020. № 22 . Ст. 3475., лишь затрудняющих понимание экстремизма в профессиональных кругах . В-третьих, делает противодействие экстремизму «борьбой общества с самим собой», которая никогда не завершится

Так, Стратегией определено, что угроза терроризма будет сохраняться до тех пор, пока существуют источники и каналы распространения экстремистской идеологии Об утверждении Стратегии противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года: Указ Президента РФ от 29 мая 2020 г. № 344 // Собр . законодательства Рос . Федерации . 2020. № 22 . Ст 3475 . В открытом, демократически организованном обществе источники и каналы распространения любых идей универсальны, следовательно, любая информация будет распространятся с их помощью, если не наладить контроль информационных потоков и жесткую идеологическую цензуру, что вряд ли соответствует целям развития России . Эффективно ли противодействовать тому, что невозможно ликвидировать? Не лучше ли, в таком случае, изменить границы понимания экстремизма, ограничив его содержание только перечнем деяний без идеологической надстройки?

Кроме того, подобный крен в понимании криминального экстремизма, очевидно, должен переводить такое противодействие в областьидеологической борьбы, в которой, как известно, эффективны не правоохранительные механизмы, а средства работы с сознанием: образование, обучение, воспитание, просвещение, пропаганда и т . п . Если экстремизм -- это идеология, то основным способом противодействия ему должны быть опровержение экстремистских идей и переубеждение их сторонников Тогда почему государство, как единственная организация в обществе, монопольно обладающая властью и иными ресурсами, не может с высокой степенью эффективности противостоять экстремистским идеям с помощью иных идей Неплохой иллюстрацией подобной идеологической работы служит научный атеизм, с помощью которого советское государство достаточно эффективно осуществляло секуляризацию обществен-ного сознания ., не прибегая к уголовной репрессии?

Проблема экстремизма значительно глубже и сложнее . Не требует развернутых доказательств то, что насилие для экстремистов -- это не цель, не конечный результат, скорее, средство решения социальных конфликтов, осуществления соответствующих преобразований . Резонно допустить, что экстремистские идеи возникают и существуют в том числе и потому, что «экстремисты» не видят ненасильственных способов решения злободневных проблем и не только потому, что они не желают их видеть, а потому что институциональные порядки, призванные для их разрешения, оказываются неэффективными. В известной мере каждый член общества -- потенциальный экстремист до тех пор, пока государство в лице своих органов и учреждений не упреждает экстремогенные ситуации, своевременно и конструктивно не разрешает социальные противоречия, не обеспечивает реальное равноправие и иным образом не устраняет источники радикализации общественного сознания . Краткий посыл выразим формулой: нет смысла бороться с запрещенной литературой, необходимо противодействовать обстоятельствам, порождающим спрос на нее . Криминальный экстремизм -- ярчайший маркер, показывающий приоритетность социальной профилактики в сравнении с репрессией

Итак, существующую законодательную модель экстремистской деятельности следует признать неудачной, не отвечающей интересам правового государства, потому что она не позволяет установить содержание и пределы обозначенного явления, сформирована как средство преследования идей (взглядов), не обусловлена объектным основанием криминализации, не имеет конкретного объекта правовой охраны, не приоритизирует профилактическое направление . Заметна тенденция расширения перечня действий, относимых к экстремистской деятельности, в том числе попытки исследователей включить в ее содержание все новые деяния Наиболее эффективным правовым средством противодействия исследуемому явлению следует признать установление составов конкретных преступлений (правонарушений)

Список литературы:

1 . Гуськов Д. В. Экстремизм в культуре // Человек в мире культуры . 2012 . № 4 .

2 . Ищенко С. А. Спортивный экстремизм как разновидность экстремизма: административно-правовой аспект // Вестник Самарской гуманитарной академии Серия «Право» . 2019.№ 1(22) .

3 . Лукашин М. В., Огурцов А. Е. Проблемы правового регулирования и осуществление безопасности общества и государства

от угрозы // Право и безопасность . 2012 . № 2 (42) .

4 . Чимаров Н. С. Методологические аспекты электорального экстремизма в контексте юридизации понятия «экстремизм» // Тенденции развития науки и образования 2020 № 58-60 .

5 . Якимов Г. Н. Государство и экстремизм //Вестник Омского университета. 2007 . № 3 .

Размещено на Allbest.ru